Little Queen

Когда наступила пора праздновать окончание сезона квиддича (с победой Слизерина, к огромному облегчению Ванити), было принято решение собраться на нейтральной территории для гриффиндорцев и слизеринцев — гостиной Когтеврана. Помимо долгого подъёма, студентам пришлось столкнуться с несколькими трудностями внутри гостиной: расставленными повсюду шкафами с книгами, малым количеством закусок и странный выбор музыки. Все скорее начали пить, чтобы вынести лёгкие танцевальные мелодии с фактическим отсутствием слов, а не громкие песни, обычно играющие на вечеринках Гриффиндора или Слизерина. Пуффендуйцы практически не уделяли внимание музыке, если они могли танцевать под неё, так что именно они первыми бросились на очищенное от столов и кресел пространство, имитирующее танцпол. — Клянусь, если я сегодня услышу Элтона Джона, я выпрыгну из окна, — сказала Беатрис между четвёртой и пятой стопкой. Через полчаса никто уже не жаловался, ученики становились в группы терялись в общем смехе и искреннем наслаждении вечером. На фоне играла «Get Up and Boogie - That's Right», в которой было всего лишь несколько слово, но пьяные подростки не нуждались в сложных текстах. Они плясали под весёлую мелодию. Большинство из них просто прыгало и кричало одну и ту же фразу, при этом заливисто смеясь и успевая глотать алкоголь. Беатрис, Мари, Элен и Дженна ещё пили и болтали, ожидая, пока придёт Эван, пообещавший попробовать вытянуть Регулуса из комнаты. Теренс назвал действия Эвана бесполезными и сказал ему, что никто не хочет видеть недовольные лица на вечеринках. Сейчас он развлекался со своими друзьями, и Элен была рада провести вечер с подругами. К огромному удивлению Дженны, никто, кроме неё, не налегал на вино. Несложно было догадаться, что у них свои планы на вечер, и через часа два Дженна останется только с Эваном. — Итак, Афина, почему ты не танцуешь со своим гриффиндорским дружком? — неожиданно спросила её Элен. Кажется, все её друзья замечали, как она выглядывает гриффиндорцев в коридоре и Большом зале. Элен и вовсе месяцами бегала за Дженной и пыталась выяснить, кто её загадочный возлюбленный. Первые несколько недель она даже пыталась угадать, называя имена всех привлекательных парней факультета: от Сириуса Блэка до Фрэнка Лонгботтома. Несмотря на её положительную реакцию на признание Мари во время одного из разговоров, Дженна и Беатрис не спешили рассказывать ей о своих чувствах к девушкам. Только по разным причинам. — Артемида, ты же меня не пытаешься осудить? — Да-да, ты пришла к слизеринцам в последнюю очередь, дорогуша, — поддержала Беатрис. Мари активно закивала в поддержку. У Элен были официальные тайные (чаще короткие) отношения, по крайней мере, с несколькими парнями с других факультетов. — Да ладно, мне же просто интересно, почему Афина так отчаянно скрывает его имя. Беатрис и Мари тихо смеялись, из-за чего Элен сильнее растерялась. Дженна закатила глаза, допивая свой стакан с вином, тем самым скрывая улыбку. Порой непонимание подруги было забавным. — Они знают?! — возмутилась Элен. Дженна покачала головой. — Они догадываются. — И не сказали мне?! Волшебницы понимающе переглянулись, оставляя Элен в неведении. Был ли это алкоголь или приятная атмосфера. Или и вовсе тот факт, что они наконец-то были все вместе и отдыхали, а не думали о трудностях будущего. У них был Кубок, хорошее настроение и располагающая обстановка. — Я признаюсь, и ты будешь следующая, — сказала Беатрис, указывая стаканом на Дженну. — Звучит, как вызов, от которого я не откажусь. — Отлично. Гестия, ты после Афины? Рыжеволосая волшебница кивнула, недолго раздумывая над предложением. Скорее, она хотела как можно быстрее высказаться. Она и Беатрис должны были назвать имена друг друга, и обе это понимали. И хуже времени они найти не могли. Элен была в предвкушении, смотрела на троих подруг с детским энтузиазмом и пыталась не захлопать в ладоши от радости. — Хорошо, — выдохнула Беатрис. — Я влюблена в девушку справа от меня. До того, как Элен бы успела воспринять информацию, Мари повернулась к Беатрис и ответила ей: — Как странно, что я влюблена в девушку слева от меня. И в этот момент Джанна и Элен завизжали, привлекая внимание нескольких учеников и заставляя Беатрис и Мари покраснеть от смущения. Они смотрели, как две подруги танцуют и прыгают, получив долгожданное признание. От важного разговора волшебниц отвлекло появление Эвана и Регулуса. Они с удовольствием приняли стаканы с алкоголем, и компания произнесла тост, что означало начало настоящей вечеринки. Только всё пошло немного не по плану. Они хотели держаться вместе хотя бы первую половину ночи, но Регулус отказался от танцев и предпочёл утопать в собственных мыслях, сидя на диванах у стены и потягивая огневиски (настолько медленно, что он, скорее, налил его для вида). Единственной радостью стало его абсолютное неумение пить, так что даже капли алкоголя хватило, чтобы он перестал огрызаться с каждым проходящим мимо него волшебником. Вскоре Мари и Беатрис удалились из гостиной. У Дженны было предположение об их планах. Ночное рандеву. Она только подмигнула им напоследок, чтобы не привлекать внимание остальных. Элен пропала через полчаса, сказав, что у неё были планы с Теренсом. Их отношения так резко ухудшились. С первой ссорой пришла вторая, а позже и третья. И причиной всегда были Лорен и мадам Паркинсон. Если бы Элен не защищала Теренса от Беатрис и Дженны, он бы стал куда чаще посещать мадам Помфри. Тем не менее оба цеплялись за эти отношения. Точнее за то, чем они были две недели назад. — Эти двое просто не могут не запихнуть языки друг другу в глотки, — подметил Эван. — Он того не стоит. — Согласна, не один мужчина не сравнится с танцем в моей компании, — добавила Дженна, провожая Элен взглядом. — Кроме мужчины, танцующего в твоей компании. И эта роль навсегда моя. Так Эван и Дженна заняли своё место главных героев любой хогвартской вечеринки, быстро привлекая всеобщее внимание пьяным хохотом. Каждые пятнадцать минут они находили повод для тоста и после очередной стопки возвращались к изламывающимся танцующим теням волшебников. Вскоре оба уже совершенно пьяные, давали бесплатный концерт под «Fernando» на одном из столов, где до этого стояли пустые бутылки. Дуэту подпевали все, и их театральному выступлению аплодировали и свистели, несмотря на то, что это было крайне плохая попытка игры в караоке. Ни голос Эвана, ни голос Дженны не считались подходящими для пения. Однако немного алкоголя, уверенности и обаяния спасли их. Под конец песни они спрыгнули со стола и вернулись на свои места (с уже явно охрипшими от пения голосами). Но музыка вовсе остановилась, привлекая всеобщее внимание к Доркас Медоуз, капитанше команды Когтеврана по квиддичу. Она прогнала ответственного за музыку ученика, чем вызывала крики одобрения у половины толпы. Зная, что Медоуз была близкой подругой Марлин, Дженна была уверена: их ждёт только хорошая музыка. И в подтверждение её словам на всю гостиную заиграла «Jungle Rock». Толпа громко приветствовала Медоуз и её музыку. Все вокруг моментом оживились и начали плясать. Эван подозвал Дженну и начал повторять с ней странные движения маглорождённых, танцующих рядом. Они больше использовали ноги, что было немного необычно, но несложно для копирования каждого действия. Эван и Дженна смеялись, подстраиваясь под темп песни. Этот танец напоминал ей какую-то из версий свинга (вряд ли кто-то здесь мог назвать более конкретный вид танца). На одном из семейных альбомов была колдография с её родителями, танцующими нечто похожее в сороковых. Эван взял Дженну за руку и начал кружить её, отчего она чуть не запуталась в своих ногах и не влетела в стоящую рядом пару. Оба едва дышали из-за бесконечных смешков, так и вырывающихся наружу. В толпе было невыносимо душно, и они бы давно упали, если бы не держались друг за друга. Неожиданно кто-то рядом с ними упал на пол, схватившись за щёку. Прямо над ним стоял один Моррис Аббот, пуффендуец и бывший парень Элен. Он скривился и виновато произнёс, едва слышно с музыкой на фоне: — Прости, не хотел так больно. Аббот протянул другу руку и помог ему встать, успокаивая повернувшихся посмотреть на разворачивающуюся драму. Эван, судя по его лицу, был разочарован отсутствием настоящей драки. — С тебя лёд сейчас же, — прохрипел неизвестный ученик и потянул Аббота к столам с напитками. Напряжение тут же спало, и стоящие рядом ученики засмеялись, плавно возвращаясь к танцам со сменой песни. Эван опёрся на Дженну, чуть пошатываясь. Последний выпитый стакан начал проявляться на его лице. Духота и танцы не помогали ему вовсе. Дженна тут же потянула его ближе к стене, где он хотя бы мог вздохнуть. — Ты не хочешь уйти? — спросила Дженна. Вопрос оказался риторическим. Эван вновь выпил слишком много в маленький промежуток времени. Стоило взглянуть на его состояние —становилось очевидно, как он хочет увидеть туалет. Теперь Дженне нужно было найти кого-то в состоянии отвести Эвана в гостиную Слизерину, а лучше и вовсе в его комнату. Сама Дженна была слишком пьяна, чтобы идти с висящим на ней Эваном до самого подземелья. Им придётся пройти больше ступенек, чем она в таком состоянии могла посчитать. В ответ Эван, конечно, агрессивно покачал головой, но Дженна всё равно повела его к выходу, где планировала поймать любого слизеринца. И Эван прекрасно понимал, что у него нет выбора. — Боишься остаться один в комнате? — спросила Дженна, наклоняясь к нему. — Назови лучший дуэт, чем я и вечный страх одиночества, — усмехнулся Эван и чуть не споткнулся об опрокинутую, опустошённую бутылку вина. — Кажется, я могу назвать один, — задумчиво произнесла Дженна и добавила после долгой паузы, заинтриговавшей друга: — Эван и Дженна. Она ожидала услышать что угодно, но не всхлипы Эвана. Им пришлось остановиться, чтобы он смог обнять её и заплакать ей в плечо, пока она кое-как удерживала его на месте. — Ну-ну, я не думала, что ты настолько пьян. — Нет, просто ты лучшая подруга на всей этой чёртовой планете! Голос Эвана звучал больше, как жалобный писк, и Дженне пришлось долго бороться с собой, чтобы не засмеяться. — О Мерлин, что я буду с тобой делать. Дженна начала оглядываться по сторонам. У выхода из гостиной стояло шестеро слизеринцев, включая Теренса и его друзей. Определённо часть из них собиралась покинуть комнату, и все, кроме крайне злого Теренса, были в адекватном состоянии. Но если Теренс только собирался уходить, то куда пропала час назад Элен? И связано ли его настроение с отсутствием Элен? Что случилось с их романтическими планами? Из мыслей Дженну вырвал стон Эвана: — Джи, я сейчас блевану. — Давай только на новые туфли Аполлона. Несложно было объяснить Алоису Уолшу, что произошло и куда следует вести Эвана. Он принял его из её рук и без лишних слов повёл её друга в сторону лестниц, как другие вели буйного Теренса. Это оставило на Дженне обязанность найти Элен и выяснить, куда она пошла, если Теренс оставался здесь всё это время. К её огромному облегчению, искать долго не пришлось: Элен стояла с Мэри МакДональд и активно обсуждала что-то. Обе казались вполне довольными ситуацией, но разговаривать с маглорождёнными гриффиндорками не было в стиле Элен. Опасность для её репутации и сложности в отношениях с родителями — единственные вытекающие из такой встречи. Дженна неспеша подошла к ним, давая время заметить её приближение. Элен улыбнулась ей и тут же сказала МакДональд: — Минуту, сейчас вернусь. Гриффиндорка кивнула и обернулась, встречаясь взглядом с Дженной, ожидающей Элен чуть поодаль и с настороженностью наблюдавшей за происходящим. В её голове никак не могла сложиться полная картина, а Дженна ненавидела быть в неведении. Элен же пока что не собиралась давать ей ответы: — Я сейчас не хочу ничего говорить, милая. Я должна напиться и повеселиться, как достойный охотник команды Слизерина! Дженна понимала ужасное настроение Элен, причиной которого наверняка стал Теренс. Ещё она знала, что не остановит подругу, как бы ни старалась. Тем более голос Элен намекал Дженне о бесполезности каких-либо споров сейчас. — Только поаккуратнее, ты себя утром будешь ненавидеть. Элен закатила глаза и развернулась, не собираясь выслушивать никаких наставлений. — Элли. Она со стоном повернулась лицом к Дженне и надула губы, отчего та хихикнула. Элен никогда не вела себя так по-детски. — Хорошо, я обещаю. Только не следи за мной, ладно? Диалог был, как минимум, странным, и отношение Элен немного задело Дженну. С чего бы вдруг ей так хотелось весело переговариваться со случайной ученицей, а не своей лучшей подругой? И даже сейчас Элен так отчаянно пыталась избавиться от заботливой подруги. — Утром поговорим? — предложила Дженна. — Да-да, а сейчас я поговорю с этой милейшей девушкой. У нас одинаковые ноготки и любимые игроки в квиддич, представь? Дженна выпустила смешок и позволила Элен вернуться к МакДональд. Волшебницы коротко отсалютовали друг другу двумя пальцами и разошлись. С чувством выполненного долга неофициальной няни пьяных друзей, она могла продолжить развлекаться спокойно. С друзьями было куда веселее, но никто из них не остался на вечеринке на долго или, как Элен и Регулус, они были слишком заняты своими делами для её компании. Но перед танцами ей необходимо было огневиски. Смешивать алкоголь, чтобы не чувствовать себя так грустно одной, стало теперь частью практически любой вечеринки Дженны. Она подходила к столику с огневиски, когда в неё неожиданно врезались. От столкновения стакан с напитком выскользнул из рук ученика, и он тут же схватил его вновь, но было уже поздно: часть содержимого вылилась на футболку Дженны. И она почувствовала сильный запах спирта, но при этом не уловила ни запаха вина, ни огневиски (только их закупали для общего пользования). Зато она точно уловила нотки имбирного эля и поняла, что кто-то явно мешал его с джином или водкой. Это был её любимый коктейль во времена отдыха с маглами. — Прости, Поттер, я не знаю, сейчас... Дженна настолько отвлеклась анализом алкоголя на её футболке, что даже не подняла глаза на облившего её волшебника. Оттого она вздрогнула, услышав его голос. Из всех присутствующих она наткнулась именно на Эдварда Эйвери. Она смотрела, как он отрывает кусок дорогой рубашки Мальсибера, используя магию, и потом хлопает обкуренного друга по плечу, благодаря его за помощь. Дженна не могла сдержать искренний смех даже с испачканной одеждой и стоящим перед ней Эйвери. Он протянул ей кусок ткани, только вот она достала волшебную палочку и очистила пятно без прибегания к помощи Эйвери. Он смотрел на кусок ткани в его руках. Видимо, Эйвери тоже не понимал, что делал, как и его друг. Это объясняло, как он врезался в Дженну и почему не позволил ей использовать магию, а пошёл искать тряпку, чтобы приложить к мокрому пятну. — Сегодня твой счастливый день, — усмехнулась Дженна. — Кто-то слишком устал, чтобы огрызаться, — промурлыкал Эйвери, вытягивая из кармана две сигареты и одну протягивая Дженне. Она не думала, от кого принимает подарки, когда они казались многомиллионным призом для её нервов. С сигаретой между пальцев Дженна двинулась к стене. Изначально она хотела попасть в коридор, но шаги Эйвери за спиной заставили её передумать и остановиться. Они зажгли сигареты и стали наблюдать за танцующими со стороны. Дженна заметила Регулуса в углу, он сидел так же, как и раньше: задумчивый, держащий стакан перед собой. Он разговаривал с одним явно заскучавшим слизеринцем. В чём вообще была цель его появления здесь, если он не отдыхал? Рядом с Эйвери и Дженной пара начала целоваться и практически раздеваться у стены. Она отвернулась, желая поскорее покончить с сигаретой и сбежать от выслушивания подобного. Чужие стоны, хныканье и шёпот кого угодно заставят почувствовать некомфортно. — Мерлин, трахни её в другом месте! — не выдержала Дженна. Пара оторвалась друг от друга и оценивающе взглянула на слизеринцев. Они хотели понять, стоило ли им слушать или они могли безнаказанно продолжить. Угрожающий вид Дженны и Эйвери был превосходным ответом на их вопрос, и пара отправилась в коридор. — Интересно, привидения и картины оценят такие виды? — шутя, спросил Эйвери. Дженна не ответила и не посмотрела в его сторону. Как он и сказал, она слишком устала для споров и хочет нескольких спокойных мгновений. Вечно последующий её Эйвери не дополнял спокойный момент. — Так непривычно, ты ещё ни разу не наорала на меня за последние несколько минут. Я отмечу дату в календаре и буду праздновать ежегодно. На фоне заиграла «S-S-Single Bed» и Дженна вмиг пожалела о своих комплиментах музыке Доркас Медоуз. Под песню невозможно было танцевать, только слушать и вникать в очевидный сексуальный подтекст. Бросив взгляд на Медоуз, Дженна поняла, что не она выбрала песню. Питер Петтигрю виновато оглядывался по сторонам и извинялся перед теми, кто его мог услышать. С другой стороны комнаты послышались голоса Джеймса и Сириуса. Оба стояли перед Люпином и Эванс, подпевая и пританцовывая. Эйвери наслаждался представлением, как и половина собравшихся. И только несколько людей понимали, что Сириус вышел не поддержать друга. Их маленькое выступление выглядело забавно, даже Эванс хлопала в ладони под, принуждая Джеймса выложиться на полную и захватить с собой Сириуса. — Как долго он собирается бегать за одной девушкой? — спросил Эйвери. — Ты его или себя сейчас критикуешь? Дженна притянула сигарету к губам и отвернулась, скрывая от Эйвери полуулыбку. Если он подумает, что ей хоть немного приятна его компания, он никогда не отстанет от неё. А она даже не знала, как отпугнуть его. Избиение точно не помогло, ведь он уже стоял рядом с ней и продолжал пытаться заставить её дать ему ответ, не состоящий из одной пустой фразы. — По крайней мере, я не пел тебе «Life Is Too Short Girl» на ЗОТИ. Дженна едва подавила смешок, представляя своего брата на коленях перед Эванс с этой песней на фоне. Бесспорно, он способен и на такое. Эйвери наклонился ближе к ней, собираясь сказать нечто важное, но его голос потерялся в крике учеников при смене музыки и возвращению Доркас Медоуз. Джеймс тут же подскочил к Эванс. Скорее всего, просил её потанцевать с ним. Только Дженна не сумела найти времени проследить за братом и его очередной попыткой пригласить Эванс. Когда Эйвери хотел повторить сказанное им, Дженна быстро погасила сигарету и побежала танцевать, не прощаясь с назойливым слизеринцем. Он поспешил за ней, но у него не было шанса сказать ей что-то или подойти достаточно близко. Дженна игнорировала его и веселилась, крича со всеми тексты песен и отвлекаясь от присутствия Эйвери и его внимательного взгляда на ней. Но даже её полная незаинтересованность не отогнали его. Единственный раз, когда Дженна позволила себе уйти, было время медленного танца. Ей пришлось уйти в сторону, позволяя парам занять свои места. У неё не было желания наступать кому-то на ноги, поэтому те несколько желающих оказались отвергнуты с обещанием танца в другой раз (о которой и они, и Дженна благополучно забудут). Пары кружили под приятную мелодию «Theme From Mahogany (Do You Know Where You're Going to)». Все они выглядели такими счастливыми, что Дженне захотелось уйти с вечеринки. Тем более от танцев ей болели ноги. Только вот вряд ли она сможет спуститься в подземелья одна. Эйвери сел рядом с ней, ударил краем своего стакана о её и выпил всё залпом. Дженна последовала его примеру. Насколько она заметила, Регулус ушёл. Его место на диване пустовало. — Эта песня вообще не приносит позитива! — возмутился Эйвери. Дженна подумала о том же, но промолчала. Она ни за что не признает, что в чём-то согласилась с ним. Он должен был быть ей противен, но маленькие записки в книге перевернули её представление о нём, и Дженна проклинала себя за то, что повелась на уловки тьмы. Она вспомнила тот самый сон, где смотрела на тёмный пейзаж, стоя на другом берегу. И теперь она знала, что Эйвери с гриффиндорским упорством строит мост на другую сторону и пытается заставить её ускорить процесс и сделать хотя бы несколько шагов в его сторону с её берега. Только Дженна не понимала зачем. Откуда в нём столько уверенности в том, что она пойдёт ему навстречу. — Тебе не надоело находить способы мешать мне жить спокойно? — спросила Дженна, параллельно наполняя свой стакан огневиски. — Это моё единственное стоящее занятие во всём Хогвартсе. И видишь: мы разговариваем — значит что-то у меня получается. — А как мне сделать так, чтобы ты от меня отстал навсегда и понял, что я ненавижу тебя? Эйвери улыбнулся. Дженна поверила, что она совершенно пьяна, когда искренняя доброжелательная улыбка сменила его обыденную жестокую ухмылку. Очередная манипуляция. Он помолчал несколько секунд, не разрывая зрительный контакт. Дженна не сводила с него внимательных глаз. Она всегда ждала от него атаки, но, может, именно этим он и пользовался. Он хотел заставить её поверить ему, показать, что тьма безопасна и тень спасительна. А страх всегда было легко использовать. Дженна осознавала это, но сама мысль казалась ей такой пустой. Что ему нужно от неё на тёмной стороне? Разве что фамилия, которая давно для неё перестала иметь огромное значение. — Ты не способна на ненависть, Дженна. Эйвери сказал это с несвойственными ему восхищением и мягкостью. Отвратительная комбинация с его лицом, с воспоминаниями Дженны о нём. Она никогда в жизни не могла забыть, как чуть не погибла от его руки, как ей сказали, что ему светит лишь отработка с Филчем за то, что он навечно оставил шрам на её теле. Настолько глубоко, что никто никогда об этом не узнает, но Дженна будет помнить, как её пронзило проклятие. И скольких ещё он ранил? Не так жестоко физически, но не менее жестоко морально. Издёвки, ужасающие выражения и тоны унижений. Конечно, раны заживут, но воспоминания останутся. Десятки маглорождённых страдали из-за него. Но Эдвард Эйвери вновь был прав. Он с наслаждением победителя проводил её фигуру до того, как она скрылась в толпе сразу после смены грустной песни на танцевальную. Дженна Поттер могла только радоваться, когда поняла, что он отпустил её на сегодняшнюю ночь. Она была так потеряна в толпе, и ей так хотелось обнять хоть кого-то знакомого, но её друзей не было видно. И она решила сбежать и переночевать в Выручай-комнате. Там её точно никто не достанет. А на сегодня ей хватило драматичных разговоров. Регулус спрашивал себя множество раз: что он забыл на сегодняшней вечеринке? Он выпил, немного покурил, но от этого легче не стало. В голове был полный беспорядок, и остановить поток мрачных мыслей можно было, лишь последовав примеру Дженны. Вот только Регулус не хотел закончить, как в прошлый раз. Кто на этот раз дотащил бы его до постели? Ему уже пора было возвращаться в гостиную Слизерина и хорошенько выспаться. Он долго откладывал один серьёзный разговор, и следующий вечер казался идеальной возможностью. Но даже два полупустых стакана виски и немного никотина сумели вскружить Регулусу голову. Ещё и забитое учениками помещение, в котором всё пропахло спиртом, потом и дымом сигарет. Регулус выбрался из гостиной и жадно вдохнул свежий воздух, его тело невольно наклонилось назад, и от холода каменной стены мурашки пробежали по коже. В тишине он слышал лишь биение собственного сердца, и вечеринка стала казаться одним из забытых сновидений. Он возвращался в реальный мир Регулус стоял под лунным светом с минуту, расслабляясь и приходя в себя. — О, ты ведь брат Сириуса, да? Регулус резко повернул голову, тут же выпрямляясь, и стал всматриваться во тьму коридора. К нему неспешно приближался кто-то с зажжённой сигаретой в руке, шаги незнакомца были тяжёлыми, а голос выдавал количество выпитого спиртного. Этот факт немного успокоил Регулуса: в случае драки у него было преимущество. Но тот ученик подошёл ближе, и его лицо осветила луна, открывая тайну личности. Блестящие светло-карие глаза и широкая самоуверенная улыбка. Джеймс Поттер. Усталый, пьяный и всё такой же дружелюбный. — Да, Поттер. Регулус мог не отвечать. Он собирался уйти и просто дал себе минуту на передышку. Но он оставался там, осматривая Поттера с ног до головы, надеясь, что тот прочитает в его взгляде не интерес, а пренебрежение. Но гриффиндорец, видимо, был не в состоянии мыслить вовсе и стал, активно жестикулируя, описывать всё, что приходило ему в голову. — Вау, а вы так похоже. Ты выше него, кстати. Да-да, определённо. Выше и красивее. Почему младшие всегда лучше? Регулус едва сдерживал смех с выражения лица Поттера. Он пытался казаться таким проницательным. И несмотря на то, что последний вопрос был риторическим, Регулус не думая ответил: — Разве не наоборот? — Думаю, мы расходимся, как представили младших и старших. Регулус кивнул, и Поттер сделал последнюю тягу, прежде чем одним движением волшебной палочки заставить окурок сгореть и пеплом рассыпаться по каменному полу. Слизеринец подметил, что немногие в Хогвартсе тратят магию на такое. Чаще всего из лени, иногда из-за страха сжечь заодно себя. Поттер стоял, чуть покачиваясь, и думал, что ещё он может сказать. По его лицу было видно, как он хочет заполнить тишину между ними. Только Регулус не верил, что при иных обстоятельствах Поттер хотя бы любезно улыбнулся ему. Да и сам Регулус бы предпочёл оказаться подальше от главного его ненавистника и лучшего друга своего кровного брата. Но обстоятельства лучше всех создают союзы. Особенно те, что включают в себя душевные ночные беседы по пьяни. Поттер присел на пол. Регулус же остался стоять на месте. Он не знал, как ему поступить? Просто уйти? Поддержать разговор? Вернуться в гостиную? Сесть и молчать? У гриффиндорца таких вопросов не было. — Знаешь, мама считает, что вместе с Бродягой и ты должен переехать. — Пусть сначала вернут свою родную дочь. Уверенность в справедливости слов Регулуса испарилась вместе с улыбкой Поттера. Он был опечален, ранен одной фразой. Если, по словам Дженны, ему всегда было всё равно, почему сейчас он так печален? Регулус не знал о Поттере ничего и всё же нашёл его слабое место в первые пять минут разговора. — Ты думаешь: они не пытались? Веришь, что они не хотят? — спросил гриффиндорец. В его голосе слышались нотки гнева, предупреждающие о приближающейся буре эмоций, которая обрушится на младшего Блэка. — Прости, я не должен был, — извинился Регулус и попытался отступить. — Семейные дела меня не касаются. У него было своё мнение насчёт семьи Поттеров. Возможно, они хотели вернуть дочь, но она этого не хотела. Должна была быть причина, по которой Дженна избегала встречи с роднёй. И одного желания не хватит для исправления ситуации. Так же с Сириусом и семьёй Блэков. Если бы они хотели вернуть сына, Вальбурга и Орион обязаны были приложить куда больше усилий. — Они не могут насильно заставить её вернуться, — объяснил Поттер. — Родители пытались с ней связаться, особенно летом, когда она исчезала в неизвестном направлении, но она так старательно пряталась, что они и не знают, что делать. Она одна виновата в происходящем! Регулус чувствовал, что он слышит что-то, непредназначенное для его ушей. Пьяная эмоциональная речь, которую здесь должна была выслушивать Дженна, а не её друг. Но вместе с тем он заметил, что Джеймс ни разу не назвал ей по имени, таком схожем с его собственным. — Родители просят меня приглядывать за ней в школе. Мама постоянно плачет, рассматривает её фотографии, пишет ей письма, но не может отправить их, потому что боится, что та даже не прочтёт их. Папа вообще с ума сходит и переживает, что ты и Эван втянете её в войну на неправильной стороне! Голос Поттера становился всё громче, и Регулусу хотелось убежать, закрыть уши и забыть каждое слово. Он не должен был этого знать. Ситуация была ужасно неловкой, и Поттер не останавливался ни на секунду. — Они скучают по ней, а она ведёт себя так, будто им плевать на неё, будто это они выгнали её из дома, а не она сама сбежала! Поттер нервно смеялся и быстро стирал подступающие от волнения слёзы. Он говорил всё быстрее, выбрасывая слова из глубины души, как накопившийся за годы мусор. Он не желал думать о Дженне, но ему не с кем было обсудить её, как он думал, эгоистичность. И Регулус просто сказал что-то в не том месте в не то время. — Знаешь, что самое ужасное во всём этом? Ей всё равно, как они справляются. Когда отец попал в больницу после атаки Пожирателей, Дженна едва ли полчаса просидела с нами. Она ушла, как только врачи сказали, что он поправится. Она даже не поговорила с ним. А знаешь зачем папа тогда пошел в Косой переулок? Он хотел найти её один, попросить её выйти с ним и поесть мороженого, как раньше! Регулус слышал хриплые всхлипы Поттера и чувствовал вину за однобокое видение ситуации. Он понимал Джеймса и невольно переходил на его сторону, потому что часто чувствовал себя таким же бесполезным и одиноким, когда его старший брат уходил. Но семья Блэков была счастлива выгнать сына из дома, а Поттеры не справлялись без дочери. — Прости, я перебрал... — прошептал Поттер. — И сказал много, определённо. Регулус обрадовался тому, что теперь и Поттеру было неловко после всего сказанного им. Да и говорил он так жалостливо и искренне, что злиться на него пока что не хотелось. Но и оставаться рядом Регулус больше не был намерен. Поттер засыпал прямо на полу, теперь нужно было искать кого-то из гриффиндорцев, иначе он так и останется лежать здесь и позориться. Регулус был не настолько жесток, чтобы оставить кого-то на холодном полу коридора на ночь. — Ужасно. Через пару часов тренировка по квиддичу, а я не вижу даже, где стою. Но он не мог не найти забавным положение Поттера. — Ты сидишь, — смеясь, прокомментировал Регулус. — Да? Точно. Определённо. Я не вижу, где сижу. Регулус не мог перестать смеяться, и Поттер, несмотря на то, что смеялись над ним, поддержал его, не представляя, что вызвало эмоции младшего Блэка. — Ты смеёшься, потому что ничего не выпил, да? — Нет, потому что я никогда не видел пьяного Поттера. Поттер застыл, Регулус видел, как ему сейчас сложно было думать, но он так старался понять слова и действия слизеринца. Восхитительное зрелище. — Это ты так намекаешь, что моя сестра лучше меня даже в умении выпивать? — Я пойду намекну об этом своему братцу, — предложил Регулус. И вместе с тем, как он хотел разгадать очередную загадку и войти в гостиную Когтеврана, темноволосая девушка выбежала оттуда, чуть не врезавшись в Регулуса по дороге. Он не успел рассмотреть ей лица, но его сердце отчётливо подсказало ему имя волшебницы, убежавшей во тьму коридора.