Невеста шестиглазого бога

      Палка о двух концах. Боевой посох тоже. Несмотря на то, что Мина, наловчившись, могла предугадать выпады Годжо, один такой конец пролетел у неё в аккурат над головой, со свистом рассекая воздух. Вторым Годжо на развороте едва не сшиб её с ног, но Мина увернулась, выставив защиту быстрым блоком. Дерево с приглушённым стуком встретилось, вибрацией отдав в руки силой удара. За ним последовал второй, и посох Сатору улетел в сторону.       Но Годжо на то и Годжо, сдаваться он не собирался. Дрался он сегодня без защитного барьера вокруг тела, то есть налегке. Так азартнее выходило.       Годжо метнулся вперёд броском, нырнул под руку, крепко схватив за запястье, и сделал простейшую подсечку. На мгновение пол и потолок поменялись местами. Мина оказалась на лопатках. Её посох отлетел куда-то в бок, подальше от матов.       Мина резко села. Посмотрела на Сатору.       Тот пружинил с ноги на ногу, озорным взглядом подначивая девушку встать и продолжить. Разве что кулаки не вскинул, но руки держал наготове. В азартном предвкушении то ли отличной схватки в чистой рукопашной, то ли знатной взбучки за просто так. Мина и на такое была способна. Но не с ним.       Методы у Годжо были отнюдь не педагогические.       — Ну нет, на сегодня хватит, — сказала Мина и плюхнулась обратно на маты, раскинув руки и ноги в стороны.       Прозвучало это вовсе не капризно, скорее как констатация факта, потому что Мина разом ощутила усталость, нахлынувшую потоком, заставившую мышцы приятно подрагивать. Годжо понимающе хмыкнул, прекратил переминаться с ноги на ногу, почесав затылок.       Мина молилась, чтобы он не начал подначивать её и брать на слабо. Сатору Годжо за словом в карман не лез, а дразниться любил очень.       Послышался шелест одежды. Судя по звуку, сенсей сел рядом.       — Устала, — он не спрашивал, он утверждал.       — Да, — сказала Мина, всё ещё пялясь в потолок.       — Ты же в курсе, что с проклятыми духами такое не сработает? — улыбался Годжо.       Мина слышала.       — Ты, конечно, не проклятый дух… Хотя, я бы поспорила.       — Сделаю вид, что оскорблён, — отозвался Годжо.       Мина весело фыркнула. Она была трудолюбивой девочкой, но это не отменяло элементарного желания хотя бы иногда делать перерывы, пусть такие внезапные, прямо посреди спарринга.       Годжо притих. Дыхание его только-только выровнялось. Но он не говорил ни слова. Мина даже приподнялась на локтях, чтобы посмотреть, а не задремал ли там Годжо. И удивлённо хмыкнула.       Она наклонила голову вправо, а потом и влево, чем напомнила Сатору любопытного щенка с чёрным носом-пуговкой.        — Чего? — вскинул светлые брови Годжо, не сводя с Мины пусть и смеющегося, но всё-таки удивлённого взгляда.        — Не знала, что ты… настолько гибкий, — протянула она, садясь напротив. И непроизвольно копируя его позу. Лотоса. Идеальнейшую, к слову.        — А, — до Годжо тут же дошло, что именно Мина имела в виду. — Собственно, почему я не должен быть гибким? — насмешливо спросил он.       — Ну, ты не производишь впечатление неповоротливого увальня, конечно, — сказала Мина.       — Так, — протянул Годжо, мол, продолжай.       — Но я почему-то не думала, что можешь гнуться… в столь экзотичные позы, — закончила Мина.        — Экзотичные? — засмеялся Годжо.       — Обычно ты сидишь на кортах, как заправский янки, или как деловая фифа закидываешь ногу на ногу, — сказала Мина. — А тут прямо вау… серьёзно.       Нет, Мина не сомневалась в способностях Годжо. Некоторые из них оказывались даже очень неожиданными — этакий белый кролик из шляпы фокусника. Например, Сатору мог спокойно завязать обычный черенок вишни в замысловатый узелок языком. Не то чтобы это обязательное умение для сильнейшего заклинателя. Но Мина была удивлена столь необычному, с позволения сказать, таланту. А ведь этот самый талант нужен, и ещё какой. Мина упорно пыталась повторить чисто из научного интереса, но так и не нашла общего языка с вишнёвым черенком. И в прямом, и в переносном смысле. Только подавилась один раз, после чего решила эксперименты прекратить во имя сохранения собственных жизни и здоровья.        — Иногда бывает так, — начала Мина, — что некоторые люди не ассоциируются у тебя с той или иной… возможностью. Я просто не думала, что ты заправский йог.       — В позе лотоса легче думается, — пояснил Годжо. — И отдыхается.       — Может, ты ещё и медитируешь? — спросила Мина, особо никакого ответа не ожидая.       Но Годжо загадочно хмыкнул, пожал плечами с явной толикой неопределённости.       — Вы полны сюрпризов, Годжо-сенсей, — заметила Мина.       Как выяснилось, даже буквально находясь с человеком рядом постоянно, можешь не знать о нём всего — этот процесс постепенный. Тем приятней вне его открывать для себя такие вот простые, незамысловатые мелочи. Любой человек — источник. Информации, совокупности знаний, опыта, чувств, эмоций, реакций. Порой самых неожиданных и иногда совершенно неиссякаемых. Источник этот пополняется всем на свете — от каких-то простых тезисов, вычитанных в книге, до тяжёлых жизненных испытаний и невзгод, которые, помимо прочего, приносят не только бесценный опыт, но и делают насечку на сердце человека. И этих насечек зачастую случается слишком много.       Годжо в глазах Мины был именно таким неиссякаемым источником.        — Мантры тоже читаешь? — спросила Мина.       — Не-а, — ответил Годжо. — Если только за упокой.       Мина закатила глаза. Поднялась на ноги. Мышцы приятно тянуло, а спина сейчас была самой благодарной частью тела своей хозяйки.       — Пойдём. Я есть хочу, — Мина похлопала сидящего на матах Годжо по плечу.        — Поможешь встать? — спросил Годжо.       — Ты серьёзно? Завернулся в крендель, а обратно не можешь? — Мина удивлённо вскинула бровь.       — Я просто прошу помочь мне встать, — улыбнулся Годжо.       Мина тяжело вздохнула и протянула Сатору руку. И попалась до обидного банально.       Пол и потолок снова поменялись местами.       Годжо так ловко выкрутился, Мина бы сказала, даже развязался из позы лотоса, что ненароком подумалось, а не растянул ли он себе чего.       Не растянул.       Мина опять смотрела в потолок и мечтала о еде. И о том, чтобы придушить Сатору Годжо.       — Запомни раз и навсегда, дорогая моя ученица, не теряй бдительности, даже если твой оппонент находится в сомнительной позе, — учительским тоном произнёс Годжо. — Или в невыгодном на первый взгляд положении.       Издевался.       — Знаешь, ты хреновый учитель, — протянула Мина.       — Я замечательный учитель, — улыбнулся Годжо.       Схватил Мину за плечи и одним рывком поставил на ноги.       — Может, ты ещё и на шпагат умеешь садиться? — усмехнулась Мина. — О, нет, не демонстрируй. Пощади мои глаза.       — Ты не знаешь, что теряешь, — откровенно забавлялся Годжо.       — Знаю. Два метра не вертикально, как сейчас, — она ладонью показала на стоящего прямо Годжо. — А горизонтально. Порвёшь себе ещё что-нибудь.       — У меня тельце тренированное, — оскорбился Годжо.       — Я про штаны, — хмыкнула Мина.