Июнь 1994 года. Где-то в Уилтшире.
Особняк, что притаился в центре обширного парка, производил впечатление. С одной стороны — ощутимой древностью своих стен, которую не могли нивелировать многочисленные перестройки и новшества различных эпох. А с другой — удивительным чувством стиля и вкусом хозяев, умудрившихся соблюсти этот непростой баланс. Гарри смотрел на обиталище семейства Малфоев и вдыхал удивительный аромат настоящего аристократического гнезда. Сколько он слышал о таких вот местах? Сколько читал? И дело было даже не столько в средоточии особой «родовой» магии, что пропитывала волшебные мэноры, и которой так гордились все без исключения чистокровные маги. Помимо собственно магии, было в этом поместье нечто особенное, некая атмосфера места, способного рассказать немало историй само по себе. Флер множества поколений Малфоев, что пропитали своим духом каждый камень дома, каждую пядь земли. — Вон там у нас пруд, где водятся гриндилоу — с наигранной ленцой объяснял им с Роном Драко, явно довольный производимым впечатлением. — А вон там птичник с папиными белыми павлинами. За их перьями даже с континента приезжают, из итальянской Алхимической Академии Борджиа! Гарри, следом за Роном и остальными членами Шахматного клуба, послушно вертел головой и восхищался представляемыми «чудесами». Впрочем, ему для этого и кривить душой особенно не приходилось: здесь ему, как уже говорилось, очень нравилось. Если учесть, что Драко еще обещал познакомить их с домовиками мэнора и провести с их помощью в библиотеку — и вовсе сущая манна небесная! А ему нынче очень нужно было хорошее настроение. Хотя бы чтоб не сорваться на окружающих и кого-нибудь на куски не порвать. «Тише, Гарри! Тише», — несмотря на увещевательный тон, голос Сластёны в голове звучал с легкой смешинкой. «Мы же не хотим залить кровью этот шикарный дубовый паркет?» «А если хотим?!» — не замедлил проявить себя Забияка. «Кто хочет — волен позже выпустить пар в менее людном месте», — раздраженно, под стать своему ученику, буркнул Умник. Несмотря на близость уникальных книг и знаний, настроение у него было преотвратное. «Мы не для того терпели мордредовы несколько месяцев, изо всех сил изображая пай-мальчика, чтобы попасться на мелочах!» «Ой, брось, Умничка!» — слаанешит был сегодня чуть ли не единственным в их компании, кто сохранял бодрый настрой. «Ты единственный из нас хоть что-то делал оставшееся до конца учебного года время. Шахматы, раскопки в библиотеке, морской бой…» Морским боем они действительно увлеклись. Точнее, увлекли ребят из шахматного клуба — отчего те чуть ли не на неделю забросили собственно шахматы, увлеченно рубясь в незнакомую маггловскую игру. Причем даже на уроках. Правда, когда Снейп с Макгонагалл начали шипеть на тему «клуб был создан не для дурацких посторонних развлечений и вообще турнир на носу», пришлось это занятие урезать. Но, как подозревал Гарри, в грядущем году Морской бой грозится выйти за рамки их маленькой компании и начать победоносное шествие по школе. Так-то, что они только не делали эти несколько месяцев — почти полгода! Точнее, вопрос стоял как раз в том, что «не делали». «Ни одной жертвы. Ни одного деяния. Все впустую», — горестно вздохнул Добряк, включаясь в разговор. «Мы остановимся в своем саморазвитии, деградируем и в конце концов разложимся и умрем…» «Да-да, разложимся, обязательно разложимся», — фыркнул на это Сластёна. «Желательно на кровати под балдахином, с холодным сливочным пивом на столике, а также обнаженными Гермионой и Дракусиком под бочком!» На этой фразе, сопровожденной соответствующими видениями, Гарри лишь на мгновение задержал дыхание. Что было уже довольно заметным прогрессом: месяца три назад он чуть с гребня замковой стены от неожиданности не упал! Споткнулся. О внезапно возникшее между ног твердое препятствие. «Я просил не отвлекать меня в ответственный момент», — угрюмо подумал он. «Гарри, и ты туда же?» — тоскливо простонал Сластёна. «Эти трое нытиков задолбали уже разводить депресняк из-за вынужденного залегания на дно, так и ты вместе с ними!» «Я тебе покажу «нытика»!!!» — взревел кхорнит, но почти тут же был оттерт Умником: «Мда. Вот уж депрессивным нытиком меня еще ни разу не обзывали», — даже хохотнул он. «А если серьезно, то не так уж мы и бездействовали…» И отчасти это было правдой. Полностью свернуть свою тайную деятельность и прикрыть несколько проектов им пришлось только до апреля-мая этого года, до тех пор, пока Аврорат и Отдел Тайн, вкупе с Орденом Феникса, не перестали рыть носами в поисках причины гибели Аластора Муди. Но в итоге все они, как понял Гарри, были вынуждены удовольствоваться простым и незамысловатым выводом: Грозный Глаз в конце концов попросту нарвался. Сколько раз одноглазый старик, еще в бытность аврором, рыскал по Лютному и тому подобным местам, провоцируя на седую голову неприятности? Вот одна из таких неприятностей и оказалась несколько неприятней других, только и всего. Конечно, Гарри с четверкой демонов отдавали себе отчет, что это не конец. Мракоборцы еще ладно — в конце концов, они сильно зависели от хотелок Министра Магии и соответственно его приказов, а потому возможностей для расследования у них было не так много. Но Отдел и Орден точно это так не оставят. Но и оставшиеся до конца третьего курса время им не дали особо позаниматься своими делишками. Как-то так все завертелось, что с уходом из школы дементоров учителя будто открыли второе дыхание — в том числе в деле контроля за Мальчиком-который-выжил. И все Прогнозы, видения и интуиция Гарри нашептывали ему, что этот контроль теперь лишь усилился. Не стоило дергать дракона за хвост лишний раз. «Брось, Гарри, это же прекрасно!» — вновь вклинился в мысли мальчика Сластёна. «О, этот прекрасный возраст! Жизнь начинает играть новыми красками и желаниями, что шепчут и ведут тебя в дивный мир новых удовольствий!» «То есть отвлекают!» — рыкнул Забияка. «Вместо того, чтобы становиться сильнее, чтобы побеждать — мы красуемся перед всеми вокруг, подобно этим белесым курицам!!» Они как раз наблюдали за вальяжно разгуливающими по полянке павлинам с серебристо-белыми перьями и золотым узором на роскошных хвостах. Поттеру пришла в голову мысль о том, что хорошо птицы еще молчат. Читывал он где-то про отвратительность павлиньих воплей, равно как о том, волшебные аналоги этих птиц переплюнули обычных родичей и в этом тоже. Не хватало ему к общему раздражению прибавить головную боль от криков мордредовых фазанов-переростков! Рядом остро не хватало Гермионы. Вот уж кто навострился нивелировать его перепады настроения, так это Грейнджер! Создавалось впечатление, что даже её демонический учитель — Умник — не был способен так лавировать между вспышками и желаниями Гарри, как его подруга. Подумав о Гермионе, Поттер тут же пожалел об этом, потому что в голову снова начали лезть пикантные картины с её участием — причем, самое обидное, на этот раз без участия Сластёны. Постаравшись не смотреть при этом на самодовольное — и очень, очень смазливое — личико Драко, он несколько раз вдохнул и выдохнул. «Интересный» возраст пока что не приносил мальчику ничего столь же интересного, сколь проблематичного. Идущий вразнос организм и разрываемый на части разум — отличный «интерес», что уж там! Эмоции били через край, едва поддаваясь контролю. Сластёна откровенно развлекался и сочно рассуждал на тему того, с кем, как и в каких позах стоит «познакомиться поближе» в первую очередь — и плевать на то, что Поттер не может позволить себе какой-то особой близости ближайшие пару лет, до формального достижения «возраста согласия». И вот снова: стоило Гарри хоть немного успокоиться и унять бушующий внутри него гормональный пожар, как совсем рядом раздался мягкий женский голос: — Мальчики, время идти к столу. У вас еще будет время погулять в саду. Говорившая, стройная высокая женщина в неуловимо роскошной мантии темных оттенков, стояла у стеклянных дверей в сад. Её бледное лицо было красивым и утонченным, а черно-белые волосы смотрелись удивительно естественно. Нарцисса Малфой, мать Драко. Гарри стоило значительных усилий удержаться от дурацкой ухмылки: несмотря на закрытое одеяние и возраст, хозяйка Малфой-мэнора вызывала у него весьма недвусмысленные реакции организма. Все-таки у Малфоев определенно есть вкус, по крайней мере у старшего. Отхватить себе такую женушку… Впрочем, это снова были лишние мысли, которые конечно сильно забавляли Сластёну, но отнюдь не помогали в делах. А ведь именно делать дела Гарри сюда и явился. В основном. Обеденный зал мэнора представлял собой отдельный вид искусства. Сочетание строгой викторианской классики с откровенно волшебными элементами декора — Малфои продолжали раз за разом удивлять и восхищать Гарри своим чувством стиля. Что это: личные качества хозяев или пресловутые аристократические гены? Возможно, все вместе. В зале собрались участники Шахматного клуба, числом под два десятка, одетые в школьную форму с галстуками и значками всех четырех факультетов. Северус Снейп, как представитель преподавательского состава школы, стоял чуть в стороне, изображая в своей манере черную статую. Рядом переминалась с ноги на ногу девушка в алой мантии Аврората — Нимфадора Тонкс, та самая стажер, бывшая ученица Аластора Муди, видимо приставленная Министерством наблюдающим от официальной власти. А вокруг всех присутствующих вертелись еще две фигуры: пухлый волшебник с массивной колдокамерой и ярко разодетая женщина средних лет с копной блондинистых кудряшек на голове и очками-половинками на носу. В сочетании с попугаистой расцветкой одежды, выглядело это как женская пародия на Дамблдора. Последние двое были представителями прессы: набирающая в последний год популярность журналистка «Ежедневного Пророка» Рита Скиттер и сопровождающий её фотограф. Гарри поначалу было нахмурился, когда она приблизилась к ним, а потом расслабился. «Есть в ней что-то от нашего покойного приятеля Гилдероя Локхарта», — хмыкнул Сластёна все тем же веселым тоном. «Они даже наряды, такое ощущение, скопировали друг у друга! Кстати, ничего так ножки», — хмыкнул он, обращая внимание на весьма короткое ярко-изумрудное платьице журналистки и действительно весьма стройные конечности, виднеющиеся из-под него. «Жажда славы любой ценой. Какая прелесть. И внешнее проявление этого качества действительно весьма похоже на Локхарта», — согласился с ним Умник. «Вот только от этой дамочки веет куда большей расчетливостью и умом, нежели у нашего безвременно почившего друга. По крайней мере, у неё есть что-то вроде ментальной защиты на разуме». «Интересная женщина, скрывающая некую грязную тайну?» — еще пуще развеселился слаанешит. «Определенно, мой типаж…» «Ты так про всех говоришь», — насмешливо булькнул Добряк. «Независимо не только от типажа, но и вообще от чего бы то ни было: пола, возраста или видовой принадлежности». «Я космополит и люблю всех одинаково!» — поучительно высказался в ответ Сластёна. «И вообще!...» Что «вообще», Гарри слушать уже перестал. Он давно научился определять, когда его «духи-советчики» говорят что-то важное, а когда просто болтают и собачатся меж собой. Иначе было нельзя: тогда он бы точно никогда не избавился от головной боли. На удивление Поттера, Рита Скиттер ограничилась вполне себе «приличными» вопросами, невзирая на свою своеобразную репутацию. Впрочем, учитывая то, что пригласил её сам Люциус Малфой, поневоле на ум приходила мысль «сколько ей за это заплатили?». Потому что только весьма солидным финансированием можно было объяснить тот факт, что журналистка, славящаяся своим весьма острым язычком и способностью вывернуть даже ответ на совершенно невинный вопрос под самым неожиданным углом, спокойно и без особых затей освещает награждение «юных дарований» из школьного клуба. Где здесь скандал и эпатаж? Хотя, учитывая то, как пропиарился на этом клубе старший Малфой, особенно после их успехов во Франции в прошлом году и в Испании в этом, прилепиться к столь удачной партии было весьма удачным ходом со стороны Скиттер. Если ей еще и материально перепало что-то «от щедрот», то и вовсе мотивация вести себя в рамках «скучных приличий» у скандальной репортерши была железобетонная. А ведь Люциус еще, как понял Гарри, организовал самый настоящий Спортивный Фонд, ставящий своей целью «продвижения талантливых юных волшебников Британии в спорте и иных мероприятиях». «Малфой в своём репертуаре», — хмыкнул Умник. «Как и в случае с собирателями в Запретном лесу, он достиг разом несколько целей. Показал свою респектабельность, кинул кость родителям простых учеников, а также организовал весьма прибыльную структуру, в которой будут вертеться большие деньги! Которые можно безнаказанно пилить, не забывая делиться с Министром и прочими заинтересованными лицами». «Непонятно тогда, почему от Министерства явилась эта Тонкс», — заметил мысленно Гарри, одновременно усаживаясь на свое место за столом, рядом с Драко. «Я думал, это очевидно», — хмыкнул Умник. «Она любовница Снейпа, а тот близкий друг Люциуса. Не знаю уж, что там навыдумывали себе ребята в Аврорате и Министерстве, но наверняка они считают, что она будет шпионить на них в этом «Пожирательском логове», — он фыркнул. «А она не будет?» — хмыкнул в ответ Гарри. «Ну наверняка она что-то такое докладывать будет», — еще раз фыркнул тзинчит. «Вот только полноценно шпионить вряд ли станет. Да и не забудь: этим летом намечается Чемпионат по квиддичу, который проходит как раз в старушке Британии. Да и в грядущем учебном году что-то масштабное планируется в Хогвартсе. Фаджу попросту не очень интересен наш маленький шахматный междусобойчик. А вот сотрудничество с богатым и влиятельным Малфоем — очень даже интересно!» Гарри хмыкнул и повернулся, чтобы обсудить явившуюся перед ним политическую картину… и с досадой отвернулся обратно. Ему не хватало Гермионы. С кем ему обсуждать многослойные расклады в Министерстве и в конкретно данном особняке? Не с кем. Не говоря уж про их маленькое «хобби», которое очень сильно помогало все это видеть и подмечать. Он еле дождался окончания официальной части. Были сделаны групповые и персональные колдографии для «Пророка», а старший Малфой произнес прочувствованную речь, которую тщательно записало Прытко Пишущее Перо Скиттер. Единственное, что Гарри примирило со всем этим — десерты, которые выставили домовики Малфой-мэнора для дорогих гостей. Великолепные пирожные и душистый чай стоили всех ожиданий, в этом Поттер со Сластёной были абсолютно солидарны! Но все подходит к концу: и хорошее, и плохое. Прием закончен, основная часть членов клуба отправилась следом за Драко осматривать сад, репортеры последовали к бару вслед за Нарциссой, а Гарри обратил внимание на застывшего возле входа в зал старшего Малфоя в компании Снейпа и Тонкс. Последняя прямо-таки фонила в варпе неловкостью, но да это можно было определить и без колдовских штучек. Просто по тому, как девушка теребила рукава алой мантии, как бегали её глаза и меняли цвет волосы. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке в этом особняке. «Снейп может стать проблемой», — тревожно прогудел Добряк. «Они с Тонкс еще в позапрошлом году что-то разнюхивали, распрашивали домовиков, искали улики. Что он скажет, когда узнает, за чем именно мы явились к Малфою?» «Заткнись, ты, кусок гнилого холодца!» — рявкнул на него Забияка. «Нам нужна эта книга! Нам нужно знать, с чем иметь дело! Куда бить, как бить!! И никакой мордредов Снейп нас не остановит!!!» «Какое удивительное здравомыслие», — ернически протянул Умник в ответ. «Но Забияка прав: книга нам нужна. И наш горячо любимый профессор не станет особым препятствием для этого. Ну хотя бы потому, что не поймет истинного предназначения нашего приобретения». — Итак, мистер Поттер, — широко улыбнулся Люциус. Судя по веяниям из варпа — совершенно искренне. Ну еще бы, сегодня ему было от чего быть довольным! Столько целей достиг одним махом. — Прежде чем вы отправитесь на прогулку, вы не против закончить некоторые наши… хм, дела? — Нет, мистер Малфой, сэр, конечно не против, — так же искренне и широко улыбнулся Гарри в ответ. — И называйте меня Гарри, просто Гарри. Сэр. — О, в таком случае я для тебя — просто Люциус, — еще одна широкая улыбка. От Снейпа пронеслась волна раздражения, заставившая Гарри в свою очередь тоже повторно довольно улыбнуться. Бесить Снейпа ему понравилось еще с первого курса. — Мистер Поттер, — подчеркнуто вежливо проговорил зельевар, не выдержав этого обмена жизнерадостными улыбками. — Могу я узнать, зачем вам книга «Забытые культы и верования диких магических народов»? — при этом он прищурился, будто прицеливаясь. Тонкс, что до этого вертелась рядом со Снейпом, куда-то улетучилась — наверняка усвистала в сад следом за школьниками, подальше от душной аристократической атмосферы особняка и напряженных разговоров. — А это запрещенная литература, профессор? — деланно удивленно вскинул брови Поттер. — Профессор Биннс говорил, что многие исторические труды древности были запрещены не только к выпуску, но и к переводу, но «Культы» вроде бы к таковым не относятся… — Нет, данная книга не запрещена. Официально, — сухо проговорил он с еще более подозрительным выражением лица. — Вот только я не припомню, чтобы в списке внеклассного чтения она числилась. — Её порекомендовал мне профессор Биннс, — ответил взглядом глаза в глаза Гарри, ничуть не покривив душой своей фразой. Учитель-призрак действительно много чего рекомендовал любимому ученику, в том числе и «Культы». — Он сказал, что это «отличная альтернатива дешевой исторической пропаганде Министерства». Малфой рядом натужно закашлялся, стараясь скрыть смех. Да и то сказать: выражение лица Северуса Снейпа надо было видеть! Они обменялись взглядами и зельевар, хмыкнув с непроницаемым видом, молча склонил голову — вроде как принимая объяснения Поттера. «Снейп прирожденный окклюмент», — хмыкнул Умник, пока они шли в кабинет Люциуса, ведя светскую беседу ни о чем. «Ты заметил ученик, что его эмоции мы можем читать только в том случае, если он достаточно близко от нас и только если они у него выплескиваются за край?» «То есть, когда он видит меня», — заметил Поттер. «Я его жутко раздражаю». «О, я прямо чую какую-то личную драму!» — расхохотался Сластёна. Тем временем они достигли библиотеки: обширного помещения, уставленного стеллажами со множеством книг. Теряющийся в полумраке сводчатый потолок был разукрашен шевелящимися фресками, изображающими чудесный сад с фруктовыми деревьями и гуляющими меж ними птицами. Как знал Поттер, он хоть и не дотягивал до потолка Большого зала Хогвартса, но масштаб маго-художественной работы все равно поражал. — Любуешься, Гарри? — самодовольно спросил Люциус, неспешно пройдя к высокому окну в конце зала и усаживаясь за широкий читальный стол. — Это… великолепно! — опять же, совершенно искренне ответил мальчик, усаживаясь напротив и не прекращая вертеть головой. — Пятнадцатый век, — немного небрежно произнес старший Малфой. — Мой предок тогда решил реконструировать поместье и радикально расширить его волшебную составляющую. Усиленная маскировка, потайные ходы, художественное оформление… Тогда-то и появилась эта волшебная фреска, изображающая райские кущи. Спустя мгновение к ним присоединился Снейп, также усевшийся за стол с непроницаемым лицом — он снова скрыл свои истинные чувства за окклюментными щитами. — Где-то в глубине сада даже развалины родовой часовни остались, — пожал плечами Люциус. — В те времена без демонстрации верности христианской церкви было не прожить, — как бы оправдываясь, пояснил он. — Во многом потому мой предок и решил окончательно оградить поместье от магглов — ему надоело следовать непостоянным, но вечно усиливающимся хотелкам маггловских попов. Гарри понимающе кивнул. Конец Темных Веков, отделение протестантов от маггловской церкви и окончательное отделение волшебников от самих магглов. Становление Статута Секретности. Профессор Биннс советовал только интересную литературу любимому ученику — и ученик не подводил, усердно поглощая новые знания. — Собственно, — будто спохватившись, Люциус протянул руку в сторону книжных стеллажей и в неё тут же прилетела книга в темном переплете, — вот и оно. Старинное, неотцензуренное издание, как ты и просил, Гарри. Последнюю реставрацию книга проходила лет пять назад, так что находится в отличном состоянии! Считай это небольшим символическим подарком к грядущему учебному году, — снова улыбнулся он. — Спасибо, сэр, — Гарри принял книжный том с благоговением, даже на какое-то время забыв, что обещал называть собеседника по имени. — Я очень давно искал эту книгу! — О, это сущий пустяк, ничего особенного! — отмахнулся Люциус. – Рад помочь столь талантливому и яркому представителю современной учащейся молодежи в его стремлении к знаниям. Вот тут Гарри присобрался: если собеседник начал выдавать казенные фразы вместо искреннего разговора, их беседа подходит к деловой стадии. Так и вышло. — Собственно, Гарри, что ты знаешь о том мероприятии, что готовится в Хогвартсе в грядущем году? — как бы невзначай спросил Малфой, когда нервный домовик принес им чай, кофе и пирожные. — Я слышал, что Министр что-то готовит, — пожал плечами мальчик. — Все ребята, чьи родители работают в Министерстве Магии, что-то такое обсуждают. — Ты верно слышал, — довольно кивнул Люциус. Снейп с непроницаемым лицом отхлебнул черного кофе. — Как ты знаешь, летом предстоит финал Чемпионата мира по квиддичу. Ты же собираешься пойти? — спросил он. — Ну… — немного смутился Поттер. Разумеется, он очень хотел пойти, и даже уже получил несколько приглашений. Но ни на одно так и не ответил. — Да, я был бы счастлив посмотреть на игру профессионалов. — О, я в курсе, что твои… друзья уже несколько раз приглашали тебя, — не удержался от легкой гримасы Малфой-старший. Про себя Гарри усмехнулся: все же неприязнь к Уизли у блондина порою была сильнее его самообладания. Как он Рона-то допустил в поместье? — Но я бы хотел, чтобы ты рассмотрел предложение занять место в первых рядах министерской ложи. Мистер Фадж весьма благосклонно отнесся к этой идее — он искренне желает поучаствовать в твоей судьбе, Гарри. «А заодно немного подсобрать политических очков вслед за Малфоем», — фыркнул Сластёна. Никто ему не ответил — слишком уж это было очевидно. — Я понимаю, сэр. И благодарен как Вам, так и Министру, — вежливо улыбнулся в ответ Гарри, подув на чай. — Но я не могу пойти без своей лучшей подруги — Гермионы Грейнджер. Если и ей найдется там место, то я с удовольствием приму это предложение! Люциус превосходно владел собственным лицом, а потому, не будь Гарри варп-колдуном, мимолетное раздражение на нем мальчик бы не заметил. Не такое сильное, как при мысли об Уизли, но все же… Мысль о том, что он будет сидеть у всех на глазах, в первых рядах министерской ложи рядом с грязнокровкой — коробила Малфоя! Но, видимо, он уже слишком разогнался в своих амбициях, чтобы останавливаться из-за личного пренебрежения к магглорожденным. Тем более, что отродье Предателей Крови Люциус как-то все же пустил в свой дом и даже допускал дружбу с ним своего сына. Поздно было рыпаться. — Это вполне решаемо, — наконец нейтрально кивнул он. — Так что, договорились? — Конечно, мист… то есть, Люциус, — улыбнулся в ответ Гарри. — Прекрасно, прекрасно! — отсалютовал ему Малфой чашкой с чаем. — Но вернемся к тому, что готовится в самом Хогвартсе. Что ты знаешь о Турнире Трех Волшебников? «Грандиозное соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами Чародейства и Волшебства. Давно не проводилось», — хмыкнул Умник. «Так вот оно что…» — Я читал об этом, — кивнул Гарри. — Но я думал, его давно отменили — решили, что в прежнем виде Турнир слишком опасное для участников мероприятие. А если опасность превышает все мыслимые пределы — то она невыгодна, — пытливый взгляд в сторону Люциуса. — Именно, — выражение лица у Малфоя было, будто у кота, нажравшегося сметаны. — Рад, что мы понимаем друг друга. Подобные соревнования — предприятие не только грандиозное и престижное, но и крайне выгодное. Если подходить к нему с мерками времен Средневековья, когда отсутствие смертей считается признаком скучности, то эта выгода очень быстро сойдет на «нет». — Вы планируете подключить меня к участию в Турнире? — удивленно поднял брови Гарри. — В некотором роде, — ответил Люциус. — Разумеется, возраст непосредственных участников Турнира будет ограничен: только выпускники не младше семнадцати лет. То есть, в случае с Хогвартсом — ученики седьмого курса. Конечно, чисто технически можно взломать Кубок Огня и пропихнуть практически кого угодно, — на этом моменте он усмехнулся, показывая, насколько это дурацкая идея, — но это было бы чертовски глупо. Особенно учитывая, что нам это и не нужно. — О, я заинтригован! — широко улыбнулся Гарри, вызвав снова раздражение Снейпа, что продолжал молча сидеть рядом. — Турнир — это не только честь страны и школы, — проговорил Малфой. — Это большие деньги! Шахматы? — вопрос будто самому себе. — Они интересуют довольно ограниченное количество волшебников, так что масштаб несравним. Квиддич? — снова вопрос. — Что такое школьные соревнования по квиддичу по сравнению даже с поединком частных профессиональных клубов? А вот Турнир Трех Волшебников… Это старинное, знаковое событие. Известное по всей Европе, Азии и в обеих Америках. Везде, откуда прибывают ученики Трех великих школ. И многие, очень многие, хотят наблюдать за ним, болеть за участников… быть к нему причастным. И он будет проводиться по инициативе Британии впервые за много лет! — Кажется, я начинаю понимать, — хитро прищурился Поттер. — Чемпионат по квиддичу хоть и куда более популярное и регулярное мероприятие, но там все поделено, втиснуться можно только в небольшую нишу. А тут… — он коротко рассмеялся от радости. — Тут — наша территория. Наша инициатива. И наши деньги, — он пристально глянул на Люциуса. Тот в свою очередь довольно откинулся на спинку кресла и победоносно глянул на кисло скривившегося Снейпа: — А я говорил, что мальчик очень умен и договороспособен, — будто продолжая давний спор, наставительно произнес блондин. — Ты все верно понял, Гарри, — снова обратился он к Поттеру. — Ты не станешь участником Турнира. Но станешь его лицом! Не только Хогвартса, — покачал он головой. — Всего Турнира! Символ надежды, победы над Тьмой. Волшебники празднуют и проводят грандиозные соревнования, наплевав на угрозы всех и всяческих злых сил. В глубине разума Гарри раздалось четыре скептических хмыка. — А соревнования, особенно популярные, — неторопливо протянул Малфой, — это не только собственно противостояние разных участников, адреналин, зрители и билеты. Это атрибутика, сопутствующие мероприятия, сувениры… да даже банальные ставки! — в порыве чувств махнул он рукой. — Но последнее — капля в море, на самом-то деле, — тут же скривился Люциус. — Ты понимаешь, о чем я говорю? — пытливо всмотрелся он в лицо Гарри. — У магглов это называется бренд, сэр, — кивнул в ответ Поттер. — Торговля именем команды гораздо выгоднее того, что команда делает непосредственно, — хмыкнул он. — Так вы хотите, чтобы я стал Брендом? — Именно, — в очередной раз кивнул Люциус. — Я уже довольно давно наблюдаю за тобой, Гарри, — проникновенно проговорил он. — Я знаю, что ты уже сейчас, в неполные четырнадцать лет, ведешь себя довольно взвешенно и по-взрослому, — на этой фразе Снейп не выдержал и насмешливо крякнул, но Малфой его проигнорировал. — Именно поэтому я решил предложить тебе подобное предприятие. Я знаю, что ты будешь достойным лицом как школы, так и всей волшебной Британии! — И разумеется, моя доля будет соответствовать моему вкладу в общее дело? — как бы невзначай спросил Гарри, чуть наклонив голову набок. — Разумеется, — в свою очередь прищурился Люциус. — С меня — организация, производство аксессуаров и прочее материальное обеспечение. С тебя — инвестиции, а также ты сам, все твои актерские таланты и обаяние! Поделим прибыль… пополам? «О, как!» удивленно прогудел Добряк. «С чего такая щедрость?! Что-то здесь не так!» «Люциус гораздо опытнее в бизнесе, особенно маггловском, чем большинство волшебников», — хмыкнул на это Умник. «Но даже он пока что не занимался чем-то подобного масштаба. Ему простительно так расщедриться». — По рукам, Люциус, — тем временем широко улыбнулся Гарри и встал. Напротив него поднялся донельзя довольный Малфой. — Я согласен! Уже уходя из библиотеки вслед за домовиком, Гарри украдкой обернулся назад. Там Снейп что-то негромко и очень недовольно выговаривал старшему Малфою, отчего доброжелательное выражение лица Люциуса стремительно менялось сначала на недовольное, а потом на беспокойное. В варпе послышались отголоски явного недовольства, густо замешанного на страхе! Малфой чего-то боялся. И вряд ли источником этого страха был Гарри Джеймс Поттер. А учитывая, что в оставшиеся пару часов Люциуса и Снейпа в особняке не было, они куда-то спешно отлучились. Куда? Гарри с улыбкой подумал, что вскорости все равно узнает это. Пока же ему отсутствие хозяина поместья было только на руку. Осталось только остаться одному и вызвать Добби…Июнь 1994 года.
…А Снейп тем временем шел следом за Люциусом по коридорам Малфой-мэнора. — Что тебе такого сказали гребанный Гойл с Мальсибером, что ты сам не свой в последнее время? — резко спросил он, когда они вошли в кабинет Малфоя и закрыли за собой дверь. — Северус, я не думаю, что… — поморщился было Люциус, но был прерван зельеваром: — Нет уж, Люц! Я твой друг, крестный твоего сына — я просто не вправе промолчать в такой ситуации! — отрезал Снейп. — Что случилось? Что они тебе сказали?! Люциус на это только молча махнул палочкой, открывая скрытый в стене бар и левитируя на стол бутыль огневиски. Налив себе на треть стакана, он вопросительно глянул на друга, но Снейп лишь прищурился и резко мотнул головой, отказываясь. — Мальсибер всегда был красноречив. Но, да тебе ли не знать? — рассеянно глянул в сторону собеседника блондин, сделав глоток. — И всегда завидовал однокурсникам, которые были богаче и знатнее его. Но в этот раз он и вовсе превзошел сам себя! Северус не стал строить скептические гримасы. Хоть его и коробило напоминание о школьной дружбе с Мальсибером. О, нет, тогда, в Хогвартсе, он искренне считал это дружбой и даже гордился тем, что его приняли в компанию «крутых чистокровных парней». И только после выпуска из школы понял, что компания была не особенно крута и состояла в основном из чистокровных мальчишек из не особенно благополучных семей. И «дружили» они с заучкой Снейпом только из-за его исключительных талантов, позволяющих творить всякий треш, при этом избегая наказания. Лишь переписка с Люциусом, который советовал, с кем общаться помимо компании Мальсибера и его своры, позволила Северусу так резко взлететь после выпуска. Мальчишки выросли. Но сложившееся положение дел почти не изменилось. Люциус и потянутый за ним Северус заняли места если не прямо рядом с Темным Лордом, то где-то в Ближнем Круге. Мальсибер и остальные стали рядовыми «шестерками». Первые воспринимали это как должное, последние бесились, но никто ничего поменять не мог. До того дня, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть пал. Тогда-то и вскрылись преимущества нахождения на рядовых должностях. Если Люциуса, как наиболее богатого и знатного среди Пожирателей Смерти, трясли как грушу, заставляя тратить баснословные деньги на судебные тяжбы в попытках доказать невиновность, то рядовых исполнителей хватали и сажали почти без суда… если могли поймать с поличным. Мальсибера и его компанию не поймали. И вот теперь он создавал Малфою проблемы. — Десять лет он сидел тише воды и ниже травы, — горестно вздохнул Люциус. — Я шел вверх, восстанавливая попранный авторитет и оправдываясь перед Министерством, а он… просто не отсвечивал, — поморщился Малфой. — Но стоило мне приподняться в достаточной мере, он… будто вызверился. — Он всегда завидовал талантам и богатству других, — пожал плечами Снейп. — Но ты не ответил на вопрос: что он тебе наговорил? — Он и его банда пронюхали про возвращение духа Темного Лорда, — ровным мертвым голосом проговорил Малфой, задумчиво глянув на стакан в руке. Он сделал глоток. — И совсем обнаглел. Посмел угрожать мне — МНЕ! — что вскорости все мои шашни со «светлыми» выйдут мне боком. Что я зажрался и заигрался с проклятым Гарри Поттером, посмевшим поднять руку на Него! — это слово Люциус явно произнес с Большой Буквы. — И что вскорости они покажут, как нужно правильно показывать верность идеалам. — Они что-то задумали? — приподнял бровь Снейп. — Но сколько там дружков у Мальсибера? Трое? Четверо? И все как один — завсегдатаи пабов в Лютном и постоянные тамошние обитатели, — фыркнул он. — Что шантрапа из трущоб может сделать? — Сами — ничего, — поморщился Малфой. — Но при разговоре присутствовал и Гойл… — Так, — уже куда более напряжено протянул Снейп. — И как обычно развесил уши перед дешевым краснобайством Мальсибера. — Крэбб и Гойл не самые умные представители волшебного сообщества, — вздохнул Люциус, обвновляя бокал. — Да и всего человечества, если уж на то пошло. И легко поддаются манипуляциям. — Дай угадаю, — поморщился Снейп. — Чтобы не уронить авторитета перед своими условными «вассалами», ты вынужден был согласиться с Мальсибером. Мордредова политика! — Как ты работаешь с Дамблдором, если тебя так раздражает политика? — уже слегка раскрасневшись, хмыкнул Малфой. Но тут же посерьезнел. — Но это не основная причина. Если бы я, со своей нынешней позиции, настоял на своем и послал Мальсибера, Крэбб с Гойлом бы меня поняли. Но есть еще одно «но». Северус наклонил голову набок, показывая, что весь внимание. — Мальсибер апеллировал к тому, что в Лютном появилась новая сила, — напряженно продолжил Люциус. — Некий «мистер Чорни», дальний родственник Блэков, приехавший откуда-то из Восточной Европы. И недвусмысленно начал стягивать к себе под крылышко всякое отребье. В основном из темных тварей и откровенных беспредельщиков. — Говоришь как то самое «отребье», — поморщился зельевар. — И что? — А то, что таинственный «мистер Чорни» расшевелил наше маленькое Пожирательское болотце, — поморщился Люциус. — Пошли разговоры, что Чорни приехал чтобы выручить своего родственничка Сириуса и помочь воскресшему Темному Лорду. И гребанные ублюдки этому верят! — он раздражено стукнул по столу кулаком. — А самое паршивое, — продолжил блондин, когда хлебнул еще виски. — Что они противопоставляют меня ему. Что, мол, пока мягкотелый и корыстолюбивый Малфой прогибается под магглолюбское Министерство, нашелся тот, кто делает НАСТОЯЩИЕ дела! Даже если из всех дел, которые могли прийти в головенку Мальсиберу, они решили просто попугать народ на Чемпионате Мира. — Люц, я не думаю, что… Что?! — не сразу дошло до Северуса. — Что ты там говорил про Чемпионат? — Мальсибер, Крэбб, Гойл и прочая банда планируют провокацию на Чемпионате мира, — мрачно произнес Люциус. — И я тоже на это подписался. Иначе моему авторитету среди них конец. Снейп какое-то время молчал, нечитаемым взглядом таращась на друга. А потом молча взял стакан, наполнил его огневиски наполовину и опрокинул в себя. — М-мордред! — выдохнул зельевар под уважительным взглядом друга. — Это… нехорошо. Я, конечно, говорил, что ты изворотлив как лиса, Люц, но это… это перебор. — Знаю, — вздохнул Люциус. — Постараюсь не попасться. — Нарцисса знает? — нейтрально спросил Снейп. — Про нового родственничка из Европы или про то, куда я намылился во время Чемпионата? — едко спросил Малфой. — Про Чемпионат, — холодно уточнил Северус. — Лорд не должен отчитываться перед леди, где он пропадает в свое свободное время. Если, конечно, не дал слова, — поморщился на это блондин. — А никаких слов я не давал. Какое-то время царила тишина. Которую снова нарушил Снейп: — Не могу тебя осуждать, Люциус. Ты хочешь станцевать танец «и нашим, и вашим», но риски… — он покачал головой. — В конце концов, это у тебя семья: жена и сын. Не у меня. Но я так рисковать ради предполагаемых очков в глазах Пожирателей и Темного Лорда не решусь. — «Пока», — внезапно произнес блондин. — Что прости? — удивленно переспросил Снейп. — «Пока что» только у меня есть семья. Ты же сделал предложение мисс Тонкс, не правда ли? Северус, уже хотевший уходить, резко развернулся. — И как это связано?! — прошипел он куда резче, чем хотел. — Самым прямым образом, — убитым голосом произнес уже слегка пьяненький блондин. — Если Темный Лорд вернется, тебе понадобится каждая крупица репутации в его глазах, чтобы оправдать свою связь с этой девушкой. Если же он освободит Беллу… Пояснений не требовалось. Беллатриса Лестрейндж была безумна, и ненавидела больше всего в жизни две вещи: предателей семьи и грязнокровок. Дочь предательницы и грязнокровки для неё будет особо лакомой добычей.