I miss you, my friend (оригинальная версия)

Вот и настал день. Это случится сейчас и никогда больше. Он придёт сюда. Встретится со старым другом. О да, именно сегодня он ступит на земли Королевства Киноко. Именно сегодня... Король вернётся домой. В этот день пошёл снег. Слабый и первый, он покрыл землю за считанные часы, скрыл под собой булыжник тропинок и высаженные Карлом цветы. Тонкий слой обледеневшего наста поскрипывал и крошился под ногами, размывал почву, тая на глазах, но новые белые крупинки тут же занимали место исчезнувших, стараясь отвоевать у людей облагороженную территорию. Знакомые-незнакомые места преображались на глазах под этим светлым ковром. Он не узнавал земли, покрытые белёсым туманным маревом, пришедшим сюда будто бы напрямую из его снов. Скрытые этим маревом, снежинки вели себя совсем как враждебные лозы, которые он заметил, перешагнув рамку портала. Те старались казаться обычными растениями, но выдавали себя внимательному зрителю довольно легко. Точно так же захватывая территорию, они периодически двигались за его спиной, переползали на места посуше, отряхивали гибкие алые стебли безо всякого следа листьев на них. Лозы даже старались тайком привлечь его внимание, выпуская тёмные побеги, похожие на лилии, с которых ободрали всё, кроме самого бутона, а тычинки вытянули, сделав их похожими на лапки ядовитого паука. Должно быть, скрытые под снегом бутоны, расцветающие, пока он не видел, значили что-то недоброе. Они походили на пролитую кровь, которая следовала за ним по пятам. Корни Багрового Яйца отстали только тогда, когда путешественник пригрозил им факелом... Впрочем, он не был уверен в том, что они испугались огня. Возможно, они почуяли силу в его оружии... А может, просто боялись пересечь незримую границу Королевства Киноко, которую он, наконец, переступил. Человек выдохнул, поправил глубокий капюшон, бросив быстрый взгляд за спину. Солнце припекало прямо над головой, выдавая близость полудня. Застрекотал пересмешник невдалеке, вызвав у него приступ мигрени. Пряднув ушами, сильным прыжком ушёл из поля зрения заяц, чья шерсть успела стать белой от самых кончиков ушей до пушистого хвоста. Эта часть Королевства походила больше на лес, чем на ухоженный парк, каким Карл хотел бы его представить. Впрочем, здесь росли цветы. И дорожки были теми же, что и в городе. Когда он уходил с этой земли, всюду росли тюльпаны. Была весна. Всё цвело и пахло, разлив рек сменялся затишьем сонного болота, набухали почки и тянулись из влажной земли ростки. Шумел скот в покинутом амбаре Алиссы, ухаживал за животными Сапнап, всё угрожая проредить их ряды, но никак не стремился выполнить эти обещания. Фулиш поселился тогда где-то рядом, заканчивая строительство их города. Этот странный парень с кожей, блестящей, как чистое золото, выращивал огромные грибы, не свойственные этим местам, строя дома прямо в их недрах. Тотем Бессмертия, который звал себя обычным строителем, он казался очень уместным здесь, занимаясь любимым делом. Сейчас Фулиша рядом не было, а построенные им дома под бело-красными крышами выглядели куда более законченными, чем он помнил. Угрожающе оскалившись, замерла огромная статуя дракона на пригорке. Исчезли тюльпаны, слишком нежные, чтобы цвести поздней осенью. Их заменили зелёные цветы, похожие на маленькие подсолнухи, которые особенно густо росли вокруг пруда с символом равновесия в нём. Это место выглядело странным. Впрочем, не менее странными были лимонные сады Понка, башня Панза, НЛО Пёрплда... И тюрьма. Ему был знаком только один дом здесь. Среди всех странностей городка, он жил только в одном месте. Недостроенный домик, каким он его помнил, тот, где они порой сидели у камина, рядом с которым красовалась библиотека. Сейчас библиотека примыкала вплотную. Наверняка и внутри эти здания стали одним целым. В обновлённом виде этого города Джордж бы и не вспомнил, где стоит тот дом, где он когда-то жил, но… Перед высокими резными дверями застыл Сапнап, сжимая в руках рукоять своего клинка. Гоги ухмыльнулся теплоте дружеской встречи. Его вспыльчивый друг выглядел уставшим и обеспокоенным. Впрочем, тот хотя бы не был ранен или потрёпан. Уже это радовало его безмерно. — Д... Дрим? — голос Сапнапа дрогнул. Этого не заметил бы человек, знающий Ника хуже, но не Джордж. Слишком многое они прожили вместе. Слишком часто звали друг друга братьями. Счастливой семьёй. Он покачал головой, осторожно сдвинул разбитую маску с лица, давая себя рассмотреть. Сапнап шумно выдохнул. Сделал навстречу шаг, второй... Подбежал к нему, сграбастав в костедробительные объятия. — Ты сделал пять ошибок в имени из шести букв. Да что с тобой, Ник? — он крепко сжал плечи друга в ответ. Джордж не был уверен раньше, но сейчас, когда на лицо вылезла непрошеная улыбка, он осознал, как сильно ему не хватало подобного тактильного контакта. Сапнап не ответил, только прижал его крепче, затем сильно встряхнул, посмотрел ему в глаза, чуть отстранившись. Джордж понятия не имел, что делать сейчас, стоит ли оправдываться или радоваться, расставшись на такой срок и, наконец, встретившись. Ему стало неловко. — Ну что ты, что ты... Всё ведь хорошо, Сапи. Я живой. — Живой, — эхом повторил тот, ещё раз сильно встряхнув его и даже, кажется, немного приподнял над землёй. Обнимая друга за плечи, Ник стянул с его головы капюшон, зарылся пальцами в отросшие волосы и тяжело вздохнул, коснувшись его виска своим. Кожу от кожи отделяли только крепкие ремни маски. Сапнап нащупал застёжки на них, но не стал их трогать. Вместо этого только бросил ему, не спеша размыкать объятия. — Ты идиот, Джордж. Неуверенно поведя руками, Гоги наконец обнял сокомандника в ответ и расслабленно прикрыл глаза, впервые за долгое время отпустив вожжи самоконтроля. — Я тоже скучал, друг, — на грани слышимости шепнул он, а продолжил уже с иронией. — Хорошо бы встретиться всем вместе. Позвать всех наших... А потом устроить большой, запоминающийся салют. Прямо здесь, над Киноко. Или лучше рядом с Тюрьмой? Посоветуешь своему королю? Сапнап только обнял его крепче, и Джордж рассмеялся, наслаждаясь проявленным вниманием. Он не знал, какие эмоции всколыхнул своим заявлением. Но вот в чём дело... Когда Сапнап замирал подобным образом, это было проявлением одного конкретного чувства. Страха. Джордж отстранился, прижал руку к груди. Склонил голову, когда его одарили подозрительным взглядом. — Я дома, Ник, — сказал он, сжав в кулаке плащ над своим сердцем. Коснулся символа пламени на чужой груди. — Неважно, что произошло. Пока мы вместе — мы дома... — Я помню, — тихо ответил тот. — Пока мы вместе — мы дома. Как большая семья.