Саут-Хеленс. Январь 1993 года.
— Вот скажи мне, Энди, — проговорил высокий и аккуратный джентльмен в твидовом костюме, что сидел за массивным столом напротив Энди Тетчфилда, проповедника “мусорной секты” Саут-Хеленса. — Ты правда думаешь, что я поверю тебе на слово? В ту, прости покорно, чушь, что ты мне сейчас понарассказывал?! Дело происходило в небольшом полутемном кабинете, расположенном на втором этаже небольшого здания на окраине городка. Здания, в котором, как было известно всем, кто умеет слышать и слушать, расположил своё логово местный криминальный авторитет по кличке Лорд. И именно он сейчас сидел напротив преподобного Энди и дымил сигарой, сверкая стеклами очков в роговой оправе. В этот раз Энди выглядел чуть приличней обычного. Но именно что — “чуть”. Засаленная черная ряса скрывала сыпь и язвы по всему телу — это да. Но белый священнический воротничок распирал опухший зоб, плавно переходящий в раздувшийся подбородок, покрытый клочками некогда русой бороденки. Руки преподобного были худыми, со вздувшимися венами и узловатыми пальцами. Ну и лицо: с белесыми, будто покрытыми катарактой глазами, потным синюшно-белым лбом и отвратительными фурункулами. “Быки” Лорда, что стояли чуть позади сидящего на стуле Энди, брезгливо морщились от мерзкого запашка, что не перебивался даже туалетным освежителем воздуха, которым они чуть ли не облили бывшего пушера, прежде чем пускать в кабинет босса. Сам же Лорд будто и не замечал плачевного состояния собеседника — лишь чуть заметно кривил тонкие губы да сверлил изуродованное болезнями лицо преподобного холодным взглядом серых глаз. Под коричневым твидовым пиджаком криминальный босс Саут-Хеленса носил бежевую жилетку и белую рубашку с темным галстуком. На длинных тонких пальцах красовалось несколько золотых перстней, а из кармана жилетки свисала цепочка часов. Длинное аристократичное лицо с аккуратно уложенными рыжевато-русыми волосами портилось неаккуратным шрамом, идущим от щеки к затылку — старое ранение от удара заточкой, прошедшего по касательной. Если бы не эта жуткая отметина, Лорд сошел бы за вполне обеспеченного и добропорядочного джентльмена, возможно даже благородных кровей — именно такого амплуа в своем поведении он придерживался. — Понимаешь, в чем дело, Энди, — не дождавшись ответа, нарочито озабоченно вздохнул Лорд. — Я человек очень занятой. Управляю солидной организацией, — при этих словах “быки” чуть ухмыльнулись. — Бизнесом, в котором крутятся немалые деньги! А для бизнесменов, вроде меня, репутация — не пустой звук. Понимаешь? На это Энди лишь улыбнулся, заставив Лорда внутренне содрогнуться от отвращения. Те гнилые черные пеньки, что заменяли “преподобному” зубы, были омерзительны! Но внешне он, разумеется, сохранил спокойствие. — Как ты знаешь, — продолжил он, — многие в нашем городе покупают мой товар и пользуются моим высоким покровительством. Очень многие! — подчеркивая важность того, что он говорит, Лорд поднял кверху украшенный перстнями палец. — И тут выясняется, — наклонился он вперед, — что некая недавно возникшая секточка начала… переманивать у меня клиентов. Даже абсолютно конченные наркоманы вдруг перестают приобретать мою дурь и обращаются… к Богу, — скривился он. — И мне очень хотелось бы знать… — тут Лорд наклонился вперед и грозно прошипел: — А ты берега не попутал, Энди? — Господь направил этих людей, не я, — покачал головой преподобный. Лорд уселся обратно на стул. Пару мгновений помолчал с непроницаемым лицом. А потом щелкнул пальцами и указал на Энди. Тут же один из “быков” — бритый наголо детина в белой футболке и кожаной жилетке, а также в светлых джинсах и гриндерсах — отвесил собеседнику своего босса увесистую оплеуху. Отчего последний грохнулся на пол вместе со стулом, смачно приложившись об пол головой и выплевывая осколки гнилых зубов. Лорд неспешно обошел стол и остановился напротив Энди, что дезориентированно шарил руками по полу. Присев на корточки, Лорд снял свои очки и нарочито медленно начал их протирать. — Я хотел поговорить интеллигентно, — холодно процедил авторитет. — Но, видимо, придется выразиться по-простому. Не втирай мне фуфло про “Господа” и прочий развод для лохов*! — жестко проговорил Лорд, сбрасывая маску изысканного аристократа. — Ты, баклан недоделанный, можешь придуриваться сколько влезет. Но я прекрасно знаю, что вся эта грязная секта бомжей, алкашей и бездомных, что ты собрал — она держится на том же самом, на чем удерживается мое маленькое королевство! Он встал с корточек и лениво прошествовал к стойке с тростями, что также стояла возле его стола. Это было одна из фишек Лорда — из тех, что составляли его образ с претензией на аристократичность. Вынув одну из тростей и взвесив её в руке, он повернулся к преподобному. — Кто поставляет вам дурь, Энди? — жестким голосом спросил Лорд. — Ни один из тех нарколыг, что курит шмаль и нюхает кокс, не опускается так быстро, как ты и твоя, прости Господи, “паства”! И что это? — оглядел он раздутое горло и язвы на коже преподобного. — Героин? Кто его тебе толкает? — прошипел авторитет, опираясь на трость и наклоняясь вперед. — И скитаются они вслепую: без веры, не ведая истинного Света, ища вину там, где её нет и не видя собственной пустоты, — внезапно будто процитировал что-то Энди. — Ты слеп и пытаешься найти привычные объяснения там, где всего-то и надо поверить и принять Свет Господень! — сев на полу и блаженно улыбнувшись, сказал он Лорду, бесстрашно глядя прямо тому в лицо. Лорд какое-то время глядел на проповедника, чуть приподняв брови: будто разглядывал нечто странное. А потом резко, без перехода, подскочил к Энди и несколько раз с силой ударил преподобного тростью! — Ты, вонючий ублюдок, ссаный наркоман! — рычал он, вновь и вновь опуская трость на плечи и голову Энди. — Шутить со мной вздумал, ухренок чертов, кусок говна?! Он успокоился, только когда хрипящий преподобный начал дергаться на полу, забрызгав кровью из разбитой головы паркет. Лорд сплюнул и отошел от тела, на ходу доставая клетчатый платок и вытирая изгвазданную в крови и мозгах трость. Поставив её обратно в стойку, он сел в кресло и начал барабанить пальцами по столу. “Быки” старались не шевелиться лишний раз: их босс не просто так носил титул преступного короля Саут-Хеленса — он славился очень крутым нравом. А потому в такие моменты его лучше было не раздражать — иначе вполне можно было составить компанию остывающему на полу телу. — Так, — перестал барабанить по столу Лорд, оборачиваясь, наконец, к подчиненным. — Убрать эту падаль, — кивок в сторону распластавшегося на полу Энди. — Если эти нарколыги не понимают по-хорошему, значит будет по-плохому. А кто им поставляет товар… что ж, — он откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком. — Я это все равно узнаю. “Быки” немного выдохнули: буря прошла мимо. Взяв воняющее тело “преподобного” за руки и за ноги, они потащили его вниз, в подвал. Там было все, что нужно, дабы избавиться от трупа — в конце концов, не впервой. А в кабинет Лорда тут же шмыгнула пожилая филиппинка-уборщица, специально нанятая прибирать последствия подобных “инцидентов”. Учитывая её полнейшее незнание английского, отсутствие документов и абсолютный пофигизм — можно было не волноваться, что она растрепет кому-либо о том, что видела в этом доме. Подвал штаб-квартиры банды Лорда представлял собой несколько обширных помещений. Подземный гараж с тремя черными джипами, склад “товара” рядом, а также — “Мясницкий Цех”, как его прозвали рядовые члены банды. Последний представлял собой некую смесь лаборатории, пыточной и медпункта. Посередине располагался настоящий хирургический стол с операционной лампой, вдоль стен стояли застекленные шкафы с различными медицинскими препаратами и перевязочным материалом, а в углу установлена самая настоящая ванная с ржаво-алыми потеками на бортах. К этой-то ванной и понесли свою ношу “быки”. — А, еще один, — недовольно буркнул кто-то из полумрака в дальнем углу помещения. Встав с металлического стула, на котором раньше сидел, к ним вышел худощавый пожилой мужчина с бледным лицом, впалыми щеками и глазами навыкате. Одет он был во что-то вроде засаленного врачебного халата и кожаного мясницкого передника. Звали этого человека Дональд Хиггс, но члены банды Лорда звали его просто Донни. Ну или Донни Шесть Кусков — но так только за глаза. Никому не хотелось однажды самому оказаться расчлененным на куски и быть уложенным по черным пакетам — а у Донни была репутация большого любителя делать это просто для развлечения. Сам Донни никак не комментировал подобные слухи — лишь многозначительно хмыкал. Пока подобная чушь работает на его репутацию, его это устраивало. В конце концов, нужно было как-то завоевывать уважение и страх среди отморозков Лорда — почему бы и не таким образом? — Туда его, — вяло кивнул он на ванную в углу. Сам же Донни, не оборачиваясь на “быков”, что пыхтя начали выполнять распоряжение, принялся собирать набор инструментов для разделки очередного “мяса”. А спустя где-то десяток секунд замер. Потому что позади раздался слитный вздох “быков” и звук упавшего на кафель грузного тела. — Вы, криворукие, косорылые!.. — начал было Донни, оборачиваясь. Но увидев выражения лиц своих помощников, осекся и нахмурился. — Что такое? — Это… Донни, — сглотнув, кивнул на труп один из “быков”. — Этот… жмур пошевелился! — Он уже остывал — отвечаем! — вставил второй. — А тут вдруг… — Чушь! — раздраженно махнул рукой эскулап. — Во-первых, так быстро трупы не остывают. Во-вторых, с развороченной башкой точно не живут! Так что я делаю один-единственный верный вывод: вы просто два мелких ссыкуна, — при этих словах Донни сплюнул, а “быки” набычились. От придуманной тавтологии Шесть Кусков даже насмешливо крякнул — он любил подобные шутки. Но когда он сам подошел к распростертому на кафеле трупу, тот вдруг резко распахнул глаза! — Твою ж мать! — отскочил назад Донни, врезаясь спиной в стол с инструментами. Это было жутко, неправильно, омерзительно, но при этом — являлось непреложным фактом. Прямо перед ними на ноги вставал самый настоящий ходячий мертвец! — Д-донни… — дрожащим голосом проговорил один из “быков”. — Это что — зомби?! — Что за чертовщина?! — с выпученными еще больше глазами прохрипел сам эскулап. Энди же медленно и аккуратно, помогая себе руками, поднимался на ноги. Когда же он выпрямился, то искаженное лицо, покрытое кровью и жуткими гематомами, расплылось в улыбке. — И сказал Господь Лазарю: встань и иди! — проговорил он, воздев руки. — Воистину, неисчислимы чудеса твои, Боже! — Твою мать! — в ужасе воскликнул один из “быков” и попытался вытащить пистолет, до того засунутый за пояс джинс. Но не успел. Две раздутые, опухшие руки, появившиеся из тьмы за спиной "быков", взяли обоих громил за макушки и с чудовищной силой впечатали их друг в друга. Мощь удара была такова, что встретившиеся головы бандитов лопнули, как перезрелые арбузы! — Что за?!... — только и смог воскликнуть Донни, прижимаясь к хирургическому столу. — Лорд не внял Слову Божьему, — сокрушенно покачал окровавленной головой Энди, медленно подходя к ошарашенному гангстеру. — Он идет против воли Отца нашего, призревшего наш мир, и отринул Благословение Его! Что ж, — по-доброму улыбнулся он Донни. — Значит, придется показать ему Истину иным путем. Шесть Кусков хотел было прошмыгнуть влево, вдоль стола, к неприметной запасной дверце, что вела на лестничную площадку — но не успел. Из-за спины преподобного возникла массивная фигура — та самая, с раздутыми и покрытыми язвами руками, что одним движением прикончила двух опытных и далеко не слабых “быков” Лорда — и ударила его пудовым кулаком в солнечное сплетение. Задыхаясь, Донни сполз на пол и завалился на бок, натужно хрипя. — Прими же милость Господа нашего! — провозгласил Энди, и Донни с ужасом заметил, как раздутый зоб преподобного жутко зашевелился, а его рот разверзся на невообразимую ширину, открывая черный, воняющий гнилью провал. В этой черноте что-то шевельнулось. Что-то настолько омерзительное, что бедняга эскулап даже закричать не мог от ужаса! Огромный черный опарыш, что, как стало понятно, и покоился все это время в горле Энди, выполз у преподобного изо рта. Поведя тупой “мордой” туда-сюда, покрытый слизью и кровью червь булькнул и раскрыл небольшую пасть, покрытую по кругу мелкими острыми зубами! — А… а… — только и смог произнести Донни, как червь стремительно прыгнул, тут же проникая ему в рот, и дальше — в глотку!.. ...Когда Лорд и остальные боевики вломились в подвал, там царил разгром! Мафиозный босс, яростно играя желваками, осматривал вырванную с петлями запасную дверь в гараж, два трупа с разбитыми головами и разгром, что учинили те, кто напал на штаб-квартиру — его, Лорда, штаб-квартиру! — Это были черномазые! — торопливо говорил Донни Шесть Кусков — единственный из тех, кто находился в тот момент в подвале и умудрился остаться в живых. — Из пакистанцев, точно тебе говорю, Лорд! Имигрантская мразь из людей ублюдка Фируза — отвечаю. Если бы я не спрятался за сучьими ящиками, они бы и меня прикончили! Фируз, глава пакистанской этнической группировки с лондонских бедных окраин, был одним из основных конкурентов Лорда. Они давненько не ладили: Лорд хотел выйти на рынок столицы, толкая свой товар в том числе в этнических гетто. Фируз же, наоборот, старался продавать наркотики только белым гяурам, “оберегая от соблазнов” единоверцев и соплеменников (и одновременно обдирая их как липку обычными рэкетирскими “налогами”). А потому притязания Лорда ему ох, как не нравились! Да и в ответку отхватить по-быстрому целый самостоятельный городок, в котором к тому же сходятся маршруты дальнобойщиков, байкеров и прочей клиентуры пушеров — от такого он тоже бы не отказался. И вот, судя по всему, хреновы “черные” решили нанести внезапный удар! Трупы тех, кто охранял подступы к штаб-квартире со стороны гаража, они найдут — да и то не все. Как и следы шин на асфальтовой дороге, что проходила вдоль лесополосы за штаб-квартирой. Лорд, подавив новую волну ярости, вернулся к размышлениям: как так вышло и кто виноват? Здание штаб-квартиры было в довольно злачном районе: с одной стороны находилась заброшенная ткацкая фабрика. С другой начиналась лесополоса, плавно переходящая в заросший полынью и чертополохом пустырь. Третья и четвертая стороны выходили на гаражный массив и все те же пустыри. Разумеется, со всех сторон, с которых можно было проникнуть в здание, были выставлены вооруженные часовые, велось наблюдение — Лорд не был обычным гопником из подворотни, и дисциплина в его группировке была на высоте! То есть… “То есть — меня кто-то предал!” — скрипнул он зубами. Всплыла мысль, что те часовые, чьи трупы они не нашли, наверняка и есть те предатели! “Оголить одно из направлений… Все могло выйти куда печальней, если бы Фируз знал, что именно в этот день половины банды в штаб-квартире нет!” — тут Лорд побледнел и сжал трость. “Тогда становится понятным, почему нападение было столь… слабым”, — вдруг подумал он. “Но все равно странным! Несколько боевиков Фируза ворвались на нашу базу, чтобы… что? Убить пару человек и выкрасть труп вонючего бомже-священника?!” — удивленно подумал Лорд. “Что-то не сходится…” Впрочем, это было не столь важно. Главное — доказательства виновности пакистанцев были более, чем убедительными. Попытки проникнуть на его территорию через “мусорных сектантов”, прямой наезд со жмурами на выходе — все это было отличным поводом разобраться со своим давним врагом раз и навсегда! “О, Фируз, ты хочешь войны?” — зло ощерившись, подумал Лорд. “Что ж, я тебе её дам!” Погруженный в свои мысли и рассуждения, авторитет не глядел в сторону Донни, что скромно притулился в уголке своей лаборатории, стараясь не привлекать особого внимания. Но если бы кто-то в этот момент все же глянул на него, то мог с изумлением и ужасом заметить мгновенную гримасу на его лице! По коже прошла судорога, глаза провернулись несколько раз независимо друг от друга, а горло на мгновение вздулось, будто внутри него ползало что-то большое. Но почти сразу Шесть Кусков принял свой нормальный облик. А тем временем раздолбанный и ржавый микроавтобус катил к стокам, увозя в своем чреве вполне себе живого Энди со сдувшимся до почти нормального размера горлом, его приятеля Мартина, что и убил двоих “быков”, а также еще нескольких сектантов, что имитировали нападение пакистанцев. Энди улыбался. Новые семена скверны посеяны. Не все они взойдут ростками во славу Дедушки, но взойдут — это точно! А там… Там пусть Ангел разбирается, как ими распорядиться.Хогвартс. Февраль 1993 года. Гермиона Грейнджер.
Это место походило то ли на грот, то ли на темный сводчатый подвал. Или на странный черный океан. Или вовсе не на место, а на состояние. Или… Черная — или она пыталась себя убедить, что именно черная? — масса колыхалась вокруг неё, образуя то длинные щупальца, то пасти, а то и целые лица! Белесые глазные яблоки с вертикальными зрачками плавали в этом жутковатом “мазуте”, как вишенки в бабушкином варенье, то и дело поворачиваясь во все стороны, будто лихорадочно что-то высматривая. В какой-то момент “потолок” этого места-состояния начал протекать, падая густыми черными каплями на условный “пол”. Глазные яблоки в этих каплях вертелись особенно быстро и яростно — будто это “падение” причиняло им нешуточную боль! А потом… Потом в “потолке” разверзлась брешь, через которую в кокон из удивительного “мазута” хлынул потусторонний свет! Точнее, светом это удивительное, странное, страшное и просто невообразимое сияние назвать было нельзя. Или можно. Если воспринимать это явление как свет — оно ведь им и будет, так? А потом в образовавшийся пролом шагнул Он! Гарри она узнала не сразу. Высокий юноша на несколько лет старше, с идеальными чертами лица и ярко-зелеными глазами — это был Ангел Света во плоти! Алебастрово-белая кожа, иссиня-черные локоны, спадающие до плеч. Шесть изящных золотистых рогов, сияющее одеяние и пылающие огнем варпа крылья за спиной! Гермиона в восхищении ахнула!.. И проснулась. — Очнулась? — насмешливо спросили её откуда-то сверху. Приподняв голову, девочка встретилась с насмешливым взглядом изумрудно-зеленых глаз своего лучшего друга. И только тут поняла, что лежит головой у него на коленях. — Ага, — слегка расслабилась Гермиона, устраиваясь на бедре Поттера поудобней. Мысли и чувства одновременно бурлили в ней, вроде как толкая вскочить и что-то делать — и в то же время как бы удерживая на месте необходимостью все обдумать и уложить в голове. — Это… это прекрасно! — прислушавшись к себе, улыбнулась Грейнджер, не став ничего больше уточнять. Гарри на это только загадочно хмыкнул, не спеша сгонять подругу со своей ноги. Более того: он по приобретенной за полтора года их знакомства привычке начал перебирать пышные каштановые волосы Гермионы — отчего та и вовсе чуть ли не заурчала от удовольствия, прикрыв глаза и наслаждаясь накатывающими ощущениями. От пальцев Гарри, массирующими её голову, от блаженной пустоты в мыслях и от шума, похожего на прибой на границе сознания — это Океан Душ колыхался за тоненькой завесой реальности… Позже они уже деловито обсуждали все то, чего успел добиться Гарри. — То-то я еще подумала: как-то подозрительно Джинни в последнее время себя ведет, — кивнула своим мыслям Грейнджер, в задумчивости кусая нижнюю губу. — И что же ты собрался делать с этим… крестражем? — спросила она. — Один я уже подчинил себе, — самодовольно хмыкнул Гарри, удобно устроившись в старом потертом кресле, что притащил в свою лабораторию из какого-то заброшенного кабинета на этаж ниже. — Еще один?! — выпучила глаза Гермиона, вскакивая. Но увидев, как Поттер расхохотался, забавляясь её изумлением, насупилась и попыталась изобразить деловой тон: — То есть… Их больше одного и ты нашел еще один? — Именно, — кивнул мальчик. — И планирую поработить все остальные! У частиц души Темного Лорда крайне фрагментарные и поврежденные воспоминания, но они все же есть. Вот бы захватить его самого… — мечтательно откинул голову назад Поттер. — Все разрозненные знания и умения одного из величайших темных магов столетия — и в моих руках! Гермиона хотела было спросить, зачем это нужно, если есть необъятная “библиотека” Имматериума — но осеклась. Даже небольшого знакомства с Океаном Душ хватило, чтобы понять: это интересное, невероятное, но изменчивое и опасное измерение! Оно дает многие знания — но, в соответствии с известной поговоркой, и многие печали. Черпать оттуда знания и силу можно бесконечно, постоянно находя что-то новое — а параллельно находя трудности и проблемы. Так что если есть малейшая возможность получить знания, не рискуя собственной душой в варпе — это было хорошо. Более того: её друг собирался поделиться ими и с ней! — И в твоих планах есть место и для мелкой Уизли? — спросила Гермиона, чуть прислушавшись к чему-то — она ловила отголоски Имматериума, пытаясь просчитать намерения и ответы Поттера. — Как тебе уже наверняка говорил Умник, — кивнул Гарри, — Джинни у нас сейчас проходит что-то вроде испытательного срока. Как и Рон с Драко, — хмыкнул он. — Выживет, выдержит — допустим в свою компанию. Нет… ну что ж. — Ты так запросто рассуждаешь на тему чьей-то смерти, — передернула плечами девочка. — Эта… тварюшка, — кивнула она на ритуальный круг, где недавно жестоко был умерщвлен домовик, — обычная волшебная нечисть. Но Джинни-то — человек! И сестра твоих друзей, — кинула она настороженный взгляд в сторону Гарри. — Гермиона, — положив руки ей на плечи и доверительно глядя в глаза, произнес Поттер. — Джинни и так уже встряла в эту историю. И выбор у неё, на самом деле, невелик: либо выжить и достичь успеха, либо потерпеть неудачу. Отобрав у неё дневник прямо сейчас — как думаешь, чего ты добьешься? — Влияние темного артефакта сойдет на нет, и она вернется к прежнему состоянию? — не очень уверенно спросила девочка. — Может, так, — пожал плечами Поттер. — А может и нет. Но даже если и так: неужели она недостойна такого шанса? — Шанса? — нахмурилась Грейнджер. — Шанса проявить себя. Шанса подняться выше, стать сильнее и удачливее, получить признание людей… и Богов, — чуть исподлобья сверкнул он зелеными глазами. — Оказавшись на краю обрыва, — будто цитируя кого-то, продекламировал Гарри, отступая на шаг, — не страшись — и прыгай! Только так ты поймешь, умеешь ли ты летать. Гермиона кивнула — ей понравилось это высказывание. У них как обычно была куча дел! Но теперь, когда Гермиона стала полноценным помощником для Гарри, он верил — будет гораздо легче. Стоило определить, куда пристроить второго пленного эльфа — а точнее, эльфийку, по имени Пинки. И желательно было сделать это в ближайшие пару недель: до начала всеевропейского шахматного турнира, на который Снейп повезет их клуб — Гарри тоже вроде в нем состоит, так что вероятность его попадания на это мероприятие была отнюдь не нулевой. А еще совершенно необходимо было придумать список жертв и сценариев нападения: с таким расчетом, чтобы дух Волан-де-Морта одновременно подпитывался чужими смертями, но при этом не сильно жировал. Ровно настолько, чтобы он более или менее восстановил свои знания, но не стал проблемой во время драки. На этом пункте обсуждения вмешалась Гермиона: — С нападениями придется действовать очень аккуратно! — пояснила она. — Если переусердствовать — сюда нагрянет весь Аврорат, и в конце концов василиска обнаружат и прикончат. — Хм, — задумался Гарри. Но уже спустя пару секунд усмехнулся: — Что ж, тогда обойдемся жертвами вне Хогвартса, — хмыкнул он. — В конце концов, Драко с Хагридом что-то такое обсуждали — на тему упрямства кентавров. Если их сородичи начнут пропадать один за другим — эти конелюды станут куда сговорчивей! — Но нападения для отвлечения внимания… — нахмурилась Грейнджер. — Тоже будут, — качнул головой Гарри. — Но придется все обыгрывать так, чтобы не было летальных исходов. Справишься? — посмотрел он вопросительно на Гермиону. — Если ты про влияние на мелкую Уизли, — хмыкнула та, накручивая пышный локон волос на палец, — то да, справлюсь на “пять с плюсом”. Вот только… — Что? — поднял Гарри бровь в вопросительном жесте. — Я так понимаю, из Тайной Комнаты есть выход в Запретный Лес — раз уж ты планируешь нападения на кентавров? — Вроде бы, — пожал плечами Поттер. — Василиск об этом говорил. — А не получится так, — чуть сощурилась Грейнджер, — что, идя по следам пропавших кентавров, преследователи найдут этот вход? — Более того, — ухмыльнулся Гарри. — Я на это очень рассчитываю!Хогвартс. Март 1993 года. Нимфадора Тонкс.
— ...На самом деле, против гриндилоу есть несколько специализированных заклинаний, — говорила девушка с меняющими цвет короткими волосами, сидя на преподавательском столе и забавно махая руками. — Но их используют, либо чтобы гарантированно убить этих тварей, либо поймать. К тому же они достаточно сложны в освоении — их применяют только в узкоспециализированных профессиях. Если вам требуется просто отбиться — проще сломать этим водяным чертям пальцы! Это полностью нейтрализует гриндлоу… Если честно, преподавать Тонкс нравилось. И чего Северуса это занятие так бесит? Толпа забавных детишек, что готовы тебе чуть ли не в рот смотреть — знай заливайся соловьем, рассказывай и поясняй. Человек, что знает и любит свой предмет — как тот же Снейп — уж всяко найдет чему научить подрастающее поколение! О том, что и сама Тонкс совсем недавно была тем самым “подрастающим поколением”, девушка не задумывалась. А вот о Снейпе — много и с удовольствием! К примеру, в сфере её рассуждений о преподавании, Тонкс очень удивлял тот факт, что декан Слизерина ненавидит свою работу. Неужели человек, настолько гениальный, что способен на одной интуиции усовершенствовать почти любое зелье, не может передать своих знаний и умений другому? Почему его это так раздражает? Урок окончился, Тонкс раздала ученикам задания — в соответствии с рекомендациями МакГонагалл и все того же Снейпа — и устало потянулась. Удовольствие от работы — это конечно хорошо. Но иногда даже любимая работа утомляла. Произошедшее в тот момент, когда Тонкс выходила из класса, она позже оправдывала как раз усталостью. Ну и тенями. И еще кучей всего. Правда, как подозревала девушка, её наставника, стань он свидетелем данного происшествия, такие оправдашки вряд ли бы устроили. А дело в том, что, когда она собственно вышла из кабинета ЗОТИ, из тени чуть ли не на расстоянии вытянутой руки раздался холодно-насмешливый голос: — Мисс Тонкс. — У-и-и-и-!!! — взвизгнула в ответ Тонкс и в совершенно невероятном прыжке — как кошки иногда со скуки по стенам скачут — отпрыгнула в противоположную от голоса сторону. Опрокинув при этом стоящий там доспех, который, в свою очередь, повалил рядом стоящий в ряду — и дальше по цепочке. Грохот и мат висящих в том коридоре портретов стояли феерические! Тонкс же стояла и смотрела на того, кто своим внезапным появлением напугал её — Северуса Снейпа. Стояла, донельзя смущенная своим испугом и вжимая плечи после каждого нового падающего доспеха и вопля портрета на стене. Шлем последнего доспеха в ряду с жалобным звоном прокатился по каменному полу и застыл. Тонкс смущенно улыбнулась Снейпу, который, иронично подняв бровь, с полуулыбкой ждал окончания этого балагана. — Мисс Тонкс, — наконец, произнес зельевар донельзя издевательским тоном. — Мне казалось, что вы выпустились из Хогвартса, так что громить школьное имущество перестало для вас быть какой-то особо желанной забавой — разве нет? “Все-то он помнит”, — подумала девушка, вспоминая множество похожих случаев в свою бытность студенткой. — Что ж, если здесь вы закончили, — с тем же сарказмом проговорил зельевар, — то, возможно, стоит заняться расследованием? — Да, разумеется, — обиженно нахохлившись, ответила Тонкс. Очевидно, чертову Снейпу доставляло удовольствие насмехаться над ней. Он лишь еще раз хмыкнул и, эффектно развернувшись, широким шагом двинулся прочь по коридору — видимо, ожидая, что Тонкс пойдет следом. Вздохнув, девушка так и сделала: выбора все равно не было. — А… куда мы идем? — неуверенно спросила она спустя минут пять движения по коридорам вслед за своим невольным напарником по расследованию. — К опушке Запретного леса, — лаконично ответил Снейп. — Но… — еще более удивленно и неуверенно протянула Тонкс, догоняя мужчину и пытаясь идти вровень с ним. — Разве мы не должны искать наиболее вероятное место входа в Тайную Комнату, чтобы ущучить василиска… — Этим мы и занимаемся, — все тем же ровным голосом ответил зельевар, будто объясняя очевидные вещи маленькому ребенку. То есть — снова издеваясь! — Вы с шефом будто сговорились, — набычилась Тонкс. — Даже ехидничаете одинаково! Неужели нельзя все пояснить? — Мисс Тонкс… — вздохнул Снейп, но она его перебила: — Я же сказала: ко мне можно обращаться по-простому. А то… — Да-да, помню: чувствуете себя старой девой, — ухмыльнулся в ответ зельевар. — Я учту это, Нимфадора. Тонкс в ответ лишь яростно что-то прошипела, тут же умолкнув и решив больше вопросов не задавать: все равно скоро все само прояснится. Хагрида они нашли у кромки леса: полувеликан как раз разговаривал с кем-то высоким. С кем именно, было видно плохо: дело происходило уже ближе к вечеру, так что в сгущающихся сумерках и в тени разлапистых елей рассмотреть что-либо было трудно. Но, подойдя ближе, рассмотреть таинственного собеседника Хагрида все равно не удалось: заметив приближающихся Снейпа и Тонкс, незнакомец развернулся и… ускакал в лес по заснеженной тропинке. Тонкс успела заметить только конский круп белой масти, и больше ничего. — Вижу, кентавры все же снизошли до переговоров, — холодным голосом, безо всякого намека на насмешку, произнес Снейп, подойдя к леснику. — Так… это. Ага, — хмуро ответил Хагрид. — Здаров, Тонкс! — заметил он девушку и улыбнулся. После того, как она тоже поприветствовала полувеликана, он вновь нахмурился. — Беда у них. Пару недель назад, говорят, начали пропадать жеребята. Детишек, конечно, перестали отпускать из табуна одних, да и Бейн тут же начал искать в чем дело — но ничего не нашел, — покачал он головой. — И вот прислали все ж Флоренца на переговоры. Говорят, теперь пропали двое взрослых охотников — а энто уже совсем другой расклад! — И эти… кентавры, — несомненно, имея ввиду “идиоты”, как подумалось Тонкс, процедил Снейп, — только сейчас решили обратиться за помощью к волшебникам? — Они боятся людей. И не верят им, — пожал плечами Хагрид. — Бейн все время твердит, что о чем-то просить волшебников — смерти подобно! Едва на пару с Флоренцем его уломали — дело-то скверное... — горестно вздохнул он. — Ясно, — проговорил зельевар, сделав шаг вперед, под сень Запретного леса. — Надеюсь, этот твой Бейн все же сдержит слово и не станет чинить нам препятствий? — Не станет, — покачал головой Хагрид. — Они даже не ходят в “опасное место”, из которого приходит то… ну, то что их напугало, — он сглотнул. — Профессор, а вот… Энто не может быть… ну, Слизеринский Ужас? — Вот мы и собираемся это выяснить, Рубеус, — сухо ответил Снейп, мотнув головой Тонкс — пора было выдвигаться. Как поняла Тонкс, сам Хагрид с ними идти не собирался — по неясным причинам. Но Снейп явно знал и где находится “опасное место”, и чем будет занят лесник. Он все тем же широким шагом бодро двинувшись по тропинке, протопанной меж деревьями в снегу. Попутно он махнул палочкой, небрежно накладывая согревающие чары на себя и — Тонкс возмущенно засопела — на неё тоже. Ну да, она растяпа и не догадалась наложить их самостоятельно — но нельзя же так… ярко демонстрировать девушке её собственную рассеянность. Причем мордредов Снейп и слова не сказал — а ощущение такое, будто Тонкс выставили голой на всеобщее обозрение, так ей было стыдно в тот момент! Вот странно: в школе она не реагировала так остро на выпады Снейпа по поводу её неуклюжести и прочие нелестные эпитеты, на которые тот был большой мастак. А сейчас раскраснелась даже не от слов — от мимолетного жеста! Нездоровая какая-то реакция. “Так, Тонкс, соберись!” — сердито зашипела про себя девушка. “Такое ощущение, будто ты соскучилась по Снейпу за год, что его не видела. Вот уж чего не хватало!” Тряхнув головой, Тонкс постаралась откинуть дурацкие мысли и сосредоточиться на чем-нибудь другом. — А почему кентавры… ну, не любят волшебников? — спросила она у Снейпа, догоняя и пытаясь попасть в ритм его шагов. — Кентавры считают, что люди любую просьбу о помощи вывернут так, что потом просящий сам окажется в кабале, — неожиданно спокойно ответил зельевар. Может, ему тоже скучно просто так молча шагать? — В этой связи они очень любят вспоминать историю порабощения домовиков. — А… Ясно, — Тонкс не хотелось выглядеть необразованной дурой, так что сдержала следующий рвавшийся с языка вопрос — хоть и очень хотела его задать. Но Снейп, такое ощущение, читал её мысли! — У вас прямо на лице написано, что вы абсолютно не в курсе, что же это за история с домовиками, — хмыкнул он, возвращая свою недавнюю язвительность. — Но не беспокойтесь, — качнул он головой, — её не знает практически никто. Больно уж… щекотливая тема. — Расскажете? — осторожно спросила девушка. — А вам это интересно? — приостановился Снейп и поднял одну бровь. — Ну… — Тонкс и сама не знала, на кой ей это все понадобилось, но все же ответила: — Да! — Что ж, — хмыкнул зельевар. — В таком случае как-нибудь заходите на чай. Все равно Муди велел вам следить за мной. — Я не!.. — начала было возмущаться девушка, но осеклась. Потому что мордредов слизеринский нетопырь опять попал в точку! — И как он это делает? — буркнула она себе под нос, когда Снейп прошел чуть вперед. А потом её брови поползли вверх в изумлении. Тонкс только сейчас поняла, что Снейп (!) пригласил (!!) её на чай (!!!). Что ж, если доведется встретиться с одноклассниками по Хогвартсу, ей будет чем их шокировать… Дальше шли молча, уже через полчаса выйдя к месту, о котором сказал Хагрид. Широкий овраг, окруженный корявыми деревьями и кустарниками, заполненный припорошенным снегом буреломом — вот что предстало перед ними. К удивлению Тонкс, Снейп тут же уверенно двинулся вперед, повыше поднимая палочку с горящим на конце Люмосом. Взмах — и лежащее у края оврага трухлявое бревно отлетело в сторону, открывая… Проход. Круглый, прорытый прямо в земле проход. — Вы, такое ощущение, заранее знали, где вход, — не имея ничего особого ввиду, удивленно протянула Тонкс. — Все потому, Нимфадора, — проговорил Снейп, вызвав новую волну негодования от девушки, — что я, в отличие от вас, не витаю в облаках и стараюсь использовать вот это, — он постучал пальцем по голове, — по назначению. Но, глянув на насупленное лицо Тонкс, все же вздохнул и снизошел до объяснения: — Василиск — если это он — выползает в лес из подземелий Хогвартса. Жеребята кентавров пропадают в районе этого оврага, а тот его край, — он указал на зев хода, — обращен в сторону замка. Элементарно, Тонкс! Она не была согласна с этим утверждением — по крайней мере, для неё местонахождение хода было отнюдь неочевидно! Но спорить Тонкс не стала: успела уже понять, что, в отличие от её не самого склонного к шуткам шефа, Снейпа переязвить было нереально. Сразу лезть в обнаруженный проход они не стали, решив вернуться на следующий день с подкреплением.