***
— Как ты меня нашел? Нацу со скучающим видом повернул голову к собеседнице, плавно вдавливая педаль газа до упора. Машина не ехала, а просто летела по гладкой дороге. В салоне было непривычно тихо: музыка не играла, смеха было не слышно. После этого приема и всей суматохи Хартфелия, если, конечно, не кривить душой, устала. После того, как их отчитала Полюшка, девушка весь оставшийся вечер ходила с недовольным лицом. Еще бы, противная карга! — Ох, золото мое, я тебя и в Африке найду, — ухмылка, но какая-то снисходительная, что ли? Как будто обращена к малолетнему ребенку, который еще в жизни ничего не смыслит. — Я спрашиваю тебя не где, а как, — уже с долей раздраженности произнесла она. Боковое зрение сфокусировалось на летящем предмете. Мгновение — и объект встретился не с белобрысой головой, а с ладонью руки. Это, видимо, вместо ответа. Ну, и что это? Какой-то телефон или что? Помещался в руке, черного цвета, с сенсорным экраном и всего одной кнопкой на корпусе. — Думал, не поймаешь, — усмехнулся Драгнил, — а теперь посмотри на свою правую руку, — девушка сперва мельком глянула на его профиль: высокий лоб, немного сощуренные глаза, острый подбородок и жесткий взгляд, направленный куда-то в никуда, будто бы он смотрит и на дорогу, и в то же время в никуда. Правая рука? И что там особенного? Простые часы, подаренные Нацу около пяти месяцев назад… Хм, неужели? — Откуда у простого человека такие вещи? — А кто тебе сказал, что я простой человек, детка?The start of Flashback
POV Нацу
MGMT – Kids Крик этих птиц. Ненавижу их! Рядом — соседская девчонка Мира, также по пояс стоявшая в грязной воде. Ну как «девчонка»? Любая девочка, достигшая возраста двенадцати лет, в этой местности будет продана своими же родителями какому-нибудь зажравшемуся подонку. Ровно на один месяц, а потом — другому мужчине. Бедность здесь — обычное дело, поэтому ничего страшного в этом нет. — Как ты, Нацу? — она как всегда мила и добра ко всему миру, к каждой букашке и к каждой таракашке. Большие глаза, излучающие тепло. А на лице опять свежий синяк. Длинные волосы, доходящие до ступень, собраны в небрежный пучок, отчего несколько прядей спадали на усталое лицо. И у Эрзы волосы такие же, только красные. Усердно работая и не щадя своих рук, Штраус перестирывала грязное белье. — Как всегда, — сухо отзываюсь я, с неохотой смотря ей прямо в глаза. Глаза, что видят меня насквозь. И, наверное, всегда будут видеть. — Нацу! — это Грей, мой брат. Ну как «брат»? Сам я не знаю, каким боком он мне брат, но Мира сказала называть его так. А мне все равно, как и кого называть. Брат, так брат. Хоть сестра. Я не знаю, сколько ему лет. Не знаю, какая у него фамилия. Кстати, «фамилия» — новое слово, которое я узнал от Эрзы. И она сказала, что «фамилия» — это второе слово, которое обычно пишется или говорится после имени. — Чего тебе? — недовольно кричу я, копошась руками в водной мусорке, в надежде найти хоть что-нибудь ценное. Сначала для себя, а потом, если повезет, то можно и для этих. — Читать! — это его слово прогремело надо мной похлеще всякой там грозы вместе с хмурой тучей. Книжки, журналы, газеты — все это надо читать, а я не умею читать. И совсем не собираюсь этому учиться! Мне это не надо. Разве мало того, что я умею говорить? Эти буквы. Их так много. И я никак не могу из запомнить. — Не хочу! — прокричал я брату на другой конец, копошась уже сухопутной мусорке. А он так и стоял каменным изваянием. Ноль эмоций на лице. С этой дурацкой книгой. Вот придурок. — Нацу, — шикнула Мира, отжимая простынь. Строго повертев указательным пальцем туда-сюда, она поправила спадающий с головы платок. Мол, не пререкайся. — Марш учиться! — Штраус ударила меня по заду, из-за чего получился смачный шлепок. Понурив голову, я начал выбираться из воды. Приятное тепло начало исчезать, и вскоре моя кожа покрылась мурашками. — Быстрее тащи свой зад сюда! — кричит он мне, активно махая рукой. Солнце жарит нестерпимо. На улице, наверное, градусов так сорок восемь. Сегодня я решил не надевать тапок: все-равно либо в очередной раз потеряю их, либо кто-нибудь отберет. Хм, кто это там? Эрза! — Эрза, ты дура! - эх, чего только не сделаешь ради того, чтобы не идти на эту каторгу. Пришло время поразмять кости, старик Нацу! На что ты годен в этой жизни? Прости, братишка, но сейчас не время для чтения! Девочка среагировала мгновенно, разом пытаясь прижать надоевшего мальчишку к каменной стене какого-то барака. Вот ведь противный дурень! Длинные красные волосы выбивались из косы, так как скорость бега была очень высока. Розоволосый, подобно обезьяне, забрался на деревянную крышу невысокого гаража. Скарлет оказалась там же некоторое время спустя, а он, несясь на всех парах вперед и только вперед, даже не оглядывался назад, зная, что она там. Впереди еще одно сооружение, но чтобы оказаться на его крыше, нужно обладать хорошей физической подготовкой. Прыжок в длину должен составлять как минимум два с половиной метра. Все, кажется, оторвался. — Только попробуй покажись мне на глаза! Нацу от всей души расхохотался, закинув обе руки за голову, предварительно согнув их в локтях. Ступни ног малость саднили и еще немного чесались, но это ничего. Зато сегодня он не будет читать! Лучше и не бывает! Скажет, что весь день его била Эрза, а потом будь, что будет.***
— Папа, — звонкий крик, — папочка, — и еще раз, медленно шагая по окрестностям совсем незнакомой улицы, или какого-то сквера, что, в принципе, неважно. — Папа! — на глаза уже наворачиваются слезы, и мальчик, похоже, не собирается им препятствовать. На лице, в районе носа, запеклась кровь. Вся одежда пыльная, будто бы ее катали по земле. И россыпь синяков в завершении. Шедший впереди высокий мужчина остановился и повернул голову в сторону мальчишки. — Не смей, — зло прошипел он, подходя к ребенку вплотную, — называть меня так, — удар по губам, а потом еще один. — Больно! — закричал розоволосый, изо всех сил жмуря глаза, из которых уже полились слезы. — Больно, отец! И тогда тоже было больно! Тогда, когда ты просто смотрел! Их было шестеро, а ты просто смотрел! И ничего не делал! Ненавижу тебя! — Щенок! — мужчина сильно ударил по маленькому затылку. — Ты что, думаешь, что прогулы тренировок останутся безнаказанными?! — мальчишка заревел с новой силой, оседая на грязный асфальт. — Не ной, — с раздражением добавил красноволосый тип, — а то уши режет.The end of flashback
***
Above The Golden State – I'll Love You So — Что с нашими отношениями? — не став юлить, Люси задала вопрос напрямую, прижавшись узкими плечами к груди Нацу. Сидя у него на коленях, она не могла видеть его эмоций, однако с точностью могла заверить, что он не изменился в лице. В прочем, как и всегда. Поставить его в тупик? Да это просто немыслимо! Если ты, конечно, не сам Бог. Хотя, он не верит даже в него. — А что с нашими отношениями? — Может быть, мне убить тебя, дурачок Драгнил? — девушка взяла его ладони в свои, скрещивая пальцы. Мулат улыбнулся уголками губ, вспоминая ее прошлую попытку убийства. Как бы случайную. Ага, случайно так с ножом ходить. — Не успеешь, — усмехнулся парень. Его ноги, согнутые в коленях, находились по бокам ее талии. — Так, не увиливай от темы, завидный жених. Я хочу свадьбу и все такое, — она поморщилась от запаха дыма, и потому её реплика прозвучала как-то резко, а может быть, даже грубо. — Ну, тогда возьмешь мою фамилию. — Нет, — возразила Люси, прежде чем повернуть голову и встретиться с ним взглядом. — Да, — недовольно сказал Саламандр, упирая непоколебимый взгляд на девушку. — Но мне вполне нравится и моя фамилия, — протянула блондинка, легко целуя парня в губы, из-за чего получился громкий чмок. — А может, ты возьмешь мою? — Вот еще, — хмыкнул Нацу, сорвав с ее губ еще один невесомый поцелуй. — Фамилия будет моя. И вообще, чем она тебе не нравится? — Ну не знаю, — вяло прошептала девушка, — а давай будем Драгнилами-Хартфелиями-Сердоболиями? — И куда нам с такой фамилией? — поинтересовался розоволосый парень, вздернув правую бровь. — Никуда, — буркнула Люси, утыкаясь своим холодным носом в его теплую шею. — Даже и не думай, — упрямо заявил он, — фамилия все равно будет моя. — Если ты не готов, то так и скажи. — Я-то готов, — с уверенностью прошептал он, приближаясь к ее лицу — так, чтобы она могла чувствовать его дыхание, — только ты не готова. Просто не хочу потом лет через десять мотаться по судам и делить с тобой детей, — усмешка поселилась на его губах. — Что ты чувствуешь сейчас? — Мне хорошо, — просто ответил Нацу, кладя руки чуть выше ее талии. — Что-нибудь еще? — спросила Люси, беря его телефон, который до этого времени валялся на застеленной покрывалом кровати, — нужно позвонить Эрзе и договориться о встрече. Ведь дела не требуют отлагательств. — Ана ахебек, — тихий шепот. Широкая ладонь прошлась по светлой голове, перебирая тонкие пряди. — Что это значит? — Хартфелия уже нашла имя подруги в контактах. Осталось только нажать на дисплей, и гудок пойдет, но она ждала. Ждала, пока он скажет. — Тебе незачем это знать, — хмыкнул парень, высвобождаясь из ее объятий. Таких нежных. По-своему приятных. Таких… завораживающих. Люси упала на белые простыни, приложив средство связи к уху. Странно, девушка не брала трубку, но и не сбрасывала. Может быть, она занята? Скорее всего, ведь Эрза — дама серьезная. «Сурьёзная» — так любил называть ее Нацу. Иммигрировав на вторую половину пастели, что была черного цвета, Люси положила аппарат на прикроватную тумбочку. Вот такая вот интересная постель. Одна половина черная, а другая белая. Как инь-янь. Как две полные противоположности.***
Morning Parade – Speechless (acoustic) В глазах побелело, а потом также резко зрение пришло в норму; сон ушел, оставляя после себя в организме приятное чувство отдыха. Когда голова чиста от всяких там мыслей — это просто прекрасно! Маленькая Венди уяснила это уже давно. Зажмурив глаза, она потянулась, лежа на мягком диване, и перекатилась на правый бок. Его рядом нет. Странно. Он всегда рядом. И никогда не уйдет. С неохотой откидывая приятную телу махровую простынь, девочка встала с мягкого пледа. Ступнями ощущать холод плитки. Своими ступнями. Это было счастьем для нее. Волосы спутались, поэтому неплохо бы было их расчесать, но она пока этого не понимает. Ладони рук холодные, и от прикосновения к горячему лицу становится не по себе. Такие же холодные, как оружие, которым она владеет виртуозно. Может быть, поэтому они такие? Сухие и совсем, кажется, безжизненные? Он сидел на кухне, если так можно было назвать помещение, которое вмещало в себя маленький стол, холодильник и газовую плиту, естественно с двумя конфорками. Да, номер — не люкс. Но ничего, жить можно. Он пил кофе, а вместе с тем читал газету. Такой серьезный, даже красивый. Как всегда на нем какая-то черная рубашка и такого же цвета штаны. Совсем не меняется. Его татуировка всегда манила Венди. Такая интересная, как засмотришься на нее — так все. Прямо, как сейчас. Забываешь обо всем. — Ну у тебя и макияж, — тяжелый вздох, от которого девочка вздрогнула, покрываясь россыпью мурашек. Он, наверное, так и подумает, что она на него заглядывается, и будет глумиться потом. Глупая девчонка! Лучше было бы родиться мальчиком! — Что? Легкая усмешка на лице и усталые от чтения глаза. — Я говорю, вроде бы панд не держим, — кивок в ее сторону. Фернандес отложил газету в сторону, вставая из-за стола. Пройдя мимо Марвелл, он привычным движением взъерошил капну ее густых волос. Взяв с подоконника пульт от телевизора, она нажала на зеленую кнопку в самом начале. Тут — мультики, там — бразильские страсти: опять Рио пытается завоевать Корнелию, но ему мешает личная служанка Мария, что влюблена в садовника, который в конце фильма всех убьет. Как всегда ничего интересного. — А можно я пойду погулять? *** Ну почему все ее прогулки заканчиваются в одном и том же отделении полиции? В разные бы затаскивали. Хоть для разнообразия, что ли… Тут темно и сыро. В углу забилась маленькая мышка, что-то скребущая своими лапками. Ужас! Все стены исписаны какой-то дрянью, что резала глаза. Жесткая деревянная скамья, с которой уже давным-давно слезла краска. До невозможности противный запах заставил юную особу слегка поморщить вздернутый вверх носик. Венди сидела, облокотившись на обшарпанную решетку и опустив голову на колени. Черт побери, эти гадкие наручники! Кто их только придумал? Металл сковывал запястья так жестко, что на коже появились алые полосы. Ну за что?! Еще этот придурок Ромео, как назло не может выйти из ее головы! Нахал! Сколько ей еще тут сидеть?! Девочка оглянулась на стол в конце длинного темного коридора. Дежурный парень, положив ногу на ногу, громко храпел во сне, не снимая с лица довольной улыбки. Козел! Да как он смеет спать на рабочем месте? Да еще и во время своего дежурства! Ничем не лучше этого Комбальта! Вдруг почувствовав, что кто-то тянет ее за волосы, Марвелл, до этого времени махая головой туда-сюда, в попытке увидеть хоть что-нибудь в кромешной темноте, замерла. Зрачки сузились, а по коже пробежала стая мурашек. — Хей, — брюнет улыбнулся, а Венди, услышав знакомый шепот, расслабилась и тяжело выдохнула, немного отклонив голову назад. — Что ты тут делаешь? — Как это что? — возмутился Ромео, доставая из карманов глубокой толстовки маленький фонарик. — Тебя пришел выручать, — он навел свет на замок в камере, принявшись тщательно его рассматривать. — Больно надо, — цыкнула она, морщась от яркого света. — Больно надо, — покривлялся он, протягивая руку к ее голове. — Что ты делаешь? — Тсс, — Комбольт нащупал в густых волосах невидимку и потянул на себя, вместе с тем вырвав несколько синих волосков. — Аккуратнее, — фыркнула она, подгибая ноги под себя. — Ну уж извините, — парнишка начал двигать заколкой туда-сюда в замочной скважине. — Долго еще? — Готово, — выдохнул он, открывая скрипучую дверь. — Могла бы справиться и без тебя. — Не могла, — возразил он, гордо шествуя вперед. «Странно. Как я раньше не замечала, что у него такие широкие плечи?» — Кто бы говорил, — девочка, посмотрев на лежащего посередине скамейки бомжа, поспешила нагнать соседа по улице. — Кто бы говорил, — спародировал он ее, — все, что меня просили сделать — я сделал, поэтому бывай. — Руки мне освободи, — грубо кинула она. А что это она собственно за ним идет? Ей же в другую сторону. Резко останавливаясь, она протянула руки вперед. — А ты меня поцелуй, — хмыкнул Комбольт, после чего подошел к «подруге» вплотную. Венди стыдливо опустила глаза и голову вниз, из-за чего челка легка чуть ниже высокого лба. Щеки зарделись, аки угольки, совсем не думая о том, чтобы вернуть себе прежний цвет. В тайне, в самой глубине души, она желала его и поцеловать, и обнять, и приласкать, но только не сейчас… — Что ты сказал?! — Что слышала. Перспектива все оставшееся время ходить с этими оковами не очень-то нравилась Марвелл. И, поразмыслив мозгами, она решилась. А что? В конце-концов… Легко приподнявшись на носочки, она чмокнула его в лоб. …он же не говорил, куда его целовать. — Че встал? Руки ждут!The start of flashback 6 month ago
Fairy Tail – Main Theme Piano ver. — Мой ребенок… — она спрятала лицо в ладонях, сидя в углу рядом с барной стойкой. — Убирайся! — злой крик. — Не хочу тебя видеть! — она резко поднялась с холодного пола, открывая посудный шкаф. — Ненавижу! — вот на пол полетела черная тарелка с росписью из белых витиеватых цветов — набор, подаренный четой Редфокс. В миг тысяча микроскопических осколков разлетелось по кухне. Жалко, ведь сервиз был красивым. Он с безразличием дымил за гранитным столом. Черный цвет — его любимый. Дорого? Да. Красиво? Несомненно. Элегантно? Естественно… — Где твои деньги?! — блондинка с силой впечатала в стену салатницу. — Успокойся, — стальной тон, не терпящий возражений. — Что? — растерянный взгляд уперся в собеседника. — Успокоиться? Драгнил, ты больной?! — Я сказал приди в себя, — он с силой сжал ее шею одной рукой, туша о нее недокуренный бычок. — Мне уже порядком надоели твои оры, — не ослабляя хватки, парень приподнял ее заплаканное лицо. — Это был мой ребенок! Как ты не понимае… — Сейчас не время заводить детей, — усталый взгляд куда-то вдаль, а потом на нее. — И ты должна это понять. — Не могу, — она замотала головой, жмуря глаза. — Нет! — Приди в себя! — пощечина. Наверное, она должна быть горячей, но она была холодной. Даже ледяной. Почему? Она не знала. Может быть, она уже разучилась что-либо чувствовать. — Я ненавижу тебя, — обращение полное презрения было адресовано ему. — Да пойми же ты наконец! — громкий крик. — Ты родишь мне десяток, — тихо, шепотом, — но не сейчас…The end of flashback
***
Леви всегда думала, что у нее идеальная фигура. Правда, только роста не хватает… но, в принципе, ничего. А сейчас, когда пошел уже седьмой месяц беременности, в прошлом плоский живот приобрел округлую форму, и гардероб пришлось поменять. Да, некогда любимые кофты, обтягивающие стройную фигуру, были отложены в дальний угол, а на смену им пришли бесформенные туники или толстовки. Но нынешняя Редфокс терпела все перемены организма, а вместе с тем и тела, плотно поджав губы. Ничего. Вот сейчас она родит и сразу же вернется в норму. В свою норму, ведь за эти полгода она поправилась на восемь килограммов! Если учитывать ее рост, то это чуть ли не смертельно. На бедрах появилось несколько растяжек. Однако в двадцать первом веке — это не проблема. Множество различных косметических средств для ухода за кожей сделают свое дело. Ванная комната, что была обделана зеркалами во весь рост, радушно приняла девушку к себе. Задрав выцвевшую безрукавку Гажила, которую он не носит и любезно предоставил жене, девушка посмотрела на живот. Положив туда одну ладонь, Леви счастливо улыбнулась, ожидая чуда. И вот, оно совершилось: легкий, едва ощутимый удар дал понять, что новой жизни уже не терпится выйти наружу. Но еще рано. Может быть, вот она, идеальная фигура? Именно это состояние, когда у тебя там, словно действительно бабочки порхают. Нащупав в кармане домашних шорт телефон, она сфотографировала свое отражение в зеркале, но только без головы. И осознание пришло мгновенно. Это и есть идеальная фигура. Несомненно.