Октябрь, 1998 Австралия
Чувство небывалого волнения переполняло Гермиону: ладони её потели, отчего палочка, казалось, вот-вот выскользнет из руки; сердце бешено колотилось, отбивая грудную клетку изнутри, заставляя дыхание сбиваться. Девушка стояла возле небольшого двухэтажного домика и как можно крепче держалась за древко из виноградной лозы, верно служившее ей на протяжении семи лет. Низкие фонарики тускло освещали придомовую лужайку, где, помимо аккуратно подстриженного газона, на клумбах росли фиалки, сомкнувшие лепестки в бутон, чтобы ночной холод не сумел одолеть их. Несмотря на понятные переживания, предстоящее событие этой ночи должно было осчастливить Гермиону. Она ждала воссоединения с родителями достаточно долго, готовилась к предстоящей операции очень тщательно, теперь оставалось лишь сделать это. Высунув кончик палочки из мантии-невидимки, волшебница чётко произнесла: «Алохомора!» Как бы не пыталась она себя успокоить, рука всё равно безотчётно дрожала, а голос был сдавлен. Несмотря на это, дверь охотно поддалась заклинанию и отворилась. Осторожно войдя в помещение, Гермиона сразу направилась к лестнице, предварительно использовав «Люмос» для освещения пути. — Раз, два, три, — шёпотом считала она, — четыре и пя-я-ять, — Грейнджер перешагнула сразу через две ступени, потому что хорошо помнила: пятая громко скрипела. Гермиона посещала этот дом за последние пару месяцев множество раз. Она с теплотой и болью в сердце наблюдала за родителями, представляла момент их встречи, пыталась предугадать их реакцию, когда вернёт воспоминания о единственной дочери. Она боялась этого, наверное, больше всего, переживала, что их сознание не сумеет адекватно воспринять возвращённую информацию. Ненароком Гермиона надеялась, что вернёт им воспоминания безболезненно, и они так и не поймут, что были лишены любимой дочери целый год. Пусть обвинят в спутанности мыслей ночной кошмар. Но множество прочитанной литературы, изученных тонкостей по изменению воспоминаний, перенятого опыта стирателей памяти говорили об обратном. Гермиона, как и любой ребёнок, была огромной частью жизни мамы и папы, она связывала между собой совокупность других воспоминаний, которые имели свой вес только благодаря ей. Скорее всего, они поймут, что произошло с ними на самом деле, и тогда ей останется только надеяться, что они простят дочь, лишившую их самого главного в жизни. Так или иначе, она готовилась к этому моменту достаточно долго, оставалось произнести заклинание. Родители мирно спали в постели, развернувшись спиной друг к другу. Гермиона медленно, невесомо ступая по полу, подошла к той стороне кровати, где лежал отец. Она смотрела на его лицо сквозь темноту, на глаза, укрытые веками, слегка растрёпанные волосы, чуть выступившую щетину на подбородке. Нужно было только сказать вслух… Но Гермиона никак не могла решиться, продолжая всматриваться теперь уже будто сквозь него. Она стояла недвижно, кажется, уже больше десяти минут, нервно прикусывала нижнюю губу, ощущая на языке металлический привкус крови. Тут папа дёрнулся и переместил руку ниже, отчего девушка тоже подскочила. И это послужило отправной точкой, придало ей недостающей смелости. — Обливиэйт! — чётко произнесла она, сделав отточенный взмах палочкой в направлении головы отца. Зелёный луч пронзил его лоб, озарив помещение ярким свечением. Мистер Грейнджер открыл глаза и уставился куда-то перед собой, только не на дочь. Гермиона уже хотела было обратиться к нему, спросить: «Всё ли в порядке?», но вовремя одёрнула себя, ведь она пряталась под мантией. Наконец, мужчина моргнул и шевельнул головой. Его нижняя губа задрожала, рот слегка приоткрылся, из уголка потекла струйка вязкой слюны. Практически сразу после этого он начал содрогаться так, будто его колотил озноб. Затаив дыхание, Гермиона тряслась вместе с ним, наблюдая пугающую реакцию отца. — Г… — раздался едва различимый звук из его рта, и мистер Грейнджер затрясся ещё пуще. — Г-г-г… — продолжал он стонать одну и ту же согласную. Гермиона оцепенела. Она не понимала, что происходит с её папой. Но, к сожалению, догадки были ещё страшнее слепого неведенья. — Дорогой, что случилось? — Гермиона не сразу осознала, что её мать, включила прикроватный светильник и повернулась к мужу. — Что с тобой?! — её голос стал взволнованным. Она схватила мужчину за плечо и положила его на спину. — Господи! Да что с тобой происходит?! Мистер Грейнджер всё не переставал трястись и издавать странный звук, исходящий прямиком из горла. Рот его был весь измазан слюной, широко раскрытые глаза смотрели куда-то в пустоту, а пальцы судорожно двигались, будто перебирали невидимые детали. Сейчас Гермиона находилась в каком-то другом измерении, издалека наблюдала за всем тем ужасом, который она сотворила собственными руками.***
Грейнджер приземлилась в одном из каминов старинного особняка Малфоев. Ногой нащупав бортик, она осторожно перешагнула его и ступила на каменный пол. В помещении было так темно, что она едва ли могла разглядеть его габариты. На улице лил дождь, Гермиона повернула голову на шум и увидела очертания четырёх высоких окон, наполовину завешанных плотными шторами. Когда зелёное пламя вспыхнуло вновь, на секунду озарив комнату зловещим свечением, она успела обрисовать общую картину этого места. Просторный зал отвечал всем стандартам мрачных классических интерьеров Малфой-Мэнора: там был и высокий потолок с богатой хрустальной люстрой; стены, усыпанные картинами с массивными резными рамами; диваны традиционной формы с изогнутыми подлокотниками и такие же пышные кресла и пуфы. Даже одного мгновения было достаточно, чтобы признать очевидное богатство убранства. — Нам нужен хозяин этой дыры, — сказал вышедший из камина Нед. — Люмос! — Гермиона наколдовала свет и направила палочку к ближайшей стене. — В моё время мы — Малфои — были уважаемым родом! Никто не смел врываться в наш дом без приглашения, так ещё и ночью! — сонным голосом говорил мужчина с портрета, хмурясь от направленного на него света. Достав из подпола кучерявый парик, он быстро натянул его на голову, но вот шёлковая пижама изумрудного цвета, так и осталась красоваться на нём. — Прошу прощения, — извинилась Гермиона и направила палочку в другую сторону. — Сначала эти тёмные маги в капюшонах, теперь ещё и министерские крысы, — продолжил ворчать он. Вдруг возникла вспышка света вместе с громким хлопком трансгрессии, и прямо посреди комнаты появились высокий мужчина в длинном халате и домовой эльф. Домовик щёлкнул пальцами, и в зале зажёгся свет, не слишком яркий, но достаточный, чтобы можно было разглядеть происходящее вокруг. — Это что, плановый обыск Мэнора на наличие преступной деятельности? — раздражённо проговорил хозяин поместья — Драко Малфой. Его волосы были заметно растрёпаны и в целом выглядели неопрятно, длинный махровый халат в серо-зелёную полоску доходил почти до самого пола; взгляд его был суровым, а кисть правой руки крепко сжимала палочку. — Гостей я не жду. — Это прямое указание Министра… — начала было объясняться Гермиона, но Нед дёрнул её за рукав кофты. — Я поговорю с ним, — негромко сказал он и улыбнулся краешками губ, на что девушка неохотно кивнула. — Драко, мы бы не стали заявляться в твой дом просто так, да ещё и после полуночи. Но дело правда срочное. Твой отец сбежал из Азкабана. По лицу Малфоя скользнуло едва заметное изумление. — Рад за него, — сухо отозвался он. — Но его здесь нет. Иначе мои домовики сообщили бы мне. — Я понимаю тебя. Но послушай, он твой отец, у Министерства возникли очевидные опасения, что семья могла помочь ему укрыться. — В таком случае я бы точно не стал прятать его здесь. — Мы всё равно обязаны осмотреть поместье, чтобы исключить этот вариант. — Учти, сейчас вы с Нарциссой главные подозреваемые, — внесла свою лепту Гермиона. — Так что лучше тебе добровольно дать согласие на обыск особняка. — Главные подозреваемые в чём? — членораздельно выговорил Драко. — Да нет же, Гермиона, подозреваемых пока нет. Мы лишь можем строить догадки, что семья Люциуса, гипотетически, могла помочь ему сбежать, — сгладил ситуацию Нед. — Мне нужен адвокат! Грэпплер сделал пару шагов в сторону Драко, оказавшись на достаточно близком расстоянии, чтобы слышать шёпот. — Не горячись, просто дай нам осмотреть особняк, — спокойным, тихим тоном говорил аврор. — Мы лишь убедимся, что Люциуса здесь нет, и продолжим расследовать дело. Если ты не виноват, то тебе нечего бояться. — А если виноват? — со всей серьёзностью задал вопрос Драко, и Нед с Гермионой настороженно переглянулись. — Шучу, — усмехнулся он. — Ищите сколько влезет. Только ничего не трогайте. Тут зелёное пламя снова вспыхнуло, и из камина вышел темноволосый мужчина в плаще. Это был Итан Сборн — главный аврор другой команды, окончивший Хогвартс на факультете Пуффендуй не менее десяти лет назад. Сразу за ним появилась его напарница — Сара Кроули — гриффиндорка, она выпустилась из школы тогда, когда Гермиона завершала всего лишь второй курс. Девушка была одета в синие облегающие джинсы и чёрную водолазку, волосы забраны в небрежный пучок, а лицо выказывало недовольство. — Моя ночная смена должна быть завтра, — пожаловалась она. — Кингсли прислал вас? — спросила Гермиона. — Если бы, Джон Долиш проявил инициативу. — Мы бы и вдвоём справились, — высказался Нед. — Вы бы как минимум до обеда бегали по этим комнатам, — усмехнулся Итан. — Вчетвером быстро уложимся. — Этажей как раз четыре, каждому по этажу, — предложила Гермиона. — Не забудьте о подземелье, — напомнил им Драко. Перед глазами Гермионы мигом всплыли болезненные кадры: как они с Гарри и Роном очутились в Мэноре, как её друзей бросили в те самые жуткие темницы, как тело разрывало на части от невыносимых пыток Беллатрисы Лестрейндж. И Драко Малфой был там… Но он не помог им, не сделал ни единой попытки, чтобы вытащить их оттуда. — А вот четвёртый этаж на порядок меньше остальных. — Сделаем так, — привлёк к себе внимание Нед. — Итан, Сара, вы займётесь третьим и четвёртым этажом, как закончите, переходите на западное крыло второго этажа. Гермиона, ты обыщи первый этаж, а после восточное крыло второго. Ну а я, пожалуй, возьмусь за подземелье. Авроры согласно кивнули. — Есть одно условие, — промолвил Драко, — каждого из вас будет сопровождать домовик. — Нам так только проще, — отметил Итан. — Нед, в подземелье я спущусь с тобой лично. Там замки под особыми заклинаниями. — Вот и договорились. За работу! — воскликнул Нед. — А сейчас мы где находимся? — спросила Гермиона. — Это первый этаж, гостевой зал, — ответил хозяин поместья. — Тогда вы идите, а я начну отсюда. — Генри, будь добр, сопроводи мисс Грейнджер, — обратился он к домовому эльфу. — Конечно, хозяин! Я покажу мисс Грейнджер все уголки Малфой-Мэнора! — Спасибо, Генри, я буду очень признательна, — улыбнулась она домовику. Наконец, когда остальные покинули гостевой зал, Гермиона немного расслабилась. Компания Неда на сегодняшний день стала бы для неё худшим вариантом. И всё-таки она была рада тому, что не осталась в полном одиночестве. — Осмотритесь здесь, мисс Грейнджер? Или отправитесь дальше? — предложил ей Генри. — Думаю, здесь нам больше нечего искать. Кстати, ты можешь называть меня Гермионой. — Простите, но хозяин не позволяет мне обращаться к волшебникам по имени, даже если они не чистой крови. Мы, домовые эльфы, обязаны подчиняться хозяевам. — А если я скажу, что это моя личная просьба? — Тогда я сначала должен спросить разрешения у хозяина, если он даст добро, то я смогу исполнить вашу странную просьбу. — Ладно, Генри. Обращайся ко мне как тебе удобнее. — Спасибо, добрая мисс Грейнджер! — домовик восторженно подскочил. Подойдя к массивным двустворчатым дверям, Гермиона задержала взгляд на двух мраморных статуях — полуобнажённых мужчине и женщине, стоящих слева и справа от двери, руки каждого из которых обвивала змея. Талант скульптора был виден в детальной проработке элементов: змеи выглядели точно настоящие за счёт скрупулёзной работы с чешуйками; тонкая ткань из камня, скрывающая отдельные места, будто шёлк струилась по застывшим телам; напряжённые мышцы, кожные складки и вены также подчёркивали невероятную натуральность этого произведения. — Работа французского скульптора Фредерика Дюбуа, — начал говорить Генри, заметив неподдельный интерес спутницы. — Он творил в конце XVII — начале XVIII веков и был любимчиком у рода Малфоев. Эти статуи олицетворяют хозяина и хозяйку Малфой-Мэнора. — Вот уж где настоящий размах гостеприимства, — усмехнулась Гермиона. — Мои хозяева очень знатные люди, — с гордостью заявил домовик. — Не сомневаюсь. Когда Генри щёлкнул пальцами, обе створки двери, глухо проскрипев, медленно отворились. Хоть коридор и был достаточно просторным, он всё равно выглядел куда мрачнее, чем тот же гостевой зал: тёмная плитка на полу придавала ощущение тяжести, стены были всего на пару оттенков светлее, а картины, висящие на них, будто пытались скрыть истинное настроение этого места. В основном на них изображались портреты, реже пейзажи. За тусклое освещение отвечали настенные светильники с кованой основой; в дальней части виднелись два высоких окна, по которым стучал усилившийся дождь. По другую сторону коридора просматривался холл, где располагалась парадная лестница. — Мисс, в какую сторону хотите направиться? — спросил домовой эльф. — Давай закончим с этим крылом, а потом перейдём к следующему. — Тогда пройдёмте сюда, — он указал на ближайшую дверь по правую сторону от гостевого зала. Когда они зашли туда, Гермиона окинула взглядом помещение. По конфигурации оно оказалось схожим с предыдущим, хоть и было на порядок светлее и уютнее. Бежевые диваны с замысловатой вышивкой смотрелись не слишком вычурно, белого цвета камин казался дружелюбнее того, через который она попала сюда пятнадцатью минутами ранее; бежевые шторы, забранные на подхват, также придавали открытости залу. На картинах были изображены пейзажи пастельных оттенков, рамки не выглядели чересчур массивными; деревянный стеллаж, на котором располагались книги, различные статуэтки и растения в изящных горшках, говорили о том, что здесь нередко кто-то проводил время. — Это Бежевый зал. Здесь любит бывать миссис Малфой, но в основном с гостями, — рассказал Генри. — Что ж, мне нужно всё осмотреть, — вздохнула Гермиона, а затем приступила к странному хождению по периметру комнаты и запуску поисковых заклинаний. — Куда ведёт эта дверь? — спросила она, остановившись возле ещё одного входа. — О, там комната для чаепитий. Когда домовик щёлкнул пальцами, дверь отворилась и Гермиона стала осторожно заходить, держа наготове палочку. — Им мало стола в зале, чтобы сооружать отдельную комнату для чаепитий? — насмехалась Грейнджер. — Вы считаете это глупостью? — изумился домовик. — Нет-нет, что ты… Комната, выполненная в идентичном стиле с Бежевым залом, была значительно меньше. В центре стоял стол, укрытый идеально белой скатертью; его украшала ваза с букетом красных роз, но почему-то растения не внушили Гермионе должного ощущения красоты, скорее наоборот, этот кроваво-красный цвет казался въевшимся пятном на чистой репутации аристократов; у стены стоял сервант с тремя сервизными наборами для чаепития, а в дальней стене располагалась ещё одна дверь. — А что там? — Дверь ведёт в уборную, мисс. Гермиона собиралась пройти туда, но вдруг остановилась возле стола. Она на секунду задумалась, но всё же присела и отдёрнула скатерть — под столом никого не было. Конечно же никого… Всё это невероятно глупо: ходить по Мэнору и выискивать преступника, который мог скрываться где угодно. И даже если в эту самую секунду он и находился в доме, то уж точно не под столом в «чайной» комнате. Когда с Бежевым залом и прилегающими к нему помещениями было покончено, они перешли в Зелёный зал. Доминирующим в отделке были светлые оттенки зелёного и различные деревянные поверхности, но его отличительной чертой всё-таки являлись растения, преображавшие комнату в уютную оранжерею. В западном крыле было ещё три зала: Бархатный, потому что в отделке мебели и других предметов интерьера преобладала велюровая ткань; Белый, самый минималистичный и лаконичный из всех залов; и последний — Теневой, куда практически не попадало солнце, как объяснил Гермионе домовик. И вот этот зал она узнала сразу, как только вошла туда. Сердце сильно ударило грудную клетку, а тело болезненно заныло, будто вспомнило невыносимые муки. Именно в этой комнате её пытала Беллатриса Лестрейндж. Гермиона помнила, что раньше в центре комнаты лежал ковёр, сейчас же пол пустовал. Окна были полностью зашторены, а из мебели здесь стояли только диван и два кресла. — Я точно знаю, здесь должен быть спуск в подвал, — вдруг вспомнила Гермиона. — Да, мисс, он здесь есть, — домовик обошёл камин с правой стороны, встал к нему спиной и начал отсчитывать шаги: — Раз, два, три, четыре, пять, — он остановился, развернулся лицом к стене и положил на неё ладонь. — Сейчас-сейчас, должно быть где-то здесь, — он сдвинул руку немного в сторону и стал что-то шептать себе под нос. Когда стена едва заметно задрожала, Генри тут же отпрыгнул в сторону. Каменные блоки начали разъезжаться в разные стороны, глухим скрежетом перебивая шум дождя. Когда они наконец остановились, Гермиона увидела ту самую лестницу, ведущую в темницу, где когда-то держали её друзей. Она осторожно подошла к краю верхней ступени и попыталась разглядеть хоть что-нибудь, но через кромешную тьму ничего не было видно. Снизу веяло промозглым холодом, отчего её тело покрылось гусиной кожей. — Это единственный спуск в подвал? — поинтересовалась Гермиона. — Нет, основной вход в подземелье расположен на лестнице в восточном крыле. Как раз туда и направился ваш коллега — мистер Грэпплер в сопровождении мистера Малфоя. Могу предположить, что выйдут они как раз здесь. — Славно, — с некоторым облегчением выговорила Гермиона и направилась прочь отсюда. В центральной части здания располагалась роскошная лестница, выступающая акцентом в интерьере всего особняка. Нижний марш, самый широкий, поднимался к просторной площадке, где разделялся на две стороны, и уже оба марша уходили наверх. Здесь, в главном холле, в стенах было высечено несколько арок, где стояли мрачноватого вида статуи; над потолком висела большая хрустальная люстра, а напротив лестницы громоздилась высоченная резная дверь. — Это парадный вход, — подсказал Генри. В своём незамысловатом наряде, состоящем из водолазки, джинсов и удобных кроссовок, Гермиона ощущала себя посетительницей музея. Иногда она забывала, что должна искать здесь преступника, а не рассматривать завораживающие интерьеры. Когда вдалеке ударила молния, холл озарила яркая вспышка, а через мгновение раздался такой грохот, что подвески хрустальной люстры дрогнули, а ноги ощутили лёгкую вибрацию. На секунду Гермиона перестала дышать и сильнее сжала палочку. Чувство тревоги проникало в её сознание. Хоть она никогда и не испытывала особого страха перед грозой, но атмосфера Малфой-Мэнора заставляла воображение рисовать довольно жуткие сценарии. Наконец опомнившись, Гермиона быстро пришла в себя и продолжила работу. В восточном крыле располагалась прачечная, склад, кухня, большая и малая столовые. Здесь Гермионе пришлось потратить больше времени, чем в западном крыле. На складе и кухне было множество мест, где могла бы укрыться целая группа преступников, не говоря уже о Люциусе Малфое, который наверняка знал в своём доме местечки и понадёжнее. На второй этаж они поднялись не по парадной лестнице, а по обыкновенной. Здесь Гермиона смогла наблюдать Музыкальный и Танцевальный залы, роскошь которых она даже не пыталась отрицать. Грейнджер была уверена, что в Музыкальной комнате с лёгкостью мог бы выступить симфонический оркестр с дирижёром. По соседству тут обитал навевающий ужас Чёрный зал, его название полностью соответствовало мрачному интерьеру. Почти всё пространство комнаты занимал непропорционально длинный стол, напротив которого располагался самый широкий камин из тех, что Гермионе приходилось видеть. Изучив ещё несколько разного вида помещений, они с Генри снова очутились в центральном холле, только теперь уже второго этажа. Здесь никого не оказалось, это значило, что Итан и Сара всё ещё обыскивали верхние этажи. — Думаю, нам стоит осмотреть ещё парочку комнат, чтобы не терять времени зря, — предложила Гермиона. — Да, мисс, как пожелаете. Когда Гермиона вошла в следующую дверь, она вздрогнула от увиденного. За последние пару часов девушка успела потерять всякую надежду обнаружить здесь хоть кого-нибудь, что уже перестала напрягаться каждый раз, как заходила в новую комнату. За мольбертом стояла хозяйка дома. Несмотря на глубокую ночь, в отличие от своего сына Нарцисса Малфой выглядела идеально: на женщине было надето тёмно-синее платье, подчёркивающее превосходную для её возраста фигуру, волосы аккуратно заколоты гребешком с камнями в цвет её основного наряда, а на лице был заметен лёгкий макияж, едва ли скрывающий недавно появившиеся морщинки. — Миссис Малфой, — Генри поклонился своей хозяйке. — Добрый вечер, — осторожно поздоровалась Гермиона. — Ночь на дворе, — едва заметно усмехнулась Нарцисса. — Но здравствуй, — всё же поприветствовала она незваную гостью. — Простите за беспокойство, но мне нужно осмотреть помещение. — Надеетесь найти здесь моего мужа? — Я прекрасно понимаю, что навряд ли он окажется в этой комнате, да и вообще в самом особняке, но мы обязаны всё осмотреть, чтобы исключить такой вариант. — Я всё равно не вижу крайней срочности, чтобы врываться в наш дом посреди ночи и сновать по всем углам в поисках человека, которого здесь нет, — Нарцисса говорила спокойно, но в её голосе ощущалось очевидное раздражение. — Раз мы были обречены служить Волдеморту, значит, с нами можно так обращаться? — Миссис Малфой, простите, но это правда необходимо, — устало проговорила Гермиона. — Никто не виноват в вашей недоброй репутации. «Кроме вас самих», — хотела было добавить она, но решила не вступать в открытый конфликт. Пока Нарцисса молча писала картину, Гермиона также молча осматривала комнату, но ощущение, что за ней пристально следят не покидало девушку. Когда Грейнджер оказалась вблизи хозяйки дома, она задержала взгляд на картине. Натюрморт, что был выставлен в качестве натуры, никаким образом не отражался на бумаге: листок заполняли странные тёмные пятна. Спустя какое-то время Гермиона смогла разглядеть среди них человеческий силуэт. — Я бы предложила чай, но боюсь, вы слишком заняты работой, — высокомерным тоном сказала хозяйка дома. — Спасибо за любезность, но вы правы, я очень занята, — Гермионе пришлось собрать всю свою деликатность, чтобы не выплюнуть эти слова, а спокойно проговорить их. — Я закончила. Ещё раз извините за беспокойство. — Я хоть и люблю своего мужа, но так рисковать… Нет, сына я люблю сильнее, — неожиданно сказала Нарцисса, когда Гермиона подошла к двери. Взглянув на женщину в последний раз, она лишь кротко попрощалась и вышла в коридор вместе с Генри. Снова очутившись в коридоре, девушка осмотрелась по сторонам. Какая-то резкая усталость окутала тело, последняя комната, пропитанная духом Малфоев, окончательно вымотала её. Гермиона решила пройти в холл, чтобы спокойно дождаться медлительных коллег. Если ей не изменяла память, там стояла парочка диванов, где она смогла бы наконец-то отдохнуть. — Пожалуй, я посижу в холле, — сообщила она Генри. — Мисс Грейнджер устала? — Да, хочу немного отдохнуть. — Могу я предложить вам чай? — Нет, спасибо. Я просто посижу, — на самом деле, она хотела побыть одна. А ещё лучше — отправиться домой и лечь спать, устроиться в уютной кровати, обнять Рона… Гермиона устало вздохнула. Только она вышла из-за стены коридора, взгляд её упал на силуэт, стоявший в холле возле окна. В это самое мгновение небо с громким треском разразилось молниями, наполняя помещение ярким белым светом. Всё вокруг дрогнуло и отдало лёгкой дрожью в теле девушки. Когда она вновь взглянула на человека, то обнаружила, что теперь он оказался повёрнут лицом к ней. За последние три часа Драко Малфой успел привести себя в должный, подобающий истинному аристократу, вид. Белая рубашка, заправленная в чёрные брюки, светлые аккуратно уложенные волосы — всё выглядело привычно для его образа. — Мистер Малфой, — домовик обозначил своё присутствие и слегка поклонился хозяину. — Генри, спасибо, ты свободен, — мягко сказал Драко. — Хозяин, — снова поклонился домовик. — Мисс Грейнджер, — попрощался он и в то же мгновение исчез. И вот тут Гермиона пожалела о том, что минутой ранее хотела избавиться от навязчивого домовика. Ей никак не хотелось оставаться наедине с Малфоем. Она осмотрелась по сторонам в надежде обнаружить кого-нибудь из коллег. — Мы здесь вдвоём, — произнёс Драко. — А где Нед? — она вдруг вспомнила, что они должны были вместе осматривать подземелье. — Мы закончили с подземельем, и он отправился в Министерство. — Что? Почему он не дождался меня? — возмутилась Гермиона. — Не знаю, это не моё дело. — А остальные? — Тот, что в плаще — наверху, его напарница в одном из этих залов, — он указал рукой в сторону западного крыла. — Ладно, — негромко произнесла она, в поиске более подходящих слов. — В таком случае я тоже отправлюсь в Министерство. — Нед просил передать, чтобы ты дождалась их. — Дождалась? — зачем-то переспросила Грейнджер. — Тогда я помогу Саре, осмотрю те залы, где она ещё не была. — Я уже отпустил Генри, разгуливать по дому в одиночку я никому не разрешал. А сам я слишком устал. Гермиона нахмурила брови и скрестила руки на груди. — Что же ты предлагаешь? — Отдохнём, выпьем чай, — утвердительно заявил он. — Спасибо, но мне не хочется. — Тогда просто посидишь в Гостевом зале и подождёшь друзей. Тяжело вздохнув, Гермиона всё же кивнула ему. Как бы ей не хотелось пребывать в компании Малфоя, она всё равно понимала, что тот не оставит её в покое. К тому же она и правда устала ходить по этим бесконечным комнатам. Казалось, ноги её потяжелели в два раза за последние несколько минут, поэтому любой из роскошных диванов особняка был самой желанной наградой. Развернувшись, она направилась к парадной лестнице. Кажется, Драко шёл позади. Гром ударил практически одновременно с яркой вспышкой молнии. Ослепляющий поток света хлестнул по глазам, а пол снова завибрировал. Ступень будто исчезла из-под ноги, и Гермиона уже успела ощутить свободный полёт вниз, но твёрдая рука хозяина поместья схватила её за плечо, предотвратив травмоопасное падение. — Вот дьявол! — от испуга выругалась она. — Не думал, что великую волшебницу сможет напугать гроза, — усмехнулся Драко. — Меня просто ослепило. Но всё равно спасибо. — Падать отсюда очень больно. Тебе повезло, что я оказался рядом. Девушка осторожно перевела взгляд на руку Малфоя, которая всё ещё держала её за плечо. В это самое мгновение он медленно разжал пальцы. Она зачем-то подняла голову и сразу ощутила острый укол серых глаз. — Хотя в жизни есть вещи гораздо болезненнее, — серьёзным тоном добавил он. — Будь осторожна. — Конечно, — небрежно бросила Гермиона и уверенно направилась вниз по лестнице, но напуганное сердце всё ещё колотилось из-за случившегося. Крайне нелепая ситуация могла обернуться для неё сломанными костями, учитывая масштабы этой громадной лестницы. Гермиона вдруг представила, как катится вниз, ударяется о каменные ступени, как хрустят её кости, а нос и зубы ломаются об острые углы… Эти мысли заставили её поежиться. И правда, хорошо, что Малфой оказался рядом. Насколько бы безумно это ни звучало. Когда они добрались до Гостевого зала, Гермиона рухнула на первый попавшийся диван. Ноги ответно поблагодарили, сбросив с себя свинцовые кандалы. Девушка откинулась на мягкую спинку и прикрыла глаза, пытаясь уловить момент расслабления. — Устала? — спросил Драко. — Да, твой дом слишком большой, — она даже не стала открывать глаза, чтобы ответить. — Так может все же выпьешь со мной чашку чая? — М-м, не откажусь, — горячий напиток был бы сейчас как никогда кстати. К тому же логичного оправдания для отказа в принятии жеста гостеприимства Малфоя не было. А может, ей не хотелось его искать. — Лана! — раздался звонкий голос Драко, что заставил Гермиону открыть глаза. Возле него уже стояла эльфийка, готовая исполнить любой приказ хозяина. — Это мисс Грейнджер, — он ладонью указал на неё, и домовая вежливо поздоровалась. — Лана, пожалуйста, организуй нам чай, — обратился он к ней. — Гермиона, какой ты предпочитаешь? — М-м, пожалуй, зелёный. — Зелёный, — повторил Малфой. — Сию минуту, хозяин — эльфийка тут же исчезла. Оторвав корпус от спинки дивана, Гермиона выпрямилась и бросила взгляд на Драко. Он сидел в кресле и с расслабленным видом наблюдал за гостьей. Она вдруг снова пожалела, что оказалась наедине с ним. Его присутствие сильно давило, напряжённое молчание заставляло Гермиону нервничать, а вот Малфой будто бы наслаждался этой неловкостью. — Какие планы на будущее? — не выдержав, спросила Гермиона. Драко хмыкнул и прищурил глаза, удерживая томительную паузу. — За эти два года у меня было много времени для размышлений, — начал говорить он, и в этот момент из воздуха возникла эльфийка. Она щёлкнула пальцами, и на столике, что стоял возле дивана, появился чайничек и две чашки, а за ними ваза, наполненная различными сладостями. — Спасибо, Лана. Ты свободна. — Сэр, — она поклонилась и снова исчезла. Драко достал палочку, взмахнул ею, чайник тут же стал парить в воздухе и разливать напиток по чашкам. — Хочу вернуть свою жизнь, наверстать упущенное, — обобщил планы Драко. — Уверена, ты справишься, — собиралась ободряюще сказать Гермиона, но на деле получилась сухая, лишённая чувств фраза. — Грейнджер, курсы актёрского мастерства плачут по тебе! — воскликнул он и потянулся за чашкой. Гермиона сделала то же, предварительно бросив на него тяжёлый взгляд. Сделав глоток горячего чая, она почувствовала, как приятное тепло разлилось по телу. Это бодрило и придавало сил. — Знаешь, давай начистоту, — вдруг выпалила Гермиона. Весь этот «цирк любезностей» и натянутая светская беседа уже стали раздражать гриффиндорскую сущность. — Мы никогда не были друзьями, как и не были просто однокурсниками. Мне не хочется говорить это, но всё же я озвучу. Мы были врагами, Малфой. И ты был не на лучшей стороне. Мне очень жаль, но это так. Я надеюсь, что за эти два года ты хорошенько подумал, исправился, и теперь правда собираешься начать новую жизнь, или как ты там сказал: «наверстать упущенное», — фраза вышла с ноткой скептицизма. — Нет, правда, я буду рада за тебя, если это так, — исправилась Гермиона, добавив голосу искренности. — Но это всё, что я могу сказать по отношению к тебе, — закончила она монолог и снова приступила к чаепитию. Драко с серьёзным видом выслушал бывшую однокурсницу. Тяжело вздохнув, он тоже сделал глоток, а после чего начал смеяться. — Полегчало? — сквозь смех проговорил он. Гермиона промолчала, ничего забавного в своих словах она не видела. — Как я и предполагал, надолго тебя не хватит. — О чём ты? — возмутилась девушка. — Тебе, как сотруднику Аврората, всего-навсего нужно было спокойно закончить работу, и как минимум не высказывать своего личного мнения по отношению к подозреваемому, если вдруг я таковым являюсь. Ты могла спокойно допить чай, дождаться коллег и свалить отсюда. Но ты, Грейнджер, всё равно выпотрошила свою голову и вывалила это дерьмо прямо в моём доме, — несмотря на острый контекст, голос его был спокоен. Гермиона закипала, хоть и упорно делала вид, будто его слова ничего не значили. Но как ни печально было признавать, Малфой был прав. Она не должна была высказывать личное мнение на рабочем месте, тем более потенциальному подозреваемому. Но собственный промах злил только сильнее. Впрочем, если уж ему так неприятно слышать правду, которую она преподнесла в очень даже мягкой форме, то какого чёрта он вынуждал её терпеть своё общество? — Я сама разберусь с тем, что мне следует говорить, а что не следует, — отрезала Гермиона. — Я лишь сказала правду, а это не преступление. — Не думаю, что ты вообще способна на преступление, — усмехнулся он. Тут открылась дверь и в зал вошли Итан и Сара. Гермиона готова была расцеловать их за своевременный приход, ещё бы минута, и её нервы точно не выдержали настолько едкого диалога. Вскочив с дивана, Грейнджер направилась к камину. — Вы закончили, так? — задала она вопрос. — Да, всё чисто, — отозвался Итан. — Тогда возвращаемся в Министрество. Сара окинула взглядом помещение и уставилась на столик, где стояли две чашки. Она перевела пристальный взгляд на Грейнджер. — А нам чай не полагается, значит? — Если хотите, я вас угощу, — предложил Малфой. — Нет, — резко вырвалось у Гермионы. — Нас ждёт Нед. Драко пожал плечами, демонстрируя невозможность чем-то помочь. Когда Гермиона забралась в камин, готовая бросить летучий порох, вслед раздалось насмешливое: «Рад был повидаться». Но к тому времени, как успело прозвучать последнее слово, Гермиону уже утягивала магическая сила, которая всё равно не помешала ей уловить общий смысл сказанной фразы. Когда все трое зашли в кабине Грэпплера и Грейнджер, помимо самого Неда они встретили там Джона Долиша — главу Аврората. Оба что-то активно обсуждали с серьёзными лицами. — Ну что там? — нетерпеливо спросил Джон, повернувшись к ним. — Конечно ничего, — вздохнул Итан. — Разве могло быть иначе? Я был абсолютно уверен, что в Мэноре беглеца мы не обнаружим. — Это понятно, — сказал Долиш. — Но ничего подозрительного не было? Драко Малфой и его мать, они вели себя нормально? — Как обычно, — отчиталась Гермиона. — Это Малфои, они достаточно скрытны, чтобы суметь не выдать себя. — Глупо полагать, что они помогли Люциусу сбежать, — начал говорить Нед. — Они два месяца назад вышли из Азкабана, какой толк им рисковать? — Это всё догадки, — констатировал Джон. — Нам нужны весомые аргументы. Но, что я хочу сказать, вероятность того, что Люциус сбежал сам — крайне мала. Кто-то поспособствовал этому, и я боюсь, что его намерения были не самыми добрыми. Пусть лучше Люциусу помогла семья из добрых побуждений, нежели та оставшаяся горстка тёмных магов, верных Волдеморту. Гермиона не могла не согласиться с Джоном. Во-первых, побег из Азкабана — дело практически невозможное, учитывая дементоров, которые способны чувствовать малейшее человеческое присутствие, и пройти мимо них без использования сильной магии нельзя. Во-вторых, выбраться с острова без специального портала тоже, мягко говоря, непросто. Поэтому вероятность того, что Люциусу кто-то помог, была слишком велика. Вот только кому это понадобилось? В первый год после войны нередко случались нападения в общественных местах, разгромы и акции от верных поклонников Волдеморта, они делали это для привлечения внимания. Кого-то Аврорат смог поймать, кто-то остался на свободе. Но последние полгода в Великобритании царил мир, Министерство даже посмело предположить, что на этом битва с Пожирателями наконец-то закончилась. Может, эти самые оставшиеся «Пожиратели» захотели сделать его своим предводителем и организовали побег? Ведь именно Малфой был самым приближенным к Волдеморту из ныне живущих. Это звучало глупо даже в голове. Всё-таки исключать вариант того, что Люциус сбежал сам, тоже нельзя. Гермиона вообще не могла исключить ни единого варианта, все они имели место. — Кто-нибудь осмотрел его камеру? — задала вопрос Грейнджер. — Я сам лично это сделал, — заверил Джон. — Магический замок оказался взломан, а без использования палочки его нельзя вскрыть. В камере никаких улик я не обнаружил, ничего подозрительного, — вздохнул он. — Ладно, на сегодня закончим. Завтра вызовем Нарциссу и Драко, допросим их официально. На всякий случай. Авроры стояли неподвижно, каждый размышлял, пытаясь переварить выданную информацию. — Всё, не стойте тут, по домам! Сегодня мы уже ничего не решим, — добавил Долиш и сразу направился к выходу.***
Гермиона медленно прорывалась сквозь неплотную пелену сна. Тяжёлая голова не давала окончательно проснуться и отделить реальность от внутренних переживаний. Но какая-то сила всё равно вытолкнула её сознание из объятий Морфея. Гермиона открыла глаза. Сквозь шторы просачивался слабый свет, Живоглот мирно спал в ногах, настенные часы показывали половину четвёртого вечера. Значит, во сне она провела примерно пять часов. Вчера Гермиона вернулась домой в семь утра, как раз в это время Рон собирался в Министерство. Она рассказала ему всё, что приключилось на работе за прошедшую ночь, утаив лишь то недоразумение с Недом и неприятный диалог с Малфоем. Рон, как и все, был крайне удивлён побегу Люциуса, и главными подозреваемыми он также посчитал членов семьи беглеца. Хотя спустя некоторое время, Уизли тоже засомневался в этих обвинениях. Проводив Рона на работу, Гермиона немедля отправилась в кровать. Несмотря на дикую усталость, мысли слишком долго не отпускали её, да и сам факт утра никак не способствовал быстрому погружению в сон. Но в конце концов истощённое тело и разум одолели внешние неудобства и внутренние переживания, около одиннадцати дня Гермиона всё же смогла уснуть. Сейчас она лежала в кровати после ленивого пробуждения и нежно поглаживала мурлыкающего Живоглота. В голове царило странное равнодушие. Ещё утром она готова была отправиться на работу сразу после сна, чтобы не пропустить ничего важного по делу Люциуса Малфоя, но сейчас мысль потратить выходной на бессмысленную нервотрёпку показалась глупой. Эта ночь вымотала её даже сильнее, чем ей казалось поначалу. Вдруг раздался стук в окно и послышалось совиное уханье. Рыжий кот вскочил с кровати и побежал к подоконнику. Гермиона тоже встала, быстро подошла к окну и распахнула шторы. Большой тёмный филин с белыми вкраплениями держал в когтистых лапах два письма. Девушка схватилась за оконную ручку, чтобы скорее открыть створку, но внезапно остановилась. Филин был ей слишком знаком… Кажется, именно он приносил почту Драко Малфою в Хогвартсе. С некоторой опаской Гермиона всё-таки открыла окно, птица скинула письма на подоконник и сразу улетела. На пергаментах из плотной, качественной бумаги стояла фамильная печать Малфоев, где по центру красовалась большая позолоченная буква «М». Одно из писем предназначалось лично ей — Гермионе Грейнджер, а другое было адресовано Рону Уизли. Изо рта вырвался нервный смешок. Взяв палочку, Гермиона на всякий случай проверила конверты на наличие возможных проклятий или другой тёмной магии. С особой осторожностью она распечатала свой конверт и достала оттуда сложенный пополам пергамент. Аккуратно развернув его, Гермиона затаила дыхание. На пергаменте красивым, ажурным почерком было выведено:Драко Малфой — кровный наследник рода Малфоев — приглашает Вас, Гермиону Грейнджер, на праздничную встречу школьных друзей в субботу, 9 сентября, в 18:00. Приглашение также распространяется на вашу пару. Дресс-код — After five*. Уилтшир, Великобритания Малфой-Мэнор
Сначала Гермиона скривилась, затем снова перечитала текст, а после нервно расхохоталась. Школьных друзей?! Всё это было, мягко говоря, странно. Мало того что Драко вообще додумался пригласить её и, по всей видимости, Рона к себе на «светскую» вечеринку, так учитывая их чересчур свежую перепалку, это казалось ещё более нелепым. К удивлению, приглашение заставило Гермиону развеселиться, наверное, по этой причине ей срочно захотелось поделиться сразу всеми недавними новостями с лучшей подругой. С этими мыслями она побежала строчить письмо Джинни, с надеждой, что они смогут встретиться вечером.