***
— Дорогие мои, от всего сердца поздравляю вас с окончанием школы! — говорит в микрофон директор, — желаю вам успехов и счастья в новой, теперь уже взрослой, жизни! Будьте собой и боритесь за свою правду! Ну, в добрый путь, дети! — заканчивает нудную речь женщина и уходит со сцены. — Как хорошо, что мы больше никогда не будем слушать ее занудные текста, — смеётся Яна на ухо Голубину. Завуч, что вела праздник, объявляет прощальный вальс и одиннадцатиклассники поднимаются со своих мест. Яна вкладывает ладошку в руку Глеба, улыбается и они начинают легко раскручиваться в танце под мелодичный вальс. Танец заканчивается, зал заливается аплодисментами. Ребята шагают к выходу из актового зала, на улицу, где ждёт автобус. Дорога на набережную занимает немного времени по пустынным улицам ночного города. — Эй, Голубины, сюда идите, — Сода высовывается из-за каких-то кустов и машет рукой. Яна шагает к Владу, за ней плетется и Глеб. Они скрываются в листве и внимательно уставляются на Терентюка. — Ну мы пить будем или смотреть? — интересуется Владислав, протягивая ребятам пластиковые стаканчики с чем-то алкогольным. Они осушивают стаканы и морщатся от крепости алкоголя: — Что там было? — спрашивает Яна, уставившись на Влада. — Коньяк, у бати спёр, — довольно заявляет блондин и наливает ещё, — давайте-давайте, у нас праздник сегодня. — С праздником, тогда, — смеётся Глеб и выпивает коньяк.***
— Ну, рассвет встречен, теперь домой? — интересуется Голубин, — кстати, ты когда переезжать собираешься? — Да хоть сейчас, — отмахивается Яна и улыбается, — я вещи еще неделю назад собрала, между прочим. — Ого, тогда едем за вещами? — Глеб достает из кармана брюк телефон и заказывает такси, — пошли, скоро машина приедет, — блондин хватает девушку за руку и сразу же отпускает, — ты чего холодная такая? — Не знаю, нормальная вроде, — хмурится Яна и не успевает ничего возразить, как Голубин накидывает ей на плечи свой пиджак, — спасибо. — Идем уже, — улыбается Глеб и тащит шатенку к дороге. Они успевают уснуть прямо в такси, пока водитель объезжает утренние пробки по дворам. Домой к Яне приезжают только к 9 утра, девушка сообщает, что мама уже должна уйти на работу и проблем не будет. Матери, действительно, дома не оказалось. Голубин легко подхватил огромный чемодан и коробку с вещами, Яна закинула на плечо рюкзак, взяла пакеты и они вышли из квартиры. Кое-как дотащили вещи до квартиры Глеба и, оставив их на пороге, рухнули на диван. — Нужно переодеться, — сквозь сон вспоминает Ляхова, с трудом открывая глаза. — Сейчас, — бурчит Голубин и тянется руками к атласным лентам на платье девушки, он аккуратно их развязывает и помогает девушке выбраться из платья, оставляя в одном белье. Яна кое-как растегивает пуговицы на рубашке блондина и стягивает её с плеч парня. — Теперь спать? — сонно уточняет Голубин, накрывая их пледом, Ляхова согласно кивает, целует парня в нос и, устроившись на его груди, засыпает.***
— Да, Гринь? — Яна прикладывает к уху телефон и щурится от солнечного света. — Доброе утро, — смеётся в трубку брат, — как выпускной? — Отлично! — Я рад, а шмотки свои ты куда дела? Мать звонила только что, — объявляет Ляхов. — Я у Глеба теперь, к тому же, через 3 дня мне 18 будет, — напоминает Яна. — Помню, не такой старый, — посмеивается Гриша, — я просто хотел убедиться, что все в поряде. — Да, все хорошо, можешь не переживать, — говорит Ляхова, кутаясь в одеяло. — Слушай, я чего ещё хотел спросить, — тянет в трубку брат, — может в Будапешт документы будешь подавать? Я тут под боком, заживем с тобой, в Европе-то. — Гринь, ты же знаешь, я никуда не уеду, — девушка перелезает через Глеба и опускает ноги на пол, плетется на кухню, — у меня тут Глеб, я его не оставлю. — Ой, у тебя таких Глебов ещё будет, — фыркает Гриша, — а это Европа, тут жизнь другая. — Мне и моя нравится, — раздражается Яна, — всё, Гриш, давай, потом поболтаем. — Ага, поболтаем, — брат сбрасывает, оставляя Яну наедине с её мыслями. Уединение длится пару минут, пока на кухню не выползает сонный Глеб. — Выспался? — спрашивает Яна, разливая чай по кружкам, парень утвердительно кивает в ответ. — А ты чего кричишь тут? — Глеб усаживается на стул и следит за движениями девушки, что перемешивает вилкой в чашке смесь для блинов. — Гриша звонил, — отвечает Ляхова, доставая из шкафа сковородку, — говорит, надо в Будапешт документы подавать, переезжать, — цокает девушка и включает плиту. — Правильно говорит, — замечает блондин, взъерошивая длинные волосы, — надо ехать, малышка, такой шанс не часто выпадет. — А ты? — Яна чуть ли не выпускает из рук лопатку и ошарашенно смотрит на Голубина. — А я тут, подожду тебя, — улыбается Глеб, — нет, правда, это того стоит, это же такие перспективы, представь только. — Нет, Глеб, это исключено, — фыркает Яна, переворачивает блин на сковороде, — у меня только жизнь налаживаться начала, я никуда не уеду. — Давай хотя бы попробуем? — просит Голубин, внимательно разглядывая девушку. — Солнце, — она отходит от плиты и шагает к парню, хватая его за руки, — пожалуйста, давай не будем ругаться? Я никуда не поеду. — Хорошо, как скажешь, — соглашается Глеб и усаживает шатенку к себе на колени, притягивая в поцелуй. — Блин сгорит, — Яна отлипает от губ парня и встает с места. Голубин лишь смеётся в ответ. У него в голове крутится одна единственная мысль: "Теперь всё на своих местах". Блинчики, горячий чай, утреннее солнце, поцелуи и крепкие объятия — это всё, в чем они оба нуждались.