Гордые Бессмертные

      Едва ступив на Цюндин, Шэнь Цинцю увидел обеспокоенное лицо Юэ Цинъюаня. Юноша ещё не пришёл в себя и был глубоко потрясён произошедшей трагедией. Упав на колени перед лордами Цанцюн, он не смел поднять взгляд.       Ученик Байчжань, чудом оставшийся целым и невредимым, ничего не знал.       Тех, кто выжил, невозможно было допросить. Сейчас никто не мог поручиться за их жизнь.       Юэ Цинъюань, нахмурившись, закрыл собой младшего брата, почтительно прося разрешения участвовать в предстоящем допросе.       Шэнь Цинцю взглянул в глаза лорду Цинцзин и яростно замотал головой. Он никак не мог позволить старшему брату отвечать за свой проступок!       Глава Цанцюн чинно встал с места и, велев мальчишке подняться, увёл в кабинет. Плотно закрыв дверь, он долго молчал, глядя на склонённого ученика надменным, ледяным взором.       – Ты осознаёшь, что натворил? – спросил он после гнетущей тишины.       – Да, глава Юй, этот ученик сознаёт свою вину и готов принять наказание! – зачастил Шэнь Цинцю, готовый молить бессмертного о прощении для Юэ Цинъюаня.       – Хм, – гневно сжал губы глава Цанцюн. – К несчастью, я не могу подвергнуть тебя тому, чего ты заслуживаешь – А-Юань никак не может отказаться от мысли, что должен защищать тебя. Ты и впрямь дорог ему, словно младший брат.       «Должен?» – невольно пронеслось в голове Шэнь Цинцю.       Слова отозвались в душе ноющей болью. Он чувствовал себя жалко и никчёмно. Разве этот человек не прав? Разве родственная связь не является долгом? Отчего же его сердце заходится в отчаянии каждый раз, когда он слышит об этом? Разве чувствовал бы он себя так, будь наоборот? Окажись Шэнь Цинцю сам на месте Ци-гэ? Нет. Всё правильно. Только он никогда не хотел, чтобы кто-то был связан с ним подобными узами! У Юэ Ци и Шэнь Цзю разная кровь! Он не хотел, чтобы Ци-гэ был должен, он хотел, чтобы старший брат оставался собой – тем юношей, который связал себя дружеской клятвой. Тогда... В то горькое голодное время Ци-гэ... любил его.       – Глава Юй прав, – ответил он тихо. – Юэ Цинъюань взял на себя заботу об этом недостойном и его вину...       – Достаточно! – неожиданно рявкнул тот. – Тебе хватает наглости говорить об этом с таким пренебрежением?! Ты, щенок, и впрямь не видишь разницы?! Откуда в тебе подобное высокомерие?!       Шэнь Цинцю сглотнул. Значит, так это выглядит со стороны?       Да... И впрямь... Что бы с ним ни происходило в этой жизни, он, словно крыса, прятал голову и поджимал хвост, бежал от лучей света, ничего не добившись. Юэ Цинъюань же был фениксом, взлетевшим к небесам, карпом, миновавшим врата Дракона... Разве мог Шэнь требовать, чтобы старший брат... любил его? Если и того, что он связал себя долгом, слишком... много. Высокомерие? Неужели то, что он искал тепла близкого человека – высокомерие? Шэнь Цинцю не нашел ответа на строгую отповедь главы Цанцюн.       – Лорд Цинцзин назначит тебе достойное наказание, – процедил бессмертный.       Юноша вскинул взгляд.       – Глава Юй, этот ученик готов следовать воле наставника, но просит вас не наказывать... Не наказывать за этот проступок Юэ Цинъюаня.       Глава Цанцюн посмотрел на него с таким недоумением, что по спине ученика поползла дрожь.       – Какая самонадеянность! – поразился глава Цанцюн. – Ты и впрямь спесив! Неужто в твоих жилах течёт кровь божества или ты настолько устал от жизни?! Да кто сказал, что Юэ Цинъюань станет отвечать за твои ошибки?!       С лица ученика медленно сбегали краски. Значит, лорд Цинцзин солгал ему? Солгал, чтобы он...       Смешно... Святые небеса! А ведь этот глупец и впрямь поверил, что такое возможно! Поверил, несмотря на то, что сам Ци-гэ сказал ему, что это чушь! Зачем?! Неужели он решил, что подобная жертва не может быть принесена во имя долга? Ведь и впрямь, разве может быть такая вина?.. Столь неоплатная и огромная? Поверить в такое мог только полный болван! Только он. Только Шэнь Цзю.       – Молчишь? – вскипел глава Цанцюн. – Щенок. – добавил он тихо. – Ты ведь и представить не можешь, какую жертву Юэ Цинъюань ради тебя принёс.       Шэнь Цинцю дерзко вскинул голову.       – И какую же? Шисюн Юэ никогда об этом не говорил, так почему не сказать главе Юй?       Глаза бессмертного тонули в алом шёлке ярости. Если бы только А-Юань не был столь выдающимся талантом, если бы только самому главе Юй не грозила скорая... смерть, он удавил бы этого ублюдка, стоящего перед ним, собственными руками! Юэ Цинъюань был ему ближе, чем сын! Если бы не этот щенок, засевший в душе его старшего ученика, А-Юань никогда не подвергся бы смертоносному искажению ци! Он никогда не привязал бы собственную жизнь к клинку! Святые небеса! Талант, способный управлять божественным оружием! Меч Сюаньсу был редчайшей жемчужиной пика Ваньцзянь – этот меч ковался в небесных пределах. Четыре сотни лет он ждал достойного заклинателя! Как же давно не появлялся в Цанцюн подобный гений! Но вот... этот... сукин сын всё испортил самим своим существованием! Глава Юй едва не лишился рассудка, когда ему пришлось запереть Юэ Цинъюаня в пещерах Линси на целый год! Он не знал, сможет ли тот выжить. К несчастью, он не мог помочь юному ученику. В этом умирающем теле больше не было золотого ядра... Глава Цанцюн отдал все свои силы, едва не развеяв душу, в сражении с демоническим племенем. Как же это горько и больно! Не в силах сказать юнцу правду... Наверное, в глазах А-Юаня глава Цанцюн был чудовищем.       – Закрой рот! – прошипел он глухим от ярости голосом.       Шэнь Цинцю поник под этим тяжёлым взглядом.       – Глава Юй, должно быть, этот ученик стоит на вашем пути? Если он так мешает вам, то он... мог бы... покинуть Цанцюн, – прошептал юноша едва слышно.       Ученик Цинцзин склонил голову так низко, что его лица невозможно было увидеть. Зажмурившись и сжав кулаки, он прерывающимся голосом предложил, как ему казалось, единственное верное решение. Разве он мог поступить иначе? Из-за него погиб человек. Он нарушил с десяток строжайших правил. За подобное любого другого могли покарать смертью.       Но не Шэнь Цинцю. Этот клинок... пусть он будет пожалован ему*... главой Цанцюн... Ведь крысе... никогда не подняться в небеса.       – Покинуть Цанцюн? – задумчиво спросил глава Юй одобрительно. Может быть, это и было бы решением... Он сел в своё удобное резное кресло красного дерева, склонив голову на руку.       – Ты можешь обещать, что Юэ Цинъюань не отправится искать тебя?       Шэнь Цинцю кивнул. Он старался дышать медленно, сквозь зубы. Глаза жгло от подступающих слёз. Уголки глаз и веки покраснели... В это мгновение юноша и впрямь не сомневался в том, что старший брат с облегчением воспримет новость об изгнании Шэнь Цинцю из Цанцюн. Но, святые небеса! Куда он мог бы отправиться? Без оружия. Без знаний... Сможет ли Шэнь Цинцю поступить в другую школу заклинателей? Может быть, его примет какая-нибудь затерянная в далёком краю секта?       Он едва сдерживал слёзы. Но позволить себе уронить хотя бы одну – не мог. Это слишком жалко и недостойно.       – Вот как? – раздался за его спиной тихий голос Юэ Цинъюаня. – Значит, ты уверен, что этот Юэ настолько бесчувственен?       Юноша обомлел, вскинув испуганный взгляд на главу Цанцюн.       – Глава Юй, – склонился старший ученик, – вина за произошедшее лежит на этом Юэ. Как младший наставник, он должен был лучше объяснить правила поведения на Ваньцзянь. Этот Юэ готов взять ответственность.       Шэнь Цинцю, уже принявший свою горькую участь; Шэнь Цинцю, ещё не испивший до дна яд собственного самопожертвования, сверкая глазами, закрыл ладонью рот Юэ Цинъюаня. Да как он смеет опять поступать, словно взлетающий дракон и прыгающий тигр**?! Ведь он... Шэнь Цинцю впервые готов разрушить свою жизнь, чтобы спасти его!..       Ци-гэ... Скажи, Ци-гэ, неужели тебе не будет легче, если я уйду с твоего пути?       Шэнь Цзю так хотел стать сильным... чтобы спасти Ци-гэ...       – Не смей! – произнёс он глухим от сдерживаемых слёз голосом. – Если ты сделаешь это, я сбегу прочь!       Юэ Цинъюань с раздражением оттолкнул его руку.       – Сбежишь? – так же тихо спросил он. – Едва ли.       Старший ученик вернулся взглядом к наставнику. Тот, открывший было рот для отповеди, вдруг замолчал. Юэ Цинъюань... вскоре займёт его место. Стоит понаблюдать, как он сможет справиться с возникшей проблемой.       – Глава Юй, как старший ученик секты Цанцюн, Юэ требует наказать Шэнь Цинцю заключением на срок...       Глава Юй, подняв руку, остановил его.       – Мне понятна твоя мысль.       – Нет... Нет! – закричал Шэнь Цинцю, переводя затравленный взгляд с одного на другого.       Их лица были строги и суровы. Глава Юй и старший ученик Юэ в этот момент были похожи, словно отец и сын.       – Я откушу себе язык! Не смей так поступать! Не смей брать на себя мои ошибки! – закричал Шэнь Цинцю.       Брови Юэ Цинъюаня сошлись на переносице. Он на мгновение закрыл глаза и, прошептав «прости меня, сяо Цзю», нанёс несколько ударов, лишивших юного ученика возможности двигаться.       Глава Юй был приятно удивлен. Старший ученик... готов на всё ради этого щенка, но... он сумел отделять личные чувства от долга.       – Что же, – выдохнул глава Цанцюн, – раз ты уже принял решение... Где же старший ученик собирается его... заточить?       – В Линси, – не задумываясь, ответил тот. – Месяца ему будет достаточно.       Глава Юй взглянул на него по новому. Нет. В этом юнце нет ни капли жалости или сострадания. Надо же, то, что он считал чудовищной помехой, оказалось столь действенным и полезным средством!       – Хорошо, – тихо согласился глава Цанцюн. – Пусть будет так. Ученик сам доставит его туда?       Юэ Цинъюань кивнул.       А спустя несколько долгих часов по Цанцюн поползли странные слухи: Шэнь Цинцю, тот самый небезызвестный экзотический цветок Цинцзин, едва не сжёг дотла учеников Байчжань обретённым на пике Ваньцзянь мечом! Шэнь Цинцю наказан за свою ошибку заключением в одном из многочисленных таинственных мест Цанцюн! Секта готовится к принятию поста главы старшим учеником Юэ Цинъюанем!       Все эти события казались связанными между собой, но никто и представить себе не мог, каким образом. Тем временем, погибшему ученику Байчжань требовалось внимание особого рода.       Всё это нельзя было пустить на самотёк. Необходимо дождаться, когда остальные жертвы придут в себя.       Юэ Цинъюань узнает правду! Он никогда не поверил бы, что Шэнь Цинцю, его младший брат, без причины станет убийцей. Нет. В нём слишком глубоко засел страх! ***       Ученик Байчжань, чудом избежавший атаки магического меча на Ваньцзянь, упрямо мотал головой.       – Не спрашивай, шисюн Лю! Я не могу этого повторить! Сяо Су сам навлёк на себя беду! И остальные пострадали из-за него.       – Так ты говоришь, Шэнь Цзю получил меч? Полагаю, со дня на день он явится помериться силой, – подавил смешок Лю Цингэ.       Ему не было дела до остолопов, позволивших ранить себя.       – Не придёт, – возразил мальчишка тихо, поразившись тому, как мало знает о жизни секты бог войны. – Шэнь Цинцю в наказание заперт... Никто не знает, где он находится.       – А? – удивился Лю Цингэ. Он не видел, чтобы в Цанцюн применяли подобные наказания. Но в его голове уже созрел план того, как узнать, где находится фарфоровое сокровище Цинцзин. Ведь благородная дева Ци Цинци, что вот-вот займёт место главы пика Сяньшу, питала к нему искренние сестринские чувства. Их семьи были дружны.       Спустя семь дней юный бог войны смог выяснить, где находится Шэнь Цинцю.       Глава Юй не мог отказать, когда Лю Цингэ пожелал отправиться в Линси. Ведь будущему лорду Байчжань и впрямь необходима тренировка в пещерах духа.       Юэ Цинъюань и бровью не повёл. Пещеры Линси огромны. Невозможно наткнуться на заключённого под куполом барьера Шэнь Цинцю, не зная, что он там. Даже если специально искать его... и то не найти. ___________ *Один из китайских императоров (а может и не один) мог прислать приближённому меч или, к примеру, острую золотую пластинку. Пожаловать смерть. **Идиома, образно о кипящей жизненной энергии.