Little Queen

Последующая неделя прошла плавно, и никаких проблем у Дженны не было: ни с учёбой, ни с факультетом, ни с учениками. Даже гриффиндорцы её избегали после событий вторника, что было для слизеринки только к лучшему. Ни Дженну, ни её друзей никто не трогал, кроме Мародёров, но даже они пока не связывались ни с кем, кроме группы учеников Слизерина, с которыми Дженне не довелось ещё познакомится: Мальсибер, Эйвери, Снейп и Уилкинс. Она слышала о них от Питера в прошлом году. И по его словам, они были отвратительными волшебниками, постоянно задевающие маглорождённых за их чистоту крови, способности и статус в обществе. Классические в представлении большинства слизеринцы. Но Дженну мало волновали они на данный момент. Пока что она наслаждалась обыденными школьными днями. И все уроки были по-своему интересны, кроме травологии и истории магии. Но с двумя скучными уроками Дженна, Регулус и Эван могли ужиться. Тем более при профессоре Бинсе, преподавателю по истории магии, они могли садится за парту втроём и разговаривать целый урок, либо спать (что Эван редко позволял друзьям). Профессор и не замечал. продолжая вести урок. Единственными, кого искренне беспокоили разговоры троицы, были гриффиндорцы. Они старательно прислушивались ко всему, что говорят змеи, надеясь, видимо, узнать что-то по поводу квиддича, матчи по которому они проигрывали Слизерину (который проигрывал их Когтеврану) последние три года подряд. И Эмма Ванити, капитанша команды Слизерина по квиддичу, хотела продолжить эту традицию и хотела добиться укрепления позиции Слизерина. Она даже пришла на урок полётов первокурсников, чтобы понять, кого можно взять на замену семикурсникам в следующем году. А посмотреть на уроке было что. Гриффиндорцы пытались задеть сначала Розье и Блэка, замолкая только тогда, когда Дженна бросала на них злые взгляды. Эван держал её за плечи, чтобы она не заставила львов до конца жизни тошнить слизнями. А ведь Дженна действительно могла. В это время Элен рассказывала Мари и Сюзанне о своей мечте играть в квиддич. Ей было необходимо проявить себя перед Эммой Ванити. И одному из львиного факультета захотелось напомнить ей о том, что девушки в квиддиче — провальная идея, о том, что она и девушка, и слизеринец, что делало её ещё более неудачным игроком. И тогда Дженну не удержал даже Эван. Она подскочила к гриффиндорцу и предложила пари: кто быстрее пролетит три круга вокруг школы, когда профессор Хуч попросит их всех взлететь, тот побеждает. Проигравший же выполняет желание победителя. Разумеется, с гриффиндорцев она потребовала публичное извинение перед её друзьми (особенно Элен) и в качестве части пари один из гриффиндорцев должен был сделать то же, что сделал Эван на травологии, но говоря от имени всего факультета сразу. Взамен мальчишка, переглянувшись со своими друзьями, попросил её об одном: перейти на их факультет. И Дженна согласилась на пари не раздумывая ни секунды. Регулус пытался её отговорить и убедить взять свои слова обратно, но Элен и Эван настойчиво отталкивали его назад. «Верь в Дженну, она справится», — повторяли они ему, поглядывая на довольных гриффиндорцев. «Она же Поттер! Квиддич у них в крови», — заметила Мари. — Я не проиграю какой-то девчонке, даже Поттер, — говорил тот самый мальчик. — Поверь, даже со сломанной рукой она тебя обгонит, — поддел его Эван. Дженна только смотрела на свою метлу, лежащую возле её ног. Теперь она не была так уверена в своей правоте и победе. Она могла проиграть, особенно когда все вокруг убеждены в её навыках и силе. Но теперь у неё не было иного выбора, кроме как победить. Всё же у Поттеров была любовь к ошибочным быстрым решениям. Профессор Хуч появилась на поле и позволила им начать, как только все поднялись в небо. Мальчишка и Дженна, не переглянувшись, полетели одновременно в сторону башен. И он отстал сразу, но всё равно пытался нагнать её, что было плохой идеей. Дженна была легче и быстрее. Ей не стоило ничего пролететь три круга на старой школьной метле. Это было несложно. Но тогда слизеринцы, сами того не зная, объявили очередную войну Гриффиндору. Первокурсники рассказали обо всём произошедшем Мародёрам, зная, что теперь им придётся всем факультетом получить наказание от профессора Спраут и извиняться перед змеями. Тогда четверо второкурсников начали готовить план мести. В пятницу утром Эван, Регулус и Дженна проснулись на удивление рано и, нагнав по дороге самого настоящего «жаворонка» на Слизерине, Еву Гринграсс, у которой была всегда слабость к детям (поэтому она была всегда рада компании первокурсников), пошли на завтрак. Всего за столом сидело пятеро учеников, которые обогнали первокурсников. Эван резко остановился перед столом, заставив и других остановиться вместе с ним. — Ева? — спросил он, смотря на клубничный джем. — Да, Эван? — отозвалась она. — А в джеме должен быть этот порошок? Ева Гринграсс взглянула на джем внимательно, а затем на других слизеринцев, которые ели его, намазав на тосты. Ева, и Дженна одновременно повернулись в сторону Мародёров, которые также встали подозрительно рано. — Это есть нельзя, — подвела итог Дженна. Ева покачала головой: — Милая, вряд ли они смогли бы при профессорах проделать это. Сказав это, Ева указала на профессора Дамблдлора и профессора Флитвика, которые сидели за столом и обсуждали дела школы и учёбу учеников. — Они могли сделать это на кухне, — настояла Дженна. — К тому же, этот порошок я узнаю. Он делает кожу зелёной и склизкой. Не советую рисковать, Ева. — Ты уверена? — спросил Эван, смотря на тарелку. Дженна кивнула и увидела профессора Слизнорта, идущего с профессором МакГонагалл к столу, где их ждали коллега и директор. Со стороны казалось, что они сплетничают о чём-то, наклонившись и перешёптываясь. Ева ещё раз взглянула на тарелку и молча согласилась. Через минуту рядом с ней стоял профессор Слизнорт, а слизеринцы медленно стали подтягиваться к завтраку. Некоторые из них потянулись к этому джему, но Ева одним движением палочки собрала все тарелки, где мог быть этот порошок, не дав больше никому попробовать его. — Да, что такое, мисс Гринграсс? — поинтересовался подошедший к ученикам профессор. — Взгляните, профессор, — она протянула ему джем. — Дженна беспокоится, что это может быть порошком для изменения кожи. — Они продаются в Косом Переулке. Джеймс любил покупать их, — добавила Дженна. Слизнорт кивнул и взглянул на джем, а на заднем плане было видно, как Ремус, Сириус, Питер и Джеймс по очереди выходят из Большого зала под строгим взглядом Дженны и Регулуса, которые не собирались их останавливать. Профессор отвлёк обоих: — Я не думаю, что мистер Поттер и его друзья... И на середине его речи они услышали чей-то визг и тут же повернулись в сторону одного из слизеринцев: он зеленел у них на глазах, прикрываясь чем-то скользким и прозрачным, как рыба. — Так что Вы там говорили, профессор? — нарушил неловкую тишину Эван. Один за одним, четверо слизеринцев покрылись зелёной краской разных оттенков, прыгая и паникуя. Дженна не знала, стоит ли ей сейчас смеяться или беспокоиться о своих однокурсниках, но сцена была запоминающейся. Тем же вечером, после отработки у профессора МакГонагалл, Мародёры хотели повторить свою задумку, только рассыпав этот порошок в зелья по уходу за волосами и кожей, которые были, без исключения, у каждого слизеринца. Но они столкнулись (в самом прямом смысле этого слова) с Дженной на входе в слизеринскую гостиную, когда она выходила из гостиной, чтобы отнести одну из книг по чарам в библиотеку. По чистой случайности она столкнулась с застывшими спорящими Мародёрами, врезавшись в них. Конечно, сразу она и вовсе не поняла, как могла столкнуться с чем-то невидимым, но быстро сообразила, что к чему и прошептала: «Остолбеней», направив палочку прямо на Мародёров, скрывающихся под мантией-невидимкой. Пока никто не появился, она нащупала рукой мантию, случайно ударив при этом кого-то из друзей брата по голове, и сняла её с четырёх гриффиндорцев, потянув на себя. Все четверо уставились на неё с выражением шока и негодования, на что она ответила им ухмылкой и аккуратно сложила мантию, спрятав её под книгой. — Книгу, пожалуй, занесу завтра, — напоследок сказала она, развернувшись на пятках и отправившись обратно к друзьям. А Мародёры так и остались стоять там, не до конца осознавая, что только что произошло. Сейчас же слизеринская пятёрка сидит в библиотеке и занимается вместе. Дженна, прикрыв половину пергамента книгой, писала матери ответ на её предложение перевестись на другой факультет в уже обыденной для неё манере. Она старалась сдерживать порывы гнева и спокойно отказать родителям, не нарываясь на ещё больше неприятностей с ними, чем у неё уже есть. Другие также занимались своими делами. Элен пыталась флиртовать с Эваном, которому нравилось лишь её внимание, но никакого интереса к ней он не проявлял в ответ. Однако, казалось, Элен этот факт и не беспокоил. Она продолжала это одностороннее общение. Регулус отстранялся от них, как мог, не скрывая, насколько ему противно это зрелище, постоянно морщась от каждого их слова. Сам он занимался эссе по зельям, а Мари тихо списывала половину у него, а вторую половину с эссе Элен. Ей зрелище с Эваном и Элен нравилось немного больше, она хихикала и тихо смеялась над поведением «парочки», особенно Элен. Рядом с ними стояли Сюзанна и Беатрис, делая вид, что выбирают книги, хотя они только и обсуждали старшекурсников и квиддич. Они могли мешать писать и заниматься, но Дженне, если честно, было интересно узнать о том, кто учится с ней на одном факультете. И она невольно стала прислушиваться к их разговору. — Теренс Паркинсон в этом году решил попробовать себя в квиддиче, говорили, что им не хватает вратаря и охотника, — восхищалась Сюзанна. — Не важно, кем он будет, охотники мне всё равно нравятся больше, — сказала Беатрис. И Дженна перестала слушать, как только разговор опять вернулся к квиддичу, пытаясь сконцентрироваться на письме, где каждая строчка была важна. В любом случае она провалит это задание. Так ещё и Эван с идеей мести Мародёрам не давал ей спокойно жить. После всего произошедшего Дженна, Регулус и Эван планировали отомстить Мародёрам и немного развлечься в их стиле. И для этого они готовили особое зелье, чтобы ударить волшебников так, как они не ожидают. Ни для кого не секрет, что для Сириуса и Джеймса нет ничего важнее волос. Так что какую цель могли ещё выбрать Эван, Дженна и Регулус? Осталось только ждать, пока зелье настоится. На ужине письма присылали далеко не всем, большинство предпочитало утро. Юфимия Поттер также была в их числе. Оттого Дженна была удивлена увидеть письмо перед собой вечером. Как оказалось, Флимонт Поттер высказывал всё и сразу, не взирая на время. Терпение Дженна не унаследовала от него, видимо. Так маленькая сова приземлилась возле Дженны и оставила письмо, сразу после полетев сразу к Джеймсу, чтобы не оставлять его без внимания. Дженна не планировала долго ждать, чтобы открыть, но здесь было слишком много любопытных глаз, что было опасно. Но тревога и любопытство были гораздо сильнее. Она не смогла отказать себе и, прикрыв конвертом текст, быстро пробежалась глазами по короткому посланию: Дженна, Мы предложили все возможные варианты решения проблемы. Возможно, ты и не понимаешь, насколько далеко зашла с желанием выделиться, но хватит этого. Ты обязана решить, что будешь делать дальше. И начни с решения оставить своих "друзей". Тебя слишком часто видят с Розье, Блэком и Пьюси, я уж молчу о том, что ты пошла против Гриффиндора, чтобы защитить змей. Такие, как они, не нуждаются в защите. Это от них следует защищаться. На твоём месте я был бы благоразумен. Вскоре их родители напишут им оставить тебя — они это сделают, а ты останешься одна, Дженна. И только тогда ты поймёшь, насколько мы с твоей матерью были правы. Не Отворачивайся от своей семьи ради них, вскоре они отвернутся от тебя. И извинись перед Джеймсом, из-за тебя у него снова была недельная отработка, как и у всех его друзей. Это было бы хорошим шагом к возвращению на правильный путь. На решение всего у тебя есть время до октября. В ином случае мы поговорим лично. Твой любящий отец, Ф.Г.П. Дженна впервые ощутила вкус предательства. Сначала её брат, теперь её отец. Надежда на понимание оставалась в лице матери, которая, казалось, была на стороне мужа и сына, но она хотя бы пыталась поддерживать разговоры с дочерью. Скорее всего, в страхе потерять её. И осознание этого едва делало ситуацию лучше. Дженна хотела плакать, она хотела упасть на пол прямо здесь, в Большом зале, и рыдать, пока не станет немного легче. Дженна устала. Устала читать письма каждое утро, устала пытаться поговорить с братом, устала думать о своей семье, тая надежды вернуться. Она хотела отдохнуть, отвлечься на день, научится не обращать внимания. Но она не могла, каждый раз принимала всё слишком близко к сердцу и каждый раз давала новый шанс каждому, убеждая себя, что однажды её брат снова захочет с ней полетать, а отец примет всё, как есть, и они снова начнут вести себя, как семья. Джеймс писал родителям всё о ней. Они были друг другу как враги и предатели. Она защитила слизеринцев, а он раскрыл все карты отцу, не скрывая, с кем она общается и что она делает. Он не дал ей иного шанса. Заметив обеспокоенный взгляд Регулуса, Дженна тут же спрятала письмо, одновременно пытаясь себя успокоить. Эван пришёл через несколько минут с улыбкой, отчего Регулус не успел спросить Дженну ни о чём. А она прекрасно знала, что ему солгать будет трудно. — Краситель настоялся, сегодня ночью его следует использовать, — объявил Эван, гордо усмехаясь. Дженна радостно улыбнулась, надеясь, что её глаза не выдадут её настроения. Она перевела взгляд на Мародёров, которые смеялись в окружении гриффиндорцев. Небольшое напоминание ему не повредит. — Да, пора показать, что мы можем. Дженна повернулась и увидела совсем неубеждённого в её искренности вечно мрачного Регулуса и вполне счастливого Эвана, предвкушающего утреннее шоу. — Всё в порядке, Морфей? — спросила Дженна. Он только потупил взгляд, прекрасно зная, что она понимает, отчего он выжидающе смотрел на неё последнюю минуту. Он ждал от неё правды о том, что было в письме. — Всё прекрасно, Афина.