Глава 73. Нерушимые узы.
19 мая 2021 г. в 14:38
– Ты опять явился? – грозно спросил Лю Цингэ, приставив кончик меча к шее Шэнь Цинцю.
Тот сглотнул подступивший ком. Глаза лорда Байчжань закрывала повязка. В последнее время его характер испортился, став ужасающе раздражительным. Он ненавидел слабость. Не было в мире худшей пытки, чем подобная беспомощность. Бог войны не желал, чтобы любимый человек видел его таким! Му Цинфан говорил, что избавиться от слепоты он сможет только удалив эту проклятую печать на шее. Но они и представить себе не могли, как это сделать... Может быть, её удастся убрать в руинах. Может быть, старейшина Лю и знает, как ему помочь...
Ещё и свадьба... Завтра он вернётся в клан. Спустя двадцать дней ему предстоит связать свою жизнь с девушкой из имперской семьи. Лю Цингэ больше не был уверен, что когда-нибудь вернётся на Байчжань.
Зная это, как он мог позволить Шэнь Цинцю и дальше любить его?! Боги, им обоим больно! Но кто-то должен это закончить! Их пути расходились всё дальше...
Минуло целых двенадцать дней с тех пор, как они вернулись. С тех пор, как Лю Цингэ ослеп. Шэнь Цинцю хотел бы заботиться о нём, проводить каждое мгновение рядом, но этот обезумевший бог войны не позволял ему даже приблизиться.
Его уровень культивации позволял обходиться и без зрения. Он тонко чувствовал чужое присутствие. Жаль, что не эмоции...
Уголки глаз лорда Цинцзин покраснели. В доме Лю Цингэ они были вдвоём, но он не мог, как прежде, обнять его...
– Явился, – согласился Шэнь Цинцю. – Шиди Лю завтра уезжает. Разве этот шисюн не может попрощаться с ним?
– Хм, – ответил лорд Байчжань, зачехляя клинок.
В его движениях ощущалась привычная уверенность. Но шаги были чуть тяжелее обычных. Опустив меч на стол, он сел на край своей широкой кровати, закинув ногу на ногу.
– Будем считать, что ты попрощался. Уходи.
Шэнь Цинцю сжал руки. Уходи... Так Лю Цингэ говорил целых двенадцать дней. Он не мог понять этого человека. Почему сейчас бог войны вновь отталкивает его, если совсем недавно собирался связать их жизни?! Разве можно так быстро избыть любовь? Или... Или Лю Цингэ никогда его не любил?
– Уходи! – яростно рявкнул лорд Байчжань, чувствуя нерешительность.
Шэнь Цинцю в ответ бросился к нему и, упав на колени перед своим жестоким возлюбленным, обнял его ноги.
– Я не могу. Прости меня, Цингэ. Это всё из-за меня! Если бы не моё безрассудное желание быть рядом с тобой всю жизнь, не случилось бы этой беды. Прости. Прости меня!
Шэнь Цинцю уткнулся в его колени.
Лю Цингэ вспыхнул яростью. Он не желал этого слушать! Да как он вообще может подобное говорить? Как может винить в этом себя?!
Лорд Байчжань хотел оттолкнуть его, выставить прочь – от этих слов, от этой дрожи, что сотрясала Шэнь Цинцю, ему хотелось биться головой о стену. Он никогда не чувствовал себя таким бессильным! Он уже опустил руки на плечи лорда Цинцзин, когда почувствовал, что ханьфу на коленях мокро. Он застыл. Конечно, Шэнь Цинцю бывал слаб. Он ведь хрупок, словно цветок. Но Лю Цингэ не помнил, чтобы тот когда-нибудь проливал столь горькие немые слёзы.
Боги! Как бы он хотел увидеть Шэнь Цинцю ещё раз!
Спустя палочку благовоний лорд Цинцзин, разъяв объятия, медленно поднялся. Он должен идти. Не оборачиваясь, не приходя в себя, словно в чёрном безумии – шаг за порог, шаг в смерть. Боль разрывала сердце. Казалось, даже рот полон крови!
Иди же... Иди. Уговаривал он себя, не в силах отвести взгляда от лица Лю Цингэ. Уголок губ того нервно дёрнулся от душевной боли. И эта боль взорвалась в груди Шэнь Цинцю, в висках... Он шагнул назад и, опрокинув Лю Цингэ на спину, сел на него, сжимая его сильную талию бёдрами.
– Я не могу, Цингэ. Прости. Я ещё не готов попрощаться с тобой, – выдохнул он и накрыл поцелуем губы Лю Цингэ.
Тот сжал его плечи до боли. Раны, что наносил себе лорд Цинцзин каждый вечер, ногтями раздирая собственную плоть, никак не могли зажить, день от дня становясь всё глубже и приводя в отчаяние его маленького ученика. Сейчас, сдавленные в железной хватке, эти раны вновь раскрылись. Пока Шэнь Цинцю, вцепившись руками в шёлк ханьфу Лю Цингэ, целовал его, кровь пропитала рукава.
Ощутив горячую влагу, лорд Байчжань вздрогнул. Боги, неужели он был ранен?! Был ранен всё это время?!
Память вмиг вернула ему картину в пещерах Линси. Тогда они тоже были на грани прощания... И Шэнь Цинцю был искалечен искажением ци.
Лю Цингэ отпустил его плечи и тут же перевернулся, подмяв хрупкого лорда Цинцзин. Тот в ответ только судорожно вздохнул.
Губы Шэнь Цинцю дрожали и были солёными на вкус. Бог войны жадно впился в этот нежный алый плод, удивляясь, как смог прожить без него столько дней? Как мог отталкивать?
Лорд Цинцзин вынул шпильку из волос Лю Цингэ, распустил узел ленты, закрывающей его слепые глаза – они были черны, словно тушь. В глазах феникса зрачок разлился, создавая жуткое впечатление.
Лю Цингэ, не видя, уставился на него и усмехнулся.
– Мой прекрасный возлюбленный испуган? – прошептал он горько. – Готов любить меня таким?
В ответ Шэнь Цинцю, склонив его голову, нежно губами коснулся век. Вот же дурак! Как будто это имеет значение!
– Цингэ, что бы с тобой не случилось, останься ты без рук и ног, будь ты слеп или нем, как это может изменить мои чувства?
Лю Цингэ соприкоснулся лбами и Шэнь Цинцю утонул во тьме его глаз. Слепо коснувшись его губ, проследив пальцами их мягкий абрис, бог войны скользнул ниже – до самых ключиц.
– Позволь мне позаботиться об одежде... – только и успел произнести Шэнь Цинцю, тут же услышав оглушительный треск шёлка.
Поднявшись с постели, Лю Цингэ потянул его за собой. Слои изорванных одежд скользили к ногам мягкими зелёными облаками. Руки и губы жадно блуждали по обнажённой коже, вызывая дрожь. Только сейчас Шэнь Цинцю заметил, как холодно в этом доме. Настолько, что его зубы начали выбивать мелкую дробь.
Лю Цингэ обессилел настолько? Неужели его энергия иссякла?! Не на шутку испугавшись, Шэнь Цинцю, высвободившись из объятий, перехватил его запястье, вслушиваясь в течение ци – её поток был слаб, едва уловим. Шэнь Цинцю задохнувшись, выпустил его руку.
Тот судорожно распускал узлы собственных одежд, пока лорд Цинцзин зажигал огненные сферы. Они быстро обогреют комнату и осветят.
Кожа Лю Цингэ покрылась мурашками от возбуждения и холода. Он обнял Шэнь Цинцю, сомкнув ладони на его груди и уткнулся в его обнажённое плечо.
Тот с наслаждением откинул голову, позволяя ему ласкать каждый цунь истосковавшегося тела. Он не желал думать о том, что завтра им придется расстаться на долгие годы. А может быть и вовсе навсегда.
Но подспудно это давило на них обоих, придавая каждому мгновению болезненное наслаждение. Они ранили свои души этой нежностью...
Коснувшись обнажённой стопой кровати, Лю Цингэ убедился в её близости и упал на простыни, увлекая за собой Шэнь Цинцю. Тот вздохнул, вновь оказавшись сверху.
Его волосы рассыпались по плечам, заструились по изогнутой изящной спине чёрным, сверкающим в свете огненных сфер водопадом. Возбуждение Лю Цингэ, соприкасаясь с его собственным нефритовым корнем, взрывалось в висках.
Бог войны, приподнявшись, пробежался кончиками пальцев по израненным плечам Шэнь Цинцю.
– Ты, как всегда... – только и произнёс он, прикасаясь к глубоким, едва переставшим кровоточить бороздкам мягкими поцелуями.
Его руки скользнули к нефритовым холмам возлюбленного, сжимая их. Лорд Цинцзин, откинув голову, судорожно вздохнул и мягко опустился на подрагивающую отвердевшую плоть.
Тонкие пальцы Шэнь Цинцю утонули в волосах Лю Цингэ. Он жадно впился в его губы, с приглушённым стоном скользя вдоль корня ян, всё глубже проникающего в обжигающую глубину.
По наитию, он пропускал энергию сквозь тело бога войны, вливая в опустевшие вены свою ци.
Лю Цингэ тонул в наслаждении. Впервые оно было таким острым и сладостным.
Когда лорд Байчжань, переполнившись энергией, содрогнулся, изливая обжигающий нектар в глубину влажного, покрытого испариной тела Шэнь Цинцю, тот сжался от взрыва боли. Его дрожащая ладонь лежала на заалевшем рубце печати, а ноги переплелись за спиной присевшего бога войны.
Он не знал, сможет ли вытянуть из него проклятие, но надеялся, что тёмная часть поможет ему.
Лю Цингэ, содрогаясь, сжимал его в кольце рук. Лорд Цинцзин прижался к его губам, не позволяя отстраниться и на цунь. Нащупав конец нити тёмного заклятия в венах бога войны, он одним мощным рывком выдернул её прочь.
Расслабленное тело Лю Цингэ напряглось. Вскрик боли потонул в глубоком поцелуе с привкусом крови. Развернувшись, заклятие смертоносным кольцом сомкнулось вокруг сердечного даньтяня Шэнь Цинцю. Его тело вытянулось в струну. Пальцы, дрожа, сомкнулась на плече бога войны, оставляя кровоточащие следы.
На сто долгих мучительных мгновений лорд Цинцзин перестал дышать, застыв. На сто мгновений, пока зрачки Цингэ возвращали свою обычную форму.
Внезапно прозрев, бог войны увидел искажённое лицо Шэнь Цинцю. С уголка его губ стекала тонкая струйка чёрной крови.
– Цинцю! – увидев его в таком состоянии, Лю Цингэ испугался до дрожи. Он попытался вырваться, встать, но расцепить всё ещё слитые воедино тела было невозможно.
Не зная, как поступить, бог войны опустил ладонь между острых лопаток Шэнь Цинцю и ударил.
Ци, проникнув в грудь, взорвалась. Нить проклятой печати лопнула, растворяясь в тёмной энергии лорда Цинцзин. Жадно вдохнув, он обессиленно повалился на Лю Цингэ, придавив его тело к постели.
Перевернувшись, бог войны встревоженно оглядел его и нахмурился.
– Шэнь Цинцю, если ты ещё раз осмелишься спасать мою жизнь, я возненавижу тебя всем сердцем! – зло прошипел Лю Цингэ.
– О чём шиди Лю говорит? – рассмеялся в ответ тот. – Разве тебя нужно спасать?
Лорд Байчжань осторожно стёр чёрную кровь с уголка его губ и уже собирался что-то сказать, как вдруг мимо затянутого бумагой окна проскользнула тень.
В мгновение ока схватив меч, бог войны ринулся к освещённому луной проёму.
– Мастер Лю, – зашептал с той стороны Инь Бай Ху. – На Цюндин прибыли старейшины клана. Они желают немедленно увезти вас отсюда. Я принёс плащ и одежды для мастера Шэня. Они уже поднимаются сюда! Ему нужно поторопиться!
Лю Цингэ зло сцепил зубы под оглушительный хохот Шэнь Цинцю. Собрав изорванные халаты, лорд Цинцзин быстро натянул штаны, рубаху и сапоги. Завернулся в тёмный плащ и, сжав клинок, выскользнул в выставленное возлюбленным окно.
Дрожащими от смеха губами он прижался к Лю Цингэ.
– Я не могу... Прости меня, Цингэ. Я не могу тебя отпустить.
Тот не понял, что имеет ввиду этот безумный нефритовый цветок, но шум и голоса раздавались уже в доме, а Лю Цингэ до сих пор был обнажён. Жадно поцеловав Шэнь Цинцю, он, накинув на плечи шёлковый халат от ханьфу, проследил, как тот скрылся в ночной тьме.
Оглядев комнату, бог войны не мог сдержать улыбки. Разбросанные одежды и смятая кровать ясно говорили о том, что здесь произошло.
– Фэн-эр, ты спишь? – спросил отец из соседней комнаты. – Я вхожу.
Увидев сына, стоящего у окна в бликах огненных сфер с распущенными струящимся волосами; сына, тело которого едва прикрывал шёлковый верхний халат, а губы распухли и алели от поцелуев, он сжал руку в кулак.
– Фэн-эр, ты... – начал он со всей строгостью.
Лю Цингэ моргнул. Только тут старейшина клана Лю заметил, что на глазах его сына нет повязки, а его взгляд, как и раньше, ясен и выразителен.
– Фэн-эр, ты... Ты снова можешь видеть?!
От этой новости он всё готов был ему простить. Лорд Байчжань кивнул в ответ. Не только видеть. Проклятая печать на его сильной шее тоже исчезла.
Спустя час Лю Цингэ, бросив прощальный взгляд в сторону пика Цинцзин, отправился в клан Лю. До свадьбы оставалось всё меньше времени.
А он не мог придумать, как её избежать.