—⋆˖⁺‧₊☽◯☾₊‧⁺˖⋆—
— Мегуми-чан, не подержишь меня за ручку? — спросил Годжо, выглядывая из-за двери кабинета. — Не маленький, сам справишься, — бросил мальчишка. — А вот ты меня постоянно просишь посидеть рядом, даже когда Сакамото-сенсей делает обычный осмотр, — лучезарно улыбнулся Годжо. — Скройся уже, — поморщился Мегуми. По аккуратным щекам пополз пёстрый румянец. Сатору хмыкнул. — А ты? — он повернулся к Мине. — Нет. Вдруг придётся зуб мудрости удалять. А я барышня чувствительная, в обморок упасть могу, — сказала девушка. — Кровь фонтаном, треск зубов, неприятный запах, звук сверла, твои слёзы… — Ты специально? — Годжо всё ещё выглядел непринуждённым. По крайней мере, очень старался. Мина покачала головой, изображая саму невинность. Знала не хуже других, что Годжо терпеть не мог посещение стоматолога. Чуть-чуть поменьше, чем пересекаться с начальством. А его вечные проблемы с зубами обязывали не пренебрегать профилактикой. Годжо хмыкнул и скрылся за дверью, но потом опять высунулся. Раскрыл рот, чтобы сказать либо что-то очень глупое, либо очень обидное, либо просто оттянуть момент состыковки его пятой точки со стоматологическим креслом. А там дороги назад не будет. — Иди уже. Быстрее начнёшь, быстрее закончишь, — заявил Мегуми. Годжо состроил крайне недовольное лицо и медленно скрылся за дверью. — Здесь подождём? Или на улицу выйдем? — Мина посмотрела на Мегуми. Они стояли в залитом ярким светом коридоре клиники, где пахло ничем. Слишком стерильный воздух. Мальчик подумал недолго и спросил: — Можно на улице? — Да, не хочу слышать его крики, — Мина кивнула на дверь. — Он не кричит, — сказал Мегуми. — Обычно. — Я знаю, — усмехнулась Мина. — Вы точно пара? — скептически хмыкнул Мегуми. Мина предпочла отнести вопрос к категории риторических. Лучше, чем отвечать «да чёрт его знает». Тем более, что нагружать ребёнка запутанностью их с Годжо отношений — верх идиотизма. Мина глупой себя не считала, хотя иногда сомнения проскальзывали. Вертелись где-то на подкорке, зарождая неуверенность в собственных умственных способностях. Кто в здравом уме влюбится в Годжо Сатору? Ну, она, видимо. Яркий солнечный свет путался в изумрудной листве. Вычищенный до завидного блеска двор поликлиники больше напоминал парк в миниатюре. Закруглённую аллею, чьи дорожки вели к скамейкам вокруг небольшого декоративного пруда с пёстрыми карпами. Мост, покрытый приглушённой охрой, гнул спину над водной гладью. Мина и Мегуми, не сговариваясь, решили выбрать местом временного пребывания и точкой сбора их крошечных войск численностью в два человека и одного кота именно его. — Жаль, хлеба нет, — тихо протянул Мегуми, облокачиваясь на перила. Он был чуть выше последней перекладины сверху, но встав на нижнюю, мог легко наклониться вперёд и перегнуться. Мина знала, что глупостей Мегуми делать уж точно не будет. Но непредсказуемость и безалаберность Годжо — вещи заразные. Хотя бы в теории. Она на всякий случай приготовилась ловить мальчишку за шиворот, если вдруг теория окажется рабочей на практике. Но Мегуми – замечательный ребёнок. Он просто стоял и наблюдал за тем, как рыбы снуют под водой, огибая большие листы кувшинок. Мина положила руки в огромный карман толстовки спереди и вдруг опомнилась. — Вообще-то, — сказала она почти заговорщическим тоном. — Хлеб есть. И достала булочку в прозрачной упаковке. — У вас там склад? — у Мегуми уже проглядывала та подростковая, полная скептицизма физиономия. — Заменяет мне дамскую сумочку, — заявила Мина. — Не переживай, булочка свежая. Я просто позавтракать не успела. С собой взяла. — Так лучше вы и съешьте, — сказал Мегуми. Мина покачала головой и сунула упаковку с булочкой в руки Мегуми. Она есть не хотела. Аппетита не было. О своих перипетиях с внутренним состоянием, из-за которого и кусок в горло не лез, Мина никому ни рассказывать, ни намекать не собиралась. А скормленный карпам хлеб погоды не сделает. Мегуми ещё раз посмотрел на девушку, а потом раскрыл пакет и принялся крошить пышный, жемчужно-светлый бок булочки рыбам. Те сразу всполошились, оживились, метая водные брызги хвостами, будто полупрозрачный бисер. — Вот бы сюда одну. Желательно, самую большую, — промурлыкал Куроо, сверкая жадными зелёными глазами. — Я понимаю, не то, но могу отломить вам кусочек булки, — сказал Мегуми. — Благодарствую, молодой человек, — протянул Куроо. — Но хлеб свежее рыбье филе не заменит. — Куроо, я скормила тебе утром дорогущие рыбьи консервы, — сказала Мина. — Не наглей. — Что мне прогресс изнеженного человечества по сравнению с первобытным удовольствием от настоящей рыбалки, — деловито заметил кот. — Интересно, откуда у них деньги на такие… излишества? — Здесь зубы не абы кто лечит. Сам мог бы догадаться, — отвела Мина. — А, ну да, ну да. Твой женишок кому-попало свой кариес не доверит, — заметил кот. — Женишок, — зачем-то повторил Мегуми. Он словно бы пробовал это слово, перекатывал его на языке, примеряя новую роль на Годжо. — Дикость какая, — мотнул мальчишка колючей головой. — И не говори, — усмехнулась Мина. Карпы под прозрачным стеклом воды переливались пёстрой чешуёй, словно речные драконы. Мегуми не из разговорчивых. С такими общий язык трудно найти. Они недоверчивы, идут на контакт с опаской, а если подпускают ближе, то жди проверок на вшивость. И только потом, спустя сто сношенных железных башмаков и съеденных сухих корочек хлеба, может быть, только может быть, тебе приоткроют душу. Мина была не настолько самоуверенной, чтобы считать, будто пацанёнок к ней сразу проникнется. Но никто не в праве запретить госпоже Амацуки сделать то же самое по отношению к Мегуми. — Можно вопрос? — подал голос Фушигуро. Мина вздрогнула. Потому, что всего несколько минут назад между ними царила, расплываясь прозрачным коконом, тишина. — Да. — Как вас угораздило стать его невестой? — Это брак по договорённости, — пояснила Мина. — Между вашими семьями? — спросил Мегуми. Со скрипом. Просто мальчишке, как и самой Мине, была интересна та часть жизни Годжо, о которой никто из них до сегодняшнего дня не знал. — Официально — да, решали только наши семьи, но этот вопрос обсуждали на совете старейшин. Ты ведь знаешь про совет старейшин? — спросила Мина, не имея ни малейшего понятия, что можно рассказывать ребёнку, а что лучше придержать или не раскрывать вовсе. — Знаю, — кивнул Мегуми. — Неужели другие могут вот так запросто решать такие вещи? — Поверь мне, могут, — невесело усмехнулась Мина. — И Сатору согласился с чужим решением? — скептицизмом в голосе Мегуми можно было зарядить кому-нибудь в лоб до наливающейся свинцовой шишки. — Ну, случилась договорённость до того, как Годжо стал тем, кем стал. А потом просто не захотел ничего отменять, — сказала Мина. — Вы выбираете слова, Амацуки-сан, — произнёс Мегуми. — Если не хотите что-то рассказывать, лучше не рассказывайте вовсе. — Я просто осторожничаю, — Мина решила на честность отвечать честностью. — Вдруг сболтну то, что Годжо хотел… — Скрыть. — От чего хотел уберечь, — сказала Мина. — Он ведь несёт за вас с Цумики ответственность? Как опекун. — С чего вы взяли, что он наш опекун? — пробубнил Мегуми. — Потому, что на многодетного отца Годжо не похож, — улыбнулась Мина. — А вопреки всеобщему мнению, про ответственность он знает лучше многих. — Я иногда сомневаюсь, — хмыкнул Мегуми. — Как думаешь, Фушигуро-кун, сколько ответственности лежит на плечах сильнейшего среди нас? Уж представления о ней явно имеются. И не в общих чертах. Хотя, растить двух детей — это не проклятия изгонять, — протянула Мина задумчиво. — Тут не поймёшь, что страшнее. — Видели бы вы, как он носился, когда у меня начали выпадать молочные зубы, — помрачнел Мегуми, погружаясь в воспоминания. — Или когда у Цумики поднялась температура. — Держу пари, как курица-наседка, — прищурила один глаз Мина. Мегуми кивнул. — Он как-то внезапно появился. Раз и вот, Сатору просто есть и никуда от него не денешься, — сказал мальчик. — Как знакомо, — протянула Мина. — А теперь можно мне вопрос? Мегуми вновь кивнул. — Какая у тебя проклятая техника? — Годжо сказал, не распространяться о ней. — Тогда не распространяйся. — Вы так легко отступили, — почти упрёк. — Конечно. — С чего бы? — спросил Мегуми. — Если Годжо сказал тебе, не распространяться, значит, на то была своя веская причина. — Вы безоговорочно ему доверяете? — удивился Мегуми. — Думаю, даже слишком, — сказала Мина. — А у тебя проблемы с доверием? Мальчишка поджал губы. Мина улыбнулась. — Фушигуро-кун, если ты не хочешь отвечать на мои вопросы, не отвечай. Я не собираюсь лезть под кожу. Ты мне понравился. Поэтому в будущем хотелось бы нормально общаться. А навязчивость или настойчивость этому не поспособствуют. Мегуми докрошил булочку и стряхнул с ладошек мелкую хлебную пыль, похлопав одной о другую. — За честность отплачу честностью, — строго сказал мальчик. — Да, у меня проблемы с доверием. Но Годжо тут ни при чём. Мина кивнула, искренне надеясь, что они вели светские беседы вне зоны досягаемости Шести глаз Годжо. Не хотелось бы потом слушать подначки и лишний раз подливать масло в огонь самолюбия Сатору. Что всего лишь толстый панцирь брони. Специально им нарощенной. Нет, даже срощенный с живым нутром.Глава 21. Мальчик, что не боится теней
26 ноября 2021 г. в 00:35
Примечания:
я знаю, что у Мегуми в аниме глаза тёмно-синие, но здесь будут тёмно-зелёные, как у бати (не вините слабую женщину за любовь к зеленоглазым)
— Это Мегуми, — гордо отрапортовал Годжо, подняв очки на лоб. — Фушигуро Мегуми. А это Амацуки Мина.
Они стояли под деревом, чья раскидистая крона погружала их лица и ткань одежды в причудливую игру света и тени.
Мальчишка напротив походил на всклокоченного воронёнка. Острый и внимательный взгляд тёмно-зелёных глаз, настолько глубоких и пронзительных, что Мине на мгновение показалось, будто перед ней не малолетний пацанёнок, а прожжённый жизнью, уставший взрослый. Ёжиком торчащая шевелюра. Уже не такое круглое лицо — его начала покидать детская миловидная припухлость, черты постепенно заострялись, становились резче. Можно было уже сказать, что молодой человек из Мегуми получится красивый. Что-то знакомое читалось. Породистое. Мине совсем не хотелось думать про мальчика так, как заводчик про хороший помёт щенков или недавно рождённого чистокровного жеребёнка. Но мысль сама промелькнула в голове назойливой вспышкой.
— Здравствуйте, — Мегуми вежливо поклонился.
От этого спокойного приветствия веяло отчётливой настороженностью.
— Здравствуй, — кивнула Мина.
Оба принялись ненавязчиво изучать друг друга, не шибко стесняясь или прячась. Неловко не было, было странно. Ново. Интересно.
— Мегуми! — на балкон дома, из которого вышел парнишка, выбежала девочка чуть старше и подняла руку с мобильным телефоном. — Ты забыл!
— О, Цумики-чан, — Годжо расплылся в тёплой улыбке, а потом глянул на Мегуми. — Так хотел узнать, кого я привезу, что поторопился и забыл телефон?
— Вот ещё, — фыркнул Мегуми, сверкнув на Сатору глазами из-под колючей чёлки.
Улыбка Сатору из пропитанной благоговением сменилась на хитрую, почти что лисью. Он прошёл мимо, потрепав мальчика по волосам. Мегуми пусть и был готов зашипеть, словно дворовый котёнок, но небрежную ласку перенёс стоически.
— Кидай мне, Цумики-чан, — крикнул Годжо, выставив широкую ладонь. — Я поймаю.
Цумики послушно выполнила просьбу. Телефон Мегуми ловко приземлился в ладонь Годжо. Благо, невысоко. Да и с проклятой техникой Сатору ничего бы не пострадало, включая нервные клетки самого владельца гаджета. Но Мегуми, похоже, и бровью не повёл. А если и повёл, то ничем себя не выдал.
— Не выйдешь поздороваться? — спросил Сатору, кивнув в сторону Мины.
Девочка тоже посмотрела на неё и вежливо поклонилась. Мина кивнула в ответ.
— Лучше приезжайте после визита к стоматологу, — сказала Цумики. — Я ужин приготовлю на всех, Сатору-сан.
Назвала по имени, хоть и с уважением, как подобает обращаться к старшим. Например, братьям, с которым разница в возрасте разделяла на добрый десяток. Это уже многое говорило о степени близости Годжо с детишками Фушигуро.
— Это твоя сестра? — спросила Мина.
— Да, — ответил Мегуми. — А что?
— Ничего, — покачала головой Мина.
— Да, мы с ней не похожи, — сказал Мегуми чуть резковато.
Мина едва не присвистнула. Мальчишка на телепата не походил, мысли читать не умел, но выражение лица Мины что-то выдало. Отразило всего на мгновение. И этого Мегуми оказалось достаточно, чтобы уловить суть Мининых размышлений касательно их с Цумики родства. Дети, конечно, быстро учатся распознавать эмоции и настроение взрослых, но не от хорошей жизни. Далеко не от хорошей. Ершистый, но не враждебный, Мегуми насторожен по отношению к новому человеку. Мине не было нужды его осуждать или возмущаться, скорее мысленно похвалить и задаться вопросом, откуда такой волчонок в жизни Сатору взялся.
— Я пришла с миром, Фушигуро Мегуми, не надо меня кусать, — улыбнулась Мина.
Не снисходительно, спокойно, немного расслабленно даже. А то ненароком в голову Мегуми взбредёт, что к нему несерьёзно относятся. Это хорошему взаимодействию никогда и ни с кем не способствовало. Для человека в любом возрасте.
— Вы девушка Годжо? — в лоб спросил парнишка.
— Она моя невеста, — ответил за Мину подошедший Сатору и вручил Мегуми телефон.
— Как вас угораздило так вляпаться, Амацуки-сан? — мальчик посмотрел на неё сочувствующим взглядом.
Мине пришлось сжать руки в карманах огромной толстовки, чтобы не засмеяться.
— Ха-а-а? — протянул Сатору. — Что значит, как её угораздило? Это меня надо спрашивать, как я в такой переплёт попал. Не по своей воле, между прочим.
— Наверняка очередная дурацкая история, случившаяся из-за твоей безответственности, — сказал Мегуми.
— Это жестоко, молодой человек, — заявил Годжо, прикладывая ладонь к правой стороне грудной клетки, прячущейся под светло-голубой тканью дорогой рубашки. — Ты разбиваешь мне сердце.
— Оно с другой стороны, — закатил глаза Мегуми.
— Видишь, до чего ты меня довёл: уже сердце в другую сторону перескочило, — сказал Годжо.
— Это мне скоро за него хвататься придётся, — Мегуми насупился.
— Слава Ками, мальчик не его внебрачный сын, как мне подумалось сначала. Слишком умный и очаровательный, — послышался мурлыкающий голос.
И из-за ширмы пепельно-серых волос Мины высунулась треугольная, чёрная, как уголёк, мордочка кота. Куроо надоело сидеть в капюшоне хозяйской толстовки. Кошачье любопытство взяло верх. Надо отдать Годжо должное: он не стал отвечать подначкой на подначку. Хотя язык зачесался кинуть что-нибудь гаденькое в сторону надоедливого кота. Сатору воздержался. Сам ведь попросил взять Куроо с собой. Мина справедливо полагала, что просьба не берёт истоков из Годжовской прихоти или взбалмошности, а вполне себе из рациональности и взвешенности.
Хмурого Мегуми как не бывало. Глаза медленно расширились от удивления, позволяя лучше рассмотреть их необычный, притягивающий цвет тёмного, практически чёрного малахита с синеватыми переливами. Рот чуть приоткрылся.
— Кот? Разговаривает? — спросил Мегуми, впившись в животное настороженным, но вместе с тем любопытным взглядом.
— Да, молодой человек, кот разговаривает. Но я бы предпочёл, чтобы ко мне обращались по имени, — Куроо ловко спрыгнул на землю и потянутся, выставив передние лапы вперёд. — Я Куроо. Достопочтенный друг этой прекрасной химэ.
— Фушигуро Мегуми, — на автомате представился мальчик, присаживаясь на корточки.
— Приятно познакомиться, — промурлыкал Куроо.
Он подошёл ближе к Мегуми и уселся напротив, элегантным жестом обвив лапы хвостом.
— Вы — не шикигами, — высказал вслух предположение мальчик.
— Верно, молодой человек, — Куроо польстило обращение на «вы».
— И не проклятие, — продолжил Мегуми.
— И не проклятие, — подтвердил Куроо.
— Проклятый труп? — предположил Мегуми. — Нет. Не похоже.
Пока Мегуми рассматривал Куроо, стараясь понять природу его происхождения, Мина изучала самого мальчишку. А Годжо с ничем не выказываемым любопытством наблюдал за всей троицей.
— Не могу понять, — нахмурился Мегуми.
— Не переживай, подумай ещё. Мне тоже в своё время пришлось голову поломать, — сказал Сатору, подбадривая.
— Тебе? — недоверчиво кинул Мегуми.
— У него ушло гораздо больше времени, чтобы понять, что я не проклятый труп и не проклятие, Фушигуро-кун, — сказал Куроо, подняв лапу и высунув один коготь. — Ты справился гораздо быстрее.
— Кое-где кошатина считается деликатесом, ты в курсе? — спросил Сатору.
— Собачатина, вообще-то, — поправил его Куроо.
— Да какая разница, — пожал плечами Годжо.
Куроо и Мегуми одновременно закатили глаза. А потом мальчик вернулся к более интересному занятию. Мина заметила, что ему до жадного интересно разобраться в сути происхождения Куроо. Наверняка алчный до знаний. Мина почувствовала от него хороший, сильный и чёткий поток проклятой энергии, когда они с Сатору вышли из машины и увидели ожидающего их Мегуми. О его техниках Мине оставалось только догадываться, но у мальчика наверняка уже проявились способности. А может, он тренируется ими управлять. Сколько ему лет? Одиннадцать? Двенадцать?
— Это ваша техника? — Мегуми поднял взгляд на Мину.
— Моя, — кивнула она.
Мегуми замолчал, явно борясь с желанием спросить, в чем же собственно дело, а не продолжать гадать самому. Гордый. Ещё одна пометка в мысленно составленном профиле Фушигуро Мегуми. Мине всё больше и больше нравился этот ребёнок.
— Моя жизненная энергия, преобразованная в мою же проклятую. Способную воскрешать мёртвых.
Впечатление на ребёнка произвести не сложно. Главное – подход и выгодное стечение обстоятельств. Да, впечатление на ребенка произвести не сложно. Если он не Фушигуро Мегуми. Однако, у Мины получилось. Попробуй, скажи, пусть даже заклинателю, что способен возвращать живых существ с того света. Картина перед глазами развернётся скатертью-самобранкой: выбирай сюжет по вкусу. От пресловутых зомби до искусно вытканных созданий истинного некроманта. И то, и то было не про Мину. Но Фушигуро пока ничего не знал.
— Пф, это только звучит пафосно, — фыркнул Сатору. — На деле же Мина-чан просто Королева зомби.
— Звучит круто, — сказала Мина, пожав плечами. Мол, ты пытаешься меня оскорбить, дорогой?
— Но не так круто, как Сильнейший, — заявил Сатору.
— Вы в детском саду, что ли? — подал голос Мегуми. — И да, Годжо, Королева зомби звучит круче.
— Ты вообще на чьей стороне? — возмутился Сатору. Без особого энтузиазма, впрочем.
— На правильной, маг, на правильной, — заявил Куроо.
— Тебя буллят кот и подросток, Сильнейший, — улыбнулась Мина, посмотрев на Годжо.
— Ой-ой, я плачу в три ручья, от горя и умереть могу, — протянул тот.
— Поехали уже, — не выдержал Мегуми, выпрямился и дёрнул Сатору за запястье.
Мину на мгновение током прошило. Мальчик прикоснулся к Годжо без ограничений техники бесконечности. Или ей показалось, потому что движение было быстрым, немного подгоняющим, но не суетливым.
— Фушигуро-кун прав. А то опять опоздаешь, — сказала она, переводя взгляд с запястья на лицо парня.
— Сегодня не опоздаю, — спокойно сказал Сатору, а увидев приподнятые брови Мины, добавил:
— На мне двойная ответственность.
И кивнул на Мегуми.
— Ты за рулём? — спросил мальчик.
— Я, — ответил Сатору, когда они взяли курс к припаркованной неподалёку машине.
— Хорошо, — кивнул Мегуми с уверенностью. Доверительностью даже.
Куроо пристроился рядом с ним, перебирая изящными лапами. Мегуми что-то спросил у него. Мина не вслушивалась, пропустив подростка и кота вперёд. Годжо шёл рядом. Девушка протянула руку и коснулась его плеча. Вместо привычного барьера из пустоты, брони, что отделяла Сатору от внешнего мира, Мина почувствовала не напряжение в пальцах, упиравшихся в никуда, а мягкую ткань рубашки и тепло самого Годжо через неё. Он обнулил защиту. И не в ту секунду, когда рука Мины потянулась к нему, а до. Потому, что прикосновение для Годжо было неожиданным.
В присутствии маленького Мегуми технику вокруг себя Сатору развеял.
— Ты чего? — спросил он.
— Ничего, — Мина помотала головой.
Годжо, конечно, не поверил, но лезть не стал. Сделал зарубку на будущее. Открыл дверь Мегуми. Тот послушно сел на заднее сиденье. За ним запрыгнул Куроо, не обращая внимания на ворчание Сатору по поводу чистки салона от кошачьей шерсти и угрозы прищемить длинный хвост. Мина открыла дверь сама. Села.
— Ой, — послышалось с заднего сидения.
— Что такое, Фушигуро-кун? — повернулась к нему Мина.
— Вот, — он протянул жёлтую папку, откуда выпала фотокарточка. — Я на неё чуть не сел.
Мина приняла её из рук Мегуми как раз в тот момент, когда Сатору уселся за руль.
— Что это у вас? — спросил он, а потом забрал папку у Мины и открыл бардачок. — Забыл вчера убрать.
И на кой чёрт он так суетится? Можно подумать, Мина не поняла, что там материалы дела, порученного директором Яга. Она бы в любом случае не заглянула. В отличие от того же Сатору, представление о личных границах Мина имела.
— Фотографию забыли, — подал голос Куроо.
Мина и Годжо посмотрели на фото, лежавшее белым прямоугольником между сидениями изображением вниз. Наклонились одновременно, резко и тут же стукнулись лбами.
— Чёрт! — опять синхронно.
— Ты мне мозги чуть не вышибла, — сказал Сатору, поднимая фотокарточку.
— Извини, — кинула Мина, вместо язвительного «было бы что вышибать». — Давай, уберу.
Она протянула руку за фотографией и забрала её у Сатору. Открыла бардачок и собиралась чуть раздвинуть края папки, чтобы вернуть фото, но задержалась взглядом на самом изображении. Красный камень. Часть паучьего сердца или кицунейши. В голове невольно всплыли подозрения о мотивах Годжо. Зачем он это всё делает? Для чего представил ей Мегуми? Зачем ведёт себя так, будто не было той крупной ссоры? Из-за нового дела? Из-за необходимости исключить её клан из списка подозреваемых? Или наоборот поймать за руку, уличить в преступлениях против магического мира?
Нет, не думать. Не рассуждать. Она только-только коснулась той стороны жизни Годжо, которую он явно оберегает от посторонних глаз и ушей. Мина знала, что около шести лет назад у него с кланом Зенин произошёл крупный скандал. Не между кланами, не между их представителями, а именно у мага Годжо Сатору и верхушки Зенин. Что-то ей подсказывало — то ли интуиция, то ли третий глаз — что причина разногласий сидела сейчас на заднем сидении автомобиля. Но это только догадки, зыбкие образы в отражении водной глади. Если Годжо захочет — расскажет сам.
— Там что, компромат? — спросил Куроо. — Он тебе изменяет, химэ?
— Навряд ли, — серьёзно заявил Мегуми. — Годжо не настолько дурак, чтобы так глупо палиться.
— Спасибо за веру в меня, Мегуми-чан, — хмыкнул Сатору. — А тебя, кошачья задница, я пущу на воротник.
— Пф, на воротник меня не хватит, — услужливо сообщил Куроо.
Мина тихо рассмеялась и захлопнула бардачок со злосчастной папкой. О круговороте дерьма в её жизни и выуженных оттуда редких бриллиантах стоит подумать потом.