I miss you, my friend (оригинальная версия)

Он уничтожил её. Разбил эту маску. Он уничтожил лицо Дрима. Неужели, наконец-то, смог?! Томми хохотал. Из глаз текли слёзы облегчения. Наконец-то. Наконец-то, блять, он не связан со своим верным другом. Когда его изгнали из восстановленного Л’Манбурга за то, что он пошёл против «короля» Джорджа — изгнали прямо так, без вещей, в единственной, тут же порвавшейся, футболке, Дрим со смешком вручил ему пропахший какой-то идиотской травой плащ, оставшись в своей неприметной тёмной одёжке под зачарованным незеритом. Чёртов урод сказал, что ему пригодится эта зелёная мерзость, даже когда Томми выкинул крепкую, порядком поношенную, хотя и явно тёплую ткань в грязь. Сильно же он в тот день пожалел, тут же подхватив простуду на холодной земле… В итоге Томми, сквозь кашель и сопли (а высморкаться в эту гадость он совсем не забыл!), всё же оттёр присохшие куски земли и выстирал плащ в ледяном ручейке, отчего пальцы нахрен скрючило от холода. Он приспособил тот под лежанку, положив на кое-как обстриженную овечью шерсть. Подросток никогда не звал других в свой стрёмный палаточный домик, при Уилбуре и Дриме присыпал лежанку травой, не давая понять, на чём конкретно спит, но, кажется, чёртов телепузик догадывался. Он обо всём всегда догадывался, этот зелёный ублюдок. И нихрена, это не Уилбур был с ним в изгнании. Это был, мать его, Гостбур. Уилбур же ненавидит прижизненное имя, Уилбур ведь решил отречься от их общего прошлого! Чёртов призрак при каждом удобном случае напевал гимн Л’Манбурга, но при этом был чертовски мил с Дримом… Сраный лицемер! Томми не понимал его и не мог простить. Уилл ведь вместе с ним боролся против тирании. Они вместе основали Л’Манбург, вдвоём были изгнаны, верили в лучшее, сражались со Шлаттом… Вместе послали Дрима нахуй, желая восстановить справедливость! В этом изгнании, которое случилось из-за придурка Джорджа, Уилбур был ему чужим. Гостбур был мил с Дримом. Мил. С Дримом! Этот новый, странный Уилбур явно сошёл с ума! В глазах Томми встали злые слёзы, которые он быстро утёр рукавом. То, что Гостбур сделал, было предательством. Его названый брат был предателем. Настоящий Уилбур так бы не поступил!.. Вот только Томми не помнил, когда видел того настоящим. Как бы то ни было, сейчас он достал из эндер-хранилища тот самый плащ. Хрен знает, зачем Томми берёг его — ещё с тех пор, как Дрим, взорвав его палаточный дом, как будто в насмешку сдёрнул тот с лежанки, накинув ему на плечи. В тот день, когда Дрим ушёл, он почувствовал себя как никогда беспомощным, раздавленным ребёнком. В тот день, завернувшись в действительно тёплую и мягкую ткань, как в ебаные объятия, он впервые за долгие годы так сильно заплакал. А сейчас… Сейчас он смеялся, и рыдал, как ребёнок, завернув разбитую маску в ткань на манер яйца в гнезде. Утирая глаза, он насильно растянул губы в улыбке, размазав по носу старую грязь. Следуя за Паффи и Сапнапом, мальчишка только хотел убедиться в том, что ему есть, во что верить. Томми верил, что всё кончилось. Кончилось. Навсегда.

***

Джордж поднял голову, услышав хлопок калитки. Отодвинул пышную ветку, оглядываясь. Рядом никого не было. Он точно уверен — проверил заранее. Шпион Сэма ушёл примерно четыре часа назад, когда солнце было в зените. Предполагаемый убийца же, в компании Томми и Паффи, вышел из здания только что. Глянув им вслед, он убедился, что эти люди отправились туда же. Их цель находилась в стенах Пандоры. Тюрьмы. Джордж следил за Томми с тех самых пор, как Сапнап признал, что в руках у того находится подлинная вещь Дрима. В ошибку бывшего (а бывшего ли?) соратника он не верил. Сапнап был членом Дрим Тим. В своё время каждый из них выучил привычки и особенности друг друга досконально. Они, как друзья и братья, не могли не сделать этого, сражаясь на одной стороне. Ну да, не могли — ведь были той самой стороной, против которой люди сражались. Сам Джордж до сих пор мог точно сказать, сколько трещин было на тщательно побеленной маске, мог вспомнить, какой была их любимая командная песня, и какой зуб как-то раз сколол Сапнапу Клэй в дружеском поединке. Да, это мелочи — те самые, что делают группу единомышленников настоящей командой. Мелочи — из тех, верил Дрим, которые сделали их семьёй. Самой маски Джордж не видел. Не желая до поры попадаться на глаза, он только слушал чужие разговоры и отслеживал передвижения. Тем не менее, глядя в спины уходящим, Гоги мог бы поклясться — с собой Томми её не брал. К тому же… Он слышал кое-что, пока сидел в засаде под окнами. Если подойти к стене, вполне можно было увидеть скрытые за кустами окна подвала. Из-за такого стекла он слышал отголоски глухого удара. Он давно не встречал подобного: звука сражения, столкновения алмаза и незерита. Это не было звуками битвы, потому Джордж вполне подозревал, что именно здесь разбили. Эта догадка заставила его ощутить в сердце глухую боль. Закусив губу, он натянул перчатки и коснулся стекла, осматривая задвижки. Его фора таяла, пусть коммуникатор и вибрировал сообщениями для Сэма в общий чат. Неизвестно было, когда Страж ответит просителям, ответит он лично или так, чтобы заметили все, потому Джордж прищурился, сосредоточившись. Ему нужно было знать правду. С тихим щелчком задвижка поддалась. Рядом никого не было. Верно, люди не посещали отель Томми Иннита. Кому вообще захочется попасть между молотом и наковальней в грядущем столкновении с Эггпайр? Безлюдным, всё же, это место было не назвать. Неподалёку крутился Джек, абсолютно не вызывая подозрений своим поведением. Ещё дальше, у тюрьмы, ходил один из охранников — хотя казалось бы, кого и от чего они теперь охраняют? Словом, дело стоило решить быстро и без лишнего шума. Джордж был в этом хорош, не всем же быть бойцами первых эшелонов, как герою Сапнапу. Он приоткрыл окно, прижал створку палкой на случай скрытых замков и ловушек; затем пролез внутрь, опустив стекло за своей спиной. В глаза бросилась неправильность. Знакомая неправильность. Он широко распахнул их, пытаясь ту отыскать. Джорджу всегда было интересно, зачем люди собирают себе некие сокровища, на которых могут буквально помешаться. Большинство тех, с кем он был знаком, приобретали какую-то форму этого помешательства, и позволяли происходящему прямо или косвенно влиять на жизни других. Вот и здесь, в маленьком подвале отеля Томми, совсем рядом с эндер-сундуком, на самом виду было спрятано такое сокровище. На стене в аккуратных рамках находились те самые диски, с которых однажды начался террор. Кэт и Мэллохай. Оригинальные Кэт и Мэллохай. Те самые Диски… Одна из причин войны. Неужели это действительно подлинники? Томми что, настолько расслабился в мирное время? Вторженец выдохнул. Плевать. Он пришёл не за этим. Проникнув незваным гостем в это место, Гоги, наконец, увидел то, что искал. — Дрим… — судорожно прошептал он, прикасаясь к расколотой маске, завёрнутой в знакомый светлый плащ. Джордж слышал, как мальчишка сломал её, но мягкие переливы изношенной золотистой ткани, на котором лежали разбитые части, приковали к себе его взгляд. Откуда у Томми ещё и плащ Дрима? Откуда у Томми… Парень сглотнул, поглаживая белую пластинку в своих руках. — Эй, Дрим… — его голос дрогнул. Голос обернулся сиплым шепотом, когда Гоги приложил её к лицу. Джордж ждал ухода мальчишки слишком долго. Горизонт успел окраситься багряным закатом, и охотник не увидел за стеклом своего отражения. Солнце кидало свои последние лучи за пределы невзрачной комнатушки. Он увидел неверную игру теней и блики синего, оттенки жёлтого, небеса цвета крови. Его лицо прикрывала маска. Только знакомая маска, сломанная глупцом. — Эй, Дрим… — повторил Джордж в звенящей тишине, потерянно глядя на своё отражение. — Дрим... Давай сыграем? Устроим охоту до первой крови! Подойдём к Краю вместе, вместе, ты помнишь?! Как раньше, когда мы были вдвоём. Луч света скользнул по глазам, на мгновение ослепив его. Проморгавшись, он не сразу понял, что по щеке скатилась единственная слезинка, затерявшись в уголке губ. Отняв от лица осколок, Гоги выдохнул. Его выражение смягчилось, на губах мелькнула плутоватая улыбка, а на щеках вспыхнул румянец — слишком сильны оказались воспоминания, которые он разбудил своими неосторожными словами. Окинув взглядом потемневшее стекло, ему не захотелось отпускать иллюзию друга. Коснувшись отражения кончиками пальцев, он добился того же действия от чужого зеркального двойника. Дрим только взблеснул золотыми глазами, а встрёпанные светлые волосы разметало неощутимым порывом. Списав произошедшее на блеск последних тёплых лучей, Джордж отвернулся, пряча за пазуху потрёпанную ткань. Уловив взглядом случайное движение, он поторопился с тем, чтобы уйти. Поднимая створку, Джордж бросил последний взгляд на своё видение. Повторяя его движения, двойник сжал осколок в руках. И на секунду… Только на секунду Джорджу показалось, что друг улыбнулся ему в ответ.