Август 1993 года. Англия, Литтл-Уингинг. Гарри Джеймс Поттер
Перед Гарри на столе лежали две палочки. Его палочки. Сделанные из особо прочных материалов, импортные и довольно экзотические для Европы. Та, что он привык держать в правой руке, была посветлее и подлиннее. Она была сделана из священной японской криптомерии — или древа суги, как его еще называли. Как прочел Гарри в каком-то волшебном журнале, что нашелся в библиотеке Хогвартса, японцы чуть не все палочки делали из разного рода “священных” деревьев. Но криптомерия, как символ всей Страны Восходящего Солнца, использовалась особенно часто. Начинкой японской палочке служила шерсть с хвоста кицунэ: многохвостой лисицы-оборотня, волшебного существа родом из той же Азии. Как он выяснил из прочитанного в тех же журналах и парочке книг, чем больше у кицунэ хвостов — тем она старше, могущественней и мудрее. И тем мощнее получалась палочка с шерстью такой лисицы. Конкретно его палочка вряд ли содержала в себе шерсть лисицы более, чем с тремя-четырьмя хвостами. Достаточно мощно, чтобы не стыдно было подарить её коллеге из Англии, но ничего особенного. Да и в остальном она ничем особо не отличалась от других палочек. Ну разве что повышенной проводимостью психической энергии — без этого она бы не могла выдерживать того потока энтропии Хаоса, что начинало струиться через неё, стоило Гарри взять свой инструмент в руку. Японскую палочку Гарри использовал для творения активных чар: она выступала его основным инструментом на трансфигурации, чарах и отчасти ЗОТИ. Последний предмет, правда, в прошедшем учебном году хромал на обе ноги — все-таки покойный Локхарт, считай, и не преподавал им ничего. Не считать же преподаванием заучивание фактов биографии этого расфуфыренного писаки? Ситуацию отчасти спасли Аластор Муди и та девушка-стажер по фамилии Тонкс — по крайней мере, благодаря их редким лекциям не приходилось опасаться отставания от программы. К тому же, Гарри и так регулярно наведывался в библиотеку и много чего самостоятельно прочел по ЗОТИ — так что и без них, в принципе, мог решить любой тест по данному предмету. Практику же по Защите и по стандартной программе начинали преподавать полноценно только с третьего курса — так что можно было говорить, что он даже ушел вперед всех своих однокурсников. Так вот, палочка из криптомерии прекрасно подходила для эффективного использования почти любых чар! Хлесткая и подвижная, она позволяла Гарри творить обычное волшебство филигранно и мощно, не прилагая почти никаких усилий — что неизменно приносило ему высокие оценки на уроках. Вторая палочка, всякий раз когда он брал свои магические инструменты, обычно покоилась в левой руке и служила скорее противовесом, отводником, ну и просто “на подхвате”. Как понял Гарри из того, что сумел узнать и понять Умник, так как палочки было две, то и влияние энтропии распределялось между ними, ослабляя наносимый им вред. Не давая распасться или взорваться, как все те обычные палочки, что он “примерял” в магазине Олливандера перед первым курсом. Но, несмотря на то, что палочка из африканской пухутукавы больше служила этаким дополнительным “громоотводом”, тем не менее Поттер с её помощью тоже порой творил волшебство — пусть и не так часто, как с помощью первой. Особенно хорошо у второй палочки выходил щит Протего, из программы ЗОТИ четвертого курса: по описанию, это заклинание мало кто мог продержать значительное время — слишком много сил на это уходило. Обычно его творили за мгновение до того, как в заклинателя прилетала атака, против которой он хотел защититься. Но при помощи своих новых возможностей, повысившихся выносливости и силы, а также свойств африканской палочки, Гарри мог без особых усилий держать обычный щит Протего почти минуту, не запыхавшись. Более мощные варианты этого заклинания он пока не пробовал — все же на тренировки в обычной магии времени было не так много, находились занятия и поинтересней. Но он планировал восполнить этот недостаток. В конце концов, исторических примеров применения палочек с двух рук — по-македонски, как было популярно говорить у магглов — были сущие единицы! Магические жезлы — или палочки — были слишком индивидуальной вещью, с которой волшебники носились как с писанной торбой, меняя разве что пару раз в жизни. А то и вовсе не расставаясь со своей первой палочкой до самой смерти. Так что вот так сходу подобрать сразу две палочки — да еще и настолько уникальные для Европы — было большой удачей и явным знаком благоволения Темных Богов! Последнее — куда вернее. Хотя и профессионализм их создателей вкупе с чутьем Олливандера не стоило отбрасывать. Ведь именно этот безумный ученый-палочкодел и подобрал в итоге Гарри эти инструменты. Мальчик ловко вертел свои палочки, быстро перебирая пальцами: каждая рука свою. Координация и ловкость, дарованные ему Богами, были потрясающими для обычного человека — а потому он мог провернуть и не такой трюк. Но то-то и оно, что все это были именно трюки! Гарри с какого-то момента не хватало настоящего дела. Какого только — он не понимал! Точней, догадывался, по обмолвкам своих “духов-советчиков”, но до сего момента не задумываясь над этим. Здесь, в Литтл-Уингинге, в доме его дяди и тёти, столь ненавистном ему, для мальчика точно никакого стоящего дела не было. Он ненавидел, презирал этот дом и его обитателей. И воспринимал возможность говорить с Дурслями с позиции силы — пусть они и воспринимали его “силу” лишь на уровне первобытных инстинктов — как истинное благословение его новых Богов! Он смотрел на свои палочки и все больше хмурился. Гарри и раньше интересовался возможностью творить классическую магию на каникулах — и уже тогда его обломали, сказав, что по закону колдовство в маггловском мире отслеживается и карается! И особо это касается юных магглорожденных волшебников. На палочки, что создавал Олливандер, накладывались какие-то наблюдательные чары, позволяющие отследить факт применения магии через них. И Гарри очень интересовала эта тонкая оговорочка: не те, которые он продавал, а именно те, которые создавал! И вот он сидел, задумчиво вертя в руках свои палочки и размышлял на тему того, стоит ли попробовать поколдовать или все же дождаться, когда он окажется в мире волшебников? В доме Уизли например… Гарри скрипнул зубами от внезапно накатившей злобы. Еще одна вопиющая несправедливость, которую он обнаружил, заключалась в неравных условиях обучения магглорожденных и урожденных волшебников! В то время, как его приятели Малфой и Уизли могли безбоязненно практиковаться в магии на каникулах, тренироваться и нормально делать домашнее задание, Гарри вынужден был идти на всевозможные ухищрения, чтобы хотя бы написать нормальное эссе по зельям! И пустующий дом старика Принстона не особенно выручал. Потому что, как выяснилось, пока Гарри пребывал в школе, наследники почившего владельца дома все-таки решили продать эту недвижимость. А потому туда зачастили риэлторы, показывающие потенциальным покупателям дом — а значит, ни о какой приватности речи больше не шло. ”Нужно самим купить этот дом”, — прошелестел в голове Умник. ”Он удобно расположен, достаточно вместителен, да и, к тому же, мы уже начали пропитывать его своей силой. Будет обидно упускать такую возможность и начинать работу с нуля”. — Но как это сделать? — тихо спросил Гарри. — Я прямо представляю эту картину: приходит в риэлтерскую контору школьник тринадцати лет, и вываливает пачку фунтов со словами “покупаю дом Принстона”! ”Мда уж, картина подозрительная”, — хмыкнул в ответ демон Тзинча. ”В таком случае нам нужны подставные лица”, — тут же предложил он вариант. ”И у нас даже есть превосходные кандидаты на эту роль!” ”Наш пахучий “преподобный” выглядеть будет еще подозрительней!” — фыркнул на это Сластёна. ”Одно дело прилично одетый школьник — он может действовать по поручению родителей или типа того, мало ли уникумов? А вот стрёмный бомжесвященник уже вызовет куда больше вопросов! Для чего ему дом? Устроить лёжку бомжей, совмещенную с наркопритоном? Тут могут и бобби вызвать”. — Думаю, Умник имеет ввиду не преподобного, — улыбнулся Гарри. — А твоих собственных подопечных. ”Оу?” — задумался слаанешит. — ”Малышка Меган Корнхил и её шлюшка-подружка? Конечно, они уже довольно неплохо созрели, но… Согласятся ли они помогать нам? Офицер Корнхилл, строгая полис-вумен, и участвует в странных полукриминальных сделках с явно грязными деньгами…” ”И неужто никак нельзя их шантажировать?” — вкрадчиво спросил Умник. ”А знаешь, таки можно!” — бодро воскликнул Сластёна. ”Недавно в честь Темной Госпожи была принесена в жертву одна душа. О, да! После нескольких лет воздержания и полумер — и такое пиршество! Я наслаждался каждым кусочком...” ”А если по делу?” — подтолкнул слаанешита Умник. ”Если по делу, то Меган с подружкой высосали из бедняги жизнь, будто суккубы”, — фыркнул Сластёна. Ему явно хотелось еще немного похвастаться пожранной душой, но все же вернулся к теме. ”Намекнуть им, что мы знаем и...” ”Добавим сюда толику общественного осуждения столь безнравственных отношений!” — ханжески воскликнул демон Тзинча, но Гарри чувствовалось, что это просто сарказм. ”А в качестве “пряника” добавим ответы на вопросы и сверхъестественные возможности, позволяющие скрывать свои пристрастия как можно дольше — и вуаля! Малышка Мег наша с потрохами. Отдаем ей деньги, снабжаем инструкциями и получаем полноценную базу на глухой окраине Литтл-Уингинга!” — Дело за малым, — поморщился Гарри. — Подловить их в тот момент, когда никто не помешает нашему разговору. И не проследит за нашими передвижениями. Последнее уточнение было весьма актуально. Потому что миссис Фигг с её книззлами все так же наблюдала за житьем-бытьем Мальчика-который-выжил. Хотя, надо сказать, она и её живность стали куда аккуратней и осторожней — особенно учитывая отставку её приятеля Аластора Муди и пристальное внимание к нему прессы. О, Гарри Поттер с удовольствием читал и перечитывал статью о “неадекватном старом психопате, опасном для себя и для общества”! Было приятно осознавать, что его планы и действия имели такие далеко идущие последствия. Конечно, совсем вывести Муди из игры не удалось — но теперь, по крайней мере, экс-аврор не рискнет напрямую следить за мальчиком и светиться в Литтл-Уингинге. Что очень и очень радовало, потому как сильно облегчало Поттеру его деятельность. Оставался еще донельзя странный пес, который еще пару раз мелькал в подворотнях и кустах в окрестностях Тисовой улицы — и Гарри уже почти не сомневался, что эта собака имеет как минимум зачатки разума и целенаправленно наблюдает за ним. Это, конечно, не взрослый волшебник-ветеран, натасканный на обнаружение и захват Темных магов, но светить своими особенностями перед этой животинкой явно не стоило. Мало ли, что это? Просто очень умный пес, или чей-то фамилиар-шпион, глазами которого может видеть тот же Муди! Но это уже было куда более благоприятные расклады, а потому улизнуть в милый сердцу мальчика Саут-Хеленс стало значительно легче. Гарри вздохнул. Ближайшую неделю он точно каким-то образом должен большую часть времени провести вне дома. Во-первых, его ждала куча дел, а во-вторых… Во-вторых, как уже упоминалось, Дурсли ожидали приезда гребанной тётушки Мардж! И Гарри, чтобы не сорваться на эту жирную дрянь и не порвать её на куски, решил уходить рано с утра и приходить попозже вечером — что угодно, лишь бы не видеть её самодовольную харю! Поттер решил, что просто исчезать будет куда подозрительней, чем рассказать все родственникам и договориться. И, надо сказать, дядя Вернон воспринял эту идею с заметным облегчением! Его по-прежнему ужасно пугала поттеровская ненормальность — потусторонняя жуть, что веяла от мальчика. И он совершенно не хотел, чтобы во время пребывания его сестры в их доме, случалась какая-нибудь колдовская чертовщина — кто знает, когда она может рвануть? Гарри обставил разговор с дядей так, будто делал ему невероятное одолжение: после нескольких лет общения с Умником, он в этом поднаторел. Так что Вернон не только согласился отпускать Поттера на “оздоровительные прогулки”, но и обязался подписать мальчику разрешение на посещение Хогсмида. Для этого как раз нужна была записка от опекунов. Глубоко вздохнув, Гарри убрал палочки в свой неизменный рюкзачок — проверять реакцию Министерства на магию в маггловском мире он будет в другом месте. По крайней мере точно не накануне приезда Мардж. Короткий меч-скимитар, в который окончательно превратился украденный когда-то походный нож, уже не помещался в рюкзак, а потому Гарри упаковал его в футляр для спиннинга, точно так же украденный неделю назад в том же самом магазине. Какие-либо ингредиенты он брать не стал — проводить ритуалы или варить зелья вроде как сегодня не планировалось. Подготовка культистов Энди к нападению на лабораторию Лорда пока не завершилась, нужна была еще парочка дней. Разве что завтра надо посетить службу в “мусорном храме” и помочь преподобному обратиться к варпу — но это можно было провернуть и без дополнительных материалов. Гарри выскользнул из дома в рассветных сумерках. Стелющийся над землей туман лишь слегка колыхнулся, когда невидимая под волшебной мантией фигура перемахнула через забор на заднем дворе дома Дурслей и двинулась уже привычным маршрутом к подземному переходу под трассой, чтобы после, напитав конечности силой Кхорна, стремительными скачками унестись на юг, в сторону Саут-Хеленса.Август 1993 года. Англия, Саут-Хеленс. Хелен.
Хелен стояла на маленькой кухоньке своей квартиры и варила кофе, с улыбкой мурлыкая про себя какую-то попсовую песню. Настроение было превосходным! Начать с того, что её подружка Меган недавно подарила ей настоящую джезву! Хелен всегда мечтала о том, как по утрам она будет вот так вот стоять на собственной кухне и варить самый настоящий кофе в самой настоящей джезве. А потом будет с наслаждением пить этот кофе на пару со своим бойфрендом… Ну или гёрлфрендом*, в её нынешнем случае. Это было непринципиально. Также немалым источником хорошего настроения была непроходящая вот уже неполный год странная эйфория от жизни! С тех пор, как они с Меган стали встречаться, занимаясь сексом и придумывая все более изощренные способы развлекаться, Хелен постоянно чувствовала удивительное воодушевление, даже возбуждение от всего подряд. Если раньше для того, чтобы достичь такого состояния, ей нужны были алкоголь или дурь — и то, они давали лишь иллюзию эйфории — то сейчас это ощущение было постоянным. Это возбуждение — причем, не только и не столько сексуальное — придавало невероятную яркость буквально всему вокруг! Изгибы медной джезвы, её цвет и формы, а также запах варёного свежемолотого кофе, подводили Хелен чуть ли не к границе самого настоящего оргазма! Что самое странное: источником этого возбуждения являлась её подружка Меган. Не в том смысле, что та возбуждала Хелен — это само собой. А в куда более мистическом и масштабном плане. Порою Хелен ловила себя на странном ощущении, будто она видит некое сияние, исходящее от её любовницы. Странный мистический свет из-за грани реальности, заставляющий мир наливаться болезненно-приятными красками, а все органы чувств — выть в агонии наслаждения! Именно поэтому Хелен обожала во время близости водить руками по цепочкам татуированных рун на коже Меган — тогда это сияние чувствовалось особенно остро. А еще — Хелен внезапно начала получать удовольствие от своей работы. Когда они встретились с Меган, Хелен была самой обычной уличной проституткой: циничной, уставшей девушкой, вынужденной заниматься тем, чем занимается — других вариантов для неё все равно не было. Тем более, что она в те времена плотно сидела на “крэке” и даже начала пробовать что потяжелее! Во многом, именно поэтому “быки” Лорда и держали её на крючке, не давая шанса соскочить. Но теперь… Теперь это все начало ей доставлять какое-то жутенькое, болезненное удовольствие! Конечно, тот раз, когда они с Меган внезапным порывом решили попробовать “пожестче” в том отеле, был отдельной песней. Но и до того Хелен начала искать, так сказать… сверхурочный заработок. Мелкий офицерик Лорда, что курировал бизнес босса у них “на районе”, только диву давался, видя сколько бабла начала приносить ранее ничем не примечательная шлюха. Если в большинстве случаев “девочки” крайне неохотно брались обслуживать несколько клиентов разом — “жесткач” был делом болезненным, тяжелым и травматичным — то Хелен начала чуть ли не специально искать именно такие, оплачиваемые по двойному-тройному тарифу “заказы”. В большинстве случаев от такого интенсивного эксплуатирования обычная проститутка довольно быстро бы увяла. Они и от обычной-то работы стремительно превращались в апатичные и потасканные куски мяса. А уж учитывая увлечения большинства девочек спиртным и наркотой, то и подавно. Но Хелен, внезапно, наоборот, будто бы расцвела! Что привлекало к ней еще больше клиентов, и, в свою очередь, приносило еще больше бабок. Именно последний факт стал аргументом для смотрящего по их району не выдвигать к шлюшке претензий за то, что она завела себе цивильную подружку, с которой не берет денег за секс. Хоть он и презрительно сплюнул, когда узнал об увлечении Хелен. “Маленькая шлюховатая извращенка!” — подумал тогда смотрящий, но оставил все как есть. “В конце концов, у всех у нас должно быть какое-никакое хобби в свободное время”, — насмешливо фыркнул он и забыл про это дело. А потом грянула большая разборка с пакистанцами и смотрящему вовсе стало не до того. Хелен же никогда особо не стремилась перебирать и анализировать свои чувства и устремления. Она жила как живется, стараясь урвать у жизни хоть кусочек удовольствия! Но лишь встретив Меган, она наконец-то могла распробовать этот кусочек как следует. Кстати, о Меган. Хелен чуть повернула голову в сторону спальни, где на постели сидела её обнаженная подружка и, по всей видимости, пыталась медитировать. Хелен весело хихикнула. Меган порою становилась такой смешной! И странной. То начнет переставлять вещи в её квартирке или предметы на столе — в поисках “совершенства”, как она говорит. То вдруг залипнет на какое-нибудь пятно на облезлой стене или заслушается воем пожарной сирены неподалеку — и так минут на пять! А с тех пор, как они вернулись из того мотеля, где впервые распробовали стиль “хардкор”, и вовсе повадилась так вот “медитировать”. Правда, Хелен все же думала, что медитируют люди обычно в одежде и настраиваясь на какой-то мирный лад. А не пощипывая себя за соски и водя руками по животу и клитору. Потому что это больше смахивало на мастурбацию! Но Хелен чувствовала: это имело некий скрытый смысл. Потому что странное сияние, испускаемое Меган, в моменты этих “медитаций”, как бы усиливалось. Настолько, что порой девушке казалось, что оно пробивается в реальность! Хелен хотела было уже пойти звать подругу пить кофе. Но внезапно та сама ввалилась на кухню с совершенно ошалелым взглядом. — Бог мой, детка! — изумилась Хелен, подскакивая к Меган. — Да на тебе лица нет! Присядь, и я… — Я видела, — прервала подругу Меган. — Видела… ангела. Того самого, да, того самого! — Мег, о чем ты? — начала настораживаться Хелен, видя явный неадекват, в котором находилась её гёрлфренд. — Какой ангел, что за чушь ты сейчас?... — Да ангел же! — почти прокричала Меган. — Черноволосый ангел с ярко-зелеными глазами! Он… он увидел нас… Он хочет поговорить… Черт! — схватившись за голову, женщина потрясла ею. — Дьявол, откуда это дерьмо взялось?! — Что взялось, Мег? — перепуганно спросила Хелен, прижавшись спиной к столу. — Ч-черт… — вместо ответа Меган сощурилась и, тяжело дыша, опустилась на стул. — Дьявол и вся Преисподняя! Вот тебе и медитация… — выдохнула она. А потом заметила напуганный взгляд Хелен. — Представляешь… у меня только что, походу, видения были, — усмехнулась она. — Помнишь, я говорила про пацана, которого видела на свалке Энди? Ну, который вроде как привел тебя в наш первый раз. Так вот. Кажется… — неуверенно потерла она лоб. — Кажется, он каким-то образом все это время за нами следил. Не спрашивай, каким образом — это просто смутное ощущение! А теперь… Меган снова прищурилась, с силой сжав переносицу. А потом глубоко вздохнула и закончила: — Теперь он, походу, хочет пообщаться лично. В этот-то момент в дверь раздался вежливый стук. Женщины переглянулись со смесью страха и удивления в глазах. Неужто сейчас станет понятна вся эта нездоровая мистика? Накинув халат на голое тело, Меган сглотнула и открыла дверь. За которой стоял ОН! Ангел. — Добрый день, офицер Корнхилл, — лучезарно улыбаясь, произнес зеленоглазый Ангел. — Мы с вами пока что не были нормально друг другу представлены, — с этими словами длинноволосый мальчик лет пятнадцати протянул ей ладонь для рукопожатия. — Я Гарри. Гарри Поттер! Приятно с вами, наконец-то, познакомиться.Август 1993 года. Англия, Саут-Хеленс. Снова Поттер и не только.
Воистину, мантия-невидимка была универсальной и крайне полезной вещицей! Гарри не мог нарадоваться её наличию, ведь теперь он мог проникать почти куда угодно. С её помощью он, кстати, и деньги приспособился добывать с куда большей отдачей, чем летом перед первым курсом. Он обчистил уже десяток банкоматов в трех городах, включая Литтл-Уингинг, просто под невидимостью вырезая своим мини-скимитаром дыру в боку стального ящика, вскрывая потом кассеты с купюрами и запихивая содержимое в подготовленный пеньковый мешок. А учитывая, что каждая кассета могла вместить до двадцати пяти тысяч купюр, денег в тайнике Гарри сейчас скопилась просто-таки неприличная сумма! А уж незаметным прошмыгнуть мимо и так не особо бдительного консьержа и подняться на нужный этаж, к квартирке проститутки Хелен — вовсе не составило никакого труда. …— Так ты… эээ… — Меган Корнхилл, кутающаяся в свой короткий халатик, явно не знала, как разговаривать с внезапно явившимся к ней подростком. — Ты… Энди почему-то назвал тебя Ангелом. — Да, преподобный любит всякую религиозную атрибутику, — хмыкнул Гарри, отхлебывая из чашки на удивление отменный черный кофе. На мгновение прикрыв глаза, мальчик почувствовал, как его язык изогнулся, подобно потягивающемуся кошаку, и выпустил мелкие щупальца-шипы, стараясь распробовать божественный вкус напитка как можно более полно! — И, в какой-то мере, он даже прав… — Дьявол! — тряхнула головой Меган. — Объясни тогда, что за чертовщина происходит последний чертов год! Я, такое ощущение, схожу с ума! Сначала эти татуировки, — она неопределенно повела руками вдоль тела, даже не сомневаясь, что “Ангел” прекрасно поймет, о чем она говорит. — Потом странные желания, какая-то нездоровая страсть — а теперь и вовсе видения! — всплеснула она руками, почти переходя на крик. — Я ведь уже час назад, такое ощущение… знала, что ты придешь. Откуда это, дьявол его задери?! Гарри лучезарно улыбнулся, делая вид, что полностью поглощен ароматом кофе. Хотя “делать вид” ему и не требовалось — кофе действительно был отличный. Но через пару десятков секунд, когда молчание уже начало ощутимо давить, он все же заговорил: — С чего бы начать? — задумчиво запрокинул голову Поттер. — Ах, да, татуировки, — он покосился на грудь Меган, отчего та непривычно засмущалась. После всего, что они вытворяли с Хелен, смущение было довольно… неуместным. — Их сделал я. До того, как Хелен пришла по просьбе Энди год назад, у меня были полчасика, чтобы провернуть это. — Но они уже тогда выглядели так, будто нанесены были давным-давно! — изумилась на это стоящая рядом, облокотившись бедром о стол, Хелен. — Разумеется, — будто удивившись непонятливости собеседника, пожал плечами Гарри, делая еще один глоток кофе. — Потому что это не просто татуировки. Это Метка! Благословение Божества. По тому, как нахмурилась и склонила голову Меган, можно было понять, что она крепко задумалась. Возможно, тот же год назад офицер Корнхилл восприняла бы подобное заявление как особо бредовую чушь. Но учитывая всю ту мистику, что происходила с ней и вокруг неё в последний год… — Ладно, предположим… Черт, даже сама не верю, что говорю это! — жестко потерла она переносицу. — Предположим, что все это не вскипевшие от долгого воздержания гормоны и не чья-то дурацкая шутка — хотя кому придет в голову так шутить? — нервно хмыкнула она. — И… что же это за Божество такое, из-за которого я медленно, но верно схожу с ума? — Слаанеш. Шипящее слово заставило Меган вздрогнуть и судорожно вздохнуть. Три слога, сложившиеся в абсолютно незнакомое имя, странным образом пронзили женщину, будто приоткрыв дверь куда-то вовне. По линиям мелких рун, исчертивших её тело, прошел легкий разряд тока, заставивший её изогнуться и закусить губу от накатившей волны удовольствия! — Как?!... — хрипло выдавила Меган под самодовольным взглядом Гарри и восхищенным — Хелен. — Имя Темного Принца… или Принцессы — как вам будет угодно — в устах посвященного способно призвать частицу его силы. А у вас, Меган, еще и приемные “провода” для этой силы на теле нарисованы! — хихикнул мальчик. Кое-как отдышавшись от жутковатого приступа, Меган откинулась на спинку и широко раскрытыми глазами уставилась на Гарри. — Знаете, при первой встрече мне стало вас очень… жалко, — произнес, наконец, Поттер, видя, что женщина не спешит продолжать разговор. — Вы с такой страстью отдавались своей работе, так стремились быть сильной, профессиональной… полезной. Это было видно невооруженным взглядом! И что в итоге? — улыбнулся Гарри в ответ на хмурый и внимательный взгляд Меган. — До той Метки, было ли у вас хоть что-то в жизни, кроме вашей работы? Семья, досуг, хобби — хоть что-нибудь? Ничего, — развел руками Поттер. — Вы положили свою жизнь на алтарь карьеры. Но и её вам не дают нормально строить — не так ли? — Откуда ты знаешь такие подробности? — чуть сипло проговорила Меган в ответ. — Я даже ей, — кивок в сторону Хелен, — не все из этого рассказывала! — Да так, — постучал себя по виску “Ангел”, — есть у меня парочка консультантов. Но вернемся к вам, — наклонился он вперед. — Неужто вы не видите? Ваша жизнь изменилась, Меган! И изменилась в лучшую сторону! Серость, скука и бессмысленность ушли, сменившись яркостью и насыщенностью. Вы наконец-то можете жить, а не существовать! Это и есть — благословенный дар Слаанеш! Меган снова вздрогнула — но на этот раз не так сильно. И задумалась. Было очень соблазнительно думать, что это она сама по себе спятила — это была очень комфортная и все-все объясняющая мысль. Более того, после того странного трупа на трассе, она усиленно культивировала в себе эту идею! Никакой мистики, никакой такой паранормальной тумба-юмбы. Просто на почве прорвавшихся гормонов она начала ехать крышняком — только и всего. Но в глубине души она понимала, что это не так. Что так не бывает — с ума сходят совершенно по-другому! И уж точно не существует такого сумасшествия, которое бы делало ощущения — любые ощущения, от секса до быстрой езды — такими яркими! И уж тем более нельзя было объяснить сумасшествием сидящего прямо перед ней вполне себе реального пацана, который на полном серьезе говорил о какой-то Богине… или Боге? Причем он явно имеет ввиду не Иисуса Христа! Но, что самое главное — так это совершенно изумительное равнодушие Меган к тому, откуда взялся этот парень, что он делал на свалке “мусорной секты” и каким образом проворачивает все свои фокусы. Её интересовало совсем, совсем другое! Например, та самая упомянутая парнем серость её жизни. Точнее — вожделенное отсутствие этой серости! Что бы себе не думала Меган, как бы ни признавалась самой себе в безумии, ей нравилось это чертово безумие! Внезапно женщина поняла, что весь этот чертов год ощущала, помимо вечной эйфории и непривычной удовлетворенности жизнью, еще и другое чувство. Страх! Страх, что все, полученное и испытанное ею с момента встречи с Хелен — временно! Что стоит в очередной раз моргнуть — и Алиса вылетит из закрывающейся кроличьей норы, навсегда прощаясь с волшебной Страной Чудес. Снова погружаясь в серость… “Я не хочу!” — внезапно в панике подумала Меган, забывая про окружающее пространство напрочь. “Не хочу, не хочу снова назад!” — чуть не плакала женщина. “Лучше самоубийство, что угодно — но не эта бессмысленная серость и скука!”... Тут-то в её голове что-то щелкнуло, дав свободу… благодати. Болезненная судорога агонии, но при этом — уже знакомые покой и удовлетворенность, буквально разрывали её разум на части! Уши заполнила жуткая, противоестественная какофония звуков, а глаза готовы были лопнуть от совершенно невообразимых для обычного человека цветов! Но сквозь всю эту вакханалию, от которой она повалилась на пол и начала в жутких припадках пускать пену изо рта, звучал один-единственный Голос! ”Милая, милая Меган”, — журчаще произнес этот голос. ”Такая рациональная, такая непреклонная. И такая несчастная!” Меган корчилась на полу, не замечая улыбающегося при виде этого Гарри Поттера и испуганно хлопающей глазами Хелен. Все существо офицера Корнхилл было поглощено жутким Голосом!, что терзал саму душу женщины! ”Совершенно не нужно отказываться от чего бы то ни было, милая Меган”, — завибрировал в её черепе все тот же голос. ”Ты всю жизнь отказывалась от счастья! Ради чего? “Не свезло”, “не получилось”, “нет времени”?! Чушь собачья!” — рявкнул он. ”Ты достойна большего! Большего, лучшего!” Состояние Меган походило одновременно на алкогольное опьянение, длительный оргазм и то самое пост-оргазменное состояние, за которым она гонялась весь последний год. Она как-то отрешенно посмотрела на свою грудь: из-под полураспахнувшегося халатика выбивалось потустороннее пурпурное сияние. Уже не заботясь, что окажется обнаженной перед глазами “Ангела”, Меган окончательно откинула полы халата и уставилась на светящиеся символы, вытатуированные на её теле. ”Нет запретов. Нет ограничений!” — голос вливался патокой в её уши, одновременно вызывая рвотные позывы от своей приторности, и в то же время — заставляя жадно ловить каждое его слово. ”Будничность и скука более не будут властны над тобой! Не будет обыденности, не будет больше нудного покоя. Лишь наслаждение, страсть, сила — с ними ты победишь омерзительную серость вокруг. И с этой победой — твои оковы порвутся!” По жилам Меган будто заструился жидкий огонь — и она закричала от восторга, наслаждения и боли! Мышцы наполнила жгучая, режущая энергия, вымывшая все сомнения, опасения и предубеждения. Прежние страхи и переживания вдруг показались настолько ничтожными, настолько глупыми и незначительными, что женщина расхохоталась. Все эти идиотские “приличия”, все шепотки за спиной, сочувствующие и осуждающие взгляды, которых она опасалась — какая же это была чушь! Те, кто ограничивал её с самого рождения: родители, одноклассники, сослуживцы — мысленно она с удовольствием и смачно послала их всех в Преисподнюю! Потому что теперь, наконец-то, Меган Корнхилл была свободна. С пола она вставала уже совершенно иной женщиной. Хотя на этом месте Меган насмешливо фыркнула: женщина, мужчина, вообще человек — эти понятия теперь были настолько примитивны и далеки от её нынешнего состояния, что было смешно даже вспоминать их! На волне мистической эйфории от той божественной силы, наполняющей её, казалось, что стоит захотеть — и она может быть любого пола, возраста, формы и получать от этого весь спектр ощущений! Если захотеть… ”Что значит — если?!” — насмешливо фыркнул её новый собеседник. ”Непременно и точно захотеть! Захотеть — и получить!” Прошло минут десять, прежде чем Меган окончательно вернулась к реальности, восстановив относительный контроль над мыслями и над телом. Потом она с наслаждением: куда большим, чем все, что она ощущала даже за последний год — пила налитый Хелен кофе. Все это время мальчик по имени Гарри Поттер терпеливо ждал, когда же она соберется с мыслями. — Черт, — ровно произнесла она, чуть осоловелым взглядом глядя на Гарри. — Ладно, это было убедительно… Ангел, — в кои-то веки она произнесла это слово явно без кавычек, при этом чуть улыбнувшись. — Что тебе нужно? Гарри в ответ тоже улыбнулся. Если честно, он ожидал куда большего сопротивления от этой дамочки. Но, видимо, Слаанеш уже очень глубоко проник в её душу, так что Сластёне ничего не стоило внедриться в разум офицера Корнхилл и начать окончательно перекраивать его для нужд Хаоса. Так что ход с шантажом становился несколько… неактуальным. Просто потому, что с этого момента Меган с Хелен постепенно перестанут воспринимать тот труп как преступление — и будут готовы наделать новых! Что касается вопроса Меган… — Мне-то? Сущие пустяки! — снова улыбнулся Поттер, доставая свой рюкзак и вынимая из него несколько толстых пачек с купюрами. — Для начала, нужно будет прикупить пару домов. Вы же не собираетесь и впредь торчать в этой халупе? — он презрительно оглядел квартирку Хелен, отчего последняя обиженно засопела. Впрочем, обижалась она ровно до той поры, пока не бросила взгляд на лежащие на столе банкноты. — Вы, офицер, наверняка сталкивались со схемами отмывания денег и всякими такими махинациями? Вот и оформите эти покупки на подставных лиц или как-то еще: лишние вопросы нам тоже раньше времени не нужны. Адреса предполагаемой недвижимости я вам записал… Через двадцать минут пояснений, пересчета денег и прочих инструкций Меган откинулась на спинку стула и задумчиво закурила, при этом внимательно глядя на Гарри. Тот ответил ясным и невинным взглядом своих колдовских зеленых глаз. — Спрашивайте, офицер, — внезапно ухмыльнулся он. — У вас же наверняка куча вопросов? — Это слабо сказано! — фыркнула Меган. — Я только что соприкоснулась с самым настоящим Богом… или дьяволом, что прикидывается им, — нервно хохотнула она. — Но то, что он… она… оно даёт… Все это стоит того, чтобы заключить с этим дьяволом сделку! — она выдохнула дым, затушила в пепельнице сигарету и потянулась за новой. — Этот момент вопросов не вызывает… пока что. В отличие от всего остального. Гарри терпеливо ждал, пока сидящая напротив женщина не выбьет из пачки сигарету и не прикурит её. — Что это? — неопределенно махнула рукой Меган, в упор не замечая пялящуюся на неё в немом ступоре Хелен. — То, что я увидела. Это выглядело, ощущалось… как целый Океан! — она на мгновение зажмурилась. — Он шептал, обещал и манил сотнями тысяч голосов… Это было жутко и странно! Но голос Божества заглушал их все… — Это называется варп, мисс Корнхилл, — снова покладисто кивнул мальчик. — Вы очень правильно назвали это Океаном — это он и есть. Океан Душ! Измерение, содержащее в себе все эмоции, чувства и устремления всех разумных существ. Обитель Богов! — Ладно, пока это слишком сложно для меня, — тряхнула головой Меган. — Вот только вся эта долбанная мистика, варп, Боги и прочая хренота — плохо сочетается с банальным криминалом. А ведь ты мне предлагаешь именно его, Ангел, — сощурилась она. Гарри расхохотался, запрокинув голову. Слаанеш или нет, а офицер полиции остается таковым до последнего. Отсмеявшись, он проговорил: — Более того, мисс Корнхилл, — продолжая посмеиваться, произнес Поттер, — вы сами с удовольствием этим самым криминалом займетесь! Под носом у собственных коллег. И вам это чертовски понравится! Кстати, — состроил невинную физиономию Гарри. — Думаю, вы уже поняли, что, по факту, закрыли дело со Стальным Разорителем? Меган ничего не ответила, лишь некоторое время хмуро меряла мальчика взглядом. Но потом её лицо разгладилось, и она, наклонив голову набок, спросила: — Чтобы считать дело “раскрытым”, мне нужно понять, как ты это проворачивал, Ангел. Тоже мистика? — Чуточку энергии варпа, немного магии и специальный колюще-режущий инструмент, — улыбнулся Гарри. — Если захотите, я и вас научу — это весело! — Магии? — ухватилась за слово Меган, снова прищуривая глаза в подозрительном выражении лица и мучительно прислушиваясь к тем шепоткам, чьи отголоски доносились до неё на краю сознания. — То есть… — В свое время я все вам расскажу, — прервался внезапно посерьезневший Поттер. Он тоже к чему-то прислушивался, все больше хмурясь. Наконец, отставив свою чашку, он бросил: — Мисс Корнхилл, Хелен, боюсь, на сегодня наши посиделки придется прервать. Один мой знакомый сигнализирует, что у преподобного Энди возникли кое-какие неприятности. Меган с Хелен переглянулись, но ничего не сказали, просто попрощавшись со стремительно умчавшимся мальчиком и вернувшись на кухню. Какое-то время они еще продолжали молчать, теребя чашки с уже остывшим кофе. Наконец, Меган как-то невпопад произнесла: — Как думаешь, Энди стал таким фанатичным “богомольцем” тоже из-за влияния какого-нибудь “Божества”? — Но уж точно не того же самого, что отметило тебя! — фыркнула проститутка. Как ни странно, как раз Хелен, в отличие от самой Меган, восприняла произошедшее, будто так и надо было. — Это да, — хмыкнула Меган в ответ, вспоминая то ощущение неестественного омерзения, возникающее каждый раз, как она оказывалась в окрестностях “мусорной церкви” Энди Тетчфилда. — Черт! — сладко потянулась она. — Чувство такое, будто могу горы свернуть! С одной стороны, я в таком диком восторге, что именно я оказалась избрана самым настоящим Богом… А с другой — все еще свербит вопрос “почему именно я?”. — А ты не морочься, детка! — весело отмахнулась Хелен. — Знаешь поговорку: “дают — бери, бьют — беги”? Еще какой-то час назад ты и предположить не могла о реальном существовании каких-то Богов, а теперь уже вовсю примеряешь на себя роль мессии одного из них! Причем уж точно более модной и симпатичной мессии, чем тот же Энди, — фыркнула она. — Так что не думай — бери и наслаждайся. Если выбрали именно тебя — значит ты лучшая! — Хм, — самодовольно хмыкнула Меган. Раньше за нею не водилось такого, но теперь ей необыкновенно нравилось любое восхваление её достоинств и заслуг. Немного покатав на языке это ощущение, она внезапно спросила: — А ты, детка, такое ощущение, вообще ничерта не удивилась таким вывертам судьбы. Бредовые разговоры про “океаны душ”, богов и прочую “мамбу-джамбу” из уст непонятно откуда взявшегося пацана, припадки и видения... — Ой, да брось, Мег! — фыркнула Хелен. — Бредовая “мамба-джамба” началась уже довольно давно — ты просто в упор отказывалась это замечать, — задумчиво повертев чашку с остатками кофе, коротко стриженная проститутка решительно отодвинула её в сторону и полезла в шкафчик над плитой за бренди и парой прозрачных стаканов. — Так что даже хорошо, что Ангел наконец-то вправил тебе мозги! — Ах, ты, наглая сучка, — почти нежно оскалилась в сторону любовницы Меган. — Не говори так, будто ты одна тут все знала заранее, а я оказалась самой тупой в нашей компании! — А иначе что? — нагло облизнувшись, ухмыльнулась Хелен. Рывок Меган был стремителен и быстр — обычный человек, пусть сколь угодно тренированный, не смог бы так. Мгновение — и чашки со стаканами полетели на пол со стола, сбитые поваленной на него Хелен. Одна рука Меган крепко ухватила её за горло, перекрывая кислород, а вторая грубо вывернула выбившийся из-под халата сосок. Меган разжала хватку, только когда Хелен уже почти задохнулась и перестала брыкаться. Переместив ладонь с горла любовницы на голову и грубо запрокинув её за волосы, Меган больно укусила Хелен за губы — поцелуем это назвать было трудно. — Иначе мы рискуем задержаться здесь еще на пару часов, пока я не научу тебя хорошим манерам, — зловеще прошипела Меган. Хелен лишь улыбнулась на это окровавленными губами: — Так мы вроде никуда и не спешим? Меган хохотнула в ответ и, грубо дернув Хелен, прямо за волосы потащила её в спальню. Свобода пробуждала фантазию, а фантазия требовала выхода. А потом можно было заняться и делами.Август 1993 года. Англия, Саут-Хеленс. Снова Поттер.
Звуки пальбы и столб жирного дыма над городской свалкой говорили о том, что “неприятности” у культистов “мусорной секты” куда весомей, чем Гарри изначально предполагал. Да и невнятные вопли Снота через варп четко об этом сигнализировали. Выругавшись словами, за которые в былые времена тётя Петуния наверняка заставила бы его мыть рот с мылом, мальчик в мантии-невидимке припустил что есть мочи к источнику шума. ”Интересно, здесь подобные происшествия — норма?” — хмыкнул в голове Поттера Сластёна, глядя с высоты края оврага на мелькающие между гор мусора фигуры, бросающиеся друг на друга и обменивающиеся выстрелами из различного оружия. ”На это светопредставление должны слететься копы со всего города! ” ”Им не до того. Смотри!” — Умник обратил внимание Гарри и других обитателей его головы на точно такие же столбы дыма и звуки перестрелки в окрестностях свалки. ”Походу, Лорд всерьез сцепился с пакистанцами”. ”И полиция пытается затыкать собой все дыры одновременно”, — фыркнул понимающей слаанешит. ”Я-ясно… им не до свалки уж точно — жилые бы кварталы защитить...” ”Наконец-то! Война!” — почти заглушил все остальные голоса рев Забияки. ”Вперед, мальчик! Вперед! В круговорот битвы!” ”Они напали на твоих людей, Гарри!” — “заламывал руки” Добряк на фоне этого рёва. ”Святилище в опасности! Нужно защитить его!...” Но Поттер в понукании не нуждался. В его душе разгоралась кровавая ярость! Как эти мелкие твари посмели помешать его филигранным планам?! Как смели напасть первыми, подло, исподтишка, пока его не было рядом?! Он был вынужден резко прервать такой многообещающий разговор с главой новообразуемого культа Слаанеш, перекраивать планы, переносить предполагаемый ритуал Нурглу и пересматривать замысел по нападению на лабораторию Лорда! Это он должен был напасть первым!! Лорд… Гарри по-звериному улыбнулся. Одного “Лорда” он уже прикончил, будучи годовалым младенцем, — а тот был могучим темным волшебником, не чета какому-то зарвавшемуся магглу! Он и сам не понял, в какой момент в руке появился его клинок: недо-скимитар полыхал багровым пламенем, проводя через себя всю ярость и злобу, что сейчас бурлила в посланнике Богов! В этот момент глас самого Кхорна звучал в голове Гарри Поттера, что длинными прыжками приближался к месту схватки боевиков Лорда и культистов “мусорной церкви”. Было видно, что бандиты несколько не ожидали от местных бомжей такого сопротивления: видимо, они рассчитывали, что три десятка мордоворотов с пистолетами и УЗИ легко одолеют кучку опустившихся наркоманов. Вот только “наркоманы”, как оказалось, тоже обладали каким-никаким огнестрелом. К тому же, казалось, совершенно не чувствовали боли! Краешек сознания Гарри, еще не затопленный безумием Кровавого Бога, отметил про себя, что, несмотря на довольно внушительный арсенал огнестрела, члены секты старались использовать оружие ближнего боя. Ржавые тесаки, ножи или просто наточенные арматурины — с этими орудиями они кидались на боевиков Лорда, будто одержимые, стараясь нанести хотя бы небольшую рану. Именно нанести рану — не убить! Наверное, только все это в совокупности — ну еще куда больший опыт в боестолкновениях банд — и спасало кучку явно струхнувших бандитов от смерти: бомжей “мусорной секты” было раз в десять больше! Причины, следствия, анализ ситуации — все это окончательно вымыло из разума мальчика, в котором на время восцарствовал демон Кхорна! ”Бойня! Резня! Наконец-то!” — безумствовал тот. ”Кровь для Бога Крови!!!...” — рявкнул демон. — ...Черепа для Трона Черепов! — в тон ему взревел Гарри Поттер, прыгая прямо на головы отряда из семи человек и начиная кровавую жатву. Мантия-невидимка предварительно была сброшена с плеч и сиротливо осела на загаженную землю. Она в этот момент была Гарри совершенно ни к чему.