Сборник всякого интересного

* Яркие огни ночного города, шум музыки и жизни самого городка, что можно было назвать лишь большой свалкой, сборищем отбросов этой жизни, а те и не отрицали, вертясь как могли, поддерживая жизнь и в себе и в проклятых трущобах, что уже давно пропитались всевозможной гнилью и неоновой краской, словно кислотой облитые вывески, мерцающие фонари в бесконечной ночи освещали и ослепляли, позволяя продолжать копошение. Вечная, бесконечная слякоть. Липкость. Не самый приятный запах, что выжигал все лёгкие. И. Игроки. Смертники. Топот уже усталых ног по каменным крышам, перемещаясь максимально хаотично, поддерживая свою своеобразную и почти невозможную поочередность и схематичность. Разбегаясь в стороны, мелькая в разрухе и поворачивая оную в свою пользу. Затихая всего немного, перевести дыхание в самых тёмных, неосвещенных уголках проклятого города, скрываясь от его ярости. Тот дышал отравой. Всячески выглядывал нарушителей его порядка. Который он создавал так долго и так кропотливо, отравляя и уничтожая всё на своём пути. Стены предательски пульсировали, сильно выпячиваясь и царапая своей твердой поверхностью, что шла трещинами и кусками, словно защищая мягкое и уязвимое. Которое таковым не было. Им нужно успеть. Успеть до метаморфозы. Успеть до того как люди будут вновь на ногах. Прежде чем им помешают. Прежде чем их прихлопнут и размажут о стену и планы поменяются на подготовленные заранее, тысячи и тысячи разных планов, на случай самых разных скосов с изначальных. В спину толкает стена. Фонарный столб, глаз, ослепляющим светом светит прямиком на шестёрку. Падают камни. Рушится кривой асфальт, желая создать пропасть и поглотить как можно быстрее. Он бы не успел так быстро скрыться и не ослепнуть. Фонарный зрачок сбивают и обрезают куском стекла. Единица проскакивая мимо помог как смог, срываясь быстрым бегом, вновь шлёпая старой протертой подошвой по липкому городу. Пока не расплывается кривой лужицей и кровавым месивом, раздавленный вовремя упавшим «каменным» забором. Бежать. Вновь бежать. В надежде преодолеть границу. Опасливо поднимаясь по довольно небольшим домишкам, едва не падая вниз, царапаясь настоящей плиткой и укрываясь за многообразными антеннами и вывесками, что так прекрасно скрывали их за ярким светом. Черные очки спасали от слепоты. Но быстро пришли в негодность. Бились, царапались и их немедля сбрасывали, не оглядываясь назад. Вот она, уже почти. Совсем рядом, можно допрыгнуть. Разбить чужие окна, в таких ярких и непривычных домах. Нет, доме, это всё было одно огромное здание, такое сливающееся из-за стекла, отражая почти идеальной поверхностью весь тот смрад позади. В самый раз. Идеально. Придаёт ускорение. Пока шестёрка не видит всю ярость существа и паразита, пульсирующие вены меж бетона. Увеличившийся забор, что висел на костяных соплях, обвитых плотью, что не желала отпускать их. А где товарищи? Надрывные крики. Быстрый хруст костей и лужи крови. Изуродованные тела товарищей. Размазанный череп с мозгами полетел в сторону, где-то валялась разорванная нога, остальные тела превратились в непонятное месиво, словно уже несколько раз перекрученное в мясорубке. Засмотрелся. Спотыкается. Или нарочная преграда, что была так вовремя передвинута.(?) Выбора нет. Смазанный прыжок веры. Почти слепой. Боль. Звук битого стекла и запах крови. *