Дорогой Зла

      

Август 1994 года. Англия, графство Девоншир, Чемпионат мира по квиддичу.

             — Недурно, — сдержанно прокомментировал Лорд входя в палатку. Он старался сохранить лицо бесстрастным, но у него это получалось с трудом. Волшебная палатка явно произвела на него впечатление. — Весьма недурно.              Гарри лишь усмехнулся, переглянувшись с Гермионой. Что ему чертовски нравилось в Лорде, так это его способность оставаться внешне спокойным даже в самой нештатной ситуации. Например, оказавшись на огромном палаточном фестивале волшебников, собравшихся на Чемпионат по волшебному квиддичу.              Национальный парк Дартмур в конце лета 1994-го года оказался центром небывалого столпотворения: тысячи волшебников слетелись в старушку Англию на финал Кубка по квиддичу. Министерство Магии Соединенного Королевства начало готовиться к данному мероприятию чуть ли не за год: было достигнуто соглашение с правительством магглов о мерах по закрытию заповедника для посещений на время проведения мероприятия, подготовлена площадка, возведены необходимые постройки. В том числе огромный стадион.              Стадион действительно внушал. Поначалу Гарри, равно как и Гермиона, несколько скептически отнеслись к его заявленной вместимости в сто тысяч человек — а именно такая цифра упоминалась в хвастливом интервью, взятом Ритой Скиттер лично у Министра Фаджа. Ну в самом деле, даже у магглов во всем мире таких здоровенных стадионов было во всем мире дай Боги штуки три, не более*! Но, когда они увидели само огромное сооружение, выстроенное посередине обширного поля, скепсиса у юных хаоситов поубавилось.              Но настоящее восхищение тем трудом, что проделало Министерство по организации мероприятия, возникало при взгляде на огромный палаточный город, раскинувшийся у подножия стадиона. Шутка ли: помимо тех почти ста тысяч волшебников, что приехали в Англию ради Чемпионата, здесь еще было множество обслуживающего персонала, охраны, разного рода лоточников и торговцев — общее число этой толпы просто трудно было вообразить! И уж подавно не стоило задумываться о том, каких усилий стоило министерским чиновникам и маггловскому правительству скрыть от глаз обывателей это людское море.              Гарри искренне наслаждался той атмосферой, что царила на Чемпионате. Огромное море эмоций, мыслей, чувств и конфликтов колыхалось вокруг, пестря путями и нитями судеб, опасностями и возможностями. Казалось, что можно было сотворить какой-нибудь кровавый ритуал прямо позади своей палатки — и никто этого даже не заметит, такая суматоха и мельтешение лиц царило вокруг!              Гермиона чувствовал то же самое — а потому двое хаоситов пребывали в настоящей эйфории и испытывали душевный подъем, побуждающий вершить и действовать во славу Богов!              — Сэр, доставили груз, — заглянул в палатку нескладный юноша, обращаясь к Лорду. Как понял Гарри, он был чем-то вроде смеси внештатного советника с мальчиком на побегушках в банде Лорда — родственник одного из её членов, студентик из какого-то лондонского университета. Собственно, Поттер и не обратил бы на него внимание, если бы не одно «но».              Веяло от этого студентика чем-то нехорошим. Если точнее, то «нехорошим» в понимании обывателя, но не Гарри Поттера! Для него это «нечто» было скорее «интересным». Настолько интересным, что Гарри сделал себе заметку попозже поспрашивать как самого парня, так и Лорда о нем.              И нет, студентик совершенно точно не был волшебником — Гарри уже научился по следу в варпе определять различие между магами и магглами. От парня просто веяло некоей потусторонней… гнильцой. Ничего общего с порчей Нургла не имеющей, равно как и со следами каких-либо иных Богов. Просто некая Тьма разъедала его изнутри, какая-то странная жажда, требующая выхода, и которую студентик умело скрывал за маской прыщавого нескладехи. Но которую прекрасно чуял своим потусторонним «нюхом» Избранник Неделимого Хаоса.              А в палатке, купленной в Лютном переулке и усовершенствованной мастером чар Флитвиком, продолжалась деловая суета. «Быки» Лорда с татуировками в виде звезд Хаоса и знаков Слаанеш и Нургла сновали туда-сюда, таская снаружи оружейные ящики и баулы с вещами — запланированное ими действо предполагало вариант с открытым противостоянием волшебникам, буде таковые сунутся на место предполагаемого ритуала, а потому культисты подошли к вопросу вооружения более, чем серьезно. Судя по предвидениям и Прогнозам Гарри и Гермионы, шанс подобного был далеко не нулевым. Что-то витало над окрестностями стадиона, некая угроза и предчувствие, которое не могли заглушить даже те сто с лишним тысяч разумов, что бурлили вокруг.              Что касается доступа в палаточный городок магглам, вопросов не возникало. А вот что касается доступа волшебникам…              Скажем так, тот же Лорд, когда Флитвик проводил их внутрь контура магглоотталкивающих чар, лишь презрительно хмыкнул. И действительно: контрольно-пропускная система на Чемпионате… отсутствовала. Точнее, она наверняка присутствовала на самом стадионе, но вот в лагерь при нем мог пройти и поставить свою палатку практически любой маг. И провести с собой магглов, чего организаторы явно не учли. Вся система безопасности — дежурный волшебник, периодически накладывающий Конфундус и Обливиэйт на смотрителя парка и его жену, что жили в домике неподалеку, чтобы не удивлялись большому наплыву гостей, которые будто исчезают в никуда. Возле какового домика, кстати, бандиты Лорда припарковали свои машины — которые тот самый дежурный просто-напросто проигнорировал.              Все же, как заметил Гарри, несмотря на то, что большинство волшебников заявляли, что хорошо относятся к магглам, в самой культуре и менталитете волшебного сообщества было заложено некое… пренебрежение к простецам. Ну подумаешь, оставили какие-то глупые магглы свои примитивные повозки в каких-то трехстах метрах от сборища волшебников — ну и что? Все равно за периметр не проникнут. А что они не только проникли, но и притащили кучу оружия с боеприпасами — подобное даже в голову среднему магу не придет!              Гарри с улыбкой вспомнил характерную в своей наивности давнюю статью из «Ежедневного Пророка», в которой пистолет назвали «гремящей трубкой, из которой магглы стреляют друг в друга». То, что «трубки» у магглов бывают и куда более увесистые, чем просто пистолет, и что они могут представлять нешуточную опасность, волшебники попросту не верили. Да что там говорить: в массе своей маги считали, что магглы — безобидные дурачки, туповатые увальни, с которыми даже простая домохозяйка справится.              Что ж, сегодня, по всей видимости, настанет день, когда многие усомнятся в подобном утверждении.              «Ингредиенты… есть. Жертвы — пока рано. Объекты исследования?» — бормотал в головах Гарри и Гермионы Умник, пока они обозревали все то, что притащили с собой люди Лорда. «Гермиона, где объек… Ну, то есть, ты привела родителей?» с легкостью поправился демон, явно специально оставив такую оговорку. Или не специально. Уверенности в мотивации тзинчита ни у Поттера, ни у Грейнджер по-прежнему не было.              — У палатки. Ждут, когда им обустроят комнату, — ровно проговорила Гермиона, невольно сжав ладонь Гарри, за которую держалась. Она сильно волновалась: ну еще бы, учитывая, что именно ради исцеления её родителей и задумывалось все сегодняшнее действо!              Чета Грейнджеров действительно обнаружилась у входа в волшебную палатку. Мистер и миссис Грейнджер сидели на одном из ящиков, неестественно замерев с прямыми спинами и глядя стеклянными взглядами куда-то перед собой. Кинув на них непроницаемый взгляд, Гермиона поспешила отвернуться и решительным шагом двинулась навстречу двум волшебникам, стоящих тут же, чуть поодаль.              — Профессор Флитвик, добрый день! — вежливо поприветствовали они с Гарри маленького профессора, который что-то увлеченно обсуждал с незнакомым человеком в потертой мантии и всклокоченными седыми волосами, ростом ненамного превосходящий полугоблина. — Представите нам вашего спутника?              — А? Мисс Грейнджер! — несколько нервно среагировал полугоблин на просьбу девушки, настолько он был поглощен разговором. — Собственно, я как раз обсуждал с мистером Шарпенстоуном, эээ, ваш вопрос. Ваше последнее письмо было достаточно подробным, но лучше всем вместе глянуть: все ли было сделано верно…              — Что? Школьница? И такие познания? Интересно, — внезапно подскочил к опешившей Гермионе названный Шарпенстоуном волшебник. При этом он чуть ли не обнюхивал замершую девушку, которая полыхнула в варпе яркой звездой удивления и даже опаски: несмотря на её новые способности, вроде чтения эмоций окружающих и предвидения, к такому поведению собеседника она была не готова.              А всклокоченный мистер Шарпенстоун продолжал часто-часто тараторить, с чуть ли не гастрономическим интересом рассматривая Грейнджер:              — Сложные расчеты. Специфические знания. Родовые методики? Нет — грязнокровка. Что тогда? Собственные умения? Талант. Гений. Неплохо. Взялся бы обучать.              С каждой фразой странный человечек мелко кивал, будто сам себе подтверждая только что сказанное.              — Собственно, мистер Шарпенстоун — один из лучших ювелиров и артефакторов Британии… — начал было Флитвик, но был почти сразу снова прерван возмущенным восклицанием самого артефактора:              — Не «один из»! Я — лучший! Кто думает иначе — дурак и лжец! — мистер Шарпенстоун аж подпрыгнул от переполнявших его чувств, а его седая шевелюра и куцая бороденка гневно встопорщились.              — Да-да, Матиас, несомненно так и есть, — тяжело вздохнул профессор Флитвик, извиняющимся взглядом посмотрев на Гарри с Гермионой, которая уже успела взять себя в руки. — Собственно, вы сказали, что требуется лучший в своем деле ювелир, никак не связанный с «Гринготтсом» — это и есть Матиас Шарпенстоун, мой старый друг и коллега в некоторых, хм… изысканиях.              — Камни. Металлы. Золото. Любые, — прокомментировал Шарпенстоун. — У гоблинов монополия. Но! Есть лазейки. Филиус подтвердит.              — Да-да! — поспешил вновь взять разговор в свои руки полугоблин. — Мои сородичи из «Гринготтса» действительно держат монополию на оборот золота по всей Европе. Равно как и на большинство драгоценных и полудрагоценных камней, пригодных к артефакторике. Но я, в силу происхождения… имею некоторые преференции.              — Камни готовы? — подалась вперед Гермиона. Она уже оправилась от первоначального удивления и теперь её глаза горели лихорадочным огнем. В душе девушки царила и вовсе сущая буря: жажда провести сложнейший эксперимент, получить новые знания и стать свидетелем чего-то интересного, смешивались со стремлением исцелить родных людей. Гарри невольно прищурился и чуть слышно заурчал, будто довольный кот — эманации в варпе от его подруги исходили более чем волнующие!              — Да-да, — тем временем чуть сварливо ответил Грейнджер артефактор, доставая откуда-то небольшую бронзовую шкатулку с простым орнаментом с вкраплением рун. — Два камня, сделаны в точности по приданным лекалам. Но их внутренняя структура предполагает предварительную напитку в течение долгого времени. ОЧЕНЬ долгого! — потряс он поднятым вверх пальцем, будто грозя небесам. — Такие вещи заряжают поколениями. Поколениями, юная мисс!              — А если мы вам скажем, что есть возможность… ускорить данный процесс? — включился наконец в разговор Поттер. — Скажем… до одного-двух часов?              Мистер Шарпенстоун посмотрел на юношу недоумевающим взглядом — так, будто только увидел его. Или углядел какую-то нелепую волшебную зверушку, пытающуюся погрызть ему каблук.              — Простите, мистер…              — Поттер. Гарри Поттер, — лучезарно улыбнулся на это Гарри.              — Да-да, очень приятно, мистер Гартер, — рассеянно отмахнулся артефактор, отчего Гарри вскинул удивленно брови. Не узнать знаменитого Мальчика-Который-Выжил?! Этот Шарпенстоун оказался занятнейшим кадром! Впрочем, пока что подобное можно было и проигнорировать. — Не знаю, что там вы услышали, но подобное «ускорение» в принципе невозможно! Да-да! — это «да-да» было явно его любимой присказкой. — «Дикие» волшебные камни, находимые в шахтах, напитывались энергией Мироздания тысячелетиями и даже миллионами лет. Миллионами лет! Вдумайтесь в эту цифру!              О, Гарри вполне понимал, о чем говорит ему мистер Шарпенстоун. Особенно после долгого и продуктивного общения с Умником, Гермионой, и многочисленных видений, подчерпнутых в варпе. А седой артефактор продолжил тем же наставительным тоном:              — Структурированные, особым образом обработанные и ограненные камни куда лучше приспособлены к усвоению магической энергии. Но! Все равно, даже при целенаправленных манипуляциях, достаточная напитка происходит только спустя минимум пару веков постоянных ритуалов. Это основа основ магии древних родов, Альфа и Омега, да-да!              — И тем не менее, Матиас, — аккуратно прервал распалившегося мастера Флитвик. — Я своими глазами видел расчеты мисс Грейнджер и мистера Поттера. При определенных… манипуляциях, все получится. Более того: это не просто взятая с потолка теория, а…              — Да-да, Филиус, я помню! — поморщился Шарпенстоун. — Древние методики, ритуалы, обряды — старые расы в этом были некогда очень сильны. Но! Чаще всего все найденное оказывается абсолютно бесполезным! То, что вполне эффективно использовалось теми же гоблинами лет пятьсот назад, сейчас абсолютно неприменимо! И это не говоря о том, что о чем-то подобном есть упоминание только в совсем уж старых и ненадежных источниках. Сказания? Легенды? Вздор! — категорично отрезал мастер.              — И тем не менее, легенды, как выяснилось, все же не врут, — вкрадчивым голосом проговорила Гермиона.              — Кхм, юная мисс, — снисходительно улыбнулся артефактор. — В вашем возрасте простительно верить в сказки — да-да, именно сказки! С вашими талантами вам бы куда сподручней было бы заняться чем-то серьезным. Магия. Исследования. Тонкие ремесла! Судя по тому, что мне прислал Филиус, у вас несомненный талант! Не тратьте его на погоню за химерами.              — Что ж, мастер, мы вас выслушали и даже согласны с большинством ваших выкладок. Это было познавательно, — тонко улыбнулся Гарри, выступая вперед. — Более того: при других обстоятельствах я бы подписался под каждым вашим словом, но… мы уже имели возможность проверить эти «химеры» на практике. И успешно. Профессор свидетель, — указал он рукой на смущенно закашлявшегося под пытливым взглядом Шарпенстоуна Флитвика.              Полугоблин действительно стал свидетелем их практик. Точнее, тех из них, что проводили в своем логове культисты Меган Корнхилл из числа людей Лорда и байкеров Ричарда, её «консорта». И, надо сказать, это действо произвело на профессора Флитвика весьма сильное впечатление!              Если честно, Гарри до конца сомневался, что маленький профессор сможет принять кровавые реалии бытия культистом Хаоса. Но все оказалось именно так, как они с Умником и прогнозировали: болезненное любопытство, врожденные жадность и гоблинская жестокость взяли над наносной интеллигентностью верх — Флитвику, казалось, было глубоко наплевать на страдания каких-то магглов, выбранных сектантами в качестве очередных жертв. А потому полугоблин смотрел на затеянный Меган ритуал с каким угодно чувством, но уж точно без лишних рефлексий.              Определенно, в каких-то моментах Гарри куда больше нравилось работать с ксеносами, чем с людьми. Домовики, кентавры, полугоблин Флитвик — все они не доставляли ему таких проблем, какие доставляли представители рода человеческого! С определенной точки зрения это могло показаться даже скучным: ни сопротивления, ни особого удивления или ужаса при знакомстве с посланником Богов вся эта разношерстная нелюдь не демонстрировала. И то сказать: с теми же кентаврами не понадобилось даже каких-то особых усилий. Казалось, что Гарри Поттера, Чемпиона Хаоса, они встретили как давно ожидаемого героя из легенд! Впрочем, это действительно было недалеко от истины.              Хотя, стоило признать, та же Квинки почти весь первый год их знакомства все же панически его боялась. Но это лишь дополнительно подчеркивало общее правило: ксеносы куда легче взаимодействовали с Хаосом, нежели люди.              — Что ж, посмотрим, — явно не оставив своего скепсиса, поджал губы Шарпенстоун.              — Мы искренне надеемся, что вы снизойдете до наших изысканий и станете свидетелем планируемого ритуала, — улыбнулся Гарри. — Мы планируем провести его в лесу, в полночь, после Чемпионата.              — Чемпионата? — недоуменно заморгал глазами артефактор. — Какого Чемпионата?              Гарри чуть не заржал: всклокоченный старик его забавлял. Столь удивительная рассеянность и невнимание к окружающему миру, в сочетании с несомненной гениальностью, очень гармонично сочетались в нем. Не узнать знаменитого Гарри Поттера? Почему бы и нет, чего только не бывает. Не быть в курсе главного спортивного события года? Тем более: не все волшебники были фанатами квиддича, многим это было просто безразлично. Но не когда ты находишься посреди огромного палаточного лагеря фанатов, собравшихся на это самое событие!              Поттер оставил Гермиону с Флитвиком и Шарпенстоуном обсуждать тонкости проведения планируемого действа: в этом на подругу можно было положиться. Тем более, что они углубились в обсуждение расчетов и деталей, которые мальчик хоть и понимал, но вникать в которые ему было тупо лениво. Особенно учитывая, что он жаждал насладиться фестивалем в честь Чемпионата по полной программе!              — А, Поттер, — протянул, в обычной своей манере растягивая гласные, Драко Малфой, которого Гарри отыскал чуть погодя, в районе лагеря, где торговали всякими фанатскими сувенирами. — Появляешься как всегда вовремя. Мы собирались уже идти искать тебя.              — Привет, Гарри! — помахал ему один из близнецов Уизли. Фред… кажется. — Мы тебя обождались.              — Мы бы ни за что не посмели тревожить Великого Гарри Поттера, — тут же подхватил второй близнец — для себя Гарри решил называть его Дредом. А первого — Форджем. Даже со своими способностями, различать этих Уизли ему все так же было нелегко.              — Конечно не стали бы! — снова заговорил Фордж. — Но тут такое дело…              — Благородный мистер Малфой… — ёрнический поклон в сторону Драко.              — Соблаговолил просветить нас в тонкостях ведения бизнеса…              — На примере рынка сувениров и безделушек!              — И мы узнали, что ты, вроде как…              — Один из его деловых партнеров…              — И инвесторов! — хором закончили близнецы, чуть наклонившись к Гарри. Явно выделив последнее слово, будто на что-то намекая.              «Конечно, намекая», — фыркнул в голове юноши Сластёна. «Ты же помнишь, какая у них мечта?»              «Открыть свой магазин приколов и магических вредилок» — усмехнулся Гарри, продолжая наблюдать за ужимками близнецов. «И мы с Малфоем — их счастливый билет».              «Деньги Малфоя и твоя известность — для них это будет прямо-таки космический старт!» — прокомментировал Умник. «Когда ты станешь, по плану Малфоя-старшего, лицом Турнира Трех Волшебников — вы двое и вовсе станете для них вровень с Богами, хе-хе!»              «Главное, что ты почти примирил эти два семейства», — прогудел своим утробным голосом Добряк. «То, что должно случиться — случится. Но противостояние Уизли и Малфоев не будет больше досаждать тебе».              «Хм», — непонятно хмыкнул Умник. «Мне казалось, это моя епархия предсказывать будущее и говорить загадочными фразами».              Гарри в его голосе послышалась скрытая насмешка, которую нурглит, впрочем, предпочел проигнорировать.              Но вот фразу самого Добряка не проигнорировал Забияка:              «Мир?! МИР?!!!» — взъярился он. «Здесь не будет никакого мира!! Только Хаос! Только кровь и бойня! Младшая Уизли вкусила крови на поле боя — и теперь никогда не примирится с этим позорным соглашательством! Очень скоро она украсит Трон Черепов парочкой блондинистых головенок!!!»              «Что ж ты вечно так орешь, а?» — нарочито удрученно вздохнул Сластёна. «Можно было так и сказать, что ты решил пойти против нашего любимого Чемпиона и его друзей».              «Что?!» — аж опешил кхорнит. «Я не!…»              «Хватит» — недовольно одернул духов-советчиков Гарри. «Забияка не то имел в виду, я уверен. Просто напомнил, что в моей будущей свите не может быть слабаков — и тем, кто претендует на место в ней, предстоит доказать в битве, что они достойны. Так ведь, Забияка?» — с нажимом спросил он. И кхорнит, на удивление, поддался этому нажиму:              «Да. Да, так и есть», — после чего голоса умолкли и Гарри снова вернулся к беседе в реальности.              — …Представленные здесь на продажу безделушки по большей части — обычный ширпотреб, — рассказывал тем временем Малфой, пока они вчетвером шли вдоль ряда палаток с выставленными лотками с сувенирами.              Он совершенно не беспокоился о том, чтобы понизить голос, отчего заслужил несколько довольно недружелюбных взглядов со стороны продавцов и некоторых покупателей. Учитывая, что шли они по той части лагеря, где обосновались болельщики из Ирландии и другие фанаты ирландской сборной, это могло оказаться опасным. Вид лощенного подростка-англичанина, одетого как лондонский денди, и разглагольствующего о «низкопробности» и «убогости» мог спровоцировать их… на что-либо. И Гарри не прерывал и не одергивал Малфоя именно рассчитывая на это — он прямо-таки чувствовал, как разливается в воздухе напряжение!              Близнецы Уизли, в отличие от него, наоборот, начали нервно коситься по сторонам.              — Эм, Малфой, ты это… — аккуратно проговорил Дред.              — Потише бы… — сквозь зубы пробормотал Фордж, поглядывая на здоровенного волшебника с рыжей бородой и в мантии из тартана**.              — Незачем людей обижать зазря!              — Не зазря — можно, зазря — нельзя. Сейчас вот конкретно зазря!...              — Как будет не зазря — мы тебе скажем…              — Ой, да ладно! — ничего не замечая, презрительно фыркнул Драко. — Вы хотели узнать мое мнение насчет хлама, который мешками покупают всякие простофили — вот и…              — А не поделишься ли этим своим дохрена ценным мнением со мной, а, молокосос? — пробасил тот самый бородатый мужик, подходя к их компании и демонстративно разминая кулаки. За его спиной возникли еще двое: зло сощурившаяся девушка с рыжими, как и у мужика, кудрями, и хмурый мускулистый паренек. Тоже рыжий. От всех троих прямо-таки веяло в варпе желанием устроить наглым англичашкам хорошую взбучку!              Только в этот момент Драко, наконец-то, сообразил, ЧТО и ГДЕ он болтал! Побледнев и нервно сглотнув, он начал бормотать какие-то оправдания, но всем присутствующим было предельно ясно: ирландцев это не остановит. И Гарри уже предвкушал, как будет любоваться изумленной рожей рыжего здоровяка в тартане, когда он укоротит его, но…              Но их прервали.              — Мак’Донах, довольно, — произнес сильный голос с заметным акцентом позади рыжего ирландского семейства. Недовольно покосившись туда, Гарри недоуменно вскинул бровь.              Обладатель голоса был худощавым мужчиной-брюнетом неопределенного возраста с выраженной южной внешностью — испанской или итальянской. На первый взгляд ему было около сорока, но он мог быть и старше. Одет мужчина был в длиннополое черное одеяние с белым священническим воротничком, а на его груди висел на цепочке золотой крест. Священник?              — Падре? — хмуро оглянулся на него старший ирландец, явно не слишком довольный тем, что ему не дали преподать наглецам наглядный урок.              — Не стоит злиться на детей, что болтают на улице, — покачал головой священник. — В конце концов, это и отличает взрослого человека от ребенка, не так ли?              — Да, падре, — поморщился старший, названный Мак’Донахом бородач. Сердито зыркнув напоследок в сторону Малфоя, он махнул девушке с парнем за своей спиной и удалился.              — Спасибо вам… э-э, падре, — улыбнулся их «спасителю» Гарри. Не станет же он говорить незнакомому человеку, что и сам мог прекрасно раскидать рыжих агрессоров, причем безо всякой магии?              — Не за что, сын мой, — скупо, но достаточно искренне улыбнулся им священник. Правда, при этом он внимательно всматривался в лицо Поттера, будто выискивая в нем… что-то. — А скажи-ка мне, дитя, — внезапно произнес он. — Давно ли ты был на исповеди? Ходил ли к причастию?              Гарри, если честно, немного опешил от такого вопроса.              — Эм-м… падре? — неуверенно начал он. — Я, как бы, не католик.              — Хм, — неопределенно протянул священник, еще более пристально рассматривая стоящего перед ним парня. — А разве англикане не исповедуются в грехах? В конце концов, несмотря на еретичность сего учения, какие-то остатки веры и совести у вас еще остались?              «Мне не нравится его тон!» — мгновенно взбеленился от пренебрежительной интонации собеседника Забияка. «Как он смеет злословить на обычаи страны, в которую явился, хоть его никто не звал?!»              «Ну, чисто технически его все же звали», — хмыкнул Сластёна. «По крайней мере, у него есть допуск сюда, значит этот тип приглашен».              «Мне не нравится этот поп», — неожиданно согласился с кхорнитом Умник. «У него излишне пристальный взгляд. Что-то он мне напоминает… Неужели никто больше этого не чувствует?»              «Так смотрят исповедники и инквизиторы, выискивающие ересь в тех мирах, что оказались под подозрением у Министорума и иных Ордосов», — пробулькал Добряк.              «Но откуда здесь могут взяться имперские Ордосы?» — про себя удивился Гарри, внешне продолжая улыбаться и поддерживая ничего не значащую беседу.              «Может, и ниоткуда», — напряженно протянул Умник. «Но никто не может гарантировать, что в этом мире нет чего-то аналогичного. Хоть и меньшего по масштабам».              — А в чем же мой грех, падре? — тем временем изобразил недоумение Поттер, подняв точеные брови и глядя ясными зелеными глазами на священника. И немного приспуская на пробу Приворотный Взгляд — ну так, чисто для эксперимента.              И тут же его развеивая. Уж очень характерно отреагировал странный поп: дернулся и буквально впился взглядом в глаза мальчика, будто мельком углядев что-то знакомое и пытаясь понять: почудилось или нет? Гарри даже с беспокойством подумал, что священник стал походить на принюхивающуюся к следу зайца гончую. Этот образ оказался удивительно… неуютным.              Но наваждение развеялось с обеих сторон очень быстро. Гарри все также смотрел в глаза священника, в ответ на его напряженный взгляд.              — Грех? — наконец нарушил тишину мужчина. — Все мы грешны. Лишь Господь не имеет греха. Вопрос в том, признаем ли мы эти грехи и готовы ли раскаяться в них. Вы, юноша, раскаиваетесь?              Гарри удивился было еще больше… а потому задумался. А и правда: раскаивался ли он?              Пожалуй. Но не в том, о чем возможно думал священник перед ним.              Даже не так: он сожалел. Но опять же не о том, о чем принято сожалеть у нормальных людей. Лишь о том, что потратил кучу времени на пустяки, в то время как мог служить Богам, становиться сильней и могущественней. Вместо того, чтобы прятаться и изворачиваться, он мог бы… мог бы!...              Гарри тряхнул головой и нахмурился. Странный поп вызвал в нем волну непривычных рассуждений и самокопаний, как-то само собой. Не то чтобы ему это так уж сильно не понравилось, но все же…              Все же Гарри Поттер сам привык влиять на умы окружающих, но никак наоборот!              А потому в ответ на вопрос священника он повторил:              — Я не католик, падре.              — Что ж… у каждого свои недостатки, — нейтрально проговорил тот и, чуть склонив голову, удалился.              — Воу! — выдохнул один из близнецов. Создавалось впечатление, будто все то время, пока Гарри разговаривал со священником, он старался не дышать. — Это было близко.              — Ближе, чем хотелось бы, — подхватил второй близнец.              — Малфой, ты это…              — В следующий раз, когда захочешь на кого-то наехать…              — Ты хоть предупреждай! — эту фразу они произнесли хором, в своей манере.              — Подумаешь, — обиженно бурчал Драко, пока они шли обратно в свою часть лагеря. — Я всего-то сказал правду…              — А ты точно слизеринец? — усмехнулся на эту фразу Гарри. — Я-то думал, что в ваших подземельях учат, как скрывать настоящее отношение к окружающему.              — С чего мне скрывать свое отношение к каким-то грязным ирлашкам?! — бросил в его сторону гневный взгляд блондин, но, наткнувшись на ехидный взгляд Поттера, приправленный Приворотной магией, покраснел и предпочел ретироваться.              — Мда, хорошо, что Финнигана с нами нет, — вздохнул на это Фордж. — Ему бы эта фигня про «ирлашек» не понравилась.              — Это точно, — вторил ему Дред. — Малфой, конечно, по большей части парень-то неплохой…              — Для слизеринца, — уточнил снова Фордж.              — Для слизеринца, — принял уточнение Дред. — Но иногда его заносит.              — Причем конкретно заносит!              На том они, собственно, и расстались. Гарри сказал, что хочет погулять самостоятельно, а близнецы хотели догнать Малфоя и немного вправить ему мозги. Ну и поговорить о делах в более конструктивном русле, разумеется.              Сам Поттер на самом деле растерял всякое настроение гулять. Его обуяла паранойя и тревога: встреча со стремным католическим попом раззадорили эти чувства, заставляя видеть в окружающих шпионов и соглядатаев, что пытаются вывести малолетнего варп-колдуна на чистую воду.              «Толика здоровой паранойи никогда не повредит», — прошелестел в голове Умник, когда они уже вернулись в палатку Уизли, не рискуя идти к месту расположения парней Лорда. «В конце концов, Лорд с Флитвиком и сами прекрасно справятся с подготовкой. А мы сюда вроде как отдыхать пришли, верно?»              «Эй! Это моя фраза!» — возмутился Сластёна, но скорее насмешливо, чем действительно возмущенно. В ответ тзинчит только рассмеялся, но ничего не ответил.              В принципе, больше дел до ночи у Гарри и не оставалось. Скоро должен был начаться собственно матч — а он еще хотел прикупить парочку сувениров на память. Чем он и занялся — правда, постаравшись сделать это все же в другом «квартале» лагеря, подальше от агрессивных ирландцев и католических попов.              Так у него появилась фигурка ловца болгарской сборной — Виктора Крамма, восходящей звезды европейского квиддичного спорта. Фигурка, естественно, была зачарована, а потому двигалась и очень натурально шевелила густыми бровями.              Гарри уже успел кое-что прочитать про него, и многое из этого ему весьма импонировало. Например, ловкость и дерзость молодого болгарина на поле — судя по тому, что удалось найти в прессе и спортивных обозрениях волшебников, во время погони за снитчем Крамм не гнушался вообще никакими приемами. Единственное, что несколько настораживало — практически полное отсутствие информации по остальным игрокам болгарской сборной, их манере играть и прочем. Болгары настолько помешаны на конспирации? Боятся, что их манеру играть кто-то просчитает? Но почему тогда их главный козырь — Виктор Крамм — обсуждается почти всеми СМИ от Стамбула до Нью-Йорка? Странно…              А вот обзор на игроков ирландской сборной присутствовал практически в каждой волшебной газете. Имена, портреты, любимые приемы. Рыжие кельты нагло улыбались с колдографий, будто провоцируя соперников: ну вот они мы, нам нечего скрывать — а все равно, попробуй нас взять!              «Восточная таинственность и западная открытость», — хмыкнул Умник. «Что здесь эффективнее в смысле сокрытия реальных секретов — вопрос. Но почти со стопроцентной точностью можно сказать, что у ирландцев пиар-менеджеры гораздо лучше».              «И вывески у них интересней», — добавил Сластёна. «Зелень, клевер, лепреконы, волынки, танцы и веселье. А у болгар? Портреты Крамма на каждом углу», — фыркнул презрительно он. «Будто в Северной Корее какой-нибудь».              «Ирландцы совершенно не скрываются. На первый взгляд», — продолжил свою идею Умник. «Но если копнуть чуть глубже — окажется, что они-то как раз прячут свои секреты куда тщательней, чем это делает болгарская сборная. Тупо умалчивать информацию? Глупо: все равно общую манеру игры каждой сборной за время Чемпионата все уже успели изучить. А вот забить информационное поле ворохом мусора, при этом приготовить какой-нибудь сюрприз — куда более действенная стратегия. И при этом заработать репутацию открытой и популярной команды. Вот это я понимаю — планирование!»              «Короче, болеем за Ирландию!» — задорно хохотнул слаанешит. И никто, включая Гарри, не стал ему возражать.              На сам матч Гарри, несмотря на такие рассуждения, не стал брать каких-либо атрибутов ирландской сборной, несмотря на увещевания Забияки со Сластёной. Первый требовал более смелого выражения своей позиции, какой бы она ни была, а второму просто нравились красивые зеленые цилиндры с клевером и яркие шарфы. Но Поттер был непреклонен: по привычке, выработанной под влиянием Умника, он не любил явно показывать свои предпочтения в адрес каких-либо фракций и команд.              Министерская ложа была действительно элитарной. По крайней мере, что касалось её расположения: на самом верху, так, чтобы было видно все поле и кольца обеих команд. Ровно на той высоте, где обычно происходила игра.              Там Гарри уже встречали.              — Мистер Поттер, очень рад вас снова видеть! — радостно поприветствовал его министр Фадж, буквально схватив парня за руку и интенсивно её тряся. Гарри машинально улыбнулся ему и остальным присутствующим.              А помимо Фаджа тут присутствовало еще несколько человек, все как один преисполненные собственной важности: высшие чиновники Министерства, чета Малфоев вместе с Драко, еще несколько волшебников. Среди них выделялся высокий широкоплечий человек в черно-бордовом сюртуке старинного покроя. Густая черная борода была аккуратно уложена, темные внимательные глаза пристально разглядывали Гарри все то время, что британский министр представлял всех друг другу.              — А вот, позвольте представить, мистер Обларски… Обласки… В общем, — смущенно кашлянул Фадж, пытаясь выговорить фамилию бородача. — Министр Магии Болгарии — приехал поддержать свою сборную!              — Я очень рад знакомству, — с выраженным восточноевропейским акцентом произнес болгарин, чуть склонив голову в сторону Гарри. Тот ответил тем же.              — Вы говорите по-английски?! — удивился министр Фадж, оглядываясь на бородатого коллегу.              — Разумеется, говорю, — пожал плечами болгарин.              — Но почему ничего не говорили?!              — Так вы не спрашивали, — с едва заметной иронией ответил мистер Облански. — С момента нашей сегодняшней встречи вы прекрасно и сами говорили за нас двоих, моего вмешательства в разговор просто не требовалось.              — Кхм, — на какую-то секунду замешался Фадж, но быстро пришел в себя. — В общем, как я и говорил, мистер Обласки…              — Обланцки, — поправил его болгарин.              — Нда… в общем, я надеюсь, что это мероприятие — лишь начало плодотворного международного сотрудничества, крепкой дружбы ко взаимной выгоде наших стран…              Было видно, что Фадж повторял этот монолог уже в который раз — судя по ироничному взгляду болгарского министра и скучающему виду чиновников.              Гарри его не перебивал. Иногда было занятно поглядеть на примеры чужой глупости, чтобы лишний раз убедиться в собственном уме и превосходстве.              Впрочем, учитывая, что они наконец-то дошли до министерской ложи, куда собственно вся эта процессия и направлялась, болтовню Фаджа можно было воспринять просто как занятное звуковое сопровождение.              Они расселись на первых двух рядах. Впереди — министры и их сопровождающие, на ряд дальше молодняк, среди которого были Гарри, Драко, Гермиона и несколько их знакомых из школы, чьим родителям было по статусу и по карману тут находиться.              — Грейнджер, — кивнул девушке Малфой, и за ним повторили его неизменные сопровождающие: Крэбб и Гойл. Гарри с любопытством глянул на Драко — тот явно что-то хотел им сказать, но не решался в окружении стольких людей. Что-то такое… мелькало в варпе.              А судя по тому, как полыхнуло волнением от Гермионы, она тоже это почувствовала. Но они с девушкой ограничились только переглядками между собой, решив выцепить Малфоя чуть позже и расспросить, чем таким он обеспокоен.              Матч начался с небольшого представления, которое устроили талисманы обеих команд. Сначала на арене появились низкорослые широкоплечие карлики с рыжими волосами и в ярко-зеленых одеждах — лепреконы. Сюртуки, цилиндры, даже башмаки — все было насыщенного цвета весенней травы! Гарри даже с такого расстояния, глядя в купленный ранее омнинокль — кажется так называется этот волшебный аналог бинокля — мог разглядеть, что помимо вездесущей зелени, вся одежда карликов была увешана золотыми украшениями. Бляшки ремней и туфель, ленты на цилиндрах, золотые цепочки и прочие цацки — все сплошь золотое.              Мальчик хмыкнул, глядя на пляшущих под звуки волынки, играющей ирландский гимн «Ev Chistr `Ta, Laou!» — «Ирландия Свободна» — лепреконов. Занятные ребята.              Особенно пикантно было то, что этому гимну пытались подпевать почти все присутствующие на матче английские волшебники, будто не понимали, ОТ КОГО Ирландия в этом гимне призывала быть «свободной». От Британии конечно.              Впрочем, Гарри было наплевать на незнание местными волшебниками собственной даже относительно недавней истории. Ну как, «своей»… маггловской. Хотя, как он понял, те же ирландцы-волшебники эту историю от своей собственно совершенно не отделяли. Равно как и христианскую культуру.              Он посмурнел. Вспомнилась встреча с тем римским попом. Его тревожные видения, что менялись как бешеный калейдоскоп, почему-то постоянно возвращались к этой случайной встрече на ярмарке. И юному хаоситу это не очень-то нравилось…              Хотя…              «Правильно, ученик», — не преминул напомнить о себе Умник. «Любые сомнения — благо. Любые страхи и паранойя — к удаче. Прислушайся к ним — и Темная Сторона откроет для тебя свои объятия…»              Гарри невольно усмехнулся: недавно просмотренные на VHS-кассете вместе с Гермионой «Звездные Войны» позабавили как его самого, так и его ментальных квартирантов. Наивная сказка про противостояние «Тьмы и Света», тирании и свободы, злобы и доброты… Он-то знал цену всему этому. И знал, что истинная Тьма отнюдь не там, где людям порою кажется. Она просто ВЕЗДЕ! Смотря кто направляет то или иное делание.              Централизация власти — отнюдь не значит наличие такого понятия, как социальная справедливость. Да и вообще справедливость. Верховный Правитель, как бы он сам себя не называл: король, президент, Гарант Конституции, Бог-Император, даже целая Партия — никогда эта схема не работала на благо народа. Никогда. Только на благо тех, кого этот король-президент-император-партия приблизил к себе, кто лебезит перед ним, мелькает под взором и к кому так или иначе прислушивается.              По сути, та же олигархия, как в древности, только с альфа-олигархом во главе.              Впрочем, и демократия ничего особенно не меняет. «Власть народа», ну как же… То же самое, что и «Бог-Император», только распыленное между несколькими влиятельными кланами, богатыми и практически всесильными, ограниченными лишь пресловутыми «сдержками и противовесами», то есть равновесием между этими кланами и их влиянием на толпу. Чуть лучше — для народа — но вот как быть с теми, к кому причислял себя Гарри? То есть — с теми, кто выбивается из этого самого «народа», из толпы, из общей биомусорной массы? Вот то-то и оно…              И тем не менее — адепты этих двух понятий, идиотских по своей сути, опираясь на единичные случаи их удачного применения, с завидным упорством пытались навязать свое видение друг другу и окружающим. Что и показал в своих фильмах Джордж Лукас.              Гарри же придерживался, что называется, Третьего Пути. Власть — Сильному! Не альфа-олигарху, ничтожному человечишке или их группке с формальным правом карать и миловать, в той или иной его ипостаси, а действительно Сильному, и действительно Власть! Над телами, помыслами и помышлениями тех, кто менее силен! В конце концов, все эти понятия, которыми оперируют всякие «демократы-народники» и «централисты-автократы», сводятся к топорной и тупой лжи в попытках заполучить власть над рабочей силой.              Хаос же, в его понимании, был более честен. Потому что прямо и четко давал понять: лучшая система — обычное рабство. Сильный владеет слабым, делает то что хочет и когда хочет в рамках своей ниши в пищевой цепочке, в меру своей извращенности и жестокости. А слабый волен стать сильным и в этой цепочке продвинуться, прикончив бывшего вышестоящего. Все просто.              Простая вертикаль власти, безо всяких экивоков — честность и только честность. Чистый социал-дарвинизм.              В чем правда, брат? Деньги, статус, уважение — все прах! Я вот думаю, что правда — в силе. Кто сильнее — тот и прав.              Так Гарри нашептывал сам варп. И так он в последнее время и считал.              Но возвращаясь к его опасениям насчет католического попа: Гарри всерьез задумался, а не стоит ли к уже намеченным жертвам сегодняшнего представления добавить еще парочку? Таких, с нательными крестами под одеждой…              «Не думаю, что это хорошая идея», — глухо заворчал в голове Добряк. «Эти католики во главе со священником — неучтенная переменная. Чего от них ждать? Что они тут вообще делают?!»              «Болеют за свою ирландскую команду?» — фыркнул в ответ Умник. «В конце концов, знавал я даже целых инквизиторов не самых последних Ордосов***, что весьма искренне фанатели от различного рода спортивных мероприятий…»              «Ты про ту инквизиторшу из Ордо Еретикус, что явилась расследовать культ Бога Крови на Явинге Квартус****, и в итоге сама же подсела на гладиаторские бои?» — со странной смесью негодования и юмора хохотнул Забияка. «О, Гарри, тогда мы со слугами этого скользкого Обманщика схлестнулись не на шутку... Злоба против хитрости, коварство против натиска, желание идти напролом против изощренного разума… И в итоге душа инквизиторши досталась все равно нам — истинным слугам варпа, а череп этой женщины принадлежит отныне Трону Черепов!! Её ярость направляет Кхорн, а пестрые искрящиеся ублюдки сидели тогда в уголке и посасывали последствия своей слабости, ха-ха-ха-ха!!!»              «Ах, да… припоминаю ту кампанию. Явинг Квартус, да?» — будто задумался, припоминая, Умник. Впрочем, и Гарри, и остальные обитатели его разума, кроме собственно Забияки, вполне отдавали себе отчет, что тзинчит просто играет комедию. «Мы тогда знатно повеселились, когда узнали, что вы, Алые, схавали нашу приманку. Более того — заглотили её так глубоко, что многие слаанешитские шлюхи в Оке Ужаса обзавидуются такой глубине глотания, хах!»              «Ну я бы попросил», — кашлянул Сластёна. «Сравнивать мастериц и мастеров заглота в Садах Слаанеш с… ЭТИМИ — ну это за гранью добра и зла».              Впрочем, слаанешита никто не услышал. Да он и сам произнес это с изрядной издевкой.              «Что?!...» — опешил тем временем Забияка. «Мы тогда победили. ПОБЕДИЛИ! Душа этой бабы-инквизитора стала нашей! Она сама перешла на сторону Трона Черепов!! Ты не смеешь принижать победу Кхорна в этом!!!»              «Ни в коем случае», — хмыкнул тзинчит на это. «Вы действительно победили… в том, в чем МЫ позволили вам победить. Вот только изначально наша цель там была не в заполучении души леди-инквизитора. Она — это так… побочный проект, игры в чужие культы. Сделать вид, что нам она нужна, изобразить ожесточенную борьбу за её душу, демонстративно эту борьбу проиграть — отличное представление было разыграно! Радует, что вы искренне в него поверили», — уже в открытую смеялся он под гневное сопение кхорнита. «Вот только под шумок этой «напряженной» борьбы за душонку одной-единственной бабенки, в сети Тзинча попало несколько планет системы Явинг и куча древних реликвий Тысячи Сынов, оставленных ими на планете со времен Великого Крестового Похода».              «Так вот что там делали эти безвольные куклы-рубриканты…» — изумленно выдохнул Забияка. «А этот идиот Зайр, почему-то ставший лидером культа, всерьез говорил, что слуги Обманщика совсем отчаялись, раз решили ввязаться в прямой конфликт и прислали смертных марионеток для силового решения. А они, выходит…»              «Часть отвлекала вас боем, а часть вывозила с Явинга реликвии. В итоге Алые конечно получили толику власти на нижних уровнях планеты», — пояснял Умник для внимательно слушавшего Гарри. «А мы — основали собственный культ в руководстве субсектора, попутно знатно поживившись. При этом ВСЕ имперские силы теперь знают о культе Кхорна на Явинге, но НИЧЕГО не знают о нас в той области. Изящно, не правда ли?»              Гарри готов был признать, что это действительно так. Это было вполне в стиле Тзинча и его слуг: тактическое поражение и стратегическая победа. Воистину — изящно.              «Дальние родственники людей и, как ни странно, эльфов», — прокомментировал тем временем Умник выступающих лепреконов. «Хотя, пусть это и умалчивается в учебниках, думаю что скорей уж они родичи гоблинов. Аура характерная».              Когда лепреконы, стоило волынке умолкнуть, вскинули руки вверх, и на трибуны посыпался дождь золотых монет, Гарри тоже подумал о том, что что-то гоблинское в этих коротышках есть. Страсть к золоту уж точно идет откуда-то оттуда.              К сыпящимся с неба золотым галеонам он даже не потянулся — в варпе они отражались совершенно иначе, нежели обычные монеты. Единственный, кто в их окружении попытался сунуться подбирать монеты, оказался Рон Уизли — на правах приятеля Драко протащил на второй ряд ложи и его.              — Уизли, не позорься! — одернул рыжего паренька шипящий окрик Малфоя. А когда тот непонимающе уставился на него, Драко с надменным выражением лица продолжил: — Во-первых, это совершенно недостойное поведение для нормального чистокровного волшебника! А во-вторых: не будь дураком, это же лепреконово золото! Оно не настоящее.              — Мордред! — смущенно выругался Рон и сел обратно на место. — Я-то думал…              — Твердая иллюзия, — пояснила ему Гермиона, равнодушно пожав плечами. — Я читала об этом — довольно занятная магия. Волшебники разрабатывали свои заклинания в этом направлении, как раз опираясь на знания о врожденной способности лепреконов создавать мороки, которые от реальности не вдруг и отличишь.              — Доппели? — со знанием дела переспросил Драко, не обращая внимания на поскучневшие физиономии Крэбба с Гойлом и закатившего глаза Рона. Последний в былые дни мог и высказаться насчет «заучек, которые вечно обсуждают всякие яйцеголовые бредни». Но в этот раз, выдрессированный общением с компанией Малфоя, промолчал.              — В том числе, — кивнула Грейнджер. — Но конкретно доппели — это двойники живых существ, только самые сильные и старые лепреконы способны создавать таких. А вот груду ненастоящего золота, что исчезнет спустя половину суток — вполне.              Уизли горестно вздохнул. И непонятно было, что больше его удручало: заумные разговоры или тот факт, что вокруг валяется куча галеонов, а собирать их совершенно бесполезное занятие.              Тем временем на стадионе снова все поменялось. Вышла команда поддержки болгарской команды.              «А вот это уже куда интересней», — снова прошелестел Умник. «Гляди, ученик! От них исходит энергия варпа. И конкретно…»              «Темного Принца!» — радостно расхохотался Сластёна.              И действительно: от группки девушек воистину неземной красоты, легкой походкой выбежавших на поле, веяло прекрасно знакомыми Гарри энергиями. Варп. Хаос. Слаанеш!              Да — откровенно слабо. Да — было видно, что это даже не «эманации» как таковые, а скорее целенаправленное воздействие чуть ли не на пределе их сил. Но характер этого воздействия был совершенно однозначным.              «Они ощущаются довольно знакомо», — удивленно подумал Гарри. «Как… Прелесть?»              «Именно!» — снова расхохотался Сластёна. Его азарт, любопытство и сладострастие ощущались чуть ли не физически. «Это, в отличие от зеленых коротышек, не иллюзия и не обман. Они действительно выглядят так, как выглядят — прекрасные девы, нежные и притягательные. И в то же время у них есть своя внутренняя суть. Темная суть, облик Хаоса!»              «Ну, до демонеток им несколько… далековато», — фыркнул Гарри, чувствуя, как границы его ментальной защиты щекочет чужое воздействие. Эти «недо-демонетки» испускали вокруг себя ауру сексуальности и страсти, кружа голову мужской части зрителей и даже отчасти женской. Вот только воздействие это было явно неосознанным, рассеянным и откровенно слабым. По крайней мере, для Гарри Джеймса Поттера, что и сам баловался подобными грязными приемчиками.              — Вейлы, — поморщился Драко, глядя на танцующих на поле чаровниц и держась при этом за какой-то амулет на шее. Блокиратор ментального воздействия — Гарри о таком слышал и даже сделал себе заметку как-нибудь изучить такой поподробнее. На досуге, в качестве гимнастики для ума — более серьезного отношения эти поделки волшебников не стоили. Даже рассеянное воздействие вейл явно действовало на Малфоя, причем нешуточно, несмотря на защиту амулета — это было видно по смущенному румянцу. — Отец говорит, что более грязных грязнокровных шлюх во всей Европе не сыскать… кхм, прошу прощения, Грейнджер, — явно несколько смутился блондин.              — Не беспокойся, Малфой, я в курсе как твоих взглядов на мое происхождение, так и на то, как порой реагируют мальчишки в пубертате на ходячий набор сочных сисек с попой в сочетании с милым личиком, — кивнула она на танцующих вейл, игнорируя залившегося еще более густым румянцем Драко. — Но ты прав: ничего особенного, если уметь закрываться от их нехитрого гипноза.              Лепреконы, которых болгарские вейлы считай что прервали в момент кульминации их выступления, довольными не выглядели. Да что там: они полезли с этими прекрасными созданиями в безобразную драку! В начале которой, казалось, мускулистые коротышки одержат верх… Но!              Несколько вейл полыхнули в варпе эманациями Той-Что-Жаждет и их конечности превратились в какое-то подобие птичьих лап, с когтями и перьями. Характерного розово-перламутрового цвета, правда. Чего окружающие, активно обсуждающие предстоящий матч под шум толпы, будто не замечали. Зато заметили Гарри с Гермионой!              Впрочем, к разочарованию последних, драка не достигла своего апогея: на поле выскочил отряд волшебников в алых аврорских мантиях и где просто словами, где откровенным матом или даже парочкой заклятий призвали талисманы к порядку. Конфликт разняли, опять же к разочарованию двух юных хаоситов.              Хотя, не больно-то и хотелось. Скоро предстояло зрелище поинтересней, чем разборки мелких ксеносов и кучки варп-мутантов.              И зрелище, надо сказать, их не разочаровало!              Началось все с яростной атаки ирландцев на кольца и игроков болгарской команды. Охотники ловко пасовали квоффлом, порою выдавая совершенно феерические комбинации! Практически в первые полминуты матча был забит первый гол. Который, что ожидаемо, оказался не последним.              Гарри подметил, как ярко-рыжая ирландка-охотник, завладев квоффлом, отвела руку с ним чуть за спину. Туда, где развевалась её изумрудная мантия, умело пряча мяч в её складках. На неё насели сразу оба загонщика болгар: бладжеры так и мелькали вокруг неё, заставляя яростно маневрировать на пути к кольцам. Болгарские охотники также вились вокруг неё, пытаясь сбить с пути и подгадывая момент, когда её собьет меткий бладжер.              Вот только когда это все же случилось… Оказалось, что в руках охотницы ирландцев уже нет никакого мяча. Сосредоточенные на ней самой, болгары упустили тот момент, когда она выпустила квоффл из рук и, пнув его ногой, отправила в сторону другого охотника в зеленой мантии, что на полной скорости пронесся ниже неё, ловко подхватив красный мяч и по дуге устремившись к воротам. Пока болгары пытались понять, почему в девушку ударил бладжер, а квоффл у неё не выпал, тот охотник успел забить сразу два гола!              Впрочем, весь матч проходил почти по одной и той же схеме. Ирландцы отчаянно маневрировали, так что казалось, что каждый из них действует сам по себе. Но в очередной момент оказывалось, что это совершенно не так: просто каждая применяемая ими тактика была столь филигранной, столь сложной и столь отрепетированной, что у действующих по практически стандартным шаблонам болгар просто не было шанса.              Сами болгары… не впечатляли. Ну кто ходит в атаку на вражеские кольца сомкнутым клином, в который помимо охотников входят еще и загонщики. Последним вообще, наравне с ловцом, по хорошему стоило постоянно носиться по полю, вылавливая и направляя бладжеры, выбивать ключевых на данный момент игроков противника.              Хотя, было в этом «боевом клине» нечто занятное. Этакий аналог маггловского бомбардировщика, B-17 «Летающая Крепость» например. Охотники в нем — бомбовый груз. Загонщики — зенитки. Но для того, чтобы победить «москитный флот» ирландцев, на взгляд Гарри, нужно было иметь куда больше ну хотя бы «зениток».              Впрочем, один гол болгары таким образом все же сумели забить. Один-единственный гол. Их строй «свиньей» сумел отбить все нападки кельтов, все удары бладжерами, после чего они проломили защиту вражеского вратаря и один из охотников торжественно закинул квоффл в кольцо.              Впрочем, учитывая, что за грубый таран вратаря болгарам назначили пенальти, этот гол того не стоил. Тем более, что пенальти ирландцы успешно пробили, заполучив еще десять очков. Впрочем, судя по довольным рожам самих болгар, они почему-то очень гордились этим «мясным штурмом».              В какой-то момент это стало становиться скучным. Но Гарри не успел как следует заскучать: просто потому, что на горизонте блеснул золотой росчерк. Выпустили снитч.              Поттеру было совершенно непонятно, за что так хвалят Виктора Крамма. Хотя, наверное, если подходить к работе ловца с позиции совершенно стандартных правил и подходов, то он был практически идеальным ловцом. Взятым отдельно от команды ловцом, если быть точным. Если совсем точным — то идеальным ловцом-одиночкой. И отвратным командным игроком.              Кто там был у болгар капитаном всей команды, Гарри не вникал. Не было интересно: он потерял этот самый интерес в тот момент, когда только понял, что эти ребята очень любят дешевую секретность по мелочам, упуская саму суть работы с информацией. И вот результат: там, где Гарри, по сути играющий в школьной начинающей команде, помогал сборной Гриффиндора в течение всей игры, мешая и дезориентируя врага, постоянно менял тактику и стратегию, маневрировал и мельтешил — «профессиональный» ловец Виктор Крамм всю игру… просто летал над стадионом. Причем с таким видом, что вся эта возня с квоффлами и бладжерами его совершенно не касается.              И вот результат: счет игры был уже откровенно разгромным! В пользу наглых кельтов естественно. И даже если Крамм вот прямо сейчас поймает снитч, ничего по сути не изменится.              Впрочем, тот факт, что болгарский ловец таки поймал золотой шарик, не стал последней каплей в разочаровании Гарри. Разочарование постигло его гораздо раньше — еще когда он видел гордые улыбки болгар после одного-единственного, вырванного чудом, гола! Чему радуются эти убогие?! Тем, что тупым штурмом в лоб сумели вырвать десяток жалких очков? Немыслимая тупость…              И даже филигранное применение Финта Вронского Краммом не смогло восхитить юного хаосита. Скорее уж, разочаровало еще больше. Этот опасный и филигранный трюк в исполнении болгарского ловца выглядел каким-то… шаблонным. Будто вся болгарская команда только и делала, что тупо отрабатывала нехитрую в исполнении «свинью», а основные силы тренера тратились как раз на Виктора Крамма. А последний тратил в свою очередь время исключительно на механическую отработку Финта.              Мерзость какая. Тупая, механическая мерзость!              Как итог: из-за действий (или скорей БЕЗдействий) Крамма, болгары проиграли со счетом 170-160 в пользу Ирландии. Но Гарри про себя держал РЕАЛЬНЫЙ счет: 170-10. Потому что действия Виктора Крамма, который просто применил ЧУЖОЙ трюк по заранее выверенному шаблону, Поттер за игру не считал. Будь ирландский ловец чуть поначитанней, чуть половчей и чуть более внимателен — счет был бы и вовсе позорным.              К шатровому лагерю Гарри шел хмурый и злой. Он не обращал внимания на радостно галдящих Уизли — особенно разошлись близнецы, чему-то очень радующиеся. В варпе мелькали образы золотой лихорадки… но Поттеру было наплевать в тот момент на разыгравшуюся алчность близнецов!              Давно он не был так… уязвлен? Подавлен? И чем?! Дурацким выступлением дурацкого иностранца!              «Обманутые ожидания означают лишь одно», — вздохнул Добряк. «Что они будут раз за разом снова обмануты. Так может стоит просто ничего от людей не ожидать?»              «Умолкни, гнилушка!» — неожиданно яростно рявкнул Умник. «Идиоты!» — а вот это он уже прорычал всем квартирантам Гарри. Да и в адрес самого Гарри. И самому себе, как подумалось Поттеру — но в этом Умник никогда не признался бы по доброй воле. «Пока мы нежились в океане эмоций на стадионе и анализировали тактику ничтожных разумных в блядском квиддиче, нас обошли с фланга!»              «Что происходит?» — хмуро вопросил Гарри, одновременно ускоряясь в реальном мире и лихлорадочно сканируя пространство вокруг. Пока что ничего не происходило, но…              Но Умник был прав. В варпе стремительно копилась угроза. Пронизывающее, обжигающее чувство чего-то… Точнее, Чего-То! Чего-то огромного, сияющего и неотвратимого. Чего-то враждебного лично Гарри и его Богам.              «Малфой хотел нас о чем-то предупредить», — аккуратно произнес Сластёна.              «Да и так понятно, о чем», — отмахнулся Умник. «Кучка обиженных старорежимных дегенератов решили повеселиться на этом празднике вне установленных границ приличия. Бывшие Пожиратели Смерти. В основе своей — задвинутые на задворки неудачники с комплексами, желающие показать местным, что они еще о-го-го!» — презрительно фыркнул он. «Просто великовозрастное хулиганье в страшных масках — нам они не угроза. По крайней мере, пока у них нет консолидирующей силы в виде их недо-лорда Волан-де-Морта. А вот угроза реальная…»              «Тот поп», — скрипнул зубами Гарри, уже практически бегом несясь к месту, где расположились парни Лорда. «И ирландцы в его подчинении».              «Ставлю галеон против ломанного кната, что там помимо ирландцев еще и итальяшек полно. Учитывая, что сам этот католический священник явно итальянец», — напряженно добавил Сластёна.              «Что, неужто наконец-то настоящая драка?!» — достаточно легкомысленно расхохотался Забияка. Учитывая, что легкомыслие было прерогативой как раз его противника-слаанешита, который в данной ситуации явно был сосредоточен и собран, звучало странно. Хотя и ожидаемо — демон Хаоса, как-никак, от них чего угодно можно ожидать. «Давненько мы нормально косточки не разминали с по-настоящему Сильным врагом! Одни слабаки и тупари вокруг, никакого удовольствия».              «Как бы нас самих не «размяли»! Эти эманации очень знакомы нам», — тревожно, почти на грани истерики, взвизгнул Добряк. «Слуги лже-Императора фонят очень похоже!»              «Спокойно», — все так же напряженно, но куда более уравновешенно, чем все остальные, произнес Умник. «Так называемый «Бог» здешних магглов — отнюдь не аналог владыки Империума. Он одновременно гораздо могущественней Императора Человечества… и менее опасен для нас».              «В каком смысле?!» — не очень понял Гарри. Как это так: куда более могучее сверх-существо все равно менее опасно?              «Он… куда более близок к понятию «Бога», чем этот наглый смертный, что сидит на своем Троне в нашей Вселенной, расплачиваясь за свою гордыню и самоуверенность», — хмыкнул тзинчит. Гарри нахмурился: снова чудилось, будто Умник чего-то недоговаривает, что-то скрывает. Но искать, что именно, времени не было. «Но подробности потом! Сейчас наша задача всеми силами обеспечить проведение ритуала! И если что-то пойдет не так…»              Гарри сглотнул. Несмотря на подростковую самоуверенность и веру в свои силы, он помнил всю сложность и опасность Рубрики Аримана. Пусть масштабы с оригиналом несопоставимы, пусть распространится она только на двух человек… Малейшее вмешательство в ритуал, неточность, ошибка — и все пойдет прахом!              Он криво усмехнулся. Вспомнилось, что девиз Тысячи Сынов, легиона Астартес, что присягнули Тзинчу в свое время, так и звучал.              Все — прах!                     

Август 1994 года. Англия, графство Девоншир, Чемпионат мира по квиддичу. Поздний вечер — ночь. Андрей Долохов и Сэм Диллинджер.

             — Черт! Не нравится мне это шевеление, — пробормотал Сэм Диллинджер, глядя из бинокля (обычного, маггловского, правда с совершенно чудовищными наворотами) на разворачивающуюся в палаточном лагере волшебников движуху. — Там явно чуть ли не боевые действия происходят!              — Хорошо, — лаконично ответил ему Андрей, с невозмутимым видом продолжая перебирать свой модифицированный Калашников и прочее вооружение. В том числе — особо тщательно натачивая штык-ножи, с некоторых пор плотно прописавшиеся в его амуниции. Хотя раньше тяги именно к холодному оружию чернокожий цэрэушник в нем не замечал.              А в волшебном лагере у подножия здоровенного стадиона действительно вовсю шла та самая «движуха». Мелькали лучи заклинаний, разносились крики, парочка палаток и вовсе горели. Волшебники метались в панике, пытаясь найти во мраке ночи потерявшихся родных и близких, ну или просто в попытке спастись от этой вакханалии ужаса и хаоса.              «Точнее, Хаоса», — почему-то подумал Андрей. Сам не поняв, почему.              — Эндрю, — судя по тому, как обратился к нему его американский приятель, тот сильно волновался, раз сбился на англоязычное произношение. Ведь он знал, как Долохов не любит подобного. Но в данном случае он склонен был простить другу эту вольность. — А ты уверен, что стоит спускать в это море беспредела наших акул?              — Где ты там акул увидел? — спокойно усмехнулся русский. — Так, щучки местного разлива. Сброд из Лютного переулка, шантрапа.              — Оборотни и вампиры? — напряженно глянул в его сторону американец. — Лютый уголовный сброд, задвинутый волшебниками на дно жизни? Как думаешь, ЧТО они повытворяют там, вооруженные темнотой, паникой и безнаказанностью? — кивок в сторону лагеря. — Скольких покалечат, изнасилуют, даже убьют! Там же дети, в конце-то концов! И все только ради создания этого твоего «рукотворного хаоса»?!              — Сэмми, — вернул колкость Андрей, переведя ледяной взгляд на напарника. Он тоже знал, как Диллинджер бесится, когда его называют в уменьшительно-ласкательном ключе. — Ты вот сколько в ЦРУ работал?              — Не меньше, чем ты в КГБ. К чему ты клонишь? — нахмурился чернокожий.              — Сколько раз наши Конторы проворачивали что-то подобное в разных частях Света? Десятки? Сотни раз? Тебе ли не знать, — равнодушно пожал Андрей плечами, продолжая свое занятие.              — О, да, давай, расскажи мне! — злобный сарказм прямо-таки сочился из бывшего цэрэушника. — Я помню кучу операций, когда обычные, — это слово он выделил, имея ввиду агентов, не связанных с магией, — оперативники с обеих сторон провоцировали… Боже правый, да это даже не геноцид, а просто какая-то вакханалия зверства и издевательств! И ты хочешь повторить это… просто потому… просто — ЗАЧЕМ?!              — Чем больше резонанс, тем шире реакция на него, — ровно ответил Андрей. — Все по учебнику.              — Знаешь… — как-то понурился Сэм. И совсем тихо продолжил: — Я видел, как в одной стране в Азии, где проходила операция ЦРУ совместно с нашими «обычными» агентами, рота местных «гвардейцев» насилуют девочку лет десяти. Привязали к столу и подходили один за одним… Рота, Эндрю! Как дитя выдержала первые шесть десятков насильников — выше моего понимания. Вот только оставшиеся сорок человек насиловали уже труп. И им было плевать! Ты это хочешь здесь повторить?!              — Во-первых, у нас здесь не Азия, какую бы часть этого континента ты не имел ввиду, — фыркнул на это Долохов. Он понял, что друг до конца пытается скрыть некоторые подробности операций своей Конторы — ну да это и понятно, он сам не особо стремился раскрывать секреты собственной более не существующей Родины. — А во-вторых, этого сброда, — он повел рукой, указывая на скрывающихся по кустам уголовников из Лютного, — вряд ли хватит на то, чтобы перенасиловать всех детишек в этом лагере. Зато хватит на то, чтобы отвлечь отряды правопорядка от наших дел.              — «Всех», — горько усмехнулся Диллинджер. — Андрей! — на этот раз он произнес имя напарника верно. — Мы — не мясники из основного состава наших Контор. Мы не обязаны провоцировать геноциды и всяческую грязь, чтобы достичь своих целей! Мы…              — А ты еще вспомни про «идеалы демократии» и «социалистический долг»! — внезапно яростно рявкнул в лицо приятелю Долохов. — Давай, расскажи мне, в стиле какого-нибудь красного комиссара начала века, про мой «долг» и прочую ничего не значащую шелуху! Так вот, заранее отвечая, — отшатнулся он, возвращая себе на лицо выражение Айсберга. — Я. Никому. Ничего. Больше. Не. Должен! — отчеканил он сквозь зубы. Заставив Сэма удивленно вскинуть брови — так это не вязалось с обычным спокойным состоянием Андрея. — Моей Родины нет. Значит — и долга перед ней тоже нет. Равно как присяги, чести, верности флагу и прочей poebeny, — процедил Андрей. Он отвернулся и глубоко вздохнув, вернулся к спокойному тону: — Равно как и нет места здесь лишней совести, Сэм. У меня есть цель — и я буду сносить все препятствия к ней. Ты либо со мной — заметь, по собственному желанию — либо ты сваливаешь в свои расчудесные Штаты, сохранившиеся, в отличие от моей проигравшей Родины, в том же виде, что и раньше! Иначе… — тут он снова повернулся к напарнику, отчего у последнего невольно выступил нервный пот. Больно уж страшно выглядел в тот момент Андрей Долохов. — Иначе я могу решить, что ты — препятствие к моей Цели. Ты же не препятствие, так ведь, Сэм?              — Нет… нет, Энд… Андрей, я не препятствие, — к своему удивлению смущенно пролепетал Сэм Диллинджер. От его давнего друга веяло чем-то настолько страшным и непреодолимым, что ничего другого не оставалось.              — Чудно, — только и ответил Долохов. После чего вновь вернулся к чистке оружия. — Дай приказ этому сброду, — кивок в сторону кустов, где располагались собранные ими уголовники из Лютного переулка, — пусть выступают. Им разрешено творить, что вздумается, лишь бы основная задача не пострадала.              — Малфой? — переключился на деловой тон Диллинджер.              — Да, — кивнул Андрей. — Эта кодла энтузиастов под названием «Пожиратели Смерти» интересует меня лишь поскольку-постольку. Они мало что могут мне сказать — мелкие сошки, не более того. А вот Малфой… — он чуть прищурился. — Если он не хочет, чтобы его делишки выплыли наружу, блондинчик выложит мне всю их подноготную. После сегодняшней заварухи — тем более. Когда он косвенно станет соучастником.              — «Косвенно»? — фыркнул Сэм.              — То, что планировали сами бывшие Пожиратели — детские игры по сравнению с нашими планами. Тебе ли не знать? — перевел он холодный взгляд на напарника. Который тот, к своей чести, выдержал.                     

Август 1994 года. Англия, графство Девоншир, ночь после Чемпионата мира по квиддичу.

             Жертв притащили уже ближе к полуночи: двадцать волшебников, обоих полов, разного возраста. Гарри не особо смотрел, кого там похитили боевики Лорда, лишь заранее настоял, что старики им никак не подходят! Планка — до сорока лет, иначе жизненной силы их душ не хватит для намеченных планов.              — Эй, а вот эта охеренно красивая цыпочка! — присвистнул кто-то из боевиков Лорда, толкнув какую-то молодую волшебницу в сторону ритуального круга, попутно умудрившись ущипнуть ту за задницу прямо сквозь мантию. Та взвизгнула, упала на землю под гогот бандитов, и попыталась отползти подальше. Напрасно: её тут же пинком вернули на место.              — Это — не для вас, быдло, — спокойно прокомментировал Лорд. — Она нужна для ритуала.              — Но она красивая! И жопа что надо, — чуть смущенно, но от этого не менее нагло ответил боевик, что с группой из десятка товарищей со знаками Слаанеш и Хаоса Неделимого на теле, были ныне в охранении ритуального круга.              Лорд покосился на Поттера и Грейнджер, но те лишь равнодушно пожали плечами. До собственно ритуала еще была куча времени.              — Ну ладно, — закатил глаза Лорд. И погрозил пускающим слюни подчиненным пальцем: — Но потом — в жертву. Учтите — она нужна нам живой!              Толпа улюлюкающих ублюдков уволокла кричащую волшебницу в темноту. Впрочем, Гарри и Гермионе судьба жертвы группового изнасилования не была особо интересна. Лишь бы к моменту ритуала она действительно была живой.              — Ты готова? — спросил Поттер свою возлюбленную. Ну, а что? Кем, как не возлюбленной звать ту, с кем делишь свои самые темные и страшные тайны? Разве что они еще не спят вместе, но это дело наживное. С возрастом придет — как он с мелькнувшим раздражением подумал, в очередной раз матерно помянув Распределяющую Шляпу.              — Всегда, — тихо ответила Грейнджер, сжав его руку.              Она явно волновалась. Шутка ли: предстояло ни много, ни мало, а провести архи-сложный ритуал из иной Вселенной, который оказался не под силу псайкеру немыслимой мощи. Но юным хаоситам казалось, что им — под силу! Несмотря ни на что.              Круг в виде огромной звезды Хаоса, начертанной тройными линиями и окруженной жуткими древними рунами, уже был готов — начертан кровью и иными ингредиентами на поляне неподалеку от палаток банды Лорда. Пока что звезда не светилась и не источала огня Имматериума — обряд еще не начался. Но колдуны Хаоса, вроде Поттера и Грейнджер, или те, кто добровольно отдал свою душу Богам варпа, даже в таком неактивном состоянии могли чувствовать некое напряжение вокруг этого места. Будто созревший нарыв, готовый вот-вот лопнуть, распространяя вокруг себя мерзкую жижу, что до времени пряталась под гнетом гнилой плоти.              Гарри хмыкнул. Хоть ритуал и был посвящен Тзинчу, ассоциации с его антагонистом все равно проскальзывали. Видимо, Добряк таким образом пытался хоть как-то компенсировать удачу своего оппонента — транслируя в мозг Гарри образы и картины в своем духе.              Напрасно. Хотя, Поттеру они понравились. Но он решил отложить эти видения на будущее. Сейчас он был полон силы Архитектора Судеб, а потому образы и видения от Дедушки Нургла ему сейчас были ни к чему.              — Через полчаса, когда там, — кивок в сторону разгорающейся в палаточном лагере волшебников анархии, — все достигнет кульминации, мы должны уже проводить обряды Второго Круга. Все готово? — этот вопрос Гарри задал стоящим тут же Флитвику и Шарпенстоуну. Последний, совершенно игнорируя происходящее вокруг, был погружен в высчитывание чего-то на куске пергамента.              — Да-да, уже почти! — отмахнулся от него приятель Флитвика, а последний неловко кашлянул. — Это же просто невероятно! Феерично! Прекрасный вызов моим способностям, — мелко покивал Шарпенстоун. — Тэк-с, вот это сюда, — кивнул он одному из боевиков Лорда, который как раз тащил какие-то принадлежности к ритуальному кругу. — А вот это переставить! — жест в сторону разлапистого то ли канделябра, то ли подставки под какие-то кристаллы. — Глаз да глаз за этими криворукими!...              Гарри был доволен: этот безумный человечек однозначно ему нравился. Матиас Шарпенстоун был настолько погружен в свои расчеты и идеи, настолько поглощен собственной гениальностью и исключительностью, что, казалось, вообще плевать хотел, что происходит вокруг — лишь бы оно происходило по его замыслу и с целью еще больше доказать себе и окружающим, что лучшего мага-артефактора и ритуалиста в природе не существует.              А тем временем окончательно стемнело, и зарево пожара над лагерем Чемпионата Мира уже, наверное, можно было увидеть из космоса.              Гарри чуть прищурился. В Прогнозах и видениях было столько перекрученных между собой нитей вероятностей, столько переплетенных судеб, а вспышки ужаса, боли и ненависти настолько заполонили Великой Эфир вокруг, что можно было запросто потеряться. И изначально, насколько он понял, ночное выступление Пожирателей Смерти не предполагало такой жуткой вакханалии! И уж точно не предполагалось, что кто-то не только окажет им сопротивление, но и составит конкуренцию!              К некоторому удивлению Гарри, в лагере слышались не только вспышки заклинаний, но и… выстрелы из маггловского оружия? Но ребяток Лорда там не было: кто же тогда стрелял?              И он явственно чуял там, среди моря огня и смерти, множество огоньков душ нелюдей. Очень злых, опьяненных кровью нелюдей. А конкретно — оборотней и вампиров! Уж вервольфов-то он, после общения с Люпином, навострился определять издалека.              И вот целая банда кровососов и волколаков творила в данный конкретный момент лютый треш и кровавый угар на руинах лагеря, преследуя, терзая и убивая волшебников без разбора и жалости. Такого они с Грейнджер, если честно, не предполагали… Хотя, это вполне играло им на руку.              Важнее было другое: кровавым нелюдским ублюдкам кто-то очень эффективно оказывал сопротивление! Те самые стрелки, вкупе с помогающими им магами.              Почему-то Гарри со злым прищуром снова вспомнил того итальянского попа. И его ирландских прихлебателей, что точно явились сюда организованной группой. И если сам Гарри и бандиты Лорда смогли протащить оружие на Чемпионат, то что могло помешать и другим сделать так же?              Нужно было ускорить их планы. Ритуал должен быть проведен! Не только и не столько ради родителей Гермионы. Он был нужен самому Гарри! Чтобы понять действие крестражей, принцип их создания и уничтожения. А еще — каким образом они связаны с Убивающим Заклинанием.              «Волан-де-Морт — весьма занятный субчик», — протянул Умник. «Он владеет не только материальной магией волшебников, не только богопротивной некромантией — этой ересью К’Тан! Он многое знает и умеет и в обычном варп-колдовстве. Крестражи, например. Это же манипуляция с душой, с той самой душой, что суть отражение человека в Имматериуме! Не зная некоторых разделов нашей магии, невозможно такое провернуть. Вот только», — тзинчит хмыкнул, — «он не открыт варпу. Как и все местные волшебники, он родился и вырос в закрытом мире, лишенном связи с Хаосом! Что бы он ни освоил, как бы ни был гениален — это лишь крохи той мощи, что доступна тебе, Гарри».              «Я хочу знать, как овладеть этой магией!» — резко кивнул Гарри Поттер. «А еще лучше — усовершенствовать её. Я — посланник Богов в этом мире!» — его глаза лихорадочно блеснули в темноте. «И я не позволю какому-то самозваному недо-лорду позорить звание колдуна и, будто в насмешку над Богами, применять их силу для удовлетворения своих жалких амбиций!»              «Браво, Гарри!» — рассмеялся Сластёна. «Мне нравится твой настрой. Но, пожалуй, стоит начинать: еще чуть-чуть, и наш Умничка из штанов от нетерпения выпрыгнет: его предвкушение ритуала, посвященного Тзинчу, в варпе уже физически ощущается».              «У меня нет штанов», — сухо обронил Умник.              «Да?» — нарочито удивленно протянул слаанешит. «Уже успел от них избавиться? Ну вот, Гарри, как я говорил — пора начинать. А то из штанов уже выпрыгнули, дальше начнем из кожи вон лезть…»              «Великий Комбинатор, с какими юмористами меня угораздило попасть в этот мир», — горестно вздохнул Умник, но тут же собрался: «Итак, начнем! Первая партия жертв — в Круг!»              Гарри оглянулся, чтобы увидеть, как несколько волшебников «быки» Лорда толкают внутрь ритуальной конструкции. Мельком отметив, что у некоторых девушек порвана одежда, на лицах синяки, а глаза заплаканы, он усмехнулся. Они еще не знали, что с ними хотят сделать. А если бы узнали, были бы согласны, чтобы бандиты снова пустили их по кругу. Все лучше, чем стать жертвой Хаосу.                            

Август 1994 года. Англия, графство Девоншир, утро после Чемпионата мира по квиддичу.

             — Это… да это просто бойня какая-то! — воскликнул какой-то молоденький аврор позади Эла Пима. Последний лишь резко зыркнул в сторону стоящего тут же шефа Аврората Скримджера, и тот тут же подскочил к впечатлительному подчиненному и отвесил ему подзатыльник. Это помогло привести остальных в чувство… на время.              Сам Эл, впрочем, сохранял спокойствие только бешеным усилием воли. Ну и немного — секретными окклюментными техниками из арсенала Отдела Тайн, которыми бывалые агенты пользовались в самых крайних случаях, чтобы просто не сойти с ума во время столкновения с угрозами Альфа-класса. Как, например, здесь.              — Сэр, это что… дети? — сглотнул кто-то. И этот «кто-то» был уже не впечатлительным аврором. А кем-то из подчиненным Пима. Агентом Отдела Тайн.              Впрочем, открывшееся зрелище даже его самого не оставило равнодушным.              Видимо, раньше это было несколько огромных, пафосных двухэтажных волшебных палаток, установленных в виде некоего четырехугольного «замка». «Башнями» в этом «замке» выступали как раз сами палатки, выкрашенные в алый цвет и сделанные сами в стилистике средневековья, как такие же мини-замки, соединенные длинными мотками магической ткани, имитирующей «стены».              По данным Пима — это был детский дошкольный лагерь «Рыцари Дома Гриффиндор». Благотворительная организация, собирающая детей волшебников и сквибов, чтобы привить им идеалы «отваги и благородства».              Уточнение: БЫЛ детский лагерь. Теперь же — пепелище с пятью десятками детскими и несколькими взрослыми обгорелыми трупами.              И был бы Эл Пим нихрена не удивлен и не шокирован, если бы это сделали долбанные Пожиратели Смерти! Среди оставшихся в живых сторонников маньяка Реддла хватало упоротых детоубийц. Да что там: среди них было немало и настоящих пироманов, что предпочитали не размениваться на точечное и затратное Авада Кедавра, а сразу бить по площадям чем-то вроде Адского Пламени, не щадя даже своих! Не говоря уж о детях.              Но нет. Волшебного в этом акте чудовищного геноцида было немного. Огонь, что сжег полсотни детишек от семи до десяти лет, что пришли на экскурсию с наставниками на Чемпионат, был насквозь обычным. Маггловским.              — Огнеметы, сэр, — докладывал ему один из волшебников-судмедэкспертов Отдела. Докладывал совершенно бесстрастным голосом — ну да эти ребята, помимо запретных окклюментных практик, еще и столь же запретными успокоительными зельями баловались. Во избежание срывов. — Маггловские устройства, извергающие огонь на основе зажигательных смесей…              — Я в курсе, что такое огнемет! — раздраженно огрызнулся Эл. — Вы можете мне дать картину происходящего?!              — Так точно, сэр, — так же бесстрастно, будто голем, ответил аналитик. — Началось хулиганское нападение Пожирателей Смерти. Ничего особенного: громили палатки, немного поглумились над четой магглов-смотрителей, ничего особенного, — Пим скрипнул зубами — сухой тон, которым этот накачанный успокоительным болванчик описал издевательство над двумя стариками-смотрителями, его покоробил. Но он сдержался.              Хотя мужчину-смотрителя пришлось срочно эвакуировать сначала в Мунго, а потом в маггловскую больницу с инфарктом: после снятия магглоотталкивающих чар и принудительной левитации в одном нижнем белье ему было… не очень хорошо. Шок от встречи с потусторонним не прошел для старика даром. Впрочем, это были действительно «цветочки». — А вот потом началась какая-то… вакханалия, — вот тут голос аналитика таки дрогнул. Несмотря на все зелья и ментальные практики.              Неудивительно. Потому что такого… ТАКОГО в их практике пока что еще не было!              Те люди — так в Отделе определили магглов, что врубились в палаточный лагерь волшебников с огнестрелом, огнеметами и потусторонней магией — буквально шинкуя и подвергая геноциду волшебное население Британии…              …И не только Британии. Атаке подвергся и болгарский лагерь. И по чистой случайности не был атакован лагерь ирландский.              Случайность? Совпадение? Ох, не думаю…              — По нашим данным, Пожиратели были не одни. К ним в процессе нападения присоединилась крупная группировка оборотней и вампиров, а также просто толпа всякого уголовного сброда из Лютного переулка, — продолжил аналитик. — Если раньше мы предполагали, что кучка дураков в масках просто похулиганит и разойдется по домам, то такого… мы не ожидали, — немного растеряно пожал плечами он. — Они устроили настоящую резню! Но хуже всего то, что… им оказали сопротивление. С применением Непростительных заклятий и маггловского оружия.              — Но как это увязывается с тем, что эти «сопротивленцы» начали сами резать волшебников?! — выпалил Скримджер.              — Мы… не знаем, сэр, — покосившись на Эла, ответил аналитик. Разумеется, он прекрасно все знал — просто не хотел озвучивать секретную информацию в присутствии авроров. — Мы работаем по этому направлению.              — Тьфу! — поморщился Скримджер и отошел. Ему предстояло еще много работы.              Когда он отошел на достаточное расстояние, Пим взмахнул палочкой, накладывая на себя и подчиненных Полог Тишины.              — Докладывайте полностью, — мотнул он головой в сторону бесстрастного аналитика.              — Так точно, сэр, — четко кивнул тот. — Одного из наших «сопротивленцев» удалось опознать: это бывший эмиссар Ватикана, фра Фелипе Торквемада.              — Кубинский Мясник?! — удивленно повернулся в сторону подчиненного Пим. — Он-то что здесь забыл?!              Прозвище фра Фелипе было, что называется, говорящим. Лет десять назад, когда еще была в разгаре Холодная Война между магглами, да и волшебники двух лагерей смотрели друг на друга волком, Ватикан активно вмешивался в дела волшебной части католических стран. Он опирался на силы Министерств магии НАТО и нейтральных консервативных стран, чтобы вести то, что окрестили «мягким Крестовым Походом».              По сути же, этот Поход был направлен скорее на то, чтобы влезть в волшебный мир и снова диктовать ему волю Церкви. И порою, был он отнюдь не «мягким».              Так случилось и на Кубе. Печально известный многим волшебным спецслужбам Фелипе Торквемада на несколько недель установил в волшебном мире острова настоящую диктатуру Инквизиции, вычищая «черных магов» и вообще всех, кто был против про-церковного курса среди волшебников.              Тогда только начавшаяся в СССР, в том числе его волшебной части, Перестройка не позволила коммунистическому блоку раздуть скандал и приструнить Ватикан, а с ним и все консервативные силы на планете. А ведь СММ — Советское Министерство Магии — даже выслало на Кубу отряд ликвидаторов из числа наиболее сильных мракоборцев. Но в тот раз Торквемада сумел сбежать, а в последующем не отсвечивал.              В тот раз он оставил за собой такой же след. Множество сожженных заживо волшебников, пытки, убийства, публичные казни «чернокнижников». Даже условно «натовские» волшебники были так возмущены вмешательством Церкви в свой мир, что многие разорвали с ней отношения. Ватиканское начальство отговорилось тем, что это «нездоровая инициатива отдельного священника» и упекло неудобного подчиненного в какой-то монастырь.              Но, видимо, решило все же помиловать.              И вот, Последний Инквизитор, Кубинский Мясник, вернулся вновь. И снова вершит свои черные дела, карая «еретиков» и «колдунов». Независимо от пола и возраста.              — Мы смогли взять одного ирландца. Сквиба, кстати, — проговорил тем временем аналитик, сверяясь с каким-то пергаментом. — Судя по всему, это солдат бывшей Ирландской Республиканской Армии, бойцов которой фра Фелипе привлек на свою сторону. ИРА — это…              — Я знаю, что такое ИРА, — сухо оборвал его Эл Пим. — И что он сказал? В чем смысл этого акта агрессии в отношении британских волшебников?              — Он мало что смог сказать, — пожал плечами аналитик. — Вы же знаете, искренне и фанатично верующие христиане крайне плохо поддаются легиллименции и специфическим зельям. Но кое-что он повторяет раз за разом, — все же кивнул он. — Они пришли «защитить волшебников».              — Что?! — недоуменно вскинул брови Пим.              — Именно так, сэр, — кивнул судмедэксперт. — Защитить. Нас самих и наши души от влияния «Древней Тьмы». Так он сказал. И повторил несколько раз.              Эл примолк. Это все усложняло.              Точнее — уложняло все не это. Все усложнялось буквально… всем.              Потому что даже простым аналитикам не говорилось, что изначально вся эта буза Пожирателей на Чемпионате предназначалась для введения в игру Барти Крауча-младшего. Все было спланировано: и то, что они будут делать, и то, что Крауч запустит Черную Метку, и реакция на это Мальчика-Который-Выжил.              Все подводилось к окончательному противостоянию Героя и Злодея, Света и Тьмы! И вот… произошла какая-то катавасия. Достаточно организованная банда ублюдков из Лютного, отряд отщепенца-инквизитора, да еще и… чудовища.              Тогда, ночью, в какой-то момент в царящем в палаточном лагере хаосе наступил паритет. Прибывшие авроры сумели перебить сброд Пожирателей, которые к тому времени, увидев в небе Метку, сами сбежали. После чего силы правопорядка сцепились с напирающими фанатиками Кубинского Мясника. Тогда-то и появились они.              Демоны. Другого слова подобрать было нельзя.              Что-то рвануло в лесу на окраине лагеря, полыхнуло разноцветное зарево, что-то взорвалось в той стороне и послышались звуки перестрелки. И потом они полезли прямо оттуда!              Многорукие несуразные создания с огромными пастями и розово-перламутровыми шкурами, издающие невообразимые звуки. Впрочем, насчёт шкур было спорно: шкуры этих тварей переливались вообще, казалось, всеми цветами радуги!              Ну и разумеется, твари были далеко не безобидны: они кидались сгустками огня, что игнорировали большинство магических щитов и сжигали мракоборцев за считанные секунды! А кто-то из выживших потом говорил, что они владели и чем-то вроде легиллименции, залезая бойцам в головы и дезориентируя их!              Это было уже просто не только за гранью каких-либо планов, но и вовсе добра и зла!              Но самое страшное… Самое страшное, что именно появления этих тварей, казалось, и ждали мордредовы Крестоносцы!              — До того, как демоны появились, — все так же бесстрастно докладывал аналитик Пиму, — фанатики Торквемады просто защищались от нападений оборотней и вампиров. Ну и подавляли сопротивление авроров, если те чинили им препятствия. Но после появления чудовищ… они начали убивать и сжигать всех подряд.              Эл Пим сухо кивнул аналитику, отпуская его. Агентам нужно было подумать.              Пожиратели Смерти… Даже в лучшие свои времена что они, что их противники из Ордена Феникса — были всего лишь ополчением. По сути — сплотившиеся вокруг своего стяга обыватели, ничего более. Энтузиасты, бывшие лавочники, аптекари и чиновники — ничего более. Конечно, недостаток профессиональных навыков не мешали им довольно жестоко расправляться друг с другом — в конце концов, гражданская война самая жестокая.              Сброд из Лютного? Кто бы их не натаскал, эти уже были несколько более опасны. В рамках своих возможностей. Еще не профессионалы, нет. Но за их спинами стояли явные профи!              Что касается боевиков-христиан… То вот это уже были явные профессионалы! Обученные, слаженные, отменно вооруженные! Что бы там не говорили идиоты-чистокровные, хорошо подготовленные и оснащенные магглы-солдаты могли дать прикурить большинству волшебников.              Еще и эти монстры, которых смогли уничтожить как раз только фанатики-крестоносцы. С огромными потерями, но смогли же!              А ведь был еще один отряд. Ускользнувший отряд, вооруженный тем же маггловским оружием! Их заметили, их попытались захватить… Но, в отличие от пленных ирландцев, ни одного не поймали. Даже трупов не осталось!              Лишь наутро, когда прибыли основные силы Аврората и Отдела Тайн, когда началась министерская проверка, отряд Пима смог выйти на базу этого таинственного отряда. И нашел там следы черного ритуала!              А как еще обозначить огромную звездообразную гекатомбу, заваленную несколькими десятками изуродованных трупов волшебников? И никаких следов, кто и зачем этот обряд провел?              Это точно не Пожиратели! Энтузиастам такое не под силу: провести ритуал под общую шумиху и бесследно скрыться! Только профессионалам.              И Эл Пим, стиснув зубы и глядя на истеричное выступление Фаджа перед журналистами посреди пепелища, осознавал: в этой игре соотношение энтузиастов и профессионалов отнюдь не в их пользу.