Отчаявшиеся

— Эй, Хованский. Язык что-ли проглотил, чего молчишь то? Нечего было обзываться! — с явным вызовом восклицает Петька, который сверху вниз смотрел сидящего на паркете Кирилла. Тот в свою очередь ладошкой заправляет выбившиеся пряди русых волос назад, сильно хмурясь при этом и волком смотря на Квитко. — Я же тебя побью и глазом не моргну! — с таким же вызовом огрызается мальчишка в ответ, резво вскакивая на ноги и тут же беря Петьку за грудки белой рубашки. — Уже моргнул! Я тебя побью также, как и в первом классе ты меня машинкой ударил! Ты думал, тебе этого не припомню? — усмехась в ответ, Петя также вцепившись к одноклассника следом повалил того вновь на школьный пыльный пол. Небольшая стычка дошла до некоторого количества крови, Хованский разбил Петьке губу, в связи чего их вскоре уже ругала классная руководительница. Также хмуро насупившись, парнишки молча кидали друг на друга сердитые взгляды во время нотаций и обработки «боевых ран», после чего оба разошлись по разным углам класса. Квитко и Хованский ещё с начальной школы могли вспылить друг на друга ввиду абсолютно глупых мелочей и собственной горячности, которой у обоих было в избытке. Поэтому их обычно всё также разнимала либо учительница, либо же Даша, которая старалась остужать пыл своего друга. ** — Ну, Хованщина, ты как так мог провалиться? — Петя в очередной раз усмехался, в тот момент вставая перед партой Кирилла и скресщивая руки на груди, он окинув оппонента взглядом серых глаз, как и несколько лет назад. Была перемена, поэтому в классе практически никого и не было кроме них. — Ростиком не маловат, чтобы отчитывать меня? Провалился и провалился, с каждым такое может случится. — хмыкает в ответ Хованский, следом вставая на ноги и выпрямляясь, между тем хмуро посмотрев на Петьку. Уже в классе шестом Кирилл был явно выше блондина и сейчас он этим явно воспользовался, обойдя парту и возвысившись над одноклассником. Квитко также хмыкнул в свою очередь, поднимая взгляд на шатена и следом ткнув одноклассника указательным пальцем в грудь. — Ничего, я ещё вырасту. А вот ты мог и постараться на том школьном конкурсе. Так сложно было потратить ещё немного на подготовку своих слов к выступлению? — Сначала вырасти. И ничего, никто от этого не умер. Не вякай мне вообще, больно важный нашёлся, ты здесь не самый острый инструмент в сарае и вообще-то не главный. — Кирилл фыркает, после чего также смеряет собеседника насмешливым взглядом и лёгким движением указательного пальца отводит палец одноклассника в сторону от своей груди. — Ах ты! — цыкая, Петька незамедлительно берет юношу за грудки рубашки, даже несмотря на преимущество роста мальчика перед ним. Напряжение нарастало и в принципе было понятно, что такие две горячие смеси юношеских амбиций конфликтовали друг с другом, особенно в период обострившихся подростковых характеров. Вот-вот могла произойти очередная драка, однако оба мальчика вскоре получают смачного подзатыльника от вовремя подошедшей в класс Лаврецкой. — Как в детском саду, честное слово. Оба вроде умные, а ведёте себя так глупо! — Даша скрестила руки на груди и тоже хмыкнула. Если Кирилл лишь пожал плечами и молча сел на своё место, то Петька заметно смутился на пару секунд и сразу стушевался, отведя взгляд в сторону. Уже совсем скоро мальчик с глупой улыбкой стал извиняться перед одноклассницей. “— Она так ему нравится? “ Хованский между делом бросает на тех короткий взгляд, но тут и козе было понятно, что Квитко неровно дышал к Дарье. Кирилл иногда даже удивлялся, как долго держался Петька со своими светлыми чувствами и как Лаврецкая долго не отвечает на них. Хованский иногда наблюдал за их партой, а в частности за Квитко. Даже без причины, скорее всего от скуки он просто время от времени смотрел туда, когда блондин возмущался, радовался, расстраивался, шёпотом или же в голос. У Петьки были выразительные серые глаза и взъерошенные, блондинистые пряди волос, которые немного вились на концах и росли спустя дальнейшие годы взросления на буйной голове Квитко. Его мимика, жесты, неугомонный характер и уверенная улыбка периодически привлекали не особо общительного шатена, который к классу седьмому-восьмому стал вообще не особо то и активным в классе. Иногда Кирилл даже завидовал тому, как Петька свободно и просто общался с окружающими. А может и делал вид для себя, что будто он завидует, дабы объяснить свой небольшой интерес к однокласснику. ** — Чёрт... — скрипнув зубами, Кирилл чувствовал неприятное жжение на тыльной стороне содранных ладоней и боль в подвёрнутой ноге. Как же, блять, угораздило так упасть в противный мерзопакостный ливень? Возможно он подскользнулся, запнулся за бардюр и неудачно упал, но сейчас это не имело особого значение. Было больно, холодно и мокро. Хмурясь и ощущая мокроту ледяных каплей дождя, которые умудрились затечь ему и за шиворот, парниша пытается встать, но случайно делает сильный напор на подвёрнутую ногу и шикает, сразу останавливаясь. — Ты чего тут распластался? — спустя всего пару мгновений Кирилл краем уха может услышать негромкий шум шлёпающей обуви по мокрому асфальту, а затем до его ушей явственно доносится знакомый голос и подняв голову вверх, юноша тут же вцепляется взглядом в фигуру одноклассника. — Асфальт захотелось поцеловать. — угрюмо съязвил шатен, который на данный момент чувствовал себя просто отвратительно. Просто хмыкнув, Петька просто без каких-либо замедление в ответ подаёт свою ладонь парню, а второй рукой ближе пододвигает свой зонт, дабы тот закрыл и его самого, и Хованского. Шатен тупо уставился на протянутую бледную ладонь и по нему было заметно, как шестерёнки постепенно крутятся в его голове, совершая мыслительный процесс. — Давай, чего застыл-то. Или не можешь оторваться от асфальта, так нравится он тебе? — блондин едва усмехается и следом улыбаясь уголками губ, он чётко всё ещё смотрел в лицо Кирилла в ожидании. Тот в свою очередь пару секунд мешкал, но следом Хованский нерешительно взялся за протянутую ладонь и оперевшись на неё, встал на ноги, постепенно выпрямившись. При этом он немного приподнял повреждённую ногу, дабы на неё шло меньше веса тела. На пару секунд отведя взор в сторону, Кирилл наконец находит устойчивость и отпускает тёплую ладонь парниши. — Ногу повредил? — догадался Петя, завидя махинации одноклассника с ногой и следом получая молчаливый кивок головой, — Давай, сейчас допрыгаем тогда. Ты же в одном доме с Лаврей живёшь, мы скоро дойдём.— следом добавив, Квитко уверенно помогает Кириллу опереться об него, после чего он снова поправляет зонт, дабы тот более менее закрывал обоих. « — Опять о своей Лавре.» Делая размеренные шаги и не торопясь, Пётр всё также уверенно идёт в сторону уже давно знакомого ему дома, в то время как шатен потупил взгляд в чёрном от дождя асфальте и выдохнул. Плечо одноклассника, о которое он упирался было тоже довольно-таки тёплым, чьё приятное ощущение юноша чувствовал даже сквозь мокрую одежду. Прекрасно понимая, что Кириллу сейчас не до лишних пререканий, которые стали хоть и редкостью между ними спустя годы, Петя не стал усугублять ситуацию и следом в молчаливой солидарности вскоре помог парню дойти до нужного подъезда. Зайдя под козырёк и стараясь не смотреть на белую тротуарную надпись неподалеку, юноша переводит взгляд на жертву обстоятельств ливня. — Спасибо. — прочистив горло, Кирилл негромко проговорил свои скромные слова благодарности и затем он отошёл от Петьки, также подняв взгляд на фигуру одноклассника, и вместе с этим благодарно кивнув. — А ты допрыгаешь сам до своего этажа? — следом резонно замечает Квитко, на что Хованский лишь пожал плечами. Он задумался об этом только сейчас. — Справлюсь, куда денусь. — Не проще мне также помочь тебе? Ничего же сложного. — предлагает Петька, попутно не сводя своего оживленного взгляда с лица Кирилла. Тот в свою очередь с некоторой настороженностью посмотрел прямо в глаза однокласснику. Его слова были искренние, а в серых умных глазах не было фальши, парень действительно просто хотел ему помочь. — Ну, так то, ты прав. Я был бы признателен. — наконец выдыхая свой ответ, юноша снова опирается на плечо подошедшего к нему поближе Петра для того, чтобы в последствии зайти вместе в подъезд. Пару раз, после неудачного приземления повреждённого сустава по бетонным ступеням, Кирилл шикал и в виду этого Квитко старался быть крайне аккуратнее, а именно его целью стало тщательно следить за каждым шагом юноши. Наконец спустя нужные махинации непростой дороги до нужного этажа, парни добрались и до квартиры, после чего Хованский освободил плечо Квитко от себя. — Снова... спасибо. Правда. — шатен вновь ненароком заглядывает в глубокие серые глаза блондина, при этом опять же кивая в знак благодарности и облокачиваясь спиной об дверь собственной квартиры. Он чувствовал себя довольно смутно, терзаемо разнообразными двоякими ощущениями и неоднозначным чувством где-то под подкоркой сознания, в то время, как даже его боль в повреждённой ноге отошла на второй план. — Да не за что! Дуй домой скорее, ты же заболеть можешь. И тебе нужно будет сейчас приложить компресс к ноге, сможешь сам? — сам же Квитко лишь широко улыбнулся, немного похлопав одноклассника по плечу. Он не язвил и не огрызался, как раньше, в его словах не было попыток подколоть Хованского и скорее всего это происходило по одной простой причине. Петька стал взрослеть и это было заметно. — Да, я знаю. И да, я смогу. Ты итак мне здорово помог. До скорого, эм... и увидимся. — Кирилл едва улыбнулся уголками губ в ответ, после чего махнув ладонью в знак прощания, он наконец оторвался от лица одноклассника и вскоре скрылся в дверях квартиры, естественно дождавшись прощания Петьки. Внутри разлилось тёплое чувство осознавание помощи и некоторого, пусть даже и пустякового внимания от кого-то другого, в частности от Квитко. Мелочь, но это было довольно приятно. ** От молчаливо мрачного вида Петьки Кирилл помнил, что пришёл в недоумение. Он давно не видел друга в таком расположении духа, но судя по сияющим глазам Лаврецкой, это и была причина такого нерадующего морального состояния Квитко. Она опять влюбилась и опять не в него. Это было так жестоко, почему Петьке всё ещё не надоело нечто подобное, повторяющееся из раза в раз? «— Может его как-то приободрить? Я ответственный друг! Но чёрт, они сегодня компанией уезжают в захолустное родное гнездо Стаса и я тоже буду занят. Тогда может на выходных...» — после некоторых раздумий, шатен принимает для себя такое решение и кивнув также самому себе, юноша ещё раз кидает взгляд на Петра. Тот прибрал ладонью назад свои взъерошенные блондинистые патлы и глубоко, тяжело выдохнул. Даже неосознанно сжалось сердце при виде такого угрюмого взора глубокого серого омута одноклассника, апатично прожигающего потёртую школьную перед ним. Когда Хованский сблизился с компанией юных Шерлоков, он естественно сблизился и с самим Петькой в первую очередь. Чувство лёгкости всегда преследовало шатена в компании с ним, как будто он чувствовал себя словно в своей тарелке. Кирилл помнил многие небрежные, или же завуалированные под шутку похвалы Квитко в его сторону, он безумно ясно всё ещё помнил гулко бъющиеся в висках волнение и страх, когда на его глазах разъярённый Воскресенский кричал на Петьку, направив на того ствол и лупя веником. Хованский также ощущал хоть смутное, но очень волнующее, чуть ли не до явного душевного дискомфорта чувство особого волнения каждый раз, когда узнавал о самовольных вылазках Квитко по их расследованиям и иногда это чувство его озадачивало. Желудок скручивало в узел, а сердце пропускало удар, юноша сбивчиво дышал и часто сглатывал. Он не знал, почему это происходило. По вечерам, закрывшись от банальных и абсолютно не имеющих никакого смысла нареканий матери в своей комнате, Кирилл устало выдыхал и ложился на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Он чувствовал себя очень откровенно говоря плохо. В голове периодически то и дело всплывало идиотское лицо Квитко, Кирилла могли посещать воспоминания о любых эмоциях этого сорванца, особенно та самая глупая и уверенная ухмылка, всегда вселяющая в сердце некую надежду на хороший финал. Квитко был таким самоуверенным идиотом, вечно лезущим на рожон и не умеющем сидеть на месте больше часа, ибо и прыткости этому шалопаю было хоть отбавляй. Чего уж стоят его лидерские качества с самодовольными замашками. Ещё и с Игорем постоянно везде шараёбится, а как же Кирилл? Ну, не то чтобы Петька про него забывал, конечно нет, они часто проводили время, но Хованский всё равно ощущал некоторые уколы ревности, за которые естественно себя стыдил. Игорь был лучшим другом Петра. И Кирилл тоже. Он в это всё ещё верил? — Глупая дружеская ревность. — лишь бормотал шатен, после чего ложился на спину, закрывал глаза и равномерно потирал виски средним, и большим пальцами. Ему не стоило об этом думать, не стоило занимать подобными размышлениями свои мысли. Он хотел прогнать эти странные наваждения и воспоминания об Квитко, но по итогу уставал сопротивляться против самого себя и продолжал думать. Агх, а как же Лаврецкая? Как вообще так можно было делать? Ему не надоело уже столько лет бегать за ней, в то время, как она совершенно, просто в упор в нём не видела никого кроме друга. Кирилл даже нахмурился от подобных мыслей, хотя раньше не мог вспомнить, чувствовал ли он что-то иное по отношению к данной теме когда-либо. Выразительные серые глаза, в которых часто можно было читать его эмоции, взбаломошная прическа из светлых патл, да и эта улыбка, которая часто искрилась на молочно-бежевом лице. Все воспоминания об Квитко вызывали смесь странного симбиоза эмоций из нервного тика века глаза парня и лёгкой полуулыбки на губах, особенно когда тот смеясь, рассказывал, как его и Кирилла лупили веником по морде под прицелом пистолета. Квитко был странным, дико умным и периодически очень чудачливым, что естественно не мешало ему иной раз выдавать просто гениальнейшие идеи. И несмотря даже на свой послужной список парня, который не знает, что такое безопастность самого себя, он умудрялся был очаровательным, со своей особой смесью достоинствв ввиде обаятельности и остроумия. С Петей было попросту уютно проводить время, было банально приятно даже просто слышать его звонкий голос, даже если Квитко нёс откровенно какой-то дикий бред. Возможно, особенными эти качества были только для Кирилла, но он об этом умалчивал даже для себя. — Может он мне... Бред. Такого не может быть. Мы ведь... друзья? — хоть и неохотно, но отрицательно мотнув головой самому себе, парниша вскоре чувствует, как у него начинают слипаться глаза и он в смятении проваливается в мир Морфея, в банальном желании уйти от подобных мыслей и от себя. ** Во время перемены, когда все остальные разошлись по делам в классе остались лишь Квитко и Кирилл, который уснул на уроке. Петька остался здесь, потому что не хотел в очередной раз сыпать соль себе на рану и видеть Лаврю, которая опять же с сияющими глазами будет что-то да рассказывать Ольге. Юноша выдохнул, он сильно устал. От скуки парниша вскоре через плечо глянул на спящего Хованского неподалеку, который уткнулся в свой сложенный на парте локоть и мерно сопел в полудрёме. Будить парня не хотелось даже из самых лучших пожеланий, поэтому Петька последовал примеру друга и сложив локоть на парту, также уткнулся в его изгиб. Было просто тошно, его отвратительное настроение так и не сошло на нет, как бы сам Петя всячески себя не успокаивал. Даже успокаивать себя уже настолько приелось и надоело, поэтому Квитко просто продолжал вариться в собственном соку дискомфорта и негодования. Он всё ещё не оправился после звонка Вадима на его телефон в его же чёрт возьми доме, адрнсованный его первой любви! Не, ну это же была наглость. Особенно он не мог оправиться при виде улыбки взрослого парня, такой зрелой и уверенной, что юноше хотелось вырезать её с чужого лица. Даже собственная глупая поговорка давно перестала утешать и теперь лишь вызывала горький смешок. Кажется, Квитко стал вырастать из этого ребячества. Спустя пару минут внезапно на улице нечто громыхает, то ли проехавший мимо грузовик, то ли что. Это было неважно, был важен только факт, что громкий звук заставляет Кирилла вернуться из царства Морфея в мир реальный, а именно резко вздогнуть и выпрямиться. Затёкшая спина характерно хрустнула и хмыкнув, шатен плавно потянулся. Видимо на этой перемене ему не удастся спокойно поспать из-за повторяющихся шумов вне класса, почему было принято решение с неохотой встать из-за парты. Сонный взгляд юноши сфокусировался на сгорбившейся фигуре Квитко поблизости и Кирилл просто не мог не подойти к нему. В свою же очередь услышав краем уха возню одноклассника, Петя немного приподнял голову и лениво окинул пустым взглядом вставшего на ноги друга. — Разбудили? — незаинтересованно спросил Квитко, на что парень кивнул. Медленно почесав русый затылок, Кирилл незамедлительно подошёл к парте собеседника и недолго думая, он резво потрепал того по растрёпанной блондинистой шевелюре. — Ты чего такой кислый? С постной рожей ходишь уже который день, ты мне уже надоел с ней. — с небольшой, всё ещё сонной ухмылкой поинтересовался Хованский, который ухмыляясь все ещё стоял рядом. Петька что-то буркнул и скуксившись, снова закрыл глаза. — Хочу и хожу с такой рожей. — только лишь произнёс юноша в ответ, на что шатен демонстративно зевнул, вновь заложив руки за спину и потянувшись. Кирилл часто скрывал свои искренние переживания за идиотскими шутками и такой же шутливой манерой речи. Ему откровенно говоря было не очень приятно видеть приятеля в таком настроении уже довольно приличное время. Квитко обычно не умел долго обижаться и пребывать в апатичном состоянии, он не был из тех людей, которые надолго впадают в депрессивную фазу. Петька, конечно, пытался поддерживать вид, что у него всё нормально, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Он шутил с Игорем на уроках и иногда разговаривал с девчонками, однако проницательный Хованский мог видеть его глаза, которые были, словно у больной собаки. Посему преисполнившись самыми добрыми намерениями, Кирилл легонько похлопал по плечу парниши, призывая тем самым обратить внимание на себя вновь. Опять же лениво приподняв сначала голову, а потом и взгляд, Квитко понял, что его возможно раскусили. — Давай вставай, пойдём развеемся. Если будешь и дальше киснуть, тебе лучше не станет. — улыбаясь, Хованский говорил довольно правдивые вещи и следом он уже в шутку тянул друга на себя, дабы тот поскорее встал. Неохотно отпираясь, Петька сдался и таки всё же начал вставать из-за парты, но в процессе, по иронии судьбы, запнулся об ножки своего стула, и стремительно начал падать. Он хотел ухватиться за друга в ожидании, что тот его поддержит, но шатен и сам не ожидал чего то подобного, поэтому по итогу Квитко потянул Кирилла за собой. Блондин упал на спину и немного ударился затылком, ввиду чего шикнул от боли. Неприятное болезненное ощущение заволокло сознание и мысли Квитко, поэтому он не сразу обратил внимание на реакцию своего приятеля после падения. Во время падения Кирилл выставил руки вперёд, поэтому сейчас он навис над другом и застыл в таком положении, буквально оцепенев. Кончиками пальцев юноша мог едва коснуться кожи щеки одноклассника, жёстких прядей его волос, а с близкого расстояния Хованский также мог разглядеть лёгкие синяки под глазами Пети и естественно сам глубокий омут чужих серых глаз. Солнечные лучи бликовали в стеклянном взоре подростка, чьи глаза были едва прикрыты веером тёмно-коричневых ресниц. Также, Кирилл мог видеть обкусанные обветренные губы юноши, которые приоткрылись и Пётр выдохнул поток тёплого воздуха совсем рядом с лицом парня. Тем самым он застави того сглотнуть и постепенно сжать одну из ладоней в кулак. Это была пытка. — Эй, ты чего так долго пялишься? Я тут пострадал вообще-то, поднимай давай. — лишь голос Пети спустя пару минут вернул Хованского к осознаванию реальной ситуации, он поспешно сполз с одноклассника, а затем встал и помог встать и другу. Прозвенел звонок и прокашлявшись, шатен поспешил отвернуть голову от Квитко, дабы тот не заметил едва покрасневшие бледные щёки и не услышал участившийся гул в юношенской груди. ** У Кирилла были девушки. Конечно, отношения с ними были далеки от серьезных, их можно даже было назвать баловством. И так как с самого начала Кирилл понимал, что взаимность от Ольги ему не светит, особенно после того, как он сам подружился с Игорем и проникся к тому мужским уважением. Хованский не хотел отбивать кого-то, а уж тем более вставать на пути у своего товарища. Он не был таким человеком, да и ему это было не нужно, поэтому Хованский позволял себе обратить внимание на кого-то другого, таким образом приятно отвлечься и потерять чувства. Это работало с Кириллом. Это были какие то милые девочки из параллельных классов, которые строили глазки отстранённому от собственного класса в школьное время подростку, разговаривали с ним об отвлечённых темах и постоянно стремились коснуться до юноши. Они называли Хованского очаровательным, ибо у него было симпатичное лицо, русые мягкие волосы и пронзительные, голубые глаза. Мягкий изгиб едва обветренных губ, выразительное выражение лица и азарт в глазах, это пленяло. И Кирилл был этому рад, ему льстил факт внимания к себе, да и получение новых, каких-то ярких ощущений ему всегда нравилось. Он не был скромным и закомплексованным, так зачем же противиться? Свой первый поцелуй Кирилл разделил с девочкой, имени которой он даже не помнил, ибо не счёл нужным. Она была чем-то похожа на Ольгу, либо цветом волос, либо чертами лица и цветом глаз, этого Кирилл тоже не помнил точно. Возможно именно поэтому он не стал больше общаться с той девочкой и остальные поцелуи Хованский разделял уже с совершенно разными по внешности девушками до тех пор, пока ему не приглянулась молодая актриса. Та самая, несостоявшаяся невестка Воскресенского, за симпатию к которой Петька испускал ироничные комментарии. Чёртов Квитко и то, что он заставлял чувствовать. Конечно, Кирилл понимал, что перед уже взрослой девушкой мнить себя героем было глупо. Но он же подросток, парень, наполненный пылкими амбициями и юношеским максимализмом. Поэтому, хоть и косвенно, Хованский смог исполнить свою идею, хотя бы запомниться своей незначительной симпатии ввиде актрисы малого театра, чтобы та могла вспоминать его с благодарностью. Она никогда бы не ответила ему взаимностью, это было ясно, как снег средь бела дня. Она была взрослой, уже даже женщиной с великими целями и желанием найти взрослого, влиятельного мужчину, за чьей спиной смогла бы дышать спокойно. Кирилл это понимал и пока он всерьёз не увлёкся этой бесполезной любовью, ему следовало срочно отвлечься, как и в ситуации с Ольгой. Хотя Хованский так и не понял, от кого и чего он конкретно собирался отвлечься. От актриски или же от замечаний Петьки. Но так или иначе, Кирилл пошёл на отчаянный шаг — он впервые разделил поцелуй с парнем. Это произошло на какой-то безымянной вечеринке, где были подростки, пиво и отсутствие совести. Как Кирилл туда попал? Всё просто, он был там с Лялькой. На этой вечеринке были друзья девочки, но там было много незнакомых людей для неё и поэтому та попросила ответственного брата сходить вместе с ней. Хованский не отказался, ибо прекрасно понимал риск ситуации в случае с Лялькой, однако пока та безмятежно болтала со своей подружкой, Кирилл, будучи в немного подвыпившем состоянии в какой-то момент оказался в тёмном углу с приглянувшимся ему ранее по разговорам о детективах юношей. И к собственному ужасу, Кирилл понял, что парень был чем-то похож на Квитко. И он с ним целовался, тем самым освобождая свою разностороннюю натуру и ранее совершенно неопределённые, непонятные и не озвученные чувства к Петру. Это должно было стать смертью для Хованского. Это стало шоком. Почему, когда и в какой момент? Он даже этого не знал. Пару раз посещая с Лялькой вечеринки с теми же людьми, Кирилл натыкался на того парня и снова целовался в пьяном угаре с ним в углу, даже не помня его имени, но позже тот юноша сам сказал ему остановиться. Возможно, он чувствовал, что Кирилла интересует только его похожая внешность и похожий тембр голоса с Квитко. Парень не знал, кто это, но из восторженных разговоров Ляльки, которая не раз упоминала его схожесть с мальчиком, который ей нравится, он догадался, в чём сок ситуации быстрее, чем Кирилл. Больше они не общались, а у Хованского остался осадок и чувство вины, но он быстро запечатал эти воспоминания куда-то на задворки сознания. Ибо проблема его быстро раскрывающихся чувств к Петру была актуальна и волновала парня в нынешний момент куда больше. — Так не может продолжаться, так не может продолжаться! — ходя из стороны в сторону по своей кухне, Хованский иногда ерошил волосы на своём затылке и хмурился. Это было ужасно, такое душераздирающее ощущение Кирилл ранее вообще никогда не чувствовал. Он провёл около двух лет в смутной симпатии, а когда наконец раскрыл её для себя, то больно обжогся. Петька был влюблён в Лаврецкую годами, какой был шанс у Кирилла? Тем более, кто знал, относится ли Квитко так свободно, как Хованский к теме симпатии к своему полу. Это было просто ужасно, такая дикая неразбериха и неизвестность будущего, что оставалось делать Кириллу? Он больше не мог, да и не хотел отвлекаться. Парень просто хотел Квитко, вот и всё. Впервые ощущая такие жгучие эмоции, такое ревнивое собственичество и желание стиснуть Петьку в объятиях, держать того за руку и шептать на ухо, что Кирилл чёрт возьми лучше Даши. Он позаботиться о нём в разы лучше, даст ему взаимность и постоянное плечо опоры, дабы сердце больше не сжималось при виде того, как Квитко постоянно отвергают. Однако, решение вскоре пришло само собой. Видя подавленное состояние Петьки и его такое же подвешенное отношение к нынешним своим чувством, Хованский решает рискнуть. Закупая ранее в ларьке алкоголь и пряча его в своей комнате, Кирилл решает незамедлительно набрать Петру. Всё только начиналось. ** Кирилл не понимал, что происходит, но тоже самое равносильное чувство ощущал и Петька. Он тоже не понимал, в какой момент его жизнь свернула куда-то не туда. Выходные закончились, а следом за ними пролетели и парочка будних денёчков. Каким-то непонятным образом, Петька всё ещё отвечал взаимностью Кириллу, тем самым вгоняя его в шок и восторг одновременно. Единственное, что сказал ему на это всё Квитко, это то, что у него есть ещё, что нужно обдумать, в том числе и их определённо вышедшие на новый уровень отношения. Хованский на него не давил, он прекрасно понимал всю нелёгкую ситуацию Петра, в которую он самолично добавил очень много перчинки. Но Кирилл был вполне доволен, ибо он мог всё ещё ненароком красть у Квитко непрошенных поцелуи, тем самым заставляя того яростно краснеть и извлекать нечленораздельные звуки. Это было весело. Так как выходные прошли, оставив после себя неопределённость и на следующее своё прибытие в школу Петька чувствовал себя мягко говоря растерянно. Пока его не сильно беспокоило чувство подавленности, однако при виде Лаврецкой Петька неожиданно даже для себя отвёл взгляд, будто бы всё ещё находясь в шоке от некой "измены" собственным чувствам. Под вопросительнымм взглядом Дарьи и Ольги Петька поспешил ретироваться в класс. Сложившейся ситуации также не помогал и несносный Кирилл, который на одной из перемен нетерпеливо потянул Петра за рукав рубашки в сторону мужского туалета с игривым выражением лица. — Ты чего удумал? Звонок скоро, ты в курсе? — тихо прошипел Петя, который тут же заозирался по сторонам, пока Хованский затаскивал его в туалет и плотно закрывал дверцу в данное помещение. — Мне стало скучно, да и я подумал, тебе оно было нужно. — невинно усмехаясь и сверкая лукавыми глазами, Кирилл не взирая на протест одноклассника, пользуется его невысоким ростом и положив ладонь на чужую грудь, он прижимает Петра к стене. Под ладонью чувствовалась твёрдость грудных мышц подростка, скрытая лишь лёгкой хлопчатой рубашкой и это завораживало. Петька был сильным парнем, но то, как сейчас зажёгся непрошенных румянец на его щеках было прекрасно. — Идиотина, я что, твоё средство для развлечения? — хмыкает в ответ блондин, который предварительно окидывает взглядом ближайшие кабинки на наличие кого-либо. Кирилл тоже об этом подумал и тоже посмотрел на них, следом простодушно усмехнувшись. — Не переживай, тут никого нет. — пожав плечами, Хованский ухмыляется и пропуская мимо ушей ворчания одноклассника, он наклоняется для того, чтобы в последствии плавно накрыть губы Петра своими. Для Квитко это был невинный поцелуй неискушенных подростков, простое, но милое прикосновение губ. Но он прекрасно знал, что Кирилл таковым невинным не является. Прикрыв веками глаза и тут же подтверждая мысль Квитко, шатен углубил поцелуй, попутно растворяясь в неге своих нежных чувств и решительно сминая своими губами искусанные губы Петра. Квитко всё ещё не знал, откуда у Кирилла такие познания в поцелуях. С досадой юноша подумал о том, сколько губ до него делил Хованский. В целом, дальше Петька не сопротивлялся, он не стал стесняться и вдохновляясь примером одноклассника, юноша пытался повторять движения губ парня своими. По итогу одноклассники разделяли один, будто бы искрящийся от переполненых чувств воздух на двоих, в котором Петька сбивчиво дышал носом и ощутимо цеплялся за локоть Кирилла. Определённо, Хованский мог бы долго проводить так время, изучая чужие искусанные губыи извлекая новые звуки из друга, но более смущённый Пётр положил ладони Кириллу на грудь и отстранил юношу от себя. — Уже звонок прозвенел, нам нужно идти. — на одном дыхании выпалил юноша и опуская голову, он делает так, чтобы собственные волосы смогли скрыть едва заметное смущение не то чтобы на щеках, а скорее в его неуверенных глазах. — Ладно, ты прав, идём. — спокойно согласившись, Кирилл вскоре перейдя на бег добежал вместе с Кириллом до кабинета, в сейчас котором сидел их класс. — Надеюсь, вы придумаете достойную отмазку. — в классе их тут же встретил монотонный голос "Зануды", которая смерила учеников подозрительным взглядом в дверном проёме, в этот момент будучи стоя у доски в ожидании ответа. — Нас учительница остановила и попросила унести документы в кабинет, ей нужно было уйти к её классу. — сразу срегенерировав отмазку, Квитко с искренностью выпалил её, на что Хованский согласно закивал. Хмыкнул, Зинаида таки сочла это за сносное оправдание и пустила тех в класс. — Вы чего, дело какое-то нарыли? — сразу шёпотом спросил Игорь, как только Петька с рваным дыханием плюхнулся за партупарту на место поблизости. — Да нет, какое уж там. Нас действительно эта карга остановила, а мы же любим старушкам помогать. — как то даже машинально сведя свой ответ в шутку, Квитко натянуто улыбнулся другу в надежде усыпить бдительность товарища. Однако Круз всё равно заметил, каким был рассеянным и встревоженным взгляд Квитко. После Игорь повернул голову на Кирилла, который сидел на другом ряду, но выглядел совершенно обычно. Мальчик заметил взгляд Круза и даже шутливо тому подмигнул. При выходе из школы Петька мог почувствовать, как прохладный ветер прошёлся вдоль кожи его лица и трепля беспорядочные блондинистые волосы, он заставил юношу отвернуться в сторону от него. Тёплое солнце скрылось за небольшой тучкой, тем самым позволяя парню безэмоционально раскрыть глаза и в спокойствии оглядеть главный выход из школы до тех пор, пока он не ощутил толчок в лопатку. — Эй, твои родители случайно не террористы? — с усмешкой спрашивая, ранее лёгкой походкой кошки подошедший Кирилл лукаво улыбнулся однокласснику в ожидании ответа. — Если это твоя идиотская попытка флиртовать, то я не впечатлён. — с жестоким скепсисом ответил Квитко, смерив ухмыляющееся лицо Хованского не впечатлённым взглядом. — Эй, просто ответь да или нет, не будь трудным. — Заебёшь. Нет. — Тогда откуда у них такая бомба? — сделав жест "пальцы-пистолетики" в сторону Квитко, Кирилл улыбнулся своей самой обаятельной и удовлетворившись смешком со стороны собеседника, юноша следом подхватил того под локоть. — В следующий раз придумай что-то получше, без террористов. — лишь сделав небрежное замечание, Петька устало выдохнул и вскоре поспешил покинуть школьную территорию во избежание неприятных встреч для него самого. Квитко у него ёкнуло сердце. Вадик довольно часто после парвстречал Дашу у школы и это было последнее, что Петька хотел бы сейчас видеть. Хотя возможно, ему было бы менее больно хотя бы потому, что Кирилл отвлёк бы его какой-то идиотской шуткой. — Кстати, вы не заметили, что Петька с Кириллом стали ближе, м... общаться? — спрашивая и смотря вслед удаляющимся спинам юношей, Надя выдыхает с непонятным даже для неё самой набором чувств и следом переводит вопросительный взгляд на стоящую неподалёку остальную стайку друзей Квитко с Хованским. — Да ничего в этом такого нет, мы же все друзья, вот и общаются. Долго думала над глупостью, прежде чем вывалить её на нас?, — тут же хмыкнул Игорь той в ответ и оставив Надю наедине со своими мыслями, он прошёл несколько шагов дальше, дабы в последствии дойти до Ольги. — Правда, взгляд у Квитко потеряный. Я заметил это сегодня. Может что-то случилось? — Серьёзно, потерянный? Неужели, это ты заметил подобную мелочь? Вот почему солнце скрылось за тучами, — и спуская смешок, Лаврецкая оглядывается по сторонам в поиске конкретной фигуры. Не обнаруживая её, она выдыхает и снова обращается к друзьям, — Мне кажется, что ничего такого в этом нет, но спросить потом спросим, конечно. — Даша пожала плечами и у остальных пока не было причин с ней не соглашаться. Между прочим где-то на середине пути Петька вспомнил, что ему нужно было съездить до бабок и испустив шутку об нерасторопности Квитко, Хованский довёл одноклассника до ближайшего метро и там они простились. Петька запретил даже обнять себя на прощание, но при виде убитого горем выражения лица Кирилла, он смягчился и разрешил встретить его вечером. — Я успею вспомнить ещё больше глупых пикапов до этого момента. — с торжеством заявил на прощание Хованский, следом наблюдая за тем, как его собеседник с улыбкой закатывает глаза и вскоре уходит. Хованскому тоже нужно было уходить. Кирилл поспешил пойти к себе домой, так как сегодня он был поставлен перед фактом, что после обеда к нему могла нагрянуть Лялька. За неимением особого выбора в сложившейся ситуации, юноше пришлось отступить без боя и просто принять данную информацию. После прибытия домой, он прождал за приёмом пищи и кормёжкой кошек примерно час до того момента, как дверной звонок наконец заверещал, оповещая о приходе гостя. — Чего тебя черти принесли... — как обычно проворчал юноша, но девчушка привыкла к ворчаниям брата и лишь приветственно улыбнулась в ответ. — А что, мне прийти нельзя? Может я по тебе соскучилась, да и папа с мамой про тебя спрашивали. — Зачем я сдался твоей матери, а уж тем более отцу. — хмыкнув, Кирилл лишь повёл плечом и двинулся обратно в глубь квартиры. Он испытывал смешанные чувства по поводу отца Ляли, Кострючко, которого прошлым летом он вместе с Петькой и Дашей отыскали, и разгребали его проблемы. Воспоминания были далеко не самыми приятными и с тех пор, Хованский даже не хотел вспоминать про этого найдёныша. Он был солидарен с Петькой, который в своё время разочаровался в этом мужчине. Лялька ничего не ответила, а просто перевела тему для более бесполезного бытового разговора, половину которого Кирилл просто пропустил мимо ушей. Единственное слово, а вернее имя, за которое он уцепился было упоминанием Квитко, которое вскользь обронила сестра, болтавшая в том момент ногами под кухонным столом. — Что ты говоришь? — Спрашиваю у тебя дурака, как там Даша с Петькой. С ними же всё хорошо? Всё также что-то расследуют? Я бы хотела с ними повидаться. Кирилл горько усмехнулся при упоминании этих имён вместе. Знала бы Ляля, какая драма таится за душой старшего брата. Горький смешок был замечен девочкой и та воззорилась на старшего, как бы подталкивая того к объяснению данного явления. — С ними всё хорошо. — Как многословно. Что-то случилось, да? Я же знаю! — Не прицепляйся к словам. И я тебя умоляю, что ты можешь знать? — Хованский резко огрызнулся, на что Ляля заметно сникла. Ей не нравилась такая реакция, но девочка тут же придумала оправдание подобному жесту брата. — Петьке плохо из-за Даши, да? — предположила девочка, на что Кирилл снова хмыкнул, попутно громко стукая дном кружки с заваренным для сестры какао. — Можно и так сказать. — просто пожимая плечами, юноша садится за стол напротив сестры с собственной кружкой горячего какао, чей терпкий сладкий запах приятно обволакивал сознание тёплой дымкой. В разговоре повисла недолгая тишина, которую Хованский даже не планировал разрывать, однако эту роль на себя взяла сама девочка. — Как думаешь... он сможет когда-нибудь посмотреть на меня в романтическом плане? — вскоре тихо пробормотала Ляля, в тот момент люлюкая в руках тёплую кружку с горячим напитком. Её слова были невинны, точно также как намерения со взглядом, который в тот момент поднялся на Кирилла с надеждой на положительный ответ. — Никогда. — сразу безжалостно ответил юнша, да хотя бы по большей части из-за собственных ранних самобитчеваний и ревнивых лёгких обид на Лаврецкую, за то, что Петька всё ещё не может выкинуть её из головы. А кандидатура Ляльки была смехотворной. Да и тем более, в этот раз Кирилл не собирался упускать кому то другому то, что для него было важно. Ляля нахмурилась, её явно не устроил такой жестокий, правдивый и совершенно не обнадёживающий ответ брата. Он мог хотя бы из вежливости сказать, что всё возможно! — Прямо так сразу никогда! Да-да, что ты знаешь, вдруг у меня есть шанс! — Нет у тебя его. Я мыслю объективно, да и к тому же, я знаю Петьку лучше, чем ты. Просто смирись. Ты просто не сможешь этого сделать. После этого юноша жестом показал, что разговор на эту тему больше продолжаться не будет и Лялька сдулась. Она неохотно вернулась к будничным темам разговора, в то время как Кирилл искал корм для белки по шкафчикам. В такой размеренной манере прошёл остаток полудня, в чей промежуток времени Хованский успел откровенно устать от компании сестры. Они конечно могли нормально поговорить время от времени, Кирилл так-же мог прийти к той на помощь, но он не мог назвать Лялю самой желанной компанией для разговора. Он был старше, уже заканчивал школу и должен был думать о поступлении, либо же о том, чтобы остаться в десятом классе. А также у них были разные интересы, с небольшим отрывком, но немного разные поколения, поэтому Кирилл предполагал, что возможно рано или поздно он станет отдаляться от сестры. Кто знает. Спокойную атмосферу в квартире прервал резкий телефонный звонок, после которого Хованский тут же вскочил на ноги, тем самым согнав с колен кошку. Звонил виновник размышлений обоих родственников и при звуке голоса Петра, Кирилл как-то облегченно вздохнул. Он успел соскучиться по нему за эти несколько часов. Неужели, всё дошло до такой степени? До того, что Кирилл мог выдохнуть, слыша спокойный, чёткий голос Петра, который тут же потребовал подтверждение на свои слова. Парни договорились во сколько встретятся возле нужного метро и с умиротворённой улыбкой ложа трубку, Хованский обернулся на сестру, тут же встречаясь с её вопросительный взглядом. — Ты так довольно улыбаешься. Звонил Петя? Я слышала его голос. — Что плохого в том, что я улыбаюсь? Да, он. — недоумевая, шатен отложил телефон и следом проходя дальше по коридору, он слышит, как сестра идёт вслед за ним. — Ничего плохого в том, что ты улыбаешься, но ты так изменился после этого звонка. Это что-то значит? — девочка хмыкнула, с лёгким любопытством заглядывая в лицо брата, дабы обнаружить нужные признаки эмоций юноши для ответа, но тот сразу же отворачивается в сторону для того, чтобы взять в руки ранее снятую верхнюю одежду из своей комнаты. — Очевидно, это не твоё дело. Я уйду надолго, поэтому смысла оставаться тебе здесь нет. — с этими словами Кирилл наигранно улыбнулся и вскоре закрывая двери за надутой сестрой, Хованский довольно-таки быстро собрался для своей будущей вылазки. Ему не понадобилось много времени для того, чтобы быстрым шагом дойти до нужного метро и уже на входе заметить невысокую фигуру одноклассника. Подойдя ближе и приветственно хлопнув Петьку по плечу, Кирилл только сейчас с близкого расстояния замечает, насколько взвинченным и сердитым было выражение побледневшего лица Квитко на свету жёлтых ламп освещения выхода со станции метро. — Эй, что-то случилось? — с беспокойством спросил Кирилл, поближе заглядывая в лицо Петра и краем глаза замечая, что губы блондина вновь были искусаны. — Случилась жизнь. Случилась моя неудачная, чертовски ужасная влюблённость. — с драматичным, но довольно глубоким и усталым выдохом отвечая, естественно подразумевая под своими словами произошедший вопиющий случай, Петька спрятал руки в карманы и следом кивком головы показал Хованскому, чтобы они шли дальше. — Расскажи. — тут же потребовал Кирилл, на что Петька бросил на того раздражённый взгляд, но тут же сдулся. Друг (они ведь всё ещё друзья, верно?) за него волновался и переживал, это не было чем-то плохим и зазорным. — Да блять, я уже не могу, ей богу! Это просто кошмар, понимаешь? Я сыт подобным отношением по горло, по самые гланды. Ой, Петечка, мой самый хороший друг и верный товарищ, ты помнишь его, Вадик? Парень, который почти всю свою сознательную жизнь постоянно был влюблён в меня, а также идиот, который постоянно был готов броситься чуть ли не на всё что угодно ради меня и даже очевидно хотя взаимности, никогда её не требовал, и не давил, блять. Кстати Круз сказал, что ты в последнее время потерянный, что-то случилось? Спасибо хотя бы на том, что заметила. Чёрт, да я даже если убьюсь перед ней, то последнее, что я услышу перед смертью, будет фраза о том, какой я замечательный друг, тьфу! — плюясь неприкрытым сарказмом и желчью в своих словах, Петька с отчаянным выражением лица и срывным голосом выпускал весь свой негатив в прохладный вечерний воздух. Просто чтобы выговорить это, почувствовать, как от сдерживаемого комка горечи в горле у него заболят связки и он сможет замолчать, тяжело дыша через нос. Терпеливо выслушав гневную тираду Квитко, Кирилл с шумным вздохом не заставил себя ждать и недолго думая он приобнял Петра за плечи, прислонив тем самым того поближе к себе в поддерживающем жесте. В недолгом молчании Хованский постепенно перебирая ногами направлял Петю в сторону от метро, между прочим сохраняя спокойное выражение лица. — Я понимаю тебя, тебе нужно выпустить пар, да. Может, что-нибудь нужно побить? Для пущего эффекта. — Я бы побил лицо Вадику, но боюсь, это не гуманно. — Петька фыркнул, на что Хованский усмехнулся. — К сожалению, да. Тебе остаётся только пойти со мной, чтобы я смог тебя отвлечь, верно? — Хованский пытается приободряюще улыбнуться и Квитко честно ценит его старания. — Отвлекли меня не здесь. С нашими расследованиями мы разжились знакомыми будь здоров, узнать может кто угодно, — Петька даже неожиданно оказался не против и это усилило энтузиазм Хованского. Пусть даже в глубине души и преследуя собственные романтические порывы по отношению к другу, Кирилл в первую очередь ставил перед собой задачу в нынешний момент отвлечь Петра от недавнего. Особенно, если тот сам этого хотел, пусть даже и заглушая Кириллом свой симбиоз досады и разочарования. Пока Хованского устраивал и такой расклад. Когда юноши уже зашли в какой-то опустевший, тесный переулок, дабы сократить свой путь до более уединённых от машин и людей дворов, Квитко резко остановился и ощутимо дёрнул одноклассника за рукав его лёгкой куртки, тем самым заставив того издать нечленораздельный звук и шаркнуть подошвой обуви по асфальту. — Слушай, Кирилл... помнишь я говорил, что мне нужно было многое обдумать?, — Кирилл помнил и от резкой тошнотворной паники у него сжалось сердце. Не глядя на собеседника, он тупо кивнул, —... так вот, у меня просто сформировался вполне логичный вопрос. Кто мы сейчас друг другу? — Петька заметно стушевался и потупив взгляд на мокром тёмном асфальте, он мялся, попутно с этим плотно смыкая искусанные губы меж собой. Кирилл краем глаза мог видеть, как тот прикрывал веками взгляд, как сужались зрачки в его потускневших серых глазах. Он мог даже заметить, как Петька судорожно прячет ладони в карманах. — Мы с тобой очень крепкие друзья. — очевидно отшучиваясь, Кирилл пытается разрядить обстановку и Петька хочет его ударить за то, что Хованский превращает свои ответы на важные вопросы в шутку. — Не смешно. — Ладно, не злись. На самом деле, я пока не вижу смысла это как-то обозначать. — Петька недоумённо воззорился на своего собеседника в желании проследить за чужими эмоциями на бледном лице, в то время как сам Кирилл говорил свои слова с какой-то нервной улыбкой, — Нам просто приятно проводить так время и всё. Зачем вешать какие-то ярлыки? Я счастлив подобному взаимоотношению с тобой и я хочу, чтобы ты тоже был счастлив, когда Даша очевидео не может дать тебе то, чего ты хочешь. Она не может дать тебе то, в чём-то ты нуждаешься. Но это могу сделать я, смекаешь? — Кирилл примирительно выдохнул, а его улыбка приобрела ласковый оттенок. Петька всё ещё откровенно ничего не понимал. — Это не даёт мне конкретного ответа, то есть... Почему ты начал делать что-то подобное? Да, я понимаю, тогда мы были пьяны и такие истории случаются даже между хорошими друзьями, но мы продолжили делать нечто подобное после. И это заставляет меня задаваться вопросом к тебе, Кирилл. Я ни на что не намекаю, просто... мне кажется, что с Игорем ты бы не стал делать всё эти вещи, верно? — Кирилл энергично отрицательно замотал головой, — Вот видишь. Я не понимаю причины и твоего мотива. Это всё, что я подразумеваю. Квитко замолчал, очевидно ожидая ответа юноши, но именно тогда, когда Петру были отчаянно нужны ответы на вопросы, в самый ответственный момент Кирилл молчал как рыба. И он молчал долго, раздражающе, и натужно, вплоть до того, как вскоре переулок стал кончаться, на что у нетерпеливого Петьки тупо начали сдавать нервы. Посему всё также резко и без предупреждений толкнув одноклассника к стене, Квитко сразу немного задрал ногу и прислонил пятку к этой же стене поблизости, тем самым зажимая собеседника возле холодной поверхности внешней боковой стороны хрущёвки. Данное положение выглядело забавно, потому что, как было известно, ростом Петя был ниже Хованского где-то на пол головы. Однако даже в таком случае Хованский не перестал ехидничать, наконец вынужденно взглянув на Петра из-за такого положения. — Это допрос с пристрастием? — Да. Я рад, что ты наконец-то блять заговорил. — Петька выдохнул с лёгким раздражением, ибо поведение Хованского вводило его в ступор. Он не понимал, почему это сейчас происходило и почему Кирилл внезапно стал совершенно нечитаемым для него человеком. Как будто он закрылся, будто в нём всегда было что-то эдакое, которое не раскрывало всю личность Хованского воочию, как на ладони перед Петром. — Я не знаю, что ответить тебе сейчас. Я, как бы, не был готов к такому спонтанному важному разговору. — Кирилл едва замялся, попутно прикладывая ладонь к затылку и взъерошивая русые патлы. Он не думал, что момент признания предстоит именно сейчас, поэтому он избегал пытливого взгляда Петра, заметно слегка волнуясь. — А когда ты планировал поговорить об этом? Я думаю, было очевидно, что я задам тебе вопросы, верно? — Петька громко фыркнул, в то же время безжалостными кинжалами вонзаясь в растерянное выражение лица парня. Почему это всё вообще происходило? Видите ли, Хованский вновь решил играть в свои игры и ничего не объяснять Петру, при этом прекрасно зная, что Квитко всегда были нужны ответы практически на всё. Они были сыщиками, чёрт возьми! Квитко всегда жаждал разгадать происходящее вокруг него преступление, ранее совершенно не задумываясь, что в будущем ему придётся разгадывать свои чувства и отношения. Однако в какой-то момент Квитко прекратил эмоционально давить на одноклассника, сверля того взглядом, потому что закусив губу и пряча взгляд в ворота своей куртки, Кирилл действительно выглядел растерянно и в какой-то степени даже грустно. Блондин над ним сжалился и не стал допытывать парня до конца, он просто глубоко выдохнул, опуская руки и убирая ногу со стены. Они оба были в смятении и совершенно не знали, какие слова в нынешний момент должны прозвучать. Решив, что слова сейчас действительно излишни и стоит выразить свои хоть и спутанные, но любящие искренние чувства, Кирилл вобрал уличный вечерний воздух в легкие и отойдя от стены, он развёл руки для того, чтобы крепко обнять Петра. Мягко прижимая к себе ошеломлённое тело, шатен грудью мог хоть и слабо, но почувствовать и услышать, как гулко билось сердце Квитко. Это чувство будоражило. — Извини, я даже не удосужился тебе ничего объяснить. — с легким беспокойством поначалу проговаривает Хованский, в тот момент несмело, едва ощутимо утыкаясь носом юноше в макушку холодных из-за вечернего свежего воздуха, светлых, слегка вьющихся волос. Он честно, не знал, как выразить свои спутанные чувства, ощущения и переживания! Ранее, конечно он мог зачитывать свой монолог с объяснением и извинением белке, но сейчас симбиоз смятения и дикого волнения поглотил сознание мальчишки, по началу даже не давая тому возможности под трудиться над вразумительным ответом. Хотя, Хованский действительно больше не мог отнекиваться и оставлять Петра с вопросами по поводу своего поведения. Да и к тому же, он больше не мог прятаться от желания выплеснуть свои чистые чувства в лицо Квитко, а не ныкать их в прикосновения и завуалированные намёки. — Ты мне нравишься. Эти слова прозвучали, будто бы роковая констатация фактов, которая на мгновение удивила Петра своей уверенностью на фоне общего растерянного состояния Хованского. Хоть это был один из предполагаемых и очевидных исходов объяснения поведения Кирилла, Петька всё равно был в изумлении. — По-дружески? — задавленно и с какими-то дикими нотками сипло проговорил Пётр в шутку, на что почувствовал, как объятия собеседника стали крепче. — Нет, не по-дружески. — ровно ответил шатен, который по собственным ощущениям был готов дать голову на отсечение сию же минуту. Ему предстояло объясниться в чувствах вот в такой, далеко в не самой романтичной и изрядно неловкой обстановке. Хоть душу парниши и грел факт того, что Петька слабо приобнял его одной рукой и был готов спокойно, адекватно выслушать. — Я понимаю, это может звучать как бред сумасшедшего. Честно говоря, я и сам долгое время списывал эти ощущения именно на бред сивой кобылы. Я мог бы конечно распинаться гораздо дольше, но сейчас, если собирать мои мысли в кучу и выразиться кратко... мы же давно знакомы, помнишь? Я знал тебя с начальной школы. И даже когда мы дрались в детстве по самым глупым, и несуразным причинам, мой взгляд всегда останавливался на тебе, даже после наших ссор с недопониманиями. Даже тогда, когда я стал менее активным в классе и тогда, когда вы с ребятами впервые позвали меня на дело... Да, мне конечно на тот период времени нравилась Ольга, но я никогда не умел разбираться со своим любовным интересом и как оказалось, помимо всего прочего копил свои чувства к тебе. Ты действительно очень важен для меня, Квитко. Как друг, как товарищ, как... человек, к которому я питаю неоднозначный, можно даже с уверенностью сейчас сказать любовный интерес, — Хованский говорил сбивчиво, он периодически замолкал на пару мгновений и находя нужную мысль, продолжал говорить, попутно всё ещё цепляясь в объятиях за Квитко и прожигая взглядом ближайший подъездный, освещённый тусклым фонарём одинокий тополь, — ...и мне было больно смотреть на то, как ты страдаешь от своей неразделённой любви. Я хотел помочь, отвлечь тебя от твой заведомо пропащей влюблённости, да и откровенно говоря... я больше не мог сдерживаться. Именно тогда, в нашу пьянку именно из-за этого я дико волновался и не знал, как подать свою мысль, как выразить свои накопленные чувства, которые грозились вырваться в любую минуту. Ты тогда заметил моё волнение, верно? — Пётр кратко кивнул и Кирилл выдохнул с нервным смешком. Особенно рвано он задышал тогда, когда Петька отстранился из его объятий и прислонил ладони на грудь более высокого товарища. Обычно, Кирилл воспользовался бы шансом подольше позаглядывать в глаза Квитко, зацепить его взор и усхмыльнуться, но сейчас, когда серые, несомненно умные глаза серьёзно смотрели в упор на лицо юноши, тот хотел самоубиться на месте в ожидании ответа Петра. — Это... приятно. — неуверенно выдохнул Пётр, отводя взгляд в сторону и громко выдыхая, — Я... правда всё ещё удивлён, но рад, что сейчас я хотя бы понимаю причину происходящего, — выдержав паузу, Квитко глубоко выдохнул, опуская плечи вместе со своим взглядом вдоль нервно дёрнувшегося кадыка собеседника, — Я также рад, за твоё беспокойство и благодарен, за э-э-э, заботу с отвлечением?... Но я не даю определённого ответа, насколько долго я буду думать и что я решу по итогу. Надеюсь, ты сможешь понять меня. Всё это ново для меня. — Естественно. Для меня всё хорошо, пока ты меня не ненавидишь. — шумно сглотнув слюну вмете со своими неопределёнными чувствами грусти и разочарования, Хованский криво улыбнулся и хотел было уже расценить объятия, но на удивление Петька всё ещё держался за него. Цепляясь, словно за спасительный якорь, словно за глоток свежего воздуха Пётр в течении минуты начинал яростно краснеть. Под молчаливым вопросительным взглядом Хованского Квитко недовольно цокнул. — Несмотря на всё это, я... я бы хотел не прекращать? Мне действительно это нужно, я... — Не прекращать что? — негромко Кирилл подначивал, настраивая одноклассника на более связный и членораздельный ответ, тем самым больше зля охваченного сомнениями юношу. — Целовать меня блять, хорошо? Мне это нравится. Это приятно. — Петьке хотелось сгореть от стыда под взглядом и звуком неровного дыхания Кирилла после того, как он более раздражённо выпалил свой ответ и тут же стушевался. Уши горели, Квитко всеми правдами и неправдами надеялся, румянец на его щеках был незаметен. Кирилл же усмехнулся и чувствуя, как ранее дискомфортное чувство, поселившиеся в его сердце немного смягчается, он берёт в обе ладони овал лица блондина для того, чтобы едва приподнять его на себя. Вновь встретившись с глазами Петра, Хованский на мгновение ощущает, как у него перехватывает дыхание, но это ему не мешает приблизиться к чужим ну там и обдать их жаром своего дыхания. — Если тебе это нужно, ты можешь всегда прийти ко мне. Просто запомни это. — тихо прошептав это прямо в искусанные губы рвано дышащего Квитко, шатен приник незамедлительно приник к ним в чувственном и тягучем поцелуе, на который Пётр неумело ответил. жду их лицами. Впервые Квитко сам более уверенно соприкоснулся с чужими губами, провёл языком вдоль нижней губы Хованского и удовлетворился томным вздохом, которым его наградил Кирилл после этого действия. Спустя какое-то время, когда сумерки уступили место полноправной ночи с убывающей серебристой луной на синем небосводе, Квитко, находясь в полусидячем состоянии тела поблизости с заснувшим Хованским на его же кровати в задумчивости едва ощутимо очерчивая неправильные узоры вдоль груди одноклассника. В какой-то степени это убаюкивало даже самого Петра, который юлозя под пледом, ранее не мог найти комфортного местоположения. Кирилл же, не имея особых проблем со сном устроился рядом с другом, а именно он соприкасался плечом с Квитко и едва ли иной раз не порывался обнять находящееся поблизости тёплое тело, но из-за того, что Петька ёрзал, он прекращал свои бессознательные попытки. Наконец успокаиваясь и ложась на спину и потупив взгляд где-то на потолке, Петька помимо изредка слышимой ночной деятельности городских жителей может слышать размеренное дыхание поблизости и находить это чем-то приятным. То, как лунный свет, проникая сквозь прорези в задёрнутых шторах полосами ложился на бледную кожу Хованского и затрагивал русые волосы иногда заставляло задерживать взгляд Петра на спящем лице, но по итогу он всё равно переводил его куда-то в сторону и глубоко, устало выдыхал. Он запутался. В себе, в Кирилле и в общей ситуации. Как вообще так внезапно жизнь Петра перевернулась с ног на голову? Хотя, вроде бы было всё также, как и всегда, учёба, родители, друзья и френдзона Лаврецкой, но Квитко попросту не покидало ощущение того, что всё-таки в его жизни произошло важное изменение, которое он не мог забыть, выкинуть или игнорировать. Оно сейчас лежало и мирно сопело у него под боком, вызывая у Петра противоречивые приятные чувства, но он по прежнему не знал, что ему думать и банально чувствовать. — Я бы хотел, чтобы было как-то полегче. — едва усмехаясь над самим собой и собственным положением тел, Петька даже не задумывался о том, каким образом он всё ещё отвечал на романтические действия человека его же пола, судя по всему, Кирилл делал это не первый раз. Когда и как этот паршивец успел, Квитко всё ещё не знал, но ему откровенно было сейчас не до этого. Была не менее важная другая забота. Квитко действительно был сбит с толку. Недавно он убивался по непроходящим чувствам к Даше, однако на горизонте появился Кирилл, который практически всегда был рядом и всё ещё оставался там же, как и Петька подле Лаврецкой всё эти годы. Он дал ему глоток свободного воздуха, юноша давал ему именно то внимание, которое Петька в тайне всегда хотел получить от Лаврецкой. Кирилл был тем, кого хлестали веником по лицу вместе с Петькой, он давал отвлечение Квитко от его безответной любви, в тот момент также убиваясь по нему же. Роль Кирилла если и раньше была довольно немаловажной в жизни Петра, то сейчас она и вовсе заиграла яркими красками. И даже если сейчас Петька его не любил и не то чтобы Квитко не рассматривал этот вариант на будущее, так или иначе тот факт, что отношение Петьки к Кириллу уже явно не будет прежним — было точно. — Возможно, я действительно мог бы отвлечься на Хованского. Пережить этот период, пережить Вадика и дождаться у моря погоды, когда чувства Даши причалят ко мне? — подкладывая под голову локоть и поворачиваясь к Хованскому всем телом, Петька альцами второй руки едва касается до овала лица одноклассника, в лёгкой полудрёме и задумчивости проводя шершавыми кончиками пальцев вдоль щеки и ушной раковины Хованского. Чувствуя возню поблизости, Кирилл бессознательно снова потянулся для того, чтобы обхватить руками фигуру несопротивляющегося Квитко лежащего рядом и притянуть поближе к себе. Уткнувшись куда-то в плечу однокласснику в плечо, Квитко чглатывал и закрывал глаза. Ему нужно было спать.