Январь 1994 года. Теддингейл, база криминального авторитета Шалома
Аластор Муди, тяжело дыша и одной рукой держась за раненный бок, лежал за барной стойкой разгромленного клуба, и пытался собрать мысли в кучу. Что, учитывая потерю крови и совершенную сюрреалистичность происходящего, было не особенно просто. Новый приступ жгучей боли на некоторое время прочистил мозги, и отставной аврор снова, в очередной раз, начал анализировать произошедшее… Чего он точно не ожидал от марионеток Блэка — а как еще назвать двух то ли наемников-сквибов, то ли замороченных магглов — так это что одна из них выскочит из укрытия и с ревом кинется на троих орденцев. Все же Аластор сам лично натаскивал Сириуса в свое время: не мог же тот настолько протечь крышей в Азкабане, что, позабыв всю науку, послал одного из сообщников в лобовую атаку? Знает же, что такие отвлекающие маневры с Муди не проканают! И не проканали, несмотря на эффект неожиданности: сразу два луча заклинаний врезались в несущегося на них человека и… И ничего не произошло. И вот это-то и стало для старого аврора полной неожиданностью! Конечно, ни его напарники, ни тем более он сам, не были новичками, а потому смогли бы дать отпор в любой ситуации… но не когда магия просто перестает оказывать хоть какой-то эффект на цель! Мгновения замешательства волшебников в тот момент, когда их главное оружие — магия — вдруг не сработало, хватило странному сквибо-магглу, чтобы сократить расстояние и опустить свое оружие. Которым оказался странной формы клевец из какого-то металла. Впрочем, на то, из какого металла было сделано оружие противника, его жертве было глубоко наплевать: один из напарников Муди рухнул на пол, разбрызгивая вокруг себя ошметки черепа и мозгов. Отдать должное Аластору, он успел ретироваться. Чисто на рефлексах, почти без участия мозга — потому что этот орган был выведен из строя невозможностью происходящего. Что происходит, что делать?! Даже секунды на то, чтобы проанализировать и понять ответы на эти вопросы, у него попросту не было. Впрочем, очень скоро Муди все же смог прийти в себя и начать думать головой. Прямо рядом с ним размахивал бронзовым дрыном человек, на которого попросту не действовала магия! После того, как второй напарник одноглазого аврора с воплем упал с развороченной грудной клеткой, сомнений в правильности отступления больше не возникало. Тем более, что соратники этого маньяка уже опомнились, так что над головой отставника свистели пули и искрились лучи заклинаний. Аластор напоследок, уже в кувырке, попытался достать стремного сквиба еще парочкой убойных проклятий — и снова ноль эффекта! Человек с клевцом лишь что-то безумно прорычал, пытаясь освободить свое оружие, застрявшее в теле последнего убитого. Лишь, как ему показалось, в районе шеи берсерка что-то багряно сверкнуло, но аврору могло и показаться. Можно было, конечно, предположить, что на этого то ли сквиба, то ли маггла были наложены какие-то магические щиты, поглощающие заклинания. Но десяток проклятий подряд? Причем, не обычных, как в самом начале, а уже откровенно незаконных и даже парочка Темных? Такого не может быть. Потому что не может быть никогда! В самый последний момент, во время как раз того кувырка, которым Муди ушел с траектории обстрела, переместившись из коридора в помещение ночного клуба, его достали одновременно режущее заклинание Блэка и пуля второго его прихлебателя — благо, оба попадания пришлись по касательной. Как итог: он ранен, двое его соратников погибли. Потери противника — ноль. А ведь все должно было пройти с точностью наоборот! Как за считанные секунды все перевернулось с ног на голову?! И вот он сидит, спрятавшись за барной стойкой и пытаясь унять кровотечение из раны в боку от проклятия гребанного Сириуса, мать его, Блэка — это было явно не обычное Секо, иначе бы поддавалось медицинским чарам. Пуля же пришлась в руку, благо левую, отчего подвижность пострадала не так сильно, как могла бы. Хорошо хоть, конкретно эта рана была самой обычной, и вовремя проглоченные кровеостанавливающее и обезболивающее зелья позволили сохранить хотя бы часть боеспособности. Вот только «части боеспособности» тут было явно недостаточно. Прошла почти минута. И вот в какой-то момент волосы на голове Муди зашевелились: в помещение клуба кто-то вошел. И что-то подсказывало старому аврору, что он знает, кто это! По полу что-то скребло, будто по нему тащили металлический дрын. Хотя почему «будто»? Мельком глянув из-за стойки, Муди убедился: стремный сквиб в забрызганной кровью маггловской армейской разгрузке, медленно приближался к бару, волоком таща за собой по полу свое оружие — тот самый бронзовый клевец, которым совсем недавно вскрыл, будто кильку, двоих опытных боевиков Ордена Феникса. Думай, Аластор, думай! Аппарировать в таком состоянии? Не смешно. Это нужно было делать раньше. Значит — портал. Эти мысли заняли у него меньше секунды, а руки уже шарили по карманам, доставая портал. Муди вздохнул. Теперь оставалось только пара совершеннейших пустяков: выжить на протяжении пяти минут до того, как портал активируется, и при этом выйти из-под влияния странного воздействия этого маггло-сквиба. Телепортироваться в опасной близости от такой аномалии — дураков нет. План отчаянный и, наверняка, совершенно безнадежный. Но Грозный Глаз не привык сдаваться даже в таких, казалось бы, безвыходных ситуациях! Наложив на себя дезиллюминационные чары — ну хоть на себя-то оказалось можно было что-то наколдовать — он пополз к другой стороне стойки, в надежде выйти из укрытия достаточно далеко от надвигающегося противника. Аластор, несмотря на отсутствие ноги и причиняющие нешуточную боль раны, сумел как-то сделать это бесшумно. Благо, бар не был разгромлен как остальные помещения, и ожидаемых осколков или валяющихся стаканов на полу не было. Но ему это не помогло. Когда Муди уже дополз до конца стойки бара, из-за неё преспокойно вышел давешний ублюдок с бронзовым клевцом. И теперь, когда их разделяло не более полуметра, Аластор наконец-то смог рассмотреть его более подробно. А точнее — его шею. Которая бугрилась и истекала сукровицей, прорывая кожу жутковато выглядящими отростками, будто под ней ворочалась, пытаясь выбраться, огромная шипастая гусеница! Ну и глаза. Глаза стремного сквиба горели самым настоящим адским пламенем! Мгновения отставному аврору хватило, чтобы понять: бесполезно. Все бесполезно: ни уползти, ни тем более воспользоваться порталом он точно не успеет! По крайней мере так, чтобы он сработал как надо… Тут обезображенное шрамами лицо Муди искривила безумная ухмылка. А надо ли ему оно — «так, как надо»? Нестабильные порталы порою очень любят взрываться в руках неосторожных волшебников — конечно, если это не одобренные Министерством стандартные штамповки, сделанные обычным, пусть и мощным «Портусом». А его портал таковым не был… — Сдохни, мразь! — прохрипел Аластор прямо в лицо противнику, что уже со зверским выражением на лице воздел над головой свой клевец, намереваясь покончить с бывшим аврором. Прохрипел — и что есть силы сжал портал! В зале клуба раздался мощный и влажный хлопок…Февраль 1994 года. Хогвартс.
Гермиона аккуратно затворила за собой дверь, проходя в комнату на вершине одной из башенок Хогвартса, в крыле Гриффиндора. С некоторых пор Гарри перестал шастать по всему замку, предпочитая оставаться в окрестностях факультетской гостиной. С тех самых пор, как Бларголаг нанес свой подлый удар. Как она и предполагала, он оказался именно здесь: развалившийся на кресле, с небрежно убранными за уши длинными волосами и отсутствующим взглядом изумрудно-зеленых глаз. Он глядел на старую парту перед собой, на которой была разложена шахматная доска. Что интересно, волшебные шахматы, которыми он и играл в одиночестве, сохраняли гробовую тишину. Хотя обычно, если игрок затягивал с ходом, начинали наперебой давать советы, подначивать его, а если владелец не проявлял особой силы воли, даже ругаться. С Гарри такой фокус не прокатывал: он почти с первых дней, что ему подарили этот набор, дал понять зачарованным фигуркам — с ним шутки плохи. И они прониклись. Потому и не спешили советовать или тем более выказывать недовольство. — Все играешь в одиночку? — задала риторический вопрос девочка. Гарри даже не глянул в её сторону, но Гермиона знала: он обратил на неё внимание. Просто был слишком занят другими мыслями, да и партией тоже. — Так же действуешь от обороны? — спросила она вдогонку. И верно: белые фигуры, за которые и играл Поттер, выстроились в оборонительный порядок, отбиваясь от нападок черных, которые действовали самостоятельно, согласно заложенным в набор чарам. И естественно, это приводило к медленным, но неотвратимым потерям с его стороны, хотя Гермиона и не сомневалась — победить бездушную вещь даже так у Мальчика-который-выжил выйдет играючи. В любой момент. Если захотеть. С людьми в последний месяц Гарри играть не рисковал. — Я говорил уже, — все же снизошел до ответа мальчик, поднимая взгляд, в котором на мгновение мелькнул тревожный багряный отблеск. — Мне нужно поразмыслить. А в игре от обороны лучше думается… Гермиона на это только поджала губы и глянула ну левую руку Гарри, сейчас прикрытую рукавом мантии. Она прекрасно знала, что сейчас творится там, под этим самым рукавом. И кто настроил её друга на такой меланхоличный лад! — Ты перестал экспериментировать, — присела напротив Поттера Гермиона. — Эльфы беспокоятся, спрашивают, когда же вернется «Великий Гарри Поттер, сэр», — последнюю фразу она нарочно произнесла писклявым голоском, пародирующим домовиков. На это мальчик только поморщился. — Кентавры во главе с Бейном поймали целую компанию магглов-туристов и… Но тебе ведь это сейчас не слишком интересно? — внезапно сощурилась и прошипела она. — Герм… — вновь досадливо поморщился Гарри. — Я в норме. Просто немного отдыхаю… — Пытаясь скрыться от проблем и прячась по дальним углам Хогвартса? — ехидно уточнила она. — Боясь высунуться дальше гриффиндорского крыла? Ты же понимаешь, что от повторной атаки Бларголага это тебя не спасет! Гарри со вздохом оперся головой о ладонь правой — здоровой — руки. Они, конечно, в его понимании были обе здоровы, но после того, что начало с ним твориться в последнее время, Гермиона не считала нурглитское влияние чем-то нормальным. Хотя, она и раньше так не считала. Левая конечность Гарри Поттера периодически принимала свой истинный облик: покрытой струпьями и язвами гнилушки, усеянной мелкими бубонами и испещренной темными венами. Это была рука, принявшая Дары Нургла. И только Хаос Единый знал, насколько глубоко эта порча распространилась внутрь остального тела! — Герм, мне показалось, или ты действительно начинаешь сомневаться в моей способности лавировать между разными течениями Хаоса? — внезапно прозвучал ироничный голос её друга. Отчего Гермиона изумленно глянула на Гарри и… наткнулась на насмешливый взгляд зеленых глаз. — Я… — не нашлась, что ответить, Грейнджер. — Я знаю, как это выглядит, — поморщившись, откинулся на спинку кресла Гарри Поттер. — Будто я испугался, затих и не решаюсь вновь что-то предпринять. Несмотря на то, сколько успел начать дел, скольких разумных увязал с этими делами… Но вот скажи мне: Нити Судьбы уже восстановились? — Кхм! Нет, — прокашлялась, прежде чем ответить, девочка. — Прогнозы по-прежнему трудно удерживать даже на пару с Умником. Удар был уж очень… — Сильным? — тут Гарри усмехнулся. — Истинно так. По нам ударил самый настоящий Бог, Гермиона! — резко выпрямившись, отчеканил он. Отчего Грейнджер даже на миг отшатнулась. — Двое моих спутников до сих пор приходят в себя, — он имел в виду кхорнита со слаанешитом, как поняла она. — Умник занят планированием дальнейших шагов и экспериментами с той же Судьбой. Остается, — тут он наконец-то поднял к глазам спрятанную до этого левую руку и с наслаждением втянул носом воздух над изрытой язвами плотью, — только Добряк. Который в данный момент и составляет мне компанию. При последних словах он снова плюхнулся на кресло и прикрыл глаза. Какое-то время они молчали. Поттер был первым, кто снова разорвал тишину: — Но ведь у меня есть ты, — он ухмыльнулся. — До лета я предпочту особенно не высовываться: и небезопасно, и смысла нет. А вот ты можешь мне и подсобить. — Твоя известность? — имея ввиду славу Мальчика-который-выжил в магическом мире и репутацию довольно шебутного студента в Хогвартсе, спросила Гермиона. — Именно, — кивнул в ответ Гарри. — Сейчас Аврорат наконец-то отвлекся от выслеживания Сириуса Блэка. И может обратить внимание на нездоровое шевеление среди нелюдей и иных… неблагонадежных. Зачем нам такие трудности? — Что-то масштабное должно произойти летом, — недовольно поджав губы, произнесла Гермиона. Ей не нравилась явная нестабильность в варпе, не позволяющая четко прозревать ближайшее будущее. Но глобально, в общих чертах, уже кое-что было видно. Например, общие события, что крупными мазками проступали из окружающего хаоса. — Да и в грядущем учебном году будет какое-то крупное мероприятие… прямо у нас, в Хогвартсе, — уточнила она, потирая виски. — Вот видишь, какая ты умница, Гермиона, — мягко улыбнулся ей Поттер, отчего девочка невольно опустила взгляд и зарделась. Хотя могла поклясться, что Приворотный Взгляд её друг точно не применял! — Ты и сама можешь прозреть и понять, что сейчас — не лучшее время высовываться и лезть на рожон. Культы домовиков и кентавров действуют самостоятельно, нужно только следить, чтобы они не зарывались. Магглы… сами о себе позаботятся, — усмехнулся он. — Уж в таланты Меган и преподобного Энди я верю. — А Лавгуд? — мотнула головой Гермиона. — Не забывай: ты открыл её сознание варпу и Умнику! И пленнику Еиналеж тоже, — наклонилась она вперед. — Нельзя оставлять её на произвол судьбы! — Ну так ты же её лучшая подружка, разве нет? — вскинул бровку Поттер. — Ты с ней постоянно общаешься, подбадриваешь, помогаешь с… нарглами, — тут он гнусно усмехнулся. — Так и продолжай помогать. Они оба знали, что это были за “нарглы”. Девчонки с Рейвенкло, что крали у странненькой “полоумной” вещи и прятали их. С тех пор, как в прошлом году их заводила Чжоу Чанг нарвалась на василиска и чуть не погибла, они немного поутихли. Но, в новом году потихоньку снова возвращались к излюбленной игрушке. — Проучить их? — сама себе задала вопрос Гермиона. — Пожалуй. У меня даже есть парочка идей! — Только опять же: так, чтобы Снейп с Тонкс и тем более Дамблдор ничего не заподозрили, — поправил её Гарри, вызвав тяжелый вздох. — Я конечно поняла, что с тобой все в порядке, но… Но какой же ты стал зануда под влиянием своих нурглитских дружков! — прошипела она и, развернувшись на каблуках, вышла из комнатушки, оставив Гарри и дальше задумчиво перебирать фигурки на доске. Он усмехнулся в спину убежавшей девушки. Влияние Умника, а через него — и Тзинча, все сильнее чувствовалось в Гермионе. И её нетерпение вкупе с жаждой действия были понятны: адепты Архитектора Судеб никогда не сидят на месте, постоянно находясь в движении, в процессе очередных интриг и заговоров, создавая коалиции, руша чужие планы и строя свои. Но это скорее объяснялось тем, что Грейнджер была относительно новым последователем Великого Комбинатора, едва почуявшим вкус Власти неофитом, которому не сиделось на месте и хотелось действовать. «Она горяча и молода», — хмыкнул в его голове голос Умника, оттирая недовольно булькнувшего Добряка. «Ей еще предстоит узнать, что иногда Его Величеству Манипулятору достаточно просто посидеть спокойно у реки, чтобы мимо проплыл труп врага… Хотя чаще всего это лишь видимость». «Иногда нужно просто посидеть и разобраться в себе», — возразил на это нурглит, недовольный столь грубым вмешательством в разум Гарри, до того продолжительное время находившийся в его полном распоряжении. «Спокойствие, тишина, неторопливое созерцание»… «Созерцание хорошо тогда, когда ты чего-то ждешь», — хмыкнул тзинчит. «Когда перед этим провел подготовительную работу, чтобы теперь просто посмотреть на её результат. Но в данный конкретный момент у него совершенно другая цель — безопасность». Гарри к тому моменту уже закруглил партию: против примитивных игральных схем, встроенных в стандартные шахматные фигурки, он мог выиграть в любой момент. Голосам в голове он мысленно ответил, лишь когда выскользнул в коридор: «То есть в моем случае созерцательность — это значит, что мы просто залегаем на дно?» «Временно, только временно!» — усмехнулся снова Умник. «У нас куча планов, множество идей и незавершенных проектов — но какое-то время все они могут повариться и в собственном соку. По крайней мере, пока Министерство с Орденом Феникса немного не успокоятся после пропажи Блэка и пока не восстановят порядок среди магглов». Порядок в мире магглов демон Тзинча упомянул неспроста: в мире простецов действительно творилось черт знает что! По рассказу Гермионы, да и по его собственным наблюдениям в Теддингейле, маленькие городки даже в окрестностях Лондона превращались в рассадник криминала и становились чуть ли не полями битв между распоясавшимися бандами и слугами закона. «Не думаю, что где-то помимо нашего уютного Саут-Хеленса еще повторилось что-то подобное», — прогудел Добряк, когда они уже шли по коридору в сторону Большого зала — как раз было время обеда. «Разборки банд — дело житейское. Но только в этом городке у них появилось настоящее оружие и мотивация». «О, да!» — хмыкнул на это Умник. «Сразу несколько культов Хаоса, зреющие на благодатной почве криминальной войны. Давненько у меня не было такого козырного старта!» «А какие были?» — хмыкнул на это Гарри, усаживаясь за полупустой стол Гриффиндора — обед только-только начинался, а в выходные ученики львиного факультета не особенно спешили на общие трапезы. «Одиночки в основном. Забитые монастырские библиотекари, случайно нашедшие колдовскую книгу», — будто нырнув в воспоминания, начал перечислять Умник. «Непризнанные гении, пытающиеся познать непознаваемое. Ну и гонимые всеми незарегистрировнные псайкеры. С последними, кстати, было труднее всего». «Да?» — как-то даже вяло удивился Гарри, ковыряясь в овощах. «Мне казалось, что как раз с псайкерами у тебя проблем быть не должно — Тзинч им благоволит». «С одной стороны, да, с другой — совсем нет!» — в своей манере неопределенно ответил тзинчит. «Архитектор Судеб покровительствует магии и магам, но это пожалуй, одна из самых тяжелых для взаимодействия групп населения любой Вселенной, хе-хе», — посмеялся он своему же определению. «Как и прочие непризнанные гении и гении вообще. Контролировать их? Приказывать? О, это было бы крайне самоуверенно, даже для демона уровня Герольда Богов», — снова хмык. «Продолжишь цепочку сам?» “Могучие смертные, способные силой мысли менять реальность и корежить варп — их не так-то просто захомутать, верно?” — предположил мальчик. «Верно. И неверно одновременно», — благосклонно “кивнул” Умник. «Мелкая сошка, забитая и оттого мечтающая просто хоть немного приподняться — это просто и одновременно скучно», — тут он явно “скривился”. «Помани их пальчиком — и они твои. Больше времени потратишь на конспирацию. А вот кто-то посильнее, о-о…» Гарри на это задумчиво кивнул. Умник уже показывал ему видения по-настоящему сильных людей, которых Тзинч заманивал в свои сети. И необязательно они даже были псайкерами — попадались и просто очень интересные экземпляры! Вроде особо яростного в вере Исповедника, полностью поглощенного искоренением еретиков в каком-то объятом войной космическом Секторе. Или Инквизитора-пуританина, который не то что к колдовству близко не подходил — сжигал любой намек на псайкерство за милю от себя! Как Умнику и его повелителю удалось совратить на путь Перемен даже таких упертых фанатиков, Гарри не знал — демон показывал только сами образы своих жертв “до” и “после”. И самого факта падения подобных людей хватало, чтобы проникнуться масштабом проделанной работы! Так что да. Здесь, в закрытом от внешнего варпа мирке, где кучка недо-псайкеров прячется от обычных людей за преградой чар, четверке демонов было самое раздолье. — Поттер, — раздался над головой знакомый голос. Гарри про себя досчитал до трех, чтобы немного унять сердце, и только потом обернулся. Чтобы с улыбкой взглянуть в черные глаза учителя Зелий — Северуса Снейпа, что как раз подошел к столу Гриффиндора. — Вы не явились на собрание шахматного клуба… пять раз подряд, — тут зельевар сощурился. — Это, конечно, не мое дело, Поттер, — язвительности в его голосе прибавилось, — но напоминаю, что через месяц у нас рейс в Испанию, на турнир. И если вы не приготовитесь… Гарри почти его не слушал. Его поглотило удивительное в своей неправильности зрелище. Зрелище ярко-голубой рубашки, видневшейся из-за расстегнутого воротника черного сюртука преподавателя. Всегда закрытого на все пуговицы, но не теперь! Да и предмет одежды, отличный от классического “черное сверху, под ним белоснежная рубашка”, надетый на мрачного преподавателя… Гарри уважительно поглядел вслед удаляющемуся от него Северусу Снейпу. Видно, что у кого-то явно наладилась личная жизнь. На грани сознания послышался горестный вздох. Сластёна еще не мог полноценно общаться, так как до сих пор был сильно слаб. Но факт того, что у кого-то на личном фронте все хорошо, а у них — буквально никак, его даже в таком состоянии вгонял в тоску. А вот сам Гарри на удивление развеселился. Затишье? Скука? Конечно, если судить по меркам его «сожителей» и их гигантского и насыщенного опыта — да, жизнь подростка достаточно скучна. Но не для самого подростка, верно? Поттер еще смотрел в спину удаляющегося профессора и думал о том, что для разнообразия неплохо было бы пожить самой обычной жизнью самого обычного школьника. Не об этом ли он мечтал, когда хотел вырваться из нудных будней у Дурслей? И не мелькала ли у него такая мысль, когда он только познакомился с четверкой «духов-советчиков»? Вот и поживет немного. Тем более, осознание того, что вскорости его многочисленные противники снова расслабятся, и он сможет нанести новый, внезапный удар — приводило в восторг! Ради этого стоило побыть обычным школьником. Ради этого стоило выждать. — Эй, Гарри! — раздался совсем рядом голос Рона Уизли. — Наконец-то мы тебя нашли! Профессор Снейп чуть ли не ядом брызгал последние две недели, а ты будто специально скрываешься! — Да уж, Поттер, — в своей манере растягивая слова, вторил ему стоящий рядом же Малфой. — Крестный и так не особенно тебя жалует — а ты будто специально нарываешься! Последние два года, правда, у тебя появилась жесткая конкуренция в части его выбешивания, — хмыкнул блондин. Гарри на это только жизнерадостно рассмеялся. Он знал, о ком говорит Драко: о преподавателях ЗОТИ прошлого и нынешнего годов. Локхарт бесил в принципе всех, кроме его пустоголовых фанаток — это не было новостью. И уж особенно он бесил такого человека дела, как Снейп. А вот чем так насолил профессору Зелий Ремус Люпин, был другой вопрос. Который, впрочем, не слишком интересовал мальчика. Может, у профессора Снейпа аллергия на волчью шерсть? Он оглядел Большой зал, зачарованный потолок, по которому пробегали облака, парящие свечи… и снова рассмеялся. Его окружал дивный мир, который он только начал в полной мере познавать. Рядом были друзья, а в его руках копилось могущество, которому в перспективе могли позавидовать даже Великие волшебники уровня Дамблдора! Несмотря на трудности, которые ему предстояли, и могущественных врагов, Гарри Поттер был счастлив. Посидеть пару-тройку месяцев тише воды и ниже травы? Да запросто! Вот хоть к турниру по шахматам подготовится, восстановит силы, перепишет Прогнозы… А там и лето, и его новорожденные культы. А еще — странные, неведомые и очень интересные события, которые готовы произойти. Опасные, захватывающие… Это ли не жизнь?Апрель 1994 года. Городок где-то в Уилтшире.
Северус отметил, что дом не защищен каким-либо сильными чарами, помимо стандартных магглоотталкивающих. Поначалу недовольно хмыкнув, он все же одернул себя: не все волшебники обязаны быть такими же чокнутыми параноиками, как он сам. Тем более, что как профессионального зельевара конструкция домишки его вполне устраивала. Под “конструкцией” он подразумевал обустройство жилища с расчетом на профессиональное занятие зельеварением в условиях соседства магглов. Тут было без нареканий: вытяжка особой конструкции, позволяющая имитировать выхлопы труб простецов, несколько отдельно стоящих сараев во дворе коттеджа, и еще парочка факторов. Один раз он даже удивленно приподнял бровь: у боковой стены дома примостилась импортная техномагическая фильтрационная установка. Достать такую в прежние времена было возможно только за совсем уж заоблачную сумму — их производили только на территории бывшего СССР, маги которого весьма поднаторели как раз в соединении магии и технологии. Сейчас, после многочисленных таможенных послаблений в связи сначала с масштабной оттепелью, а потом и вовсе развалом Союза, приобрести такое оборудование стало заметно легче. Но даже так сам Северус не мог себе позволить что-то подобное. Тот же, к кому привела его Тонкс… Впрочем, все мысли Снейпа о конструкции дома улетучились, когда они бесцеремонно зашли в прихожую и Тонкс радостно крикнула: — Мам, пап! Я дома! “Мам?” — лихорадочно стукнуло в голове Северуса. “Пап?!” — Дочка! — радостно воскликнул вышедший их встречать мужчина за сорок, с темными короткими волосами и в обычном домашнем маггловском костюме. — Наконец-то приехала! А это?... — тут он перевел взгляд на Снейпа. — Это? — немного смутилась Тонкс, беря остолбеневшего Северуса под ручку. — Ну, это мой… — Дора! — раздался громкий голос из глубины дома и в прихожую вошла… Беллатриса Лестрейндж. “Спокойно!” — лишь титаническим усилием воли Снейп подавил желание уйти перекатом в сторону, выхватывая палочку. “Это мать Тонкс. Андромеда. Родная сестра Беллатрисы. Настоящая Белла в Азкабане. Сестры просто очень похожи…” Впрочем, он был настолько обескуражен таким вероломным предательством Тонкс, как внезапное знакомство с её родителями, что проблема схожести сестер Блэк его мало заботила. — Ну что же вы застыли на пороге? — чуть лукаво улыбнулась Андромеда. — Прошу к столу! Дора нам столько о вас писала, но все равно хотелось бы услышать все из первых уст… “Пойдем, Северус, познакомлю тебя с отличным зельеваром”, — раздраженно прокручивал разговор с Тонкс Снейп. “Это она меня всему научила, благодаря ей меня и взяли в Аврорат… И ведь ни словом не соврала, несносная девчонка!” — со смесью негодования и восхищения думал Северус, пока родители Нимфадоры усаживали их за стол и вели дежурную вступительную беседу. Как и принято в Англии — о погоде, лондонских пробках и сортах чая. Внешне Снейп был сама вежливость — все же, несмотря на трудный характер, жизнь заставила его научиться лицедейству как ничему другому! Но в голове он прокручивал один за другим сценарии жуткой мести своей коварной пассии. Ужин прошел как в тумане: они ели, разговаривали, Северус умудрялся даже шутить — причем так, что собеседники даже смеялись. Как он оказался в кабинете Эдварда — кажется так представился отец Нимфадоры — с сигарой в одной руке и бокалом огневиски в другой, он вовсе не запомнил. — Знаешь, Северус, — тут Снейп смутно припомнил, что где-то в середине ужина решили с Эдвардом называть друг друга просто по имени, — никогда не подумал, что моя дочка начнет строить какие-то серьезные отношения так рано… у вас же серьезные отношения? — как ему казалось, внезапно и грозно уточнил Тонкс. — Достаточно серьезные, — осторожно ответил Снейп. На что он намекает? — Кхм! — хмыкнул Тонкс и пригубил из своего бокала. — Девочки довольно часто выбирают себе в пару мужчин, которые старше их по возрасту — это нормально. И не сказал бы, что не знаю тебя — все же наслышан, в том числе от директора Дамблдора. Не сказал бы, что так уж доволен её выбором… но и не сказал бы, что он неверный… — начал путаться в словах Тонкс, пока окончательно не замолчал. “Он три раза сказал “не сказал бы” — про себя почему-то рассмеялся Снейп. В голову лезло что угодно, кроме темы их разговора. Вот если бы мордредова Тонкс предупредила его, куда и зачем они идут, тогда бы… Хотя тогда бы он никуда не пошел — именно такая догадка вдруг всплыла в голове Снейпа. Упирался бы руками и ногами, но не пошел! Ну или бы тянул с этим походом до последнего. И это Дора просчитала… “Хаффлпафф её явно не заслужил”, — почему-то еще пуще развеселился Северус. Видимо, огневиски его все же разогрел куда сильнее, чем он мог предположить. “Как она уговорила Распределяющую шляпу отправить её к барсукам, а не к змеям, с такими-то талантами к интригам?! Или в деле охомутания мужчин все женщины становятся немного слизеринками?” — Мистер То… Эдвард, — поправился Снейп, отложив в сторону бокал. Хватит с него на сегодня алкоголя. — Могу вас уверить, что мои намерения самые серьезные и… Дальше шла обычная, как ему казалось, лапша на уши, которую вешают новоиспеченные женихи при первом знакомстве с отцом. Но Тонкс, такое ощущение, ждал именно этого — потому что отреагировал нарочито радостно и даже пожал Северусу руку, назвав в наплыве чувств “сынком”. “Ну хоть не “моим мальчиком” — и на том спасибо!” — скрипнул зубами Северус, выходя вслед за Эдвардом обратно в гостиную к ожидающим дамам. При этом краем глаза зельевар приметил ужимки старшего Тонкса, будто тот подает какие-то пьяно-радостные сигналы супруге. Отчего та стала еще более приветливой и дружелюбной к гостю. Отчего у самого гостя чуть скулы не треснули — с такой силой их свело. Самое досадное, хотя досада эта придет далеко не сразу и будет скорее мимолетной, что в процессе этих “социально значимых для людей групповых телодвижений” — так охарактеризовала как-то подобные ритуалы Распределяющая шляпа, когда Снейп её разговорил — он так и не сделал того, на что рассчитывал, когда Тонкс рассказывала о том, куда они идут. То есть — не поговорил с её матерью о, собственно, зельях. Впрочем в тот момент он про них как-то забыл. Стоило им выйти из дома Тонксов и немного отойти, Снейп цапнул Нимфадору за локоть и, затащив в ближайшую подворотню, аппарировал в Паучий тупик. — Северус, что?!... — попыталась было возразить Тонкс, но он не дал ей и шанса продолжить: — Силенцио, — мстительно прошипел зельевар, затыкая заклинание Тонкс рот и толкая её в кресло возле кровати. С некоторых пор — их кровати. Девушка смотрела на него, будто кролик на удава, втянув голову в плечи. — Зельевар, говорила ты, — то ли пропел, то ли прошипел сквозь зубы медленно наклонившийся над нею Снейп, отчего Тонкс даже несколько раз испуганно икнула. — Познакомлю с отличным специалистом, вам будет о чем поговорить, говорила ты, — продолжил он. Тонкс попыталась что-то ответить, но по понятным причинам не смогла — заклинание немоты еще действовало. Рефлекторно потянувшаяся за палочкой рука была остановлена четким: — Экспелиармус! Палочка Тонкс перекочевала в руку Северуса, а сама девушка оказалась еще сильнее вжата в кресло. — Знаешь, я не буду тебе сейчас читать лекции про взаимное доверие, — задумчиво проговорил тем временем Снейп, вертя в ладони чужую палочку. — Тем более, что шалость, как говорится, удалась на славу! — эту фразу он произнес с отчетливым ядом. — Единственное, что меня раздосадовало — и всегда досадовало, надо сказать! — прошипел он следом. — Так вот — меня всегда раздражало нарушение моих планов. Хотя нет, — тут он выпрямился, возвышаясь над сидящей, ни жива ни мертва, девушкой, будто черная статуя. — Планы ты как раз не нарушила. Просто я хотел сделать это несколько… мягче. Более обстоятельно, менее болезненно, — почти ласково пропел он. — Но, видимо, придется немного форсировать события… Тонкс с ужасом глядела, как Северус — её Северус! — глядя ей прямо в глаза, медленно засучивает рукава, обнажая Черную Метку на левом предплечье. Что он задумал?! “Пожиратель навсегда останется Пожирателем”, — некстати всплыло одно из любимых высказываний недавно пропавшего без вести Аластора Муди. “Темная магия такова, что коготок увяз — всей птичке пропадать…” Когда Снейп начал совершать какие-то нарочито медленные пассы палочкой над нею, Тонкс не выдержала и зажмурилась. Сквозь веки она увидела вспышку заклинания!... И ничего не произошло. Она приоткрыла один глаз. Потом снова зажмурилась и тряхнула головой, и лишь после этого открыла оба глаза нараспашку. И тупо уставилась на висящую прямо перед ней в воздухе бархатную коробочку. Открытую. С золотым ободком кольца с рубином, покоящемся в ней. — Э-э… Э?! — только и смогла произнести она, хлопая глазами. А донельзя довольный произведенным эффектом Снейп небрежно встал на одно колено и спросил: — И это все, что ты хочешь сказать в то время, как я делаю тебе предложение? — приподнял бровку в фирменном жесте он. Но, видя, что Тонкс может только разевать рот и пучить глаза, устало вздохнул и произнес: — Выражусь проще: Нимфадора Тонкс, ты выйдешь за меня замуж? Пару секунд Тонкс пялилась на него, а потом, закрыв рот и набрав в легкие воздуха, попыталась возмутиться: — Ах, ты наглый, злобный, коварный!... — Тебе напомнить, как ты меня подставила не далее чем пару часов назад? — прищурился в ответ Снейп, отчего девушка осеклась. — Ну так что? — Да! — выпалила та. — Конечно я согласна! Дурак! А теперь поцелуй меня, а то я на нервяке сейчас отращу себе клыки и что-нибудь тебе отгрызу! Снейп ехидно улыбнулся и последовал её указанию. У них была целая ночь, чтобы обсудить свои “разногласия”.Весна 1994 года. Рим, Ватикан.
— Британские острова вне нашей юрисдикции, фра Фелипе, и вы это знаете, — произнесла фигура в алом кардинальском одеянии, стоящая лицом к распахнутому стрельчатому окну. Действие происходило в полутемной гостиной в одном из дворцов, принадлежащих Папской курии. Никто не мог подслушать или прочитать по губам то, что произносилось в этих стенах: служба безопасности Ватикана не даром ела свой хлеб. Впрочем, встреча была неофициальная. Скорее уж кардинал Джакомо Сфорца принимал старого друга в промежутке между своими многочисленными представительскими и духовными обязанностями. По крайней мере, если какой-либо случайный наблюдатель, способный проникнуть за многочисленные слои безопасности, стал бы свидетелем этой встречи, все должно было выглядеть именно так. Должно было. — Проклятые англиканские еретики обратились к самому Дьяволу! Снова! — тем временем яростно шипел тот, кого кардинал назвал фра Фелипе — одетый в простую священническую рясу человек лет пятидесяти. — Мы упустили Остров, упустили Новый Свет, мы не контролируем проклятых колдунов на половине земного шара! Мы только наблюдаем и скрежещем зубам каждый раз, когда эти отродья Сатаны в очередной раз гневят Господа своим поганым чернокнижием!... — Фелипе, — поморщился кардинал, заставив скандального священника примолкнуть. — Мне напомнить тебе о нашем Договоре с английскими королями и всеми протестантами? — “Любая Армада победима”, — скрежетнув зубами и склонив голову, процитировал фра Фелипе. — Вижу, ты помнишь, — снова отвернулся к окну кардинал Сфорца. — Королева-девственница положила начало тому, что потом назвали Статутом Секретности. Волшебники не высовываются в мир простых людей — мы не трогаем волшебников. Особенно, — это слово он выделил, — на территории протестантов. — Но знаки!... — начал было снова фра Фелипе, но был перебит. — Довольно! — тряхнул головой старый кардинал. — Знаки, предзнаменования, древние тексты — неужто ты сам пытаешься воспользоваться тем самым чернокнижием, что так ненавидишь, Фелипе? Чтобы покарать невинных людей? Подогнать доказательства под выдуманное тобой обвинение? Как твой предок? — Нет… Ваше Высокопреосвященство, — выдавил из себя священник. — Фелипе, — уже мягче продолжил Джакомо Сфорца. — Британское правительство, в том числе их волшебные спецслужбы, вполне могут справиться с любой угрозой. А если эта угроза попытается пролезть на материк, — тут кардинал чуть улыбнулся, будто не веря в подобную вероятность, — у нас есть, чем их встретить. В конце концов, после безумия Гриндевальда и Гитлера мы научились предупреждать подобные инциденты. — Это не просто обычная тьма, Джакомо, которой балуются эти развращенные колдунишки под покровом своего треклятого Статута, — попытался снова достучаться до старого друга фра Фелипе. — Как ты не понимаешь?! Это древняя, хтоническая Тьма! Как во времена заката Рима, как во времена Реконкисты!... — Довольно! — снова оборвал собеседника кардинал, уже окончательно отворачиваясь от окна. — Как я и думал: ты снова пытаешься выдать свои страхи за истину, домыслы за доказательства. Но сейчас не то время, не тот век, Фелипе! Времена безрадельной власти Церкви и костров Инквизиции прошли! Мы не будем лезть в британскую политику, тем более в таком щекотливом вопросе, как жизнь волшебного сообщества!, — отрезал он. — И так в Европе и мире сворачивается такой клубок интриг и противостояний, что голова кругом… — вздохнул он. — Распад Союза стал для всех той неожиданностью, которой вроде бы все ждали и добивались — но в итоге вместе с устранением красной угрозы мы получили множество угроз помельче… и поболезненнее. Лезть еще в дела англичан? — устало покачал он головой. — Уволь. Пусть еретики сами разгребают свое дерьмо. Уже вернувшись в небольшую съемную квартирку в Риме за пределами Ватикана — фра Фелипе не желал пользоваться гостеприимством Святого Престола, и за свой постой платил сам — священник какое-то время стоял посреди комнаты и сжимал кулаки. А потом резко выдохнул и негромко позвал: — Бенито. Из тени выступила фигура в длиннополом одеянии, которое можно было принять за сутану. Но любой обитатель магического мира узнал бы в нем классическую мантию волшебника. Голова человека была скрыта капюшоном. — Падре Фелипе? — вопросительно склонился человек, названный Бенито. — Ватикан не станет нам помогать, — тусклым голосом произнес священник. — Эти зажравшиеся политиканы слишком увлечены переделом мирового пирога, чтобы исполнять свои прямые обязанности. То есть — нести Свет пастве и искоренять Тьму! Так что придется приниматься за дело самостоятельно. — Мы отправляемся на Остров? — чуть наклонил голову вбок Бенито. — Да. Предупреди всех наших, — кивнул в ответ Фелипе. — Объяви… да, объяви по всем нашим приходам и подпольным ячейкам — Святая Инквизиция возрождается! И мы покончим с Тьмой, не будь я Фелипе Торквемада!КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ