Гордые Бессмертные

      Шэнь Цинцю, сквозь кровавый туман, стучащий в висках и боль, что ломала его тело, почувствовал, как сильные руки подхватили его.       – Цинцю! – услышал он обезумевший, отчаянный зов Лю Цингэ издалека. Яркая вспышка атаки Чэнлуаня взорвалась, высветив сеть вен на закрытых веждах.       Шэнь Цинцю вздохнул – вот и он. Великий хищник, герой Баоцзюнь, жаждущий покорить весь мир, демонический император Ло Бинхэ, выхватив клинок Синьмо из лопнувшего свода скалы, мчался сквозь брешь.       Лорд Цинцзин, выдохнув, лишился сознания.       Он приходил в себя болезненными вспышками, каждый раз обмирая от страха и боли.       – Бинхэ... – шептал он, чувствуя, как затягиваются верёвки на его запястьях и щиколотках.       – Бинхэ... – шептал он, захлёбывается кровью Ао. Во рту стоял отвратительный металлический привкус. Изорванные меридианы выбрасывали завитки ци, переплетаясь с этой кровью: Сихайю... Баоцзюнь убил его. Безжалостно и жестоко...       Ло Бинхэ взглянул в глаза цвета цин, полные боли и слёз. Они по-прежнему значили для него весь мир. Он готов был кричать от той раны, что наносил себе этим дьявольским ритуалом.       Тёмный император не мог сдержать дрожи. Уголки его глаз покраснели, а губы были искусаны в кровь.       – Бинхэ... – шептал учитель, когда лезвие меча, распарывая одежды на его груди, захолодило нежную кожу.       Ученик молчал. Шэнь Цинцю видел, что его глаза полны слёз, но никак не мог дозваться, образумить его.       – Остановись... Зачем, Бинхэ?..       Священный император скользнул пальцами по нежной обнажённой груди учителя. Он боготворил этого хрупкого человека и ненавидел его всей душой. Он любил его больше жизни, но сейчас, зная, что тот вот-вот умрёт, испытывал странное облегчение. Словно он больше никогда не будет испытывать боли, словно сейчас и здесь закончатся его страдания.       Всё, о чём он мог думать, это освобождение.       – Чжэнь, ты и вправду не знаешь, зачем?       Шэнь Цинцю не услышал его, вновь утонув во тьме.       – Чжэнь... – позвал Ло Бинхэ.       Лорд Цинцзин с трудом открыл тяжёлые веки. Его сухие окровавленные губы раскрылись.       – Почему ты... не мог... полюбить... другого... Скажи мне, Баоцзюнь?.. Почему... Я?       Ло Бинхэ улыбнулся. Это жалкое, скорбное подобие радости, дрожало на тёмных губах. Он вздохнул и тихо произнёс:       – На самом деле, оглядываясь назад, я вижу, что сокровища способны разрушить даже счастливую судьбу. Моя Звезда Скорби взошла в тот злосчастный день семнадцатилетия, когда мой достопочтенный отец решил подарить мне редчайшую драгоценность Поднебесной... Подарить тебя. Я и сам задаюсь вопросом, зачем я вцепился в тебя? Почему не мог, как и прежде, соблазнять учителя Дунхай Юйгуана улыбками и острыми клинками слов? Я любил его, знаешь, Чжень? Я любил его, пока не появился ты.       – Я не могу... Прости меня, Бинхэ... Не могу... любить тебя... – задыхаясь от боли прошептал Шэнь Цинцю.       Кровь драконов в его теле сплелась в тугой канат. Не разорвать. Она затягивалась узлами, насыщая кровь особой ци. Первозданной энергией мироздания.       Вскрикнув, Шэнь Цинцю выгнулся, забился в путах.       – Прости меня, – произнёс Ло Бинхэ, склонившись к уху учителя.       Он знал, что пора начинать. Если упустить нужный момент, эта энергия развеется впустую.       – Бинхэ... Бинхэ! Бинхэ! – вдруг закричал Шэнь Цинцю. Он словно впервые очнулся, глядя на ученика испуганным взглядом. – Разве ты не обещал защищать меня?       – Я... Обещал.       – Тогда зачем?!       – Если бы ты любил меня хотя бы немного! – закричал тот сцепив зубы и сжав ладонями виски.       – Бинхэ, послушай меня... – задохнулся Шэнь Цинцю       – Закрой рот! – зло ответил ученик.       – Бинхэ, я забыл...       – Молчи! – рявкнул император.       – Отдать тебе одну вещь.       – Что? – непонимающе спросил тот.       Шэнь Цинцю рвано дышал. Канат драконьей крови вплетал тонкую нить тёмной сущности Ло Бинхэ. Ведь и его кровь до сих пор текла по этим израненным венам. Ему нужно было выиграть время! Только так он сможет остановить этот ритуал!       – Когда меня не станет... вернись на Цинцзин... ты помнишь... тот... ящик, где учитель хранил милые безделушки?       Тот, нахмурившись, молчал.       – Когда-то давным-давно... этот Шэнь... прогуливаясь по склону пика... нашёл нефритовую... драгоценность...       Он замолчал. Дыхание прервалось.       Ло Бинхэ застыл, держа в руках тонкую иглу, что должна была пронзить сердце этого человека, высвобождая первородную ци, что сольёт миры воедино.       Нефритовую... драгоценность? Неужели это его потерянный кулон?!       Шэнь Цинцю был готов. Он знал, что спасение этого мира в его руках. Как только этот герой, этот Баоцзюнь вонзит в его сердце иглу, он должен успеть произнести мантру, запирая в своём сгорающем теле тьму.       Чего ты ждёшь?! Давай же!       – Бао...цзюнь... – прошелестел тихий голос.       Игла выпала из тонких пальцев Ло Бинхэ.       – Я не могу! – закричал он, мотая головой. – Я не могу погубить тебя!       Да что ты такое несёшь?!       Шэнь Цинцю слабо дёрнулся. Ло Бинхэ прерывисто вздохнул в ответ. Минута сомнений закончилась. Баоцзюнь взял верх. Подняв иглу, он нежно коснулся губ учителя.       – Я люблю тебя, – прошептал ученик тихо. Поцеловав белую грудь, под которой так больно и громко колотилось живое сердце, он поднял руку.       Шэнь Цинцю зажмурился, отвернувшись. Как бы он не был готов, но видеть, как оружие пронзает тебя насквозь, было выше его сил...       Холодный металл коснулся кожи и медленно проник в тело. Мертвенный холод пронзил грудь. Казалось, с губ, вместе с последними вздохами, срывается стылая мгла. Побелевшими губами он едва смог произнести слова мантры.       Едва последнее слово растаяло в воздухе, чёрные вихри первородной ци, сплетаясь и клубясь, вырвались на волю.       Ло Бинхэ не выпустил иглы. Её острый конец остановился рядом с сердцем учителя.       Чжэнь вновь просчитался. Баоцзюнь не мог совладать с этой болью. В его висках взрывался шёпот Шэнь Цинцю: почему ты не можешь любить другого? Почему я?!       Он не мог погубить Чжэня вновь. В прошлом... они уже пережили смерть, так зачем повторять эту ошибку?! Разве он был счастлив, оставшись один на один с этим миром мёртвых марионеток?!       Он не хотел... Не желал видеть неподвижных глаз этого человека! Эти холодные руки невыносимы!       Игла покинула грудь Шэнь Цинцю. Тот тяжело раскрыл глаза. Силуэт Ло Бинхэ терялся в тумане боли. Тёмная ци драконьей крови, больше не находя выхода, сплеталась вокруг сердечного даньтяня.       В глазах цвета цин поднимался панический ужас. Его тело изогнулись дугой от напряжения, натянулась, словно тетива.       – Бинхэ! – закричал он с отчаянием.       Ничего хуже этот ребёнок сделать просто не мог!       Тьма душила его, сжималась всё плотнее. Нет, пожалуйста! Так он никому не сможет помочь!       Если бы игла пронзила сердце, очищающий небесный огонь поразил бы обоих. Закончив земной путь в муках и этот Чжень, и Баоцзюнь отправились бы в новую жизнь! Миры вернулись бы в свои границы!       Но он не сделал этого! Сплетаясь, тьма взращивала в даньтяне заклинателя собственный сад. Он не умрёт? Нет?       – Бинхэ...       Ло Бинхэ испуганно навис над лицом Шэнь Цинцю. Он не знал, как помочь ему.       Разрезав верёвки, сдерживающие тело заклинателя, ученик подхватил его на руки.       Лорд Цинцзин вырвался прочь, упав на колени. Его неудержимо рвало кровью.       – Учитель! – очнувшись, Ло Бинхэ содрогнулся, сожалея о том, что сотворил.       – Сдохни! – рявкнул тот, захлёбываясь в крови.       – Ты ненавидишь меня? – спросил он и в обсидиановых глазах показались слёзы.       Шэнь Цинцю взглянул на него, закрыв рот рукой. Он перепачкался багровой жижей – тонкие пальцы скользили в липких лужах.       – Ненавижу? – вдруг расхохотался учитель. – Вовсе нет. Иди ко мне... Лорд Цинцзин потянулся к ученику и обвил его шею руками. Тот не отпрянул, сомкнув объятия за его спиной. Их лбы соприкасались.       – Я люблю тебя, Чжэнь... – он впился в окровавленный рот поцелуем, разворачивая на спине учителя печать. Тот приглушённо вскрикнул, бессильно осев в его руках. – На самом деле, я всегда знал, какая вина лежит на моих плечах... Если бы я умер, ты был бы счастлив... Прощай, Чжень.       Ло Бинхэ вновь коснулся губами его губ в прощальном поцелуе и выпустил из рук. Шэнь Цинцю видел его сквозь туман: вот Синьмо, дрожа, взлетает к сводам и очерчивает плавный полукруг, раскрывая пасть тьмы. Бинхэ, этот ученик, которого Шэнь Цинцю так хотел спасти, развернувшись, падает в неё, пронзённый собственным клинком!       Учитель протянул руку.       – Подожди, Бинхэ...       Где-то в глубине раздался крик. Отчаянный, горький, полный боли! Кто это? Кто кричит?       И кровь, кровь, кровь... Она везде, он полон ею! Это кровь Ло Бинхэ? Да... В последний момент он видел, как Синьмо пронзил его грудь... Сколько крови... Она хлещет горлом. Шэнь Цинцю рвёт. Он не может вдохнуть, не может остановиться! Его руки скользят, тонут в этих багровых лужах. Он медленно ползёт прочь – к этому разверстому колодцу тьмы, пожравшему его ученика, к этому чудовищу!       – Отдай... – шепчет он, цепляясь за окаменевшие края. – Отдай. – ползёт, перебирается внутрь. Так темно!       – Бинхэ! – зовёт Шэнь Цинцю. В голове нарастает шум.       – Где ты, Бинхэ? Где? – слепо шарит он вокруг. Его глаза слепы, а тело всё ещё сотрясают приступы чудовищной кровавой рвоты.       Одежды Шэнь Цинцю разорваны на груди. Рукава и колени в крови, всё лицо... Всё тело перепачкано...       Вокруг никого. Только этот дальний грохот осыпающихся камней.       «Майгу...» – вдруг вспомнил Шэнь Цинцю, силясь подняться на ноги. Это рушатся скалы демонического хребта!       Как темно...             Как больно!       Он с трудом держался на ногах, опираясь спиной о стену. Кажется, он был во внутреннем дворе? Что это за место? Где он? Дрожащие ноги подвели и лорд Цинцзин вновь тяжело рухнул на колени.       Ползя на четвереньках, он ощупывал скользкими от крови руками стены, но нигде не находил выхода. Его крики терялись в общем шуме, а слёзы были горьки.       Утомившись, ослабнув так, что дыхание срывалось в хрип, он, наконец, сел на каменный пол. Казалось, боль немного утихла.       Шэнь Цинцю провёл ци сквозь тело – сгустка тьмы, рождённого драконьей кровью, не было. Он задохнулся. Закатился в этом немом изумлении не в силах выдохнуть. Ло Бинхэ... активировал печать, вобрав эту тьму в себя и запечатал, пронзив грудь Синьмо...       Если священный император сможет пережить эту ночь, он обретёт абсолютную власть... Ему больше не нужны мёртвые марионетки прошлого... Ло Бинхэ отныне сможет играть судьбой любого из них.       Шэнь Цинцю закрыл глаза.       Они проиграли. Невозможно всё рассчитать. Думая, что всё будет так же, как в прошлый раз, Чжэнь и подумать не мог, что его используют подобным образом...       Сверху упал тонкий луч света.       – Эй, здесь кто-нибудь есть? – раздался знакомый голос.       Шэнь Цинцю улыбался, слыша его. Лю Цингэ. Значит, Ло Бинхэ всего лишь спустился вниз?       Отвечать не хотелось. Лорд Цинцзин замёрз. Подтянув изящные колени к груди, он обнял их и медленно выдохнул, заваливаясь в лужу липкой густой чёрной крови. Он надеялся, что его жизнь закончится здесь и сейчас.       Луч стал шире, но Шэнь Цинцю не мог этого увидеть. Он погрузился в глубокую тьму, из которой нет выхода.       Лорд Байчжань, уловив лёгкое движение, стремительно разбирал завалы камней. Отшвырнув прочь ещё один валун, он прерывисто вздохнул и спрыгнул на пол каменного мешка. Покрытый кровью с головы до ног, хрупкий нефритовый цветок не имел опасных ран. Но его дыхание было столь слабым, что в первое мгновение Лю Цингэ думал, что... опоздал.       Подняв драгоценную ношу на руки, он помчался прочь...       Шэнь Цинцю смог открыть глаза лишь спустя пятьдесят дней.       За это время жизнь вошла в новую колею. Царство Демонов, лишённое поддержки Синьмо, медленно вернулось в свои границы. Тяньгун постепенно оправился от близости с Бесконечной Бездной.       Царство Бессмертных понесло огромные потери, но всё возвращалось на круги своя. Ван Жун ушёл в земли тьмы. Совет Бессмертных лишился Гунъи Сяо. Глава Хуаньхуа был жив, но его духовные силы иссякли.       За лорда Кусин, несравненного Ли Цинсяня, был пролит траурный тост и возжены памятные благовония. На целый год пик Кусин облачился в траурные одежды.       Чжуан Юань отправился к Северному Морю. Пришло время ступить на трон правителя. Отныне он собирался проживать жизнь в истинной форме чёрного дракона.       Сыма Ян, женившись на дочери главы клана Цзинь, возглавил имперский заклинательский двор. Юноша искренне стыдился прошлых взглядов и бездействия. Бывший адепт Цанцюн поклялся защищать мир бессмертных ценой собственной жизни.       Цинь Чжуань время от времени совершал набеги на Южное Княжество Царства Демонов, прорывая границы и пугая обитателей до дрожи. Там обосновался бывший демонический император Тяньлан-цзюнь, проживая свою долгую жизнь с небожителем Вэем. С каждым разом юный герой задерживался там всё дольше, вызывая яростное недовольство Чжучжи Лана. Но что они могли с этим поделать? В конце концов, именно Цинь Чжуань спас их от смерти при разрушении Майгу. Часто в пылу споров, когда взгляд Цинь Чжуаня встречался с глазами змеиного короля, они надолго замолкали, не в силах справиться с собственным дыханием.       Мир бессмертных так никогда и не вспомнил о Ло Бинхэ. Никто, кроме братьев Ао и Шэнь Цинцю...       Жизнь продолжала свой стремительный бег.