Вне правил

К концу следующей недели Снейп мог с удовлетворением отметить, что всё вернулось на круги своя. После письма Поттера редактору «Пророка» других обличающих статей не появлялось или, по крайней мере, они стали куда менее резкими. Поттер не отказался от своей абсолютно идиотской идеи создать фонд помощи детям-сиротам Хогвартса. Больше того: в помощь себе он привлёк Грейнджер, Уизли, целую банду однокурсников и даже нескольких не гриффиндорцев. Нашлось и несколько слизеринцев — из политических центристов, — говорящих о присоединении к Поттеру. Когда Снейп услышал об этом, его аж передёрнуло. Двери Большого Зала резко распахнулись. Снейп оторвал взгляд от своего завтрака: по центральному проходу, чеканя шаг, шёл Персиваль Уизли в сопровождении группы авроров. Желудок от волнения сжался. МакГонагалл встала и вышла к переднему краю помоста. — Что это всё означает, мистер Уизли? — Вы должны выдать Северуса Снейпа для допроса. У нас есть основания полагать, что он причастен к убийству Альбуса Дамблдора, — ответил тот приказным тоном. Будто вся власть над миром принадлежала ему — а ведь не прошло и шести лет, как Уизли закончил Хогвартс. Проклятье! Сердце Снейпа заколотилось как никогда сильно, даже болезненно. Если б он мог выбирать, то предпочёл бы быть задержанным в более интимной обстановке, но очевидно, что его собрались лишить всего, включая чувство собственного достоинства. МакГонагалл гордо выпрямилась. — Выдать? Я так не думаю. Но если профессор Снейп желает поговорить с вами, то он может это сделать. — Она оглянулась на Снейпа. Что ж, если ему дали выбор, то опускаться до разговора с таким ничтожеством, как Уизли, он и не подумает. Снейп покачал головой. Он знал, что всего лишь откладывает неизбежное, но, возможно, ему удастся выгадать немного времени. Он встал, намереваясь вернуться в свои комнаты. — Не вздумайте никуда сбегать. Сейчас вы пойдёте со мной, — сказал Уизли, даже не посмотрев в его сторону, — или я буду вынужден приказать этим аврорам разнести здесь всё, не оставив камня на камне. Авроры переглянулись между собой, затем уставились на Уизли — очевидно, они не ожидали от него подобных угроз — и в итоге остались стоять на месте. Никто из них не проронил ни звука. — Какие у вас есть доказательства, что именно профессор Снейп виновен в этом чудовищном преступлении? Я без промедления могу вызвать сюда весь Орден, и каждый подтвердит, что профессор Снейп был на нашей стороне в течение всей войны. Такой человек не может быть убийцей нашего директора, — сказала МакГонагалл, даже гордой осанкой утверждая несгибаемость своей позиции. Снейпа тронуло, что она попыталась заступиться за него. Очень немногие люди поступили бы так же. Какой позор, что ей пришлось тратить свой небольшой авторитет на бесполезное заступничество. Снейп был уверен — это его не спасёт. Уизли свысока взглянул на неё. — Все доказательства есть на его левой руке. Знак его истинной верности. Снейп усмехнулся про себя. Что ж, больше им не удастся использовать метку против него, никогда, пусть вина и правда лежала на нём. — Это ничего не доказывает. Он сражался за светлую сторону долгие годы, — сказала МакГонагалл, но без прежней категоричности. — Где доказательства? У нас есть основания полагать, что он всегда был двойным агентом, — тон Уизли намекал, что обвинения зиждутся на чём-то большем одних домыслов. — В любом случае — это недоказуемо. — МакГонагалл бросила на Уизли разгневанный взгляд. — Мне без разницы, я всё равно заберу его для допроса. А сейчас отойдите в сторону. Уизли смотрел на неё, явно ожидая, когда его требование выполнят. Ему следовало бы знать её лучше. — Нет, — сказала МакГонагалл, распрямляя плечи и очевидно готовясь сражаться. Снейпа по-настоящему тронуло её заступничество, но он решил: хватит, пора заканчивать эту сцену. Собираясь спуститься с возвышения к Уизли, он шагнул вперёд. — Выполняйте приказ, — сказал Уизли, касаясь пальцами своего рукава — как если бы приготовился достать волшебную палочку. — Нет! Вскочивший с места Поттер в сопровождении небольшой группы его приятелей-гриффиндорцев поднялся на возвышение. МакГонагалл мимолётно улыбнулась, когда Поттер встал с ней плечом к плечу. — Я уже говорил Министру, что профессор Снейп был на нашей стороне в этой войне и что именно он учил меня. Вам не удастся увести его отсюда будто преступника, — сказал Поттер. Уизли говорил и вполовину не так властно, как он. Снейп был потрясён. Даже сейчас он не мог поверить, что Поттер захочет пошевелить хотя бы пальцем, чтобы помочь ему. Невыразимо щемящее чувство поселилось в груди, пусть он и не собирался сдаваться так легко, а жест Поттера должен был оказаться столь же бессмысленным, как слова благодарности за него. — Как ты смеешь говорить со мной таким тоном? — Уизли казался ошеломлённым, его лицо заалело. Авроры, стоящие рядом, заметно занервничали — наверняка не ожидали, что противостоять им будет Мальчик-Который-Выжил. — Вали отсюда, засранец! Тебе ничего не сделать Сне... профессору Снейпу! — даже когда Рональд Уизли запнулся на имени, в его голосе звучало безусловное уважение к «профессору Снейпу». Это потрясло Снейпа даже больше, чем желание Министерства схватить его и уничтожить, и он решил после всего, если представится такая возможность, поставить Уизли оценку повыше. — Не могу поверить, что ты защищаешь его, Рональд, — с издёвкой заметил Персиваль Уизли. — Ты же ненавидишь его. Тот замялся, но всего на мгновение, потом взглянул на Гарри и гордо выпрямился. — Мои чувства к нему не имеют значения. Важно, что он не делал того, в чём ты его обвиняешь. Взгляд Поттера потяжелел. — Вы не сделаете из него козла отпущения. Вы не закроете им провал Министерства в поиске Пожирателей Смерти, напавших на Хогсмид. — Не могу поверить, что ты решил, что сможешь противостоять мне... Министерству в моём лице. Ты даже школу ещё не закончил. Снейпа всегда поражало, почему все так цеплялись за факт, что Поттер ещё школьник. Может, и ему стоило бы попытаться поставить Поттера на место — если это вообще возможно с таким отчаянным гриффиндорцем. — Перси, я абсолютно уверен, что могу противостоять тебе. Больше того, я могу противостоять всему Министерству, — сказал Поттер с улыбкой. С той улыбкой, которая, как знал Снейп, грозила неприятностями. — Не будь так уверен в себе, Поттер. У тебя силёнок не хватит, — гаденько ухмыляясь, ответил Уизли. — Ты вообще можешь загреметь в Азкабан за заступничество предателя. Поттер даже ухом не повёл. — Угрожать мне, когда я ничего не сделал — не слишком ли тупо? Тем более, столько свидетелей кругом. — Ты долго ещё собираешься противодействовать властям? Или думаешь, что закон не для тебя писан? — На себя посмотри. Какие у тебя есть доказательства вины профессора Снейпа? Где постановление о задержании? Какое именно обвинение ты ему предъявляешь? Он столько лет работал на нашу сторону, рисковал — так ты собираешься возместить ущерб его репутации? Я вообще в шоке. Мы бы не выиграли без его участия. — Поттер обвёл взглядом авроров, каждому из которых, очевидно, стало не по себе от его слов. — Он отмечен виной, и ты знаешь это, — сказал Уизли с видимым удовольствием. Похоже, он считал, что метка доказывает любую вину. — Это лишь твои слова. Но ты не знаешь, о чём говоришь. Как обычно, — Поттер говорил мягким тоном, как по писанному, а Уизли был слишком глуп, чтобы понять, какая угроза нависла над ним. — А ты как будто знаешь! — Может, лучше я вам покажу? — предложил Снейп, выходя вперёд. Он снял мантию и расстегнул манжеты. Когда он обнажил предплечье, Уизли смутился, а затем преисполнился возмущения. Феникс ярко сиял в луче света. Несомненно, татуировка была кричащей, но сейчас Снейпу именно это доставило особое удовольствие. — Но, Гарри, — Уизли растерял остатки самоуверенности, — это неправильно. Снейп — предатель, ты же сам знаешь. Тот покачал головой. — Никакой он не предатель. Я это знаю, ты это тоже знаешь. А сейчас проваливай отсюда, пока я совсем не разозлился. Снейп встал позади Поттера. Потеря им самоконтроля — последнее, в чём они сейчас нуждались. — Я не уйду отсюда без Снейпа. Мы должны его допросить. Если ему скрывать нечего, то... — Нет. После всего, что ты тут наговорил, думаешь, кто-то из нас верит тебе? Нас? Снейп огляделся кругом: рядом с МакГонагалл и Поттером стояло множество учеников. Как бы ни было сложно в это поверить, но среди них находились и некоторые слизеринцы. Булстроуд и Забини — с ними всё ясно, но Малфой? Даже после их бесед, видеть его здесь было большой неожиданностью. Уизли, похоже, тоже только сейчас обратил внимание на толпу. Он побледнел. — Когда-нибудь он выйдет из школы. Ты не сможешь защищать его вечно. — А я думаю, что смогу. Или сможет кто-то из нас. — Поттер со значением огляделся вокруг себя. — Уберите их с дороги. Арестуйте их, — приказал Уизли двум аврорам, но те отступили назад, качая головами. — Нет, мистер Уизли, — ответил глава группы. — Для ареста нет состава преступления. У вас нет официальной санкции для... — Хотите потерять работу? — оборвал его Уизли, чьё лицо ещё больше побагровело. Всем стало очевидно, что он способен лишь угрожать. Аврор покачал головой. — Мистер Робардс особо отметил, что... — Без разговоров! — рявкнул Уизли. Снейпа заинтересовало, какие именно инструкции получили авроры. В любом случае, очевидно, от них не требовали силой заставлять его идти с Уизли. Чувство глубокого облегчения охватило его. Уизли ринулся вперёд, похоже, собираясь забраться на помост. Поттер покачал головой, и все окна задребезжали. — Держи себя в руках, — обняв его за плечи, прошептал Снейп. — Я постараюсь, — пообещал тот, но Уизли оступился, как будто что-то толкнуло его. — Что происходит? — Уизли снова оттолкнуло назад, авроры отступили сами. — Вы уйдёте прямо сейчас и больше не побеспокоите нас, — Поттер увеличил мощь своего голоса, теперь Снейп в этом не сомневался. Уизли прищурился от гнева, но позже — от страха, когда Поттер вновь его толкнул. Лицо Уизли сравнялось по цвету с его волосами. — Не думай... даже не думай, Поттер, что ты победил. Когда-нибудь ты уйдёшь отсюда, и мы своего дождёмся. — Учитывая все обстоятельства, сказанное и за угрозу не следовало считать. Когда Уизли вышел за дверь, авроры последовали за ним без единого слова. МакГонагалл повернулась к Поттеру: — Весьма впечатляюще. Но боюсь, победив таким способом, мы навлекли на себя множество неприятностей. — Вряд ли. Вы слышали авроров. Судя по всему, у Перси нет действительных полномочий, — будто убеждая сам себя сказал Поттер. — А даже если и есть, мы справимся. — Как бы там ни было, я жду вас в своём кабинете сразу после завтрака. Думаю, нам есть что обсудить. — Она взглянула на топчущихся кругом учеников. — Прошу всех вернуться к еде. Вы должны разойтись по своим классам через несколько минут. Когда все расселись, над столами пронёсся общий стон. * * * Ощутив покалывание в затылке, Гарри повернул голову и заметил, что за ним с озадаченным выражением лица наблюдает Снейп. Стоило их взглядам пересечься, как Снейп кивнул, а затем встал и неторопливо вышел из зала. — Раньше он никогда не показывал, что считается со мной, — сказал Гарри, обращаясь к Рону, сидящему рядом с ним и видевшему, что только что случилось. — Похоже, приятель, ты приобрёл друга на всю жизнь, — ответил Рон. Не похоже, чтобы такое предположение его радовало. Если честно, слова Рона поразили Гарри. — С чего ты это взял? Гермиона кивнула. — Гарри, ну на самом деле. Ты только что выступил в его защиту против Министерства. Даже такой мизантроп, как профессор Снейп, оценил бы такой шаг. — Но он не оценил. Может, и не оценит, хотя должен бы, — сказал Рон. Гарри так не считал. Он ненавидел несправедливость любого рода, и особенно — подобную той, что Министерство пыталось сотворить со Снейпом. Встав, он сказал: — Я должен идти на встречу с МакГонагалл. — Интересно, что она хочет от тебя, — сказал Рон, тоже поднимаясь с места. — Предполагаю, что она хочет убедиться, что Гарри знает, что делает, — Гермиона говорила так, будто знала что-то, о чём Гарри и понятия не имел, что, разумеется, было вполне вероятно. — Надеюсь, что это не так. Гарри хотелось уже наконец выйти из Большого Зала. Болтовня вокруг угнетала, как и ощущение, что на него все смотрят. Но стоило сделать от стола буквально два шага, как его окликнул Малфой: — Поттер! Только не это! Разговаривать с ним Гарри сейчас не хотел, потому продолжил идти, надеясь, что хватит и намёка из: — Я занят сейчас, должен встретиться с... Малфой последовал за ним через весь зал. Гермиона и Рон проводили их обоих взглядами, а затем, очевидно, не желая потерять Гарри, отошли в сторону от толпы выходящих из Большого Зала учеников и встали рядом с ним. — Да, я знаю. Я здесь, чтобы помочь тебе, — Малфой говорил серьёзно, более того — выглядел взвинченным, как если бы этот разговор был для него крайне важен. Гарри не мог поверить своим глазам. Или, скорее, тому, что слышал. Малфой предлагал ему помощь? Наверное, в лесу что-то крупное сдохло. — Ты шутишь, да? — Ни на йоту, — мрачно ответил тот, но Гарри не убедил. — И я должен тебе поверить? С чего вдруг? — По его мнению — неизменному вот уже семь лет — Малфой оставался последним человеком, которому стоило доверять. Ну, может, и не самым-самым большим лжецом, но лжецом точно. — Я хочу, чтобы ты добился успеха — это в моих интересах. Так можем мы поговорить наедине? — Малфой продолжал пугать чрезмерно озабоченным тоном. Гарри взглянул на Рона и Гермиону, которые лишь прислушивались к разговору, но, похоже, не желали вмешиваться. — Я не верю тебе, а им — да. Что на это скажешь? Малфой бросил на него оценивающий взгляд. — Я хочу помочь тебе. У меня есть деньги и связи. — Да? А что ты захочешь за свою помощь? Гарри знал точно: если Малфой и правда поможет ему, по любой причине, то, несомненно, сделает это не за просто так. Потому стоило заранее разузнать, что именно он хочет. У Малфоя никогда не было ни принципов, ни высоких целей, так что речь могла идти только о личной выгоде. — Я могу представить тебя нескольким чистокровным семьям, которые окажут тебе всестороннюю помощь. Имеется в виду и политическую, и материальную. — Мне не нужны деньги, — резко оборвал его Гарри. Деньги были последним в списке того, в чём он сейчас нуждался. — Тем не менее, тебе необходима помощь в проталкивании решений через Министерство, — заявил Малфой уверенном тоном. И был совершенно прав — как бы Гарри это ни злило. И всё же помощь не из тех рук, несомненно, будет хуже отсутствия любой помощи. Гарри хотел расхохотаться Малфою в лицо, но вместо этого лишь усмехнулся. — Ты предлагаешь мне помощь Пожирателей Смерти? Сторонников Волдеморта? Малфой покачал головой, выражение его лица не изменилось. — Никаких Пожирателей Смерти, только люди, которые переосмыслили свои убеждения за последние несколько лет. Учитывая, что Волдеморт всё больше и больше сходил с ума, Гарри верил, что могли быть люди, которые предпочли самоустраниться из числа его сторонников. — Но они всё равно остаются теми, кто всерьёз планировал избавить мир от магглорождённых и убивал магглов. — Ты говоришь о том, чем Волдеморт закончил, но не о том, с чего он начинал. Разве ты не знаешь историю? — А какая разница? Они поддерживали безумца. — Гарри считал, что такое нельзя простить или забыть. — Многие попали в эту ловушку вслед за своими родителями и были слишком молоды, чтобы следовать за собственными убеждениями. Гарри скрестил руки на груди. — И всё же они знали, чем занимались. — Большинство из них не последовало за Волдемортом, когда тот возродился, но они не могли и поддержать Дамблдора. В первую войну Волдеморт говорил только об опасности магглорождённых для магического общества. Магглов он не собирался трогать. Гарри взглянул на Гермиону, и та кивнула. — Разумеется, сейчас, когда он мёртв, приписать ему новые безумства проще простого. — Именно. Скримджер сейчас пытается перетянуть всё одеяло на себя, а большинство разумных людей ищут лучшие пути. Кого-то, кто сможет достичь успеха. Кого-то, кто не будет слишком далёк от их политических убеждений, чтобы можно было забыть о разделяющих противоречиях. — Они ищут кого-то, кто разделит их убеждения и планы. Их — не мои. А у нас они точно не сходятся, — сказал Гарри. — Этого ты не узнаешь, пока с ними не поговоришь. Звучало разумно. А Гарри не нравилось считать предложения Малфоя приемлемыми. — Я не интересуюсь политикой. Вообще. — Но речь идёт именно о ней. — Малфой взглянул на Рона и Гермиону. — А как насчет Грейнджер? — Ты это о чём? — переспросил Гарри. Гермиона, конечно, всегда интересовалась политикой, но... — А то, что она — магглорождённая, не помешает? — Всё меняется, Поттер. Уверен, что люди, которым я хотел тебя представить, это хорошо понимают. При правильной поддержке — которую я могу предоставить — и после десяти-пятнадцати лет напряжённой работы Грейнжер вполне может стать очередным Министром Магии. Гермиона ахнула, а у Гарри по спине побежали мурашки. Он никогда даже не задумывался о таком, и Гермиона — он был уверен — тоже. — Ты серьёзно? Лёгкая улыбка появилась и исчезла на губах Малфоя. — Я никогда не шучу на политические темы. — Почему ты не занимаешься собственной карьерой, если у тебя такие крутые связи? — К сожалению, служение моего отца Волдеморту полностью лишило меня надежд на успех — и я это сознаю. Мне никогда не избавиться от такого пятна на репутации. Как бы Гарри такое положение дел ни злило, он знал — Малфой прав, пусть это и несправедливо. — Я всё равно не понимаю, почему ты предлагаешь свою помощь Гермионе. — По многим причинам. — Например? — Она заинтересована, у неё есть идеи, а также воля, чтобы попытаться протолкнуть их через бюрократические препоны. Пусть и не всё получится, но она пригонит новую волну в застоявшееся болото. — То, о чём ты говоришь — невозможно или почти невозможно осуществить, — Гарри не хотел предрекать непременное поражение, но политическая ситуация в магической Англии менялась крайне медленно. — Трудно. Сложно. Но не невозможно. И я уверен — она получит поддержку. Более того, если Уизли поработает с тобой хотя бы пару лет, то после всего сможет возглавить аврорат. Гарри поднял руку прежде, чем Рон успел наброситься на ублюдка. — Мы ещё не знаем, что произойдёт. Так зачем нести чушь? Да, на выпускных экзаменах Рон мог не набрать нужного числа баллов для поступления в аврорскую школу и тогда, возможно, согласился бы работать вместе с Гарри над созданием Фонда. Но пока говорить об этом было рано. Малфой, похоже, и не собирался дразнить Рона. Более того — он всё ещё выглядел серьёзным и очевидно заинтересованным в продолжении беседы. — В школу авроров ведёт не один-единственный путь. Если пять лет работать над защитой правопорядка или в службе безопасности... скажем, охраняя фонд или школу, то это может быть засчитано. — Малфой посмотрел на Рона. — Как я уже сказал: я могу свести вас с нужными людьми. Гарри верил, что Малфой имел необходимые связи и мог помочь, вот только зачем это ему? — А что ты будешь с этого иметь? — Я хочу, чтобы обстановка в магической Англии улучшилась. Я уже видел, как неправильно вёл себя Волдеморт. У него была сила — как у тебя — но он использовал её больше для устрашения — без тонкости, неразумно. А ведь он мог бы управлять всем миром. Гарри бросил на Малфоя острый взгляд. — Править миром я не имею ни малейшего желания. — Разве ты не хочешь изменить мир к лучшему? Остановить зло и несправедливость? Ты мог бы протолкнуть любые законы по собственному выбору. К примеру, об оборотнях. Проклятье! Малфой умел уговаривать. Гарри сердито уставился на него. — Мне нужно подумать над этим, ясно? Но прежде я хочу точно знать: что ты хочешь получить за свою помощь? — Почему ты считаешь, что я хочу больше, чем уже сказал? — и по словам, и по тону Малфой был сама невинность. Гарри и на миг не купился на его представление. — Я не дурак. Что ты хочешь? — сказал он, прищурившись. Взглянув сначала на Гермиону, а потом на Гарри, Малфой ответил: — Я хочу Грейнджер. — Что?! Да как ты смеешь! — Гермиона едва не задохнулась от возмущения. Казалось, она готова его убить. — Я тебе не вещь! Гарри сжал кулаки, удерживая себя от желания выхватить волшебную палочку или сделать что-то подобное. Щёки Малфоя слегка порозовели, когда он склонил голову перед Гермионой. — Мои нижайшие извинения. Я неправильно выразился. А хотел сказать, что в будущем, если ты хочешь стать Министром Магии, конечно, чистокровный муж тебе не помешает. И я предлагаю всего лишь подумать о моём предложении. Его слова будто пыльным мешком по голове ударили Гермиону. — Ты мне не нравишься, а я — совершенно точно не нравлюсь тебе. — Это не правда, в моём случае, разумеется. Когда-то я всем сердцем ненавидел тебя — но ты выросла, и я — тоже. — Малфой обаятельно улыбнулся. — Кроме того, я знаю, что ты находишь меня привлекательным. — Я нахожу тебя высокомерным, задирающим нос... хорьком! Гарри страшно удивила её горячность. Да и вообще — с каких это пор Гермиона начала обзываться? — Ну-ну, — протянул Малфой. — Это правда, сама знаешь. — Он сладко-сладко улыбнулся. — И ты, как я заметил, не сказала мне «нет». Молчание затянулось. Гарри всё ждал, когда же Гермиона откажет Малфою и сделает это с блеском. Рон же с каждым мгновением выглядел всё более позеленевшим. — Он не может быть прав, нет. Откажи ему прямо сейчас, — приказал он. Гермиона не ответила ни одному из них даже взглядом. Её лицо стало глубокого бордового цвета, и Гарри подумал, что даже если всё это правда, то почему бы ей сейчас не соврать? — Это не имеет значения, — сказала наконец Гермиона хриплым и низким голосом. — Разумеется, имеет, — ответил Малфой, надувшись, как индюк. Ублюдок выглядел так, будто только что получил все свои мечты на блюдечке с голубой каёмочкой. Гарри его не понимал. Да и не хотел понимать. Это ж как мир должен был измениться, чтобы такой чистокровный гордец, как Малфой, ужом вился вокруг Гермионы? Что хуже — похоже, она была не против его поползновений. — Мне надо идти на встречу с МакГонагалл. Закончим наш разговор позже, — сказал Гарри. С него было достаточно. * * * Поднимаясь по лестнице в кабинет МакГонагалл, Гарри не знал, чего ожидать. Он считал, что всё верно сделал, вытолкав придурошного Перси, но подозревал — особенно, после разговора с Малфоем: на этом история и не закончится. — Мистер Поттер, — сказала МакГонагалл раздражённым, резким тоном, — вы заставили себя ждать. С чего бы это вы взяли на себя такое право? Гарри внутренне поёжился. Меньше всего он нуждался в том, чтобы она на него разозлилась. Опустив взгляд на носки собственных ботинок, он промямлил: — Простите. Меня Малфой задержал. — И что же мистер Малфой сказал вам настолько важного, чтобы настолько задержать? — спросила МакГонагалл с очевидным недовольством. Мгновение Гарри подумывал соврать, но всё же решил, что нуждается в её поддержке и сказал правду. — Я не удивлена, что у мистера Малфоя сложилась трезвая оценка нынешней политической ситуации, с которой вам придётся столкнуться лицом к лицу, — заметила МакГонагалл. У Гарри всё опустилось внутри, хотя он и подозревал, что Малфой сказал правду. — Это то, чего я боялся. — Вы сами немало поспособствовали ухудшению нынешнего положения дел. Прежде чем ответить, Гарри пришлось побороть вспышку негодования. — У меня не было выбора: я должен был убить Волдеморта. Или вы считаете, я мог поступить иначе? С какой лёгкостью все бросились судить его сейчас, когда всё было кончено. Гарри давно решил смириться с таким отношением к себе, но от МакГонагалл подобного совершенно не ждал. — Вы могли бы это с кем-нибудь обсудить, — резко заявила МакГонагалл, явно подразумевая под этим кем-то себя. Гарри доверял ей, но она всё равно оставалась одним из самых упрямых людей, каких он знал. — Волдеморт мёртв. Так что сейчас это уже не имеет значения. — Да, возможно, у вас и не было выбора в отношении Волдеморта, но не с тем, что вы вытворили сегодня утром. Чем вы думали, выступая против Министерства? Она почему-то говорила так, будто он ошибся. Но утром он не мог поступить по-другому, у него не было выбора — как и тогда с Волдемортом. — А что я мог сделать? Позволить им увести профессора Снейпа? Но он мне нужен. И я что-то не видел, чтобы вы соглашались отдать им Снейпа... профессора Снейпа, конечно. — Я — взрослый человек и знала, чем рисковала, когда выбрала встать на его сторону. Её снисходительный тон не улучшил настроение Гарри. Он расправил плечи и посмотрел ей прямо в глаза. — А я что же, не взрослый? Я сделал то, что от меня ждали — убил, и с этим мне придётся жить до конца своих дней, — Гарри не собирался повышать голос, но отношение к нему как к ребёнку здорово утомило его. От детства его отделяли многие годы и мили. Его вспышка, несомненно, её потрясала. Гарри же чувствовал, что гнев продолжает расти в нём. — Вы так же хорошо, как и я, знаете, что если бы им удалось увести с собой профессора Снейпа, то он бы попал в тюрьму. Да вспомните хотя бы, как долго они не отпускали Стэна Шанпайка, а тот был вообще ни при чём. Гарри глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Перед МакГонагалл срываться не следовало. — Вы понимаете, какой катастрофой обернулось бы для меня заключение Снейпа? — продолжил он. — Вы не... Она будто специально не хотела его понять, и Гарри решил — разговоров с него довольно. — Сколько ни обсуждай, этого уже не изменить. — Ну хорошо, Гарри. — Она подошла к окну и встала там, за спиной сцепив руки в замок. — Есть ещё один вопрос, который мы должны обсудить: твоя связь с профессором Снейпом. Её вздох не прибавил Гарри уверенности. — Я считал, что вы в курсе всех наших обстоятельств, — сказал он. Обсуждать их с ней ему совершенно не хотелось. Она повернулась к нему лицом. Их взгляды встретились. — Профессор Снейп сообщил мне о твоём желании... потребности быть с ним. Но, возможно, есть другой выход из положения? Хотя бы до конца учебного года. Гарри едва мог поверить, что она на самом деле говорит об этом. Она что, вообще ничего не соображает? — Мы провели ритуал. Его нельзя отменить и потом начать всё заново. И, честно говоря, Гарри не хотел ничего отменять. Ей бы он никогда не признался, но ему по-настоящему нравилось заниматься сексом со Снейпом. — Мы могли бы исследовать другие чары и... — Нет, только не это, прошу. Я не могу. Вдруг ещё что-то пойдёт не так? Моя сила уже полностью раскрылась, как мне кажется. Но что если она станет больше? Не думаю, что тогда я смогу с ней совладать. Гарри понял, что выбрал верный тон, когда выражение её лица смягчилось. Накатило облегчение. — Мы слишком многого потребовали от тебя. И я бы так хотела дать тебе больше, чем могу сейчас, когда ты поставил меня в очень неловкое положение. Связь между тобой и профессором Снейпом — дело в высшей степени неуместное, — сказала она. Её тон не был и вполовину таким негодующим, какой Гарри ожидал услышать. — Я знаю, что если вы одобрите происходящее, то у вас будут огромные неприятности. Так, может, вам просто забыть о том, что вы знаете о нас? Всего через несколько недель я закончу школу. Мы со Снейпом... профессором Снейпом будем вести себя осторожно. Я обещаю вам. — Учитывая личные предпочтения профессора Снейпа, жестоко требовать подобного от него. У Гарри щёки вспыхнули жаром. — Но он согласился. — Больше похоже на то, что он решил пожертвовать собой. — Я нуждаюсь в нём. Никто другой не сможет его заменить. Это правда, — эгоистичность собственных слов неприятно уколола Гарри, но он и правда не мог отказаться от Снейпа — от того, кто принадлежал ему. МакГонагалл посмотрела на него с удивлением. — Ты испытываешь по отношению к нему сильное чувство, не так ли? «Ну конечно», — собирался ответить Гарри, пока не осознал, что именно за чувство она имела в виду. — Ох. Я никогда об этом не думал. Она взглянула на него поверх очков. — Для тебя он — не самый разумный выбор. Я крайне сомневаюсь, что он способен ответить на подобные чувства. — Не думаю, что вам придётся беспокоиться ещё и об этом. Гарри солгал. На самом деле его чувство к Снейпу было более чем сложным. — Хорошо. Остался ещё один вопрос, который нам надо обсудить. — Я надеялся, что мы уже всё обсудили, — Гарри выдавил из себя улыбку, хотя на самом деле только и мечтал, чтобы уйти отсюда. — Несмотря на твои подвиги и на то, что ты делаешь сейчас, я не могу дать тебе никаких привилегий — в противном случае, это вызовет всеобщий ропот, — сказала она, будто извиняясь, и даже с опаской. «С чего вообще об этом говорить?» — удивился Гарри. — Я ничего подобного и не ждал, — сказал он. Большой перерыв — всё, чего он хотел прямо сейчас. — Прекрасно. Тогда возвращайся на занятия, — отпустила его МакГонагалл. — Спасибо. — Гарри встал. — Возможно, вы захотите помочь мне с организацией фонда? — Что ты имеешь в виду? — МакГонагалл выглядела, как человек крайне утомлённый бременем свалившихся на него обязанностей. По мнению Гарри, так оно и было. Отягощать её ношу новыми он не хотел. — Я лишь хотел попросить разрешение нам остаться в Хогвартсе, ненадолго, после окончания учебного года. — Чем вам не нравится дом на площади Гриммо? — Там не место для детей, даже ненадолго. От мысли, что детям придётся общаться с портретом миссис Блэк, Гарри пробрала дрожь. Её брови поползли вверх. — А на какой срок? — Пока я не обустрою дом для всех. — Не больше чем на месяц, мистер Поттер, — она хлопнула по столу. — И не рассчитывайте, что преподаватели будут играть роль нянек. Гарри рассмеялся. — Гермиона и Рон вызвались помочь. И ещё пара учеников. Мы сами присмотрим за всеми детьми. — Смотрю, вы уже всё продумали, — сказала она. Судя по тону, её радовал выбор Гарри. — Да нет. Нам предстоит решить ещё миллион вопросов. — Временами, когда он задумывался над тем, во что ввязался, его охватывал ужас. Он не мог поверить в то, что и правда всё это делает. — Если вы найдёте достаточно большой дом, то вам стоит подумать и о начальной школе. Я часто сожалела, что в нашем мире нет такого полезного института. — Прекрасная мысль. Может быть, вы знаете кого-то, кто мог бы мне помочь с её организацией? — Я подумала о Ремусе Люпине. Он много знает о работе школы и сейчас свободен. Ему всегда было тяжело найти и ещё тяжелее сохранить работу. — Спасибо. Я поговорю с ним, — и Гарри мысленно добавил ещё один пункт в постоянно растущий список дел, которыми должен был заняться. Казалось, МакГонагалл догадалась о его мыслях. Она улыбнулась. — Хорошо. * * * Гарри догнал идущих на обед Рона и Гермиону. — Итак, Гермиона, — сказал он, когда еда появилась перед ними, — что ты решила насчет Малфоя? Рон казался несколько взвинченным. — Именно, — кивнул он. — А то мне до сих пор не по себе от того, как ты выглядела тогда. — Ревнуешь? — спросила Гермиона, хотя и должна была знать, что всё не так просто. Гарри забеспокоился из-за неё и её непостижимого интереса к Малфою. — Не особенно, — ответил нахмурившийся Рон. — Больше волнуюсь, что ты можешь совершить огромную ошибку. Как ты можешь даже думать о нём? Ты же знаешь, кто он такой. — Это вы о чём? — спросил занявший место рядом с ними Невилл. — Ни о чём. Это Рон идиотничает, — отрезала Гермиона и принялась за еду. — Да о чём речь? — Невилл взглянул на Рона, а потом на Гарри. — Расскажет мне хоть кто-нибудь, в чём дело? На кончике языка Гарри повисло пожелание Невиллу умерить любопытство, но Рон, оказывается, был готов всё рассказать. — Да это Гермионе... — Рон! — оборвала она его. — Заткнись. Тот покраснел. — Я не могу поверить, что ты думаешь об... — Что я подумываю променять тебя на... — Не надо. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы меня стошнило прямо сейчас. — Рон изобразил, что задыхается. Гермиона зло уставилась на него. — Повзрослей уже. И я вовсе не обязана выслушивать твоё мнение о том, что я собираюсь делать со своей жизнью. — Или о том, чьей именно она может стать? — с неприятной улыбкой сказал Рон. Невилл повернулся к Гарри. — Можно подумать, что они всё ещё встречаются, правда? Гарри рассмеялся, благодаря небо, что Рон и Гермиона уже не пара. — Когда они встречались, то относились друг к другу в сто раз хуже. Они орали друг на друга без остановки. — А сейчас разве они не орут? — Невилл кивнул в сторону шипящих друг на друга Рона и Гермиону. — Ха! — И Гарри уточнил: — Рону всего лишь не нравится парень, с которым думает встречаться Гермиона. — Это я понял. А кто он? — Я от её планов тоже не в восторге. Но Гермионе своё мнение о Малфое Гарри высказывать не собирался — нашли дурака. Ведь это был самый верный способ вынудить её поступить наперекор. А Рону пора бы уже изучить её характер. — Так кто же он? — снова спросил Невилл. Через весь зал Гарри бросил взгляд на Малфоя. — Только не он! — Обычно приятное, лицо Невилла скривилось от отвращения. — Зачем он ей сдался? — Думаю, он ей нравится. — В голове не укладывается. Бэ-э... — Невилл затряс головой, очевидно, растеряв все слова. — Ну ты же не интересуешься парнями, так что... — Мерлиновы причиндалы, тебе он что, тоже нравится? Прежде Гарри никогда не задавался подобным вопросом, а сейчас задумался. Малфой выглядел совсем неплохо, но даже с виду казался холодным, и эти светлые волосы — нет, Гарри всё же предпочитал других, таких как... Он заставил себя выбросить все возникшие в воображении картинки из головы и, пару раз кашлянув, сказал: — Нет, нисколечко. Невилл сразу же расслабился. — Вот и хорошо. Не могу поверить, что она на самом деле подумывает о ком-то, вроде него. Ведь он такой, такой... чистоплюй. — Видимо, не такой он и сноб, раз решил быть с Гермионой. Я и сам не понимаю. Похоже, он пытается завоевать наше расположение. Невилл недолго помолчал. — Он может помочь тебе... то есть нам с фондом. У него хорошие связи. Гарри кивнул. — Я слышал. Но не уверен, что его помощи стоит доверять. — Я могу ему не верить, но позволил бы ему помочь, если помощь нужна, конечно. — Не знаю. Гарри бы и хотелось верить, что Малфой способен оставить прошлое в прошлом и помогать им, но не получалось. По крайней мере, пока. — Кто мне нравится, а кто не нравится — это не твоё дело! — повысила голос Гермиона, и гул голосов в зале сразу же стих. — Да я не понимаю, как ты вообще можешь... — Собственный громкий голос на фоне почти полной тишины, похоже, испугал Рона, и он перешёл на шёпот. Гермиона встала и разгневанно уставилась на него. — Я сама решу, с кем мне встречаться, — сказала она и пошла к выходу из зала. Малфой тоже встал с места и, последовав за ней, остановил её у самых дверей. Они говорили негромко, но напряжённо. Гул голосов стал ещё тише, не оставляя сомнений, куда смотрят все присутствующие на обеде. Через несколько минут Гермиона кивнула и наконец ушла, а самодовольная улыбка, появившаяся на лице Малфоя, лишила Гарри всякого спокойствия.