Little Queen

6 июня, 1977 Солнце светило высоко в небе, всё вокруг было залито жарой. Душно. Невыносимо. Небо голубое, ни одного облачка, чтобы скрыть единственную ненавистную Дженне звезду. Погода не для далёких прогулок, но Элен бы не простила опозданий и отвлечений от продуманного ею плана. Рука Эвана не покидала Дженну всю дорогу, он пытался прикоснуться к ней так или иначе: положить руку на плечо или взять за локоть. Будто он боялся, что Дженна исчезнет, если он не будет держать её рядом, если он не позволит ей почувствовать себя любимой. В этом был весь Эван. В самую невыносимую жару он грел лучше Солнца. — Всё будет хорошо, поверь мне. Вы поговорите, и я поприсутствую на вашей свадьбе. Дженна только закатила глаза, но она сдержала смешок. Если бы всё было так просто. Элен наверняка ненавидит её или, как минимум, злится за то, что Дженна не побежала за ней или не остановила быстрее, не предприняла ничего, не сказала зловещие три слова, когда их взгляды пересекались после поцелуя. Элен стала первой девушкой, которая заставила Дженну Поттер кусать локти и нервно расхаживать по кухне в восемь утра, пугая всех жителей квартиры ранним пробуждением. Сириус точно чуть не слёг с приступом, когда увидел Дженну с кружкой кофе и сигаретой. — Ага, конечно. Я уже подбираю кольца. — Пять минут без сарказма, пожалуйста, я многого прошу? — Влияние Регулуса. Вини его, — ответила Дженна, пожав плечами. — Именно поэтому вы не спите вместе. Дженна приподняла брови, изумлённая неожиданным заявлением, чуть не забыв про контекст: всего три спальни на дом, одну из которых Трис и Мари займут без всеобщих возражений. Пытаться разделить их было бесполезным занятием. Эвану пора было вводить контекст в его фразы, потому что разум Дженны понёсся в другое русло. — Что? — уточнила она. — Ты спишь со мной. — Элен не позволит нам находиться в одной комнате. Никто не позволит нам делить закрытое пространство, — урезонила Дженна. — Не думаю, что Элен захочет спать с тобой или со мной. У неё не будет другого выбора. — Она ни за что не ляжет в постель с Регулусом. Они убьют друг друга, оказавшись в одной комнате, причин будет много: начиная от того, как лучше открыть окно, до случайно попавшего на подушку Элен короткого волоса. — У неё не будет выбора, — повторил Эван. — И я хочу посмотреть на это. Кто кого, как думаешь? — Элен, бесспорно, — ответила Дженна без промедления. — Да, у Регулуса нет шансов, — тут же согласился Эван. Элен вела себя так, будто ничего не произошло, обняв Дженну с обычной дружеской теплотой и подняв её чемодан, чтобы помочь донести его в необходимую комнату. Как Элен делала всегда, таская вещи подруг с лёгкостью, достойной капитанши сборной Слизерина. — Я отнесу это в нашу комнату. — В вашу комнату? — уточнил Эван быстрее застывшей на месте Дженны. — А что ты думал? Я позволю вам оставаться в одной комнате? Ни за что! Мари и Беатрис следили за событиями с живым интересом, попивая лимонад в стороне, пока Эван толкал заворажённую Дженну в сторону поднимавшейся по лестнице Элен. Это было как во сне или этих отвратительных романах, которые читала Юфимия Поттер. Эван агрессивно шептал Дженне: «Поговори с ней, слышишь? Поговори», — а Дженна только отошла от шока с осознанием, что Элен её не ненавидит. Боги, это был лучший день! Только вот сама Элен не думала так, играя хорошую подругу без лишних слов, без намёков на нечто большое, помогая Дженне распаковать чемодан и рассказывая ей о плане на сегодня. Элен вела себя так привычно и обыденно, что даже проницательная Дженна с её временными розовыми очками не заметила ничего желанного. Если бы воспоминания не были такими живыми, а эмоции — такими реальными, Дженна бы посчитала поцелуй лишь плодом воображения или странным сном, будто говорить о нём даже не стоило, как бы не хотелось. И укол в сердце был болезненным, но приятным, потому что Дженна лучше возьмёт Элен за руку как подругу, чем не коснётся её вовсе. Любовь пройдёт, но дружба вечна. Элен рядом, а чего ещё желать? Она шутила и смеялась, болтая о Теосе и Элизабет, и разрушать этот момент радости было жестоко. Как Дженна может позволить себе стереть улыбку с лица Элен из-за собственных эгоистичных побуждений? — Кстати, Мари взяла на себя торт, свечи и прочее. Нам с тобой останется всего лишь украсить дом вечером, когда Трис уйдёт, так что не переборщи с пивом. Это приказ. Дженна посмеялась, качая головой. Элен и праздники действительно шли рука об руку. И её энтузиазм постепенно передавался остальным — день рождения Трис казался важнейшей датой в году. Самой имениннице пришлось отговаривать Элен от фейерверков на пляже. И Регулус жаловался, что Эван и Дженна делали много, несколько лет работая как местные организаторы. — Есть, капитан, — шутливо ответила ведьма. Элен посмотрела на Дженну, будто ту подменили. — Ты только что согласилась адекватно пить? — Я люблю Трис и желаю ей лучшего праздника, — оправдалась Дженна, звуча уверенно и дружелюбно. — К тому же ты запретила бы мне пить, если бы я не согласилась. — И тебя бы это остановило? — спросила Элен, всем своим видом показывая неверие. — Нет, но это бы усложнило задачу. Теперь обе коротко посмеялись, встречаясь сверкающими в дневном свете взглядами, пока их руки были заняты вещами Дженны, выкладывая их на кровать. Не говорить ни о чём было верно. Ведьма свято верила в это, сдерживая себя от взгляда на губы Элен. Мы не выбираем, кого любить, но мы единственные, кто может вытянуть нас из болота безответных чувств, пока мы не увязли по горло. — Ещё, Дженна, я хотела спросить... — Да? Элен едва заметно наклонилась, её взгляд всё ещё на Дженне, не отвлекаясь ни на что, кроме знакомого с первого акта драмы лица, будто между ними всё же было нечто недосказанное — то, что можно вписать в эпос и лирику, не раскрывая секрета героям. И Дженна могла ступить обратно в болото, в зыбучие пески, да хоть в царство Аида, если Элен даст ей один знак. Всего один — и Дженна бесстыдно упадёт на колени. Элен приоткрыла губы, собираясь продолжить, но её прервал крик счастливой Мари: — Регулус идёт! Он не мог прийти на пару минут позже? Дженну и Элен будто вырвали из транса, заставляя обратиться к открытой двери, где теперь стояла рыжая волшебница с широкой улыбкой, запыхавшись после пробежки по лестнице. Элен была первой, кто понёсся за Мари, чтобы встретить Регулуса; и у Дженны не было другого выбора, кроме как последовать за ними, теряясь в догадках: что произошло? Был ли это проблеск безумных чувств стойкой Элен? Было ли это хоть что-то, кроме плода воображения? Спускаясь по лестнице, Дженна испытала странное чувство дежавю: ступеньки под её ногами, цвет стен и даже воздух казались странно знакомыми. Но воспоминания никак не могли зажечься в сознании, даже когда Регулус обнял её, прыгнувшую к нему с последних ступенек. Его руки обернулись вокруг Дженны, крепко сжав её плечи. Он скучал. Она тоже. — Без оранжевой юбки? — спросил Регулус с ехидством, медленно отстраняясь. — Что? Дженна стала задавать этот вопрос слишком часто. Регулус смутился и стал бормотать, будто его поймали за кражей (в реальном времени за глупым замечанием): — Ты сбегала с лестницы так дважды, и оба раза в оранжевой юбке. Я запомнил. Дженна любила ту длинную оранжевую юбку, и она не могла забыть лицо юного Регулуса Блэка, когда тот увидел свою любимую ведьму в ней: их детская влюблённость была безобразна мила. И лето было полно повторяющихся моментов лишь для них двоих. — Когда я побоялась тебя обнять у Эвана? — переспросила Дженна, улыбаясь с ностальгией. — Да, — облегчённо-счастливо выдохнул Регулус. — И прошлым летом. Да, она была безмерно рада видеть его. Только в голове Дженны этот день остался подписан как нечто, связанное с просьбой познакомить друзей с Марлин. Регулус не хотел до последнего — это было легко прочесть по его лицу. — Я тоже запомнила. Это лето будет лучше. Марлин осталась позади, Элен не станет причиной расстройств. Компания слизеринцев с именами богов вновь вместе, и весь мир был полем их игры. Головы в мечтах, скрытых за коронами, и глаза с огнём юности зажгут эти ночи свободы и безумств. — Так, всё, давайте. Реджи собирается, и мы на пляж! — объявила Элен, отвлекая забывшихся в короткой беседе магов. — Уже? На улице жара! — возразила Трис. — И что? — возникла Мари. — Твой день рождения завтра, так что молчи, Геката! — добавила Элен, подмигивая Мари. — Я согласен с... — начал Регулус, но его быстро прервали. — Тихо, Морфей! Дженна посмеялась, пересекаясь взглядом с Эваном, когда в Элен вновь проснулся капитанский дух, заставляющий её командовать каждым живым существом в её поле зрения. Регулус чаще всех попадал под строгий капитанский отчёт. — Как думаешь, — начал Эван, следя за происходящим. — Она сможет заставить Пожирателей мыть полы в Азкабане? Дуэт злобно захихикал, за что получили столь же злобный взгляд Элен с криком в сопровождение: «Собираемся!». — Элли такая секси, когда командует, так, Джей? — дразнил Эван, наклоняясь к подруге. — Да, мне понадобиться рука помощи в сборах, — поддержала Дженна, играя бровями. — Ох, эти руки не только помогут. Теперь вместо взгляда в них полетела подушка, и следом за ней сама Элен сорвалась с места, откладывая поход к воде до тех пор, пока нахальный дуэт не получит по паре подзатыльников. Какое счастье, что Дженна и Эван бегают быстро и прячутся хорошо. Было нечто невероятное в пляжах, когда плечи горели под Солнцем, а песок клеился к мокрым ступням. Крики детей и взрослых разносились за километры, замки выстраивались в ряд сразу за полотенцами и зонтами. Скалы за спинами и чистая голубизна впереди — могло ли что-то ещё называться волшебством? Даже Эван, повторяющий звуки из «Surfin' Bird» не мог заставить Дженну пожалеть о том, что она была здесь, пила странный коктейль, который Мари принесла с собой под видом смузи, и танцевала с Беатрис под песню, которую какой-то парень пел своей девушке, играя на гитаре. Такие моменты в жизни одинарны, хотя на пляж можно приходить хоть каждый день. Регулус, спрятав свое вампирское лицо под зонтом и надев солнцезащитные очки, ел мороженое. Он был единственным, кто отказался плавать, и на сей раз никто с ним не спорил: всех и так удивило, что он согласился одолжить у Эвана гавайскую рубашку и широкие шорты для жаркого дня. Да и у него было занятие поважнее: охранять песочный замок Мари, пока та строила ещё один рядом, теперь с Элен. — Чур эта башня будет моей, — объявил Эван, стоя над трудящимися волшебницами. — А вон та будет Морфея, он у нас Рапунцель. — И что это должно значить? — спросил Регулус, поправляя чёрные очки. — Не знаю, мне просто нужна была отговорка спиздить мороженое Миды. Когда Элен подняла голову, чтобы разъярённо взглянуть на Эвана, тот уже убегал с её десертом, невероятным образом избегая столкновения с группой молодых маглов, только вышедших из воды. И Элен просто не смогла не понестись за ним, оставляя друзей смотреть на сцену в изумлении. — Хочешь поплавать? — спросила Трис. — Да, — согласилась Дженна с кивком, следя за двумя удаляющимися фигурами. — Мари? — Сию же секунду, дамы! — Что насчёт тебя, Реджи? Хочешь побегать по берегу? — Не-а. — Оставайся скучать тогда, — сказала Трис, хватая Дженну и только подошедшую Мари за плечи. — С удовольствием! — Я увожу твоих любимых ведьм с собой! Дженна с ухмылкой покачала головой, встретившись взглядом с Мари. Этот ген драмы был даром всех слизеринских семей? — Они вернутся ко мне, не переживай, — ответил Регулус, вновь поправляя тёмные очки. — Конечно, но я буду их любимицей, — уверенно ответила Трис, указывая на обеих волшебниц. — Да? Но это мне Гестия доверила охранять её замок. Так что помолчи. Мари попросила присмотреть за её строением только потому, что Регулус оставался на берегу, но, видимо, Трис об этом не догадывалась. То, с каким вызовом говорили эти двое, сложно было представить. Как Элен и Эван, только более угрожающе в разы. — Да? Знаешь что, Морфей... — Предлагаю пойти, — предложила Мари, приобнимая Дженну. — Это надолго. Сложно было не согласиться: драматизм требует много времени, — поэтому Дженна взяла Мари за руку и медленно пошла к воде. Солёный воздух, белый песок под ногами, сияющее под солнцем море — всё это манило Дженну своей странной новой красотой, не тёмной и загадочной, заставляющей думать о грустных историях, рассказываемых только под звёздами. Красота была светлой, полной надежды. Дженна даже могла поверить, что заслужила её. Бесконечного лета. — На перегонки? Мари побежала до того, как Дженна успела бы ответить, и ведьме пришлось догонять, чтобы ощутить прохладу воды одновременно с рыжей ведьмой, впервые позволяя себе искренне смеяться без присутствия ночи, хранившей все тайны. Регулус ненавидел лето всем своим существом: он не выносил духоты, пота, насекомых, цветения, активных детей, всеобщего позитива... Но он готов был позволить лету быть ради его друзей. Эван и Элен держали на своих плечах Дженну и Мари, и те пытались скинуть друг друга в воду, пока Беатрис временно присоединилась к Регулусу, желая погреться под Солнцем и заодно примерить его тёмные очки. Всё это было полно счастья — того, чего им не должно не хватать в годы юности, когда они дышат свободой, детством и ощущают первые взрослые чувства, под просмотром мудрецов входя в жизнь. Лето может остаться, если друзья будут смеяться так громко, как сейчас. Он давно не видел их такими, будто они светились изнутри. Даже Беатрис, только вышедшая на берег, была полна светлых чувств: она смотрела на Мари. Волшебницы нечасто показывали свою любовь, но таких маленьких моментов хватало, чтобы понять, насколько они дороги друг другу. Мари смотрела на Беатрис, или Беатрис — на Мари. Регулус иногда не мог понять, как можно было без слов, застыв на месте, убедить весь мир, что ты встретил человека всей своей жизни. Дженна побеждала, но Эван не удержал её — они упали, и Мари победоносно воскликнула, найдя глазами Беатрис: «Ура! Ура! Ура!» Но смех Эвана, пихнувшего своих соперников в воду был громче. Визг Элен на втором месте. — Я так рада, что меня сейчас там нет. — Не хочешь защищать свою прекрасную девушку? — Ой, помолчи, Морфей. Регулус улыбнулся и забрал свои очки в наказание за тон подруги, смеясь с её недовольного выражения лица. Беатрис только промямлила что-то неразборчивое в ответ и отвернулась обратно к морю, но на сей раз цепляя взглядом проступающее пятно заката на голубом небе. — Регулус, можно очень личный вопрос? — Валяй. Волшебник даже не подумал с ответом: ему был любопытен вопрос Беатрис. Её вид был серьёзен и голос звучал так, будто мысли летали вдали. Волшебница едва ли была здесь, с ним. — Ты когда-нибудь чувствовал себя... Ты когда-нибудь боялся того, насколько ты любишь кого-то? — Да, — признался Регулус, вновь не задумавшись ни на секунду. — Просто иногда я смотрю на Мари, и я готова поклясться, что она — начало и конец моей жизни, — продолжила Беатрис. — Я боюсь этого прекрасного урагана внутри, удерживающего меня, а затем подбрасывающего в воздух. Я не знаю, как жить снова, если я потеряю это чувство. Столько исчезнет вместе с ней, что меня просто иногда одолевает страх потерять Мари. Меня словно не будет в живых, если эта любовь умрет, понимаешь? — Это ужасает, но не похоже, что она собирается оставить тебя в руинах, — попытался напомнить Регулус, мягко улыбаясь. — Нет, но любовь всегда умирает. Она невечна. И я буду в руинах, когда я проснусь однажды и пойму, что я перестала чувствовать эту любовь. Я буду пуста. — Ненавижу это говорить, но разве это важно сейчас? — спросил Регулус, глядя в след за Трис на первые нотки заката. Так красиво, что немного больно, так? — Поверь в сказку, где вы вдвоём навсегда. Утихнут ли со временем чувства, потеряете ли вы всё своё юношеское волнение? Да, наверное, но это не значит, что Мари не твой человек, что ты не получишь её безмерной любви, и что вы не превратитесь в двух милых бабушек, танцующих под звёздами с нежными улыбками и воспоминаниями без сожалений. Вы кажетесь теми, у кого есть надежда на навсегда. Беатрис и Мари вполне могли исчезнуть и встретить закат вдвоём. Далеко, за морями, за океанами, за звёздами. Там, где их не найдёт никто. — Меня успокаивает Регулус Блэк, — посмеялась Беатрис, кладя голову на плечо друга, — не поверю. — Придётся. Насколько минут они молчали, наслаждаясь видом плескающейся в воде компании и теплом, пока не наступило время вопроса, которого Регулус ждал с самого начала разговора: — Ты сказал, что боялся своей любви к кому-то, это был Джеймс? — Нет. — Значит, вот почему тебя не оставили в руинах. Регулус не смог не улыбнуться широко, пряча блеск глаз под очками. Было приятно вспомнить про то, как его душу терзали безумная любовь и неожиданный покой, он помнил эти перепады между тоской и абсолютным счастьем, почти раем в объятиях. Да, Регулуса просто никогда и не оставляли, помогая сойтись с новой любовью. Другой, но не менее прекрасной. И когда, при прощении с морем, компания смотрела на закат, поглощающий мир своим сиянием, Регулус взглянул на Дженну, стоящую в объятиях Эвана, слова Беатрис зазвучали в его голове громко и ясно, а воспоминания стали проноситься в голове одно за другим. Так красиво, что немного больно, так?