Луч чёрного солнца

      Всё было в дыму. Девушка пытается добежать до выхода, но чем быстрее она бежит, тем дальше путь к спасению. Языки пламени обжигают молодую кожу, оставляя уродливые пятна. Её резко хватают за ногу так, что девушка падает лицом вниз на деревянный пол. В глазах темнеет, из носа тонкой струйкой льется кровь. Она не успевает опомниться, как ей прилетает кулаком по лицу. Черный силуэт продолжает наносить удары по всему телу. Девушка задыхается, она вот-вот потеряет сознание. Неизвестный берет в руки топор и замахивается им прямо над ее лицом…       — Твою ж мать! — Элизабет резко вскакивает. В ушах звенит, а сердце готово выпрыгнуть наружу. Она пытается привести себя в чувство, но предсмертная картина до сих пор заполняет её разум. Элизабет мучают кошмары ещё с юного возраста. Конкретно этот преследует её уже несколько месяцев. Каждый день, один и тот же сон, прерывающийся собственными криками. Скорее всего, последствия детской травмы. Элизабет слышала от матери о том, что сон можно прекратить лишь досмотрев его до конца. Но перспектива наблюдать за тем, как тебе отрубают голову, девушке не особо нравилась. В реальности она спокойно относилась к любым видам жестокости, даже самобичеванию, но во сне всё было по-другому. В жизни такие вещи обычно заканчиваются смертью, а здесь… неизвестно, что тебя ждёт.       Честно говоря, неизвестность очень пугает Элизабет. Она не любит спонтанные вещи и всегда стремится к тотальному контролю собственной жизни. Но при этом идти на риск ей нравится. Она считала, что поставить ва-банк, значит, в первую очередь победить саму себя. Даже если это касается собственной жизни.       Поняв, что сегодня сладкий сон ей больше не светит, она встала с постели и вышла из комнаты. Подвальное помещение бара состояло из многочисленных комнат для проживания. В своей Элизабет живёт уже пять лет. С того момента прошло уже пять лет. С момента, как ее сломали и утопили в тяготах этого мира. Но, кроме этого, она обрела поддержку в лице своего брата.       Дверь в комнату парня тихонько скрипнула, и Элизабет вошла внутрь. Джейкоб спал. Его темные взъерошенные волосы закрывали лицо. Холодной рукой девушка убрала их и с особой заботой погладила юношу по голове. После кошмаров вся жизнь становилась как-то… роднее сердцу. Даже те, кто был в ней с самого начала.       — Опять бессонница, Элизабет? — ворчит Джейкоб и зевает. — Купи ты таблеточек у Финна, думаю, у него есть что-то для твоей проблемы.       — Терпеть не могу наркотики, — отчеканивает Элизабет, сверля взглядом брата. Она знала тех, кто разрушил свою жизнь этой дрянью. И ей точно не хотелось быть на их месте. Трупы наркоманов до сих пор гниют в помойном квартале на западе трущоб. Подойдёшь ближе — в ноздри навеки забьётся запах кислоты.       — Знаю, — а ведь он действительно знает. И Элизабет рада, что хоть кто-то сейчас её понимает. Рада ощущать, что вместо холода к спине прикасается крепкая стена, возведённая её братом. Поддержка, опора. Помощь.

***

      Элизабет любит прогуливаться по бедным улицам Подземного города. В этом есть какой-то шарм. Девушка любит наблюдать. Прогуливаясь по тем же улицам изо дня в день, она каждый раз находит что-то интересное для себя. Новые люди, новые существа, новые события — всё это нравилось Элизабет. Единственное, что её раздражает, когда что-то незнакомое пытается осквернить давно принятое и справедливое.       Девушка остановилась около небольшого домика, рядом с которым царила какая-то суматоха. Твёрдой походкой она подошла ближе, расталкивая людей, которые попадались ей на пути.       — Ах, ты маленькая тварь! — кричит человек в форме и даёт пощечину девочке лет десяти. — Воровать будешь? Я тебе устрою, мелкая засранка!       Малышка жмётся к стене дома, понимая, что пути к отступлению нет. Девочка выглядит очень болезненно: кожа приобрела дымчато-серый цвет, из-под тонкой кожи торчат кости, а во взгляде читается смесь усталости и тоски. В руках она сжимает кусочек хлебушка, которым взрослый человек никак не наестся. Но для нее он может стать единственной надеждой на спасение.       Элизабет перехватывает руку полицейского и валит его на землю. Среди толпы раздался единогласный вздох. Эти люди уже давно смирились с судьбой мелкого отродья, коим их считали вышестоящие. Но Элизабет мириться не хотела. В её янтарных глазах читалась лютая ненависть, сквозь стиснутые зубы она проговорила довольно сдержанно, но её слова услышали все:       — Посмотри на неё! — она грубо тянет полицейского за волосы. — Я сказала посмотри!       Солдат отводит взгляд и переводит его на своих товарищей. Те стоят, шокировано смотря на происходящее, но ничего не предпринимают. Элизабет начинает терять терпение. Девушка продолжает сильнее выворачивать руку полицейского, заставляя его жалобно кряхтеть. Она наклоняется к нему и злобно шипит на ухо:       — Посмотри на неё! Тебе что, жалко этого чёрствого куска хлеба?!       Элизабет резко выворачивает руку полицейского. Слышится треск ломающихся костей и вопли солдата. Она заставит его почувствовать то, что чувствуют почти все униженные.       — Как же вы ничтожны. Выслужившиеся ублюдки, отъевшие задницы на прислуге у короля.       Остальные полицейские начинают неуверенно наступать. Девушка резко хватает обоих за волосы и ударяет их головы друг об друга. В глазах полицейских темнеет, но они всё ещё ее слышат. Потому что она хотела, чтобы слышали.       — Смотри как твои ребята остервенились, когда я это сказала. А знаешь почему? — Элизабет повышает голос. — Потому что всё, что я сказала — чистая правда.       Ботинком девушка вдавливает голову полицейского в землю, пока он не начинает умолять ее прекратить.       — Что? Не нравится? Ей, может, тоже не нравится гнить в трущобах. Не подумал, м?       Элизабет снова тянет полицейского за волосы и с силой бьёт его голову об камень. Смерть наступает сразу же. Кровь течет из сломанного черепа, разливаясь по земле, пока свидетели зрелища одновременно охают. Кто-то радостно, кто-то удручённо.       Тем не менее толпа, полная азарта, движется к оставшимся полицейским, пока девушка оставляет это место, намереваясь уйти. Но кто-то тянет её за плащ. Девушка разворачивается и видит перед собой маленькую девчонку, которую, вроде как, спасла.       — Спасибо вам. Моя мама умерла несколько месяцев назад, поэтому пришлось искать еду самостоятельно. Думала, меня там прикончат… — девочка хрипит, продолжая говорить. Элизабет хватает её на руки и относит домой. Взять ответственность за воспитание не сможет, но хотя бы временно позаботится.

***

      Элизабет пулей влетает в бар, не обращая внимания на посетителей.       — Карл, есть что-нибудь из еды? Суп, чай? Что там ещё можно ребёнку…       Карл удивлённо поднимает бровь, но, видя исхудавшую девочку, поспешно принимается за работу. Элизабет сажает девчонку за первый попавшийся стол и сама садится рядом. Тихий кашель, прозвучавший, чтобы обратить на себя внимание, раздается рядом с девушкой. Поднимая глаза, она видит, что столик уже занят молодым человеком. Лицо показалось знакомым. Во всяком случае, синяки и впалые глаза роднят его с тысячью жителями трущоб. Однако Элизабет видит его впервые. Хоть и небольшое сходство всплывает в памяти.       Он молчит, сверля глазами прямо внутрь. Элизабет ёжится, сильнее сжимая тонкую ручку в своей.       — Извини, — бурчит девушка, осознавая всю неловкость ситуации. Или делает вид, что осознаёт. — Уже ухожу.       Поднимаясь со стула, девушка ищет свободное место. Глупая затея в выходной день. Бар напичкан любителями выпить в послеобеденное время. Бездельники…       — У вас здесь бар или заведение для помощи нуждающимся? — мужчина наконец подаёт голос, и Элизабет оборачивается. До чего же бестактный вопрос… Но меткий.       Девушка подбирается в голове варианты съязвить, но девочка её опережает, искренним голос проговаривая:       — Мы просто договорились, что она меня накормит и отпустит. Извините, что заняли ваш стол, — девочка тащит Элизабет за руку. — Мы уже уходим. До свидания!       Девушка хмыкает от столь внезапного порыва вежливости, встречаясь взглядом с мужчиной. Тот (то ли намеренно, то ли нет) игнорирует её и обращается к маленькой:       — Можешь остаться.       В глазах девочки искрится радость, и она поспешно плюхается на стул, протягивая руку для знакомства.       — Тогда… Будем дружить? Меня София зовут, а тебя?       Мужчина медлит, но затем протягивает запястья для рукопожатия и говорит уже без той холодности:       — Леви.