Вне правил

— Вам не кажется, что всё это уже было? — заметил Рон невесело. Они шли в Хогсмид — как раз минуло две недели после памятных событий. Гарри казалось, что его нервы натянуты, будто струны. Он пытался убедить себя: что бы ни случилось — он справится. Сейчас ему хотелось лишь одного: чтобы всё закончилось, наконец! — Дежавю. — Гермиона, судя по голосу, чувствовала себя ничуть не лучше. Два третьекурсника обогнали их и помчались вперёд, даже не подозревая о грозящей опасности. Глядя им вслед, Гарри сказал: — Это здорово нервирует, правда? — Лучше бы директриса разрешила пойти только семикурсникам! — резко заметила Гермиона. Она спорила с МакГонагалл, но та сказала, что если признать посещение Хогсмида опасным для младших школьников, то нет причин позволять его и семикурсникам. Гарри всё понимал и всё равно злился. — Не хочу стать свидетелем того, как что-то случится с кем-то из малышни. — И я не хочу, приятель. — Рон натужно хохотнул. — Особенно, если это что-то случится с кем-то из нас. — Это точно, — согласился Гарри. Они как раз дошли до «Трёх мётел», и он сказал: — Так чем займёмся? — Я — за пообедать. Завтрак успел позабыться. — Рон похлопал себя по животу. — Что? Да до обеда ещё, как минимум, два часа! — вряд ли Гермиона хотела высказаться так едко, как у неё получилось. К счастью, Рон не обиделся. — Гарри, а ты что думаешь? — Пойдём-ка лучше пройдёмся. — С внутренностями, пытающимися завязаться в узел, голода особо не почувствуешь. — Отличная мысль. Мне как раз нужно заглянуть в книжный магазин. — В глазах Гермионы отразилось нетерпеливое желание поскорее зашагать вниз по улице. — А я б лучше поел, чем таращиться на книги, — сказал Рон с улыбкой, несколько смягчившей его слова. Гермиона вздохнула. — Ну хорошо. Состроив понимающую гримасу, Рон кивнул Гарри. — Ладно, пошли пройдёмся, нагуляем аппетит. Прогулка оказалась недолгой. Бродя кругом без какой-либо цели, они то и дело сталкивались с другими учениками, которые наслаждались прекрасным днём по одиночке и в компании. Гарри знал, что Рон и Гермиона об этом думают. — Может нам... — ...уйти отсюда и попытаться застать противника врасплох? — Рон, как обычно, был не прочь сунуть свою рыжую голову прямо в горящий костёр. — А если там нет никого? — сказала Гермиона с затаённой надеждой. Шрам ныл, так что Гарри не слишком-то рассчитывал на её правоту. Впрочем, боль оставалась терпимой, и ему пока удавалось её не замечать. — Если их здесь не окажется, тогда пойдём пообедаем. — Рон улыбнулся Гермионе. — А в книжный магазин сходим перед возвращением в школу. — Такой план как раз по мне, — сказал Гарри. Расправив плечи, он зашагал к той окраине Хогсмида, куда их привёл лже-Снейп две недели назад. Немного не дойдя до нужного места, Гарри услышал чей-то плач. Не проверить было нельзя, пусть и доверия подобному совпадению ни у кого из них не было. Он кивнул Рону и Гермионе и отправился на шум. В пустынном проулке они нашли слизеринца-первогодку. Тот стоял, прислонившись спиной к грязной стене, и выглядел страшно испуганным. Но стоило ему заметить их, как слёзы сразу же высохли. Мальчишка тут же распрямил плечи и принялся строить из себя храбреца. Опустившись на корточки, Гермиона спросила: — Почему ты здесь, а не в школе? — Я хотел повидаться с отцом, думал, смогу его здесь отыскать. — Вновь захлюпавший носом мальчишка вытер глаза рукавом мантии. — Мама сказала, что он умер, но я ей не верю. — Как тебя зовут? — удивительно мягко спросил Рон. Прежде он таким тоном с слизеринцами не разговаривал. — Почему ты думаешь, что твой папа здесь? — Я подслушал разговор других мальчиков. Они сказали, что... — мальчишка замолк, вытаращившись на них так, будто только что понял, с кем имеет дело. Страх взял над ним верх, и он замотал головой. Гарри не знал, что и делать. — Так твои приятели говорили, что их отцы сегодня будут в деревне? Казалось, мальчишка не ответит, но всё же он кивнул, пусть и с видимой неохотой. — Да. И я подумал, что и мой отец будет здесь. — И ты, конечно, тайком сбежал из школы? — спросил Рон неодобрительно. Странный тон для того, кто сам много раз нарушал правила — решил Гарри. Он переглянулся с Гермионой. — Здесь парню не место. Нам нужно отвести его в школу. Она кивнула, как и Рон, только мальчишка замотал головой. — Нет! Я хочу увидеть папу. Я знаю — он здесь, — заканючил он. — Как тебя зовут? — спросила Гермиона. — Джедрик Парсон. Гарри знал это имя. — Твою мать! Его отец — Пожиратель Смерти! ...или был Пожирателем Смерти, что больше похоже на правду. А ещё Гарри удивился тому, что мальчишка так стремится найти отца — учитывая, что Снейп рассказывал о манере Парсона-старшего обращаться с детьми. — Надо увести его отсюда. — Сначала отведём его в школу, а затем вернёмся сюда? — не похоже, что Рон пребывал в восторге от подобного плана, но, по мнению Гарри, особого выбора у них не было. — Мой папа не Пожиратель Смерти, — запинаясь, пробормотал Джедрик. — Это неважно. Мы собираемся проводить тебя в школу... — Гарри замолк на полуслове. — Ох ты ж!.. — Его шрам пронзила вспышка боли. — Гарри, что с тобой? — Лицо Гермионы на миг исказилось от страха. Он принялся тереть лоб. — Не думаю, что теперь у нас найдётся время куда-то идти. — Вот же! — Рон слегка побледнел. Он завертел головой, но проулок оставался пустынным. — Может, нам пока оставить парня здесь? — Именно так мы и поступим, — сказала Гермиона и повернулась к Джедрику, который выглядел ещё более сбитым с толку и совсем перепуганным. — У тебя неприятности. — Поймав мальчишку за подбородок, она заставила его посмотреть себе в глаза. — Что бы ни случилось, оставайся здесь. Ты не должен отсюда никуда выходить, пока кто-нибудь из школы не придёт за тобой. Понял меня? — Но мой папа... — Хочешь, чтобы из-за тебя с Слизерина сняли сотню баллов? — жёстко спросила она. Джедрик мотнул головой и опустил глаза. — Я только хотел найти папу. Мне надо его увидеть, не понимаешь, что ли? Глаза Гермионы засверкали. — Прямо сейчас ты будешь делать то, что я сказала. Ты никуда отсюда не уйдёшь. Он как будто взвесил все за и против, прежде чем кивнул — причём с явной неохотой. — Хорошо. Я согласен. — Дай мне слово слизеринца. — Даю слово. — Мы пришлём кого-нибудь к тебе как можно скорее. Клянусь. — Гермиона встала и расправила плечи. — Ну, я готова. Шрам Гарри вновь обожгла боль, да такая жгучая, что пришлось ртом хватать воздух. Волдеморт был совсем близко. Гарри достал волшебную палочку, так же поступил и Рон. — Похоже, нам снова всё самим делать. — Как и всегда, разве нет? — при всей угрюмости тона, Рон выглядел полным решимости. Как и все они. Они медленно двинулись к концу проулка и выглянули наружу. На улице не было ни души, но шрам буквально горел. Гарри потёр его, и Рон с Гермионой понимающе кивнули. — Проклятье! — шёпотом выругался Рон. Больше он ничего не сказал — было не нужно. Как один человек, Гарри, Рон и Гермиона шагнули вперёд, навстречу двенадцати Пожирателям Смерти, в чёрных мантиях и масках стоящих на другой стороне улицы. Со стороны проулка — Гарри так и не понял, откуда они взялись — появилась подмога из нескольких орденцев. Шеклболт положил руку на его плечо, сжал. Снейп встал позади, что — по неизвестной причине — успокоило. Каждый смотрел на каждого, тишина сгущалась. Сердце Гарри колотилось так сильно, что казалось, все могут услышать его стук. Его едва не разрывало от желания что-то делать, как-то бороться с врагами, стоящими напротив в мантиях и масках. С большим трудом он смог взять себя в руки и остался на месте, часто дыша. Все ждали. Первое проклятие бросили без предупреждения или какой-то команды. Гарри, не раздумывая, ответил своим — гораздо мощнее. Вражеское колдовство не достигло цели — рассыпалось в пыль. Это разбило шаткое равновесие: проклятия полетели с обеих сторон. Всё смешалось, сражающиеся разбились на небольшие группы. Почти сразу же Гарри потерял из виду Рона и Гермиону, а затем и Снейпа. Теперь ему следовало сосредоточиться на поисках главного врага, следуя туда, куда вела боль в шраме. Это оказалось нетрудно. Волдеморт хотел, чтобы его нашли. С каждым шагом вперёд шрам болел всё мучительнее. Гарри пытался разорвать связь — с новой силой ему даже кое-что удалось. Вот только каждый раз, когда пытка чуть унималась, казалось, что Волдеморт удваивал усилия ему навредить, и внимание Гарри рассеивалось. Но как бы плохо ему ни было, он знал, что без разбуженной силы пришлось бы намного хуже. Крики и стоны раздавались кругом, но он понимал, что нельзя на них отвлекаться — если он собирается выжить, конечно. Все силы Гарри отдал одной цели — взять себя в руки. И наконец будто пелена спала с глаз — он увидел Волдеморта. Гарри смотрел в уродливое безгубое лицо. С самого рождения, а то и раньше этот... человек превратил его жизнь в ад на земле. Сейчас настало время Волдеморту ответить за все преступления. Не говоря ни слова, тот поднял волшебную палочку — в тот же миг, что и Гарри. Но недавно разбуженная сила позволила Гарри быстрее собрать магию для проклятья. — Avada Kedavra! — закричал он, вложив в заклинание всю жажду избавить мир... и свою жизнь... от Волдеморта раз и навсегда. Гарри затрясло от невообразимой мощи силы, ринувшейся из его тела через волшебную палочку. Ощущения были столь же волнующие, сколь и ужасные. В то же самое время, почти вместе с ним, Волдеморт произнёс убивающее проклятье. Гарри направил всю свою магию, чтобы отвести его от себя. Отброшенная назад Avada Kedavra соединилась с наколдованной Гарри и с удвоенной силой ударила Волдеморта. В это мгновение, прежде чем агония охватила его, Волдеморт словно бы потянулся к чему-то. Он будто искал что-то, Гарри чувствовал это и точно знал «что» — хоркруксы. Собрав последние силы, он швырнул Волдеморту воспоминания, как уничтожил каждую из его надежд на бессмертие. Предсмертный крик Волдеморта был ужасен, как ничто в этом мире, и исполнен мучительной боли. Гарри содрогнулся — до чего ж страшно быть причиной страданий живого создания, даже если оно столь отвратительное, как Волдеморт. Внутренний голос напомнил, сколько вреда тот причинил и ему, и другим людям, но Гарри не посчитал это оправданием. Волдеморт больше не двигался, и Гарри произнёс Extirpate — нет, больше ему не возродиться! Как только тело превратилось в груду пепла, шрам перестал болеть и Гарри осторожно коснулся его. От навалившегося понимания — всё, уже всё! — ноги едва не подкосились. Гарри успел повернуться к сражающимся, когда использованная магия затребовала с него свою плату. Голова закружилась, слабость охватила его, накатывая волна за волной. Перед глазами начало сереть и расплываться. Он ещё видел, как Снейп спешит к нему, когда мир почернел. * * * Гарри медленно и без особого желания открыл глаза. Больно было даже дышать. Ощущения — будто он упал с метлы, причём с большой высоты, и не нашлось никого, кто затормозил бы его полёт камнем вниз. Сидящие на стульях у его кровати Рон и Гермиона спали, прислонившись друг к другу. Не самая удобная поза для сна, но они выглядели такими измотанными, что Гарри не решился их разбудить. Будто услышав его мысли, они зашевелились, просыпаясь. — Гарри? — хрипло сказала Гермиона. В её покрасневших глазах отразились сопереживание и душевная мука. Сердце Гарри заколотилось. По выражению её лица он мог сразу сказать, что вскоре услышит дурные известия, и попытался подготовиться к ним. — Только скажи... Это Снейп? Её глаза удивлённо расширились, и она качнула головой. — Нет. С ним всё хорошо. Он принёс тебя сюда. — Тогда кто? — Его горло сжалось от ужасного предчувствия, страшное напряжение сковало тело. — Многие. Больше чем мы ожидали... — голос Рона сорвался. — Джинни. — Боже, нет. — Гарри не дал вырваться на волю тому чувству, что зародилось в груди. — Она не могла... Рон кивнул, глаза у него были на мокром месте. В грудь Гарри будто бладжер попал. Он несколько раз вздохнул и выдохнул, прежде чем смог заговорить: — Но как? Как это случилось? Почему? — Она попала под убивающее проклятье одного из Пожирателей Смерти. Но не одна она. — Гермиона вздохнула, и слёзы покатились у неё из глаз. — Магглорождённые школьники были одной из целей. Пожиратели Смерти точно знали, кого убивать. — Джинни закрыла собой третьекурсника. Думаю, она понадеялась, что Пожиратель Смерти отступит, не станет убивать чистокровную. Джинни сражалась с ним, но он оказался сильнее. Несколько ребят видели их, пара — пытались помочь, но... — даже когда голос Рона вновь сорвался, было видно и слышно, как сильно он гордится Джинни. Как и Гарри — он тоже гордился. Это было так похоже на Джинни. Всегда такая отважная... — Проклятье! Не могу поверить... А как твои родители? Как братья? Рон покачал головой. Пришлось подождать, пока он заговорит. — А как ты думаешь? Мама убивается, отец держится. Билл и Флёр — рядом с ними. Многие потеряли родных, Гарри. Кровавый бой затронул весь Хогсмид. Нам придётся ещё долго зализывать раны. — Хогвартс потерял даже больше. Произошедшее директрисе будет особенно тяжело пережить, — Гермиона всё никак не могла успокоиться. — Это точно, — согласился Рон и несколько раз кашлянул. — Почему? — У МакГонагалл никогда не было власти и влияния, как у Дамблдора. Она не сможет так же, как он, защитить своих, — объяснила Гермиона, но Гарри не смог уловить суть. — А ей это нужно? Зачем кого-то защищать, если Волдеморт мёртв? — спросил он, чувствуя вялость и растущую сонливость. — Затем, что Министерство не смогло задержать всех Пожирателей Смерти, участвовавших в нападении на Хогсмид, а возмущённая публика требует жертв. — Рон сцепил руки в крепкий замок. Похоже, ему было не по себе. — Хочешь сказать, что Министерство открыло охоту на Пожирателей Смерти? А разве они не пытаются их поймать уже уйму времени? Вот только министерские поиски всегда оставались безрезультатными — специально или из-за простой нерадивости, Гарри не мог бы сказать. — Я б добавила, что все их попытки были крайне неудачными. Но сейчас они настроены решительно и уже приступили к поискам. Их цель — все, кто может носить Тёмную Метку, — сверкая глазами, сказала Гермиона. Несправедливость всегда выводила её из себя. Гарри же думал о том, кто, как он знал, носил метку и кому, вероятно, грозили большие неприятности. — С ума они сошли, что ли? — Они собираются начать проверку со слизеринцев, но, знаешь, не с самых родовитых и чистокровных. Те находятся под защитой, — самим тоном Гермиона дала понять, как сильно её это возмущает. — Хотя большая часть из тех, кто под защитой, были во Внутреннем Круге Пожирателей Смерти, — добавил Гарри. — Именно. Гарри зевнул. И ведь проснулся всего пару минут назад, а уже чувствовал себя утомлённым. — Вам обоим пора бы поспать. Я имею в виду, в настоящих постелях. — На самом деле нам нужно было позвать мадам Помфри осмотреть тебя. В самую первую очередь. — Гермиона встала. Когда она отправилась за мадам Помфри, он спросил у Рона: — Ну что, как ты? — Если Гарри чувствовал себя ужасно, то Рон, должно быть, в сотню раз хуже. — Не могу поверить, что её нет. Мы ссорились с самого детства, но — ты знаешь — я очень любил её, — Рон прервался и часто заморгал. Гарри нашёл его руку и сжал. Пусть у них с Джинни и не сложилось в романтическом плане, Гарри считал, что она — часть его жизни, и так будет всегда. Невозможно поверить, что она умерла. Хотелось плакать, глаза щипало от подступивших слёз. — Знаю, Рон. Мне так жаль. Тот шмыгнул носом. Появившаяся мадам Помфри прогнала Рона и Гермиону из палаты. Затем она провела волшебной палочкой над Гарри. — Настоящий счастливчик. Ты почти полностью истощил свою силу и мог умереть, — неодобрительно заметила мадам Помфри, как если бы у него был выбор или он по собственной воле навредил себе. — Так вот почему я чувствую себя так, будто меня переехал поезд, — заметил Гарри. Каждая его мышца ныла, а голова болела — не сильно, но крайне раздражающе. — Тебе, вероятно, следует подождать несколько дней, прежде чем начать колдовать. — Но почему? — Потому что ты довёл себя до предела. Из-за перенапряжения ты не сможешь делать что-то мало-мальски сложное ещё неделю или две. — Но вся моя магия вернётся? Ему нравилось ощущать большую силу — под контролем, конечно, — но всё же он предпочёл бы, чтобы его магия вернулась к уровню до проведения ритуала. По правде говоря, он не знал, чего ждать, и это беспокоило. Мадам Помфри уставилась на него, приподняв брови. — Разумеется, с твоей магией всё будет, как прежде. Она ничего не знала о ритуале! Гарри это поразило, но он лишь сказал: — Отлично. — Как тут наш пациент? — МакГонагалл в развевающейся мантии — как обычно, в зелёную клетку — вошла в палату бодрым шагом. — Очень хорошо, мэм, — отозвался Гарри. — А как вы? Как Хогвартс? Мадам Помфри наконец оставила его в покое и отправилась по своим делам, а МакГонагалл присела на бывший стул Рона. — Ты представлен к Ордену Мерлина первой степени. — А Рон и Гермиона? — Тоже. Гарри обрадовался. Единственным награждённым он быть не желал. — А Снейп? Наклонив голову, она искоса посмотрела на него — тем самым взглядом, который всегда сопровождал нечто совершенно нелепое, вытворенное учеником на её уроке. — С чего бы ему получать более высокую награду, по сравнению с другими членами Ордена? Мы все представлены к Орденам Мерлина второй степени. — Потому что без его контроля я не смог бы использовать свою силу, — раздражённо ответил Гарри. Зачем она прикидывается дурочкой? О нет, постойте-ка, у их разговора есть свидетель. Вздохнув, он уставился ей прямо в глаза: причина так говорить — это ведь мадам Помфри, не так ли? — Но всё закончено, так? Ни один из вас не нуждается в продолжении? — спросила МакГонагалл, сверля его ответным взглядом. — Не думаю. Ведь сила должна уйти сама собой. Гарри задумался: сказать или нет, что он далеко не на все сто уверен в таком исходе. Но так как МакГонагалл, казалось, приняла его мнение на ура, он решил придержать сомнения при себе. Они ведь могли и не оправдаться. — Вот и хорошо. Это всё, что я хотела узнать. — В её взгляде промелькнуло неодобрение, и Гарри подумал, как бы оно не аукнулось Снейпу. А этого нельзя допускать. — Не его вина, что нам потребовалось провести ритуал. И в итоге обернулось всё хорошо... Я считаю, он не сделал ничего такого уж... — Гарри бормотал, пока не замолк, чувствуя, как краска стыда заливает уже и шею. Она покачала головой, два ярких пятна появились и на её бледных щеках. — Пожалуйста, без подробностей. Что было, то прошло, и вы оба можете вернуться к обычной жизни. — Но смогут не все... — он так и не произнёс, кому к обычной жизни уже не вернуться. Перед ним будто вновь предстало лицо Джинни, и глаза защипало. МакГонагалл с сочувствием посмотрела на него. — Знаю. В ближайшие дни мы все простимся с погибшими. На следующих выходных ты получишь свою награду. Сердце Гарри сжалось от одной мысли о похоронах Джинни. До сих пор не верилось, что она умерла. Ведь это так несправедливо, так неправильно. Впрочем, жизнь вообще несправедлива. — Снейп заслужил Орден первой степени. — Боюсь, он его не получит. Иначе мы должны будем объяснить, что именно он сделал, чтобы заслужить такую награду. — Взгляд МакГонагалл стал жёстким и колючим. — А как насчёт всех тех лет, когда он шпионил на пользу Ордена Феникса? О заслугах Снейпа все решили позабыть — так, что ли? МакГонагалл, похоже, почувствовала себя неудобно. — Мы бы не хотели привлекать к нему лишнее внимание. Думаю, он понимает почему. Зато Гарри не понимал. Он уставился на неё, злясь всё сильнее из-за такого отношения к Снейпу. — А его мнением вы, конечно, не поинтересовались, так? — Мне это не нужно, — ответила она твёрдо, глядя Гарри прямо в глаза. — Полагаешь, Министр не заскачет от радости, получив возможность привлечь Снейпа к суду за совращение ученика? Гарри окончательно разозлился. — Да не было это никаким... — Я это знаю, ты это знаешь, но есть большие сомнения, что Министерство посмотрит на ритуал точно так же. Кроме того, я почти уверена, что эти чары относятся к Тёмным Искусствам, а значит, цели их использования могут даже не принять во внимание. Он согласился с её точкой зрения и даже склонил голову, но гнев всё ещё сжимал его сердце. Снейп заслуживал большего! — Никто не сказал и слова против, когда мы пошли на это, чтобы победить Волдеморта. — Но никто и не знал, — возразила она жёстко. И всё же её голос звучал куда менее резко, чем прежде. — Это не тот вопрос, о котором стоит спорить и дальше. — Согласен. — Гарри опустил взгляд, пытаясь найти в себе то, что поможет ему сдержаться. — Что ещё плохого случилось? Я имею в виду, что только сейчас проснулся и... — Кстати, он до сих пор не догадывался, сколько проспал. — Прошло два дня. И да, нам есть, о ком горевать. Битва была ужасной. Погибло семеро школьников и пятеро членов Ордена. — Кто именно? — Из студентов: третьекурсники Анабель Киркланд, Остин Стратон, Элиза Гасри, четверокурсница Миранда Томпсон, пятикурсники Шон Харрис и Мэрин Бёрлин. И Джинни Уизли. Мисс Уизли будет награждена Орденом Мерлина первой степени посмертно. В сердце Гарри будто появилась дыра: в команде с Шоном и Мэрин он играл в квиддич. — А кто из Ордена? Кто-то, кого я знаю? — Вряд ли, — ответила МакГонагалл и перечислила имена. Он покачал головой: да, он не знал их, но от этого было не легче. — Представляю, как все расстроены... А сколько Пожирателей Смерти были схвачены или убиты? — Слишком мало. Двенадцать или около того. Гарри был потрясён. — Но там, на улице, мы сражались не меньше чем с двадцатью! — И ещё десять или двенадцать явились в Хогсмид, чтобы убить магглорождённых детей. Ярость — холодная, неукротимая — поразила его, будто настоящий клинок. — То, что творили Пожиратели Смерти — это же не по-человечески! Их всех надо поймать и казнить. — Да, я согласна с тобой. — Её взгляд пылал гневом, кулаки сжались. — Я так сожалею, что моим ученикам пришлось убивать. — Ну, им придётся жить с этим. Как и с тем, что их друзья мертвы. — Гарри подумал, что и ему придётся жить с тем, что он убил. Предсмертный крик Волдеморта будет преследовать его вечно. — То же касается и тебя. Я считаю и всегда считала, что мы слишком много требуем от тебя. Гарри не сомневался, что теперь, когда всё закончено, ему придётся выслушать немало подробных сожалений. Он считал, что умнее всего — не беситься из-за такого, но не верил, что способен сдержаться. — Сейчас жалеть поздно, разве нет? — Боюсь, что так оно и есть. Разговор измучил его, Гарри захотел побыть один. — Я устал, если честно. МакГонагалл не нуждалась в том, чтобы ей повторяли дважды. Она встала. — Не сомневаюсь, Гарри. Спи. * * * Снейп влетел в комнату и, сорвав с себя грязную мантию, с отвращением швырнул её на пол. Взорвавшееся зелье было из тех, которые вообще невозможно взорвать, но один из его первокурсников как-то умудрился. Он уже направлялся в ванную, когда из-за спины раздалось: — Кхм-кхм. Снейп закрыл глаза, внутри всё перевернулось. Тёмный Лорд наконец-то был мёртв, и он — всего на мгновение — позволил себе забыть об осторожности. И в итоге ему «повезёт» умереть в собственных комнатах, всего через два дня после того, как он искупил величайшую ошибку всей своей жизни и стал свободным. Ожидая проклятия, он резко повернулся, одновременно направляя волшебную палочку на злоумышленника. На диване сидел Драко Малфой. На его коленях без дела лежала волшебная палочка. Вот оно, поведение идиота! — По мнению тёти, вы помогли уничтожить нашего Лорда. Также она сообщила, что, как достойный и верный последователь нашего дела, я должен убить вас на месте. — Для этого уже несколько поздновато, не так ли? — Снейп кивнул на палочку, которой целился в Драко. — Возможно. Или я заговариваю вам зубы, чтобы вы почувствовали себя в безопасности. Снейп фыркнул, но палочку не опустил ни на дюйм. — Ты не кажешься мне верным сторонником Пожирателей Смерти. У тебя было преимущество неожиданности, но ты им не воспользовался. — Да, это так. Тем не менее, я очень хочу узнать, по какой причине вы сменили сторону. — Ты хочешь? Думаю, ответ очевиден, а ты — не глуп. — Снейп слишком устал, чтобы вновь обсуждать эту тему. Да, он устал и раздражён. — Мне надо знать, почему вы предали нашего Лорда? Что вы надеялись получить, помогая Поттеру? — Мой выбор почти никак не связан с Поттером. А причины поступать так, как я поступаю — моё личное дело. Драко мог нравиться, ему хотелось помочь, но Снейп не собирался обсуждать свою жизнь. Ни с кем. — Я хочу понять. Жалобная нота в голосе Драко толкала рассказать ему всё, но Снейп спросил себя: а не притворство ли это? Порыв поддаться мольбе развеялся. — Зачем тебе? Теперь ты свободен. Тёмный Лорд мёртв, и ты можешь делать со своей жизнью всё, что захочешь. По сравнению с ним, у Драко был большой выбор — ведь его душа осталась чиста. — Как вы могли встать плечом к плечу с Поттером, этим магглолюбом? Просто не понимаю! — очевидно, неприязнь к Поттеру не смогла перевесить любопытство Драко. Снейп откинул слипшиеся пряди волос со лба. — Так подумай, ты, идиот! Или ты не стал бы поддерживать того, кто силён настолько, чтобы уничтожить твоих врагов? — Вы говорите, что наш Лорд — ваш враг? — прозвучало так, будто Драко даже подумать не мог, что такое возможно. — А как бы ты назвал его? Другом? Заботливым покровителем? Твоя мать бежала из страны, чтобы её, верную последовательницу Лорда, не использовали как заложницу против тебя — столь же верного последователя, как и она. — Я считал, что Поттер — больший враг мне, чем наш... чем Тёмный Лорд. Если бы Снейп не был так измучен, да ещё и озабочен всем, связанным с Поттером, то расхохотался бы. — Поттер — твой школьный соперник. Он тебе не враг. Сделай ты попытку с ним подружиться — даже сейчас — и, скорее всего, он не откажется, сваляет дурака, как всегда. Драко моргнул. Его лицо вытянулось. — Вы издеваетесь? Он ненавидит меня так же сильно, как я — его. — О да. Не сомневаюсь, что вы оба ненавидите друг друга, но подозреваю, что это по большей части — привычка, а не нечто серьёзное. Понятно же, что в твоих интересах изменить отношение к Поттеру. Собственные слова Снейп посчитал невероятной нелепицей. Ему ли проповедовать отказ от соперничества? Отказ, который когда-то мог бы существенно облегчить его жизнь... Драко его, может, и слушал, но не услышал. С ухмылкой он сказал: — Я все ещё ненавижу его. И всё, за что он выступает. Даже зная, что уговоры бесполезны, Снейп не мог не сказать: — Ты так уверен, что ненавидишь именно «всё»? Даже свободу не убивать, что бы тебе ни приказали? Даже право магов всех происхождений просто жить на земле? — Вы говорите как... как... — Каким бы из ряда вон выходящим это ни казалось, но Драко действительно не мог подобрать слов и завершил фразу, выпалив: — Как Грейнджер! — Она не так уж и неправа. Уверен, ты это и сам знаешь, — заметил Снейп. В юности он не придерживался подобных воззрений, но допущенные ошибки стали для него хорошим уроком. Драко опустил взгляд вниз и, внезапно, покраснел. — Сейчас, когда она расцвела и превратилась в прекрасную девушку, ты ведь больше не считаешь её отвратительной? Негодование мальчишки оказалась куда менее естественным, чем он желал показать. Что было хорошим знаком. Хотелось увидеть его способным значительно изменить свою жизнь — отказавшимся от предопределенности, пошедшим собственным путём к избранным им самим целям. Ещё с прошлого лета Снейп старался незаметно подтолкнуть Драко к такому поведению. — Она... — не закончив фразу, тот возмущённо воскликнул: — Мы говорим не о Грейнджер! Снейпа позабавила такая горячность, и он наклонился к Драко. — А могли бы. Она стала бы прекрасной женой для тебя. Драко покраснел, а затем побелел. — Она же гр... Она — неподобающая партия. Да и на меня она второй раз даже не взглянет. Как и я — на неё. Не слишком ли много возражений? Снейп подавил улыбку. — Сейчас ты — глава семьи, а значит, можешь делать, что пожелаешь. Помнишь, что я говорил тебе о различных возможностях? Выбор Грейнджер может стать одной из них. — Она... магглорождённая, — прозвучало не совсем то слово, которое следовало бы ожидать от Малфоя. Похоже, он всё же кое-чему научился. — Должен ли я тебе говорить, что сильные маги не рождаются в чистокровных семьях? Оглянись вокруг себя, Драко. Твой отец, при всей своей власти и деньгах, был всего лишь посредственным магом, твоя мать могла и того меньше. Каких сильных магов ты знаешь? Взгляни на Поттера. Он полукровка — как и я, как и Тёмный Лорд. — Но... но... — Драко замолчал и, очевидно, задумался. — Рассмотри всё как следует: Грейнджер умна и сильнейшая ведьма из всех, закончивших школу за последние годы. В жизни она уже добилась большего, чем подавляющее большинство ведьм. И она здоровая девушка. Вы оба... — Хорошо! Если вы считаете её такой великолепной, то почему сами не приударите за ней? — Драко высказался самым ехидным тоном, каким только мог, но за ним Снейп услышал нечто иное. Нечто поразительное. — Она — моя ученица. Ухаживать за ней для меня неприемлемо. — Он постарался отбросить мысль, кто ещё является его учеником, и нет — не покраснел. — Мы отклонились от темы. — О Грейнджер? — судя по голосу, говорить о ней Драко не желал. — О Поттере. Он помрачнел. — Что отношения с кем угодно из них дадут мне в будущем? Есть причина, по которой я могу захотеть сблизиться с Поттером? Вспышка безудержной ревности поразила Снейпа: Поттер — не для Драко. — Общайся с тем, с кем захочешь. С любым из них. Верю, что если ты поведёшь себя правильно, то сможешь использовать общественный вес Поттера. — Никогда об этом не задумывался. Кроме того, я же выступал не за его сторону. — Не по-настоящему. У тебя нет Тёмной Метки, так что ты можешь сказать, что изменил свои убеждения до того, как сделал что-то непоправимое. Поттер был на Башне, когда ты не смог убить Дамблдора. — От мысли, кто стал убийцей, заболело в груди, но Снейп не мог думать об этом. Сейчас не время для истерик. — Это не так уж и далеко от истины. — Оставаться вблизи от правды — всегда лучший выбор. — Снейп более чем хорошо это понимал. — Поттер — очень сильный маг. — Я не думал, что он настолько могущественен, — прозвучало так, будто Драко и хотел бы, но на самом деле не верил своим словам. И как только он умудрился настолько себя запутать? Удивительно. — В двенадцать, спасая жизнь Джиневры Уизли, Поттер убил взрослого василиска. В четырнадцать он победил в Тремудром Турнире, сражаясь против лучших из лучших представителей трёх магических школ Европы. А затем, будто этого было мало, он сбежал от Тёмного Лорда и Пожирателей Смерти, пытающихся убить его — причём не в первый раз. В семнадцать он уничтожил Тёмного Лорда. Навсегда. На твоём месте я бы не стал недооценивать его силу. Больше того — я бы опасался считаться его врагом. — Полагаю, он — не ваш враг, так? Вы служите ему? — Не так, как ты думаешь, нет. Я предан светлой стороне уже много лет. ...и не хотел бы служить — никому, никогда. — Мне нужно всё обдумать. — Драко опустил взгляд на свою волшебную палочку. — Не советую медлить. Министерство открыло охоту на Пожирателей Смерти. Драко встал и вытащил что-то из кармана. — Вот место, где скрывается тётя Белла. Она, Питер Петтигрю и ещё двое. Вот уж сюрприз! — Ты собираешься предать её? — Или её, или вас. — Их взгляды встретились. — Думаю, Поттер не станет даже разговаривать со мной, если я предам вас. Или убью. Сомнительное предположение. Скрыв беспокойство, Снейп усмехнулся. — Не самая серьёзная угроза, хотя бы потому, что мы оба знаем — ты не способен убить. — Вы так говорите, будто это плохо. Я же думаю, что — кроме вашего участия, конечно — именно неспособность убивать спасла меня. Снейп кивнул. — Зачем ты пробрался в мои комнаты? — Решил, что если застану врасплох, то разговорить вас будет проще. — Пятьдесят баллов с Слизерина. Больше никогда так не поступай. — Да, сэр. — Драко смахнул невидимые глазу ворсинки с мантии. Похоже, потеря баллов его вовсе не огорчила. — Я бы хотел поговорить с вами ещё раз. Попозже. — Как тебе будет угодно. Когда он наконец ушёл, Снейп облегчённо выдохнул.