Геройские монологи

      Невежественный глупец — за своё невежество и гордыню он платит жестокую и непомерную цену. Кровью искупает каждую свою ошибку, и судьба учит его смирению. Смирению — и покорству, ведь кто ты такой, жалкий червь, возомнивший себя хозяином жизни? Что ты представляешь из себя, высокомерно отбросивший богов и веру в них так же, как и всякое уважение к тем, кто окружают тебя?       Маласса сурово испытывает его; Силанна того вовсе отвернулась, не желая даже слышать воззваний неблагодарного сына. Впрочем, Соршан никогда ей и не поклонялся, чтобы ждать от неё хоть какой-то ответ, но Скользящая Тень... её не следовало гневить, это уж точно.       Ушедшие за Туидханой были полны отчаяния и скорби. Отречение далось каждому намного сложнее, чем они подозревали. И тогда Маласса приняла их в своих объятия, и говорила с ними, и в шёпоте её одни находили утешение, а иные — безумие. Ведь далеко не каждый мог принять и смириться с тьмой и сыростью подземелий и постоянным шёпотом множества голосов, не затихающих ни на мгновение. Глупцы... они были счастливцами, в то время как Соршан был тронут проклятием, вынужденный искупать свою вину и заслуживать прощение.       Им медленно овладевает безумие. Разум раскалывается на части, и ему не под силу собрать их воедино. Терзающие его голоса не принадлежат Матери Тьмы, и он вынужден с ними бороться собственными силами. Это его наказание за бахвальство и невежество, когда он самоуверенно заявлял о том, что Драконы лишь миф и их могущество не более чем сказка. Страдай теперь, глупец, полный искреннего раскаяния и веры, в которые не верят Драконы.       Жизнь без их покровительства — страдание. Тотальное одиночество, когда ты не можешь быть услышанным. Когда тебе не с кем разделить самые высокие и глубокие душевные порывы. Безбожники находят утешение в науке и чистом разуме, и Соршан тоже когда-то был таким и считал себя умнее и счастливее других. Наивный слепой дурак.       Рано или поздно пустота всё равно догоняет. Разума и рационализма становится слишком мало, и душа стремится к чему-то большему. Стремится — и не находит, ведь никто не откликается на зов того, кто назвал себя одиночкой. Ну так иди сам своим путём, раз кичился своей независимостью! Чего же теперь ты ноешь и требуешь внимания, словно ребёнок?       Спохватиться вовремя и не упустить последнюю нить, связывающую с теми, кто истинно наполняют жизни смертных смыслом, — великое благо, которое удаётся получить не каждому. Соршан не уверен, что он не успел шагнуть за черту неотвратимости, но надеется, что ему ещё удастся вернуться к истокам и получить благословение. Прощение и утешение — молю тебя, Мать Теней, прими меня и мои воззвания. Я одинок и разбит, и лишь ты способна утешить меня и исцелить.       И кто знает, возможно Маласса когда-нибудь ответит ему?