Дорогой Зла

      Над Литтл-Уингингом собиралась гроза. В небе клубились черные тучи, рокотал гром и завывал жестокий ветер.       Но дождя все не было. И, несмотря на порывы урагана, сохранялась противоестественная предгрозовая духота.       Воздух был душным и наэлектризованным — создавалось ощущение, будто кожу обволакивала плотная ткань, натертая эбонитовой палочкой! С одной стороны — электрическое покалывание. А с другой — странное ощущение плотной занавески, которую ничего не стоит отодвинуть и…       Впрочем, жители сонного городка в нескольких десятках километров от Лондона никогда не морочились такими сложными ассоциациями и размышлениями по поводу своих ощущений. А потому о том, что будет после этого “и”, никто даже не задумался.       Но даже без подобных сложных рассуждений и ассоциаций, почти каждый в Литтл-Уингинге на уровне инстинкта чувствовал нависшую в небе угрозу. Не грозу, а именно угрозу!       Будто здоровенный нарыв, что никак не мог взорваться, выплескивая из организма вместе с болью и кровью отравляющий его гной — эта нерожденная гроза давила на мозги обитателям городка, делала их дергаными и раздражительными. Бессонница и нервные срывы стали верными спутниками почти всех обитателей улицы Тисовой — и не только её.       Миссис Фигг нервно поглядывала из окна своего дома на соседний участок — туда, где в саду спокойно подрезал розовые кусты мальчик-волшебник, за которым ей поручили наблюдать.       Если честно, после того, как Гарри Поттер уехал в Хогвартс, в Литтл-Уингинге стало полегче. К октябрю странная чертовщина, что творилась в городе, все эти жуткие шепотки и ночные кошмары, сошли на нет, а Аластор с его ребятами не нашли больше ни следа новых темных ритуалов в окрестностях. По всем признакам выходило, что таинственный чернокнижник, не сумев добраться до Поттера, испугался активности авроров в этом районе и слинял.       Но спокойней пожилой сквибке не стало. Аластор тоже что-то такое чуял, но явиться сам или даже пригнать в маггловский город своих ребят не мог — у него и после летних бдений в Литтл-Уингинге проблем с начальством прибавилось, из серии “превышение полномочий” и “использование служебного положения”. Моуди и раньше частенько проходился на тему «желторотых офисных фертиков с педерастическими замашками» — так он называл чиновников Департамента магического правопорядка, что курировали действия Аврората и его лично.       Что и говорить: с Войны прошло одиннадцать лет! Большинство тех, кто в ней участвовал, погибли или эмигрировли — да и тогда среди них почти не было министерских. А нынешнее правительство было сугубо мирным и настаивало, чтобы авроры занимались тем, для чего им платят бюджетные деньги — то есть сдерживали криминал, а не гонялись за призраками неизвестных тёмных магов.       Так что максимум, что мог сделать Моуди — это напрячь кого-то из Ордена Феникса. Но чаще всего это были сомнительные личности, вроде Мундунгуса Флетчера — скользкого пронырливого типа, явно проворачивающего полукриминальные делишки за спиной Аврората и заботящегося в первую очередь о собственном кармане, а не о порученном деле. Больше никого в их распоряжении попросту не было.       И вот Гарри вернулся из школы. И параллельно с ним пришла весточка от Дамблдора. Весточка, что здорово ударила по нервам Арабеллы, выделив и акцентировав все её страхи и тревоги, до того поутихшие.       Волан-де-Морт вернулся!       Арабелла не ведала подробностей, не знала как и почему — ей было достаточно предупреждения, переданного Альбусом через Снейпа. Темный Лорд начал проявлять себя снова. После десяти лет тишины — снова!       А не связаны ли те события в прошлом-позапрошлом годах с возвращением Того-Кого-Нельзя-Называть? Может, это кто-то из его последователей или тайных сторонников проводил те ритуалы? Или подражатель? Или еще кто? Столько вопросов — ни одного ответа! И уж точно не ей искать их. Пусть Дамблдор думает — у него вся голова седая, осенённая мудростью и все такое прочее!       В любом случае, Альбусу они с Муди свои опасения высказали еще в прошлое лето — и Дамблдор мягко пообещал обратить на это внимание. “Обратить внимание”, Мордред подери!       Не ринулся исследовать места странных и кровавых ритуалов, что обнаружил Аластор, не отправил кого-то потолковей из Ордена — нет! Только пообещал “обратить внимание”.       Моуди снова долго ругался на Дамблдоровское политиканство и почему-то чистоплюйство. Но вынужден был, скрипя зубами, вернуться к службе. Но клятвенно пообещал Арабелле, что найдёт кого-нибудь из стажеров потолковей и пришлёт как только будет возможность.       Миссис Фигг могла лишь вздыхать и шептать ругательства — ей было абсолютно и решительно непонятно, в чем причина такого игнорирования их подозрений! Тем более на фоне возвращения Того-Кого-Нельзя-Называть.       Женщина со вздохом отвернулась от окна и вернулась на кухню. Стоило выпить чаю. Да, определенно это лучшая идея за весь день!..              Сам же Гарри Поттер, как уже говорилось, в данный момент подрезал розы тетушки Петунии. И да — он сам вызвался это делать, чем удивил и даже напугал тётю!       Как выяснилось, в отсутствие Гарри его жирный кузен рискнул сунуться в каморку под лестницей, в поисках тех фото, которыми юный колдун угрожал ему и его дружкам прошлым летом. Но выскочил оттуда уже через пару секунд, обливаясь слезами и вереща что-то о “монстрах в темноте”! После того, как и Вернон выбежал оттуда, обильно потея, краснея и заикаясь, каморку под лестницей заколотили досками и в последующем старались побыстрее пробегать мимо двери в неё!       Конечно, “любимый” дядюшка попытался наехать на Гарри по этому поводу чуть ли не прямо на вокзале. Но на холодный вопрос мальчика, действительно ли дядя Вернон хочет знать, что на самом деле находится в чулане под лестницей, тот странно взбулькнул, но предпочел отстать. И до конца пути старался лишний раз не оборачиваться на заднее сиденье, где сидел племянник. Возможно, ему просто почудилось, но в какой-то момент глаза чертова Поттера вдруг залило сплошным зеленым сиянием, перечеркнутым черно-багровыми провалами вертикальных зрачков...       Нет, не “возможно”! Точно показалось. Точно и определенно!       В общем, любые расспросы Гарри на тему того, что за чертовщину он устроил в чулане, увяли, так и не начавшись. Вернон даже не вспомнил свои прошлогодние угрозы насчет магии или любой иной бесовщины в доме — обе стороны предпочли игнорировать друг друга, к взаимному удовольствию.       Сам Гарри, зайдя в чулан, удивленно приподнял брови. Потому что в его каморке остался след пусть и совсем крошечного, но разрыва в реальности, ведущего прямиком в Имматериум! Сейчас, правда, эта червоточина уже полностью рассосалась, раздавленная барьерами, что были наложены на этот мир — но в самом начале после его отъезда в школу здесь имелся самый настоящий микро-портал в варп! Дурслям хватило.       Мальчик усмехнулся. Ничтожные маленькие человечки, не способные осознать что-то большее, чем их крохотный жалкий мирок, ограниченный отвратительно-стерильным городишком, пыльными офисами и кастрированными желаниями! Куда им до осознания той великолепной и безграничной силы, к которой им посчастливилось мельком прикоснуться?       Он вздохнул и, просунув руку сквозь клубок переплетенных стеблей, ловко отрезал сухую ветку, прячущуюся за ними. Когда его обнаженная по плечо рука случайно задела несколько особо острых шипов, Гарри едва слышно всхлипнул и прикусил язык от резкой боли. По какой-то причине ощущение шипов, царапающих его кожу, принесли мальчику необъяснимую волну удовольствия — будто и не боль это вовсе, а, скажем, ноготки Гермионы, которыми она любила проходиться по его ладоням, пока сам Гарри гладит ее по волосам.       Закусив губу, мальчик задумчиво посмотрел на длинные кровоточащие царапины на предплечье. А потом высунул свой удлинненный мутациями от Сластёны язык и аккуратно, неспеша слизнул кровь с кожи.       Привкус был вроде обычным, соленым, с едва заметными железными нотками — и в то же время отдавал чем-то неуловимо-сладким, пряным, с ароматом роз. Хотя последнее, скорее всего, было следствием того, что Гарри стоял в самой гуще зарослей этого цветка.       ”Если пожелаешь, могу сделать так, что ты будешь чувствовать подобное постоянно”, — хмыкнул Сластёна в голове мальчика.       — Запах роз, их вкус или их шипы? — хмыкнул Гарри.       ”Все вместе”, — весело воскликнул слаанешит.       — Ты просто сделаешь так, что я все это буду постоянно чувствовать? — удивился Поттер, вновь возвращаясь к садовым работам.       ”Пф! Разумеется, нет!” — фыркнул демон в ответ. ”Просто я могу добавить тебе пару мутаций, вживив розовые стебли в туловище”.       — Э-э… — не нашелся, что сказать, Гарри. — Пожалуй, нет. Пока, по крайней мере, — нахмурился он.       ”О? Ну, как знаешь”, — слегка разочарованно протянул Сластёна. Ему — да и самому Гарри тоже — в это душное и предгрозовое утро было скучно. Они и розы-то вызвались стричь лишь из-за скуки, ну и любви слаанешита к этим цветам.       Еще и Гермиона не отвечала на письма. Да что там — ни один из приятелей Гарри не ответил ни на одно письмо с начала каникул! А ведь ему хотелось столько всего узнать!       Как у Грейнджер продвигаются её медитации и работа с рунами, следует ли она конспирации перед родителями — все же не стоило светить столь… специфичными умениями.       Как дела у Рона и Драко, и насколько сильно им обоим влетело за дружбу друг с другом — уж этим двоим на ёрнический тон поттеровских писем точно нельзя было не ответить!       Но уже наступили двадцатые числа июля, а ответа ни от одного из этих троих не было. Что чертовски не нравилось Гарри!       Были, конечно, некоторые положительные моменты в его жизни на каникулах. Например, переезд из своей каморки в малую комнату на втором этаже. После стольких лет — несомненный прогресс в отношениях с Дурслями, вот уж точно! Правда, сделано это было после клятвенного обещания, что он уберет “эту чертовщину” из чулана под лестницей и больше такого в их доме не будет.       Гарри без раздумий согласился, тем более что делать ему ничего не требовалось: брешь в реальности все равно давно уже заросла, а стереть немногие кустарные руны, что были начертаны на стенах чулана, было делом пары минут.       Скучно! Как же скучно…       — Э-э… Гарри? — раздался позади него неуверенный голос тетушки Петунии.       Когда взгляд пронзительно-зеленых колдовских глаз вперился в миссис Дурсль, она слегка вздрогнула и порозовела — стандартная реакция женского пола на него в последнее время. Да и отдельных представителей мужского пола тоже. Но все же тётя нашла в себе силы продолжить:       — Э-э… А ты не хотел бы прогуляться немного, Гарри? — бегая глазами туда-сюда, чтобы не встречаться взглядом с племянником, проблеяла она. — Например… э-э, до конца дня?       ”Точно, к ним же сегодня какой-то бизнес-партнер Вернона приедет”, — лениво протянул Сластёна без особого интереса. ”Будут жрать этот ужасный жирный торт, пить чай и обсуждать мордредовы сверла! Скукота...”       Духам-советчикам Гарри, после года в Хогвартсе, почему-то очень понравилось выражаться в стиле обитателей волшебного мира. Все эти “Мордреды”, “Морганы”, “Мерлины” и их производные звучали, конечно, крайне забавно, но при этом — весьма странно.       Но мальчику было, по большей части, все равно. В конце концов, он и его спутники — сами по себе средоточие самого понятия “странность”. Да и полезно было, наверное, потихоньку приучаться говорить и думать как маг — в конце концов, он теперь часть их общества, их мира. Пора уже начинать вливаться.       — До вечера? — задумчиво проговорил Гарри. В конце концов — почему бы и нет? Делать было все равно решительно нечего. К тому же сейчас, когда прошло уже три недели с возвращения из школы, можно было уделить внимание своим… увлечениям. — Ладно, — чуть бодрее кивнул он. — Только переоденусь и рюкзак соберу.       Тётка с явным облегчением выдохнула: видимо, опасалась, что Гарри откажется. Скандал же раздувать Дурсли не желали — больно уж пугал их племянник.       Переодевшись в простую прогулочную одежду, в том числе черную кофту с глубоким капюшоном, а также собрав рюкзак со стандартным “ритуальным” набором, деньгами и на всякий случай палочками, юный Поттер выскользнул из дома, не потрудившись оповестить родственников. Пусть Дурсли понервничают, гадая: ушел он или стоит ожидать его внезапного явления в гостиную? В комнату его они сунуться в любом случае не рискнут — не после опыта с чуланом.       Погромыхивающее небо нависало, казалось, над самой землей, почти задевая колокольню городской церкви, мимо которой Гарри проходил. Ветер носил по тротуарам тучи пыли и мусор из ближайшего бака — что в стерильном и обычно начисто вылизанном Литтл-Уингинге смотрелось откровенно дико. Было где-то около четырех часов после полудня, но плотные черные облака полностью перекрывали солнечный свет, погружая землю в неестественные сумерки.       — Куда двинемся? — вслух спросил Гарри, благо на улицах было абсолютно пусто — непогода загнала жителей Литтл-Уингинга по домам.       ”Можно прогуляться до того городка, где мы уже были”, — на этот раз ему ответил Добряк. ”Знакомое место, разведанное, да и больница имеется для ритуала...”       ”Скажи прямо, гнилушка”, — хмыкнул Умник. ”Хочешь проведать, как там твои подопечные, не так ли?”       — Подопечные? — нахмурился Гарри.       ”Да”, — покладисто согласился нурглит. ”Ты помнишь, что произошло в прошлый наш визит в Саут-Хеленс?”       “Мы захватили новую жертву”, — уже мысленно ответил Гарри, одновременно перелезая ограду недалеко от шоссе. “И спасли двух парней от того наркомана. Одного даже вылечили”.       ”Именно”, — подтвердил Добряк. ”Мы оставили в том городке свой Дар! Маленькое зернышко Благословения Нургла. Теперь это зернышко проросло и пустило побеги. Надо бы навестить его, проверить: все ли у нашего росточка хорошо? Тепло ли? Хватает ли корма и влаги?”       ”Продолжаем праздновать День Садовода”, — насмешливо фыркнул Сластёна, что уже немного скинул оковы скуки и был настроен шутить. ”Но так-то наш пахучий друг прав — городок перспективный. Почему бы не начать с уже знакомых нам человечков?”       ”Действительно, надо же с чего-то начинать”, — нейтральным тоном поддержал беседу Умник. Учитывая, что начинания Добряка он чаще всего воспринимал не очень хорошо, этот тон был даже дружелюбен. ”Окунись в варп, ученик! Прислушайся к его отголоскам, найди тот Дар, о котором мы говорим!”       Гарри прислонился к бетонной стене подземного перехода, где он на тот момент находился. Прикрыв глаза, он уже привычно приоткрыл сознание для Имматериума, пытаясь нащупать ту ниточку, на которую указывали его духи-советчики.       И она обнаружилась. Нечто теплое, липкое, мягкое и уютно-омерзительное пульсировало к югу отсюда — как раз в направлении Саут-Хеленса. Это нечто было небольшим — если понятие размера можно было применить к реалиям варпа — но четко различимым. И оно тоже заметило Гарри, с готовностью откликнувшись на его внимание.       — Оно ждет нас, — произнес мальчик, открывая глаза и решительно шагая к выходу из перехода.       Теперь он уже куда сильней беспокоился на тему того, что во время передвижения их заметят — все-таки на этот раз дело происходило в светлое время суток. К счастью, теперь у Гарри была мантия-невидимка — так что увидеть, как он скачет по рощам и полям вдоль шоссе, наполненный силой Кхорна, было нельзя.       — Интересно, — произнес Гарри, уже сидя на крыше того же здания, на котором он когда-то и начал свои похождения в Саут-Хеленсе, — а физическую силу, что дарует Кхорн, мантия выходит не блокирует?       ”Как уже говорилось”, — охотно пояснил Умник, — ”мантия блокирует проникновение варпа извне. Мы же четверо уже внутри. Понятно?”       — Угу, — задумчиво кивнул мальчик в ответ, рассеянно всматриваясь в улицы городка, немногим более оживленные, чем в Литтл-Уингинге. Тучи надвинулись еще ниже, готовые вот-вот извергнуть грозу.       Снова сверившись с направлением в варпе, Гарри решительно перепрыгнул на соседнюю крышу, двигаясь примерно в направлении того переулка, где он в прошлый раз спас двоих пушеров.       ”Где-то здесь… Близко… Близко!” — в предвкушении хрипел Добряк.       В полумраке подворотни все было так же, как и год назад: мусорные контейнеры, бегающие крысы, обшарпанные кирпичные стены. Этот райончик вообще был не очень благополучным, судя по засилью здесь многоэтажек*, грязи и запущенности. Даже не верилось, что всего в десяти милях в одну сторону отсюда располагается вылизанный Литтл-Уингинг, а в другую — начинается Лондон.       Гарри даже не вздрогнул, когда навстречу ему из темноты вышла чуть прихрамывающая худощавая фигура. Походка у неё была шаркающей, движения дёргаными. Одета фигура была в заляпанную чем-то отвратительным серую кофту с большим карманом на животе и глубоким капюшоном — почти в точности как у самого Поттера, изодранные грязные джинсы и разбитые кроссовки. В общем, если не приглядываться — обычный бомж, коих на таких окраинах всегда много.       Но было в этом бомже нечто, отличающее его от остальных. Нечто, что можно было почуять, даже не обладая способностями Гарри! Тяжелая аура зловония окружала человека в кофте. Не обычного запаха немытого тела и перегара, что окружали большинство бомжей — а именно зловония!       Когда фигура подошла достаточно близко, чтобы можно было различить лицо, даже Гарри — уже повидавший за последние два года некоторое дерьмо — невольно отступил на шаг, брезгливо скривившись. Потому что вставший перед ним человек уже очень мало напоминал такового!       Некогда черная кожа на лысой голове теперь была пепельно-бледной с зеленушным оттенком и вкраплениями странных то ли лишаев, то ли колоний плесени. Нос почти отсутствовал, представляя собой, по сути, два провала посреди лица, окруженные воспаленной мешаниной плоти, гноя и соплей. Из глаз виден был только один, представляющий из себя испещренный лопнувшими капиллярами мерзкий шарик, истекающий слизью и слезами. Второй глаз был закрыт массивной опухолью, занимающей половину лба.       Рот этого… существа — человеком это назвать уже было трудно — был занят. Причем занят собственным языком — точнее распухшим синюшным слизнем, что некогда им был. Как вообще можно было дышать, когда почти всю ротовую полость занимает язык — непонятно. Но существо дышало. Сипло, с хрипами и подвываниями — но как-то дышало!       А еще вокруг него летало несколько неестественно крупных зеленых мух, на хитине которых Гарри своим зорким мутировавшим зрением углядел черные узоры в виде руны из трех стрелок и трех кругов. Знак Нургла.       Существо глянуло на Гарри, а потом развернулось и достаточно бодро заковыляло в глубь подворотни.       ”Куда это он?” — с брезгливостью вопросил Сластёна. Но уже вскорости существо добралось до узкого проулка между зданиями, на который выходила подворотня, и провыло что-то невнятное в темноту.       — Да слышу, слышу! Ишь, расшумелся, — раздался оттуда ворчливый голосок. После чего раздались странные шлепающе-цокающие звуки, будто к ним приближалось некрупное животное. Кошка там или собака…       Или то, что реально вышло к ним из тьмы.       — А! — обрадовалось существо, напоминающее розово-желтушного колобка с широкой зубастой пастью и парой рожек на голове. — Ну здравствуй-здравствуй, дружочек. Как славно, как замечательно, что ты наконец-то решил заглянуть к нам на огонек! — широко улыбнулся “колобок”. А потом принюхался и улыбнулся еще шире — буквально до ушей. Которых, правда, у него не было. — Ба! Да кто ж это с тобой? Никак наши в городе!       ”Это нурглинг”, — с непередаваемой нежностью и мягким смехом произнес Добряк. ”Маленькое порождение Дедушки, как можно догадаться. Не бойся! Он ведь милый, не правда ли?”       “Он не может тебя слышать?” — задумчиво рассматривая мелкого демона перед собой, спросил Гарри в мыслях.       ”К сожалению, нет”, — вздохнул нурглит. ”Но мне и ни к чему. Он явился по твоему зову, а не моему — так что и общаться тебе”.       — Э-э… — Гарри уже имел годовой опыт знакомства с новыми людьми. Но вот как знакомиться с демоном, которого сам же и призвал — сталкивался впервые. — Здравствуйте?       — Хороший мальчик, вежливый мальчик! — похлопал маленькими трехпалыми ладошками нурглинг. — О! Но где же наши манеры? Я — Снот. А это, — хлопнул он по ноге своего гниющего заживо спутника, — Мартин. Ты его прости — он не очень-то разговорчивый, — захихикал демоненок. — Первое время пытался вопить, позвать кого-то на помощь — мы с Энди и решили пришить ему язык к челюсти. А он возьми да воспались! Кто бы мог подумать? — рассмеялся он уже в открытую.       Гарри показалось, что Мартин покосился на Снота укоризненно. Заметил это и сам нурглинг:       — Да брось, чувачок! — обратился он к своему другу. — Зато какой прикольный язык у тебя теперь — больше, чем даже член, а-ха-ха!       При этом демоненок заложил лапки за затылок и сделал несколько характерных движений бедрами вперед-назад, кривляясь и смеясь.       — Эм, — не понял шутки мальчик, смущенно поправляя очки. — Мое имя Гарри. Гарри Поттер! — наклонил он голову. — Очень приятно, мистер Снот и… Мартин, — удостоил он кивком и парня в толстовке.       — Очень приятно, дружочек, очень, — покивал в ответ нурглинг. — Зови меня просто Снот. В конце концов, это ты меня призвал, так что все эти “мистеры-шмистеры” звучат глупо.       — Тогда зовите меня просто Гарри… э-э, Снот, — улыбнулся юный колдун в ответ.       — Заметано, Гарри! — снова нурглинг растянул пасть, полную игловидных зубов, в широкой улыбке. — Ну что, герр ревизор, будете инспектировать наше маленькое хозяйство? — спросил он.       — Эм… — захлопал глазами мальчик, не зная, что ответить. — Хозяйство? — не нашел он вопроса поумней.       Если быть честным перед самим собой, Гарри и сам не понимал, зачем поперся в Саут-Хеленс. Рассчитывал снова попасть в какое-нибудь приключение, наверное, навроде той стычки, в результате которой он спас двоих парней от вооруженного наркомана. И один из которых, как он понял, пришел с этим колобком встретить его в этой подворотне.       Ну и за очередной жертвой Богам и самому Хаосу, конечно — теперь, когда прошло почти три недели с его возвращения, и он убедился, что Муди на Тисовой не появляется, а коты миссис Фигг далеко от её дома не отходят — можно было и проявить немного активности.       Но что делать теперь, встретившись с самым настоящим демоном — которого, кстати, сам Гарри случайно и призвал — мальчик не знал. Видимо, для начала посмотреть, что за “хозяйство” у них тут.       — О, тебе понравится! — радостно взмахнул руками демоненок. — Мартин, шевели культяпками! Пусть Энди встретит нас как подобает!       Идти до упомянутого “хозяйства” оказалось достаточно долго — они полчаса петляли по узким подворотням и проулкам, пока не вышли на что-то вроде смеси канализационных стоков и городской свалки.       Асфальт в этом месте обрывался в пологий овраг, заваленный мусорными пакетами и с торчащими в его стенках широкими бетонными трубами. Неподалеку виднелась чахлая речка, в которую, видимо, нечистоты и сливались. Груды жестяных листов, шифера и каких-то тряпок, к удивлению Гарри, при ближайшем рассмотрении оказались чем-то вроде кустарно сколоченных хижин или вроде того.       Между ними мелькнуло какое-то движение, отчего мальчик рефлекторно потянулся к кинжалу в трансфигурированных ножнах под кофтой — в кармане кофты удлиннившееся оружие больше не помещалось.       — Спокойно, дружочек, — чуть обернулся к нему нурглинг. — Тут все свои! Копы в этот райончик вряд ли явятся, окрестные жители не суются — остались только те, кого Энди собрал в свою маленькую паству, — хихикнул демоненок.       — Паству? — нахмурился Гарри. Духи-советчики молчали, предпочитая отдать переговоры на откуп своему носителю. Лишь Добряк довольно гундел какой-то незнакомый мотивчик. — Типа… с пастырем? — снова выдал глупый вопрос Поттер.       — Логично, правда? — хихикнул Снот. — Человек десять тут жило — все опустившиеся бродяги и бомжи. Ну как, “жило”, — фыркнул нурглинг. — Пока наш Святой Энди их не нашел, жизнью их существование назвать было трудно. Но Дедушка заботится обо всех! — наставительно поднял пальчик маленький демон. — И теперь эти ребята нашли смысл жизни, семью и понимание! Не в этом ли счастье? — с этими словами нурглинг остановился у длинного “строения” из жести и шифера, прислонившемся к особо крупной куче мусора и каких-то арматур.       ”С удовольствием поменяю семью и понимание на бокал ледяного мохито. Ну, может, еще лакричную палочку на сдачу возьму”, — фыркнул Сластёна на это, вызвав недовольное ворчание Добряка.       Гарри не обратил на них внимание. Он с интересом осматривался уже внутри странной хижины.       Высотой едва превышающей рост взрослого человека, длиной ярдов двадцать, это, с позволения сказать, “строение” чем-то напоминало церковь — так, как её представлял Гарри по просмотренным украдкой фильмам и прочитанным книжкам. Рядов лавок, конечно, не было — шириной это помещение было, дай Боги метра три-четыре. Но брошенные тут и там пачки газет, какие-то тряпки и картонки давали понять, что “паства” все же как-то размещается перед алтарем, чтобы послушать проповедника.       Что касается алтаря — то он тоже имел место быть.       — Если честно, малыш Иисус смотрелся на этом кресте тоже неплохо, — добродушно пробулькал Снот. — Но Энди припрятал его на какое-то время — не хотел смущать гостей нашей скромной обители и копов, если те нагрянут. А потому, — подойдя к алтарю, демон повернулся к мальчику и обеими лапками показал на то, что тот собой представлял, — та-да!       Если честно, Гарри очень смутно представлял устройство правильного храма — как уже говорилось, Дурсли не брали его с собой по воскресеньям в церковь. Но даже он понял, что если это святилище и относится как-то к христианскому Богу, то только как пародия на поклонение ему.       Алтарь этого своеобразного храма представлял собой конструкцию из все тех же жестяных листов, старой ДСПшной тумбочки и куска мешковины. Над всем этим возвышался высокий крест. Вроде бы обычный христианский крест, но с небольшим… дополнением.       Из ржавой проволоки и дерева кто-то грубо вырезал символ Нургла и прикрепил в сердцевину креста. Выглядело это, надо сказать, довольно гармонично… и в то же время вызывало странное, сладкое и завораживающее чувство богохульства. Гарри аж дыхание задержал от этого странного и будоражащего ощущения!       — А… — шумно вздохнул, прикрыв глазки, нурглинг. — Чуешь этот аромат?       — Да, — мечтательно улыбнулся Гарри. — Это так круто! Будто… будто делаем то, что нельзя, но давно хочется! Будто вот-вот нагрянут полицейские и обвинят в чем-то… чем-то плохом, — от избытка чувств не мог точно сформулировать Гарри. На что Снот лишь скептически протянул:       — Ну, вообще-то, под “ароматом” я имел ввиду, что с кухни запах жратвы доносится — ужин готов! — фыркнул он. Но, видя недоуменный и даже обиженный взгляд Гарри, демоненок снова широко улыбнулся: — Не обижайся, дружочек! Это у меня шутки такие. Но ужин правда готов. Чем богаты, как говорится… — пожал он плечами. — И не стесняйся! Когда у этих людей появился Энди, еды у них стало вдоволь — так что не беспокойся, никого не объешь, хе-хе.       Кухня располагалась за драной занавеской справа от алтаря. И представляла собой такой же огороженный гнутыми жестяными листами участок, только с костром посередине и котелком над ним.       Вокруг уже собирались едоки. Как и говорил Снот, их было человек десять, разных полов и возрастов. Все — в жутко воняющих обносках, парочка с лишаями в волосах или с язвами на открытых участках кожи, но ни одного столь ужасающе поуродованного, как Мартин, Поттер не заметил.       ”Каждый из них несет в себе какую-либо болезнь”, — счел нужным пояснить тем временем Добряк. ”Большинство — физические, и все как один — психические. Но Дедушка помогает им принять свой недуг, научиться жить с ним и возрадоваться!”       — О, Мартин! — тем временем радостно подскочил нурглинг к стоящему там же темнокожему парню, что с тоской смотрел на то, как какая-то тощая потертая тетка, облизываясь, помешивала варево в котле. — Хватит уже хандрить! Хочешь, рассмешу? Ты знал, что на слоника похож? — вдруг спросил Снот под смешки окружающих — те явно абсолютно не стеснялись того, что среди них шмыгает самый настоящий демон. — Зеленого такого слоника. Есть даже стишок на эту тему:       Спать пора, подох сверчок,       Сыграл в ящик на бочок.       Мишка замертво упал.       Только слон не подыхал!       Гнил он и хрипел — но жил.       Нурглу душу заложил...       Под дружный смех присутствующих Мартин что-то помычал и указал на булькающий котел. Парень явно хотел есть, но как он будет это делать, с его-то языком, Гарри даже не представлял.       Кстати, мальчик то и дело замечал любопытные взгляды сидящих вокруг костра людей, что с разномастными мисками в руках ожидали, когда же ужин будет готов. Ну как же: чистенький хорошенький мальчик в добротной одежде — и в этом царстве грязи и безнадеги! Конечно же, всем было интересно, что же он тут делает?       Хмыкнув, Поттер с независимым видом прошел к колченогому старому табурету в углу, с ржавым тазиком на нем, и взял оттуда миску и ложку. Относительно чистые. Очень относительно.       А минут через десять, когда та же тетка, что варила странного вида суп в котле, начала потихоньку разливать его по мискам, от входа в “храм” раздались голоса.       — ...Послушайте, преподобный! — услышал Гарри женский, но довольно грубый голос, что раздавался почти от входа в святилище. Мутации от Умника, усиливающие слух, позволили ему услышать приближающихся двух человек раньше всех остальных почти на минуту. — Эта ваша “мусорная секта”, конечно, дала шанс и надежду многим здешним обитателям. Но, черт возьми! Антисанитария, непроверенная пища, холод в конце концов — вы могли бы привести их в одну из ночлежек города, или вовсе Лондона!       — Офицер… — устало, будто включаясь в давно начатый и еще не законченный спор, включился молодой и на удивление звонкий голос. — Вот скажите: вы сейчас при исполнении?       — Нет, — явно поджала губы в раздражении и нахмурилась невидимая женщина.       — То есть, если что, можно называть вас мисс Корнхилл? — чуть съехидничал “преподобный”.       — Можете звать меня Меган — я вам уже много раз это говорила, — хмуро ответила женщина. — И здесь я, как волонтер, а не как полицейская.       — Тратите свое свободное время на то, чтобы стать своей для бездомных, больных и убогих? Похвально, — мягко произнес мужской голос.       — Я не пытаюсь “стать своей”! — возмутилась женщина, да так громко, что её шипение услышали даже те, кто не обладал слухом Гарри. — Если вы считаете, что я просто ищу информаторов для работы или вроде того!..       — Меган, — чуть “улыбнулся” мужчина, судя по голосу, произнеся имя женщины таким же мягким и добрым голосом, каким обычно говорил Добряк. — Я прекрасно вижу, что вы искренне беспокоитесь о нас. И это не корысть, не стремление использовать моих людей для добычи информации или в ином качестве. Вы хотите помочь. Но вы нас не понимаете! — явно покачал головой он. — Вы пытаетесь помогать там, где помощь не требуется.       — Мистер Тетчфилд!.. — начала было эта “полицейская-не-при-исполнении”, но была поправлена:       — Энди. Если уж мне позволено называть вас по имени.       — Энди, — приняла такое обращение Меган. — Вы понимаете, что вы, ваш помощник и еще несколько человек из вашей паствы — сильно больны! Вас нужно госпитализировать и лечить, иначе!..       — Иначе — что? — мягко прервал женщину таинственный “преподобный Энди”. — Умрем? Нет, офицер Корнхилл…       — Меган, — раздраженно поправила его женщина.       — Меган, — снова послушно поправился Энди. — Так вот, спешу вас заверить, Меган: мы не умрем никогда!       — Преподобный, — как-то устало и даже раздраженно вздохнула женщина. — Вы не представляете, сколько раз я слышала такие слова от представителей разных религиозных сект и культов! Но прошу, позвольте моему знакомому доктору осмотреть хотя бы детей! Это…       — Посмотрите, офицер, — снова прервал её преподобный. — Что вы видите?       В этот момент Гарри, не выдержав, подошел к занавеске, что отделяла “кухню” от “храма” и аккуратно выглянул из-за неё. Позади него обитатели этого места продолжали заниматься своими делами — не особенно громкий разговор Энди и Меган они не слышали.       — Странное распятие, которое вы, по всей видимости, сделали символом своей веры, — аккуратно произнесла женщина.       Увидев её, Гарри вдруг подумал, что она явно не является образцом красоты. По крайней мере, в общепринятом плане.       Лицо с рублеными чертами и тяжелым подбородком, волосы острижены до короткого ёжика. Широкие, почти мужские плечи, мощные руки, но зато — внушительный высокий бюст и широкие бёдра. Коренастая, невысокая, одетая в клетчатую рубаху, джинсы, высокие берцы и кожаную куртку — она производила впечатление этакой бой-бабы, воинствующей феминистки или просто мужика с сиськами. Так со странным сладострастным смешком комментировал её облик Сластёна.       Гарри не очень понял, на что там намекает слаанешит, но решил, что эта женщина ему скорее нравится, чем нет. Тем более, что она явно хотела понять и помочь пастве этого Энди — то есть, как подсказывал Добряк, людям самого Гарри! Пусть и неправильно, по мнению самого… преподобного.       Последний был очень похож на своих подопечных. Клочковатые длинные сальные волосы. Мешки под глазами, нездорово-бледная с зеленым оттенком кожа, некогда бывшая просто белой — но этот человек отнюдь не отталкивал! Наоборот — было что-то в нем такое, что источало некую притягательность, харизму… духовность.       Одет этот Энди был в засаленную черную рясу с неожиданно белым священническим воротничком.       — Распятие, да, — продолжил беседу с полицейской Энди. — И, несмотря на то, что фигуру с него убрали на… хм, реконструкцию, — чуть слукавил он. — Вы же знаете, кто был распят на том кресте?       — Спаситель человечества, — не понимая, к чему ведет её собеседник, нахмурилась Меган.       — Именно! — широко улыбнулся Энди, демонстрируя желто-черные осколки зубов, от вида которых та же полицейская предпочла отвернуться. — Спаситель! Наш с вами. Этих людей, — махнул он в сторону входа в кухню. — Он спас их. Спас нас всех! Спас от невзгод и страданий этого мира!       — Но они продолжают страдать… — непонимающе протянула Меган, но была прервана:       — Разве? — насмешливо улыбнулся преподобный. — Вы уже много раз были здесь — хоть кто-то, в том числе я, выглядели страдающими?       Какое-то время странная женщина-коп молчала, собираясь с мыслями. А потом с тяжелым вздохом проговорила:       — Послушайте меня, преподобный, — напряженно произнесла она, будто роняя что-то тяжелое. — Я, конечно, не при исполнении здесь. Более того — мое начальство откровенно плевать хотело как на этот райончик в общем, так и на вашу секточку в частности! Но! — жестко ощерилась Меган. — Я вижу, что этим людям, — обвела она рукой окружающее пространство, — промывают мозги. Вы, или кто-то над вами — плевать! Это Лорд, или иной наркобарыга — я докопаюсь, кто это! — зло ощерилась Меган, надвинувшись на Энди.       — О, — нисколько не отреагировав на угрозы полицейской “не при исполнении”, Энди как-то снисходительно улыбнулся. — Вам не нужно искать, Меган. Он уже здесь!       При этом преподобный повернулся в сторону входа на кухню, где, уже не скрываясь, стоял Гарри.       — Здравствуй, Ангел, — почтительно склонился Энди. — Мы ждали тебя...       — Пацан, что ты тут делаешь? — прервала его Меган, под недовольные вопли Добряка в голове Гарри. — Ты явно не из этой тусовки, — нахмурилась она. — Так. Энди? — зловеще повернулась она к загадочно улыбающемуся “преподобному”. — Что это за нахер?! Культивирование заразы на собственном и чужих телах, нарочитая антисанитария, даже промывка мозгов — это одно! Но это — явно не твоя ссаная “паства”! Этот парень если не из Сити, то уж точно не из ваших трущоб. И как ты мне это объяснишь?! Боже милостивый, это же!..       — Мэм, прежде чем вы сделаете неверные выводы, позвольте объяснить, — широко, почти как внезапно исчезнувший Снот, улыбнулся Гарри и включил Приворотный Взгляд на полную катушку!       Как и ожидалось, эта Меган сразу же забыла о чем говорила только что. Добряк, конечно, начал откровенно ругаться на заднем плане, да Энди непонимающе нахмурился — но Гарри было плевать. Он пытался использовать ту власть, что давал ему Неделимый, и теперь выбрал своим инструментом Сластёну.       А мужеподобная дама-полицейский, по-девчачьи всхлипнув, схватилась за промежность и осела на колени, мелко вздрагивая. Её покрасневшее лицо не могло отвернуться от самодовольно ухмыляющегося Гарри Поттера — колдуна, что нашел брешь в разуме стоящего перед ним человека!       — Вы достаточно сдерживались, Меган, — улыбнулся Поттер, глядя, как между дрожащими ногами женщины натекает целая лужа её выделений. — Вы всю жизнь думали, что ни один мужчина на вас даже не посмотрит, а вершина отношений между людьми — скучный законный брак. Но не все мужчины таковы! — тут Гарри снова высунул свой неестественно-длинный язык. — Многим вы понравитесь, я не сомневаюсь. Но главное, — тут глаза мальчика залило сплошное изумрудное свечение, а зрачки стали багряно-желтыми. — Главное то, что для начала вам бы стоило попробовать с девочками. Ну так, — снова улыбнулся он. — Совет Ангела!       После этого он резко выбросил руку, дотрагиваясь до лба Меган и вырубая её.