A terrible story: He is dead

— Кукловод? — Это невозможно!.. Об этом бы стало известно раньше! — Если это правда, это слишком опасно, он же… — Вы в своем уме?! Что он тогда делает на совете?.. — Это не может быть правдой… — Как иначе объяснить то, что он контролирует всю орду, откуда у него столько сил? — Слишком опасно… — Это нельзя игнорировать! Гвалт стоял невообразимый. На удивление шумели сами группы, представители лишь напряженно следили за происходящим, оценивая ситуацию, ожидая малейшего повода для использования сил. Пэр не отводил глаз от Джисона, затаил дыхание, с упоением ожидая его реакции, но тот лишь медленно оглядывался по сторонам без какого-либо выражения, прислушиваясь к тому, что о нем говорят в толпе, и выхватывая отдельные резкие реплики. — А что если Кристофер не раскрывал его личности именно потому, что уже находится под внушением? — Кукловод — это угроза для всех нас… — Никто не может гарантировать безопасность, если такой, как он… — Что за чушь!.. — Вы хоть знаете, на что он способен… — Совет лишь предлог, чтобы собрать здесь всех!.. — Он же может внушить что угодно любому из нас! — Это же нежить, вы вообще представляете, что он такое… — Противоестественно!.. — Его необходимо обезвредить… Минхо смотрел на Джисона и боялся шевельнуться, чтобы не выдать его своей реакцией, хотя больше всего хотелось схватить его за руку и броситься наутек. Все рушилось на глазах. Он готов был биться за него до смерти, но, как ни крути, им не выстоять против всех. Когда все стрелки в мгновение ока направились на Джисона, шансы, что от него предпочтут избавиться вместо того, чтобы разбираться — кратно возросли. На его лбу только что появилась огромная красная мишень. — Это серьезное обвинение, Пэр, — тяжело произнесла Джанди, и толпа немного притихла, не прекращая переговариваться, напоминая растревоженный жужжащий улей, — надеюсь, ты не ждешь, что тебе поверят на слово, и у тебя есть существенные доказательства. Пэр нехотя отвернулся от Джисона и ответил: — Мое основное доказательство заключается в том, что я говорю правду, — он обратил взор к Чану, — не так ли, Кристофер? Давай же. Опровергни мои слова. Скажи нам все как есть, ведь именно поэтому ты получил должность судьи и карающей длани в одном флаконе — хэчи не могут врать. Чан молчал, хмуро глядя в ответ. Ситуация становилась патовой. Пэр загонял их в угол, умело используя их же сильные стороны против них самих. Увы, молчание Чана в текущей ситуации толковалось остальными весьма однозначно. — Кажется, комментарии тут излишни, — Пэр обратился к Джанди. — Это достаточное доказательство? — Я полагаю, что да, — неохотно произнесла та. — Любая попытка причинить вред Джисону будет расценена как атака Круга, — Чан произнес жестко. Толпа вновь загудела, после этих слов мгновенно поднялся недовольный гомон. — Нельзя это так оставить… — Вы же знаете, что такие, как он, могут… — Он опасен! — Постойте, надо разобраться… — Нужно задержать его. — Нет, мы должны… — …обезвредить… — Нельзя рисковать! — Упокоить его и дело с концом, — произнес кто-то из толпы, и Минхо обернулся, выискивая глазами источник звука, но тот мгновенно потонул в десятке новых сумбурных возгласов. Какое ничтожество осмелилось?.. Едва Хан слегка качнул головой, как по поляне прокатилась новая волна ужаса, и все голоса мгновенно стихли, плечи сжались и ссутулились, а взгляды опустились в пол. Минхо хоть и был уже привычен, все равно ощутил это острое инстинктивное желание подчиниться. — Заманчивое предложение, — негромко произнес Джисон. Его аура давила все сильнее и сильнее, сковывая, пригибая к земле. — Есть проблема. Я не собираюсь класть голову на плаху. Минхо шагнул к нему и сжал ладонью крепкое плечо в слабой надежде предостеречь. Только не делай глупостей, прошу — он умолял мысленно. Провокация все еще продолжалась, Минхо был в этом уверен, и если от словесных обвинений еще можно было попробовать как-то отвертеться в будущем, то от фактической демонстрации способностей — никак. Если тем, кто нарушит перемирие, будет Джисон, им всем уже ничего не поможет. Это кончится кровопролитием. — Вы меня разочаровываете, — медленно проговорил Пэр, явно прилагая усилия, чтобы бороться с давящим присутствием. — О каком задержании или обезвреживании идет речь? Совсем недавно Гисок сказал: «мы не выбирали свои способности», так чем же этот случай отличается? Мы же все-таки цивилизованные создания. Если бы взгляд был способен убить — Пэр уже корчился бы на земле в предсмертных конвульсиях, так много нескрываемой ненависти кипело в Минхо. Ожидаемо, целью этого чертового манипулятора оказалось не устранение Джисона, все было сложнее. По какой-то личной причине ему было выгодно направить на него фокус всеобщего внимания. Зачем? Чтоб подставить? Вряд ли. Окончательно дискредитировать Круг? Уже ближе. Чтобы контролировать и ограничить свободу? Скорее всего. Чтобы использовать Джисона? В точку. — Я раскрыл вам способности этого духа не для того, чтобы вы устроили самосуд, — он обвел толпу осуждающим взглядом, — а для того, чтобы подчеркнуть, что Кристофер может быть подвержен внушению. Именно поэтому нельзя оставлять власть в его руках — он в любой момент может превратиться в марионетку. Он может уже являться ей. Пэр перевел пристальный взор на Джисона, педантично поправив ворот рубашки. — В иных обстоятельствах ты бы получил право голоса. Ты, как никто другой, заслужил его. Но, учитывая твой статус, мы не можем этого себе позволить, — он обошел трибуну и остановился прямо напротив Хана, демонстрируя скрытую, но вполне отчетливую угрозу в жестах, во взгляде, даже в самой позе. — И, боюсь, если ты продолжишь настаивать, ничем хорошим это не закончится. О, как же он жаждал, чтобы Джисон ответил на провокацию. Минхо не был уверен, что в его планы входила бойня с огромным количеством жертв, скорее он просто не мог сопротивляться жгучему желанию увидеть, как Джисон использует свои силы, как подчиняет чужую волю. Ему хотелось этого до потеющих ладоней, до скапливающейся во рту слюны, до напряжения настолько иступляющего, что его зрачки, неотрывно следящие за Джисоном, пульсировали, то расширяясь, то сужаясь. Минхо сжал плечо сильнее. Не поддавайся. Воздух звенел от царящего на поляне напряжения. — Достаточно, — прервал тишину Чан и подошел к трибуне. — Я принимаю результат голосования и сдаю все полномочия. Настоящим Круг снимает с себя обязанность по поддержанию порядка и надзору за соблюдением законов Совета, а также по осуществлению любой судебной деятельности. — Ну вот, — Пэр все еще смотрел на Джисона, — ничего сложного, правда? Его взгляд скользнул к побелевшему от ярости лицу Минхо. Он самодовольно улыбнулся. Держать себя в руках становилось все сложнее: только осознание, что Джисон стоит рядом, удерживало Минхо на плаву, но мысли становились все более уродливыми, все более бесчеловечными. Он почти видел перед собой растерзанное тело Пэра, почти чувствовал на губах густой металлический вкус его крови. Втянув носом исходящий от его кожи амбровый запах, Минхо покатал его на языке, запоминая терпкие сладковатые ноты. Он выследит его если придется, загонит как добычу и порвет на куски. Это лишь вопрос времени. — Что теперь? — проговорил Чан. — Выдвинешь свою кандидатуру на мое место? Пэр обернулся к нему, изогнув бровь. — Кто я, по-твоему, узурпатор? — он усмехнулся. — Меня это не интересует. Напротив, я добивался, чтобы все обрели равные права. Разве не прекрасно? — он медленно обвел взглядом всех представителей. — Теперь у всех развязаны руки, не только у вас. А если Совет вдруг заинтересуется, почему их законы больше не стоят и выеденного яйца — пусть явятся и скажут об этом сами. Толпа одобрительно зашумела. — С моей стороны не осталось ничего, что я хотел бы вынести на обсуждение, — Пэр деловито заложил руки за спину, проследовав в свой сектор. — Готов передать слово. — А с ним что? — после продолжительной паузы бросила Чиа, кивком указав на Джисона. — А что с ним? — Пэр лукаво улыбнулся ей. — Ничего. Перемирие никто не отменял, это наше правило: всем, кто пришел на совет, гарантируется безопасность. Если тем для обсуждения больше не осталось, собрание можно считать завершенным. Учитывая шаткое положение Круга, я предлагаю им первыми покинуть это место в целях безопасности. Какая удивительная предусмотрительность и трогательная забота. Минхо держался демонстративно угрожающе, колкими разрядами по позвоночнику ощущая враждебность толпы. Они уйдут отсюда так или иначе. На Джисона бросали откровенно плотоядные взгляды: заискивающий страх на их завистливых лицах смешивался с неприязнью и желанием. Это было отвратительно до тошноты. Чан твердо кивнул и, мгновенно потеряв интерес к представителям, направился к сектору ино — наверняка хотел попрощаться с Чонином, туда же сместился и Круг. Лидер переключился в свой классический режим: отбросил все произошедшее, задавил свои эмоции и сконцентрировался на единственно важной задаче — обеспечить всем подопечным безопасность. Время переживать о том, какие последствия возымеет сегодняшнее собрание, настанет намного позже, а пока… — До чего забавно, — негромко произнес Джисон, и Пэр заинтересованно обернулся к нему, — наблюдать за этой игрой в парламент. За тем, как вы разобщены, за вашими проблемами с доверием. Один из вас заранее знал о существовании опасного, судя по вашей реакции, существа, но скрыл это от остальных. Более того, он заманил его на совет, где собрались все главы групп, даже не представляя, как конкретно работают силы так называемого кукловода. А вдруг, — Джисон мягко улыбнулся, — случилось бы что-то ужасное? Что-то… чего вы бы даже сразу не заметили. Его губы растянулись шире, и Минхо стало не по себе. Взгляд Пэра изменился, впрочем по его лицу нельзя было прочитать никаких эмоций. Гисок и Джанди быстро переглянулись. — Всем прибывшим на совет гарантирована безопасность, так? Но почему-то на юго-востоке цепью стоят хранители, занимаясь тем, что я аккуратно назову разминкой перед боем, а на западе в лесу бродит не менее двадцати перевертышей, уже обращенных в волков, — Джисон задумчиво обвел взглядом кромку леса и поднял голову наверх. — Даже этот купол не просто защищает нас от дождя, он собирает воду, чтобы ее можно было использовать как оружие. А на всех четырех выездах из кампуса и на ближайшей трассе стоят люди Пэра, — усмехнувшись, Хан поправился. — Стояли. Чан бросил на Минхо встревоженный взгляд. Тот сглотнул. Ради всего святого, Джисон… — Что ты сделал? — сухо спросил Пэр. — Ничего, — Джисон покачал головой. — Перемирие должно быть соблюдено. У твоих людей просто внезапно появились неотложные дела, — он небрежно пожал плечами. — Наблюдая за всеми вами, я поначалу решил, что нападение на совете — это общий заговор, но нельзя же было настолько плохо все спланировать. Я пришел к выводу, что такое возможно, только если каждый из вас действовал по собственной инициативе. Разве не иронично: вы сотрудничаете, но у каждого за спиной нож. Кажется эта надпись, — он кивком указал на белые буквы на кампусе, — неплохо описывает все происходящее. На поляне повисла напряженная тишина. Представители мрачно поглядывали друг на друга. — Кроме вас, — Джисон слегка повернул голову к Киане, — серьезно, в следующий раз подготовьтесь получше, это же никуда не годится — даже у чильбёнсинов имеются моровые споры на экстренный случай. Киана нервно усмехнулась, скрестив руки на груди. — К чему я все это? Как вы понимаете, я тоже времени даром не терял. Тоже подготовился, — Джисон опустил руки в карманы худи, и Минхо замер, опасаясь того, что может услышать. — Джисон… — едва слышно произнес он. Имя слетело с губ тихой мольбой не громче выдоха. Хан слегка повернул голову в его сторону, будто на несколько мгновений прислушиваясь к нему, но Минхо больше ничего не говорил, только с тревогой смотрел на его профиль. — Теперь, когда все карты вскрыты, — Джисон опять повернулся к остальным, — а элемент неожиданности утерян, предлагаю разойтись полюбовно. Как и должно, согласно правилам о перемирии, — он выждал, но возражений не последовало, и он продолжил: — соглашусь с Пэром, Кругу стоит покинуть это место в первую очередь. Минхо беззвучно выдохнул, хотя расслабляться пока явно не стоило. Можно было сказать с уверенностью: в заведении недоброжелателей Джисон добился колоссального успеха. Если до этого момента в лицах оставались какие-то разночтения, то после его монолога публика стала единодушной. Разве что ино продолжали бесстрастно наблюдать, да инкубы отчего-то развеселились — не иначе их забавляли взбешенные лица представителей, которые те старательно прятали под масками неубедительной сдержанности. — Как и должно, — Джанди кивнула, сжав жилистыми ладонями трость, — перемирие будет соблюдено, мальчик. Однако тебе бы стоило проявить уважение. — Прошу прощения, если мои слова вас задели. Я не слишком хорош в политике, — он ответил миролюбиво, не собираясь развивать конфликт. Пэр оценивающе смотрел на Джисона все это время, и Минхо очень не нравилось то, что мелькало в глубине его притворно бесстрастных глаз. Он выглядел крайне удовлетворенным. Как будто все его порушенные планы ничего не стоили по сравнению с тем, что он только что лицезрел. — Безусловно, — Пэр не посчитал нужным даже как-то оправдываться, попросту проигнорировал все обвинения в свой адрес, — безопасность превыше всего. Я благодарен каждому, кто почтил нас сегодня своим присутствием, — он задержал взгляд на Джисоне, а затем отвернулся и ушел вглубь сектора. Остальные последовали его примеру, но никто не покинул пределов своей зоны, оставив за Кругом обещанное право уехать первыми. Чан о чем-то торопливо говорил с Чонином, ребята из Круга окружили их. Минхо собирался было потянуть Джисона туда же, но тот отрицательно покачал головой и отвел его в сторону. — Не время для встреч друзей, Минхо. В другой раз, — Джисон сосредоточенно наблюдал за прощанием. — Мы дождемся, когда они уедут и тоже уйдем. Здесь небезопасно. Глаза выхватили из пестрой группы на другой стороне поляны бледное лицо — Хенджин смотрел на них с тоской, но не делал больше никаких попыток подойти и заговорить. Скорее всего, он тоже понимал, что им предстоит слишком долгий разговор. Здесь и правда было не время и не место. Слишком много ушей, слишком много врагов. Скомканно попрощавшись, ребята прошли к машинам. Минхо поймал сосредоточенный взгляд Чана, безмолвно вопрошающий: «Вы будете в порядке?» и утвердительно кивнул в ответ. Лидер сомневался — но кому-то в любом случае пришлось бы уйти первым, а Джисон уступать не собирался. Хлопнули двери, взревели моторы и спустя пару минут авто уже скрылись за поворотом. Не найдя нужных слов, чтобы попрощаться с Чонином, Минхо только крепко обнял его и потрепал по волосам. Тихо шепнул ему: «Увидимся». Он не сомневался, что эта разлука — временная, как не сомневался и в том, что никто не сможет защитить его лучше, чем Кассиан. И все же было тяжело. Оставив за спиной поляну, сгоревший кампус и несколько десятков обращенных им вслед лиц, они ушли в лес, затерялись среди покрытых потемневшей сырой корой деревьев. Несколько минут, и даже просветы исчезли, отдаленные разговоры утонули в шуме тарабанящего по листьям дождя. — За нами могут идти, — тихо произнес Минхо, стараясь держаться поближе к Хану. Он был все также напряжен — прислушивался к малейшим шорохам, оглядывался по сторонам, не уверенный, с чем они могут столкнуться. — Не думаю, — ровно ответил Джисон. — Им есть, что обсудить. Взять след у них все равно не получится — ассистент нас прикрывает. Но останавливаться не стоит. Минхо согласно кивнул и ускорил шаг. Что дальше? Продираясь сквозь заросли, Минхо спрашивал себя в сотый раз. В ответ звенела пугающая тишина. Дальше была чернота, неизвестность. Пэр объявил на Джисона охоту и открыто заявил, что не собирается следовать законам. Чан потерял власть и способ приструнить преступников. Он потерял Чонина. Зато обрел в своих рядах предателя. Кто-то выдал всю информацию о Джисоне, никак иначе нельзя было объяснить то, как хорошо осведомлен Пэр. Мысль о том, что кто-то из Круга мог поступить таким образом после всего, чем Джисон для них пожертвовал, пугала больше всего. Что Пэр планировал делать дальше? Чего хотел от Джисона? Минхо боялся даже предположить. Если орда останется под контролем, будет ли это означать, что из-за отсутствия угрозы основной целью мятежных станет поиск кукловода? Или месть Кругу? Ребра раздирало изнутри бессильной яростью. Единственной эмоцией сильнее ненависти ко всем лицемерам, вытершим ноги о Круг, был страх. Совершенно отупляющий и неконтролируемый, удушающий, хуже воды в легких, страх за Джисона. Приговор Чонина — изгой. Приговор Джисона — смертник. Не осталось никаких иллюзий — его будут искать, горы сроют, достанут из-под земли, перебьют всех, кто будет его защищать. А если все-таки доберутся до него, то начнут убивать друг друга, отнимая плененного кукловода словно переходящее знамя. Потом угрозами и шантажом попробуют заставить его сотрудничать, использовать его силы против остальных, а если ничего из этого не выйдет — публично казнят по выдуманной причине. Вот как все будет. Вопрос только в том, как долго ему удастся бегать. До самого парка они не проронили ни слова. — Ну, — проговорил Хан, когда они вошли в здание театра, после чего устало опустился на одно из кресел возле входа, — полагаю, тебе есть, что сказать. Его глаза нашли Минхо и замерли в ожидании. — Да, — тот подошел к креслу сзади, наклонился и, обняв Хана поперек груди, уткнулся лбом ему в плечо, — я так боюсь за тебя. Хан какое-то время молчал. — Что, даже ругаться не будешь? Я ведь не послушал тебя. — Не буду, — Минхо отозвался глухо. — Ты просил меня подумать, я подумал и принял решение, — Джисон, казалось, почему-то пытался оправдываться, хоть в этом и не было нужды. — Тебе не нужно передо мной объясняться, — Минхо отпустил его и присел на спинку соседнего кресла. — Просто… Я не представляю, что нам теперь делать. Закинув ногу на ногу, Хан спокойно пожал плечами. — То же, что и раньше. Держать удар. Отводить опасность от Круга. — Да, но… Ты же понимаешь, то, что о твоих силах узнали — необратимо, — слова не могли передать смятения, царящего в душе. — Тебя никогда не оставят в покое. Кроме того, ты спровоцировал представителей, выставил их дураками. Хоть они этого заслуживали, такое не пройдет бесследно. Я… — он выдохнул и покачал головой, — я не уверен, что смогу защитить тебя. Джисон внимательно посмотрел на него. — Я сам могу защитить себя. И тебя. И законных. Я сильнее, чем ты думаешь. Я выдержу. Минхо горько усмехнулся и ласково коснулся его щеки кончиками пальцев. Если бы не их встреча, его самой большой проблемой была бы плохая оценка на экзамене. — Не надо, Джисон, — он покачал головой. — Я не хочу, чтобы твоя жизнь превратилась в бесконечную погоню и борьбу за существование. Бежать, драться, убивать, чтобы не быть убитым. Так не должно быть. — Не надо? — он вскинул брови. — Не думаю, что у меня есть какой-то выбор. Он не обвинял Минхо, о нет. Минхо прекрасно справлялся с этим сам. — И как же все должно быть? — продолжил Хан без тени эмоций в голосе. — Чего ты хочешь? Ответ на этот вопрос был сложным. Когда дело касалось Джисона, Минхо становился очень жадным. Он хотел так много, что это нельзя было уложить в несколько фраз. А хуже всего было то, что он хотел невозможного. — Чтобы это все разом закончилось, — он обвел взглядом пустые ряды сидений. — Чтобы о твоих силах все забыли. Чтобы мы вернулись в Круг. Чтобы там тебе помогли вернуть душу. Хочу покоя. Хочу, чтобы ты улыбался. Хочу любить тебя, а не бояться. Джисон долго молчал, не сводя с него светящихся глаз. — Ты не хуже меня понимаешь, что это уже невыполнимо. Фантазируя об этом, ты только причиняешь себе напрасные страдания. Даже сейчас тебе больно. Какой в этом смысл? Почему бы вместо несбыточных мечт не сконцентрироваться на том, что реально можно изменить? Его лицо оставалось спокойным и сосредоточенным. Минхо знал, что Хан абсолютно прав, вот только это не помогало унять чувство, ржавым гвоздем пробившее грудь. Помимо всех явных последствий совета, было еще кое-что чуть менее очевидное, но не менее разрушительное. Бессилие. Они все были вынуждены наблюдать за ложью и несправедливостью, вынуждены были стерпеть это, согласиться, потому что другого выбора не было. Наглое вранье, угрозы, то, как обошлись с Чонином и Чаном — все это было вопиюще несправедливо, но это пришлось проглотить. И из-за этого опускались руки. Неприглядные мысли, которые появлялись у Минхо и до собрания, крепли, а на душе становилось все темнее. Все сложнее было отыскать в себе сострадание и надежду. Казалось, в нем остались только ненависть, страх, вина и бессилие. Даже маленькое солнышко любимой души больше не показывалось, словно наступило самое настоящее затмение. Он не чувствовал никакого контроля над ситуацией. — Что мне сделать? — Хан изучал его лицо. Вне всякого сомнения, он знал, что происходит с Минхо, хоть и не мог сопереживать этим эмоциям. — Да ничего тебе не надо делать, — Минхо сжал пальцами гудящие виски. — Это я должен что-то сделать, найти какой-то выход… Блять, взять себя в руки. Прикрыв глаза, Минхо сделал глубокий вдох. Так. У меня нет никакого морального права поддаваться смятению. Разве это мой предел? Нет. Еще нет. Значит надо усмирить эмоции и двигаться дальше. Держать удар. Мне нужна конкретная выполнимая задача, тогда я смогу снова ощутить, что в моих действиях есть смысл. Что-то, на чем можно полностью сконцентрироваться. Что-то небольшое, но важное. — Выдохни, — раздалось совсем близко. Минхо открыл глаза — Хан стоял напротив него, спрятав руки в карман худи. — Иногда, ощущая себя слабым, лучшее, что ты можешь сделать — перестать сопротивляться и признать, что так и есть, — он беспристрастно смотрел в глаза. — Ты можешь быть слабым. Это не делает тебя хуже. Ответа не последовало, и Джисон продолжил: — Я вижу твои эмоции. Вижу, что ты терзаешь себя, но не знаю, как тебя утешить. Я мог бы приказать тебе успокоиться, но ты просил не усугублять наше неравенство, так что, кажется, это не лучшая идея. Тогда, может, так? Он качнулся вперед и осторожно коснулся губ. У Минхо перехватило дыхание. — Нет? — Джисон отстранился, вопросительно заглядывая в глаза. — Да, — Минхо потянулся к нему и мягко поцеловал, скользнув ладонью на шею. Хан прикрыл веки, его радужка засветилась из-под ресниц. Минхо тоже закрыл глаза, полностью отключая голову. Даже если это всего лишь пара мгновений блаженного расслабления — пускай. Учитывая ситуацию, это уже роскошь. Его губы… казалось, были нежнее шелка. Они двигались неторопливо, не пылко, как утром, а размеренно, успокаивающе, как прохладная вода по разгоряченной коже, лаская прикосновениями даже не тело, а что-то уязвимое глубоко внутри, вызывая трепет и робкую благодарность. Заставляя мурашки волнами удовольствия бежать по коже. Иногда Хан слегка отстранялся, тихо выдыхая и обдавая раскрытые влажные губы прохладой, потом приникал к ним снова, а Минхо просто… принимал. Принимал все без остатка. Конечно, он с благоговением отвечал на поцелуй, тянулся к Хану, но с каждым прикосновением любимых губ все сильнее слабел. Не физически, не так, как слабел во время самого первого поцелуя, когда Джисон поглощал его энергию. Он слабел морально. Таяли барьеры, самодельные кривые опоры разваливались на куски, кнут ответственности, которым он стегал сам себя, выпал из рук. Светлая душа внутри отозвалась. С любовью дотронулась до самой сути, лаская, утешая. На несколько долгих мгновений Минхо стал абсолютно беспомощным. Слепым котенком в чьих-то теплых руках, едва ли больше. Он полностью перестал сопротивляться. Потому что, кажется, и правда в этом нуждался. Потому что так иногда бывает. Иногда силы иссякают. Когда Джисон аккуратно прижался губами, завершая долгий медленный поцелуй, и чуть подался назад, Минхо, не открывая глаз, качнулся за ним, не желая отпускать его, не желая выныривать из этого пленительного транса. Он не пытался продолжить, лишь прислонился лбом к его лбу. Дыхание стало медленным и глубоким, словно он был в полусне. — Спасибо… — он выдохнул почти беззвучно. Дал себе еще немного времени, а потом с неохотой открыл глаза и отодвинулся, взглянув на Джисона. Тот изучал его, осматривал, будто тщательно фиксируя изменившиеся показатели. — Интересно, — он слегка сощурился, — тебе и правда стало лучше. От простого поцелуя. — Да… — Минхо не знал, как подобрать слова, — но это не было простым поцелуем. Кажется, у нас никогда не получалось просто целоваться, да? Пару секунд Хан озадаченно смотрел в ответ. — Я… — его лицо вдруг стало странным: он слегка нахмурился и отвел взгляд, — рад, что это помогло тебе. Предложение насчет внушения остается в силе, только скажи. Внушение… Так вот же оно. Минхо задержал дыхание. Внутри будто зажглась лампочка. Конкретная выполнимая задача, то, что нужно сделать в первую очередь. Что может быть важнее, чем найти того, кто сдал Джисона Пэру? Чем найти предателя? Кого-то, кто прекрасно знал о его силах и все выболтал мятежным. Кто-то из близкого круга лиц… Озарение было резким и очень неприятным. — Я знаю, — Минхо замер, переводя ошарашенный взгляд с одного на другое, — кажется, я знаю, кто выдал твои силы. — Что? — Джисон поднял глаза к его лицу. — Кто-то из Круга? Минхо сжал губы. — Не совсем.       Спустя пару часов он уже поднимался в гору, выискивая над пышной оранжевой листвой силуэт крыши храма. Не хотелось оставлять Джисона одного, но, глядя правде в глаза, едва ли для него теперь существовало место более безопасное, чем парк, наполненный подконтрольными ему мертвецами. Кроме того, у Минхо появилось неотложное дело. Он вел себя крайне осторожно — шел скрытой тропой через лес и избегал дорог, потому что в поведении Пэра уже прослеживался паттерн: как и многие городские мятежные, он являлся приверженцем технологий и больше полагался на оружие и технику, чем на связь с природой и сверхъестественные способности. Оставался некоторый шанс быть обнаруженным хранителями, но что-то подсказывало, что Джанди и вполовину так не заинтересована в поиске убежища Круга, как Пэр, а с сотрудничеством, благодаря обличающей речи Джисона, у них в ближайшее время будут явные проблемы. В храме было как-то совсем тихо, почти безмолвно, только слабый дождь накрапывал по покатым крышам. Ничего не случилось, но, должно быть, все были подавлены итогами собрания: переговаривались едва слышно, понизив голос, собирались в небольшие группы или и вовсе сидели по комнатам. Интересно, как Чан рассказал им обо всем, что произошло? Минхо надеялся, что эту обязанность взял на себя кто-то другой, потому что их лидер уже и так вынес гораздо больше, чем был способен. Даже детей не было слышно: Хоа и Мэй сидели на ступеньках возле колонны и совсем тихо шептались, возя палочками по влажной земле. Может, собрание шло прямо сейчас, поэтому было так малолюдно? Впрочем, не так уж важно. Ему был нужен только один человек, и он собирался найти его, где бы он ни находился. Собирался заставить его ответить за то, что произошло на совете. — Привет. Махнув рукой, он подошел к детям, но не успел даже задать вопрос, как Хоа ровно ответил: — Сынмин сейчас у себя, — внимательные травяные глаза просканировали Минхо. — Чан делает вид, что он в порядке. Только что вернулись ребята с какими-то новостями из города, они что-то обсуждают с Чаном в главном здании. — Спасибо, — Минхо коротко кивнул им и хотел пойти по направлению к жилым комнатам, когда Мэй тихо проговорила: — Минхо-оппа, тебе не кажется, что ты слишком сильно злишься? — звонко произнесла она, склонив кудрявую голову. — Может, это не лучшее время для разговора? — О нет, — Минхо произнес жестко, — это самое подходящее время для разговора. Мэй неодобрительно покачала головой, но ничего больше не сказала и вернулась к своему занятию, а Минхо пересек пустой двор и быстрым шагом пошел к вытянутым жилым корпусам. — Заходите, — устало раздалось почти сразу после стука, и Минхо вошел в полутемную комнату, захлопнув за собой дверь. Сынмин стоял у окна, спиной ко входу, и бездумно смотрел в сторону леса. В небольшой прохладной комнате он был не один — Лэвен сидел на полу у стены и задумчиво вертел в руках телефон. Услышав Минхо, он вскинул голову и слегка улыбнулся ему уголком губ. Вот это повезло так повезло. — Бродячий котик снова вернулся, — он кивнул в знак приветствия. — Все в порядке? Как Джисон себя чувствует? Почему-то именно этот вопрос стал последней каплей. Вместо ответа Минхо сжал зубы, а потом в пару широких шагов подошел к нему, схватил его за шиворот рубашки и хорошенько вмазал ему по лицу. Костяшки заныли от силы удара, но Лэвену досталось на порядок больше — губа лопнула, кровь закапала на темную ткань. Он закрыл ладонью стремительно краснеющую щеку и оторопело уставился в ответ. — Минхо, какого черта? — Сынмин обернулся к ним. — За что?.. — Лэвен проговорил почти неслышно. — А ты сам как думаешь? Как Джисон себя чувствует, серьезно? — Минхо зло выплюнул, сверля испуганные серые глаза. — Чувствует себя как тот, кому подписали смертный приговор. По твоей милости. Он врезал ему снова, и Лэвен почти завалился вбок, но Минхо встряхнул его и вернул в вертикальное положение, занося руку для следующего удара. Как и тогда на совете, это было похоже на помутнение. Клокочущая внутри ярость выжгла остатки сдержанности. Минхо испытывал ненависть настолько сильную, что нутро дрожало, а кровь вскипала в венах. Его приводил в бешенство тот факт, что инкуб сидел здесь как ни в чем не бывало после того, что он сделал, и имел наглость говорить о Джисоне. Он злился на себя за то, что был достаточно глуп, чтобы поверить ему тогда в клубе. Каким идиотом он в итоге оказался, оставив без контроля эту бомбу замедленного действия… — Что тут… — донесся от двери растерянный голос Хенджина, и Минхо машинально бросил на него короткий взгляд. А в следующий момент раздался оглушительно громкий хлопок, и щеку обожгло. Минхо отшатнулся, на секунду потеряв ориентацию в пространстве, перед глазами заплясали мушки. Отвесив пощечину наотмашь, Сынмин толкнул его в грудь встал между ним и Лэвеном. — Не смей избивать его, — проговорил он жестко, не сводя с Минхо потяжелевшего взгляда. — Он даже не защищается, ты что, не видишь? Какого черта ты тут устроил? Собираешься обвинить его в чем-то, предоставь доказательства, но для начала, будь добр — возьми себя в руки. — Неужели ты не понимаешь, что именно он рассказал мятежным о силах Джисона? — Минхо подался вперед, становясь почти нос к носу с Сынмином, но тот даже на миллиметр не отодвинулся. — Не понимаешь, на что он обрек его? Да никто из Круга ни за что не поступил бы подобным образом! Он был единственным, кто обладал информацией о его силах, кроме нас. И все растрепал. — С момента, как он присоединился к нам, я знаю буквально о каждом его шаге, — процедил Сынмин, — и он не делал ничего из того, в чем ты его обвиняешь. — Значит, он сделал это раньше, — в голосе проступили стальные ноты. — Может, он и с нами, но он не один из нас. — А может, это ты не один из нас? — Сынмин свирепо сверкнул глазами и указал рукой на Лэвена — тот сидел, растерянно уставившись перед собой, и зажимал ладонью кровоточащую губу. — Посмотри, что ты себе позволяешь. Считаешь, у тебя есть право вести себя подобным образом? Может, тебе кажется, что ты единственный, кому сейчас тяжело? Даже если, — он подчеркнул интонацией, — если он что-то сделал, ты не можешь вымещать на нем свою злость. Это не наши методы. Если у тебя кулаки чешутся — устрой спарринг с Чанбином, он тоже на взводе, будет хоть какая-то польза. Чуть толкнув Минхо в плечо, Сынмин прошел мимо него, взял со столика небольшое полотенце и, смочив его водой из графина, присел рядом с Лэвеном, промакивая кровь у того на подбородке. Минхо неохотно отступил, привалился к противоположной стене, шумно выдохнув, и сжал голову руками, сцепив пальцы в замок на затылке. О каком контроле вообще шла речь после всего, что произошло за этот день? О каком спокойствии? Если Джисону еще как-то удавалось утихомирить бушующее внутри негодование, то в его отсутствие эмоции брали верх, затуманивали разум, потому что Минхо понятия не имел, как держать их в узде. Ему казалось, что он сам превращается в концентрированную ярость. Он взглянул в сторону двери — Хенджина и след простыл, видимо, отправился звать на помощь Чана. — Я… — тихо подал голос Лэвен и сразу же поморщился из-за саднящей губы, — я бы никогда не поступил так с Джисоном. Он не смотрел ни на кого конкретно, сидел, потупив взгляд. Его щека и губы опухли, на скуле красовалась свежая ссадина. — А ты можешь гарантировать, что ты не проболтался об этом случайно, когда был пьяный или обдолбанный? — безжалостно бросил Минхо, скрестив руки на груди. Немного помешкав, Лэвен поднял к его лицу неуверенный взгляд, и челюсти сжались сами собой. Конечно. Как и предполагалось — этого он гарантировать не мог. Каким-то образом мысль о том, что все это чудовищная случайность, бесила даже больше. Окажись Лэвен настоящим предателем, Минхо бы не оставил от него мокрого места, а так… Перечеркнуть чью-то жизнь, разболтавшись по пьяни — хуже не придумаешь. — Но я никогда не хотел ему навредить, — снова заговорил инкуб, и в голосе зазвенела вина. — Хотелось бы мне сказать, что это точно сделал не я, но с нашего разговора в клубе было несколько ночей… которых я почти не помню. Мне… мне на самом деле очень жаль. — Все в порядке, — негромко ответил ему Сынмин, украдкой коснувшись скулы. — Не в порядке, — отчеканил Минхо, — и ты это знаешь. Ничего не будет в порядке, потому что это необратимо. Джисон от этого уже не отмоется, — он помолчал, напряженно размышляя. — К тебе, Сынмин, у меня тоже есть парочка вопросов. Ты ведь специально позвонил мне и сказал о совете? Тебе нужно было, чтобы я пришел, а Джисон последовал за мной, так? Что бы произошло, если бы нас там не было? Сынмин помолчал, аккуратно складывая полотенце чистой стороной. — Ты ошибаешься, предполагая, что существовала вероятность, что Джисона не будет на совете. — Что это значит? — Он бы в любом случае был там. Он узнал о совете почти сразу и собирался пойти, ничего тебе не сказав. — Откуда он мог узнать это? — Минхо подошел ближе. — Я не знаю. Возможно, он следил за кем-то из представителей. Спроси у него сам. Я уже говорил, что я не вижу его будущего и его выборов. Одно могу сказать с уверенностью — его присутствия на совете избежать было нельзя. В остальном ты прав, я позвонил тебе, чтобы заставить тебя прийти. Это было необходимо. — Зачем? На несколько долгих мгновений стало так тихо, что стал слышен шелест листвы за окном. — Что ж, если ответ «это было необходимо» тебя не устраивает, я объясню. В другом варианте развития событий, когда Пэр провоцировал Джисона, тот поддался, — Сынмин произнес не оборачиваясь. — Он попытался взять под контроль Пэра и всю его группу, но не смог. Сил хватило только на шестерых или семерых. Джисон отдал им и своему мертвецу приказ атаковать Пэра, а те, кто не подчинился, стали его защищать. Оборотни напали почти сразу после, и Круг встал на защиту Джисона. Хранители обратились к земле, призвали корни, чтобы зафиксировать всех и остановить сражение, но это не особенно помогло — волков было не так-то просто поймать, — он тяжело вздохнул и продолжил бесцветно: — Крис хотел лишь прекратить конфликт, но Джисон совершенно не реагировал на его просьбы, он будто перестал видеть что-либо, кроме своей цели, кроме Пэра. Чиа тоже совершенно озверела и бросила все силы на то, чтобы достать Чанбина. Оборотней было очень много. Они нападали снова и снова, бились насмерть, и многие из них… в пылу сражения получили травмы, несовместимые с жизнью. Включая Чиа. Раны Чанбина казались не такими уж серьезными, пока мы не поняли, что его несколько раз укусили. Для человека это бы означало обращение, но для него… Сынмин на какое-то время замолчал, но Минхо боялся даже слово вставить, только затаив дыхание ожидал, когда он продолжит. — В это время мятежные Пэра расправились с марионетками и переключились на Хана. Цзянши, которого он привел с собой, пытался добраться до Пэра, так что Хенджин бросился защищать оставшегося в одиночестве Джисона. За ним последовал и Лэвен, — Сынмин хмыкнул, встретившись глазами с притихшим инкубом. — Перед собранием Крис попросил тебя снять оружие, и ты оставил пистолеты в багажнике, поэтому… Был чуть более, чем бесполезен в бою. Киана попыталась тебе помочь, но… Закончилось тем, что вас обоих убили. Кассиан поначалу не хотел вступать в сражение, но Джанди попыталась забрать Чонина: может, рассчитывала получить рычаг давления на Круг, а может, хотела честного суда, не знаю. Чонин и так был уже скован, а тут его еще и опутало лозой с ног до головы. Кассиан напал на хранительницу и вышел из очень жестокой схватки победителем, но лоза из-за смерти хозяйки стала неконтролируемой. Кассиан пытался помочь Чонину, но было уже слишком поздно. После этого ино будто помешался… перебил всех хранителей и чильбенсинов, которые пытались его сдержать, — Сынмин сделал паузу, тяжело вздохнув. Лэвен смотрел на него расширившимися от ужаса глазами. — Мне продолжать? — Не надо, — голос Минхо сел. Разум оказался не в силах объять настолько чудовищное развитие событий. — Ты нужен был на совете, потому что сейчас только ты способен сдерживать Джисона, вот и все. А он, когда необходимо, сдерживает тебя. — Я понял, — тихо ответил Минхо, пытаясь осмыслить услышанное, — а Пэр… Он использовал силы? Ты видел, что он такое? — Нет, — Сынмин обернулся к нему, — в какой-то момент он будто растворился в толпе. Более того — у меня не получается просмотреть его будущее. Скорее всего, кто-то прячет его. Может, сильный мендо или еще кто-то, не знаю. Хороших новостей, судя по всему, не предвиделось вовсе. Или стоило считать хорошей новостью то, что они не перебили друг друга на совете? Минхо молчал, вновь ощутив странную бессмысленность происходящего. Перед ним был очередной тупик. А с Лэвеном что? Взгляд скользнул по его избитому лицу. Если он проболтался случайно — что теперь, выставить его прочь на радость мятежным? Учитывая все, что он знает, намного опаснее отпускать его, чем держать здесь. Кроме того… Минхо повнимательней присмотрелся к Сынмину. Кажется, в Круге найдется один, а то и парочка человек, кто будет категорически против любых действий, ставящих Лэвена под угрозу. Раздался глухой стук, после которого дверь почти сразу же отворилась — за ней оказался хмурый как туча Чан. Его лицо осунулось еще сильнее, тени, залегшие под глазами стали еще более отчетливыми. Наткнувшись взглядом на Минхо, он чуть сощурил глаза, будто в легком удивлении, но вошел в комнату. Следом за ним зашел Феликс и молча прислонился к стене у входа. Чан обратился к Сынмину: — Появились новости насчет касинов. Машину с их делегацией нашли в лесу неподалеку от трассы, ведущей к кампусу, — он проговорил безэмоционально. — Джунхи и все остальные — мертвы. Машина на огромной скорости врезалась в дерево, загорелась и взорвалась. — Черт… — Сынмин поднялся на ноги, покачав головой, подошел к Чану и коснулся ладонью его плеча. — Мне очень жаль, Крис. Я знаю, Джунхи был тебе другом. Повисла напряженная тишина. — Спасибо, — Чан кивнул, но на его лице не дрогнул даже мускул. Кажется, лидер исчерпал все свои ресурсы и просто отказывался переживать какие-либо эмоции. Минхо уже видел его в таком состоянии и точно знал, что это не пройдет для его психики бесследно. — Все выглядит как несчастный случай, но я думаю, что это полная чушь. — Несчастный случай? — Сынмин скептически покачал головой. — Слабо верится. Единственная группа, которая бы безоговорочно поддержала тебя на голосовании, вдруг попадает в аварию в день совета? — Вот именно. А это значит, что перемирие было нарушено. Нужно провести расследование, найти доказательства и призвать виновных к ответу. Интуиция подсказывает, что нам всем уже известно, кто за этим стоит. — Крис, — мягко произнес Сынмин, — я согласен со всем, что ты сказал, но ты не спал уже несколько суток. Оставь это мне, хорошо? Я направлю людей на место аварии, мы выясним, что сможем. А ты хотя бы немного отдохнешь. Отрицательно покачав головой, Чан возразил: — Я должен быть там, увидеть все своими глазами. Я должен с этим разобраться, это мой долг перед Джунхи и его семьей. Кроме того, остальные тоже устали, им тоже нужен отдых. — Не так сильно как тебе. — Это не обсуждается. Сынмин вздохнул, сжав губы, и вдруг скользнул взглядом на Феликса, а потом коротко кивнул. — Прости, но это необходимо, — он сжал плечо ничего не понимающего Чана крепче, когда ладонь Феликса легла на его шею. — Спи, — полушепотом произнес Феликс ему на ухо. Выразительные глаза замерцали золотом. — Чт… — только и успел произнести Чан, потом его ноги подогнулись и он осел вниз, в руки подхватившего его Сынмина, полностью отключившись. — Вот это я понимаю — забота, — прокомментировал Лэвен, прижимая мокрое полотенце к губе. — Помоги-ка, — Сынмин оглянулся на Минхо, и тот поспешил к нему, — надо уложить его на матрас. Пусть лучше побудет здесь, вдали от чужих глаз. Феликс, он не должен проснуться в ближайшие двенадцать часов. — Понял, — кивнул Феликс, — ох, думаю, он нам за это спасибо не скажет… — Скажет или нет — но он нужен нам живым, так что пусть поспит хоть немного. Он загнал себя далеко за предел. Они уложили безвольного Чана на спальное место в углу комнаты. Феликс разул его и бережно укрыл одеялом, присев рядом. Сынмин прислонился к столу, деловито подворачивая рукава рубашки. — Итак, — он обвел всех взглядом, — нам нужно провести расследование и направить кого-то к оставшимся касинам, на случай, если выйдет собрать полезную информацию. Каким образом нападавшим удалось выяснить маршрут Джунхи, узнать его машину, как именно его выследили. К касинам лучше отправиться тому, кого они уже и так знают, ни к чему тревожить их незнакомыми лицами в столь непростом положении. Думаю, я сам могу съездить к ним. — Я могу заняться расследованием, — подал голос Лэвен и почти сразу поправился: — если конечно… Я не окончательно утратил ваше доверие. — Помощь будет очень кстати, — Сынмин мягко кивнул, проигнорировав неодобрительный взгляд Минхо. — Мне лучше оставаться тут, — пробормотал Феликс, мягко поглаживая Чана по ладони, — он может проснуться. Насчет Чанбина не уверен, кажется, ему сейчас нужно немного побыть одному. — Конечно, это не проблема. Хенджин, Хоуту… — Погоди, — Минхо перебил его, — ты сказал, что к касинам должен ехать тот, кого они уже знают, но разве Тао не касин? Он же раньше был в группе Джунхи, нет? — Тао до сих пор не вернулся. Когда Тхэбэк сбежал, он отправился за ним, но в какой-то момент перестал выходить на связь. Прямо перед советом мы отправили пару людей на его поиски, а потом началась вся эта суматоха. Лицо Минхо изменилось. — Перестал выходить на связь? — тихо повторил он. Сынмин пару мгновений вопросительно смотрел на него, а затем и на его лице ужасом отразилось понимание. Тао пропал, а на следующий день делегация его бывшей группы была каким-то образом отслежена, перехвачена и убита. Он был в библиотеке в тот самый момент, когда Джисон приказал Минхо воскресить Ван, он находился в непосредственной близости от них, когда это произошло. Он видел, как Джисон использует силы, и мог догадаться, как именно они работают. Он знал, что Ван связана с Джисоном и что она потенциально может находиться в парке аттракционов. Он знал, где находится парк. Минхо видел, как в распахнутых серебряных глазах напротив проносятся зеркальные мысли. — Тао у них в плену, — не своим голосом произнес Минхо.