Little Queen

Для Регулуса за эти несколько месяцев изменилось всё. И он не наблюдал более ничего хорошего в рутине. С ним был Эван, но этого не было достаточно, чтобы затмить яркую жизнь, которая была у него до января. Жизнь, которую он сам у себя отнял. Он пропускал многочисленные праздники, которые бы раньше помогал организовывать, вроде дня рождения Мари в конце апреля. На любом матче по квиддичу теперь было сложно наблюдать за Элен и громко болеть за неё. Регулус ощущал себя так, будто всё вокруг охладело, но он не понимал, почему. Было сложно впервые проснуться в свой день рождения утром и увидеть только грустного Эвана перед собой. И в такие дни Регулус жалел обо всём. О каждом сказанном им слове. Потому что он делал несчастным не только себя, но и Эвана. Всю пятницу он принимал поздравления, несколько небольших подарков, письмо от матери, в котором было немного денег на поход в Хогсмид, что, видимо, и было проявлением материнской любви и заботы. Хотя Сириус не получил вообще ничего. Эван и Барти посидели с ним вечером, обсудили тогда ещё только предстоящую игру Когтеврана и Гриффиндора, учёбу и несколько последних слухов, не затрагивая всё, что могло напомнить им о друзьях. Даже Барти понял, что стоит молчать, хотя он был единственным, кто общался с Мари и Дженной. Элен не отказалась от своих слов. Регулус бы спросил, как они поживают, но он и без того знал всё. Во-первых, Сириус случайно рассказал, что он общается с ней. Во-вторых, Регулус постоянно сталкивался с ней в коридорах, при выходе из класса или гостиной, будто сама вселенная пыталась привести их друг к другу. И Регулус ненавидел такие моменты, потому что каждый раз он видел, что Дженне всё легче смотреть ему в глаза, а он тонул в своих чувствах и привязанности. Но не только вселенная не теряла надежду на сведение слизеринцев. Казалось, что Слизнорт сделал смыслом своей жизни вернуть свою любимую компанию учеников. Ну и МакГонагалл явно работала с ним над этим. Дженна всегда закатывала глаза на любые попытки профессора, а Регулус просто не понимал стремления и мотивов Слизнорта. Он даже использовал свой излюбленный трюк: групповое задание. Беатрис, Эван, Дженна и Регулус оказались в неловкой ситуации. К счастью, не заметив результатов, Слизнорт более не пытался ничего сделать. Тогда Беатрис передала их с Дженной часть задания, и пары никак более не пересекались. Только Беатрис заметила тогда, передавая волшебникам пергаменты: — Если ты променяешь Дженну на Тёмного Лорда, то ты ещё больший неудачник, чем я о тебе думала. И тогда Регулус осознал, насколько их с Дженной отношения были очевидными для всех. И всю дорогу до спален он не мог перестать думать, как они вдвоём ничего не замечали. Со временем подобные мысли начали нагонять панику: если теперь все знают, что Дженна свободна, она может оказаться рядом с кем-то другим. И ещё хуже: они могут любить друг друга! И как громко и долго хохотал Эван, когда Регулус рассказал, о чём он думает. Но, пока его друг считал забавным каждое слово, Регулус вспоминал, как в прошлом году Дженна была по уши влюблена в прекрасную Лили Эванс, пока та не растоптала её любовь. Что бы между ними не произошло, это наверняка продолжало мучать Дженну. И в тот момент в голове Регулуса вспыхнула мысль, неугасающая до сих пор. Если бы он сказал всю правду, сказал, насколько она значима для него, сказал ей о своих чувствах, то все его мечты сбылись. Дженна боялась снова быть отвергнутой и поэтому не сделала первого шага. Регулус осознал всё слишком поздно. Но слова Беатрис прояснили не только этот факт для Регулуса. Теперь он был уверен, что Беатрис и Дженна не вместе. Потому что именно так он подумал, когда увидел их вместе на зельеварении. Дженна могла заполучить себе любую девушку, так что у него не было причин думать иначе. Тем более видя, насколько быстро Беатрис и Дженна сошлись. О таких мыслях он, разумеется, умолчал. И, возможно, Регулус бы осмелился поговорить с Дженной (особенно после того, как нашёл среди подарков неподписанную книгу, сразу же поняв, кто её подкинул ему), но произошедшее в первый день школы в Хогвартс-экспрессе не давало ему покоя. Перед самым выходом из купе Эван случайно сорвал цепочку и повредил кулон Регулуса, пока пытался наколдовать что-то. И чтобы не сделать ещё хуже Регулус хотел найти безопасное заклятие на довольно тонкий магический предмет. Дженна бы наверняка знала его и помогла с починкой на месте, но её не было с ними в тот самый момент. Зато она оказалась на месте, чтобы увидеть отсутствие кулона на шее Регулуса. И даже зная, что он не предавал Дженну, волшебник ощущал себя именно так. После этого находиться рядом с ней и быть не в силах объясниться было личной пыткой Регулуса. — Да успокойся, Морфей. Ничего страшного не случилось, — говорил тогда Эван. Регулус не мог успокоиться, он ходил по комнате, пальцы запутывались в волосах, а глаза не могли сконцентрироваться на одной точке, превращая всё перед ним в расплывчатую массу. — Дио, ты знаешь, что случилось. И это ужасно! — Ну смотри, теперь она думает, что ты излечился, быстрее смирится с концом не начавшихся романтических отношений, пойдет дальше. Так потом через годик вы снова станете друзьями, и оба будете счастливы. Регулус резко замолчал и перестал расхаживать взад-вперёд, повернувшись к Эвану. Он ожидал услышать что угодно, но не это. — Ох, — осознание отпечаталось на лице друга, — так ты не хочешь, чтобы она шла дальше, — Эван усмехнулся, усаживаясь поудобнее на своей кровати. — Это даже слегка эгоистично, мистер Поттер. — Дионис. — Полное имя? Ладно-ладно, просто надень кулон снова. Хотя я все еще не улавливаю мысль. Вы попрощались, очередной недолгий перерыв, но мы все знаем, что вы без друг друга долго не протяните, а теперь ты составляешь план восстановления отношений, чтобы снова раздевать её глазами? Так? — Я не раздеваю её... — буркнул краснеющий Регулус. — Помолчи, Морфей, дай старшему сказать. — Во имя Мерлина, — вздохнул Регулус и наконец-то решил присесть. — Она на тебя уже не злиться, если она так вообще может, поэтому просто осмысли всё, дай ей и себе время, потом поговори с ней. Всё! На этом проблема и решена. Мы снова вместе. — В каком смысле? — уточнил Регулус, не до конца понимая, о чём говорит Эван. Эван закатил глаза и посмотрел на друга так, будто тот не понимал самых очевидных вещей. — Единственное, что Дженна любит больше тебя, — огневиски. Ну и меня. Хотя я вне конкуренции. Меня любят все. — И что ты мне предлагаешь делать? — Поговорить. Не сейчас, позже. Она поймет, если ты ей объяснишь нормально, я уверен. А сейчас я должен найти приключений на свою великолепную задницу. Регулус спрятал кулон под рубашку и отвернулся от Эвана, уткнувшись лицом в подушку. С тех пор он обещал себе поговорить с Дженной, Элен или Мари, но так и не смог найти в себе силы и выдержки. Страх принимал решения за него. Квиддич был важен для каждого факультета. Даже те, кто говорил, что не интересуются спортом, болел за своих друзей или надеялся, что дополнительные баллы достанутся именно им. Ещё квиддич любили за вечеринки, следующие за ним. И большинство учеников Хогвартса жалело об отсутствии слизеринцов на празднике, ведь без них любой вечер проходил вяло и быстро. Змеи устроили своё закрытое мероприятие в гостиной, не приглашая никого только из-за злопамятности. Несмотря на убийство Розье четы Боунсов, все понимали, что именно те, кто не причастен к деятельности Пожирателей Смерти, страдали от демонстративного игнорирования других факультетов. И неожиданно именно слизеринка, капитанша команды, сделала первый шаг к примирению. Эмма Ванити пожала руку капитану команды Пуффендуя, в недалёком прошлом её хорошего друга. И Регулус не знал, что может настолько восхищаться кем-то. Но произошедшего оказалось недостаточно. И никто из слизеринцев не пришёл поддержать Когтевран на последней игре против Гриффиндора, который, кстати, оказался разбит. И всё равно никто не смог набрать достаточно баллов и обогнать слизеринцев в борьбе за Кубок школы. Поэтому в честь однозначной победы была объявлена вечеринка, где некоторые ещё и поздравляли Регулуса с прошедшим днём рождения, будто алкоголь помог им про него вспомнить. Но туда вход был закрыт всем, кто не мог гордо носить звание победителя. Крепкие напитки, сигареты с дурманящим запахом, недостойные аристократии танцы и музыка, и прочие запрещенные в Хогвартсе вещи. Разумеется, пока первые и вторые курсы были в гостиной, старшие слизеринцы сдерживались, но после двенадцати, когда младшие и зануды покинули комнату, началась иная вечеринка. Никто не стеснялся целоваться прямо в середине комнаты, танцевать, раздеваясь, и напиваться до состояния, в котором они не воспринимали реальность. И среди этих людей каждый мог заметить Дженну Поттер в непристойно коротком для того времени чёрном блестящем топе. И за её движениями следил каждый, кто хоть на секунду заметил её. Элен, как всегда, была рядом с ней, но она напивалась куда быстрее, чем её подруга, отчего Дженне приходилось поглядывать на неё и на танцующих поодаль Беатрис и Мари. Дженна прикрыла глаза и, изредка отходя, чтобы взять у кого-нибудь из парней или девушек сигарету и покурить, возвращалась и продолжала танцевать. Ей было абсолютно плевать, одна ли она была или кто-то пытался составить ей компанию. По ней было видно, насколько она наслаждается собой, что было редкостью. Только Эйвери раздражал её, но она научилась не обращать на него внимания, когда начиналась её песня (то есть практически каждая песня). Когда начинались медленные песни, Элен и Теренс показывали лучшие движения. Сравниться с ними могли только Мари и Беатрис, которые сделали своей миссией уничтожить другие парочки на танцполе. Дженна же в это время могла наливать себе больше алкоголя, подбадривая друзей. И всё повторялось вновь. Но не для Регулуса, который был чуть в стороне с Эваном, который заставил его перестать смотреть на Дженну, вместо этого приглашая его к бару. Толпа ревела и толкалась. Пробраться к столу с выпивкой казалось непосильной задачей. Острые локти ненароком болезненно били худого невысокого парня, но Эвану удалось вытащить его и привести в нужное место. — Ну что, Морфей? Регулус растерянно взглянул на друга, но тот без лишних слов вручил ему стакан с алкоголем, а свой поднял выше и громко выкрикнул, видимо, обращаясь не только к лучшему другу. — Выпьем! Все ученики, стоящие рядом возбуждённо загудели и все разом сделали, минимум, глоток из своих стаканов. Регулус неловко улыбнулся и отпил немного из своего. Огневиски обожгло его горло, но приятное чувство вскоре затмило горечь напитка. Так начался вечер. Стакан за стаканом. После третьего начала слегка кружиться голова. И Регулус впервые ощутил себя частью толпы, принимая их музыку, пьяные шутки и неловкие танцевальные движения. Даже те, кто до этого еле управлял своим телом казался ему «своим». И теперь песни кажутся знакомыми, хотя Регулус не знал ни слова. Эван потянул его за рукав, обращая внимания друга на себя. Регулус смотрел, как тот уверенно шёл в сторону танцующих волшебников, умело избегая места, где Дженна танцевала по-настоящему. Регулус знал, что она умеет. И он знал, что не сможет держаться поодаль, когда она была для него ещё красивее и соблазнительнее, чем обычно. Регулус не стал сдерживаться на сей раз и проскользнул мимо Эвана, обгоняя его и врываясь в середину толпы. Происходящее там никто не посмел бы назвать танцем. Полураздетые подростки извивались и прыгали, совершенно не согласуя движения друг с другом или с музыкой. И Регулус поддался этому, выкрикивая слова, которые помнил из текстов порой незнакомых песен и врезаясь в других учеников, он танцевал так, как умел. Сначала он пытался вспомнить увиденные им где-то движения, но затем сдался, сам не понимая, что он делает. Эван и он возвращались за алкоголем и снова начинали танцевать, привлекая к себе всё больше внимания. И в один момент одна из девушек, имя которой он то ли не помнил, то ли не знал, подошла к нему с очередным стаканом. Возможно, он должен был подумать о том, что ему в напиток могли добавить любое зелье, но жажда и отсутствие трезвого мышления заставили его принять алкоголь из рук девушки. Она была темноволосой и высокой, на секунду его мозг мог спутать её с той, кого он всегда различает в толпе. Они танцевали вдвоём, становясь друг к другу всё ближе и ближе. Она просит его расслабиться и прижимается к нему, а Регулус ловит себя на мысли, что совершенно не понимает происходящего, но ему нравится это безумие. Он флиртовал с ней, а она сладко шептала ему в ответ на ухо одну ложь, которой он с радостью питался. Его руки легли на её талию, притягивая её ближе к себе. Она управляла им, а он позволял этому происходить. Регулус не помнил, в какой момент потерял счёт стаканов, но того, что он выпил, было достаточно, чтобы голова начала кружиться, а стоять становилось труднее. Он смог здраво мыслить, когда опёрся на холодную стену и стал искать глазами Эвана. И тем более он не помнил, как кто-то затянул его в круг танцующих снова, когда старшекурсники принесли ещё выпивки. Очнулся он вновь, когда стало совсем плохо. Эвана всё ещё не было рядом. А долго один стоять Регулус не смог, ему стало совершенно плохо. Нужен был свежий воздух. Поэтому он попытался протиснуться сквозь толпу. Оказалось, что пьяным это сделать было сложно. Он терялся в толпе, всё смешивалось перед глазами, идти прямо казалось невозможным, и тогда он просто остановился и начал оглядываться, надеясь заметить хоть одну знакомую фигуру. Но его взгляд сумел зацепиться только за рыжие волосы Мари, а затем и за Элен, которую она и Теренс пытались отвести в комнату. Дженна и Беатрис проводили их взглядом, но не спешили за ними. Регулус двинулся в их сторону, надеясь, что сумеет попросить их помощи. Но стоило ему ступить совсем близко к ним, кто-то толкнул его, и Регулус, и без того еле удерживающийся на ногах, полетел вниз. К счастью, Дженна сумела вовремя его поймать и удержать на месте. Ему было несложно понять, что это именно она. Такой знакомый запах и тепло её тела он всегда отличал. И без задней мысли он вцепился в Дженну, почти повиснув на ней, и уткнулся носом в её шею, прикрыв глаза. Регулус еле мог стоять, и волшебнице просто не повезло стать его опорой. — Привет, Афина, — почти промурлыкал он. Очевидно, Дженна поняла, что ему нужна её помощь и обернула вокруг него руку. Она удерживала его на месте и тихо хихикала, кажется, из-за него. Но это было последним, о чём переживал Регулус. — Во имя Мордреда, — прошептала Беатрис, задыхаясь от смеха. — Блэк, ты выглядишь похуже Элен. Где Розье? — Я шёл, — забормотал Регулус, — шёл и шёл. Кажется, проветриться. Да, точно, проветриться. А потом я увидел вас. Беатрис засмеялась ещё громче, чем в прошлый раз, а Дженна лишь хмыкнула, явно всё ещё более трезвая, чем любой другой слизеринец. — Прости меня, Джи, — зашептал он, его губы слегка задевали её обнажённую кожу. — Ты такая тёплая, ты знала? Беатрис уже совершенно не сдерживалась. Регулус приоткрыл глаза и увидел её красное лицо и слёзы от непрерывного хохота. Только тогда он не понимал, что был тем, над кем смеются. — Так где Эван? — тихо спросила его Дженна. Регулус пожал плечами и тут же прижался к Дженне больше. Хотя вряд ли такое было вообще возможно. Он не знал, куда именно пошёл Эван и будет ли он потом искать Регулуса. — Ладно, мы же не бросим его тут? Надо затянуть его в комнату, — сказала Дженна. — Да, пожалуй. Какое счастье, что мы можем дойти до его спальни. Вся дорога для Регулуса была похожа на прерывистое путешествие в тумане. Он помнил, как Дженна и Беатрис взяли его под руки и потащили в другой конец комнаты, откуда уже планировали донести его до постели. Он практически не шёл сам, Дженна и Беатрис держали его, как могли. И Регулус постоянно закрывал глаза и почти засыпал, и только крик Беатрис помогал ему оставаться в реальности: — Регулус, не засыпай! Он точно помнил, как его пришлось практически «сдирать» с Дженны, потому то он вцепился в неё и не собирался отпускать. Потом, когда они уложили его в постель, оставив на нём рубашку и штаны, он начал обнимать их, говоря о том, как он любит их всех, а Дженна и Беатрис пытались выскользнуть из его объятий и поскорее уйти, перед этим лишь убедившись, что он уснул. Беатрис он отпустил почти сразу, а Дженну держал за руку, бормоча что-то о том, как сильно скучает. С тяжестью он приоткрыл глаза и увидел, как она с улыбкой смотрела на его шею, затем потянулась и сняла нечто с его шеи. Только утром тот понял, что она сняла кулон, чтобы ему было легче спать ночью. А тогда Регулус просто не сводил с неё глаз, чувствуя, как к нему возвращается то тепло, что он потерял. Хотя это мог говорить за него алкоголь. — Сладких снов, Реджи. Регулус, как по команде, закрыл глаза и провалился в сон, и тогда Дженна отпустила его руку, покидая комнату с Беатрис. Но он уже и не знал ничего, находясь в своих сладких мечтаниях. Утром его разбудил Эван и помахал перед ним зельем, которое Регулус схватил и выпил, как только увидел. Мерлин, как он любил того, кто создал антипохмельное зелье. Эван смотрел на него без осуждения, только его хитрая улыбка выдавала в нём полное знание произошедшего вчера. И тогда Регулус начал вспоминать каждую деталь, краснея и бледнея одновременно. — Ну что, весело вчера было? — спросил Эван, садясь на край кровати друга. Регулус бросил взгляд на ещё спавших соседей по комнате, убеждаясь, что они могут говорить свободно. — Напомни мне не пить больше трёх бокалов огневиски. Никогда. Оба тихо посмеялись, не желая никого будить. Вчерашнюю ночь Регулус будет вспоминать каждый день до конца своей жизни. Молча он поклялся себе контролировать количество выпитого алкоголя, но в окружении слизеринцев это непосильная задача. — Неужели? В конце года будет такой вечер. Угадай, кто не пропустит его? И тогда Регулус понял, что Эван знает о конце вчерашней вечеринки. Казалось бы, может ли Регулусу стать более стыдно? — О нет, — прошептал он, поднимая одеяло и закрывая им лицо. — Ты помнишь? Удивительно. Беатрис и Дженна, а потом ещё Элен и Мари отругали меня вчера поочерёдно за то, что я посмел оставить тебя одного, зная, что ты не умеешь пить. — Я умею, — возразил Регулус, не высовываясь из-под одеяла. — По тому, как ты выглядел минуту назад, я бы не сказал. Регулус не видел лица Эвана, но был убеждён, что тот улыбается, как Чеширский кот, один из героев книги, которую однажды он прочёл летом, найдя в вещах Дженны. И лучшего сравнения пока что найти не мог. — Всё, я спать, — буркнул он и упал вновь на кровать, отвернувшись от друга. Эван посмеялся и растрепал его чёрные кудрявые волосы, которые и без того после вчерашнего вечера напоминали обыденную причёску Джеймса Поттера, то есть совершенно неудовлетворяющий стиль для юного аристократа. — На самом деле я не хотел, Рег. Хотя надо было отобрать у тебя последние пару стаканов, каюсь. Голос Эвана был неестественно спокоен и заботлив, и злиться на него было просто невозможно. — Прощён, теперь дай поспать. Но Регулусу было сложно заснуть, ведь его воспоминания возвращались ко всем постыдным моментам вечера. Он точно не сможет смотреть на алкоголь ещё долго.