Гордые Бессмертные

      Шэнь Цинцю никак не мог поверить в то, что слышал. Он даже сжал виски, думая, что ошибся.       – И ты тоже уходишь? Почему?!       Цинь Чжуань стоял перед ним, опустив голову.       – Простите, мастер Шэнь, этот ученик должен был сказать вам об этом раньше. Приближаются тёмные времена, как сказал Сыма лао. Цинь обязан быть рядом, чтобы защищать родной клан.       Шэнь Цинцю медленно выдохнул.       – Что же, конечно же ты прав. Если это необходимо, возвращайся...       Цинь Чжуань взглянул на него с надеждой и прошептал.       – Мастер Шэнь... – он хотел произнести что-то ещё, но так и не смог. Бросившись к лорду Цинцзин, он крепко обнял его и, насмелившись, оставил робкий поцелуй на лбу.       Шэнь Цинцю, недоумевая, смотрел, как юноша спешит прочь. Боги, неужели он так повзрослел? Лорду Цинцзин оставалось лишь покачать головой. Разве юноша не прав?       Такая тьма...       Прошло так много времени с отъезда Лю Цингэ. Его сердце разрывалось на части. Лорд Цинцзин знал, что, возможно, больше никогда не увидит этого человека, но, как и раньше, безмерно тосковал.       Он хранил каждую мелочь, что связывала его с богом войны. Лента для волос, случайно оставленная на Цинцзин. Веер, что он когда-то привёз из Цзянсу, знаменитого своим шёлком. Талисман, написанный его рукой...       Как же невыносимо болит душа в разлуке. Он не знал, как справиться с этим. Спускаясь в город, он невольно искал взглядом знакомый силуэт, даже зная, что здесь его не встретить.       Минуло двенадцать сезонов! Целых двести дней!       На хребет Тяньгун пришла зима. Шэнь Цинцю кутался в меховые плащи и сменил веера на грелки для рук. С беспокойством он наблюдал за тем, как с каждым днём всё тревожнее становятся слухи о демонических нападениях.       Им не удалось сдержать Тяньлан-цзюня в его страшном узилище. Бежав, он стал гораздо сильнее, чем был. Наверное, нет ничего удивительного в том, что Вэй Сюаньцэ присоединился к нему.       Шэнь Цинцю боялся. До зубовного стука, до одури боялся, что тот вновь активирует печать!       И боялся не он один.       На очередном Собрании Совета Бессмертных стояла гулкая тишина. Юэ Цинъюань задумчиво смотрел перед собой.       Глава Дворца Хуаньхуа пытался сдержать кашель. Едва выжив в прошлый раз, он не мог справиться с лихорадкой и был слаб. Печать сделала его ядро хрупким.       Ван Жун сиял ледяным равнодушием, подстать зимнему вечеру за стенами Главного Зала.       Чжуан Юань... И тот был подавлен!       Юэ Цинъюань, наконец, поднялся.       – К сожалению, нам придётся начать с неприятной новости. Два дня назад нас покинул старейшина Цзинь. Старейшина Сыма находится в тяжёлом состоянии и надежды на его выздоровление нет. Имперские кланы подверглись подлому нападению и, несмотря на то, что были внимательны, попали под действие проклятия. Каждому из них был отправлен подарок к празднику Весны от главы школы Тяньи.       Ван Жун вскочил.       – Это ложь! Происки демонов! Неужели вы думаете, этот Ван стал бы...       Юэ Цинъюань прервал его жестом.       – Мы не можем тебя обвинять. Сейчас, когда в мире тьмы вновь воцарился Тяньлан-цзюнь, он как никогда силён. Мы не должны сеять разлад и смуту, дабы не ослабить свои ряды и не позволить врагу наблюдать за нашими бедами с другого берега²! Взаимные распри и взгляды, полные ненависти верный знак гибели!       – Неверно! – ощетинился вдруг Чжуан Юань. – Разве не должны мы подозревать его ещё больше?! Послушай меня, Юэ Цинь-эр, сейчас, когда мы сами под заклятьем и можем умереть в любой момент, ты собираешься хранить мир в этих прогнивших рядах?! Ты безрассуден!       Чжуан Юань в последнее время становился всё более раздражительным. Взглянув на лорда Цинцзин, он вспыхнул внезапной яростью.       – А ты! Боги, если бы не твоя непомерная глупость, мы никогда не попали бы в такое положение!       Шэнь Цинцю смотрел на свои тонкие пальцы. В последнее время к ним вернулась боль. Казалось, она возвращалась каждый раз, когда он ненавидел себя. Святые небеса, разве он не прав?! Шэнь Цинцю отдал бы жизнь, чтобы повернуть время вспять. Сейчас, не осознавая, что говорит, наполненный болью от ран, оставленных кинжалами этого яростного взгляда, лорд Цинцзин тихо произнес:       – Я могу снять эту печать.       Чжуан Юань, решив, что ослышался, открыл рот, но тут же был прерван окриком главы Цанцюн.       – Хватит! Шиди Шэнь, очевидно, простужен. Ему стоит вернуться в дом.       – Подожди! – недоверчиво усмехнулся Чжуан Юань. – Можешь снять печать? Ты?! Да ты даже не знаешь, что это! Или в тебе течёт кровь Ао, чтобы сделать это?!       – Глава Чжуан! – рявкнул Ли Цинсянь. Тот и впрямь обернулся.       – Разве я не прав? – закусил удила Чжуан Юань. – Если бы в этой красивой голове было...       – Хватит, – устало прошептал Шэнь Цинцю.       – Глава Чжуан ранен этой ситуацией, – прервал болезненный диалог Юэ Цинъюань. – Мы все напуганы и раздражены. Но мир бессмертных не падёт и будет держать ровный строй, даже если мы умрём. Идя в заклинатели, нужно полагать, что придётся ступать по огню³.       – Разумеется! – зло рассмеялся Чжуан Юань. – Но ведь здесь герой. Ну же, Цинцю, сделай это. Сорви с моих вен эту печать!       Шэнь Цинцю поднял голову и взглянул в глаза главе храма Чжаохуа. Тот, зашипев от ярости, вернулся на своё место.       Лорд Цинцзин больше не слышал, что говорит Юэ Цинъюань. Погрузившись в себя, словно нырнув в глубокие воды тьмы, он осматривал всех вокруг сквозь толщу ци. Чжуан Юань сидел рядом с ним, сжимая ножны и закинув ногу на ногу.       Боль впивалась отравленными иглами в самое сердце. Он видел нити заклинания. Наверное, он умрёт, если поглотит их все?       Решив, что Шэнь Цинцю утомлён, никто не осмелился обращаться к нему с вопросами. Этот лорд так несчастен. За последнюю половину года пик Цинцзин покинули лучшие ученики. Даже тот талантливый ребёнок, что был его личным учеником... Говорят, его отец, вернувшись из дальнего странствия, потребовал возвращения дитя.       Из глубины своей горькой медитации заклинатель осторожно собрал концы нитей печати: Юэ Цинъюань, Цзи Цинъюй, Чжуан Юань, Гунъи Сяо, Вэй Цинвэй... Он должен справиться, должен запереть эту энергию в себе...       Глава Чжаохуа прав. На что ещё он способен? Сейчас, когда рядом не было Лю Цингэ, когда он потерял надежду увидеть его ещё хотя бы раз, жизнь превратилась в серую пустошь.       Шэнь Цинцю потянул. Юэ Цинъюань не подал вида. Чжуан Юань заёрзал от лёгкого дискомфорта. Только Цзи Цинъюй уставился на него с подозрением, но не сумел понять, что происходит.       Нити нельзя было просто выдернуть. Их слишком много. Печать может убить его раньше, чем Шэнь Цинцю успеет замкнуть её своей ци. В этом случае, погибнет не только он, но и те, кому заклинатель пытался помочь. Оставалось медленно вытягивать её прочь.       Глава Дворца Хуаньхуа чихнул, когда нить покинула его вены. Остальные и не почувствовали, что что-то изменилось.       Шэнь Цинцю охватил мучительный озноб. Сплетясь, словно моток шёлка, что невозможно распутать, они обернулись вокруг сердечного даньтяня коконом тьмы.       Когда лорд Цинцзин распахнул взгляд, Совет подходил к концу. Заклинатель ослаб, он чувствовал себя по-настоящему несчастным – за его плечом не было никого, кто помог бы ему добраться до Цинцзин. Не подав виду, он молчаливо попрощался и двинулся к Радужному Мосту. Лететь заклинатель не мог. Да что говорить, каждый вздох взрывался болью!       Он помнил, что сделал Цингэ, чтобы помочь ему вернуть дыхание, но сейчас несколько заклятий сплелись в тонкое вервие, которое невозможно разорвать, не повредив сердца.       Но ведь и это пройдет...       Подумал Шэнь Цинцю, бездумно шагая по мосту.       Даже если он будет мёртв, остальные ещё смогут сражаться! Может быть, им удастся остановить демоническую армию.       Ледяной зимний ветер налетел порывом, окутывая снежной пеленой. Разметал чёрные волосы, растрепал меховые полы белого плаща, забрался под слои одежд, кусая колени и бёдра сквозь нижние штаны. Грелка для рук давно остыла и тонкие пальцы, по привычке так и не выпустившие её, покраснели, обожжённые ледяным металлом.       Но Шэнь Цинцю так и не затянул ленты плаща, не надел капюшон.       Остановившись, пройдя половину моста, он тяжело опёрся о каменную балюстраду, прижав руку к груди. Ком, застрявший в горле, больше невозможно было проглотить. Его вырвало. Тяжёлая густая чёрная кровь текла по заледеневшим плиткам, густея, вмерзая в лёд. Упав на колени, Шэнь Цинцю выронил грелку для рук, но поднять её не было сил.       Какая... чушь! Он умрёт вот так? Здесь?       Опираясь на перила, заклинатель тяжело поднялся на ноги. Дрожащими пальцами он смог промокнуть уголки губ и взглянул на отвратительные пятна на белом полотне платка.       Дышать стало чуть легче. Медленно, преодолевая шаг за шагом, лорд Цинцзин брёл по мосту. И только ступив на землю, он вдруг застыл.       Отчего мост так пустынен?! Это место? Он никогда раньше здесь не бывал. Но как такое возможно?! С Цюндин ведёт лишь один мост, ведь это первый пик в горной гряде Тяньгун! Так как же он мог ошибиться?! Он огляделся. Место и впрямь было незнакомым.       Выругавшись, Шэнь Цинцю повернул назад и застыл. Никакого моста позади него не было.       – Чжэнь⁴? – раздался позади лорда Цинцзин чарующий серебристый голос.       Вздрогнув, он обернулся, буквально столкнувшись с молодым мужчиной. Шэнь Цинцю обладал немалым ростом, но ему пришлось поднять голову, чтобы разглядеть лицо незнакомца. На него смотрели чёрные, словно звёздная ночь, глаза феникса. Изогнутые густые ресницы и тёмные изломы бровей покрылись хлопьями снега. Высокую скулу венчала очаровательная родинка. Кожа, белая, словно хотанский нефрит, мягко сияла даже под серыми зимними небесами.       У Шэнь Цинцю подкосились ноги. Этот человек был столь прекрасен, но заклинателя пробрала дрожь, словно он видел перед собой саму смерть.       Незнакомец улыбнулся, открывая жемчужную белизну зубов между неожиданно тёмных, словно переспелая земляника, губ.       Шэнь Цинцю не мог оторвать взгляда от этого яркого пятна. Его так и тянуло попробовать их на вкус, несмотря на страх.       – Чжэнь... – голос стал ниже, интимней.       Так обращаются к любовникам! А не к тем, с кем впервые встретился!       Незнакомец протянул руку, но Шэнь Цинцю отпрянул. Длинные белые пальцы незнакомца сжали полу мехового плаща.       Его лицо вмиг стало суровым. В чертах проявилась жестокость и даже... ненависть.       – Всё ещё думаешь бежать? – он рванул плащ на себя, подхватив на руки ослабевшего лорда Цинцзин.       – Чжэнь! Ты... Ты что, опять простудился?! Разве я не просил тебя одеваться теплее?! Отчего же опять ты одет в шелка?!       Шэнь Цинцю раскрыл рот, но ни звука не проронил. Он схватился за горло, пытаясь справиться с внезапным приступом удушья, но ничего не помогало. Из покрасневших глаз потекли слёзы.       Незнакомец вернул его на землю и внезапно ударил в солнечное сплетение.       Задохнувшись, лорд Цинцзин упал на колени. Его вновь жестоко рвало чёрной проклятой кровью.       Стоило ему чуть отползти от отвратительной лужи, незнакомец схватил его за волосы, заставив поднять голову.       – Перестань сопротивляться, Чжэнь. Я никуда тебя не отпущу. Неужели ты и впрямь желаешь провести остаток жизни в постели, связанный по рукам и ногам? Очнись! Этот мир принадлежит мне. Я могу делать с ним, что хочу!       Шэнь Цинцю вцепился в руку незнакомца, пытаясь освободить волосы.       – Думаешь, сможешь справиться со мной, жертвуя собственной душой? Так оглянись вокруг! К чему привела твоя жертва?! Все, кого ты любил, уничтожены! Всё, что ты любил, сожженно! Тебе некуда бежать, Чжэнь.       Шэнь Цинцю, наконец, внимательно посмотрел в глаза незнакомца. Боги! Кто это такой?!       Лорд Цинцзин попробовал выдавить несколько слов. Голос был сорван, но он всё же мог говорить.       «Кто ты такой?!» – хотел спросить Шэнь Цинцю. Но вместо этого вдруг рассмеялся.       – Неужели? – произнёс он неожиданно. – Баоцзюнь⁵, убив меня, где скроешься сам?       «Святые небеса! Герой Баоцзюнь?! Это же... легенда о братьях Ао?»       – Убив тебя? – расхохотался Баоцзюнь. – И как же ты решил умереть, не покидая моей постели?       Схватив Шэнь Цинцю на руки, мужчина встал на меч и помчался к вершине пика. Лорд Цинцзин оглянулся – моста по-прежнему не было. ________ ¹Стратагема «цепи уловок» (連環計, lián huán jì) Если войско противника слишком многочисленно и противостоять ему открыто нет возможности, нужно заставить его связать самого себя и так погубить свои силы. ²Наблюдать за огнём с противоположного берега (隔岸觀火, gé àn guān huǒ) – Пусть в стане врага назревает разлад и растёт неотступно смута.Нужно держаться от этого вдалеке и ждать, когда наступит крах. ³«Шагать по кипятку, ступать по огню» 赴汤蹈火 (fù tāng dǎo huǒ). Идиома говорит о самоотверженном человеке, который не боится опасности. ⁴​珍 (zhēn) – драгоценность; изысканное кушанье; драгоценный, ценный; высоко ценить ⁵​暴​君 (bào jūn) – тиран, деспот. А если переводить иероглифы отдельно – жестокий государь.