Little Queen

Регулус привык к своей утренней рутине. Вставать каждое утро, бросать подушку в ещё спящего Эвана, быстро занимать душ, потом собирать вещи, идти на завтрак, по дороге наткнуться на Дженну, подумать о том, как несправедлива его жизнь и далее по списку. Ненавидел ли он это? Абсолютно. Не было и дня, когда Регулус не хотел сломать систему, догнать Дженну и заговорить с ней. Одно маленькое приветствие остановило идущие по кругу мучения. Но Регулус был трусом, и никогда бы не нарушил волю отца. Единственным положительным изменением Регулус заметил в чувствах к Дженне: он не перестал быть привязанным к ней, как будто она была частью его, но теперь он думал о ней как о друге. Эван закатывал глаза на подобные заявления и зачитывал ему пафосные цитаты о дружбе и чувствах, которые ему рассказывали другие, а он это записывал. И особенно Эван любил метафоры, связанные с небесными телами. Он сравнивал их то со звёздами в созвездии, которое не может существовать, если одна заезда гаснет, то со звёздами и луной... Хотя это всегда веселило Регулуса, и он задавался вопросу: как долго бы Дженна смогла выносить цитатник Эвана? Конец октября принёс с собой небольшие изменения в расписание дня Регулуса. Хэллоуинская вечеринка, на которую он был приглашён в качестве члена знаменитого «Клуба Слизней». Вся трудность заключалась в нахождении партнёрши. За три дня до самого вечера Регулус пошёл к Элен. Он надеялся уговорить её посетить с ним вечеринку, ведь с подругой договориться куда проще, чем с неизвестными ему девушками. Он нашёл её в гостиной Слизерина и прервал их беседу с Дженной, Мари и Эваном. Все четверо были удивлены его появлению, однако промолчали, дав ему шанс заговорить. И Регулус попросил Элен о разговоре один-на-один, хотя бы в паре метров от компании. Тогда Элен и Регулус переместились в угол комнаты, рядом с камином, чтобы объясниться. Выслушав его, Элен покачала головой. — Прости, Морфей, я не вынесу и часа среди них. К тому же кому-то надо остаться с Мари. — Прошу тебя, Артемида, Афина же остаётся. Регулус и не заметил, как второе имя Дженны сорвалось с его губ. Зато он заметил, как в ту же секунду она вскинула голову и взглянула на него. Регулус быстро отвернулся, не желая встречаться с ней взглядом лишний раз. Он приковал своё внимание к Элен. — Она идёт вообще-то, — поправила его волшебница. — Дионис долго уговаривал её, и она согласилась его отвести. И что только Дио нашёл во всём этом ужасе? Так вариант с Элен провалился. Пришлось действовать по запасному плану: снова идти с Беатрис. Она была не так плоха, как считал Регулус, когда впервые её увидел. Он бы даже сказал, что она очень похожа на него самого. Из всех, кого Регулус знал, Беатрис была наиболее подходящим вариантом. Да и в прошлом году они провели вечер практически порознь, только раз в полчаса пересекались для вида. Но их связывала ещё и тайна Регулуса. Чистая случайность, из-за которой он до тех пор должен был исполнить любое желание Беатрис. Им повезло, что никого не было в гостиной, помимо них. Именно тогда Регулуса стали посещать мысли о том, кем он является. Иногда, смотря в зеркало, он не хотел менять ничего, а иногда ему хотелось делать со своим лицом то же, что и его сёстры, ему хотелось выглядеть и одеваться, как Нарцисса. Это было внутренним ощущением, но он никогда не мог назвать себя парнем или девушкой. Даже Беатрис не знала деталей. О таких мыслях не делятся ни с кем. Так Регулус думал тогда. После одного из уроков он поговорил с ней об этом, спросил, свободна ли она в вечер встречи. Беатрис окинула его странным взглядом и усмехнулась, однако мысли не озвучила, оставляя Регулуса гадать, что у волшебницы в голове. — Я свободна, если ты сделаешь для меня кое-что взамен. Выражение её лица не предвещало ничего хорошего, как и её хитрая улыбка. Согласие Беатрис теперь настораживало его. Он точно не знал чего-то. — Ты должен уговорить свою мать не выдавать меня за твоего брата. Регулус замер и с выражением шока уставился на Беатрис. До него явно долго доходят новости, которые, как казалось, напрямую касались его. Ведьма, стоящая напротив, выглядела не менее обеспокоенной тем фактом, что сам Регулус был не в курсе разворачивающихся вокруг его семьи событий. А самым страшным для Регулуса был тот факт, что сразу после Сириуса, он станет целью для большинства слизеринских семей, как преданный вере и идеологии Блэк. — Что?! — воскликнул он, выждав минуту. Шум привлёк внимание некоторых учеников, и они повернулись, чтобы убедиться, что не пропустят ни одного важного события. Только Регулус не обращал необходимого внимания на свою реакцию. Он выглядел шокированным и злым в некотором роде. Беатрис положила свою руку ему на плечо и завела за угол, подальше от любопытных глаз и ушей учеников. — Во имя Мерлина, будь тише. Станет только хуже, если кто-то узнает. Регулус не успел даже придумать ответ, когда Беатрис настойчиво продолжила объяснять: — Наши с тобой отцы обсуждали это, но они не решают за весь род, так что... Поговори с матерью. Убеди её, что ещё слишком рано, а я попытаюсь найти кого-нибудь получше, чтобы убедить отца дать мне время. В общем, твоя работа проста: перевести стрелки на кого-нибудь другого, хотя немногие семьи захотят связать свою жизнь с гриффиндорским отродьем. Её слова не должны были вызвать у Регулуса и капли эмоций, но он повысил голос быстрее, чем обдумал: — Не называй так моего брата! Беатрис сделала шаг назад, почувствовав угрозу с его стороны, и при этом она осталась такой же спокойной и уверенной, не показала признаков страха. И это слегка остудило пыл Регулуса. Достаточно, чтобы он смолк. — Так что? — спросила она. — Мне стоит рассчитывать на твою помощь? — Сделаю, что смогу, но ничего не могу обещать. Если мать и отец решились, они смогут закончить всё. — Только напомню: ты оставляешь меня одну вечером, а сам занимаешься, чем хочешь. Сегодня не разговариваем о помолвке, ясно? — Договорились. Регулус поспешил убраться подальше от Беатрис: ему срочно было необходимо сменить компанию. К тому же, если он хочет попасть на вечеринку, то ему просто необходимо сделать несколько уроков заранее и написать матери об избранной партнёрше на вечер, пока она не решила отправить ему список всех достойных девушек его возраста. Тайно он надеялся, что кто-нибудь сумеет спасти его от скуки и давления обыденности. Вечер у Слизнорта проходил, как и все другие вечера. Множество неизвестных ему волшебников пытались познакомиться с друг другом, найти работу или связи. Известные же Регулусу волшебники вели светские беседы, общались с новым поколением магов, надеясь, что не отстают от большинства в своих знаниях. Попытки были смехотворными, зато подобное поведение являлись хоть каким-то развлечением, помимо вкусной еды и наблюдения за разными волшебниками. Элен была права. Что вообще Эван находил интересного в подобного рода встречах? Они были выгодны тем, кто чего-то хотел от присутствующих. Эван точно не входил в их число. Регулус на секунду хотел добавить Эванс в список неожиданных посетителей, но затем он вспомнил, что она наверняка получает удовольствие от новых знакомств и знаний. Типичная маглорождённая на собрании «настоящих» магов. Услышала бы его мысли Дженна, она бы как следует накричала на него и ударила книгой по голове. Было бы заслуженно. И как только он вспомнил о волшебнице, то заметил её и Эвана. Оба выглядели скучающими, но при этом довольно часто поглядывали на часы Слизнорта, стоящие на камине, рядом с колдографиями участников клуба «Слизней». Если бы он не смотрел на них достаточное количество времени, он бы и не заметил взгляды, но так ему стало ясно: что-то случится с минуты на минуту. В ожидании чего-то интересного он всё смотрел на друзей и думал о том, что терял. Как бы он ни старался, Сириус однажды женится или сбежит из дома. Тогда Регулуса ждёт его судьба, он не сумеет стать частью компании друзей вновь, скорее всего, превратится в злобного старого чистокровного мага, забывающем о том, что у него вообще есть дети. Он будет изредка выходить в красивом костюме и, попивая огневиски, обсуждать с такими, как Снейп и Эйвери, план по захвату мира. Или же он сможет стать чем-то большим? Перестать подчиняться своей семье и сравниться с великим тёмным магом, спасающим волшебный мир от уничтожения. Регулус мечтал стать подобным ему, только не знал, что следует сделать ради этого. На какие жертвы он готов пойти во имя идей Волан-де-Морта? И насколько далеко он окажется от тех, кого любит больше собственной жизни? Регулус взглянул на Эвана и Дженну. Она уже обеспокоенно осматривала его лицо, молча спрашивая, не случилось ли что-то с ним. Регулус покачал головой и постарался забыть, что в какой-то момент жизни он окончательно потеряет её. Эван же, заметив его грустное лицо, кивнул в сторону стола с напитками, в основном тыквенным соком для учеников. Когда ничего не подозревающий пуффендуец взял стакан с напитком, одна из тыкв взмыла в воздух, испугав несколько волшебников, стоящих рядом. Но на этом веселье не остановилось. Тыква оказалась у самого лица бедного парня и заговорила голосом Сириуса Блэка: «Зачем ты пьёшь мою кровь?» — Мистер Блэк! И как он только сумел провернуть это! Мародёры! — воскликнул профессор Слизнорт. Эван и Дженна стояли и еле сдерживали смех. Другие тыквы начали говорить голосами других Мародёров, а затем и просто учеников Хогвартса. Регулус даже увидел сцену, где к Эйвери подлетела тыква, заговорившая кокетливым голосом Эвана. На несколько минут наступил хаос: повсюду летали тыквы, разговаривали с гостями. И у Регулуса был один вопрос: как Дженна и Эван сумели достать столько голосов? Как долго они планировали всё? Наконец, Слизнорт остановил поток овощей, летающих по комнате. Он медленно опустил овощи на их положенные места, в то время как Дженна и Эван тихо смеялись в стороне, не давая повода заподозрить себя в небольшом нарушении правил. Только вот от подозрений Регулуса и, как оказалось, Эйвери их это не спасло. Эйвери стоял поодаль от Регулуса и смотрел на Дженну и Эвана, как на нечто противное, практически противоестественное. Казалось, вот-вот он использует «Авада Кедавра», и никто больше не посмеет подшутить над ним. Регулусу было крайне скучно. Настолько, что он стал наблюдать за Дженной и Эваном, которые шептались о чём-то, вновь. Регулус думал, что у них было, что показать, но он и не мог представить, как они останутся незамеченными после случившегося только что. И тогда он понял, что они думают сбежать и договариваются, кто испарится первым. Через минуту Дженна кивнула Эвану и вышла из кабинета Слизнорта, не привлекая внимания. Лишь Регулус, следящий за ней, сумел заметить, как она испарилась. Эван же начал подходить к Регулусу. Это настораживало. Без лишних слов Эван решил свести всю суть к одному вопросу: — Не хочешь на нормальную хэллоуинскую вечеринку? А что мешало ему? Регулус подумал, что вообще могло заставить его отказаться? Вечер был скучным, делать было нечего, а его исчезновения никто и не заметит. И он очень хотел хорошо провести время после двух месяцев, из которых самой запоминающейся сценой был небольшой разговор с Дженной в начале года. Другая же часть него просила остаться, обезопасить свою жизнь, ведь Эван наверняка приведет его не в самое безопасное место. Эван вполне мог привести их в пустующий на данный момент Большой зал, там бы их нашёл Филч, и в конце концов они попали бы в неприятности. Хотя был небольшой шанс, что его отведут в лучшее место. К тому же, стоили ли его страдания пережитых впустую дней? Регулус много думал каждую неделю о том, во что превращается жизнь, в которой он не может выйти с друзьями из Хогвартса и при этом не разочаровать родителей. Может, с Эваном и Дженной он успеет побыть счастливым, прежде чем последует судьбе, которую пытается избежать его брат. — Давай уже, веди. Выражение лица Эвана сменилось на удивлённое, а следом и на радостное. Он схватил Регулуса за руку, не дав тому и секунды передумать. Он резко двинулся в сторону двери, привлекая внимание каждого. Все в комнате знали, что они уходят, все видели. В то время как об исчезновении Дженны они и не догадывались. — И кто теперь больше слизеринец? — подумал Регулус. Закрыв за собой двери, волшебники тихо посмеялись, вспоминая лица приглашённых, когда те увидели бегущих из комнаты подростков. Наверняка теперь они готовятся к очередному полёту тыкв. И Регулус знал, что это был самый верный шаг в его жизни. — Зачем столько шума? Регулус вскинул голову, услышав знакомый голос, доносящийся из темноты. Перед ним стояла Дженна с таким же удивлённым, как у него, выражением лица. Кажется, она не до конца верила, что он присоединиться к ним. Её нельзя было винить. — Пошлите, нельзя пропустить больше ни минуты, — кивнула она обоим, приняв факт присутствия Регулуса. Трое слизеринцев рванули в сторону башни Гриффиндора, будто заранее договорились бежать наперегонки. На тёмных лестницах, в коридорах они пытались сдерживать смех и быть как можно более тихими, но у всех троих плохо выходило. Регулус будто на несколько минут вернулся в прошлое, когда их прогулки втроём были вполне нормальными. «Безумие», — думал он и всё равно бежал. Конечно, он понял, куда троица направлялись. И у него были сомнения по поводу места, но он уже решил пойти, и тогда сомнений могли помешать. Задыхаясь, все трое добрались до огромного портрета — входа в гостиную. Дженна вышла вперёд и назвала пароль. Странно, что гриффиндорцы, пусть и в честь вечеринки, раздают пароли. Особенно слизеринцам. Пусть утром они могли их поменять, но доверять вход в защищённое место историческим врагам не было хорошей идеей. — А откуда ты знаешь пароль? — спросил он у неё. — Сириус сказал, — без тени сомнений ответила Дженна. — Не делай такое лицо, она не спит с твоим братом, — сказал Эван. — Он просто рад пригласить того, кто был на прошлой вечеринке и сломал нос Эйвери. Ну это частично могло быть объяснением для Регулуса. Только мысли о брате сразу растворились в криках и шуме яркой комнаты, где толкались подростки, прыгая повсюду. Музыка была настолько громкой, что он не слышал, что Дженна кричала Эвану в двух метрах от него. Он только по мимике понимал некоторые слова. Безумное веселье, устроенное Мародёрами в гостиной их факультета. Никто и не замечал присутствия юного Блэка из-за многих факторов, что было ему на руку. А когда Регулуса видели, никто не вёл себя с ним, как слизеринцы бы вели себя с гриффнидорцами. Только Сириус мог так повлиять на них. Неожиданно его потрясли за плечо, и он обернулся. Перед ним предстали Дженна и Эван. В руках каждого были полные стаканы алкоголя. Регулус и не ожидал от них чего-то другого. Эван протянул ему один из своих стаканов, а у Дженны так и оставалось два. Регулус хотел спросить, кто четвёртый, но был нагло перебит Эваном: — Итак, за воссоединение Божественного Трио! Регулус сделал несколько глотков и скривился: тыквенный сок, по его мнению, был куда вкуснее. Он посмотрел на Эвана, который осилил полный стакан, но его лицо говорило за него: было не так уж и просто. А вот Дженна выпила сразу два стакана и положила один из них на столик. Заметив, как Эван и Регулус пронзают её своими взглядами, она вопросительно изогнула бровь. От объяснения её спасло появление Элен и Мари. Регулус никак не ожидал увидеть их здесь, хотя, скорее всего, они были частью плана по празднованию Хэллоуина. Элен достала из кармана галлеон и протянула его Мари, которая приняла монету с улыбкой. — Я же сказала, что он придёт. Элен на это закатила глаза, а Регулус покачал головой: они уже ставили на его приход сюда. Собравшись вместе, пятеро слизеринцев присоединились к толпе и начали танцевать под музыку, неизвестную Регулусу. Регулус не был вынослив и быстро напился, но всё ещё сохранял рассудок, пусть люди вокруг него были далеки от этого. Они не волновались об утре, о будущем, для них сейчас был тот редчайший момент свободы, когда все неправильные решения можно будет свалить на алкоголь в крови. И Регулус прочувствовал короткий момент и сделал всё, чтобы он длился дольше. Он изредка оглядывался по сторонам: вечеринка набирала обороты слишком быстро. В какой-то момент он заметил, как Дженна целовала Мари, а сам он почему-то пытался не смеяться, пока целовал Эвана. И так произошло практически с каждым на вечеринке. Они ведь просто развлекались, не так ли? Только не все парни решились целовать парней. И всего через минуту всё было как и раньше: каждый ученик танцевал в нескольких сантиметрах друг от друга, а недавно большинство прижималось к друг другу. В толпе никому не было разницы на факультет, пока ты танцуешь рядом. — А теперь я представляю лучшую песню! — вскрикнул явно пьяный Петтигрю. — Под выступление Сириуса Блэка! Регулус не узнал мелодии. Сириус точно не пел её летом. А теперь он стоял на столе и танцевал под неё перед всеми факультетами. Осмотревшись, слизеринец понял, что никто до этого её не слышал. Наверняка, новая кассета. Но о названии песни несложно было догадаться, и под конец каждый в гостиной кричал, аплодируя Сириусу: «She's a Killer Queen!» И Регулус знал, что она, наверняка, понравилась бы Дженне, только он не видел её среди толпы. И всё внимание всё равно забирал Сириус с его танцем, если пьяные движения в полурасстёгнутой рубашке можно было назвать танцем. Наверняка, она где-то в комнате налегает на очередной стакан невкусного напитка, содержащем спирт. Регулус бы и не понял, в чём заключается всеобщая любовь к такого рода вещам, если бы сейчас не кружил по комнате. — Ты не видел Дженну? — спросила Элен в один момент. Регулус покачал головой и понял, что ему действительно хорошо. Его теперь уже испачканная рубашка надорвана, волосы спутаны, а с тела и лица стекает пот. Но он счастлив. Ему хотелось остаться здесь до самого утра. И он забыл обо всём, вплоть до того, как потерявшаяся Дженна вернулась. И вернулась она, идя рядом с Сириусом, который, казалось, пытался подбодрить её, и у него выходило. Регулус потерял и брата, и подругу, а теперь они, вроде как, нашли друг друга. И подобное казалось самым странным совпадением из возможных. Но Сириус быстро испарился в толпе, оставив Дженне что-то в руке, что она потом спрятала в карман, не особо и скрывая. К ней быстро сбежались другие слизеринцы, и Регулус остался последним, стоящим в стороне. — Морфей, пока не началась песня, иди сюда! — крикнул Эван. И Регулус подчинился. Он подошёл к друзьям, которые подали ему сигарету, чуть отличающуюся от тех, что он видел в комнате Сириуса или у кого-либо из старших, даже у Теренса таких не было. И это было достаточным ударом для его непривыкшего организма, что с тех пор он помнил всё отрывками, яркими и размытыми одновременно. Но он помнил, что, какими бы волшебными эти сигареты не были, он никогда больше не зажжёт одну. Регулус точно помнил, как танцевал рядом с кем-то, помнил о том, как оказался рядом со своим братом, но самым ясным было воспоминание с Дженной, как и всегда. Он был рядом с ней, когда начался медленный танец. Заиграла одна из тех немногих песен, появляющихся пару раз на любой вечеринке, чтобы разбавить атмосферу и дать передохнуть. — Морфей, давай, иди ко мне, — сказала Дженна. Он попытался переспросить её, не думая, что услышал верно, и тогда она просто положила руку на его талию, а вторую — на его ладонь, медленно обернув пальцы вокруг неё. И тогда он сделал шаг в её сторону и, не зная, куда стоит положить свою вторую ладонь, решил коснуться ей плеча Дженны. И он помнил каждую деталь, он мог забыть музыку и людей вокруг, но её сияющие глаза и тепло её тела, которое он не ощущал будто тысячелетия. И он с лёгкостью позволил Дженне вести, зная, что ему будет сложно сейчас. И она держала дистанцию, будто знала, что, если ступит ещё ближе, что-то может произойти. Регулус помнил, как его пальцы коснулись кольца на её руке, и он улыбнулся. Тогда Регулус только и смог уткнуться в её плечо и продолжить танцевать, только надеясь, что этот момент сохранится в его памяти. — Когда мы протрезвеем, я тебе этого не скажу, Афина, но ты самый мой дорогой человек, я тебя очень и очень люблю. — И я тебя.