I miss you, my friend (оригинальная версия)

«Не выйдет». «Не выйдет». «Не выйдет». Почти что девиз всей его жизни. Въевшаяся в подкорку вера в эти саморазрушительные слова чаще всего ставила его на колени даже прежде, чем он пытался бы хоть что-то начать. «Не выйдет». «Не выйдет». «Не выйдет». Раньше у него был Дрим, чтобы заглушить эти слова. Рядом был Дрим, рядом с которым невозможно было не верить в себя. Раньше у всего мира был Дрим, но для Джорджа тот всегда был особенным. Для того не существовало самого понятия отрицания. Было только то, на что он способен, и то, чего пока не попробовал. С Дримом Джордж почти забывал. Про отсутствие или слабость собственных чувств, про искажённость восприятия, про раздражающих людей вокруг, и про это вечное, незыблемое «нельзя». С Дримом всё было возможно. Всё по плечу. Не было ничего, чего бы их команда не могла достичь вместе. Как глупо, что Дрим Тим распалась… Как же глупо! — Джордж? — осторожное касание к плечу. А, верно, Ранбу. Беспокоится. Беспокоится. О нём. Джордж клялся себе, что не будет думать о Дриме. С Ранбу рядом это невозможно. Тот… Он не знал, как это описать. Тот очень забавно боится. — Джордж? — ещё тише повторил Ранбу, задержав ладонь на его плече на лишнюю секунду. Ранбу сложно понять. Джордж успел оценить этого великовозрастного мальчишку по-разному. Выглядит почти как человек. Рефлексы животного. Напуганного до безумия животного, и при этом — жесточайший самоконтроль. Рука с оружием не дрожит, он видел их тренировку с Техноблейдом, но при этом — опущенные, напряжённые плечи, втянутая шея, бегающие глаза. Ранбу очень сложно понять, особенно — его личное отношение к чему бы то ни было. Джордж на самом деле не видел многого. Цвета, вся яркость мира… Он с трудом понимал, чего от природы лишён. В отместку Джордж мог обращать внимание на другое. Неважно, какого цвета, к примеру глаза собеседника, какая там «золотящаяся на солнце радужка», если по взгляду можно понять много чего ещё. Напуган человек или заинтересован, может, что-то скрывает? По Ранбу и этого с трудом можно было добиться. «Эндермен!» — шёпотом поясняла Ирис, подчёркивая явно заученные за кем-то слова поднятым к потолку указательным пальцем, приняв до потешного серьёзный вид. — «Лучше не тревожить его взглядом глаза в глаза.» На самом деле, при пересечении взглядов Ранбу не начинал агрессивно размахивать своими непропорциональными конечностями во все стороны, как делали его полуразумные сородичи. Нет. Тот просто зажимался сильнее обычного, отводил взгляд и закрывался в себе. Совсем как он сам временами. Несмотря на всё раздражение, которое Ранбу вызывал у него, Джордж мог бы сказать одну определяющую вещь. Они друг друга слишком хорошо понимали. Настолько, что на своё отражение в чужих поступках было почти что больно смотреть. — Джордж! — Ранбу наклонился, обеспокоенно пытаясь поймать его взгляд. Встряхнул собеседника за плечо. — Не спи, Джордж! — Я в порядке. Спасибо за беспокойство, Ранбу. Ты хороший парень, — сказал он, и внезапно, поддавшись порыву, схватил того за руку. Подросток вздрогнул. — Что?.. — Сегодня, — прошептал Джордж ему на ухо, глядя на единомышленника снизу вверх со странной улыбкой. — Мне кажется, сегодня хорошее время, чтобы попробовать. Тот склонил голову, пряча взгляд. Ранбу всё понимает, и… Боится. Вот только никуда не исчез его собственный мерзкий голос в голове, шепчущий по кругу одну только фразу. «Не выйдет». «Не выйдет». «Не выйдет».

***

— Как ты думаешь, лорд Эрет, в чём смысл власти? — Не думаю, что наёмнику должно быть до этого дело. Панз ухмыльнулся. Он любил порой дразнить этого человека — благо, тем для этого предостаточно. Эрет совсем неплох, как личность, организатор и управленец, как правитель, созидатель и закон. Скорее даже хорош, очень и очень хорош. Эрет красив и чудесен, Эрет прекрасный король, Эрет любит всех своих подданных, Эрет, Эрет, Эрет… Иногда Панзу очень хочется разбавить эту пастельную картинку парочкой ярких тонов. — Но всё-таки, что думаешь? Тот хмурился, скрестив руки за спиной, проходит на балкон, кидая взгляд на широкое полотно главной дороги. Эрету есть что сказать, Панз точно знает. Почему же Их Величество молчит? — Не знаю, — глухо ответил тот. — Я никогда не хотел власти. Я хотел, чтобы мои друзья были… Счастливы? Эрет покачал головой. Корона отразила последние отблески заходящего солнца. — Звучит неискренне, — ухмыльнулся Панз, наслаждаясь видом чужого раздражения. Ему нравился такой Эрет. Когда их величество изволили гневаться, то выглядели невероятно обаятельно, харизматично… До невозможного живо. Ему нравится такой Эрет. Да и кому бы не понравился? Дурочке Паффи? Прозвучал цокот металлических каблуков и потрескивание пламени. Панз не оборачивался, зная, кого увидит. Просто Каллахан совершает вечерний обход. Так и оказалось. Тот молча прошёл мимо них, кивнул, немного глубже поклонился своему королю, зажёг светильники и удалился. Просто вечерний обход, который должен был дать Эрету время подумать. — А что по твоему искренне? — хмыкнул тот. — Лицо под маской, которого никто не видел? Его слова? Надо же, лорд Эрет показал зубки. Не прошло и трёх столетий. Пытается уязвить его связью с Дримом? Забавно, что он ещё мог сказать. — Искренность наёмника в честной работе за достойную плату. Панз хотел бы сказать что-то ещё, но Эрет перебил, всплестнув ухоженными руками. — Мы тебе не платили! Почему ты продолжаешь сюда приходить?! — Вы — не платили, — улыбнулся Панз. — Хочешь сказать, заплатил кто-то ещё? — недоверчиво покосился Эрет, опустил тёмные очки, открывая свои бесцветные глаза, словно хотел рассмотреть его получше. — Не буду мешать вашим догадкам, — он примирительно поднял руки, когда король, нахмурившись, сделал пару шагов в его сторону. Тот почти театрально выдохнул, всем своим видом изображая вселенское отчаяние. — Уже поздно, — сказал Эрет, отворачиваясь и возвращаясь на балкон. Панз пошёл следом, присел на скамью в тёмном углу. Король снял очки, вдохнул полной грудью прохладный воздух. Поднял лицо к небу, слепо шаря белёсыми глазами в поисках чего-то на небосводе. «Видит ли он звёзды?» — почему-то пришла в его голову мысль, пока Эрет, наконец, не нашёл то, что искал, уверенно посмотрев прямо в сторону восходящей луны. Та отразилась в такого же цвета глазах, отчего на мгновение те засияли каким-то неземным светом. Панз молчал. Может он и не любил все эти магические явления, но это… Это было красиво. Не хотелось прерывать такой странный, удивительный даже момент. — Ты не отстанешь, да? — прервал тишину сам Эрет, безошибочно находя его взглядом. Даже странно, днём Панзу иногда казалось, что тот слеп, как кутёнок. — Не отстану, — согласно кивнул он, отчего собеседник недовольно сощурился. — Что ж, я отвечу, — протянул Эрет, облокотившись спиной о кованую ограду, и выдохнул, покручивая на пальце простенькое колечко. — Ты спросил, в чём смысл власти. Смысл в том, чтобы иметь силу защитить тех, кто тебе дорог. Я жаждал власти именно для этого. Защитить, помочь, заставить воюющих передумать… — А сейчас? — наемник прервал затянувшуюся тишину, отчего Эрет глянул на него с удивлением. — Всё испортил твой хозяин. Я просто пытаюсь хоть как-то сохранить мир в этой ситуации, — убеждённо ответил тот, скрестив руки в закрытом жесте, которым желают убедить себя же в собственных словах. — Наш «хозяин» мёртв, — резко ответил Панз. Эрет покривился, но вдруг замер, глянув с балкона вниз. Он посмотрел туда же. Там, по дорожке между розовых кустов, с ногами, обмотанными тёмной тканью, чтобы не создавать шума от цокота копыт о брусчатку, спешно удалялся силуэт с богатой копной каштановых, побитых сединой волос.