Дорогой Зла

      Секундный порыв — вот как можно было охарактеризовать действия Гарри. Импульс и подсказки Сластёны, что буквально срывались с языка мальчика, говорили о том, что, несмотря на обращение к Неделимому, влияние духов-советчиков на разум ещё сохранялось в достаточной степени. Это было похоже… на одержимость, как её описывали четверо духов — но в меньшей степени. Скорее… ну да, порыв — самое лучшее определение.       И вот теперь ему предстояло иметь дело с последствиями этого порыва. А именно — с бессознательной полицейской, сейчас уложенной на какой-то грязный матрас, притащенный из глубин “храма”.       — Ты уж прости за тавтологию, Гарри, — почесал в затылке стоящий рядом с озадаченным мальчиком Снот, — но удружил ты нам, дружочек, изрядно!       — Так я ж её заберу! Куда-нибудь, — неуверенно повторил жест нурглинга Поттер. — Ну или тут...       — “Тут” — не надо! — нахмурился демоненок. — Это ты, дружочек, разом всем служишь и тебе без разницы, где гадить и кого гладить. А “тут” — храм конкретно Дедушки, так-то! Так что делай то, что задумал, подальше.       — А откуда ты узнал, что я собираюсь сделать? — покраснел и нахмурился Гарри.       — Пф! Я может и маленький, но не тупенький, дружочек, — покачал рогатой головенкой Снот. — Эту дамочку ты уже прописал в пациентки одной многосисечной сущности, не так ли?       — Ну… — еще больше покраснел Гарри. Снот был довольно проницателен, и мальчику порою становилось откровенно неуютно под его взглядом. А учитывая, что с этой полицейской он действовал скорее подсказками Сластёны, чем реально понимая, что творит и говорит — то и вовсе начинал чувствовать себя глупо. — Вроде да. Вот только нужно придумать, как и куда её тащить, — снова почесал затылок мальчик.       — Ох, молодость! Ладно, помогу уж, по большой дружбе, — закатил белесые глазки нурглинг. А потом повернулся к преподобному, что с мечтательной улыбкой вежливо ждал у алтаря. — Энди, дружочек! Скажи, у тебя есть укромное местечко… не затронутое Благословением Господним? — последнюю фразу Снот произнес нарочито благочестивым тоном, но Гарри почему-то послышалась ирония в его голосе…       А уже через какой-то час развеселая компания из Гарри Поттера, преподобного Энди, Мартина и Снота поднимала бесчувственное тело Меган по лестнице какой-то обшарпанной многоэтажки.       Дверь подъезда в этом доме отсутствовала, стены внутри были облезлыми и изрисованными граффити. Стойка консьержа пустовала, хотя из-за приоткрытой дверцы позади неё лился свет. На лестнице же было темно и воняло мочой.       — Собственно, вот, — пожал плечами Энди, когда они поднялись на пятый этаж. Бесчувственную Меган с неожиданной легкостью тащил Мартин, перекинув пусть невысокую, но весьма массивную женщину через плечо. Гарри шел следом вместе с преподобным, в спортивной сумке которого спрятался Снот. — Пришли.       Квартирка. Маленькая, обшарпанная — как и все здесь — но на удивление чистенькая. Если честно, после храма Дедушки, Гарри от всего, чего коснулись Энди и его паства, ожидал грязи, гнили и мерзости. Но — нет. Только въевшийся запах дихлофоса явственно чувствовался — обитатели дома явно давно и безнадежно ведут Вечную Войну с тараканами.       ”Ха-ха-ха!” — внезапно раздался смех Забияки. ”Навевает ностальгию… В нашем мире тоже была своя битва с “тараканами”. Вот только они являлись огромным роем из триллионов тварей, что грозились пожрать весь Восток нашей галактики. А то и всю галактику вообще!” — мечтательно добавил он. ”В тот раз атаку отбили. Но какой ценой!”       ”С каких пор порождение Кхорна заботят потери?” — удивленно воскликнул Сластёна.       ”А я говорю не про убитых людишек и разрушенные города”, — жутко засмеялся Забияка. ”Я про сопутствующие потери! Те потери, что не видны поначалу. Которые вскрываются потом, когда воители, сражавшиеся и вроде как победившие, понимают, что им не хватило их мнимых побед!”       ”Падшие”, — понимающе прогудел Добряк, что прямо-таки лучился благожелательностью вблизи уютно устроившегося в спортивной сумке нурглинга и двоих последоватетелей Дедушки. ”Кровавый наверняка собрал большой урожай душ”.       ”О, да!” — хохотнул кхорнит. ”Даже некоторые Астартес из этих якобы несгибаемых Ультрамаринов приняли в свой разум Его Яростный Дар! Что уж говорить про тысячи простых смертных!”       Гарри большую часть их разговора не понимал. Нет, понятно, что это были воспоминания из родного мира его духов-советчиков, но вот что они значили?..       Мальчику двенадцати лет, что мог уверенно копаться в своем будущем на две минуты вперед, способен был скакать на десятки метров, пробивать голой рукой стены, выдавать струи потустороннего огня из рук и влиять на мозги окружающих простых людей — ему, тем не менее, не были понятны и даже не были интересны эти “взрослые” разговоры. Тем более, что многих моментов он попросту не понимал.       Что такое эти “Астартес Ультрамарины”? Тем более “Падшие”?..       ”Если все пойдет по нашему с тобой плану, ученик, то с Падшими ты через несколько лет познакомишься”, — на фоне перепалки остальных духов прошелестел Умник. ”И тебе придется очень сильно поработать над собой и над своей свитой, чтобы заставить этих своевольных и крайне обидчивых людей подчиняться тебе!”       “Людей?!” — удивился Гарри, пытаясь осознать те видения, что транслировал ему тзинчит. “Выглядит несколько… не по-людски!”       ”О, да, они давно уже больше, чем просто люди! Вот уже десять тысяч лет, как они не только пережили Вознесение до Сверхлюдей — космодесантников — но и познали радости Истин Хаоса! Но они как были, так и остались людьми”, — тут демон Тзинча усмехнулся. ”Как и ты, ученик”, — добавил Умник. ”И я бы не стал даже поднимать эту тему, если бы было иначе!”       ”А вот меня удивляет то, с какой легкостью наши новые друзья помогают нашему Гарричке с ритуалом явно не в пользу своего любимого Дедушки”, — настороженно проговорил Сластёна. ”С каких пор нурглиты способствуют восхвалению Слаанеш?”       ”Ты так плохо знаешь подданных Нургла и так спешишь судить”, — сокрушенно вздохнул на это Добряк. ”Но в данной ситуации даже маленький нурглинг понимает, что к чему”.       ”Другой мир — другие правила”, — поспешил пояснить Умник, прежде чем слаанешит ответит едкостью. Ну или вмешается Забияка с откровенной грубостью. ”В той вселенной, где мы обитали ранее, у Великой Четверки в распоряжении были мириады душ и слуг, их владения простирались в варпе и за его пределами — но здесь этого нет. И если там необходимость договариваться между слугами разных Богов возникала редко, то здесь...”       ”Мы все в одной лодке. Понятно”, — отмахнулся Сластёна, потеряв интерес к разговору. Потому что двое служителей Дедушки уложили бессознательную Меган на разложенный в одной из комнат старый диван и вышли на лестничную клетку.       — Хо-хо-хо, — будто маленький Санта Клаус рассмеялся Снот, что остался рядом с мальчиком. — Вот и все, дружочек. Дальше, уж прости, сам. Не знаю уж, что там тебе нашептывают твои розовые друзья…       ”Я не розовый! Я мраморно-пурпурный!” — тут же возмутился Сластёна, но нурглинг его, само собой, не услышал.       — ...Но если что, — продолжил Снот, — то Энди может позвать кого-то из своих бывших подружек. Нынче он у нас весь из себя Праведник, — насмешливо хрюкнул демон, — а раньше они с Мартином были те еще шалунишки.       — Э-э… — под хмыканье Сластёны в голове замялся Гарри. Он мало что понял из фразы нурглинга, но демон Слаанеш внутри подсказывал последовательность действий. — Думаю… думаю, когда Меган очнется, ей это понадобится. Но пусть тогда эта подружка придёт через полчаса — не раньше!       Время уже клонилось к закату — было где-то около семи часов вечера — и хоть Поттер не боялся, что его будут ругать за опоздание, но все равно не явиться в дом на Тисовой улице позже восьми часов означало вызвать подозрения у миссис Фигг или иных наблюдателей от волшебников — а потому стоило поторопиться.       — Засим откланиваюсь, — ёрнически поклонился Снот, уже выходя за дверь. — Жаль, конечно, что наше первое знакомство закончилось тем, что в итоге ты будешь проводить ритуал во славу этих заносчивых содомитов, но вскорости, надеюсь, мы это наверстаем?       ”Очень меткая характеристика слаанешитской плесени”, — фыркнул Забияка.       ”Заткнись!” — огрызнулся в ответ Сластёна. ”И вообще — хватит болтовни! Пора уже посмотреть, что за конфетка нам досталась!”       Закрыв дверь, Гарри принялся за “конфетку”, что лежала, раскинувшись, на диване. Вынув кинжал, он взялся за “обертку”.       ”Да тут размер третий, а то и весь четвертый”, — аж облизнулся Сластёна, когда Поттер разрезал и откинул в сторону бюстгальтер, обнажая два сочных холмика грудей. ”Жесткая, сильная, но при этом мягкая как булочка — обожаю таких!”       — Ты не мог бы просто говорить мне, что делать, без лишних комментариев? — одернул его красный, будто рак, Гарри. Видеть обнаженных женщин ему еще не доводилось — не считать же за таковую домовичку-рабыню? Да и тогда он был больше занят тем, что удерживал её и одновременно вырезал звезду Хаоса на животе Квинки.       ”Как скажешь”, — насмешливо фыркнул слаанешит, но посторонние комментарии отставил.       Гарри же, напитав кинжал варпом, приступил к вырезанию символов на теле полицейской…       Спустя полчаса, когда все было готово, Гарри утер обильный пот, покрывший его лоб и пропитавший челку. Все-таки подобные ритуалы были достаточно энергозатратными для школьника.       И почти сразу, как он погасил варп-огни, уничтожил следы ритуала и накинул на голую Меган валяющееся тут же покрывало, в дверь раздался стук.       — Пацан?! — изумленно вылупилась на него стоящая за дверью девица в короткой куртке и кожаной мини-юбке, когда Поттер открыл дверь. — А ты че тут?!..       — А! — радостно улыбнулся Гарри, отодвигаясь в сторону, чтобы пропустить женщину. — Вас, должно быть, Энди прислал! Как раз вовремя.       — Э-э… — неуверенно покосилась сначала на Гарри, а потом на по-прежнему валяющуюся в отключке Меган девица. — Пацан, ты это… Я, может, и конченная, но не настолько, чтобы с малолетками… Того-этого…       Гарри с интересом рассматривал приглашенную Энди проститутку — а это была именно она. Ярко накрашенная, в коротком черном парике, чулках в крупную сетку, на высоких платформах, смотрелась она довольно безвкусно и вызывающе. Но мальчику её вид понравился. В первую очередь мыслью о том, что тех же Дурслей её вид привел бы в натуральный ужас!       — О, не беспокойтесь! — широко улыбнулся Поттер, чуть отпуская Приворотный Взгляд. — Это не для меня. А для неё, — он указал на полицейскую. — Моя тётушка сильно устала после трудового дня! Ей нужно расслабиться немного. Поможете?       — Оу… — немного смутилась проститутка. Но быстро пришла в себя: — Ладно, пацан. Только… — глянула она с уже большим интересом на кровать. — С тёлками я беру дороже. Так-то я по мальчикам.       ”Она лжет”, — вкрадчиво произнес Сластёна. ”Обслуживать женщин не так тяжело физически — так что для неё это будет сущий курорт! И не говорите мне про разборчивых шлюх — она не из таких. Этой девке без разницы, с кем кувыркаться”.       ”К тому же она явно употребляет какие-то наркотики”, — прокомментировал Умник, когда цепкий взгляд Гарри выцепил следы от шприца на руках женщины. ”Так что будет трахаться хоть с бульдозером — лишь бы деньги платили”.       — Вы сейчас пытаетесь меня надуть, — улыбнулся Поттер еще шире, усиливая давление Приворотным Взглядом. — Вы и сами этого хотите — не скрывайте! — усмехнулся он. — Вы получите несомненное удовольствие, мисс...       — Хелен, — нервно сглотнула проститутка, не в силах оторвать взгляд от зеленых глаз мальчика. — Просто Хелен, — уточнила она.       ”Краснеющая шлюха! Как мило”, — расхохотался Сластёна       — Да это, выходит, ваш город, мисс Хелен! — тоже рассмеялся Поттер, полностью отдавшись радости слаанешита. — Но не беспокойтесь, — внезапно прервал действие Приворотного Взгляда Гарри и взялся за свой рюкзачок. — Деньги не проблема.       Под изумленным взглядом женщины он жестом фокусника вынул пачку банкнот и протянул ей.       — Пацан, да здесь не меньше штуки фунтов*! — пробормотала она враз осипшим голосом.       — Моя тётушка очень устала, — проникновенно сказал Гарри, ненавязчиво подталкивая Хелен к дивану. — Так что, если на утро она будет отдохнувшей и счастливой, Энди передаст вам еще столько же. Идет?       Девушка медленно кивнула, ошарашенная озвученными суммами.       — Э-э… — протянула она, когда Поттер уже выходил из квартиры. — Только это… Не говори никому, пацан. Ну… про сумму.       Удивленно посмотрев на неё, Гарри нахмурился.       — Я хожу под парнями Лорда, — пояснила проститутка, снова заговорив уверенным и чуть развязным голосом. — И они захотят свою долю, а то и вообще все — я кое-что им уже задолжала. Так что пусть думают, что я заработала фунтов триста.       ”А она наглая”, — хмыкнул Умник. ”Или глупая. С ребятками вроде местного Лорда лучше так не шутить. За “кидалово” они могут отрезать что-нибудь… существенное”.       “Но мы же никому про эти деньги не расскажем?” — не понял мальчик.       ”Мы — нет”, — хмыкнул тзинчит. ”Но выяснить, что у обычной шлюхи вдруг появились деньги довольно просто и без наших слов. И тогда у Лорда появятся к этой Хелен вопросы”.       “И что же делать?” — уже спускаясь по лестнице на первый этаж, озабоченно спросил Гарри.       ”А ты что-то собираешься делать?” — фыркнул Сластёна. ”Ну похоронят эту шлюху в нескольких пакетах в мусорном контейнере — нам какое дело?”       ”Гарри просто видит в этой женщине не только одноразовый инструмент и мимолетный каприз”, — хихикнул Умник. ”Он привыкает делать даже таких мимопроходящих людей своими шахматными фигурами. Сначала Меган, теперь эта Хелен… а вскорости возможно и Лорд — партия намечается преинтересная!”       Пока же Гарри Поттер спускался вниз, запрыгивал в мантии-невидимке на крышу и на всех парах мчался обратно в Литтл-Уингинг, в оставленной им квартирке проститутка Хелен со смешанными чувствами пересчитывала доставшиеся ей деньги.       Тысяча триста восемьдесят семь фунтов стерлингов — даже больше, чем она произнесла перед тем до жути странным пацаном! Нервно хихикнув, она воровато огляделась, будто кто-то мог здесь за ней проследить — и спрятала пачку денег в свою дешевую сумочку.       “А может, ну его, этого стрёмного школотрона?” — мелькнула непрошенная мыслишка. “Свалить отсюда сразу, сныкать кэш — что он сделает, даже если узнает?”       Но почему-то от этой мыслишки стало очень неуютно. Будто странный зеленоглазый мальчишка не ушел, а продолжал стоять в уголке и наблюдать за действиями Хелен. Зябко передернув плечами, она решила, что все же хотя бы глянуть на “тётушку” этого пацана любопытно.       Скинув куртку и оставшись в одной кожаной жилетке и сетчатых перчатках по локоть, проститутка подошла к продавленному раскладному дивану, на котором распласталась её “клиентка”.       — А ничё так буфера, — пошло улыбнувшись, проговорила она, сдернув покрывало с голой женщины.       Сама Хелен была стройной, даже немного худощавой, с грудью второго размера, но никогда не завидовала тем, кто имел более мясистое “вымя”. И неудобно, и тяжело, да и костюмчик не каждый налезет. Но вот глазеть на большие сиськи самой ей определенно нравилось!       Да и вообще, трахаться с женщинами Хелен было куда приятней, чем с мужиками. Жаль, среди её клиентов крайне редко попадались бабы — такие по большей части предпочитали вылизывать друг друга со своими подружками, а не нанимать шлюх. После мужиков же, особенно если их было два или три, ныли связки на бедрах, болели промежность и анус — некоторые хреновы ублюдки так спешили совокупиться, что порой даже про смазку забывали!       Правда, если такие уроды начинали реально зарываться, парни Лорда всегда давали им укорот — вот пожалуй единственный приятный факт в работе на этого ублюдка. Но то-то и оно, что “в попку” без смазки считалось не особенно крутым косяком — просто стоило дороже. А что Хелен потом несколько суток срать нормально не может, потому что этот процесс доставляет жуткую боль — никого не волновало.       Так что да, чертов пацан был прав — ей и самой будет приятно покувыркаться с бабой. Тем более, такой сочненькой!       — Ух ты! — хмыкнула Хелен, поглаживая массивную грудь бессознательной женщины. — На морду — ну чисто такая бульдозерша или фараонша, — даже не подозревая, что попала в точку, чуть слышно произнесла она. — Скромная мышка, а в промежности батальон чертей балагурит! Вон даже татухи себе набила, сучка течная…       И действительно: на лицо “тётушка” того пацана выглядела как обычная постная англичанка, к тому же не особенно женственная — таких на самом деле действительно много. Но на её теле виднелся рисунок странной татуировки, что соблазнительно извивался по всему телу — но так, чтобы не видно было под одеждой.       На обоих сосках и лобке красовалась странная руна, очень похожая на символ мужского начала. Тоже круг с отходящей от него стрелкой — вот только на конце эта “стрелка” заканчивалась чем-то вроде клешни или полумесяца. Второй полумесяц, побольше, пересекал “стрелку” у основания. От символов на груди к лобковой татуировке шла цепочка значков поменьше, а от лобка точно такие же две цепочки уходили по бедрам куда-то на спину.       Довольно цокнув языком, Хелен быстро стащила с себя жилетку и майку под ней, скинула ботинки, юбку и трусики, оставшись только в сетчатых чулках и перчатках. Подумав немного, она отбросила и парик, обнажив бритую до короткого ёжика голову.       — Ну ладно, сучка, давай развлечёмся! — с каким-то нехарактерным для неё возбуждением, Хелен примостилась между ног бессознательной женщины и начала поглаживать внутреннюю сторону её бедер.       Меган чуть всхлипнула и, не приходя в сознание, задышала чаще — ухмыляющаяся Хелен начала не просто гладить, но еще и широко вылизывать бедра женщины.       И тут полицейская издала еще один всхлип и… кончила.       — Чего?! — удивилась Хелен. — Так быстро? Причем в несознанке? Да я еще и до клубнички твоей не добралась! Подруга, да сколько ж у тебя секса не было?!       — Десять лет… — на автомате ответила кое-как пришедшая в себя полицейская. Но почти сразу она распахнула глаза на всю ширь и уставилась на бритую женщину у себя между ног. — А ты кто?! И где?... Ох!       Последний звук был спровоцирован ухмыляющейся шлюхой, что припала ртом к промежности Меган. Запрокинув голову и судорожно вцепившись руками в засаленную простыню, та могла только судорожно дышать и глухо стонать!       На этот раз она снова не продержалась слишком долго — и вот уже её ноги дёргаются в конвульсиях, а губы и язык Хелен заливает выделениями от оргазма женщины.       — Это еще что, детка! — встав на колени и демонстративно облизнувшись, проститутка глянула прямо в затуманенные удовольствием глаза полицейской. — Мы только начали!       В ту ночь Меган Корнхилл, офицер полиции Лондонского пригорода, так и не смогла произнести ни одного связного слова. Всё слилось для неё в один клубок, состоящий из потной кожи, вкуса вагинальной смазки на губах, щипков, влажных поцелуев и скользящих внутри неё пальчиков. Ну и постоянных оргазмов, что накатывали волна за волной, под конец слившись в единую сладкую агонию! Здравый смысл попытался поднять голову, но был лишен её раньше, чем успел произнести хоть слово. Дамба воздержания слишком долго стояла в сознании Меган, и теперь, когда поток воли Слаанеш прорвал её, остановиться было уже невозможно…              В это же самое время Гарри Поттер, что был уже на подходе к Литтл-Уингингу, чуть не полетел головой вперед, совершая очередной вираж при помощи Силы Кхорна. Он хотел зацепиться дымящейся от энергии варпа рукой за толстую ветвь дерева, что росло рядом с шоссе, и прыгнуть, как Тарзан, дальше, но тут его накрыло мощной волной ощущений от оставленной на той полицейской Метки Слаанеш — и ветка была буквально разорвана его ладонью, а он вместе с ней полетел на землю!       — Чт… что это?! — тряхнул он головой, отгоняя образы двух елозящих друг по другу женских тел, слившихся в скользком экстазе. Влажные груди, причмокивающие в поцелуе губы, иные… фрагменты — все это пронеслось у Гарри перед глазами за доли секунды, пока он не смог отгородиться от этих картин ментальной стеной. Мальчик был красным, как рак, и судорожно дышал от внезапности и мощности этого потока чувств и эмоций!       Нет, разумеется, он уже был далеко не маленьким ребенком и знал откуда появляются дети и что такое (в теории) секс — в государственных школах в Британии были уроки полового воспитания, на которые сгоняли почти всех**. И было бы глупо утверждать, что он не подозревал, чем собирается заниматься с Меган эта пошловатая Хелен. Да и странно было бы, если б это было не так — не с демоном Слаанеш в голове уж точно.       Но все же это было несколько… неожиданно.       ”Это еще что!” — хохотнул Сластёна. ”Через пару лет ты от таких картин будешь волком выть и лезть на стены, проклиная хренов Хогвартс и Распределяющую шляпу с её грёбанными ограничениями! Потому что ни особо понаблюдать, ни тем более присоединиться ты не сможешь до шестнадцатилетия”.       — Больно надо… — хмуро пробормотал Гарри, но прозвучала его фраза очень неуверенно. Как и у всех мальчиков его возраста, всякая “такая” тематика вызывала у него ощущение какой-то подспудной стыдности. И желание нарочито отстраниться от всяких “девчачьих” тем навроде поцелуйчиков и всякой такой “любови”.       Правда, тут тема была реально девчачья. Да и зашли в ней несколько дальше “поцелуйчиков”...       — Фу! Сластёна! — одёрнул хохочущего в его голове слаанешита Гарри. — Перестань!       ”А это не я!” — ещё пуще развеселился Сластёна. ”Это ты сам себе воображаешь! Растешь, Гарри, во всех местах, ах-ха-ха-ха-ха!”       В общем, к дому номер четыре по улице Тисовая они пришли впритык — ровно к восьми. И, судя по тому, что семейство Дурслей собралось на кухне, а рожа дядюшки Вернона чуть ли не светилась от удовольствия — посиделки с его бизнес-партнером удались на славу!       Впрочем, появление племянника несколько омрачило его настроение, но не сильно. Старший Дурсль просто пробурчал что-то невнятно-недовольное и удалился в гостиную смотреть телевизор. Кузен тут же шмыгнул следом, а вскоре к ним присоединилась и Петуния — лишь прощебетала что-то на тему “ужин на плите”.       Когда он уже вовсю уплетал остатки пирога, что тётушка испекла для гостей, в его голове внезапно раздался рык Забияки:       ”Я чую чужое присутствие! Где-то рядом! Здесь! В доме!”       Гарри замер, не донеся кусок до рта. Тут же прикрыв глаза и погрузив разум в Имматериум, он оглядел “окрестности”.       Вдалеке, там, откуда он совсем недавно пришел — то есть в районе Саут-Хеленса — горела яркая пурпурная звезда. Это Меган с Хелен, раззадорившись, продолжали ублажать друг друга. Примерно там же чувствовалось мерзенькое и чавкающе-липкое присутствие Снота, и гораздо слабее — Энди с Мартином.       Холодный снежно-белый разум животного, едва начавший пропитываться Хаосом — это Фулгрим, в данный момент сидящий на ветке какого-то дерева в нескольких кварталах отсюда.       Серые тени, невнятные шепотки и еле видные следы в варпе — это Дурсли и жители Тисовой улицы.       Смесь страха, адреналина и восторга — это…       — Квинки? — удивился Поттер, поняв, что его рабыня что-то забыла в его комнате на втором этаже. — А это кто с ней?       Там же, где сейчас находилась домовичка, обнаружился астральный след и неведомого нарушителя. Судя по знакомому отголоску в Эфире — тоже домового эльфа.       ”Интересней и интересней”, — хмыкнул Умник. ”Предлагаю доесть пирог и пойти посмотреть, что там происходит”.       ”С каких пор ты любишь пироги?” — настороженно поинтересовался Добряк.       ”Ни с каких”, — чуть снисходительно пояснил тзинчит. ”Просто наш змееподобный друг сейчас, наевшись сладострастием тех двух дамочек, переполнен силой и энтузиазмом. И потому оторвать их с Гарри от пирога тётушки Петунии в данный момент вряд ли получится”.       Вот уж с этим утверждением никто спорить и не подумал. Особенно Сластёна и Гарри — при всей ненависти последнего к родственникам, он признавал, что готовила Петуния как богиня!       А если судить по фону в варпе и быстро просмотренным нитям судьбы, ничего особенного в комнате мальчика не происходит. Так что это могло подождать.       Что ж, “ничего особенного” там действительно не происходило. Точнее, всё что могло произойти — уже произошло.       Посреди комнаты Поттера сидела раскрасневшаяся Квинки с кухонным ножом в руках, с горящими глазами глядящая на привязанного к стулу другого домовика — мужского пола, по всей видимости.       — Гарри Поттер, сэр! — радостно обернулась к своему хозяину рабыня. — Квинки поймала мерзкого шпиона и диверсанта! Он пытался сарбо… сабба… са-бо-ти-ро-вать, — по слогам четко произнесла она, — праздник у ваших дяди и тёти, сэр! Квинки знает, что великий Гарри Поттер, сэр, не хотел, чтобы у его родственников были проблемы сегодня — и Квинки сторожила дом. И поймала этого шпиона! — снова припечатала эльфийка, ткнув длинным пальчиком в лицо незнакомому домовику.       Судя по возмущенному мычанию пленника — а он мог лишь мычать, потому что рот ему Квинки заткнула — тот был категорически не согласен с определением его как “шпиона и диверсанта”.       Что касается переменившегося отношения Квинки к своему новому хозяину, то тут стоило поблагодарить Умника и дарованную им жажду знаний. Перерывая тома по истории Гоблинских Войн и прочие исторические труды из школьной библиотеки, Гарри попутно прочел и несколько книг по обычаям и нюансам взаимоотношений чистокровных волшебников с магическими существами.       В том числе — про подарки домовикам.       Домовые эльфы с древних времен служили волшебникам. В разных странах отдельные детали разнились, но суть оставалась та же — прислуживающие существа, которых сам маг обязывался поить, кормить, давать крышу над головой, делиться энергией, а те взамен клялись в беспрекословном подчинении.       Эти взаимоотношения были опутаны кучей дополнительных правил, законов и традиций. И в их числе — символические подарки!       Гарри специально порасспрашивал своих приятелей из волшебных семей на эту тему — и с удивлением понял, что большинство магов знают только об одной такой традиции: если хозяин подарит своему слуге любой предмет одежды, ничего не потребовав взамен — то домовик становится свободен! Да и то, не понимали сути явления.       Как понял сам мальчик, в древности это было специально прописано в великом Договоре расы эльфов с волшебниками — домовики тогда рассчитывали, что однажды все они смогут отработать некий “Долг” и вновь обрести свободу, для чего и настояли на этом пункте.       Вот только не учли одного — людского вероломства. Наивный светлый народец, что до образования этого таинственного “Долга” только и делал, что танцевал среди холмов и на вересковых полях, эльфы искренне думали, что люди позволят им уйти из той кабалы, в которую они сами себя загнали. Потерять полностью зависимых слуг, что могли чуть ли не по щелчку пальцев выполнить практически любое желание? Кто другой мог бы пойти на это, из соображений чести или благородства. Вот только человек оказался существом не особенно благородным.       Запутать добродушных эльфов, оттягивая факт уплаты “Долга”, попутно навешивая еще кучу долгов — в подобных делах подлый человеческий род поднаторел изрядно. А там сменились несколько поколений, и раса “эльфов” окончательно превратилась в расу “домовых эльфов”. Память о том, что же значат древние традиции на самом деле, стерлась. Остался лишь тот самый невнятный “Долг”! Который теперь вдобавок значил, что свободный эльф — обесчещенный эльф!       Совершеннейшая дикость и демагогия, но спустя столько веков и поколений эта трактовка древнего Договора настолько въелась в подкорку несчастных домовиков, что даже намек на то, чтобы получить в подарок одежду — то есть реализовать Право, которое они сами же внесли в ту договоренность с людьми — вызывал у несчастных натуральный шок!       Рабство, въевшееся в мозг на подсознательном уровне — так это описал Умник.       Эльфам, кстати, в том числе поэтому запрещалось читать книги — волшебники опасались, что их рабы докопаются до истины.       Хотя, учитывая, что подавляющее большинство волшебников и сами этой истины не знали — просто не задумывались — домовики тоже вряд ли стали бы докапываться. Гарри все это нарыл только лишь благодаря своей въедливости и жажде познания, дарованных Тзинчем через Умника.       Порывшись в старых томах, Гарри нашел еще пару-тройку упоминаний о таких традиционных подарках, на разные случаи жизни. Но заинтересовал его в первую очередь один.       Дар Меча.       О, да! Волшебник мог подарить своему домовику оружие. Это не делало раба свободным, в отличие от одежды. Лишь символизировало его более высокий статус среди рабов — куда более высокий статус! А заодно позволяло применять оное оружие, разумеется исключительно по приказу хозяина.       Надо ли говорить, что этот Дар — а кухонный нож в руках Квинки был именно им — домовичка приняла с восторгом? Настолько сильным восторгом, что позволил ей наконец-то преодолеть ужас и отвращение к своему нынешнему господину.       — И кто ж это у нас? — неспешно войдя в комнату, протянул Гарри. Обойдя стул с привязанным к нему домовиком, он опустился на кровать напротив пленника. — Квинки, а откуда ты это взяла? — удивленно спросил Гарри, глянув на кляп во рту связанного эльфа.       Кляп, представляющий собой розовый шарик с дырочками для возможности дышать ртом, соединенный с кожаным ремешком, что в данный момент охватывал голову захваченного Квинки эльфа.       — Квинки нашла это в дальнем шкафу в спальне мистера и миссис Дурсль, сэр! Там была еще куча всяких удивительных штук, — радостно отрапортовала рабыня. — Они были спрятаны так глубоко, что я подумала — ваши родственники их уже потеряли и забыли. Там много интересного было… да, — почему-то смутилась и густо покраснела Квинки.       ”А Дурсли стремительно реабилитируются в моих глазах!” — заржал Сластёна.       ”Как неожиданно”, — усмехнулся Умник. ”Даже любопытно: что же там еще было помимо кляпа?”       ”Убей их уже, Гарри Поттер!” — рыкнул Забияка. ”Это просто омерзительно! Жирный боров с этой тощей глистой в этом — уже за гранью моего терпения!”       ”А ты уже в подробностях это представил, да, Зу-Зу?” — снова рассмеялся слаанешит.       ”НЕ СМЕЙ МЕНЯ ТАК НАЗЫВАТЬ!!!!” — заревел кхорнит, вызвав у Гарри спазм боли в голове. Хотя Поттер и признавал право Забияки на гнев — производное от его прозвища было хоть и метким, в стиле Сластёны, но все же обидным. Для кхорнита.       Но влезать в очередной спор между голосами в своей голове не входило в его планы. У Гарри было дело поважнее.       — Вынь кляп, — кинул он рабыне, после чего та поспешила исполнить приказ.       — Гарри Поттер… сэр, — неуверенно протянул привязанный к стулу эльф. Уши его были робко прижаты к голове, а взгляд метался с направленного ему в лицо ножа в руках Квинки на самого Гарри. — Добби… Добби хотел предупредить… оградить… Добби хотел…       — Добби, — поняв, что это имя домовика, Гарри растянул губы в улыбке. — Скажи: о чём ты хотел предупредить? — вкрадчиво спросил он.       — У мерзкого шпиона было при себе это, — поспешила перебить хозяина Квинки, протягивая толстую пачку конвертов, в числе которых Гарри с удивлением обнаружил письма, совсем недавно отправленные друзьям. Но, прежде чем принять их из рук своей рабыни, он холодно произнес:       — Ты. Меня. Перебила, — отчеканил он, отчего Квинки в ужасе прижала длинные уши к голове, как и странный Добби. — Но пока ладно, — чуть мягче произнес мальчик. — Наказание я придумаю позже. Что же касается тебя… — тут он повернулся к пленнику, что с ужасом и недоверием смотрел на Гарри, будто прямо на его глазах рушились все его надежды и мечты. — Для начала скажи: кто послал тебя?       — Добби… Добби сам… Но, сэр, вы… вы как хозяин Люциус! — даже пустил слезу домовик.       — Люциус? — совсем по-мальчишески изумился Поттер, растеряв все величие и ауру страха, что излучал до этого. — Люциус Малфой?! Твой хозяин — Люциус Малфой?!       Добби забился в каких-то странных корчах, до крови прикусив губу — он словно боролся сам с собой!       — Квинки? — недоуменно спросил у своей рабыни мальчик.       — Он не может говорить что-то плохое о своём хозяине или выдавать информацию, которую хозяин запретил ему выдавать, — робко пояснила эльфийка. — Он должен наказать себя — такова клятва Долга! Но он не может, потому что связан. И от этого ему становится еще хуже! — злорадно прошипела она в сторону пленника.       — Я вижу, — с усмешкой сказал мальчик. — Ладно, раз не может сам… Будем помогать.       Почему-то от жуткого оскала на лице Гарри и предвкушающего выражения лица домовички несчастный Добби забился в путах еще сильнее...