История может повториться, может принести ту же боль, что и тогда, однако, вывод ты сделаешь совершенно иной.
—Ты серьёзно, блять, не понимаешь? — сегодня он особенно рвал и метал. — ты мне всю миссию испортил своим геройством, уникум. Я стоял, обрызганный кровью, напротив злющего — черта — Сакусы и горько усмехался. Ну да, говорил бы ты так же, если бы я не успел? Вряд ли бы ты вообще говорил. — Тебе, блять, сказали, не лезь, когда не просят. — он тыкал в моё подстреленное плечо холодным металлом, создавая большой спектр ощущений. Было больно — пуля застряла в сухожилиях, но холод от пистолета тут же скрашивал ощущения, как зализывание кожи после укусов. — Всё нормально, успокойся уже, идиот, — Я вложил пистолет в кобуру — блядский чёрный — и поморщился. Собственная кровь смешалась с чьей-то, более тягучей и тёмной, явно кто-то давно не проверялся. — Мия, мы работаем уже месяц, — после этих слов моего горе-напарника знатно перекосило, — а ты до сих пор не разобрался с ебучими правилами? — Хватит, — моё терпение тоже было не безграничным, — пошли сдавать отчёт Ное и по домам, я устал. На это ответа не последовало. Как хочешь.***
— А~Атсуму, привет-привет, как твои дела, лисенок, — Куроо Тетсуро вновь тусил в Баре, видимо, по делам их совместной компании с Козуме, — что-то ты запачканный, жертва резвая попалась? — Настолько резвая, что даже брыкалась, Куроо-сан, вы снова к нам, надеюсь, с хорошими новостями? — Вполне удовлетворяющими ваше начальство, тебе привет от Кенмы. — Примного благодарен за то, что передали, ему тоже, — коротко поздоровавшись с Ноей за стойкой, я прошёл мимо выпивающего Дайшо с Бокуто, надеясь на то, что меня не заметят. — Хей-хей-хей, Тсум-Тсум, ты уже тут? — он выпившего Котаро, к сожалению, не скроешься. — Только прибыл, Дайшо, — лёгкий кивок в сторону ещё одного главного Бара и лёгкое удивление, почему это они сидят тут вместе и просто…пьют? — Сугуру, мы особо не знакомы, Мия, но я рад узнать новых уполномоченных MSBY, — и улыбка такая змеиная, что даже кровь на рубашке не казалось такой противной. — Взаимно, будем знакомы, — надеюсь больше с ним не встретиться. Пересёк оставшуюся половину зала для гостей и скрылся за неприметной дверью в кабинет. — Мия? — в кабинете оказалось двое, — ты рано. Хотелось ляпнуть мол «вовсе нет», но все слова застряли комом в горле, не желая вырываться наружу. — Я попозже зайду, — аакуратно прикрыв дверь, я сполз по ближайшей стенке вниз, — угораздило же тебя, Мия, блять. В комнате находилось двое — прижатый к стене Хината Шое и Сакуса, который зашёл за полчаса до меня. Блядский Сакуса.***
— Ми-Ми-Ми, ты тут? — девушка лет пятнадцати обиженно прикусила губу, — ну что ты прячешься? Названный «Ми-Ми-Ми» стоял прижатый к стенке собственным одноклассником. Это была их первая совместная тусовка. — Ну же, Атсуму, скажи, что ты тут и она тебя заберёт, — колено парня было зажато между бёдрами Мии и, время от времени, поднималось вверх, заставляя последнего сглатывать, — или ты не хочешь этого? Первая влюблённость всегда оставляет глубокие порезы на сердце, не щадя никого. Конечно, бывают случаи, когда эти чувства взаимны и, в целом, любовь удачная, но Мия всегда был везучим, поэтому счастье новых ощущений обошло его стороной. —ТСУМУ, ГДЕ ТЫ? — младший брат всегда вставал на его защиту, даже если тот последний долбан, который получил заслуженно. Он бежал вдоль коридора, врываясь в каждую комнату, хватая воздух, — ОТВЕТЬ МНЕ, МАТЬ НАШУ, — о, это было их общим ругательством, которое придумано на десятилетие обоих. Тсуму хрипел под тяжёлым телом, пытаясь высвободиться, уже понимая, что это ловушка. Чертова ловушка. Чёртовы чувства. Чертова первая любовь. В тот день Мия неосознанно задушил своего одноклассника в целях обычной защиты. В тот день они были вынуждены податься в бар, чтобы не попасть за решётку. В тот день братья Мия почувствовали вкус взрослой жизни.***
Он сидел под дверью, казалось, вечность, а через какое-то время и вовсе уснул все в той же запачканной рубашке и пулей в плече — это нормально. Ему не привыкать. —Атсуму, ты чего здесь? — все тот же пугающий мужчина стоял надо мной. — А, да вещи оставить, сел отдохнуть и заснул, —виновато потупив взгляд, я встал. — С пулей в плече? — ещё один извиняющийся взгляд, — ладно, пошли вытащим. С анастезией, в принципе, ничего не больно, но это с анастезией. Таковой в баре не было. — Всё медикаменты закончились, поэтому придётся потерпеть, — сказал он, а мурашки прошлись по мне. Защивали долго. Муторно. Больно. Я более чем уверен, что мои крики были слышны за массивной дверью, но я старался быть тише. Старался. Пуля досталась мне от одного из якудзы, когда мы с Сакусой зашли в заброшенное здание. Точнее, эта пуля была предназначена сердцу Сакусы, но я, чисто на инстинктах — очень часто прикрывал Саму — загородил собой Оми-куна, забывая о последствиях, но то, что я услышал от напарника вместо благодарности, заставило меня задуматься и больше спасать его задницу я не собираюсь. Наверное. Не уверен. Но должен? Нет, точно нет.***
Сакуса сидел в полумраке, крутя стакан с дорогим виски. — Ты уверен, что Мия полный ноль? — мужчина напротив опустошил свой стакан и со звоном поставил на стол. — Нет, этого я и не говорил, но он работает без предрассудков, совершенно не думая о последствиях. — Он поставил под угрозу задание? — Нет, — Сакуса снова ухмыльнулся, — он поставил под угрозу свою жизнь, защищая меня. — И, что же тебя не устраивает? Твой живой щит, все прекрасно, если убьют — не твоя вина. — Заткнись, Мия и пальцем не пошевельнет, если поймёт, что может спасти себя. Он первый бездумно полезет под пули. — Я повторю вопрос, что тебя не устраивает? — Его отношение к людям, — стакан разбился от давления руки. — К тебе? — К людям.