Гордые Бессмертные

            Шэнь Цинцю не спалось. Он долго смотрел в потолок, прислушиваясь. Но из комнат Дунхай Юйгуана не доносилось ни звука. Рассказ Мэй Ю останавливал его от опрометчивого шага ворваться в соседние палаты.       Там, наверное, полно стражи.       Не зная, как унять эту странную тоску, он снял гуцинь Ао Гуана, подтащив к шкафу чайный столик.       Расположившись на полу, Шэнь Цинцю коснулся струн. Медленная печальная мелодия полилась из-под пальцев. Скорбно дрожала она под высокими сводами, безысходностью опускаясь на поникшие плечи, словно огромные тихие хлопья снега, укрывающие пепелище. Трагическая, прощальная, необратимая тоска...       Он играл до тех пор, пока не услышал утреннюю суету. Вздохнув, Шэнь Цинцю вернул инструмент на место и поднялся.       Мэй Ю ворвалась в комнату. Дрожа, она молча схватила так и не повзрослевшего заклинателя за руку и помчалась прочь из дворца.       – Простите, господин Шэнь, вам следует поторопиться! Дунхай-ван преодолел границу ступени гораздо быстрее, чем всегда! Он может прийти в себя с минуту на минуту! Поспешите! Не поминайте нас злым словом.       Она сжала на прощание его детскую ладонь и передала ребёнка советнику Чжу. Тот, хлестнув скакуна, вихрем помчался к восточной границе миров.       Так как теперь она была защищена заклятьем только со стороны Царства Демонов, ничего не стоило открыть брешь. Втолкнув Шэнь Цинцю в мир бессмертных, демон вновь запечатал границы.       Лорд Цинцзин поёжился. Было ужасно холодно. Так холодно, что невольно стучали зубы. Над хребтом Тяньгун занимался рассвет. Шэнь Цинцю в своих тонких шёлковых одеждах стоял по колено в снегу. Караул из учеников пика Тяньцюань мирно спал, завернувшись в меховые плащи.       Вздохнув, Шэнь Цинцю побрёл прочь. Хруст снега под лёгкими детскими шагами был звонок и чист. Он вдруг улыбнулся. Боги! Он вернулся в Цанцюн! Он жив! И пусть ему только пять, но...       Ах! Какие засони!       Скатав пару снежков, лорд Цинцзин запустил их в спящих адептов и бросился прочь.       Пока они приходили в себя, удивляясь и злясь, он успел пробежать с десяток чжанов. Но только собравшись перейти на цингун², он вдруг вспомнил про свою больную ногу, давшую о себе знать.       Не зная, хохотать ему или рыдать от того, что ученики мчатся по его следам, Шэнь Цинцю увидел вдалеке знакомую фигуру в сером ханьфу.       – Цингэ... Наконец-то!       Бога войны, в отличие от лорда Цинцзин, никто не кусал за ноги. Одним прыжком он оказался рядом, остановив чуть запыхавшихся учеников.       Шэнь Цинцю, цепляясь маленькими холодными ручонками за полы ханьфу, юркнул за спину лорда Байчжань, выглядывая оттуда с ехидным выражением лица.       – Мастер Лю! Мастер Лю, этот ребёнок пришёл из Царства Демонов! Его нужно немедленно отвести к главе Юэ.       – Он лжёт, – ответило дитя из-за спины лорда Байчжань. – Откуда им знать? Они до сих пор не проснулись.       – И откуда ты тогда взялся?! – закричал ученик Тяньцюань, сгорая от стыда.       – С пика Цинцзин, – ответил ребёнок.       Лю Цингэ, отловив его за спиной, поставил перед собой и внимательно оглядел. Черты лица... напоминали Шэнь Цинцю...       – С пика Цинцзин? – спросил он слегка охрипшим голосом. – Не припомню, чтобы там были столь юные ученики.       – А я и не ученик, – скрестив руки на груди, вдруг заявил ребёнок, – я сын лорда Цинцзин.       Ученики Тяньцюань: – А?!       Лю Цингэ: ... ....!!!       Шэнь Цинцю и сам был здорово озадачен собственным поведением. Он не успел себя остановить! Стоило рту открыться и он нёс сущую околесицу! Видимо, и это было последствием искажения ци. Может быть, в Царстве Демонов он вёл себя иначе из-за тёмной энергии, а здесь, среди чистейшего солнечного света, обезумел.       – Сын Шэнь Цинцю? – пришёл в себя лорд Байчжань. – И откуда же ты здесь взялся?       – Аа, я всегда здесь был! Он меня от всех прятал... Чтобы никто не узнал. Он даже из секты сбежал, чтобы... Живот скрыть.       – А ну заткнули уши! – рявкнул Лю Цингэ, ахнув. Уши бога войны пылали от стыда и гнева.       Что это ещё такое?! Это что, проделки демонов?! Подсунуть им... этого чертёнка вместо лорда Цинцзин?! Да на что они рассчитывали?!       Подхватив мальчишку на руки, он ощутил, как тот дрожит. Наверное, он и впрямь замёрз в своих шёлковых одеждах. Губы дитя посинели от холода. Цокнув, лорд Байчжань завернул его в свой меховой плащ и двинулся к павильону главы Тяньцюань.       Ребёнок обвил его шею тонкими, белыми, как нефрит, руками и уткнулся губами куда-то в шею. Маленькие хрупкие пальцы играли с чёрными волосами заклинателя и лентами. Лю Цингэ был внимателен и осторожен – кто знает, что за чудовище скрывается под этой очаровательной маской? Не вцепится ли он ядовитыми клыками в его горло?       – Ты боишься, – заявило дитя довольно. – Хорошо. Будешь меня слушаться. А иначе, – он зевнул, – я тебя съем...       Вновь опустив голову на плечо Лю Цингэ, ребёнок крепко заснул.       Не разбудил его ни рассказ лорда Байчжань, ни предостерегающие возгласы Цзи Цинъюя, ни даже радостный смех Юэ Цинъюаня, схватившего его на руки. Только когда губы старшего брата коснулись лба, ребёнок улыбнулся во сне, тихо пробормотав что-то вроде:       – Спокойной ночи, Ци-гэ...       Глава Юэ осторожно опустил ребёнка на постель и вздохнул.       – Это, несомненно, Шэнь Цинцю.       – И что же с ним произошло? – встревоженно спросил Лю Цингэ, склонившись над его лицом и внимательно разглядывая каждую чёрточку.       – Дайте ему отдохнуть. У него явное искажение ци. Юань-эр, отправь талисман шиди Му. Мне необходим его совет, – произнёс Цзи Цинъюй.       Его характер стал гораздо сноснее с тех пор, как Юэ Цинъюаня стало легче отыскать на Тяньцюань, чем на Цюндин.       Прошёл долгий час. Придя к выводу, что особое ядро Шэнь Цинцю искажается вдвойне, Му Цинфан призвал лорда Кусин.       Сейчас только этот человек мог помочь Шэнь Цинцю. Всё дело в том, что Ли Цинсянь обладал способностью обращать энергии. Он мог исправить искажение тёмной части ядра.       Совместив усилия, лорды Кусин и Тяньцюань вернули потоки ци в собственное русло.       Теперь они могли только ждать.       Шэнь Цинцю сладко спал, уткнувшись в плечо Лю Цингэ, когда у границ раздался сигнал тревоги. Переглянувшись, лорды Цанцюн бросились на помощь юным адептам.       Перед ними, обнажив меч и пылая праведным гневом, вновь предстал Дунхай Юйгуан. Его развевающиеся лазоревые одежды, лёгкие, словно горный ручей, реяли военным стягом. Изящные ступни не касались земли.       Юэ Цинъюань, поклонившись, выступил вперёд. Теперь, зная кто он, невозможно было пренебречь правилами приличия.       Правитель Восточного Княжества холодно оглядел присутствующих и спросил:       – Где Шэнь Цинцю. Я обещал вернуть его через тридцать дней, но прошло чуть больше половины!       Пока Юэ Цинъюань пытался вежливо и без жертв решить конфликт, проснувшийся Шэнь Цинцю успел добежать и сам.       – Юйгуан! Твоя служанка сказала, что ты собираешься убить меня! Они не пропустили Шэня к тебе. Объяснись!       Цинлун склонился над ним, оглядывая детское тело с тревогой. Он опустился рядом на колени и, собрав все силы, сурово ответил.       – А мне они сказали, что ты сбежал. Объяснись.       Шэнь Цинцю задохнулся.       – Они обманывают... Юй... Они...       Ао Гуан вдруг опустил руку и потрепал его по голове.       – Глупое дитя, – выдохнул он. – Возьми. Это моя флейта. Юйгуан всегда услышит её, где бы ты ни был. Конечно, ты можешь играть на ней, когда захочешь. Но если тебе понадобится помощь, пусть это будет та мелодия, что ты подарил мне сегодня ночью.       Шэнь Цинцю покраснел.       – Ты слышал?!       Дунхай Юйгуан рассмеялся.       – Без неё Юйгуан очнулся бы ещё не скоро. Он благодарен тебе. И, конечно, не станет убивать такое очаровательное дитя. Сыграй.       Лорд Цинцзин вздохнул и, приложив Вздымающегося Дракона³, заиграл ту же простую скорбную мелодию.       Юэ Цинъюань сжал виски, шепча:       – Шиди Шэнь... Шиди Шэнь! Святые небеса!       Он и не думал, что этот ребёнок помнит её. Когда он был совсем мал, Ци-гэ иногда напевал ему именно её. Сам глава Цанцюн уже и не знал, откуда взялась эта мелодия. Наверное, он придумал её сам.       Когда флейта смолкла, Дунхай Юйгуан обнял его в последний раз и, улыбнувшись, вернулся в собственные земли.       Теперь с ним всё будет хорошо. Эта флейта обладает способностью усмирять любые энергии, сплетать и соединять их. Сам Цинлун перешагнул эту ступень давным-давно... Пусть теперь она послужит этому хрупкому человеку, немыслимым образом спасшему его жизнь.       Дунхай Юйгуан ступил на последнюю, девятую ступень развития. Она оказалась так чудовищно тяжела, что почти уничтожила его. Но в самый тёмный, отчаянный час звуки гуциня, ворвавшись в его разбитый разум, захватили и повели за собой. Он лишь чудом не потерял себя. И это чудо имело лицо и имя.       Что же. Жизнь за жизнь. Он обязательно спасёт его в ответ.       Юэ Цинъюань взглянул на покрасневшее детское личико с нежностью и любовью. Шэнь Цинцю вдруг задохнулся от осознания того, что столько времени упрекал его зря, видя в этом чистом глубоком чувстве вину. Он думал, что Ци-гэ пытается вернуть ему долг... Но вот же – это не так. Не так. Юэ Цинъюань всегда любил его и искренне заботился о своём младшем брате.       – Ну надо же, – прошептал глава Цанцюн, – теперь тебя и впрямь можно потрепать по голове.       Шэнь Цинцю свёл чёрные брови.       – Только попробуй! – прошипел он в ответ. А затем крепко обнял его.       – Ох, сяо Цзю... Как же я...       – Я знаю, – ответил лорд Цинцзин. – Наверное, всегда знал. Ты никогда меня не предашь.       Юэ Цинъюань впервые за долгие... долгие годы едва сдерживал слёзы. Подняв этого маленького лорда на руки, он двинулся прочь, замыкая за спиной барьер. Он не хотел никого видеть. Оставьте! Он желал быть наедине с этим человеком. Между ними было столько недоразумений! Целые века, целые бездны пролегали между ними. И это прости... он так долго ждал этого.       – Сяо Цзю?       – М? – спросил тот, безмятежно опустив голову на сильное плечо Ци-гэ.       – Мне правда... очень жаль, — произнес тот дрожащим голосом. — Я должен был вернуться раньше. Я желал возвратиться за тобой немедленно... но вместо этого всё испортил. Стремясь достичь заветной цели во что бы то ни стало, Юэ проявил излишнюю торопливость и потерпел неудачу на пути единения с мечом. Всякий раз, когда я извлекаю из ножен Сюаньсу, он сокращает мой жизненный срок. Ты был прав. Я слишком порывистый человек… Меня заперли в пещере Линси на целый год с заблокированными меридианами. Мне пришлось начинать всё с начала. Целый год я сходил с ума взаперти. Никто не слышал моей мольбы… Как бы я ни старался освободиться, к тому времени, как я вернулся в поместье Цю, от него осталось лишь пепелище… Прости...       Юэ Цинъюань сжал его так крепко, что Шэнь Цинцю и не знал, отчего не может вдохнуть.       – Ци-гэ... – прошептал он поражённо.       Боги, всё это время они носили в душе такой ад! Зачем?! Почему?!       – Почему ты не сказал мне раньше?! Вот же, дурак! – он слегка стукнул старшего брата по плечу кулаком. Словно боялся, что тот рассыпется солнечной пылью от малейшего прикосновения.       – Прости, – ещё раз прошептал глава Цанцюн.       Шэнь Цинцю обнял его в ответ, хлопая мокрыми ресницами. И Юэ Цинъюань, чувствуя этот влажный след на собственной коже думал о том, как же славно, что сяо Цзю снова пять... Ведь останься он взрослым, разве отважился бы Ци-гэ сказать ему правду?       Вряд ли.       Шэнь Цинцю сожалел о том времени, что он потерял. Ведь все эти годы они могли быть счастливы... Всё-таки хорошо, что ему снова пять. Какое блаженство знать, что старший брат рядом. Шэнь Цинцю обязательно сможет его спасти. Разве теперь он не обязан заботиться о старшем? Он никогда никому не позволит причинить Ци-гэ зло. Они должны оказать Ло Бинхэ достойный приём. Этот ребёнок уже никогда не станет белым невинным лотосом...       Шэнь Цинцю должен исправить то, что натворил. Даже если за это придётся заплатить собственной жизнью. ___________ ¹Подношу Пэй Ди, Ван Вэй. Давно уж исстрадавшийся в разлуке, Тебя я вспоминаю без конца: Когда соединялись наши руки - Соединялись братские сердца. Жизнь беспощадна: «Рукава халатов Разъединились», – и моя тоска На склоне лет, стремящихся к закату, Поистине горька и глубока. ²Цингун – совокупность техник, позволяющих мастеру боевых искусств передвигаться с поразительной скоростью, высоко прыгать, бегать по вертикальным поверхностям. ³Это флейта! Флейта так называется. )))