***
Шэнь Цинцю открыл глаза и осторожно присел, оглядываясь. На груди алел тонкий шрам, а внутри словно всё переворачивалось. За те долгие тридцать дней, что показались ему вечностью, он пережил несколько искажений ци, то и дело теряя рассудок. Лю Цингэ не было. И в самом деле, горько подумал Шэнь Цинцю, не станет ведь он сидеть рядом с ним столь долгий срок. Он бледно улыбнулся. Святые небеса, что из того, что он помнит, правда? Лю Цингэ любит его? Он и впрямь предлагал ему стать своим супругом?! Ах, какой же будет стыд, если всё это он придумал в одной из иллюзий очередного искажения. Шэнь Цинцю представил Лю Цингэ в алом свадебном одеянии и задохнулся от восторга. Ах! Ах! Боги! Такое возможно?! Неужели и впрямь возможно?! Он рассмеялся. Осторожно спустив изящные длинные ноги с постели, он поёжился, коснувшись босыми ступнями холодного дерева пола. Сколько времени он собирался постелить сюда меховой ковёр, но так и не сделал этого. Бамбуковая Хижина полнилась зелёной утренней мглой. Влажная и бодрящая, она, казалось, горчит на вкус. Солнце ещё не встало, но птицы, предчувствуя восход, пели на все лады. Он вновь вздрогнул от холода, подумав, что и разожжённая жаровня в этой комнате совсем не помешает. Он провёл ладонью по волосам, пропустив их сквозь пальцы, откидывая блестящие чёрные пряди с лица и усмехнулся. Когда же он успел так изнежить это тело?! Это он, Шэнь Цинцю, заклинатель с золотым ядром, второй лорд сильнейшей секты бессмертных?! Не может быть! Однако, в этой утренней мгле, закинув ногу на ногу и опустив на колено свои изящные руки этот человек казался хрупким, словно фарфоровая драгоценность. Его прекрасное лицо с тонкими чертами небожителя, абрис алых губ, глаза дракона столь редкого зелёного оттенка, отдающего в синь, с длинными пушистыми ресницами... вызывало немое восхищение. Наконец, вздохнув, он поднялся и в предвкушении отправился в купальню. Всё-таки присвоить горячий источник было эгоистичной, но весьма приятной идеей. Тем более, что на пике Цинцзин он не единственный. Скинув одежды, он спустился в чуть обжигающую глубину, судорожно вздохнув от восторга. Оказывается, он так чудовищно замёрз! Нежиться в этой горячей, пахнущей горьковатыми цветами воде было невероятным удовольствием. Его нефритовая кожа порозовела, став ещё нежнее, чем обычно. Промыв волосы, он, задыхаясь, вынырнул. Провёл ладонями по лицу и, открыв глаза, вздрогнул от неожиданности – перед ним стоял совершенно обнажённый лорд Байчжань, готовый сомкнуть руки за его спиной. Пока Шэнь Цинцю, приоткрыв губы, рассматривал своего гостя, тот, не теряя времени, сжал его в объятиях, накрыв нежные губы поцелуем. Лорда Цинцзин пробрала дрожь – тело Лю Цингэ было ледяным, словно он едва покинул вершину Байчжань. Впрочем, он бы не удивился. Закинув руки на его сильную изящную шею, Шэнь Цинцю с наслаждением принимал жадные ласки. Закусив губу, он опустил ладонь на его затылок, откидываясь назад. Ниже, Цингэ! Ах! Этот странный шрам, оставшийся после того сражения заклинателей на Цюндин стал одной из самых чувствительных точек его тела. Стоило провести по нему кончиками пальцев и взгляд Шэнь Цинцю подёргивался томной поволокой. Лю Цингэ прижал его к своду каменного бассейна. Шэнь Цинцю обхватил подрагивающими бёдрами сильную талию возлюбленного. Однако, сияя тёмными бездонными глазами, лорд Байчжань внезапно прекратил ласки и разжал объятия. Шэнь Цинцю бросило в ледяную дрожь. К горлу внезапно подкатил ком страха. Он выпустил из объятий желанное тело и отступил вдоль каменного свода. Боги, прошу вас, нет! Если всё, что он помнит, было лишь сном и этот бог войны... затеял очередную игру, как он сможет это пережить? – И куда ты собрался? – Подивился столь внезапной перемене Лю Цингэ, перехватывая тонкое запястье. Шэнь Цинцю не поднимал головы. Его лицо заливала краска стыда. Он разозлился. На свою неверную память, на это предательское тело, на своё сердце, в конце концов! Он ведь так и не знал, насколько они близки, так зачем было поддаваться столь откровенной страсти?! Шэнь Цинцю не нашёл ответа, оттого не открывал рта. – Цинцю? Эй, ты точно очнулся или всё ещё затерян в своих снах? Лю Цингэ притянул его назад, вновь обняв. – Во время болезни ты часто отвечал на мои поцелуи, а затем начинал неистово сопротивляться. Ты видишь, – он указал на алый след укуса у основании шеи, – это сделал ты. Иногда я боюсь тебя. Шэнь Цинцю поднял взгляд и внимательно взглянул в лицо бога войны. Его нежные заалевшие от пара и горячей воды губы медленно растянулись в улыбке. Бог войны... боится?! Ах, как смешно. – И чего это ты улыбаешься?! – Возмутился Лю Цингэ. – Я не знаю, Цингэ... не знаю, где сон, а где явь. – Ответил Шэнь Цинцю чуть хриплым голосом. – Я и сам хотел бы, чтобы это закончилось! Он осторожно взял лицо лорда Байчжань в ладони, прошептав: – Я хочу быть с тобой. – И что же нам мешает? – ответил тот. – Мы сделаем это здесь? Шэнь Цинцю накрыл его губы лёгким поцелуем, думая, что он не переживёт, если кто-нибудь из учеников застанет их за этим постыдным занятием... – Здесь, – ответил он едва слышно. Лю Цингэ, взяв его за руку, потянул к каменным ступеням и уселся на одну из них. Охнув, лорд Цинцзин опустился на его колени, судорожно вздохнув. Если верить его воспоминаниям, подобную позу они испробовали раньше. Закусив губу, Шэнь Цинцю изогнулся, едва Лю Цингэ сомкнул губы на затвердевшей жемчужине соска. Его стон замер под сводами купальни, тут же проглоченный жадным поцелуем – нефритовый корень проник в нежную глубину его тела, безжалостно уткнувшись в маленький чувствительный узелок, доставляющий немыслимое наслаждение. Тело Шэнь Цинцю содрогалось от каждого движения. Как бы он не пытался, не мог удержать сладостных всхлипов. Нижняя половина тела совсем не слушалась. Закинув руки на шею богу войны, лорд Цинцзин позволил ему, подхватив белые полусферы ягодиц, двигаться так, как он желал. Когда в голове взорвался огненный ослепительный шар, заставивший его с приглушённым криком вцепиться в Лю Цингэ, содрогаясь всем телом в спазмах наслаждения; когда внутри разлилось горячее тепло, он бессильно обмяк в любимых руках. Говорить не хотелось. Отныне богу войны было дозволено делать всё, что он пожелает. Подхватив Шэнь Цинцю на руки, Лю Цингэ вынес его из воды. Заботливо вытерев влажную нежную кожу, перемежая действия поцелуями, он укутал его в лёгкие шёлковые халаты. Шэнь Цинцю покрылся мурашками, представив, как холодно сейчас в его спальных покоях, но ошибся. По всей комнате лорд Байчжань рассыпал огненные сферы, согревшие дом. – Тебе вовсе не нужно просыпаться так рано. Даже ученики ещё в постели, – с улыбкой произнёс Лю Цингэ, расчёсывая его длинные волосы. Сам он успел одеться и заколоть гуань. Шэнь Цинцю вздохнул. В конце концов, он потерял целых тридцать дней жизни. Теперь он желал засыпать и просыпаться только на плече Цингэ. ___________ ¹Дань — концентрированная, сильная энергия. Тянь — это поле, область. Энергетический резервуар или котёл. Даньтянь — это место, где хранится жизненная энергия. Есть 3 зоны даньтяна, которые генерируют 3 вида разной Ци. Нижний даньтянь — это область сосредоточения Ци, находящаяся на три пальца ниже пупка. Регулирует физическое здоровье. Для него вреден страх и холод. Средний даньтянь находится в центре груди. Отвечает за психоэмоциональное состояние. За любовь к себе и ко всему миру. Ненависть, обида, стыд может привести к смерти. Верхний даньтянь — это душа, дух. Находится между бровями. Отвечает за духовную связь со своей душой, восприимчивость, интеллект, творчество, мудрость.Глава 64. Новая стратегия?
12 мая 2021 г. в 12:21
Шэнь Цинцю закашлялся. С уголка губ потекла струйка горячей крови.
– Учитель! Учитель, я прошу тебя! Шишу Му!
Му Цинфан нахмурился, заканчивая перевязывать раны Чжуан Юаня.
– Положи его на землю. Видишь ли, я могу залечить лишь внешнюю рану. Избавить его от искажения в энергетических венах теперь не в моих силах. У шисюна ядро, которое могут излечить лишь совместные усилия лордов Тяньцюань и Кусин. И только если он не вспомнит тех слов, что ты ему сказал.
Ло Бинхэ медленно опустил Шэнь Цинцю на землю. Адепты пика Цаньцао поспешили спасти остальных раненных. Невидимые, словно тени, они весь бой скользили между атаками, оказывая посильную помощь.
– Не вспомнит? – задумчиво произнес ученик, глядя, как Му Цинфан, распоров слои одежд и обнажив белую нежную грудь, осторожно удаляет из раны учителя остатки заклятия и сшивает рану золотыми нитями ци.
– Сердечный даньтянь¹ не задет. Его тело излечить просто. Но... если ты по-прежнему желаешь забрать его в Царство Демонов, его ядро начнёт разрушаться. Едва ли он проживёт хотя бы год.
Ло Бинхэ задохнулся. Нет! Он не мог потерять этого человека! Не сейчас! Он сможет, сможет всё исправить!
– Нет, шишу Му. Этот Ло не посмеет причинить учителю... вред. Этот священный демон, этот тёмный император обещает не вмешиваться в дела людей и бессмертных. Обещает не алкать власти над ними. Единственное, от чего он не отступится – безопасность этого человека. Любой, посмевший покуситься на его покой, будет безжалостно убит.
Ло Бинхэ выглядел столь величественно и торжественно, что Му Цинфан ни на мгновение не усомнился в его словах.
Император осторожно взял руку Шэнь Цинцю, казавшегося мирно спящим, и коснулся губами его тонких пальцев. Оставив цепочку лёгких поцелуев от самых кончиков до запястья, он горько улыбнулся.
– Прости меня, учитель. Этому ученику пришло время попрощаться с тобой.
Он поднялся на ноги и призвал свой меч.
– Что же, – произнёс он тихо. – Миру бессмертных и впрямь лучше забыть имя Ло Бинхэ.
Он окинул взглядом поле боя. Некоторые заклинатели медленно приходили в себя. Адепты Цаньцао постарались на славу.
Ло Бинхэ закрыл глаза. Вокруг его ног стремительно разрастался чёрный круг заклятия. Он видел встревоженное лицо едва очнувшегося Юэ Цинъюаня, отчаянный немой крик старейшины Цзинь, наконец, осознавшего, что он натворил, находясь под контролем царства тьмы...
Печать сияла чёрным огнём, растекаясь на ли вокруг. Синьмо взвился к небесам и спустя мгновение обрушился в центр заклятия, разбивая в мелкие осколки голубую диоритовую плитку площадки Цюндин.
Казалось весь мир скрылся в клубах демонической тьмы. Заклинатели тонули в ней, задыхались, падали, отравленные этим смертельным ядом...
Тьма разбегалась, откатывалась ужасающей волной, накрывая весь мир. Ло Бинхэ вынул из широкого рукава ханьфу палочку благовоний. Стоило бы пролить вино за эту встречу... Но... Пусть будет так.
По пику Цюндин потянулся нежный аромат...
Тишина. Лишь в расселине диоритовой плитки, дрожа на ветру, гудит вонзённый на два цуня меч. Его светлый клинок сияет, словно горный снег. Этот меч носит гордое имя Сюя и принадлежит лорду пика Цинцзин Шэнь Цинцю...
На его рукояти реет окровавленная лента для волос цвета цин... Переплетаясь с ней, словно обнимая, сверкает в солнечных лучах, змеится, словно живая, серебряная вышивка по чёрному шёлку второй ленты. Они туго связаны между собой – не распустить. Этот узел можно только рассечь, испортив обе ленты.
Кому же принадлежит эта серебряная драгоценность?! Она выполнена столь искусно, что позавидовал бы сам имперский двор.
Но никто не помнит владельца.
Никто из очнувшихся бессмертных не знает, что произошло. Что с ними случилось такого, что они едва не убили друг друга?!
Многие ранены. И сам мастер Сюя...
И даже бог войны! Лю Цингэ!
Да что уж тут говорить, по секрету, даже Юэ Цинъюань не избежал этой судьбы! А такого не случалось ни в одной из битв! Да это не так уж и удивительно, ведь Цанцюн пришлось выстоять против глав храма Чжаохуа, школы Тяньи, старейшин Сыма и Цзинь, включая старших адептов! Судя по-всему их силы были равны. Просто удивительная мощь заключена в этой секте Цанцюн! Ох, ступи хребет Тяньгун на тёмный путь и весь мир бессмертных не совладает с ним!
Не находя себе места от стыда, заклинатели долго извинялись друг перед другом за чудовищное помутнение рассудка. Ох, не иначе, это была демоническая атака! Какого же уровня достигло царство тьмы, осмелившись покуситься на столь высочайших особ! Нужно бы строже охранять границы, не пропуская ни единого демона! Бррр! Ведь они могли погубить весь цвет заклинателей!
А ведь совсем скоро Собрание Союза Бессмертных! Стоит ли подвергать опасности учеников?..
Слухи ширились, росли, превращаясь в снежный ком, обрастая чудовищными подробностями. Юэ Цинъюань вздыхал, прижимая руку к груди. Раны ещё беспокоили его. Но ещё больше его беспокоил Сюя, пронзивший плитки диорита. Этот меч не способен на подобное. Сей магический камень обладает особой прочностью. Даже Сюаньсу едва ли сможет пробить их. А эти ленты... Он не знал никого, кто бы носил чёрную. И эта вышивка. Ни один человек так и не смог сказать, кто мог бы создать подобную. Его беспокоила и лента цин... Почему? Неужели шиди грозит опасность?! Неужели сейчас, когда они, наконец, смогли понять друг друга... кто-то желает ему зла?!
Рядом с Сюя дымилась палочка благовоний. Неужели это ритуал поминовения?..
Так много вопросов...
Мир бессмертных и впрямь забыл всё, что было связано с императором царства тьмы. Никто не помнил имени Ло Бинхэ, словно его никогда и не существовало.