«Лежат они — написанные наспех, Горячие от горечи и нег. Между любовью и любовью распят Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век. И слышу я, что где-то в мире грозы, Что амазонок копья блещут вновь… А я — пера не удержу! Две розы Сердечную мне высосали кровь». Марина Цветаева, 1915.
Настоящее время.
Дым рассеивается, оставляя туманный след — единственное напоминание, что здесь совсем недавно произошла стычка. Разведчики поднимаются с колен, откашливаясь от неприятного газа, впитавшегося в их лёгкие. Конечно, к такому повороту они совершенно не готовились. Чтобы какая-то шайка разбойников имела довольно современное снаряжение, которое не было введено даже в официальных органах? Бред. Тем не менее, они, одураченные солдаты, недооценили силы данной группировки. Больше всех злится капитан. Ведь, по его мнению, он виноват, что самоуверенно повёл свой отряд на предполагавшееся поражение. Хотя нет. Поражение никто не предполагал, ровно так же, как и довольно неплохую физическую подготовку убийц. Возможно, если бы судьба ребят не пошла по наклонной, они смогли бы стать хорошими солдатами. Но сейчас они являются потенциальными врагами, которые безжалостно истребляют неугодных им людей, подкрепляя это лозунгами о справедливости. Признаться, Леви недолюбливал Военную полицию, так как считал служивших там людей бездельниками и трусами, укрывающимися за стенами, подальше от потенциальной угрозы — титанов, пока их соратники, выбравшие путь многострадальческой чести, безжалостно погибали. Но тем не менее, кучка разбойников, не имеющая ни малейшего понятия о настоящей боли и тяжести военного бремени, не может вершить судьбами людей. Конечно, капитан не знает, какой путь прошли эти «разбойники», прежде чем прийти к такой жизни — жестокой и смертной. Он и не знает, за что они на самом деле борются и на какие жертвы идут. Одно ясно — он и они убивают для того, чтобы дарить жизнь другим. Но ни он, ни они не понимают друг друга, находясь на разных сторонах одной медали, чей контур очерчен тонкой кровавой линией.***
— Чёрт, что это такое было? — спрашивает Саймон, протягивая руку Эрду, который помогает ему встать. — Откуда у них это? Остальные стоят, потупив взгляд на железный шар, недавно наполнивший весь переулок туманным мраком. Ни у кого не было ответа на поставленный вопрос. С такими вещами разведчики столкнулись впервые. Леви твёрдой походкой идёт к шарику. Подходя ближе, капитан начинает проявлять осторожность. Неизвестно, что им подсунули. Вдруг эта железяка взорвётся или начнёт источать ядовитый газ? Признавать не хотелось, но у разбойников точно хватило бы на это фантазии. Потрогав железку лезвием клинков и убедившись, что ничего не произошло, Леви берёт её в руки. С виду обыкновенный металлический шар с отверстием, из которого, скорее всего, выходил дым. Бомба помещалась в руке, поэтому Кларе удалось незаметно протащить её, не вызывая подозрений. Леви, пару раз покрутив его, засовывает в карман белых брюк. — Отнесём Ханджи на исследование. Может удастся что-то выяснить. Разведчики кивают. Газ действительно имел отрицательные последствия — ни у кого не было сил продолжать операцию. На лицах солдат читается усталость и пассивная агрессия. В глубине души они злятся, но сил выражать эту злость не хватает. — Возвращаемся? — спрашивает Эрд, шмыгая носом. — Нам всё равно негде их искать. Остальные молчат, ожидая приказа. Даже такой эмоциональный человек, как Оруо, предпочитает стоять в стороне и просто слушать. Возможно, в мыслях он сейчас произносит красноречивое «блять». Гюнтер и Эрд, убирая клинки в ножны, начинают двигаться в сторону выхода. Остальные, видя, что капитан не намерен давать приказ на продолжение операции, идут следом. — Стойте, — Леви подкрепляет своё слово жестом «стоп». Разведчики поворачиваются и смотрят на капитана, который ещё не оставил надежды выяснить хоть что-то. — Есть одно место, и его стоит проверить. За мной. Солдаты переглядываются, но не возражают. Им действительно нужна хотя какая-то зацепка. Тем более, сам капитан знает, где искать. Но никто не знает, откуда он располагает такой информацией.***
«Сидели за одним столом: ты, я и мелкая девчонка. Познакомились. Пожали руки. Спустя час чуть не убили друг друга. Наверное, виски затуманил мне голову, и я не разобрал, что передо мной сидит самый настоящий убийца. Хотя стал бы кровожадный наёмник притаскивать с собой девчонку, которую сам же и спас? Или ты просто пытаешься казаться хорошей, а, Элизабет? В таком случае мы оба врём и себе, и друг другу.» Капитан задумчиво сводит брови, пытаясь понять причины и мотивы поступков. Не получается. Да и сейчас не время. Им стоит дойти до того самого бара, где он и Элизабет пересеклись, ещё не раскрыв свою истину. Да и раскроют ли они её вообще? Леви не привык выражать хоть какие-то эмоции, потому что знал: покажешь себя настоящего — в тебя тут же полетят ножи. Человек, раскрывая свою настоящую, неподдельную сущность, становится уязвим, и все начинают этим пользоваться. Уж лучше держать всё в себе, тогда никто не сможет опорочить твои чувства и тебя самого. Да. Так действительно лучше.***
— Мы пришли, — констатирует факт Леви, останавливаясь перед дверьми знакомого бара. Он довольно часто посещал его до вступления в Разведкорпус. Не для того, чтобы выпить, а просто, чтобы подумать. Сейчас же он кажется ему настоящим рассадником паразитов, готовых в любой момент наброситься и выколоть тебе глаза. Мерзость. — Капитан, мне кажется, что сейчас не лучшее время пить за победу, — шутит Оруо, наконец разбавляя напряженную обстановку. На лицах разведчиков проступает лёгкая усталая улыбка. — Верно. Потому что пить будем за твой упокой, — парирует Леви. Петра заливается смехом, в то время как Оруо закатывает глаза и цокает, — Ладно, пойдёмте. Здесь, возможно, мы найдём что-то стоящее. Разведчики заходят внутрь. Здесь теплее, чем снаружи, поэтому солдаты даже рады зайти сюда. Только вот никто не рад им. — Карл, какого чёрта сюда запускают это мерзкое отродье? — кто-то пьяно кричит с дальнего столика. — Ну-ка, нахер их отсюда! — Мы им, значит, жизни спасаем, сотни наших товарищей погибает каждый день, будучи съеденными заживо, а они нас отродьем кличут? — шипит Гюнтер, сжимая пальцы в кулак. Конечно, для разведчиков это было шоком. Они и так подвергаются критике со стороны мирного населения, кто платит налоги для обеспечения армии, но тем не менее их уважали и любили. После каждой вылазки толпа народа встречала раненых солдат по ту сторону стен, чтобы поскорее узнать о возможной победе. Ведь фактически, если бы не труд разведчиков, то все стены давно были бы уничтожены, а человечество находилось бы на краю гибели. К солдатам подходит, видимо, хозяин заведения — Карл. Мужчина, лет сорока пяти, довольно пухлый, но высокий, протягивает руку в качестве извинений. Ему не нужны проблемы с законом, а уж тем более с разведчиками, у которых наготове пара клинков. — Извините их, они порой ведут себя неадекватно. Ну, алкоголь, все дела, думаю, вы сами понимаете, — голос Карла слегка дрожит. Конечно, не всегда в твоё заведение вламываются солдаты с оружием наготове. — Вы что-то хотели? Леви выходит вперёд, ведь именно он отвечает за их операцию. Карл удивлённо поднимает бровь, он явно узнал мужчину. Капитан не успевает вставить и слова, как хозяин заведения констатирует факт их знакомства. — Я вас помню, — Карл медленно раскрывает все карты, но, замечая недовольный взгляд Леви, поспешно опускает все подробности и лишь кивает в сторону двери, явно ведущей в какую-то подсобку. — Думаю, нам лучше всё обсудить там. Пройдёмте. Карл берёт ключ с барной стойки и идёт к двери. Эрд тянет Леви за плащ, заставляя тем самым обратить на себя внимание. — Капитан, вы уверены, что это хорошая идея — довериться этому мужчине? Они тут, похоже, все за одно. Леви думает. Если сейчас начнут угрожать — на них накинется эта толпа. Отчитываться за избиение нетрезвых людей ему не очень хотелось, тем более одного они себе уже наработали. Тем более, это не похоже на засаду, у них всё ещё не отобрали оружие. Да и Карл не выглядел как серийный убийца. Хотя, что уж тут говорить, капитан не признал даже Элизабет. Тем не менее, бармен вселял в него неподдельное доверие. Он мог покрывать разбойников, но сам он явно не нарушитель закона. — Всё нормально. Идём.***
Подсобка не выглядит подозрительно. В ней стоит лишь стенд с алкоголем и запасами пищи, вроде сухарей, сушёной рыбы и прочего. В дальнем углу находится большой железный ящик с кодом — сейф. Посередине стол с игральными картами, а напротив небольшая раскладушка, видимо здесь и спит хозяин заведения во время ночной смены. Карл жестом указывает разведчикам сесть. Те, выражая искреннее недоверие, предпочитают стоять, держа дистанцию. Бармен тяжело вздыхает и сам садится на деревянный стул, снимая колпак. — Вы ведь пришли за ними? — начинает Карл. — Я знал, что рано или поздно их выходки ничем не кончатся, говорил им быть аккуратнее, а всё без толку! Признание. Этот человек действительно знает о преступной деятельности, тем более покрывает её. Конечно, по всем нормам его должны арестовать и посадить за решётку, а может и казнить. В этом плане суд действительно жесток. — Вы ведь понимаете, какая ответственность на вас лежит? Вы покрываете убийц, жестоких и мстительных, готовых переломать все кости тем, кто им неугоден, — смакует Леви, пытаясь донести всю шаткость положения. — В суд, наверное, не очень хочется? — У меня двое детей, а это место — единственный шанс прокормить семью, — с печалью произносит Карл, сминая фартук. — Жалею ли я, что приютил этих людей? Нет. — Вы хотите сказать, что их поступки оправданы? — уточняет Петра, переминаясь с ноги на ногу. — Они благородны. Но в то же время обречены на вечную защиту горожан от аристократического гнёта. — Насилие не победить насилием, — сквозь зубы проговаривает Оруо. — А если нет иного выбора? — Карл бросает взгляд полный искр. — Вам ли, разведчикам, этого не знать? Как будто у вас есть выбор, убивать или не убивать титанов, когда те буквально пожирают вас заживо. И даже не думайте оправдывать это тем, что они не люди — слишком глупо звучит. Разговор шёл к конфликту. Это не было выгодно ни разведчикам, ни Карлу, который вскочил со стула и принялся ходить кругами по комнате в попытках унять свой гнев. Он понимает, что сейчас не то положение, чтобы давать волю чувствам. В итоге, выдохнув, Карл обращается к Леви, который за момент ссоры не вымолвил ни слова. Слишком тонкая грань между добром и злом. Возможно, Карл действительно был прав. В любом случае, он не располагает достаточными знаниями о деятельности Разведкорпуса. Они убивают, чтобы защитить ни в чём не повинных граждан. Но ведь разбойники, по словам Карла, занимаются этим же. Так почему они так ненавидят друг друга, борясь за одно? — В любом случае, я знаю, что вы будете меня шантажировать, поэтому выбора у меня особо нет, — устало говорит Карл, потирая виски. Безусловно, выдавать товарищей он не хотел, но и стать мишенью тоже. — Погодите минутку. Мужчина садится напротив сейфа и подбирает код. Дверца со скрипом открывается, а на пол падают множество бумажек. Карл начинает судорожно перебирать их, ища нужную. Наконец, достав перевязанную стопку, он несёт её к разведчикам и отдаёт капитану. — Это не то, чтобы секретная информация. Она вообще не несёт смысловой нагрузки, но благодаря этим бумагам, вы, возможно, поймёте, за что борются эти пятеро. Больше я ничего не смогу вам дать. И, пожалуйста, не появляйтесь здесь больше и не лишайте меня единственного счастья. Это правда всё, что я могу вам дать. Правда… Леви кивает. Стопка была довольно увесистой, значит, там действительно есть информация. Сейчас им нужно хоть что-то. Капитан не станет лишать свободы человека, который принёс хоть какую-то пользу. Да и, по сути, он просто бармен, чья судьба вынудила его стать таким. Леви как никто другой это понимает. Он сам вырос в этих трущобах, хватаясь за любой луч надежды. И нашёл его, занимаясь такой же преступной деятельностью, как эти пятеро. Тем не менее, Леви не оправдывается, он действительно был подонком, может и сейчас им остался. — Мы сможем обеспечить тебе свободу от суда, если ты сделаешь вид, что нами здесь и не пахло. Карл кивает. Подвёл ли он друзей? Сделал ли он неправильный выбор? Семья или друзья? Однозначно, для него была важнее семья. Но чем обернётся этот выбор?***
Леви возвращается в свой кабинет. Он встречает его притягательным холодом и равнодушием. Это был его кабинет. Кабинет человека строгого, порядочного и чистоплотного. Казалось, что это совершенно новое помещение, ещё не загаженное человеческой мерзостью. Леви не позволил бы проникнуть сюда хоть малейшему намёку на грязь. Слишком он любит свой кабинет — его маленькое убежище, его крепость. На стол, вытертый до блеска, падают листы, которые Леви получил от Карла. Его мучали вопросы. И он надеялся получить ответы. Налив себе чай, он усаживается в кресло, вытягивая ноги. Пожалуй, одно из немногих нарушений субординации, которое он мог себе позволить. Во всём остальном — своеобразная строгость, свойственная исключительно капитану. Взяв первый из стопки лист, Леви начинает читать. Буквы выведены крайне криво, а в некоторых местах слова крайне неразборчивы. Капитан про себя отмечает, что никогда в жизни не запустил бы этого человека к себе в кабинет. По мере чтения его зрачки расширяются, а глаза бегут по тексту всё быстрее и быстрее. Правая нога начала подрагивать, показывая, что капитан нервничает. Дочитав до конца, Леви вскакивает и быстрым шагом, накинув пиджак, выходит за дверь. Кружка с чаем так и осталась нетронута.