Funny and Gentle

      Элизабет стояла в архиве, складывая дела прошлогодних лет на полки. Она касалась палочкой перевязанных свитков, те прыгали в прочные футляры, а затем отправлялись к остальным. Мысли ее крутились вокруг одного. Девушка покраснела и улыбнулась самой себе, вспоминая тёплые прикосновения Фреда и Джорджа. Внезапно ей показалось, будто бы их руки оплетают ее сзади, прижимаясь всем телом, и щекотя дыханием шею. Зрачки ее расширились и она испуганно взвизгнула, развернувшись и оглушив незримую фигуру. Послышался сдавленный хрип. Стоявшие на полу тележки с книгами, пергаментами и футлярами посыпались в разные стороны.       – Годрик! – послышался знакомый голос. Элизабет с округлившимися глазами замерла.       – Фред?       Девушка не могла поверить своим ушам, вглядываясь в пугающую прозрачную рябь среди разбросанных по полу пергаментов. Из ниоткуда высунулись ботинки, а затем всклокоченная рыжая макушка.       – Да уж, сэр Гриффиндор мог бы тобой гордиться, – с усмешкой произнес парень, поднимаясь с пола. Он скинул с себя мантию–невидимку и примял волосы.       – Как ты здесь оказался? – девушка подбежала к нему, параллельно оглядываясь по сторонам, и опустилась на пол, проверяя, не сильно ли он ушибся. – Сюда не пускают посторонних.       – С этой вещью, – парень приподнял прозрачные полы мантии, которая теперь едва проглядывалась на глянцевом полу, – я везде могу чувствовать себя, как дома. Правда дома в меня не так часто прилетает оглушающее заклятие.       Он с ноткой укоризненности взглянул на девушку, которая радостно рассмелась, увидев его. Фред притянул ее к себе, крепко обняв, и чуть не повалил на земь. Бетти ловко увернулась, оказавшись рядом с ним.       – Что–то случилось? Где Джордж?       – На работе, – Бетти сразу же повторила первый вопрос, внимательно глядя на парня. – Не волнуйся, он знает, что я здесь. Просто хотел украсть тебя с работы пораньше.       – Но как ты узнал, что я здесь?       – Да сидит у тебя там какой–то заносчивый хмырь, – с пренебрежением бросил Фред. – Я так понял, что это и есть этот Финес. На табличке было написано его имя. На твоей двери тоже, только вот тебя там не оказалось. Пришлось допросить его, где ты или, может быть, с кем ты.       На последнем он сделал заминку, вытянув шею и оглядевшись по сторонам.       – И что, как он тебе? – поинтересовалась Бетти, усмехнувшись его осмотрительности.       – Как будто его первый поцелуй пришелся с дементором. Неприятный тип.       – Согласна.       Элизабет обняла его, зарывшись ладонями в пряди шелковистых волос и вздохнула всей грудью его запах. Так приятно было ощутить его здесь, среди рабочего холода. Внезапно послышался приближающийся стук каблуков. Фред мигом схватил Бетти за руку, поднявшись с места, и нырнул в бесконечные небоскрёбы архивных стеллажей, конца и края которым не было видно. Девушка испуганно и укоризненно воззрилась на него, взглядом указывая на вошедшего.       – Мантия, – прошептала Бетти, – скорее, если тебя здесь увидят, меня…       Но она не успела закончить. Фред притянул мантию и накинул ее на них обоих, прижав к себе Элизабет. Девушка упёрлась локтями в его грудь, возмущенно подняв взгляд. Он не понимал всей серьёзности ситуации. Кажется, его все это только забавляло.       – Что, говоришь, с тобой сделают, если увидят меня?       – Посторонним дальше атриума вход воспрещен. Если ты, конечно, не заключённый под надзором дементоров.       – Я не посторонний, – рассудительно произнес парень, приподняв брови. – А вот под роль твоего заключённого подхожу больше.       Он расплылся в улыбке, закусив нижнюю губу. Разговор их был практически неслышим, так как они касались губами мочек уха друг друга. Элизабет сильно лукавила, заставила валя себя думать, будто бы это не приносило ей никакого удовольствия. Фреду, видимо, тоже нравился расклад событий, так как Бетти чувствовала, как что–то твёрдое упирается в ее бедро.       – Нас услышат, – одернула голову девушка, когда Фред решил воспользоваться ситуацией, опустившись губами к ее шее.       Они прислушались, замерев в той же позе. Слышны были лишь шелест пергаментов и перешагивающие с ноги на ногу каблуки. Элизабет вновь подняла взгляд на Фреда, призывая его вести себя, как можно тише. Они успели отойти на так далеко, поэтому риск остаться незамеченными был крайне мал.       – Мне нравится, как судьба сталкивается нас в самые интересные моменты жизни, – прошептал Фред, снова склонившись над ее ухом, и скользнув рукой по ее талии.       Бетти уткнулась лбом в его плечо, не сумев сдержать улыбки. Она расслабилась руки, обхватив его ими, и прикрыла глаза. Не хватало лишь одного.       – Джордж правда знает, что ты здесь? – поинтересовалась девушка, внимательно вглядевшись в лицо парня.       – Конечно, – убедительно заверил ее Фред. – Мы обмолвились, что в следующий раз его очередь красть тебя из замка, принцесса.       – Вор из тебя так себе, – беззвучно хихикнула девушка, обнажив зубы.       – Да ладно? – недовольно промолвил парень, приоткрыв рот. – Между победой над Министерским драконом и кражей принцессы ты упустила один маленький пункт.       – Какой же? – промурлыкала девушка.       – Проникновение в замок, – протянул он, коснувшись языком тонкой раковины ее уха.       Элизабет почувствовала, как его пальцы скользнули под ее одежду. Оттянув кружево, они коснулись жгучей лавы, что окружали неприступный замок. Та по волшебству превратилась в бурлящую реку, переплыть которую ему не составило труда, подкравшись к воротам прочных стен. Бетти попыталась выпутаться из его рук, но Фред не отпускал ее.       – Фредди, – она улыбнулась, пряча от него шею, которая вся покрылась мурашками.       Парень расплылся в улыбке, бегая шаловливыми глазками по ее лицу. Не успела она прильнуть к желанным губам, как он опустился перед ней на колени, скользя руками по ее телу и не отрывая взгляда от ее лица. От впадинки на колене до внутренней стороны бедра подкрадывались его поцелуи. Движения его были неспешные, медленные, словно чарующие и увлекающие в мир грёз. Бетти сжала похолодевшие от волнения пальцы на тонкой ткани, потянув вверх платье. Забыв об осторожности, девушка шагнула назад и упёрлась спиной в железный стеллаж, со стуком ударившись головой. Оба замерли.       Кто–то, находящийся в помещении тоже замер, прислушиваясь к пролетевшему эхом постороннему звуку. Теперь это кто–то понял, что находится здесь не один, и продолжил свою работу, немного быстрее и слаженнее. Бетти беззвучно выдохнула, взглянув на хихикающего Фреда, уткнувшегося лицом в ее живот. Она легонько толкнула его коленом, прикусив губу, чтобы не рассмеяться. Щеки ее горели от волнения и стыда, что было бы, если бы этот кто–то обнаружил бы их, да еще и при таких обстоятельствах.       Шелест пергамента прекратился, шаги постепенно стихли, утонув в длинном коридоре. Элизабет поправила платье и схватила Фреда за плечи, заставляя его подняться. Скинув с них мантию, парень не смог больше подавлять смех, и звонко расхохотался, принявшись щипать Бетти.       – Помочь тебе кончить? – непринуждённо спросил Фред. Бетти в замешательстве уставилась на него, доставив своей реакцией немалое удовольствие разулыбавшемуся парню. – С работой, Бет.       Она отвела взгляд, закивав, и затолкала Фреда под мантию, забавно колотя воздух. Вдвоем они справились быстрее, и вернулись обратно.       – Тебя тут спрашивал один подозрительный тип, – небрежно бросил Грегор, как только Бетти вошла в кабинет. Фред вошёл следом под мантией–невидимкой. Элизабет кинула осторожный взгляд на него и покосилась на напарника.       – Спасибо, мы уже пересеклись.       Он поднял на нее свой равнодушный взгляд из–за прозрачных стёкол прямоугольных очков. На лице его промелькнуло что–то подозрительное, но он не стал удостаивать ее своего длительного внимания, незамедлительно вернувшись к делам. До конца рабочего дня оставалось каких–то десять минут. Бетти собрала вещи и вышла, закрыв кабинет. Грегор недовольно хмыкнул.       – Раньше положенного, – пробубнил он, кашлянув.       – Я выполнила все на сегодня, – пожав плечами, ответила девушка.       – По твоему, рабочий регламент просто так устанавливается? Вдруг появится еще какое–то дело? Какой–нибудь магл попадет в петлю времени и что тогда?       – Ну тогда тебе придется отправиться в незабываемое путешествие в прошлое, – хмыкнула Бетти, – не забудь взять томик истории средневековья и держись подальше от костров. Говорят, людей с сомнительной репутацией сжигали на кострах.       Элизабет мило улыбнулась и быстро захлопала своими длинными ресницами. Грегор удрученно взглянул на нее и с неприязнью поморщился. Однако в следующую секунду кресло, на котором он сидел, вспыхнуло ярким пламенем. Грегор подскочил с места, визжа и трепыхая руками, а Бетти, не без удивления и растерянности, прыснула, открыв рот. Ее руки коснулось что–то тёплое, и она сразу поняла, что это был Фред.       – Ох, смотри–ка, конец рабочего дня, – взглянув на стрелку часов, которая встала ровно на положенное время, сообщила Бетти и открыла дверь, – что ж, удачи тебе, не спали Министерство.       Она вышла за дверь, убедившись, что Фред успел проскользнула впереди нее, и звонко захлопнула ее, оставляя Грегора один на один с его самомнением и придирчивостью. Оглядевшись по сторонам в поисках парня, она услышала негромкий голос рядом.       – Ну и ублюдок же этот Грегор.       – Пойдем, у него сегодня и так слишком много средневековых забот.       – Да уж, спасение себя от сожжения на костре благое дело для любого чародея вроде него.       Через несколько минут Фред и Элизабет стояли у входа в магазинчик Всевозможных Вредилок. Какая–то женщина пыталась вытолкать своих неугодных детишек, которые не хотели уходить. Фред подошел к двойняшкам и широко улыбнулся им. Детишки вытаращились на него в четыре глаза, медленно моргнув.       – Смотри, Хью, они в точности, как и мы! – воскликнул один из них. Фред усмехнулся, присел на корточки, поравнявшись с ними взглядами, и вручил им два леденца, высунув их из–под своей мантии.       – Возможно когда–нибудь и вы откроете магазинчик в этом райончике.       Он поднялся, похлопал ребятишек по плечам, и те радостно убежали, потянув свою мать за руки. Женщина добродушно улыбнулась и поспешила за детьми.       – Растишь конкурентов, – ухмыльнулась Бетти.       – Так даже интереснее.       Они вошли в магазин и сразу же заметили за прилавком Джорджа. Увидев Бетти, Джордж едва не сорвался с места, оставив покупателя. На лице его засияла улыбка.       – О, как мило, ты так рад меня видеть, – проворковал Фред, подходя вместе с Элизабет к кассе, где стоял младший из братьев.       – Мда, – с ноткой фальшивого огорчения протянула Бетти, – меня он так никогда не встречает.       Они рассмеялись и Джордж, обслужив старушку, набравшую подарков для своих внуков, обогнул прилавок, заключив Бетти в объятиях. Несколько девушек недовольно покосились на Элизабет, видимо, положив глаз на одного из ребят. Она мельком взглянула на Фреда, который, казалось, тоже должен был заметить их фырканья. Но он смотрел только на нее, довольно улыбаясь еще и потому, что Джордж светился так ярко, что мог затмить собой все в округе.       – Мы сегодня закрываемся на полчаса раньше, – произнес Джордж, перебирая в своих ладонях пальцы Элизабет, тёплые и мягкие. – Думали сходить куда–нибудь. То есть…       – То есть пригласить тебя, – закончил за него Фред. Девушка перевела взгляд с одного на другого. – На свидание.       – Свидание? – изумленно переспросила она, раскрыв рот от удивления. – Вы серьезно?       К кассе подошли молодые люди, демонстративно прокашлявшись. Джордж кивнул брату чтобы он обслужил их, пока они поговорят с Бетти. Он взял ее за руку и отвёл немного в сторону.       – Боги, Джордж! – она обняла его, подпрыгнув на носочках. – Настоящее?       – Да, – улыбаясь, ответил парень. – Простое дружеское свидание, знаешь. Он рассмеялся, переглянувшись с Фредом.       – Мы еще ни разу никуда не выбирались… втроем.       – Да, поэтому решили, что пора сменить обстановку. Разве ты против?       – Нет, что ты! Мне просто не верится, – она обернулась на Фреда, прижавшись макушкой к груди парня. – А куда?       – А это сюрприз.       Вывеска на двери магазина сменила цвета. Огни в помещении начали гаснуть, вокруг все затихало, словно наступал тихий час для магии и волшебства. Ребята поднялись наверх переодеться, пока Бетти допрашивала обоих, что они придумали на этот раз.       – Ладно, я дам лишь один намёк, – сдался Фред. – Недавно мы разговаривали о вдохновении, помнишь? Мы говорили о том, что мы черпаем его для наших изобретений в людях. Нам нравится наблюдать за ними, подмечать их поведение и эмоции, желания и мечты. Так мы изобрели наш хит продаж – забастовочные завтраки.       – Значит, – поразмыслив, поспешила ответить Бетти, – мы идем на поиски вдохновения?       – Именно! – воскликнул Джордж, подбирая галстук. Элизабет подметила, что они сменили свои цветные костюмы на более строгие. – Но только сегодня вдохновлять мы будем тебя.       Он остановился на синем галстуке, мастерски повязав его на шею, и обворожительно улыбнулся. Подойдя к девушке, они взялись за руки и трансгрессировали.       Все трое стояли рядом с высоким зданием с длинными резными колоннами. Вокруг сновали маглы, фотографировались и любовались. Элизабет знала это место, но не могла поверить, что Фред и Джордж вообще понимали, куда это они ее привели.       – Галерея Тейт? – удивленно спросила она, глядя на счастливые лица близнецов. Они закивали. Девушка обернулась, глядя на возвышенное архитектурное строение, впечатляющее своей грандиозностью.       – Мы заметили, что ты давно не делала то, что у тебя хорошо получается, – произнес Джордж.       – У тебя, ведь, есть определённый талант к рисованию, – продолжил Фред. – Это ты придумала логотип нашего магазина, ты дала идею для некоторых наших оберток и упаковок. Мы многим обязаны тебе хотя бы потому, что ты наше вдохновение, Бет.       – Возможно, мы не твое вдохновение, но без него жить нельзя.       – Да, поэтому искусство – это то, что нужно всем нам. К тому же, черт возьми, маглы! – Фред перешёл на шёпот. – Они повсюду. Все такие странные и интересные! Никакие картины не нужны.       Элизабет слушала их и смотрела так, словно они только что рассказали ей о существовании магии. Было так невероятно, что для первого свидания они выбрали такое удивительное место. Но больше всего ее поразила и растрогала причина, по которой они выбрали именно это место.       – Вы самые лучшие, – бросилась она к ним в объятия, крепко обняв сразу двоих.       – Ты же рисовала в школе, – вновь продолжил Джордж, – почему теперь ты бросила это, ведь у тебя так хорошо получалось?       – Честно говоря, я и сама не знаю. Времени нет, наверное.       – Мы найдем для тебя это время, – уверенно заявил Фред. – Если понадобиться, украдем еще один дополнительный час, чтобы в сутках было больше времени для твоего творчества.       – Почему… почему для вас это так важно? – изумилась Элизабет.       – Понимаешь, работа, это здорово. Но у каждого должно быть то, что приносит удовольствие. То, что отвлекает от рутины. Например, Ли продолжает комментировать матчи, правда, сидя на зрительской трибуне, и себе под нос.       – А девчонки, – бросил Джордж, – сидят на своей скамье запасных, а по выходным гоняют мячи на метлах с соседскими мальчишками.       – Их хобби взаимосвязаны с их работой. Здорово, если им это нравится, но так и свихнуться можно. Выгореть, знаешь. Мы с Джорджем иногда делаем перерывы, потому что и мы не вечные двигатели. После отдыха всегда идей как будто бы больше. А учитывая то, что ты частенько сидишь в офисе, отдых тебе просто необходим! Как физический, так и моральный.       Фред намекнул, что времени у них осталось не так уж и много, и все трое поспешили ко входу.       Оставшийся вечер они смотрели на сотни картин. Чарующих, печальных, будоражущих и непонятных. Фред и Джордж давались диву, что маглы находят в совершенно мертвых на вид полотнах. Он даже как–то огорчился, оказавшись в очередном зале с застывшими в грациозных позах персонажами картин, обрамленных искусными рамами.       – Не понимаю, – он подошел к картине ближе, как делали это многие, и пригляделся.       – Ты неправильно смотришь, – пояснила Бетти, отведя его на расстояние. – Картины нужно рассматривать издалека. Мы же не профессионалы, чтобы оценивать частоту мазков и плавность линий. Мы лишь зрители. Нам дано любоваться буйством красок.       Она держала парня под локоть, пока Джордж, сидя поза них на скамье, наблюдал за людьми. Бетти заметила, что он улыбается, когда мимо пробегают дети, смеясь и приводя в бешенство их родителей. Она выпустила из рук Фреда, который стал приставать к маглам, спрашивая, что они видят на этих полотнах, и подсела к Джорджу. Они оба смеялись, как маглы просматривали на рыжеволосого парня, который предъявлял немало претензий тому, что художники эпохи Ренессанса просто убили время, запечатлев на картинах одно лишь мгновение великолепного века.       – Тебе нравится здесь? – поинтересовался Джордж.       – Безумно. Здесь очень красиво. И так умиротворенно что ли. А вам, – Бетти усмехнулась, – видимо, скучно.       – Вовсе нет, – парень приобнял девушку, положив голову ей на плечо, и устремив взгляд на картину, что висела перед ними. – Здесь интересно. Смотри, как он носится по залу. Было бы ему скучно, он бы давно ушел.       Джордж кивнул в сторону Фреда, который спорил с какой–то пожилой женщиной о смысле, заложенном в произведение. Фред потешался над тем, как она совершенно бестолковым образом находит какой–то смысл в совершенно пустых изображениях, в которых не заложено ни капли жизни.       – Думаю, нам нужно как–нибудь посетить Лувр, – с интересом проговорила Элизабет. – Там есть одна картина, которая производит немалое впечатление на людей. Говорят, что глаза на портрете следят за любым твоим шагом в какую сторону ты бы не пошел.       – Ого! – Джордж перевел любопытный взгляд на девушку. – Волшебная картина? В магловском музее?       – Не думаю, что Леонардо Да Винчи был магом, – рассмеялась Бетти. – Скорее очень искусным и великим художником той эпохи.       – Ладно, – протянул недоверчиво парень, – иначе она наверняка бы навела немало шума в волшебном сообществе.       – Смысл! – с досадой фыркнул Фред, подсаживаясь к ним. – Нет, вы бы ее слышали. Она ищет смысл!       – В чем–то она права, Фредди, – к его удивлению ответила девушка. Парень нахмурился.       – Это какая–то теория заговора? – прошептал он, придвинувшись ближе.       – Ага, – Бетти расхохоталась, прислонившись своим лбом к его. Фред нахмурился, но в то же время улыбнулся. – Смысл можно уследить во всем, если знать историю создания того или иного произведения. Например, кто–то рисует абстракцию, пытаясь передать печаль.       – Ладно, ладно. С абстракционизмом все ясно. Но какой смысл в портрете? Пейзаже? Лицо да поле.       – Это ведь все индивидуально. Каждый видит свой смысл, – произнесла Бетти. – Кто–то видит в пейзаже свое детство, кто–то неизвестность, а кто–то пустоту.       Бетти вдруг задумалась о чем–то, рассматривая стены зала, а затем поднялась и схватила за руки Фреда и Джорджа, потянув за собой.       – Смотрите, – они встали у одной из картин, подняв головы. Близнецы машинально выстроились слева и справа от девушки. – Уотерхаус. Магический круг.       На картине была изображена девушка рядом с кипящим котлом на фоне пустынных гор.       – Волшебница? – тихо спросил Фред, нагнувшись к Элизабет.       – Ведьма, – кивнула девушка.       – Годриковы чулки! – прошептал Джордж. – Маглы знали о магии раньше?       – Это лишь собирательный образ. Колдовские атрибуты как символ зла.       – Она тёмная волшебница, – кивнул Фред, словно разгадал скрытый смысл. – Стой, а где ее палочка?       – Говорю же, Уотерхаус был маглом. Вряд ли он писал это, осведомлённый о существовании волшебства. Шарлатанство среди маглов тоже существует.       – Может, он был сквибом? – предположил Джордж.       – Сложно сказать. Вы когда–нибудь видели его имя в учебниках по истории магии?       – Спроси лучше, как много учебников из истории магии мы вообще листали, – хмыкнул Фред.       – Так вот, – продолжила девушка, – маглы видят в этой картине скорее не сам образ волшебницы, а скрытый смысл, заложенный автором. Что–то вроде символизма. Для них магия, колдовство это символ зла.       Она взглянула на заинтересованные взгляды близнецов, устремленные на нее.       – Вам что, правда интересно? – улыбнулась она, не замечая в них раньше такой тяге к учебе или искусству.       – Из твоих уст все что угодно станет безумно увлекательным, – произнес Фред.       Она рассмеялась, поцеловав его в щеку, а затем повернулась к Джорджу и сделала то же самое. На них с подозрением покосилась пожилая пара, стоящая рядом. Фред повернулся к ним и сказал, что они родственники. Маглы хоть и с меньшим, но все же пренебрежением отошли от них на безопасное расстояние.       – Я тоже не люблю искать смысл, – призналась Бетти. – Искусство создано любовью. А любовь можно только почувствовать. Сколько о ней не пиши – все не то.       – Выходит, – задумчиво произнес Джордж, – магловские картины как амортенция – каждый чувствует что–то свое?       – Верно, – улыбнулась Элизабет, задержав на нем взгляд. – Картины ведь пишутся в порыве чувств, а не для того, чтобы передать в них какой–то скрытый смысл. Для этого существуют шифры и письма. Вряд ли мы сможем пробраться в голову писателям, художникам, музыкантам, пытаясь достучаться до правды. Искусство создано, чтобы волновать, а не строить домыслы. Конечно, каждый вправе видеть в нем то, что ему заблагорассудится.       – Знаешь, – произнес Фред, немного погодя, и провел рукой по щеке девушки, – кажется, я понимаю, как произведения искусства могут волновать. Твои родители, может, и не самые лучшие люди в мире, однако они создали шедевр.       Бетти рассмеялась, уткнувшись лицом в грудь парня. Она покачала головой, поднеся прохладные ладони к горячим щекам, и подняла на него свой мягкий взгляд. Приобняв ее, он кивнул в сторону другого зала, Элизабет взяла за руку Джорджа и они втроем направились дальше.       Они провели там весь вечер до самого закрытия, вдоволь насмеялись и запаслись вдохновением на год вперед. Бетти призналась, что еще никогда раньше ей так сильно не хотелось вернуться к творчеству. Хотя и галерея была местом, лишённым волшебства, для нее магия была в мгновениях, проведённых там вместе с Фредом и Джорджем. В осторожных прикосновениях, быстрых поцелуях, тёплой близости и любви. Любви, которая была прекраснее любого произведения искусства. Потому что строилась она на их долгой и крепкой дружбе. Дружбе, длиною в жизнь.