Жизнь человека определяется тем, что он считает истинным и правильным. Это и формирует нашу реальность. Вот только что такое истина? Всего-лишь понятие, и реальность может оказаться миражем. А быть может люди живут в мире собственных иллюзий? © Итачи Учиха
***
Довольно скоро, после того, как они стали командой, наследники начали считать Наруто своей семьей и он отвечал им тем же. Поэтому не удивительно, что вскоре Мадара и Хаширама рассказали остальным о своей маленькой, детской мечте. Вопреки их страхам, Наруто и братья поддержали их. Поэтому, с того дня, они начали проводить свои вечера, обдумывая эту идею более детально. Они много дискутировали, обсуждая то, какой деревня должна быть. Единственное, на чем сошлись все, это то, что она должна быть похожа на Узушиогакуре. Тогда, Наруто более подробно рассказал о деревне и о ее строении. Он даже договорился с академией и четверо его учеников в течении нескольких недель посещали класс Мито для обучения. Это было весело, представлять свою деревню и придумывать разные, фантастические законы для неё. Хотя все понимали, что большинство из них — просто шутка. Ребята были счастливы в Узушио, довольно скоро позабыв и о вражде кланов и о войне и обо всем остальном. Четыре года в Узушиогакуре пролетели незаметно. Поэтому, все были в шоке, смятении и печали, когда из страны огня пришло письмо, отсылающее наследников вернуться обратно. Сборы и прощание выдались тяжелыми, но ребята оставались семьей, тесно связанной нерушимыми узами. И ничто не могло изменить это. — У меня есть подарок для вас, — тихо сказал Наруто, протягивая небольшой свиток в руки Мадары и Хаширамы. Ребята переглянулись и начали читать. По мере прочтения, их лица вытягивались в удивлении. — Это… — хрипло начал Мадара, но так и не смог закончить предложение. — Да, — подтвердил его догадку Наруто, — я долго думал над вашей мечтой и решил немного помочь. Я попросил дедушку Ашина и он отправил запрос Даймё страны Огня. Этот старикан был спасён одним из моего клана ещё в далекой молодости и до сих пор помнит доброту клана Узумаки. Поэтому он не стал отказывать в помощи и выделил территорию. Прямо под той скалой, о которой вы говорили. Теперь это независимая территория, входящая в состав страны Огня, но не подчиняющаяся Даймё. Там вы сможете построить деревню, как и мечтали. Я надеюсь, это станет началом для вашей мечты. Первым шагом, наконец материальным, а не только теоретическим. Я верю, что вы сможете добиться всего, о чем мечтаете, даттебайо! — Н-наруто! — всхлипнул Хаширама благодарно. Оглядев остальных, Узумаки понял, что они все плачут. Даже скупой на чувства Мадара сейчас безостановочно хлюпал носом. На это Наруто лишь тепло улыбнулся и раскрыл руки для объятий, куда тут же кинулись подростки. — Хей, ну вы чего, — он нежно поглаживал головы своих учеников, — мы ведь не навсегда прощаемся. — Правда? — с надеждой всхлипнул Тобирама. — Конечно, Тора, — он прижал мальчика ближе к себе, — мы непременно встретимся вновь, когда вы построите деревню. Все же, мне ещё ехать к вам сватать имото, — на этих словах Хаширама залился краской и попытался вывернуться из объятий, но был прижат лишь сильнее, — да, Хаши, не думай, что я не знаю о ваших с Мито прогулках в вишневом саду, — он тепло рассмеялся и потрепал шатена по волосам, давая понять, что он совсем не против. — Спасибо, — тепло поблагодарил его Хаширама, получив такое простое, но такое важное благословение. — И так, — хлопнул в ладоши Наруто, отстраняясь, — у меня для вас подарки! — ученики радостно приготовились получать то, что приготовил им наставник, — Мадара, — обратился он к брюнету, — ты прекрасно владеешь своей катаной и тебе нет равных в ниндзюцу, поэтому я подумал, что новый вид оружия сможет немного развлечь тебя, до нашей следующей встречи, — последнее он протянул довольно язвительно, после чего достал странного вида оружие, напоминающее веер, но сделанный из смеси дерева и металла, — это Гунбай, не складной веер. Он был вырезан из уникального древа священного духа. Он соединён с Камой особой прочной цепью, созданной из редкого металла страны Железа. Я надеюсь, это оружие будет полезно тебе с твоей стихией ветра и поможет нести мир. Более подробно о нем расписано в свитке, прочти его обязательно! — Наруто передал оружие и свиток пораженному мальчику, смотрящему с неверием. — Спасибо, — поражено пролепетал он, не в состоянии связать и двух слов вместе. Наруто лишь мягко улыбнулся и потрепал его по лохматой шевелюре. — Хаширама, — обратился он дальше, — я знаю, что вы договорились, что правителем деревни станешь ты. Ты подходишь на эту должность, но не забывай, несмотря на то, что вся деревня твоя семья, семья куда важнее деревни! Не дай выбору встать перед тобой, сохрани семью в деревне и деревню семьей. Это официальная одежда, подобная той, что носит Узукаге, — он передал свёрток Шатену, поверх которого была красная шляпа с полями и кандзи «огонь» на ней, — надеюсь, тебе подойдёт это. Кроме того, я положил для тебя некоторые семена растений. Среди них также ростки Вишни. Они запечатаны в свиток хранения, так что можешь не переживать об их сохранности. Я надеюсь, что ты посадишь это все в деревне и будешь заботиться о растениях. Потому что, несмотря на то, что ты будущий правитель, ты не должен терять себя в своих обязательствах. Я верю в тебя, даттебайо! — Хаширама не мог вымолвить и слова, молча прижимаясь к боку наставника и роняя слёзы в его юкату, — Ну-Ну, Хаши, не плачь, все хорошо, — успокаивал своего ученика блондин. — Спаси-и-ибо нии-са-а-ан, — провыл Хаширама. Он всегда был чувствителен и это прощание, хоть и временное, слишком сильно его печалило. — Изу, — позвал тем временем Учиха блондин, — я знаю какой ты сладкоежка, поэтому приготовил пару банок варенья и других сладостей для тебя. Кроме того, я так же дарю тебе катану, именуемую Клинок Кусанаги. Этот легендарный меч станет опорой тебе. Используй его с честью и защищай им то, что истинно дорого для тебя, — Наруто передал брюнету свиток хранения и катану в ножнах. Этот клинок хранился в Узушио с момента его основания. Кусанаги создали Хагоромо с Узумаки и до этого дня, блондин ещё не встречал более достойного владельца, чем Изуна. Поэтому он с легкостью на душе расстался с столь ценной реликвией, слухи о которой уже многие столетия гуляют по миру. — Спасибо, Наруто-сенсей, — поклонился Изуна, ощущая внутренний трепет от оказанной чести. — Тора, твоя очередь! — названый тут же подскочил к блондину, ластясь к его тёплому боку, на что Узумаки только тепло рассмеялся, — я приготовил для тебя свитки с различным фуином. Из всех вас у тебя большая предрасположенность к обучению фуиндзюцу. Я надеюсь, это поможет тебе в дальнейшем обучении. Кроме того, среди свитков есть техника телепортации. Она довольно старая, но так и не доработанная до конца. Я вверяю ее тебе, в надежде, что ты сможешь ее закончить. — Спасибо, Нару-чан! Обещаю, я не подведу! — горячо прошептал Тобирама, смотря своими невыносимо алыми глазами снизу вверх на учителя. — Я знаю это и я верю в тебя, — искренне произнёс Наруто, — но это ещё не все, — тут блондин достал из кармана два бубенца, подвязанных веревочкой, — когда вы стали командой, вы наконец смогли достать их, — тепло улыбаясь, произнёс Наруто, вспоминая события последних лет, — я верю, когда у тебя появятся свои ученики, они будут такой же командой, какой стали вы. Это поможет тебе убедиться в этом. — Нару-чан, — голос Тобирамы сел, — я буду скучать. — Мы все будем, — заверил его Мадара, тут же прижимаясь к боку своего учителя. Прощаться совсем не хотелось, как и уезжать. Хаширама продолжал лить слёзы, которые уже причиняли ощутимый дискомфорт, оставаясь солеными дорожками на щеках. Впрочем, Мадара, Тобирама и Изуна не далеко от него ушли. Ребятам было невероятно больно прощаться. Их грудь стискивала жуткая тоска, от осознания, что прямо сейчас они покидают Узушио. Но, как бы то ни было, ребята уехали. Пришлось. Наруто стоял на причале, ещё долго провожая взглядом уплывающий корабль. На сердце было тяжело. Он действительно привязался к этим ребятам и надеялся, что это не последняя их встреча. Да, он верил в это. Он был рад, что смог создать прочную связь между ними. Одной из главных причин его гордости было то, что перерожденные души Индры и Ашуры — Мадара и Хаширама — смогли стать друзьями. Он был уверен, что их связь нерушима, а значит, он выполнил своё предназначение. Ну, частично выполнил. Для того, чтобы братья окончательно примирились, кланы Учиха и Сенджу должны забыть вражду. Но, это лишь вопрос времени, ведь вскоре Мадара и Хаширама станут главами, а значит, приведут свои кланы к миру. И построят деревню. С вишневыми садами. Да.***
Спустя ещё четыре года в Узушио пришло письмо. Оно было адресовано Узумаки Наруто и содержало всего одно слово «Коноха». Наруто все понял. В тот день он счастливо улыбался, с теплотой вспоминая свою небольшую семью. Он был очень благодарен Узукаге за то, что в своё время дал ему такое своеобразное наказание, что стало лучшим событием в его жизни. Спустя ещё пару месяцев в Узушио пришло второе письмо, с тем же адресатом. В этом письме более детально описывалась новая деревня. Лидера решили звать «Хокаге» и Наруто сразу догадался, что придумал это Хаширама. Он ещё во время пребывания в Узушио говорил, как ему нравится звучание титула «Узукаге» и что он хотел бы иметь звание подобно этому. Правда, теперь оставался вопрос, кому принадлежала идея назвать деревню «Конохагакуре», не уж то Мадара постарался? В том письме так же рассказывалось о внутреннем укладе деревни. Большинство законов придумал Тобирама. Он так же составил ранги для шиноби Конохи и уже начал составлять план академии. Основу он взял с Узушио, создавая деревню на его подобии. В конце концов, если Узумаки так долго прожили в мире и процветании, значит их система надёжна и проверена, не так ли? Изуна же рисовал план улиц и кварталов. Его чистый взгляд делал его план точным и равным для всех. Не было кого-то хуже и кого-то лучше. Он отлично справлялся со своей работой, так же беря часть дел у Мадары, чтобы помочь ему. В кланах Учиха и Сенджу была гармония, как и во всей деревне. Завершалось письмо объявлением о том, что форма шиноби, которую обязан носить каждый, кто служит Конохе, будет оснащена моном клана Узумаки, красной спиралью, которая будет символом благодарности Узушио за помощь и за объединение. Прочтя письмо, он тут же написал ответ и понёсся к Мито. Когда письмо с предупреждением о приезде было отправлено, а делегация собрана, они покинули Узушио. К сожалению, поехать смогла только Мито. Наруто же был вынужден остаться в деревне и пока точно не знал, когда сможет навестить учеников. Третье письмо в Узушио заключало в себе договор о мире и сотрудничестве. Делегация вскоре вернулась, но уже без Мито. Химе осталась в Конохе и готовилась выйти за Хашираму. Наруто искренне поздравил сестру и ученика, желая им крепкого счастья и любви, правда опять через письмо. Он все никак не мог вырваться на большую землю, но очень к этому стремился. Время шло, Наруто вёл переписку с Конохой и вот, он наконец освободился и был готов к встрече с учениками и сестрой. Отправив письмо с вестью о приезде на опережение, он собрал скромную поклажу и отправился в путь. Он также хотел познакомить своих учеников со своим другом, поэтому мысленно связался с Курамой, который был недалеко от страны Огня и который направлялся навстречу своему другу.***
Дорога заняла около недели пути и вот, он наконец был на землях Огня. Направляясь в сторону деревни он предвкушал скорую встречу, уже представляя все, чем они будут заниматься. Уже на подходе к деревне, в дне пути от нее, Наруто неожиданно наткнулся на людей. Точнее, на подозрительно подготовленное и вооруженное войско. Там было три клана: Хагоромо, Курама и Кагуя. Узнать их план особого труда не составило, альянс трёх кланов направлялся к Конохе, чтобы разгромить недавно созданную деревню. Наруто просто не мог допустить этого, поэтому все, что ему оставалось, это сразиться с альянсом. Он не мог позвать подкрепление, они просто не успеют, также он не мог позволить им подойти к деревне слишком близко. Он знал жестокость клана Кагуя, подпустить их близко к деревне означало начало бесчинств и разрухи. Этот клан был на редкость искусен в причинении вреда. Поэтому, оставалось только принять бой. Здесь и сейчас. Узумаки был силён, бесспорно. А ещё он был опытен больше, чем кто-либо. Он помнил времена, когда чакры ещё не существовало и даже тогда он был отличным воином. Но, каким сильным он бы не был, он был один. Это было, очевидно, его последнее сражение в этой жизни. Единственное, что он мог, это попрощаться с Биджу. Единственными, кто мог услышать его сейчас.***
Тобирама, услышав весть о том, что Нару-чан приезжает, не мог сдержать радости. Он оставался в состоянии восторга неделю, пока не выдержал и не направился ему навстречу. Тобирама продвигался все дальше и уже был в дне пути от Конохи, когда наткнулся на мертвые тела. Осмотрев их, он пришёл к выводу, что они были убиты недавно, скорее всего только несколько часов назад. Точнее мог бы сказать только его брат. С тем, как он продвигался, тел становилось только больше. В конце концов он насчитал не менее трёх кланов. Это было ужасно, кто мог сделать подобное? А главное, зачем? Все вопросы стали вмиг ненужными и неважными, когда Тобирама увидел его. Не узнать его, Наруто, своего наставника, лучшего друга, брата, Сенджу просто не мог. Он замер в оцепенение. Горло и легкие сдавил спазм, не давая вздохнуть. Сердце кольнуло и потянуло вниз, заставляя задуматься, а не остановилось ли оно вовсе? Руки начали мелко подрагивать. Концы пальцев похолодели. Глаза смотрели не моргая, не в силах оторвать взгляд. Тобирама часто задышал, пытаясь вдохнуть, но не мог. Из груди вырывались хрипы, ноги подкосились. Он с трудом сделал те два шага, что отделяли его от тела дорогого ему человека, когда тело окончательно перестало его слушаться и он тяжелым грузом упал на землю. Руки все ещё тряслись, впрочем, всего его сейчас потряхивало. Непослушными пальцами он коснулся загорелого лица, ведя от щеки к шее и пытаясь нащупать пульс. Ни через минуту, ни через десять его не было. Тобирама судорожно пытался отыскать любые признаки жизни, отчаянно отказываясь верить в то, что он погиб. Трясущиеся руки беспорядочно блуждали по телу, пока, сдавшись, не легли на голову, зарывшись в золотую, местами окрашенную кровь, шевелюру и на грудь, где прекратило биться сердце. — Н-нару–ч-чан.— всхлипнул Тобирама и разревелся. Он упал головой на грудь мёртвого тела, зарываясь носом в шею и пытаясь поймать тепло остывающего тела. Тобирама бился в истерике, не веря, что подобное могло произойти. Произошло. Он не мог, не мог потерять его. Этого не могло произойти, не должно. Истерика накатывала все сильнее. Тобирама сжал тело в руках, садясь и укачивая его и себя. Слёзы бежали не переставая. Тобирама издал протяжный вой, полный боли, отчаяния и сожаления. Он продолжал держать тело, укачивая его, до тех пор, пока солнце не склонилось к горизонту окончательно, кидая последний луч на золотые локоны, исчезая в них. Тобирама сильнее обнял тело и поднялся на ноги. Те не слушались. Пошатываясь из стороны в сторону, он нетвердой походкой отправился обратно в селение. Слёзы продолжали течь по безмолвному лицу, не отображающему никаких эмоций. Только в глазах цвета вишни отражалась боль, тоска и горе.***
Спустя день, на рассвете, Тобирама подходил к воротам. Слёзы давно высохли, не оставив и следа. Сам же он был опустошён. На входе в деревню виднелись три макушки. Два брюнета и шатен. Они смеялись, ожидая прибытия. Они не знали. Тобирама подошёл, еле волоча ноги, все ещё прижимая бездыханное тело к себе. Передав его Мадаре, ближайшему стоящему к нему, он рухнул на землю, совершенно не желая ни вставать, ни вообще жить. Он не знал, говорил ли кто-нибудь что-то. Вокруг него была лишь пустота, вакуум. Он не помнил, как добрался до госпиталя, но точно знал, что отказался от предложенной братом еды. Кусок в горло не лез. Он с трудом заставил себя смочить губы, но не более, потому как желудок, казалось, отторгает даже мысль о том, чтобы что-то съесть или выпить. Как они вообще могут пить и есть, когда он не может. Уже не может.***
Тобирама почти сутки провёл в неподвижном положении, очнувшись только поздним вечером. Его пробудила мысль, идея фикс. Он вернёт его. Он вернёт своего Наруто. Он же гений, все так говорят! Он просто создаст технику. Да, технику! Он создаст технику и вернёт Наруто. И больше никогда никуда не отпустит. Он вернёт его. Вернёт, во что бы то ни стало. Соскочив с больничной койки, он помчался вниз. В морг. Нужно спешить, скоро будут похороны, он знает, что брат не стал бы затягивать с этим. Не в этом случае точно. Морг. Койка. Открыв только руку, чтобы не смотреть на тело, чтобы не вспоминать, он берет скальпель, колбу. Разрез. Кровь уже затвердела, остановившись. Ее можно только выковырять, с трудом достать наружу. Немного, но этого должно хватить. У него не будет права на ошибку. Он больше никогда не сможет ошибиться. Не должен. Он постарается. Он должен жить.***
Друзья были обеспокоены состоянием младшего Сенджу. Он закрылся в своей лаборатории и не выходил оттуда уже месяц. Он пропустил похороны Наруто и никто не был в состоянии сказать, в каком состоянии он сейчас был. Решив, что ждать дольше уже нельзя, Изуна отправился в место обитания Тобирамы, чтобы вытащить своего друга оттуда. Ему нужна была помощь. Им всем, на самом деле. Изуна вошёл в лабораторию. Там царил хаос. Спертый воздух не давал нормально дышать. Повсюду валялись чертежи, формулы, расчеты. Тонны записей были здесь и там. Среди всего этого беспорядка находился Тобирама. Он сидел на полу, используя стул вместо стола и что-то внимательно писал. Изуна окликнул друга, понимая, что иначе на него просто не обратят внимание. — Тобирама, — обратился он к альбиносу, — ты что тут устроил, черт тебя дери?! — Изуна, — удивленно произнёс Сенджу, наконец обращая на него внимание, — что ты тут делаешь? — его голос звучал спокойно, подозрительно нормально. — Я пришёл проведать тебя и помочь, — он ещё раз осмотрелся, пытаясь понять, чем занят его друг, — кстати, что ты вообще делаешь? Ты уже месяц отсюда не выходишь! — Месяц? Неважно. Я придумал способ. Способ вернуть Нару-чана. — Что? — Изуна был поражён, — о чем ты? Как такое возможно? — Смотри, — он показал на расчеты, — я создал технику, Эдо Тенсей, так мы сможем вернуть его. У меня так же есть кровь. Пришлось ее слегка разжижить, но это ничего. Это не повлияет на результат. — Нечестивое воскрешение? Как ты вообще мог додуматься до этого?! — в груди Изуны поднималась злость. — Ты думаешь он бы хотел этого? Быть воскрешенным, вернуться с того света? Этим ты оскверняешь его душу и память о нем! — Учиха не сдерживался, размахивая руками в разные стороны. — Ты не понимаешь! — рыкнул Тобирама, поднимаясь на ноги, — мы должны его вернуть. Без него это все, — он сжал в кулаке какой-то расчёт, — это все, не имеет значения. Ничего не имеет значения. — Ты думаешь он бы хотел увидеть то, что ты сделал?! — продолжал настаивать Изуна, все ещё активно размахивая руками. — Он хотел бы увидеть деревню, которую мы построили! — гневно крикнул Тобирама, делая шаг вперёд, наступая. Когда Тобирама сделал шаг вперёд, Изуне пришлось отступить назад. Он уже хотел поднять руки, чтобы начать очередную гневную тираду, когда неосторожным движением руки скинул подставку для колб на пол. Все что там было разбилось, растекаясь цветными лужицами реактивов по полу. Среди всего этого беспорядка также был образец крови. Единственный образец крови. Тобирама в ужасе смотрел на это. — Что ты сделал, — шепотом, на грани слышимости сказал он, а затем закричал, повторяя вопрос, — Что ты сделал?! — Я, — Изуна был в замешательстве, — я, мне жаль. Прости Тобирама, прости, я не хотел… — Не хотел?! — взревел Сенджу. — Это ты… ты во всем виноват! Из-за тебя, — ему было тяжело говорить из-за гнева, — из-за тебя я потерял последнюю надежду его вернуть! Ярость накрыла Тобираму волной, застилая взгляд пеленой гнева. Не думая больше ни секунды, он повалил Учиха на пол, садясь сверху и начиная наносить удар за ударом. Изуна пытался сопротивляться, но потерпел неудачу. Тогда он начал молить Тобираму остановиться. Тот не слушал его. Не слышал. Он лишь продолжал наносить яростные удары, не в силах остановиться. Он не видел перед собой ничего, злость взяла над ним вверх, подчиняя тело и отключая голову. Он остановился только тогда, когда тело под ним перестало дёргаться. Посмотрев вниз, он увидел разбитое лицо друга, превращенное в кровавое месиво. Если бы он не знал, кто лежит перед ним, он бы никогда не опознал этого человека. Он попробовал потрясти его, в попытках понять насколько плачевным было его состояние. Тело под ним не подавало признаков жизни. Учиха Изуна был мёртв.