Little Queen

Прохладный ночной воздух в компании с моросящим дождём освежал, пробирался под тонкую ткань футболки и заставлял вздрагивать от лёгкого дуновения ветра. Сириус и Дженна стояли на Астрономической башне, под рукой лежала только открытая пачка «Park Drive», из которой каждый взял по одной сигарете. Сириус позвал Дженну, желая рассказать какие-то важные новости, и принёс с собой небольшую записку, отправленную ему кем-то со Слизерина во время урока зельеварения. Это был кусок пергамента, на котором знакомым, просто чуть более кривым почерком была написана одна строчка: «Снейп отправил письмо». Дженна не верила, что это правда. Снейп предпочитает действовать прямо, он вряд ли бы осмелился писать напрямую Блэкам. Он мог лишь рассказать тому, кто был способен обратиться к Ориону Блэку. И это делало ситуацию только хуже. Но почерк был похож на менее аккуратную версию того, каким оформляли письма в подаренной Дженне книге. Значит, вероятнее всего, писал записки один и тот же человек. Но Сириуса мысли Дженны не особо волновали. Он убедил себя в причастности Снейпа и не видел никого другого виновным. — Знаешь, я не удивлён, что это Нюниус, — сказал гриффиндорец между короткими затяжками, чересчур обрадованный новостью. — Он постоянно лезет в наши дела и всё пытается выяснить о ежемесячных пропажах Лунатика. Разумеется, это он! — Это был не Снейп. Кто-то хочет обвинить его, чтобы наказать Нюниуса, усугубить конфликт между вами и избежать наказания, — ответила Дженна. Ей нужно было понять, кто способен отправить ей трогательный подарок и при этом скрывать причастного к письму для Блэков. В голове слизеринки это не мог быть один и тот же человек. Хотя возможно, она ошиблась с одним пунктом. Может быть, в письмах была ложь и над ней просто издевались. Или же правда была в записке. Сириус молчал. Ему не нравилось, что Дженна не видит Снейпа виновным. Волшебнику решение казалось очевидным, и он ждал поддержки, идей для мести, а не попыток переубедить его. К тому же Сириус не верил ей и когда она пыталась доказать ему, что Дамблдор не стремится защитить своих учеников, идя к цели. У него были свои планы на каждого, но большинство верило в его пафосные речи и добрую улыбку. Дженна прекрасно понимала ход мыслей друга, поэтому не была удивлена, когда он перевёл тему: — Регулус всё ещё не говорит ничего? Она тяжело вздохнула, стряхнула пепел и уставилась вдаль, где были едва различимы очертания гор и леса. Луну и звёзды скрыли тучи, дождь становился сильнее — окружающий мир поглотила тьма. — Злиться каждый раз, когда я пытаюсь узнать хоть что-то, — помедлив, сказала Дженна. Сириус сделал последнюю тягу, прежде чем затушить сигаретный бычок и сказать: — Ты же понимаешь: он бы не молчал, если бы догадки не были правдой. «Если бы он не согласился вскоре стать Пожирателем Смерти», — добавила у себя в голове Дженна, не в силах произнести фразу вслух. — Насколько всё плохо? — спросил Сириус. Волшебница повернулась в его сторону и изогнула бровь. Ей не понравился неожиданный вопрос. Дженна не собиралась обсуждать Регулуса, она уже и без того делает одолжение, избавляя Сириуса от нервных догадок о состоянии брата. — Почему бы тебе самому его не спросить, как он и насколько ему хорошо или плохо? — бросила Дженна, докурив. — Ты как давно последний раз говорил с ним, мистер Ну-я-же-его-брат? — Я не могу просто позвать его мило поболтать после... Что бы это ни было. — А что ты ещё предлагаешь сделать? Сейчас я не понимаю, чего ты хочешь от меня. Я не могу просто рассказать тебе всё. Это ведь личное, Сири. — Да, я понимаю, я постараюсь придумать что-то после полнолуния. Он закрыл тему с Регулусом вновь. И после полнолуния он ничего не собирался делать. Дженна уже предсказывала череду отговорок. Сначала он будет переживать о Ремусе, потом о квиддиче, затем уже будет июнь с экзаменами и конец учебного года. — Тринадцатого, в этот четверг? — уточнила она. — Да, прямо в середине учебной недели. Хуже не придумаешь. Опять проспим первую половину дня в пятницу. — Всё ведь хорошо, когда вы рядом. Люпин выглядит намного лучше. — Засматриваешься на моего парня? — с ухмылкой спросил Сириус. — Будь это правдой, он был бы уже моим парнем. Поболтав ещё минут двадцать, волшебники разошлись. По ощущениям, время близилось к часу ночи, так что по коридору можно было ходить спокойно. Единственным врагом любителей нарушать правила была кошка Филча, но от неё сбежать не составляло труда. Дженна находит себя в приподнятом настроении, несмотря на происходящее вокруг. Было ли это приятное окончание беседы с Сириусом, свежий воздух или объятия тени коридоров Хогвартса, мысли о тяжёлых временах отошли на второй план. От прогулки по замку Дженну отвлёк яркий свет и недовольное бормотание картин. На секунду слизеринка запаниковала и собиралась начать бежать подальше от неизвестного гостя, но в свет от волшебной палочки отразился на лице незнакомки. — Элен? — позвала её Дженна, не скрывая удивления. — Разве ты не должна отсыпаться перед завтрашней игрой? Заметив подругу, Элен подскочила к ней, схватила за руку и потянула в сторону подземелий. В голове Дженны проносились самые разные мысли, и каждая из них ужаснее другой. Ещё и Элен не отвечала ни на один вопрос, будто хотела, чтобы Дженна поседела от тревоги. — Нет времени объяснять! — говорила она, задыхаясь от бега. Страшнее стало только, когда они оказались в кабинете зельеварения, где их встретил профессор Слизнорт в мантии и тапочках. Он только встал с постели, что говорило о срочности дела. В панике оглядывая кабинет, Дженна видела только перепуганную Элен, сонного и грустного декана Слизерина и Эмму Ванити, тихо стоявшую в углу. И Дженна выдохнула, быстро найдя объяснение присутствию именно этих троих волшебников в одном месте. Квиддич. Профессор Слизнорт поправил свою мантию, из-под которой выглядывала яркая пижама в цветочек, и неловко поздоровался: — Добрый... — он запнулся, не зная, какое слово подобрать, — вечер, мисс Поттер. — Добрый вечер, профессор. Эмма Ванити осмотрела Дженну с ног до головы, оценивая её с неизвестной целью. Дженна могла только догадываться, зачем им ученица, не игравшая в квиддич с тех пор, как оставила родной дом. — Полчаса назад произошёл инцидент, — начал профессор Слизнорт. — Мистер Эйвери столкнулся в коридоре с одним из старшекурсников, мистером Мэйсоном. Имя Дженне было незнакомо, так что она предположила, что это маглорождённый тихоня, случайно попавшийся Эйвери и, вероятно, его друзьям во время их ночного сбора. — Из-за постоянного присутствия имени мистера Эйвери в подобных делах, его отстранили от игры до выяснения обстоятельств, то есть до пробуждения мистера Мэйсона или появления новых свидетелей. — И вы хотите, чтобы утром я вышла играть вместо него, — подхватила мысль Дженна. Ей совершенно не нравился подобный расклад событий. Дженна знала, что для неё это будет трудно, особенно из-за того, что Эйвери был загонщиком. Она понимала, что скорее всего опозорит себя и весь факультет. И Эмма Ванити хочет получить Кубок в последний год обучения. Дженна не была готова к такой ответственности. — Я же говорила, что у нас нехватка запасных игроков, — отметила Элен. Дженна посмотрела на подругу и покачала головой, на что Элен только пожала плечами и улыбнулась. — Простите, профессор, но последний раз я летала на метле на первом курсе, — раздражённо объясняла Дженна. — Можно мы поговорим за дверью, профессор? — подала голос молчавшая до этого Ванити. Слизнорт кивнул, и Дженна не упустила момент, чтобы снова глянуть на довольную Элен. Она была очень рада возможности заставить подругу присоединиться к игре, особенно учитывая талант её брата. Ванити вышла с Дженной в коридор и закрыла дверь за ними. Капитанша сборной Слизерина была спокойной и собранной, несмотря на сложности. Судя по её виду, у неё было, что предложить, а Дженна знала, что можно попросить. Жизнь среди слизеринцев могла научить одному: всё имеет свою цену. — У меня нет выбора, Поттер, — обратилась к ней Ванити. — Или твои врождённые способности нам помогут или мы играем без одного загонщика. С тобой шансы есть, без тебя — практически нет. Наша тактика — командная игра, где каждый доверяет способностям другого. Поверь, охотники куда больше боятся бладжеров, когда некому их отбивать. Дженна не отрицала: её убедили в необходимости игрока. Ванити умела красиво говорить, иначе бы она не вела команду к победе последние несколько лет, но Дженна продолжала тянуть с ответом. — Я понимаю, но я не должна отвечать за то, что натворил Эйвери. У него же есть друзья, играющие в квиддич. И они уже часть команды. — Они запасные игроки, потому что никто, кроме них не согласился. Я не хочу из-за них нарваться на штрафные, ладно? Эйвери и без того любит нарушать правила, но он хотя бы подготовлен к роли. Его дружки даже не умеют нормально играть, не говоря уже о том, как они ненавидят полукровок и грязнокровок. От последнего слова лицо Дженны искривилось и она заметно напряглась. А Ванити не замечала ничего плохого в своих словах, продолжала ожидать слов собеседницы со сдержанностью и терпением — Поскольку он оправдает сам себя и выйдет на поле в следующем году, мне нужно сыграть единожды? — Да, и потом, когда нас объявят победителями через две недели, я устрою вечеринку за мой счёт. — Ты в любом случае её устроишь, — усмехнулась Дженна. Ванити тяжело вздохнула и приготовилась произнести очередную долгую речь, способную убедить младшую слизеринку присоединиться к любой деятельности сборной по квиддичу. — Хорошо, от тебя требуется многое, но... — Я согласна, — перебила её Дженна. — Что? — спросила застывшая на месте от шока Ванити. Дженна знала, что ей не позволят не выйти на поле, так что стоило хотя бы попробовать выпросить у Ванити что-нибудь простое взамен на услугу. — Я выйду на поле, если ты напишешь письмо-благодарность родителям Элен, — ответила Дженна. — Ты должна рассказать, как она защищает репутацию школы, факультета и прочий бред, из-за которого они перестанут упрекать её. И упомяни, что единственная причина, по которой она не будущий капитан — твоя клятва Толкэлот. Поклянёшься выполнить мою просьбу и при этом сделаешь вид, что я ничего тебя не просила — я выложусь на полную на матче и достану тебе Кубок. Ванити была приятна удивлена серьёзностью Дженны и её уверенностью в своих силах, взявшейся из ниоткуда. Просьба не была сложной и стоила присутствия кого-то вроде Поттер в команде. — Отлично, я отправлю его сразу после игры. Назовём это искренним жестом благодарности за преданность. Волшебницы молча пожали друг другу руки и вернулись в кабинет, где их уже ожидали счастливые профессор Слизнорт и Элен. Получив кивок от капитанши, они просияли, хотя до получения ими приза оставалось две недели. — Я знал, что Вы не подведете нас, мисс Поттер. Дженна и Элен не спешили возвращаться в спальню, ведь у обеих было, что рассказать. Главной темой оставался квиддич. Одна говорила о том, как она хочет поскорее покончить с историей, другая практически кричала от радости. Элен обнимала и благодарила Дженну всю дорогу. Только это стоило согласия на матч. В гостиной факультета их ждал неприятный сюрприз в виде Барти Крауча и Эдварда Эйвери. Двое бросили на волшебниц один короткий взгляд и вернулись к обсуждению какого-то важного вопроса. Дженна и Элен, проходя мимо, оставались достаточно тихими, чтобы послушать отрывок разговора, который для любого другого не имел бы никакого смысла, но, как оказалось, Дженна знала слишком много. — Это была ошибка, — утверждал Барти. — Они узнают. — Не волнуйся, Крауч, — тихо говорил ему Эйвери. — Мы просто подставим того, кто хочет подставить нас. — Это невозможно. Даже я бы не поверил. — Он хочет в это верить, Крауч. А это главное. — Эй, Афина, — позвала её Элен. Дженна и не заметила, как она резко остановилась, подслушивая чужой разговор. Только вместо стыда или смущения, её заполняли ненависть и ярость. Кусочки огромной мозаики сами собой сложились в её голове. Не отдавая себе отчёта, Дженна обернулась и произнесла с неведомым ей до этого отвращением: — Да, не волнуйся, Крауч, притворись, что это сделал Снейп. Эйвери улыбнулся, а вот его друг в страхе округлил глаза, смотря на обеих волшебниц. Единственное, что останавливало его от побега — полное наслаждения выражения лица Эйвери и его рука на плече Крауча. Дженна в это время шёпотом обратилась к потерянной и ничего не понимающей Элен: — Артемида, принеси мне ту подаренную книгу, пожалуйста. — Ты хочешь, чтобы я копалась в твоих книгах?! — прошептала Элен. С согласия Дженны она побежала в комнату, перед этим ясно дав понять, что не позволит подруге заснуть, пока та не расскажет ей всю историю в подробностях. Дженна не хотела верить в правду. Эйвери подарил ей книгу. Эйвери подставил Снейпа. Эйвери был причастен к написанию письма. Казалось, что ко всему в её жизни этот мерзкий волшебник приложил свою руку. Он так усердно пытался проникнуть в её голову, стать частью её жизни, и она не могла понять почему. И поэтому Дженне было страшно. Она не знала, как он ударит в следующий раз. Она только недавно смогла полностью освободиться от воспоминаний той ночи, когда компания Снейпа напала на неё. Она остерегалась очередного нападения и забыла, что не всегда нужна сила или магия, чтобы навредить кому-то. — Крауч, поговорим завтра, — сказал Эйвери, поднимаясь, чтобы встретиться с Дженной лицом к лицу. Краучу не нужно было повторять дважды, чтобы он кивнул и убежал к себе в комнату, оставляя Дженну и Эйвери наедине до прихода Элен. — По-твоему, это забавно, да? Письмо Блэкам? Книга с душевными терзаниями? Милые записочки? Это твой способ развлекаться? — прошипела Дженна, становясь в шаге от него. — Ты неправильно поняла, — подозрительно мягко объяснил Эйвери, поднимая рукт вверх, будто сдаваясь. — Я защищаю нашего милого Барти от гнева двух братьев. — Ты подговорил его написать это или помог. Регулус был ему другом. Так просто он бы его не предал. Дженна не знала, говорит это она ему или себе. Барти когда-то был хорошим, никто ведь не меняется так быстро, не забывает всё хорошее, что для них сделали другие люди. Этого не могло произойти. И Дженна злилась. Страх заставлял её чувствовать слабой, податливой, и от этого она хотела посильнее задеть причину своих эмоций, доказать себе, что она сильнее. Но её предали люди, которые никогда и не существовали. Эйвери же продолжал говорить, как бы не слыша её, не видя ярости в глазах и сжатой челюсти. — Представляешь, что бы с ним сделали братья, когда узнали, что в погоне за приглашением на бал чистокровных Барти перегнул палку и разрушил чью-то жизнь. С кем не случается, правда? Он улыбался, почти смеялся, смотря на неё свысока. И Дженна ответила ему тем же, положив руки на его плечи и с силой ударив коленом в живот. Она не была достаточно сильна, чтобы он упал на землю и скорчился от боли, но достаточно, чтобы Эйвери согнулся пополам, хватаясь одной рукой за живот, а другой за стоящее рядом кресло. — Обо всём знаем только втроём, — сказал Эйвери, поднимая глаза на Дженну. — Ты хочешь рассказать другим. Но что лучше: заставить платить Барти или Снейпа, которого мы оба так ненавидим? Подумай, Сириус отомстит, а Барти не пострадает. Снейп ведь заслужил этого, не так ли? Дженна отвернулась, желая только одного: поскорее бы появилась Элен и избавила её от нахождения рядом с таким, как Эйвери. — Ну же, скажи, как ты меня ненавидишь, — говорил он, выпрямляясь. Ей не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, как он сейчас смотрит на неё, ждёт, пока она повернётся, чтобы накричать на него или снова ударить. Но Дженна была на грани истерики и ей уже не хотелось ругаться. Ей нужен был сон и стаканчик огневиски. — Неужели ты стала хорошо относится к тому, кто изливал тебе душу на пергаментах, и теперь просто не можешь перестать видеть его во мне? До того, как Дженна успела хотя бы сформулировать мысль в своей голове, Эйвери уже продолжил за неё: — А я даже знаю, что ты скажешь сейчас. И мой ответ: я не соврал ни разу. Ни в одной строчке. Было приятно стать честным человеком, расслабляет. Как бы Дженна не хотела этого признавать, Эйвери был прав. Она видела в нём волшебника. Он не был просто врагом, кем-то, чьего имени она даже не знала. Он каждый словом всё глубже проникал в её кожу, рассказывал ей свою историю, показывал ей, кто он. Он доказал ей, что он личность. И за это стоило ненавидеть его только больше. К огромному везению Эйвери, Элен появилась и отвлекла Дженну от мысли проклясть волшебника на всю его оставшуюся жизнь. Она молча передала ему книгу и, схватив Дженну под руку, повела её подальше от него. — В следующий раз я его «Авадну», клянусь Морганой, — пробубнила Дженна. — Ну уж нет, я его к тебе не подпущу. Не хватало того, чтобы ты попала в Азкабан из-за какого-то мужика, — Элен явно пыталась отвлечь Дженну своими ремарками. — Я превращусь в олениху и буду скрываться в лесах. Дженна чуть улыбнулась, стараясь отогнать мысли об Эйвери на задний план, отложить все сложные разговоры на завтра и позволить мозгу расслабиться, но вся суматоха сегодняшней ночи накрыла её с ног до головы, когда она вспомнила, в каком состоянии Элен отдала книгу. — Твою мать... Дженну резко осенило, и она обернулась, чтобы найти гостиную пустой. Эйвери ушёл с книгой, полной не только его писем, но и тех, что она писала ему в ответ. Могла ли эта ночь стать ещё хуже? Дженна не была рада утреннему пробуждению по нескольким причинам: она практически не поспала из-за ночных событий, её будили на полчаса раньше и брызнули ледяной водой прямо в лицо. Помимо этого, Элен говорила только о квиддиче, а Мари её поддерживала. Даже стоя в душе Дженна слышала, как они бурно обсуждают сегодняшнюю игру. — Не забудь поговорить со вторым загонщиком, — напоминала ей Элен каждые несколько минут, прекрасно зная, что Дженна не сделает этого. За завтраком отдохнуть тоже не вышло: слишком быстро распространялись новости, и все вокруг спешили бросить взгляд на неожиданную замену Эйвери. Дженна повернулась к Регулусу, сидящему сбоку от неё. Он был в его обычном для последних недель пессимистичном настроении, но лучшего шанса рассказать новости про Крауча у неё не было. Регулус предпочитает избегать любых серьёзных разговоров, поэтому он редко остаётся наедине с Дженной, которая не может просто смотреть на его постоянно усталое или грустное лицо. — Крауч прислал письмо, — прошептала она. — Я думаю тебе следует знать. — Это семейная проблема, ты не имеешь к ней никакого отношения. так что забудь, — холодно заметил Регулус. Дженна ожидала вопросы или хоть какой-то реакции, но Регулус и бровью не повёл, просто продолжил есть свой завтрак. Он обычно был угрюмый, но его можно было хоть немного подбодрить. В тот день он был непривычно холодным и отстранённым. Это окончательно убило аппетит Дженны. Ей было сложно представить, как отреагирует Сириус, когда она ему расскажет. Какие доказательства он попросит. Она бы самой себе не поверила, зная, что опирается на слова Эйвери и своё предчувствие. Почерк доказывал лишь знания Эйвери о происходящем, но никак не причастность Крауча к письму. Ну хотя бы её совесть будет чиста. — Почему Ванити не могла попросить перенести игру на следующую неделю? — задал вполне разумный вопрос Теренс. — У неё будет время найти и подготовить загонщика. Элен резко повернулась к Теренсу, выскользнув из его объятий. Вопрос не был странным, но взгляд Элен говорил: лучше бы Теренс не открывал своего рта. — Как ты не можешь понять: сейчас не мы устанавливаем правила! Мы могли сыграть без загонщика и провалиться! Тебе на последней тренировке мяч в голову попал что ли?! — Ну прости, Артемида. Теренс попытался приблизиться к ней и успокоить поцелуем за ушком, но Элен не позволила ему даже приобнять её, вызывая смешки у остальных слизеринцев. — Никаких прости! Это квиддич! Время приближалось к одиннадцати утра. Игроки переодевались и готовились к матчу, выслушивали наставления капитанов. Дженна в это время, присев на холодный пол в коридоре, пыталась понять, на что она подписалась несколько часов назад. Дженна чувствовала себя ужасно. Она сильно нервничала и хотела хоть как-то успокоить себя, достав пачку сигарет из кармана, но Ванити мгновенно отобрала их. — Верну после матча, когда ты не будешь игроком моей команды, — сказала капитанша, когда Дженна начала протестовать. До игры оставалось десять минут. У Дженны не было и шанса успеть найти кого-нибудь, кто курит, вне поля для квиддича. Она могла бы попросить Теренса, но он и Элен исчезли где-то в коридоре. Наверняка, разогревали друг друга перед матчем. С остальными игроками Дженна была не знакома. Она знала только их имена и роль в команде. — Эй, Поттер! Дженна подняла голову, услышав свою фамилию, и встретилась глазами с одним из игроков Слизерина, а точнее вторым загонщиком команды и одним из лучших друзей Теренса. — Уолш, — холодно поприветствовала его она. Но Дженна тут же пожалела о тоне, в котором говорила, когда заметила, что Алоис Уолш курил. — Тебя не предупредили о помешанности Ванити на всеобщем здоровье? — спросил он с самоуверенной улыбкой, игнорируя недружелюбность собеседницы. — Забыли упомянуть. С ухмылкой он вытянул руку вперёд, и Дженна не стала долго ждать, прежде чем подняться с места и с наслаждением сделать долгожданную затяжку, стараясь не замечать насмешек Уолша. Через несколько минут все вышли из раздевалок и направились в сторону поля. Эмма Ванити шла впереди, а Дженна замыкала строй, сжимая в руках метлу Эйвери. Удивительно, что он не стал протестовать против использования его дорогой метлы кем-то другим. Были ли это старания Эммы Ванити или очередная попытка Эйвери войти в доверие Дженны, невозможно сказать. Зато метла была удобна для игры, что тогда казалось намного важнее, чем ненависть к врагу. До того, как команда ступила на поле, Люсинда Толкэлот, охотница сборной Слизерина и преемница Эммы Ванити, поравнялась с Дженной, чтобы поговорить об игре: — Слушай внимательно, другого шанса поговорить у нас не будет. Мы играем против Пуффендуя, и в этом году их команда слабее, чем обычно. Но их ловец хорош — на него не стоит тратить силы, Уолш будет поглядывать за ним, как старший загонщик. Наша задача — набрать хотя бы несколько очков, чтобы разбежка после поимки снитча была минимальной. — У меня есть какие-то ограничения? — Только правила. Но Эмма не любит грязной игры, если ты об этом. От разговора с Толкэлот Дженну отвлекли громкие крики и свист болельщиков. С трибун свисали плакаты с именами игроков и факультетами. В основном все болели за Пуффендуй, но слизеринцы старались не отставать, выкрикивая фамилии игроков, среди которых Дженна отчётливо слышала: «Поттер». Команды выстроились друг напротив друга, готовые к игре. Обе стороны злобно смотрели друг на друга, пока капитаны обменивались рукопожатием. В это время Дженна пыталась заметить среди слизеринцев на трибунах яркие рыжие волосы Мари или скачущего на месте Эвана, но ей, разумеется, не удалось. — Пожалуйста, оседлайте мётлы, — приказала мадам Трюк. Дженна среагировала быстрее остальных, будто бы так игра закончиться быстрее. Поочерёдно игроки взмыли в небо, а вратари направились к кольцам, в противоположные стороны поля. Дженна заметила, как Элен провожала Теренса взглядом, и улыбнулась, представляя, что сейчас происходит в голове Марлин. Свисток заставил игроков сдвинуться с места. Ловцы поднялись выше, высматривая снитч, охотники рванули за квоффлом, а загонщики крепче схватились за мётлы, рассчитывая, куда полетят бладжеры. У Дженны не было плана. Она решила атаковать с каждым подвернувшимся шансом. Тревоги больше не было, только метла, свежий летний воздух и адреналин, вызванный высотой, криками болельщиков и летающими мячами. На секунду Дженна вернулась в детство и вспомнила, как долго она тренировалась с братом. И она бы соврала, если бы сказала, что ничего не помнит. Фрэнк Лонгботтом комментировал матч, отчаянно болея за Пуффендуй и не пытаясь этого скрыть. Зато так Дженна могла точно понять, в кого направить бладжер. Крик Лонгботтома разносился по всему полю: — Итак, он забрасывает мяч и... Нет! Теренс Паркинсон отбивает мяч! Мяч теперь у Элен Пьюси. Слизерин собирается совершить ответный удар! Тут же Дженна отбила бладжер, летевший в сторону Элен, и направила его прямо в спину загонщика Пуффендуя, который моментально полетел вниз, привлекая внимание каждого, включая вратаря-пуффендуйца. Тогда Элен с легкостью забила первый гол. Слизеринцы радостно кричали и хлопали. Дженна не смогла сдержать победоносной улыбки, увидев, как остальные факультеты недовольно бормотали, а Лонгботтом с горечью произнёс: — Слизерин вновь открывает счёт. Но долго радоваться Дженне не удалось. В её сторону полетел бладжер, но она вовремя наклонилась вперёд, понимая, что мяч слишком близко, чтобы она успела его отбить. Да и боль в руке давала понять, что играть без подготовки было не лучшим решением. К счастью Дженны, бладжер со свистом пролетел над её головой и задел пуффендуйскую охотницу. Близость удара вернула Дженну в игру. Она внимательно следила за бладжерами и прислушивалась к болтовне Лонгботтома, чтобы лучше понимать, что происходит вокруг неё. Несмотря на общую слабость в теле и боль в руке, Дженна справлялась со своим заданием. Элен была волшебна, как и стоило ожидать. Она атаковала быстро и не вертела головой в страхе, ведь рассчитывала, что Уолш и Дженна спасут её от бладжеров. Ванити была права. Они рассчитывали на командную работу. Дженна искренне смеялась и наслаждалась матчем. Слизеринцы набрали свои шестьдесят очков и уже не боялись проиграть, даже если пуффендуйцы получат снитч. И судя по движениям Уолша, который выслеживал ловца и всячески мешал ему поймать золотой мячик, тем самым выигрывая время для остальных. Дженна услышала, как Фрэнк Лонгботтом описывал преследование пуффендуйского охотника, и заметила, как он летел у границы поля. Его преследовали трое слизеринцев, не позволяя уйти от границы. Один летел сверху, другой позади, а третий сбоку. У пуффендуйца не было и шанса, пока кто-то не придёт ему на помощь и перехватит квоффл. Тогда Дженна заметила бладжер и решила, что настала пора действовать. Направив бладжер в сторону четырёх игроков, она позвала Элен, которая в свою очередь заставила Толкэлот, как оказалось, летевшую сбоку, замедлиться и позволить бладжеру полететь в сторону ничего не понимавшего пуффендуйца. Ему не позволяли взлететь выше, поэтому он машинально вылетел за пределы поля, избегая тяжёлого бладжера. Это было нарушением и стоило Пуффендую штрафного удара от Слизерина, подарившего им ещё 10 очков. Конечно, Ванити не понравились действия Дженны, но времени злиться не было. Снитч был пойман через минуту, оставляя Слизерин проигравшими бой. — Пуффендуй победил со счётом 150:70! Слизеринцы не были расстроены. У них было достаточно очков, чтобы надеяться на получения Кубка. Но до этого их ожидали две недели до игры Когтеврана и Гриффиндора. Только тогда их объявят официальными победителями. — Система построена так, чтобы у Гриффиндора был больший шанс победить! — возмутился Уолш, уходя с поля. — Они точно знают, сколько им нужно набрать для победы! Элен и Дженна обменялись взглядом, одновременно закатили глаза и покачали головами, ставя Теренса, идущего рядом с ними в тупик. — Остынь, Уолш. Сейчас время радоваться! — воскликнула Ванити, приобнимая его за плечи. — Это была наша последняя игра, друг мой. — Быстрее бы уже мы получили Кубок, — сказала Толкэлот. — Ожидание выводит меня из себя! — Да, — подтвердила Дженна, еле идя вперёд, пока всё тело болело от напряжения. — Я напьюсь до беспамятства. — Если мы его получим, я напьюсь вместе с тобой, — согласилась Элен и тут же визгнула, ведь Теренс подхватил её на руки. — Если что, он с нами не пьёт.