Гордые Бессмертные

      Юэ Цинъюань вздохнул. Он прибыл на Цинцзин сразу же, как смог освободиться. И сейчас, выслушав Цзи Цинъюя, был озадачен ещё больше.       – Разбитый даньтянь? Да, этот Юэ слышал о подобном. То есть, если сяо Цзю продолжит культивировать светлую ци, у него образуется проклятая «звёздная пыль»?!       – Звёздная пыль, мерцающая мгла, ночное море. Называй, как хочешь.       – Мы не можем этого избежать?!       Цзи Цинъюй покачал головой. То, о чём они говорили, являлось одним из искажений праведного пути. Тёмной запретной техникой. Так называлось особое ядро, обладающее немыслимой мощью и позволяющее культивировать не только светлую, но и тёмную ци. Но для того, чтобы его получить, нужно было пережить события поистине ужасающие. Чтобы разбить даньтянь и влить тьму, заклинатель... должен совершить убийство.       Юэ Цинъюань до побелевших пальцев сжал чёрные ножны Сюаньсу. Сяо Цзю пронзил мечом У Янцзы. Это случилось тогда? Или раньше? Когда дотла было сожжено поместье Цю? Мог ли юный Шэнь Цинцю убить... убить осознанно, жестоко? Что же случилось с ним в том ужасном месте?! Что сделал Цю Цзяньло, чтобы...       Шэнь Цинцю ничего не боялся. Никогда, пока рядом был Ци-гэ. Несмотря на свой неуживчивый, злобный характер, он привык во всём полагаться на старшего брата.       Хотя ни за что не признался бы в этом.       Юэ Ци, наверное, сошёл с ума, когда решил, что может оставить его одного! Стоило ему уйти... и вот... Представив, что могло произойти с этим нежным фарфоровым божеством, запертым в поместье развратного, жестокого Цю, Юэ Цинъюань сжал пальцы так, что чёрные ножны жалобно затрещали.       Если имперские кланы узнают, каким «сокровищем» обзавёлся Шэнь Цинцю, его убьют, словно бешеного пса. Это нельзя продолжать! Но и остановить невозможно. Он умрёт, если не довести дело до конца.       Шэнь Цинцю придётся закончить формирование проклятого ядра.       – Шесть лет жизнь Шэнь Цинцю поддерживал магический зверь высшего уровня. – Тихо произнёс Цзи Цинъюй. – Помогая ему восстановиться после каждого искажения ци, Инь Бай Ху укрепил основу проклятого ядра.       – Что же нам делать? – Спросил Юэ Цинъюань. – Шэнь Цинцю больше не сможет использовать ни Сюя, ни Чжулун. Он должен отправиться на Ваньцзянь... на его запретный западный склон и выбрать более подходящий меч.       – Да. – Согласился Цзи Цинъюй. – Отправим его завтра же. После этого он сможет слиться с клинком на пике Тяньцюань...       Глава Цанцюн нахмурился и выпустил меч. Они сидели на мягких подушках у чайного столика в трепетном неверном свете свечей – на хребет Тяньгун давно опустилась ночь. Сжав запястье Цзи Цинъюя, Юэ Цинъюань взглянул в его лицо.       – Слиться с клинком на пике Тяньцюань? – повторил он чуть охрипшим голосом.       Тот попытался вырвать руку, но убедившись, что это бессмысленно, спросил:       – И что опять не так? Этот Цзи не может приближаться к Шэнь Цинцю? Глава Юэ настолько не доверяет мне?!       Пальцы Юэ Цинъюаня медленно разжались.       – Нет. – Ответил он.       – Тогда почему?! Почему... Я не могу... Ни к нему, ни к другим... Знаешь... На самом деле, за столько лет, что я помогаю тебе... Ты мог бы проявить хотя бы... Ты! Юэ Цинъюань, ты...       Тот молча смотрел на него тёмными бездонными глазами.       Цзи Цинъюй глубоко вздохнул, успокаиваясь. Он не поднимал взгляда, уставившись в пол.       – Неужели ты настолько ревнив, что готов запереть лорда Цинцзин, только бы никто не приближался к нему?!       Юэ Цинъюань нахмурился. Его ответ прозвучал так тихо, что мог бы остаться неуслышанным:       – Ты разбиваешь мне сердце, Юй-эр...       Но Цзи Цинъюй услышал. Задохнувшись от ярости, он процедил:       – Откуда у тебя сердце, Юэ Цинъюань?!       Бровь главы Цанцюн вопросительно поднялась в ответ. Разве он недостаточно...       – Боюсь, ты будешь огорчён! – Цзи Цинъюй злорадно усмехнулся – в соседней комнате, где глубоким сном забылся Шэнь Цинцю, ощущалось чужое присутствие.       Улыбаясь, лорд Тяньцюань не сводил глаз с лица главы Цанцюн. Тот встревожился, потянувшись к мечу.       Цзи Цинъюй рассмеялся.       – Лю Цингэ. – Прошептал он. – Они ведь практикуют парное совершенствование...       На лицо главы Цанцюн вернулось спокойствие, отчего улыбка сползла с губ его собеседника. Что, он не побежит устраивать им сцену ревности?!       – Тогда мы можем отправиться на Цюндин. – Ответил вместо этого Юэ Цинъюань, поднимаясь.       Цзи Цинъюй не понимал, что происходит. Разве он не ограждал Шэнь Цинцю от любого общения? Тогда почему готов оставить их наедине с лордом Байчжань? В его душе вновь проснулась боль. За столько лет... С того момента, как Юэ Цинъюань, едва живой, вернулся с битвы в лесах Байлу, израненный, Цзи Цинъюй помогал ему поглотить энергию Сюаньсу. Без этой помощи главе Цанцюн приходилось использовать собственный жизненный срок для управления клинком.       Столько лет Юэ Цинъюань приходил в дом лорда Тяньцюань, доверяя ему тело и дух... Столько лет Цзи Цинъюй ждал... Ждал хотя бы... благодарности. О любви он не смел и мечтать. Его характер портился день ото дня, становясь ядовитым и невыносимым.       – Идём. – Протянул руку Юэ Цинъюань.       Цзи Цинъюй вложил в его ладонь свои тонкие пальцы и тоже поднялся.       – Нам стоит отправиться на Тяньцюань. – Сказал он тихо, опуская ладонь на грудь главы Цанцюн. – Твоя ци неспокойна. Все эти события огорчили тебя. Этот Цзи поможет выровнять энергию...       Юэ Цинъюань чуть заметно улыбнулся в ответ. Он так давно не оставался на Тяньцюань.       – Ты вновь будешь мне помогать? Разве шиди не говорил, что больше не может тратить свою ци на других?       Цзи Цинъюй отчаянно покраснел. Что ещё он мог сказать?! Как ещё мог заставить главу секты ценить его присутствие, его помощь?! Разве ему легко?! После каждой ночи рядом с Юэ Цинъюанем, в течение которой он помогал ему усмирить разбушевавшуюся ци, он разрывался от боли! Но тому, кажется, было совершено плевать! А искажения?! Каждый раз после того, как Юэ Цинъюань переходил на новую ступень поглощения энергии меча, он превращался в чудовище, подвергая лорда Тяньцюань... немыслимым... испытаниям.       Цзи Цинъюй молча смотрел в тёмные глаза. Его холодное лицо не изменило выражения. Он не станет приглашать два раза!       – Тогда шиди Цзи придётся взять меня на свой меч. – Улыбнулся Юэ Цинъюань.       Тот согласно кивнул.       Покинув Бамбуковую хижину лорда Цинцзин Цзи Цинъюй встал на клинок, с дрожью ожидая, когда сильные руки сомкнут объятия и горячее дыхание главы Цанцюн обожжёт висок. Он так безумно тосковал по этому человеку! Но в последние семь лет тот словно обезумел, разыскивая погибшего лорда Цинцзин.       Павильон на вершине пика Тяньцюань был построен из белого камня. Прекрасный сад с прудом, в котором Цзи Цинъюй выращивал странный сорт синих лотосов, тренируя на них свои умения, не иначе, был полон цветов. Ему нравилось перебирать струны своего десятиструнного циня в беседке на берегу или любоваться звёздными небесами ночной порой. Часто он просто прогуливался по каменным тропкам, исследуя серебристую, словно проливной дождь, пелену барьера – здесь, на последнем, двенадцатом пике хребта Тяньгун, проходила граница с Восточным Княжеством Царства Демонов. Чудовища этих земель отличались от остальных и Цзи Цинъюю порой приходилось накладывать заклятия немыслимой мощи, чтобы сдержать натиск сил тьмы.       Именно по этой причине на Тяньцюань было так мало учеников. Для тренировки подобных техник требовалось особое строение меридиан.       Цзи Цинъюй провёл главу Цанцюн в спальные покои. Оставив его в исподних штанах, лорд Тяньцюань предусмотрительно указал на постель. Чем бы не закончилась эта ночь – утомлением или новым искажением ци, это было наиболее удобное место.       Цзи Цинъюй опустил ладонь на обнажённую грудь Юэ Цинъюаня и застыл.       – Ты... глава Юэ подошёл к последнему рубежу. – он вдруг разволновался так, что янтарные глаза влажно заблестели. – Сегодня мы... в последний раз...       – Юй–эр? – Удивился тот. Почему он говорит об этом с такой тревогой? – Прости меня, тебя страшит искажение ци, что последует за этим... Я не знаю, как...       – Искажение ци? – злобно рассмеялся тот.       Боги, какой дурак! Разве за столько лет он не привык к этому?! Разве не готов был терпеть животную страсть, оставляющую следы на его нефритовом теле? Только бы... Только бы этот человек был рядом с ним. Но... Юэ Цинъюань никогда не полюбит Цзи Цинъюя.       С тех самых пор, когда старший адепт Цанцюн, вернувшись с битвы с Тяньлан-цзюнем, израненный, упал перед ним на колени, умоляя о помощи, Цзи Цинъюй не представлял своей жизни без этого человека.       Тогда, оправившись от боли и поглотив значительную часть энергии Сюаньсу, этого божественного клинка, что выбрал его на Ваньцзянь, должно быть, по ошибке, схватил искажение ци. Обезумевший Юэ Цинъюань в мгновение ока превратил одежды ученика пика Тяньцюань в клочья, взяв его тело...       Сколько раз с тех пор это повторялось? Цзи Цинъюй предусмотрительно снимал шёлковые одежды и давно не пытался вырваться из его рук... Юэ Цинъюань сгорал от стыда и сожалений, хотя и не помнил того, что творил...       Сейчас, понимая, что произойдет, что это прекрасное существо в его руках, вынимающее из своих длинных светлых волос шпильку, вновь подвергнется испытанию, Юэ Цинъюаня пробрала ледяная дрожь.       – Юй-эр...       – Молчи. – Нахмурился тот.       Волосы цвета слоновой кости лёгкой дымкой закрывали его обнажённое тело. Каждый раз, видя его таким, глава Цанцюн чувствовал, как сладко сжимается его сердце. Он не мог и представить, что кто-то, кроме него, может вот так взирать на эти плечи, чувствовать прикосновение ладоней к груди. Нет!       – После сегодняшний ночи глава Юэ больше не будет зависеть от своего меча. Сегодня слияние будет окончено. Это будет неприятно и довольно болезненно, придётся потерпеть.       Он говорил что-то ещё, но глаза Юэ Цинъюаня, затуманенные мягким прикосновением, видели лишь движение губ. Тёплая энергия ци разливалась внутри... Как будто боль не терзает его каждую минуту... Ведь те ночи, в которые он спокойно спал, можно пересчитать по пальцам. Только рядом с этим человеком его ци успокаивалась, не разрывая грудь, не стуча в висках...       Цзи Цинъюй... Глава Цанцюн так хотел бы узнать, к кому он так привязан? Каждое искажение ци, после которого лорд Тяньцюань оказывался в его объятиях, ранило душу ревностью. Лицо Цзи Цинъюй полнилось болью и отчаянием. Неужели из-за него этот человек не мог быть рядом с тем, кого любит?       Сегодня он должен задать этот вопрос. Сегодня он в последний раз заключит его в объятия. И как он сможет его отпустить?!       – Перестань! – Воскликнул Цзи Цинъюй. – О чём или ком бы ты не думал, прекрати! Твоя ци то и дело срывается! Если так и дальше пойдет, мне придётся...       – Кто он, Юй-эр? – Тихо спросил Юэ Цинъюань. – Кто этот человек, к которому ты так стремишься?       Тот молчал, опустив взгляд. Что это за вопрос? Что за вздор он несёт?! Неужели он мало сделал для него, чтобы тот мог увидеть... Цзи Цинъюй развернул ци, пропуская её сквозь чудесные меридианы и, закрыв глаза, зачитал форму заклинания. Юэ Цинъюань содрогнулся. Это... и впрямь больнее, чем раньше.       – Призови Сюаньсу и направь в него все свои силы. – Процедил сквозь зубы Цзи Цинъюй.       Попытавшись отстраниться от распирающего грудь чувства, Юэ Цинъюань сложил пальцы в печать.       Меч медленно вращался, наполняясь сиянием. Пение клинка становилось всё пронзительней. Даже не атакуя, он требовал массу сил. Ослепительный столп ледяного света становился всё ярче. Глава Цанцюн с каждым мгновением чувствовал себя легче. Словно для управления клинком требовалась лишь сила мысли. Словно Сюаньсу вдруг стал частью его тела, частью души и больше ничего не могло разделить их. Чистая ясная энергия меча текла в его венах... Это прекрасное чувство длилось долгие мгновения.       – Зачехляй... – выдохнул Цзи Цинъюй. Его рука, лежащая на груди Юэ Цинъюаня, дрожала от слабости.       Великий меч ледяного спокойствия вернулся в ножны.       Лорд Тяньцюань бессильно опустился на грудь главы Цанцюн.       Тот ждал, когда его захлестнёт волна боли и ярости. Но ничего не произошло. Он нежно коснулся лица Цзи Цинъюя, отводя светлые пряди волос. А затем заключил его в объятия.       Тот, нахмурившись, приоткрыл янтарные глаза, взглянув в лицо Юэ Цинъюаня. В тёмных зрачках не было и намёка на золотое сияние вырвавшейся из-под контроля ци.       – Ты не ответишь мне даже сегодня? – Вновь спросил глава Цанцюн.       – О чём ты говоришь? – Едва слышно ответил вопросом Цзи Цинъюй.       Тёплые объятия разжались. Юэ Цинъюань, обожжённый болью его молчания, поднялся на ноги и стал одеваться. Чувство вины, что за долгие годы пропитало каждый цунь его души, не могло позволить ему поверить в то, что кто-то... Нет, поверить в то, что это прекрасное видение, бессильно лежащее на светлых простынях, может испытывать к нему... чувства. Он и впрямь думал, что Цзи Цинъюй помогает ему исключительно из чувства долга. Как же иначе, ведь он глава секты... Юэ Цинъюань был ранен собственным жестоким отношением к этому человеку, но никак не мог усмирить собственную ци и прекратить это! Да и как это можно прекратить, если вся его душа и сердце, принадлежали Цзи Цинъюю...       Лорд Тяньцюань, не в силах последовать за ним, моргнул.       – Куда ты собрался? – Спросил он слабым голосом. – Неужели даже сейчас ты готов уйти?       Тот застыл, распахнув взгляд.       – Разве ты не желаешь, чтобы этот Юэ поскорее оставил тебя в покое? Теперь Юй-эр ничего не помешает встречаться с тем, кого он любит.       – Вот и хорошо... – Он отвернулся, уткнувшись в мягкую тьму постели. – Уходи... Ты без меня... не умрёшь.       Его голос срывался и был таким странным, что в душу Юэ Цинъюаня, наконец, закралось подозрение.       – Юй-эр? – Позвал он тихо.       – Ты ещё здесь?! – Вскипел Цзи Цинъюй. Он слепо нащупал шпильку и запустил её в этого... тупицу. – Уходи! Не хочу... Не хочу тебя видеть! Не хочу...       Он задохнулся. Его грудь разрывала боль. Он потратил слишком много сил на Юэ Цинъюаня и теперь не мог совладать с собственным сердцем. Отчаяние душило его. Лорд Тяньцюань так долго, так глубоко любил этого человека! С тех самых пор, когда он израненный стоял перед ним на коленях, умоляя о помощи... Но за всё это время Юэ Цинъюань так и не смог полюбить его в ответ!       Глава Цанцюн медленно вернул пойманную серебряную шпильку на место и склонился над присевшим Цзи Цинъюем. Его лицо, скрытое за завесой длинных волос, было не разглядеть. Но дрожь изящной руки и изгиб обнажённой спины внушал тревогу.       – Юй-эр?! – Юэ Цинъюань встряхнул его за плечи.       Тот медленно поднял на него янтарный взгляд, а затем повалил на постель, усевшись сверху.       – Не захотел уходить по доброй воле? – прошипел лорд Тяньцюань. – Тогда вообще не сможешь покинуть этих комнат!       Он склонился так низко, что между лицами не осталось и цуня. Глава Цанцюн сжал пальцами подбородок Цзи Цинъюя и коснулся его губ.       – Никогда? – Спросил он едва слышно. – Это всё, чего я хочу.