Лето 1993 года. Англия, Коукворт.
Изумительный запах кофе с кухни можно было почувствовать даже со второго этажа. А именно на втором этаже, на старой двуспальной кровати Тонкс и проснулась. Еще не до конца вырвавшись из мира грез, она сладко потянулась и перевернулась на бок, пытаясь обнять… пустоту. Точнее, обнять-то она пыталась того, кто до этого лежал на второй половине кровати. И кто, судя по запаху кофе, уже вовсю бодрствовал, хозяйничая на кухне. Тонкс распахнула глаза, окончательно просыпаясь. И тут же, осознав, ЧТО произошло вчера вечером между ней и Снейпом, она с тихим “ой” накрыла краем одеяла лицо. Впрочем, мгновенное смущение прошло довольно быстро. Шмыгнув носом, Тонкс самодовольно хмыкнула и откинула одеяло, оставаясь совершенно голой. Слегка прислушавшись, что происходит за дверью спальни, и убедившись, что хозяин дома все еще возится внизу, она на цыпочках прошла к большому старому зеркалу и гордо осмотрела свое обнаженное тело. Конечно, оно было самое-самое лучшее! Еще бы, учитывая, что Тонкс могла придать временную форму любой его части. Впрочем, вчера, после того, как они с Северусом так славно погудели в каком-то маггловском пабе и немного продолжили уже здесь, в его доме на улице “Паучий тупик”, её пьяное сознание даже не подумало применять способности метаморфа. Тем лучше: значит, с ней переспали не только из-за этого её качества! Тряхнув головой, Тонкс нахмурилась. С одной стороны, конечно, можно было сказать: цель достигнута! Зря она что ли подбивала клинья к неприступному зельевару все это время? Но их с ним первый раз она представляла себе несколько… не так. Как и многие подростки, Тонкс в свое время переживала многочисленные “влюбленности” и “конфликты”, придумывая себе кумиров и идолов, строя иллюзии насчет окружающих людей или наоборот воображая о них невесть какие ужасы. Но, в отличие от сверстников, у неё был один ма-аленький комплекс, родившийся из отношения сокурсников к её способности метаморфа. Еще с первого курса её просили “показать что-нибудь” — ну в смысле превратить лицо или конечность во что-то по желанию “заказчика”. Поначалу это было даже весело. Потом стало раздражать. А к пятому курсу она и вовсе крайне редко соглашалась применять метаморфизм “по приколу”. И, несмотря на то, что даже тогда у неё оставалось полно друзей, особенно на родном Хаффлпаффе, на грани сознания Тонкс нет-нет да шевелился противный червячок неуверенности. Ей постоянно казалось, что с ней продолжают общаться и дружить только из-за её способности. Возможно, она бы со временем переросла этот комплекс, но не тут-то было! Ведь в период с четвертого по седьмой курс, то есть начиная как раз с четырнадцатилетнего возраста, для учеников Хогвартса начиналась пора тех самых первых влюбленностей. И первых отношений, конечно же! Тонкс пыталась встречаться с парнями еще на пятом курсе. И каждый раз это заканчивалось тем, что она разрывала отношения после очередного “а сможешь принять вид Джеммы Фарли со Слизерина?” или чего-то подобного. На шестом курсе она уже не спешила заводить интрижки — хватило предыдущего года. А на седьмом началась подготовка к Т.Р.И.Т.О.Н. и поступлению в учебку Аврората — и вовсе не до глупостей стало. Хотя, к концу обучения в школе она все же позволила себе вновь начать с кем-то встречаться. Но теперь, для разнообразия и исходя из предыдущего негативного опыта, с девушкой. Но опять — с тем же результатом! Наверное, это было одно из самых обидных разочарований в череде предыдущих. Они с Анной — так звали её последнюю пассию — даже вместе поступать в Аврорат хотели! А потом, в момент физической близости, Анна и выдала коронную фразу всех предыдущих партнеров Тонкс. Коронно-похоронную для любого романа. “Тонкс, а ты можешь вырастить член?” — с горящими глазами прошептала Анна, прижимаясь к Нимфадоре в одном из заброшенных классов замка. В тот момент, если бы этот самый член у Тонкс был — он бы точно грустно упал. В общем, к концу седьмого курса Тонкс подошла совершенно свободной от любых отношений, злой и разочарованной жизнью. Что только подстегнуло её вгрызаться в учебный материал по Т.Р.И.Т.О.Н. и методички Аврората. Что касается Снейпа… Наверное, она начала заглядываться на мрачного и нелюдимого препода еще на последних двух курсах — как раз когда ходила на Высшее Зельеварение, куда попала несмотря на удивление однокурсников. Не всерьез заглядываться, само собой — но было что-то будоражащее в том, чтобы рассматривать в романтическом плане взрослого мужчину на двенадцать лет старше себя. К тому же, своего школьного учителя. По крайней мере, от него уж точно не приходится ждать этого ребячески-обидного “а превратись во что-нибудь”! Не вязалось это с серьезным и суровым Снейпом от слова “совсем”. А вот когда спустя полгода после своего выпуска из школы Тонкс вновь встретила своего бывшего преподавателя — тогда девушка “запала” уже всерьез! Наверное, потому что теперь она была тоже, вроде как, взрослым, совершеннолетним и самостоятельным человеком. А может, потому что Снейп неожиданно открылся с другой своей стороны — не такой официальной, как во время её учебы. Ну или все это вместе — кому теперь какое дело? И вот, как говорится, не прошло и года… и ей удалось завалить Снейпа в постель! Глянув на себя в зеркало, Тонкс чуть поникла и покраснела. “Нашлась, блин, сердцеедка-соблазнительница” — недовольно подумала она. “Весь твой сексуальный опыт — это перепихон в школьной подсобке! Так что со Снейпом непонятно — кто еще кого соблазнил...” Тонкс яростно тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, отчего волосы девушки приобрели яростно-алый цвет. Она сама этого добивалась — и добилась! Ну и что, что вышло несколько… скомканно? Но вышло же! На первый этаж коттеджа она спустилась, надев лишь трусики и непонятно откуда взявшуюся в комоде Снейпа растянутую футболку неопределенного цвета. На ней эта футболка и вовсе смотрелась как короткое платье. Ага, платье фасона “бесформенный мешок” — но не в её же топике выходить к завтраку? Тогда ведь и джинсы надо будет натягивать, и все остальное… В конце концов, утро выходного дня нужно проводить в комфорте, а не сидеть за столом в верхней одежде! Сам хозяин дома на внешний вид своей гостьи лишь вскинул бровку в фирменном жесте и неопределенно хмыкнул. После чего вернулся к… кастрюле? Ну точно: кастрюле. В которой булькала черная пенящаяся жидкость, источающая запах кофе. В голове Тонкс мелькнула дурацкая мысль, что с большой долей вероятности это и окажется кофе. — С добрым утром, — чуть хриплым со сна голосом буркнула девушка, плюхаясь за стол. — С добрым, — вновь хмыкнул Снейп, более ничего не спеша добавлять. Про себя Тонкс отметила, что сам Северус вновь во всем черном. Домашние штаны, тапочки, облегающая торс майка — все черное. Как обычно. — Завтрак будет слегка попозже. Яичница, сыр, бекон, зеленый горошек, — как ни в чем не бывало, прокомментировал тем временем Снейп. Одной рукой он при этом помешивал кофе в кастрюльке, а другой взмахнул, при помощи беспалочковой магии призывая из шкафа в другом конце кухни какой-то картонный пакет. — Конечно, “в постель” уже не получится, — новый хмык. — Да и баловство это, если так уж подумать. — Ну, я бы не отказалась от завтрака в постель… — пробормотала Тонкс, но так, чтобы её собеседник этого не услышал. После прошедшей ночи она вообще не очень понимала, о чем сейчас говорить. Сам Снейп, хоть и не показывал этого, но тоже находился в некотором внутреннем раздрае чувств. Нет, разумеется, он не был тем “девственником-ботаником”, которым его в свое время считали — и дразнили — Мародеры. Так что видом полуодетой девицы наутро после бурной ночки его было не удивить и не смутить. Вот только раньше это были в основном случайные разовые интрижки. Ни к чему не обязывающий секс, кофе поутру и расставание с чистой душой. С полной уверенностью, что вновь они никогда не встретятся и ничего друг другу в связи с произошедшим не предъявят. Но в данном случае… все было сложнее. — А можно… с молоком? — чуть робко подала голос Тонкс, когда увидела, что он снимает кастрюлю кофе с плиты. — Прежде чем портить мой кофе молоком, — в обычной своей едкой манере проговорил Снейп в ответ, — может, для начала попробуешь? Настороженно зыркнув на него исподлобья, Тонкс все же приняла в руки дымящуюся чашку. — Сахар здесь, — открыл он движением ладони сахарницу на столе. — А сахаром твой расчудесный кофе не испортить? — попыталась скопировать его жест и приподняла бровку девушка. Она еще помнила, что сам он пил кофе без сахара. И черный, как его пожирательская душа. — Нет. В этот раз — не тот рецепт, — непонятно выразился Северус. Тонкс снова нахмурилась, но все же положила в чашку две ложки сахара, прежде чем подносить её к лицу. Кофе пах по-настоящему волшебно. Аромат самого напитка оттенялся какими-то специями, что Снейп добавил в него. Глубоко вздохнув, девушка сделала первый глоток. — М-м!... — только и смогла простонать она. Кофе действительно был изумителен. Впрочем, как и ожидалось от гениального зельевара. Оттенки малейшего вкуса ласкали язык, будто нежный любовник тело возлюбленной — именно подобные сравнения сейчас лезли в голову Тонкс. И ничуть её не смущали: чудесный напиток буквально вымывал все смущение и неуверенность. — Рад, что тебе нравится, — насмешливо произнес в это время Снейп, глядя на ту пантомиму, что разыгралась на лице девушки. — Это… это чудесно! — чуть запоздало выпалила та и насупилась под взглядом зельевара. — И не смотри на меня так. — Как? — Как на малолетку, которая решила, что сможет соблазнить взрослого мужчину, — вдруг выпалила она, сама от себя того не ожидая. Повисло молчание. В течение которого они просто глядели друг другу в глаза, каждый будто что-то для себя решая. Наконец, Северус снова хмыкнул и, устало вздохнув, опустился на стул. — Тонкс, скажу прямо, твоя вчерашняя выходка, когда ты полезла ко мне на колени с поцелуями и одновременно запустила руки в штаны, была несколько неожиданной, — ровно проговорил он. — Но расскажу тебе один секрет, — легкий наклон вперед, отчего несколько его черных прядей падают на лоб. — Если бы мне этого не хотелось, я бы пресек данный процесс на любой из стадий. Но — не стал... — Отлично! — даже не дослушав, Тонкс радостно вскочила и, обогнув стол, обняла Снейпа. После чего протяжно поцеловала в губы. — А можно к тебе переехать? — вновь безо всякого перехода спросила она, отодвигаясь от ошарашенного партнера и глядя ему в глаза. — У тебя я камин видела — до службы вообще отлично добираться! Ненавижу аппарировать, тем более из маггловского района. — Пе… переехать? — все еще не пришел в себя зельевар. — Ну да, — просто пожала плечами Тонкс. Северус, подозрительно прищурившись, заметил в её глазах насмешливый блеск. — Ты же не думал, что избавишься от меня так просто? — в свою очередь сощурилась она. — Нет, — обреченно прикрыл глаза мужчина. — Не думал. — Ну вот и славно! — еще бодрее воскликнула она. — Чем каждый раз назначать встречи, согласовывать время и место — можно просто каждый вечер встречаться в одном и том же доме. Удобно же! “Вот уж точно” — отстраненно подумал Северус, снимая девушку со своих колен и поднимаясь сам. — Хорошо, Тонкс, — чуть помедлив, глядя на неё сверху вниз, проговорил Снейп. — Но в таком случае попрошу в моем доме придерживаться ряда правил. Он уже более-менее вернул себе самообладание. В конце концов: чего такого? Всего-то, почти без уговоров согласиться съехаться с бывшей ученицей младше его на двенадцать лет, после того как переспал с ней на первом же свидании. Которого, к тому же, и не планировал. Все же так делают, правда?! Тряхнув головой и в который раз усмехнувшись — но уже скорей своим собственным мыслям — Северус отвернулся к плите и принялся за завтрак. Не забыв, при этом, про то, о чем говорил ранее. — Первое: в подвальной лаборатории ничего без моего ведома не трогать!... — У тебя есть подпольная лаборатория?! — восхищенно распахнула глаза Тонкс. — Подвальная, а не подпольная, — выделил Снейп. — Есть разница, согласись. И я продолжу, хорошо? С того момента, на котором ты меня перебила. — Ой! Прости, — как-то нарочито показушно присмирела девушка. — Второе: по окрестностям без моего ведома не гулять! Район здесь не самый благополучный, к тому же маггловский. Ненужное внимание нам совсем ни к чему. — Да ладно, скрыться от простецов — плевое дело!... — начала было Тонкс, но наткнулась на взгляд Северуса. — Что? — От простецов — возможно. А от волшебников? Как будешь объяснять кому-либо из них, что ты регулярно делаешь в доме бывшего Пожирателя Смерти? — Э-эм… — ничего не смогла ответить на это Тонкс, лишь глубокомысленно взлохматила волосы на затылке. — И третье, вытекающее из второго, — повернулся к девушке всем корпусом Снейп. — Убедительная просьба: никому, ВООБЩЕ НИКОМУ не распространяйся про наши… кхм, отношения. По крайней мере, без… — Да, да, без твоего ведома, — скорчила рожицу Тонкс. — Не знала, что ты такой жуткий собственник, к тому же склонный к тотальному контролю! — Обычная техника безопасности на случай подобных… неуставных отношений, — едко хмыкнул он. — Ну так что, правила приемлемые? — Ага. Типа того, — задумчиво протянула девушка. А потом все же подобралась и спросила: — Ну а, все-таки, лабораторию-то покажешь? С твоего ведома, — спародировала она партнера. Тот же лишь горестно вздохнул: — Покажу, Тонкс. Покажу.Лето 1993 года. Англия, Лондон, паб “Дырявый Котел”.
— И вот тут еще подпись, мистер Поттер, — скрипучим голосом проговорил гоблин-адвокат, тыча волосатым и когтистым пальцем в очередной лист пергамента, разложенный на столе перед Гарри. — Благодарю. Смею надеяться, и Вы, и мистер Малфой удовлетворены работой конторы “Гроккболт и партнеры”? — О, да, спасибо Вам огромное, уважаемый Гроккболт! — искренне улыбнулся мальчик, глядя как гоблин собирает писчие принадлежности и подписанные документы в свой безразмерный саквояж. — Помните: при любых вопросах по поводу инцидента, настаивайте на том, что это был стихийный выброс! Такое случается даже у некоторых взрослых волшебников, что уж говорить, — тут гоблин Гроккболт окинул взглядом поверх очков нехарактерно складную для подростка фигуру Поттера, — о тринадцатилетнем школьнике. Мда. — Но разве это и не был выброс? — прищурился Гарри. — Несомненно, — покивал гоблин. — Но не забывайте: общественность помнит еще войну Вы-Знаете-с-Кем, и то, как многие его последователи применяли… не самые гуманные чары. В том числе и очень похожие по эффекту на то, что произошло с вашей… кхм, родственницей. От Гарри не укрылось, что гоблин заменил термин “Темные искусства” на “негуманные чары”. Но решил, что обдумает этот факт чуть позже. — Так что мистер Малфой решил, и министр Фадж с ним согласился, что дополнительная юридическая и медийная поддержка вам не помешает. Мало ли кто и что подумает? — поднял адвокат палец, будто подчеркивая важность своих слов. — В принципе, — остановившись уже в дверях, проскрипел Гроккболт, — если бы вы сразу обратились к министру, или дождались бы вчера дежурной команды обливиаторов — мои услуги вам бы и не понадобились. Министерство просто бы замяло этот инцидент. Но вы умудрились засветиться в “Ночном Рыцаре” и у входа в “Дырявый Котел”, в крови и внутренностях мисс Дурсль, — хмыкнул гоблин. — Но это так, к слову. В конце концов, ситуация разрешилась ко всеобщему удовлетворению… Гарри лишь хмыкнул, глядя, как закрывается за адвокатом дверь снятого им номера. Разумеется, этот гоблин был чертовски “удовлетворен” сложившейся ситуацией — Малфои наверняка не поскупились на оплату услуг адвоката для своего бизнес-партнера. Мальчик хмыкнул и со вздохом рухнул на широкую кровать, бездумно глядя на темную подложку балдахина. “Партнер” — очень громкое название для школьника, который еще и деньгами-то нормально распоряжаться был не вправе. И чьим формальным опекуном в волшебном мире был сам директор Дамблдор. Что одновременно было и проблемой, и удачей! Проблемой — потому что Гарри отчаянно желал держаться от могучего Светлого Мага как можно дальше. Учитывая его небольшое “хобби”, которое начало выходить за рамки термина “небольшое” — и подавно. Но чтобы воспользоваться частью денег из своего наследства, превышающей рядовые траты на угощение или учебные принадлежности, нужно было согласие именно Дамблдора! В конце минувшего учебного года ему на помощь с этим пришел Драко и его отец. И Хагрид, что интересно. Хотя, наоборот — как раз ожидаемо! Ведь предприятие, в которое Гарри планировал вложиться, как раз касалось лесника и его угодий. Участие Гарри в том разговоре ограничилось парой минут в кабинете директора, когда он четко и ясно ответил своему магическому опекуну, что действительно заинтересован в этом деле, хочет помочь безработным волшебникам и вложить деньги в благое дело. Дамблдор лишь странно поглядел ему в глаза несколько мгновений — будто в очередной раз проверяя что-то для себя — а потом просто и без затей “дал зеленый свет”. Хоть Гарри и заметил, с каким подозрением директор косится на присутствующего при этом Люциуса Малфоя. Удачей же опекунство Дамблдора являлось потому, что директор был чрезмерно занят. Постоянно, самыми разными делами и на самых разных направлениях! Учитывая только лишь официальные его титулы, навроде Председателя Международной Конфедерации магов — этакого аналога спикера Совбеза ООН у магглов — то становилось понятно, что слово “занят” значит “нет времени больше ни на что”! ”Четко дозированная доля внимания каждой проблеме и каждой ситуации”, — протянул Умник. ”С одной стороны — идеальное распределение усилий, времени и ресурсов. С другой же...” — Если неверно оценить проблему, можно её не разглядеть, — согласно кивнул Гарри в ответ, продолжая валяться на постели. — Как у Дамблдора вышло со мной. ”Именно”, — усмехнулся тзинчит. ”Он смотрит на проблему… но не видит её. Потому что не считает тебя источником проблемы в принципе”. ”Или считает”, — прогудел Добряк. ”Но не той, которая есть на самом деле”. ”Он явно что-то о нас знает”, — проговорил Умник. ”Точнее, не о нас, а конкретно о Гарри. Что-то, что заставляет его присматривать за ним, но не целенаправленно следить”. ”А это никак не связано с тем ритуалом, который нас сюда привлек?” — вдруг спросил Сластёна. В голове у Гарри наступила какая-то… неловкая тишина. Которую решил нарушить сам Гарри: — Эм… И что за ритуал? Я что, чего-то не знаю? — спросил он таким тоном, будто пытался сгладить возникшую неловкость. ”Видишь ли, Гарри”, — аккуратно начал Умник. Слишком аккуратно и слишком тщательно подбирая слова — вот что заметил Поттер, тут же подозрительно подобравшись. ”Помнишь, мы не раз говорили с тобой о том, что ты — единственный инициированный псайкер в этом мире?” — Помню, — ответил мальчик, резко садясь на кровати. ”А ты никогда не задавался вопросом”, — продолжил Умник, — ”почему так вышло? Закрытый от варпа мир — и тут, внезапно, появляешься ты! Первый за многие века варп-колдун. В чем причина? Что послужило катализатором подобного… прорыва?” — И это был тот самый ритуал? — прищурился Гарри. ”Твоя мама очень любила тебя, Гарри”, — грустно прогудел Добряк. ”Она хотела тебя защитить. И потому провела обряд, взывающий к Имматериуму и пробивающий защиту этого мира. Обряд, соединяющий его объект с Великим Эфиром...” — Но вы же говорили, что до меня никто не мог прикоснуться к варпу! — воскликнул Поттер. ”Твоя мать и не прикасалась к нему. Зато прикоснулся ты!” — хихикнул Умник. ”Лили Поттер была выдающейся волшебницей, раз смогла найти и применить подобные чары. Хотя, на что только не готова пойти мать ради своего дитя?” — задумчиво вопросил он. — А Дамблдор не может… — тут Гарри сглотнул. — Не может ли он знать об этом ритуале? Или… ”...Или вовсе быть тем, кто подсказал его Лили? Вряд ли. Такие, как он, не стали бы играть с подобными силами”, — хмыкнул тзинчит. ”Да и не стоит преувеличивать всезнание Дамблдора, ученик. Он действительно великий волшебник, обладатель обширных знаний в самых разных областях магии, а также недюжинного ума и опыта. Но, тем не менее, он отнюдь не бог. По крайней мере, пророческим даром он не владеет. Иначе ему бы не понадобилась личная пророчица”. — Вы про профессора Трелони? — хмыкнул Гарри. Он пару раз видел похожую на стрекозу учительницу, когда та пробиралась на школьную кухню, дабы взять себе бутылочку столового вина. Ну и наслушался про неё рассказов Квинки, конечно, сквозящих легким страхом пред непонятной женщиной, умеющей прозревать будущее. На деле же Трелони, хоть и явно была наделена Даром, полноценным псайкером все равно не являлась. А вот тихой алкоголичкой — очень даже! Хотя винить её Гарри не спешил: даже отдаленные отголоски варпа, которые были слышны и видны профессору Трелони, наверняка сводили её с ума и пугали до усрачки — неудивительно, что она запила, пытаясь заглушить их. ”Не знаю, откуда твоя мать узнала про ритуал и тем более — каким образом сумела его провести, но Дамблдору подробности неизвестны. Иначе бы у нас уже возникли проблемы”, — произнес Умник. ”Узнай старик, что именно сделала Лили Поттер”, — рыкнул внезапно Забияка, — ”и он уничтожит тебя! Какими бы утраченными ни были знания про Имматериум среди волшебников — гоблинов с их Бларголагом они раздавили без жалости!” ”Значит, надо сделать так, чтобы он не узнал”, — лениво протянул Сластёна. ”Мы прикладываем к этому все усилия, разве нет?” — спросил у всех разом Умник. ”Пятый-шестой курс школы в наших расчетах станут переломными. Что там случится и случится ли вообще — пока не ясно. Может и так, что Дамблдор раскроет тайну ритуала. Но к тому времени мы будем готовы!” На том разговор про ритуал и закончился. Но Гарри все же сделал себе пометку о том, что духи-советчики продолжают умалчивать о некоторых вещах. Пусть и не критичных… пока. — Мордред! А ведь в школе наверняка слух пойдет о том, что случилось с Мардж, — скривился он, вспомнив причину своего внезапного переезда в волшебный паб. И действительно: слишком много свидетелей он оставил. И нет, это были отнюдь не Дурсли! Пассажиры волшебного автобуса “Ночной Рыцарь” в ту ночь, к своему изумлению, имели честь лицезреть знаменитость волшебной Британии, Мальчика-Который-Выжил, в весьма непрезентабельном виде. А именно — окровавленным, покрытым человеческой требухой и с абсолютно пустым взглядом. Последний, конечно, объяснялся просто: Гарри в это время вовсю мысленно обсуждал с внутренними голосами, что же ему теперь делать? Но со стороны это выглядело особенно жутко. В “Дырявом Котле” тоже было людно, когда он туда ввалился. Благо, там его уже ждал наряд авроров и — барабанная дробь — сам Министр Магии Корнелиус Фадж! Что тут же взяли мальчика в оборот, сняли ему комнату и разогнали зевак. Ну а дальше уже вмешался неведомо как узнавший о ситуации Люциус Малфой, прислав нанятого гоблина-адвоката. ”Кстати, касаемо “Дамблдор всегда занят”. В этот раз, походу, он нашел-таки время на нас”, — то ли напряженно, то ли насмешливо пропел Сластёна, заставляя Поттера вновь насторожиться и напрячься. Сосредоточившись на потоках варпа, он вздрогнул: на первом этаже паба, у самой лестницы, действительно ощущалось сияние могучего сознания. Очень знакомого, яркого и светлого разума — а именно Альбуса Дамблдора собственной персоной. Сознание министра Фаджа, что находился там же, несколько терялось на фоне присутствия Великого Светлого Волшебника. — Что ему нужно? — тут же вспомнив только прошедший разговор и их подозрения насчет осведомленности директора, Гарри начал слегка паниковать. ”Успокойся, ученик!” — одернул подопечного Умник. ”Дамблдор вряд ли пришел для того, чтобы вредить нам — мы это уже обсуждали. А даже если он решит так поступить — уж точно не будет делать это в людном месте при свидетелях, вроде этого паба. Успокойся!” ”Скорей всего, он просто решил проведать своего подопечного. После такого-то “шока” — это точно актуально”, — хихикнул Сластёна. Гарри тряхнул головой и раздраженно поджал губы: мгновение страха было не очень приятным. Но теперь, собравшись с мыслями, он все же принял аргументы своих спутников: действительно, опасность сейчас ему вряд ли грозила. Вот только… — Вот только что они там с Фаджем обсуждают так долго? — внезапно спросил он, подходя к двери. ”Мало ли что два видных британских политика могут обсуждать в кулуарах?” — фыркнул слаанешит, когда они уже выходили в коридор. ”Посреди лестницы общественного паба, ты хотел сказать”, — насмешливо прокомментировал в ответ Умник. Гарри уже не обращал на голоса в голове внимания: воспользовавшись своим мутировавшим слухом, он попытался услышать приглушенный разговор директора и министра. — ...поступили совершенно верно! Нам не нужны скандалы, Дамблдор, не в преддверии известных вам мероприятий! — раздался слегка раздраженный голос Фаджа — его Поттер уже знал. — Корнелиус, я не спорю с тобой, — вздохнул в ответ директор. Он, как и сам Фадж, чуть понизил голос, явно рассчитывая на то, что с первого этажа их не слышно, а в коридоре на втором никого нет. О том, что у Гарри аномально чуткий слух, директор попросту не знал. — Ты поступил правильно и дальновидно, выставив этот неприятный случай как обычный магический выброс и подав все с нужной стороны. Но меня настораживает участие Малфоя в этом деле… — Альбус, — уже далеко не “слегка” раздраженным голосом ответил ему министр. — Оставьте уже эти ваши старые идеологические предрассудки! Люциус Малфой — вполне благопристойный член общества, уважаемый и авторитетный человек. И, если честно, в последнее время меня скорее беспокоит не его мнимые прошлые преступления, а нездоровое внимание к нему и его семье со стороны различных… мгм, элементов. Скажешь, это не твоих рук дело? — Корнелиус, я ни в чем не обвиняю мистера Малфоя, — Гарри почти услышал насмешливый хмык в этой фразе — настолько саркастически она прозвучала. — Просто напоминаю, что Люциус — в первую очередь бизнесмен. Разумно ли было позволять ему так рьяно принимать участие в судьбе Гарри Поттера? Не окажет ли он какого-либо… влияния на мальчика? — слово “негативного” директор аккуратно опустил, но оно в его фразе прямо-таки напрашивалось. — Ничуть, — напряженно ответил Фадж, в свою очередь не считая нужным скрывать свое негативное отношение к мнению собеседника. — Тем более, Альбус, у Малфоя куча друзей и родственников на континенте — а это уже серьезный аргумент в пользу его привлечения. Ты сам все уши мне прожужжал на тему Турнира в будущем году — а ведь Шармбатон и Дурмстранг еще до конца не высказали свое “да” этой идее! МКМ и так хотят отобрать у нас Чемпионат мира по квиддичу — а если мы в том же году еще и Турнир Трех Волшебников анонсируем, о-о… “Турнир Трех Волшебников?” — чуть нахмурился Гарри. “Надо будет поискать информацию”. ”Ого! Чемпионат мира по квиддичу!” — услышал то, что ему хотелось услышать, Сластёна. ”Мы просто обязаны туда попасть! Зрелище, наверное, предстоит феерическое...” А тем временем разговор директора Хогвартса с Министром магии продолжался. — ...Ситуация с Блэком находится под контролем! — прошипел министр. — Но он, тем не менее, до сих пор не пойман, — при этой фразе, Гарри мог поклясться, директор еще и изобразил свой фирменный взгляд поверх очков-половинок. — Возможно, стоит... — Нет! — отрезал Фадж. — Я не позволю всяким… неформальным структурам, — будто ругательство, выплюнул он, — брать на себя функции правоохранительных органов! — Уже сейчас становится понятно, что Министерству не поймать Блэка — и ты знаешь это получше меня, Корнелиус! — чуть повысил голос Дамблдор. — Точнее, в итоге-то вы его, может, и схватите, — хмыкнул он. — Но вот только какой ценой? Репутационные издержки от его побега и так уже превысили все возможные пределы: чего только стоят те же разговоры в МКМ о том, чтобы отнять у нас Чемпионат. А ведь Блэк может еще и натворить изрядных дел — например, добраться-таки до Гарри Поттера! — Чушь, — поморщился Фадж. — На кой ему мальчишка, пусть даже косвенно виновный в падении Ты-Знаешь-Кого? — Сириус Блэк никогда не отличался уравновешенностью. Как и все Блэки, — будто объясняя очевидные вещи маленькому ребенку, произнес Дамблдор. — А уж столько лет в Азкабане, в окружении дементоров, и вовсе практически подорвали его здоровье, в том числе душевное. Так что он вполне может решить, что именно Гарри Поттер виновен во всех его бедах — и прийти за ним. — Куда? — фыркнул министр. — В тот неприметный маггловский городок, где ты его спрятал, Альбус? Сюда, в набитый аврорами “Дырявый Котел”? Или того пуще: в Хогвартс? Не смеши меня! — Однажды он уже взорвал целую маггловскую улицу, — напомнил директор. — И уж точно ему не составит труда найти “неприметный” маггловский городок! Пару мгновений Фадж лишь сердито сопел, пытаясь придумать достойный ответ. А потом просто процедил: — Все. Под. Контролем! Дамблдор на это лишь покачал головой: Гарри практически наяву увидел этот жест. — Чрезвычайные ситуации требуют чрезвычайных мер, Корнелиус. И тебе придется привлечь к поимке Блэка любые силы, до которых ты можешь дотянуться. — И не сомневайся, Альбус, я эти силы привлеку! — прошипел в ответ министр. — О, будь уверен, у меня найдется кое-кто получше твоей личной армии уголовников! — Корнелиус! — чуть угрожающе проговорил Дамблдор. — Мы не будем сейчас в очередной раз спорить с тобой на тему статуса незаконных бандформирований, Альбус! — отрезал министр. — Тем более, что мы не за этим сюда пришли, верно? Гарри отпрянул от двери, поняв, что Фадж оборвал разговор и быстро поднимается на этаж. — Гарри, мальчик мой! — натянув маску радушия, воскликнул министр, когда после разрешения войти пересек порог номера. Про себя Поттер хмыкнул: подобное обращение было скорее свойственно Дамблдору, но, видимо, заразило и министра. — Смотрю, ты уже неплохо обжился тут? — Спасибо, мистер Фадж, — кивнул в ответ с улыбкой Гарри. — Профессор, — еще один кивок в сторону директора. — Здравствуй, Гарри, — по-доброму улыбнулся старик, в свою очередь входя в комнату. — Ну, ладно, — мягко улыбнулся в свою очередь Фадж и чуть приобнял Гарри. — Как ты, Гарри? Держишься? — Благодарю за заботу, министр, — изобразил чуть вымученное выражение лица мальчик. — Стараюсь. — Ну ничего! — отстранился Фадж, ободряюще улыбаясь. — Главное, помни, Гарри: такое случается. А учитывая, что твоя тетушка, как я понимаю, была не самой приятной в общении личностью… — на эту фразу Дамблдор неодобрительно нахмурился. — В общем, не забивай голову, — подмигнул министр. — Инцидент исчерпан, мы обо всем позаботились. Езжай в школу и ни о чем не беспокойся! Произнеся еще парочку ободряющих фраз, Фадж как-то скомканно попрощался и вышел, оставив Гарри наедине с директором. — Гарри, — произнес Дамблдор, глянув на Поттера поверх очков-половинок. — Мне искренне жаль, что тебе пришлось испытать подобное. Выбросы магии иногда приносят неприятные… последствия. Такое бывает. Редко, но все же бывает, — чуть нахмурился директор. — Я в порядке, профессор, — вновь изобразил подавленный вид Гарри. В голове чуть заметно кольнуло, и по ментальным щитам прошлось мимолетное давление — Альбус Дамблдор вновь попробовал защиту мальчика на прочность. Мимолетно и явно уже чисто для проформы — но попробовал. — Я… испугался в первый момент и… не очень соображал, — неловко почесал он затылок. — Но теперь уже пришел в себя. — Рад, если это так, — вновь улыбнулся директор и присел на стул, стоящий у кровати. — Скажи, мальчик мой, — произнес Дамблдор, уже безо всякой легиллименции глядя в глаза Гарри, — ты что-то… почувствовал, когда все произошло? ”Он знает?!” — полыхнул страхом голос Добряка внутри. Ему вторили вскрик Сластёны и беспокойное ворчание Забияки. Лишь Умник сохранил загадочное молчание. — Почувствовал, профессор? — как ни в чем не бывало спросил Гарри, с почти не наигранным недоумением глянув на Дамблдора. Он старался отгородиться от гомона в голове, но и сам по себе вдруг понял, что покрылся холодной испариной. Вот только что они обсуждали возможность того, что директор что-то знает, и!... — Я знаю, каково это, — покачал старик головой. — Злость и обида в какой-то момент переполняет чашу терпения и выплескивается наружу. Мгновение, вспышка… и ты понимаешь, что кто-то пострадал от твоей руки. — Да, профессор, — опустив глаза, робко проговорил Гарри в ответ. — Да… так и было. Мардж начала опять оскорблять моих родителей, — хмуро проговорил он. — Говорила гадости… про маму. — Разумеется, она была неправа, — проникновенно произнес на это Дамблдор, наклоняя голову чуть вперед. — Люди частенько любят говорить плохие вещи про других — такова их природа. Но это всего лишь слова, — наставительно поднял палец он. — Ты знаешь, в чем отличие человека ответственного и БЕЗответственного? — внезапно спросил директор. — Эм… и в чем? — только и смог спросить в ответ Гарри. — Прозвучит банально, но ответственный человек готов отвечать за свои поступки. И за то, как он применяет свою силу против тех, кто данной силы лишен. Ты понимаешь, мальчик мой? Взгляд поверх очков-половинок прямо-таки лучился благожелательностью и всепониманием. Гарри же чуть расслабился. Было похоже, что Дамблдор все же не в курсе некоторых… особенностей Мальчика-Который-Выжил. Он просто хочет убедиться, что тринадцатилетний волшебник, практически безнаказанно грохнувший ненавистную тётку, не пойдет вершить “правосудие” со всей подростковой горячностью. Только и всего. — Я понимаю, сэр, — судорожно кивнул на это Поттер. — Я… это было ужасно! — вполне натурально всхлипнул он. — Просто подумал что-то вроде “чтоб эту Мардж разорвало” — и её разорвало! Я не хотел!... — Ничего страшного, — кивнул Дамблдор. — Главное помни: магия — это не только забавы и фокусы. Это большая ответственность. И я надеюсь, что из этой случайности, — это слово он чуть заметно выделил, — ты извлечешь урок, мальчик мой. Урок того, что всегда и во всем необходимо держать себя в руках и не позволять гневу властвовать над тобой. — Конечно, профессор, — закивал мальчик в ответ. Дамблдор поднялся со стула. — И еще, Гарри, — не спешил он уходить. — Ты же знаешь, что недавно из тюрьмы Азкабан сбежал опасный преступник. Приспешник Волан-де-Морта, Сириус Блэк. — Да, сэр. Об этом даже по маггловскому ТВ новости крутили, — произнес Гарри. — Значит, ты в курсе, в какой опасности находишься? — глянул на него директор. — Опасности? — вскинул в удивленном жесте брови Поттер. — Блэк — один из самых безумных последователей Темного Лорда, Гарри, — проникновенно произнес старик. — А ты — причина падения Лорда. — Он… — нервно сглотнул и несколько раз моргнул мальчик. — Он захочет отомстить мне? — Кто знает? — туманно произнес Дамблдор, уже подходя к двери. — В любом случае, могу я взять с тебя одно обещание? — якобы “в последний момент” повернулся он обратно к Гарри. — Все что угодно, сэр! — новый кивок. — Обещай: что бы ты ни узнал про Блэка, как бы ни злился — ты не станешь сам искать встречи с ним, — отчеканил директор и требовательно глянул на Поттера. ”Он опасается”, — будто окончательно поняв для себя что-то, воскликнул Умник. ”Опасается, что ты, Гарри, узнав что-то о Блэке, ринешься его разыскивать. Чтобы расспросить? Чтобы убить? Отомстить? Но за что? Загадка!” — дальнейшие слова демона превратились в полувразумительное бормотание. Тзинчит явно опять увлекся очередной загадкой. ”Мы не должны давать этого обещания!” — взревел Забияка. ”А если Блэка нужно будет прикончить?! Он что-то совершил — что-то, карающееся смертью! Недаром мордредов старик завел этот разговор после смерти Мардж! Он боится, что ты пойдешь мстить!” “Выбора нет”, — уныло огрызнулся Гарри, глядя в требовательные глаза Дамблдора. ”Выбор есть всегда”, — внезапно вынырнул из своих рассуждений Умник. ”Даже если тебя съели — у тебя есть минимум два выхода. Тем более, что ты можешь Блэка и не искать самолично. В конце концов, есть кому это поручить?” В мыслях хлопнув себя по лбу ладонью, Гарри на мгновение прикрыл глаза и четко проговорил: — Я клянусь, профессор, что не стану сам искать Блэка, что бы… что бы о нем ни выяснил, — шмыгнул он носом напоследок. — Хорошо, — кивнул в конце директор и, попрощавшись, вышел из номера. Оставив Гарри с еще одной немалой порцией пищи для ума.1 сентября 1993 года. “Хогвартс-экспресс”.
— Привет, Гермиона, — мягко приобняв девочку, Гарри поцеловал её в щеку. При этом вызвав на её лице жаркий румянец. — П… привет, Гарри, — было видно, что своей выходкой мальчик выбил её из колеи. Но, быстро придя в себя, Грейнджер шмыгнула в купе и устроилась на одной из лавок. — Я думал устроиться в соседнем купе, подальше от туалета. Но там уже спит наш новый препод по ЗОТИ, — фыркнул Гарри, глядя на меняющееся выражение лица подруги. — Хм, — неопределенно протянула Гермиона, но уточнять подробности не стала. В её мозгу тут же промелькнули сразу несколько вариантов того, каким образом Гарри сумел определить статус обитателя соседнего купе. Ей это не было особо интересно. — Ты писала, что у тебя с родителями... проблемы, — поиграл бровями мальчик, сигнализируя, что говорить о подобном можно почти свободно — но все же не без осторожности. Грейнджер стиснула зубы, но все же ответила: — Да. Я… . — на секунду она зажмурилась, будто собираясь с духом, но потом выпалила: — Кажется, я полностью подчинила их своей воле! Пару секунд Гарри молчал, ожидая продолжения. — Ну… Это, наверное, неплохо? — поднял он брови. — Наверное, — передернула плечами Гермиона. — Они больше не доставляют проблем, не перечат и не мешаются под рукой, если нужно совершить нечто… странное. Но, Гарри, — она вскинула взгляд на друга. — Они… они будто стали какими-то… механическими. Будто не люди, а марионетки, куклы на веревочках! — всплеснула руками она. — И я не знаю, как это выключить! Гарри нахмурился. Не то чтобы он видел в этом проблему, скорей уж, он и сам был не прочь научиться у Гермионы этому трюку. Но его подруга явно была крайне расстроена и обескуражена состоянием родителей — а значит, с этим однозначно надо было что-то сделать. Не прямо сейчас, само собой. — Гермиона, — мягко приподняв её лицо за подбородок, проникновенно произнес Гарри. — Все будет хорошо. Расскажи подробно, в чем это выражается и мы вместе поищем решение. После получаса разъяснений и консультаций с Умником, Гарри откинулся на спинку скамьи и задумался. По приезде в школу стоило обдумать очень и очень многое. Его культы в Саут-Хеленсе нуждались в том, чтобы наставлять и направлять их. Благо, люди вроде Энди Тетчфилда, Меган Корнхилл и Лорда брали на себя часть ответственности за это, но все же не всю! Связываться с тем же Снотом через варп он пока не умел — да и вряд ли та же Меган придет в восторг от общения посредством нурглинга. Нет. Придется воспользоваться посыльными. То есть — своими рабами! С одной стороны, что тут было думать: проинструктировать Квинки и вперед! Вот только эльфийка по-прежнему была частью хогвартсской общины, и надолго отлучаться из замка не могла. Добби, после “усовершенствования”, был несколько… ограничен в диапазоне заданий, которые ему можно было поручить. Ронки же… Гарри усмехнулся. Эльф Ронки, чьи душа и тело были посвящены Гермионой Тзинчу, сейчас был несколько “не в своем уме”. А еще — не в Хогвартсе. Если быть совсем уж точным, то он превратился в полноценное Отродье Хаоса и в данный момент кошмарил обитателей самых темных уголков Запретного Леса. Теоретически, конечно, он сам или та же Грейнджер, могли подчинить эту тварь и использовать в своих целях… Вот только уж точно не в качестве посыльного к магглам. Да и вообще посыльного. Ронки теперь вообще был пригоден только и исключительно в боевых целях — более деликатные дела Отродью лучше было не поручать. Было над чем подумать, в общем и целом. Как и над многочисленными идеями и экспериментами, что он задумывал еще со времен до Хогвартса. Найдется в череде этих планов место и для родителей Гермионы. Исцеление или окончательное порабощение, усовершенствование или ликвидация ненужных улик — нужно было глянуть подробнее. А еще были новые факторы, явно способные разнообразить его школьную жизнь в этом году. Сириус Блэк, например: темный маг, прислужник Темного Лорда, что предположительно мог охотиться на Гарри. Мальчик усмехнулся: как бы так не вышло, что охотник превратится в жертву! Он планировал схватить Блэка и выжать из него правду — какой бы она ни была. Недаром же Дамблдор так беспокоился о том, что они могу столкнуться и Гарри узнает что-то “не то”? А еще… еще был другой волшебник. Находящийся, в отличие от Сириуса Блэка, куда ближе к Поттеру. Но при этом точно так же представляющий огромный интерес для познающего волшебный мир варп-колдуна! Профессор Ремус Люпин. Новый преподаватель Защиты от Темных Искусств. Оборотень. И да: вычислил его истинную природу Гарри Поттер не при помощи своих способностей. Точнее, через них он с удивлением обнаружил некие аномалии в душе едущего в соседнем купе волшебника — которые еще предстояло изучить. А вот описанные во многих библиотечных книгах, в том числе в Запретной секции, признаки вервольфа были уже куда более информативны. Гарри Джеймс Поттер довольно улыбнулся. Его уже начали несколько раздражать все эти заботы в замечательном, любимом, но все же набившем оскомину Саут-Хеленсе. В конце концов, он запустил маховик создания культов Богов — вот пусть он и раскручивается самостоятельно. Хотя бы до рождественских каникул! У него же пока был целый ворох тайн и секретов, в которые он планировал погрузиться. Сириус Блэк, Ремус Люпин, родители Гермионы, зеркало Еиналеж — все это и, наверняка, что-нибудь сверху. Ведь не может быть так, чтобы хоть один год у Мальчика-Который-Выжил, Избранника Хаоса, прошел как по маслу? В этот-то момент, стоило ему об этом подумать, “Хогвартс-экспресс” и начал замедляться. Совершив несколько рывков, он, наконец, встал. Посреди ночного поля, судя по видневшемуся сквозь мглу за окном пейзажу. — Что случилось? — испуганно воскликнул голос Малфоя за пару купе от них. Кто-то еще что-то прокричал, но Гарри с Гермионой уже не слушали. Переглянувшись, они синхронно погрузили сознание в варп и начала перебирать линии вероятности, пытаясь понять, что происходит и чем это грозит. Тут же Гарри будто окатило холодной водой — такого промозглого и жуткого ощущения он давно не испытывал! — Ты чувствуешь? — с вытаращенными глазами спросила у него Гермиона, вцепившись в руку мальчика. Тот лишь хмуро кивнул, глядя на окно купе. Которое начало медленно покрываться самым настоящим инеем! — Что бы это ни было, — сглотнул он, когда электрический свет в коридоре задрожал и погас. — Или “кто бы” это ни был, он нам явно очень не понравится! — воскликнул Гарри. Свет в купе тоже мигнул и погас. И почти сразу замок на двери щелкнул, впуская внутрь… нечто. Гарри почувствовал, как волосы на голове начали шевелиться. И нет, не от облика жуткого пришельца. И не от холода, что он источал. А от того, что мальчик понял: он внезапно перестал слышать и ощущать варп! Вошедшая тварь будто убила его сознание, разом отрезав от самой сути Мироздания, от Жизни, от Океана Душ! Жуткая боль прострелила голову мальчика и он, закатив глаза, рухнул в обморок. Краем глаза он лишь заметил, как рядом упала Гермиона. От дверей на них смотрела сама Пустота...