***
Верная своему слову, к следующей их встрече Гермиона написала целый перечень заметок из той книги, что одолжил ей Драко. Он послушно выслушал все её замечания, заостряя внимание на моментах, которые она упустила. Он на самом деле оказался очень начитанным. У Гермионы мелькнула мысль — не могли бы они вместе читать книги, создав маленький читальный клуб. Было бы здорово делиться своими впечатлениями после прочтения. Она мечтала об этом, ведь никто из её друзей не любил книги так, как она. — Текст показался мне знакомым, — сказала Гермиона, — Ты знаешь что-нибудь об авторе? Драко пожал плечами: — Ты видишь его имя на обложке. — М. Т. Преображенский¹? Очевидно, это псевдоним, — фыркнула Гермиона. — Не знаю, я увидел эту книгу в магазине и купил, — было видно, что ему неудобно от её вопросов, но она не понимала почему. — Звучит честно. Ладно, думаю нам следует начать практиковать заклинания. Драко кивнул и двинулся в сторону гостиной, где находились тёмные артефакты. Гермиона подошла к столу и потянулась к одному из них, и Драко уже был готов одернуть её, пока не заметил, к чему она захотела прикоснуться. Они старались избегать физического контакта с артефактами, так как не знали всех их магических свойств. Но свойства чёрного пера, что подняла Гермиона, были им хорошо известны. Они были хорошо известны каждому, кто учился в Хогвартсе под господством Амбридж. Драко был шокирован (и слегка удивлён), когда нашёл данный артефакт в столе Люциуса, и испытал облегчение от мысли, что отец никогда не применял это наказание к нему в детстве. Должно быть отец был не в курсе всех способностей данного пера. Гермиона переместила артефакт на столик в зону отдыха и махнула рукой Драко, опускаясь на софу. Она заколебалась перед произнесением заклинания. — Что? — Не знаю, мне почему-то беспокойно. До этого мы практиковались на обычных предметах, а сейчас будем пытаться извлечь тёмную магию. — Давай, Грейнджер, где твоя всемирно известная храбрость? — Драко закатил глаза и сам наложил заклинание на перо, и внезапно оно засветилось, пуская в разные направления сотни золотистых нитей, что скручивались между собой, образовывая узлы. Гермиона в изумлении посмотрела на Драко — ни один из предметов ранее не вёл себя таким образом. — Как думаешь, нам нужно распутать их? — она двинулась к столу, чтобы лучше рассмотреть нити, но на безопасном расстоянии, чтобы случайно не коснуться их. — Стоит попробовать, — Драко подошёл ближе и в удивлении замер, когда часть нитей потянулась к его руке, которую он поднял, чтобы исследовать ближайший узел. Он с облегчением выдохнул, осознав, что они не причиняют боли, и он с лёгкостью может стряхнуть их с руки, если захочет. — Не забудь, — напомнила Гермиона, — что мы используем Арифмантику и Руны, поэтому нам надо понять, как они повлияют на артефакт, — Драко, соглашаясь, кивнул. Следующие несколько часов они провели, распутывая узлы с помощью палочек. Они оборачивали высвобожденные нити вокруг рук Драко, чтобы они не мешали, оставляя руки Гермионы свободными, чтобы она могла накладывать новые заклинания. Периодически узлы не хотели распутываться, и Драко с Гермионой приходилось изучать их более тщательно, чтобы использовать отдельные заклинания для обнаружения магии в узлах. Это и было причиной того, почему Драко никогда бы не смог справиться с оставшимися артефактами в одиночку, так как сейчас он был тем, кто наложил первое заклинание, а оставшееся время только сдерживал нити. Внезапно, когда Гермиона уже произнесла очередное заклинание, одна из магических составляющих узла преобразовалась в руны, которые возникли прямо перед их глазами. Им пришлось поискать правильную комбинацию, чтобы разрушить данный узел. Это было словно огромная мозаика, поэтому Драко расслабился, наслаждаясь процессом. Он мог бы сказать то же и о Гермионе, наблюдая, как загораются её глаза каждый раз, когда они разрушали очередной узел. Два часа спустя Гермиона приступила к последнему, но Драко неожиданно её остановил: — Подожди. — Что? — Гермиона подпрыгнула от неожиданности. — С этим узлом что-то не так. В остальных нити в сумме кратны трём, здесь же их семь. Гермиона обернулась и поняла, о чём он говорит. Три нити сплетались, образуя узел, но с другой стороны выходило уже не три, а четыре нити. Она совсем не обращала внимание на их количество, концентрируясь на рунах, чтобы распутать их, поэтому в удивлении спросила: — Ты считал их всё это время? — Ты сказала мне не вмешиваться в твою работу, — Гермиона кивнула, польщенная, что он её послушал. — Хорошо, давай посмотрим, вот с этим, — она указала на одну из нитей, что казалась бледнее остальных, — явно что-то не так. Что мы будем делать с ней? — Попробуй использовать исчезающее заклинание. Попытка Гермионы оказалась провальной. — А теперь то же заклинание, только тёмную вариацию. Ты сама должна это сделать, потому что у меня руки связаны. Буквально, — он поднял конечности, что были опутаны бесчисленным количеством нитей. — Почему именно тёмную вариацию? — спросила Гермиона. — В чём разница? — Используя обычное заклинание исчезновения, ты всегда сможешь вернуть предмет. С этим же он пропадёт навсегда. Гермиона кивнула, снова занервничав. Раньше она никогда не использовала тёмную магию. — Как мне это сделать? — Используй свою палочку, но в конце взмахни ею, словно хочешь что-то разрезать. И произнеси Эванеско Финале. Гермиона кивнула, но Драко заметил её неуверенность. — В чём дело? — Я никогда не пользовалась тёмной магией, — шепнула она, и Драко ухмыльнулся. Порой он забывал, насколько она невинна. — Я никому не скажу — если ты вдруг переживаешь, что кто-то узнает — что лучший друг Поттера внезапно заинтересовался Тёмными Искусствами. Или ты волнуешься, что вкусив раз силу тёмной магии, ты уже не сможешь отказаться? — поддразнил Драко. — Ох, заткнись, — она решительно подняла палочку. — Грейнджер, когда произнесёшь заклинание, всё, о чём ты должна думать — как можно скорее и навсегда избавиться от нити, — голос Драко зазвучал серьёзнее. Гермиона кивнула и произнесла заклинание. Она почувствовала гордость, когда оно сработало с первого раза, и в ожидании оглянулась на Драко. Тот покачал головой, и Гермиона пробормотала: — Да, да, Грейнджер, ещё парочка несуществующих очков Гриффиндору. Руны не сработали с последним узлом, независимо от того, сколько раз и в каких вариациях она пыталась их наложить. — Видимо, нужно подключить Арифмантику, — шёпотом произнесла она. — Что значит число три? — спросил Драко. — Время? — Да, а также разум, тело и дух. — Их можно посчитать? В Арифмантике? — Нет... — голос Гермионы в задумчивости затих. Затем она наколдовала крошечный красный шар, который подплыл к узлу. Стоило шару лишь раз коснуться его, как узел распался. Драко в изумлении уставился на Гермиону. — Что это было? — Я вспомнила это заклинание из Арифмантики. Оно выявляет сущность планет. Но мы никогда его не использовали на уроках профессора Вектор. Марс идёт под цифрой три, и я подумала, что неплохо было бы попробовать это заклинание, и, кажется, оно сработало, — она широко улыбнулась. — Ладно, думаю, добавлю ещё двадцать очков Гриффиндору. Её улыбка стала ещё шире, хотя Драко казалось, что это невозможно. Они вернулись к нитям — после заклинания Гермионы лишь несколько из них оставались сплетены друг с другом. Стоило ей выпрямить их, как все нити исчезли. Она взглянула на Драко: — Думаешь, сработало? Он оглянулся на перо, что сейчас выглядело абсолютно непримечательным: — Используй свой детектор. Лицо Гермионы вытянулось: — Я не взяла его с собой. Я одолжила его у Авроров в прошлый раз. Но всё в порядке, я и так могу его проверить, — она склонилась над пером, но Драко схватил её за руку: — Нет! — Что? Мы оба знаем, что заклинание сработало. Я быстро проверю и... — Я сказал — нет, — повторил Драко, и Гермиона уставилась на него в замешательстве. — Почему нет? — Ты достаточно настрадалась в этом доме, — упавшим голосом произнёс Драко, и Гермиона кивнула, тронутая этим, и отодвинулась от пера. — Ты можешь потом сам проверить? Мне правда интересно, всё ли у нас получилось, — Драко неожиданно побледнел, и Гермиона тут же пожалела о своей просьбе. Проверить артефакт не должно быть слишком болезненно. К тому же, Драко всегда достаточно хорошо справлялся с болью. Он не произнёс ни звука, когда зелье прожигало его кожу несколько недель назад. — Давай дождёмся следующей недели, — резко произнёс он, переводя взгляд с неё на перо. — Но я бы хотела знать, если наше заклинание не сработало, чтобы снова изучить... — Ладно, — отрезал он, затем взял лист бумаги и поднял перо. Драко глубоко вдохнул, занеся руку над пергаментом. Он предполагал, что может случится, поэтому лишь слегка мазнул пером по бумаге. Вот сейчас на коже появится маленькая ранка, а за ней кровь. Кровь соскользнёт по руке, прочертив небольшую линию. Нет! Заклинание, скорее всего, сработало, перо обезврежено, пытался убедить себя Драко. Гермиона выглядела совершенно сбитой с толку. Драко замер над бумагой, рука его слегка подрагивала. Очевидно, с ним происходило что-то странное, не мог же он так испугаться укола пера. Она уже хотела отказаться от этой затеи и принести детектор к следующей их встрече, но, казалось, Драко позабыл о её присутствии, полностью сосредоточив внимание на своей руке. Он смотрел на свою кожу с таким ужасом, что Гермиона подошла к нему, чтобы дотронуться, но не успела она это сделать, как его веки прикрылись, и он мелко задышал. Его рука затряслась сильнее, и Гермиона подумала, что если он не будет осторожен, то может случайно задеть пером пергамент и тогда произойдёт то, чего он так боится. Она склонилась над его рукой, чтобы вытянуть перо, но вдруг он выпрямился и вылетел из комнаты, уронив перо на пол. Гермиона подняла артефакт, осмотрела его и задумалась, стоит ли ей последовать за Драко. Она положила перо к остальным объектам и вышла из комнаты в поисках хозяина дома. Ей не пришлось долго искать — он сидел на полу прямо за дверью, подтянув колени к груди и слегка раскачиваясь. Он выглядел, как испуганный ребёнок в этой позе, и сердце Гермионы сжалось от его вида. Она присела рядом с ним и, наколдовав стакан с водой, протянула его Малфою. Он не отреагировал, вперив свой взгляд на противоположную стену. — Выпей, — пробормотала она. Гермиона подумала, что, скорее всего, у него паническая атака, но неизвестно, от чего она возникла. О чём напомнило ему это перо? Что-то о временах правления Амбридж в их школе? В этом не было никакой логики, ведь за всё время их работы с пером он вёл себя абсолютно естественно, и только при мысли воспользоваться им Драко впал в панику. Он посмотрел на стакан и принял его, избегая смотреть ей в глаза. Гермиона прижалась затылком к стене, сидя возле него на холодном полу, и также уставилась на стену напротив. Гермиона гадала, когда он придёт в себя. Она не раз становилась свидетелем его мрачного настроения, но раньше тишина не была столь давящей. Когда Драко внезапно попросил её уйти несколько недель назад, она понимала, что он переживает что-то внутри себя. Но сейчас всё было по-другому, казалось, словно он был полностью разбит. Она только надеялась, что он не закроется от неё после этого случая и продолжит их встречи. Панические атаки были обычным делом у её поколения, и стыд за это — последнее, что стоило бы им испытывать. Через некоторое время Драко опустил стакан на пол между ними и прочистил горло. Гермиона повернулась к нему лицом, и он прошептал: — Я не выношу вида крови. Гермиона успокаивающе сжала рукой его плечо. Драко скосил глаза на её пальцы, но не отодвинулся. — Я знаю, что выгляжу жалко, — дрожащим голосом произнёс он. — Это не так, — мягко произнесла она, — у всех есть шрамы, оставленные войной. Может быть, твои раны зарубцевались, Грейнджер, подумал он, но мои всё ещё кровоточат. Авторская заметка: Кажется, я так и не поблагодарил тебя за тот день, поэтому делаю это сейчас. Спасибо тебе, Гермиона, что осталась со мной тогда, для меня это значит слишком много. Я знаю, что ты всё ещё думаешь о том случае, поэтому мы вернёмся к вопросу крови чуть позже. Апрель, 2002 Несколько недель спустя на очередной их встрече Драко стоял с вытянутыми руками, опутанными золотистыми магическими нитями, в то время как Гермиона боролась с особенно сложным узлом. Они уже обезвреживали десятый артефакт (небольшие настольные часы неизвестного назначения) с помощью заклинаний. Осталось ещё столько же артефактов и девять реликвий, с которыми им ещё предстояло столкнуться. Дело пошло быстрее после обезвреживания пера, но сегодня работа стопорилась, потому что часы содержали в три раза больше нитей, чем остальные артефакты до этого. В разгар их работы в комнату вошёл Рон с домашним эльфом по имени Пиппи. Он с любопытством пересёк комнату и сел возле Гермионы, которая в этот момент распутывала очередной узел с помощью палочки. Драко хмурился, но хранил молчание, наблюдая за работой Гермионы. Грейнджер сказала, что Уизли заглянет сегодня проверить, как продвигается их работа, но, увидев утром у ворот девушку в одиночестве, в его душе появилась надежда, что тот забыл о своём решении. Она лишь раздражённо пробормотала что-то о вечно опаздывающих молодых людях и сказала, что им нужно начинать работу, если они не хотят провести в ожидании Рона целый день. Пришла беда откуда не ждали, подумал про себя Драко. Он снова сосредоточился на Гермионе, пробормотав: — Похоже на руну Воды, попробуй использовать руну Огня для нейтрализации. — Я уже попробовала, — ответила она. Драко подошёл ближе и заметил, что окончание руны имеет дополнительный знак: — Нет, она скорее означает океан, а не воду, используй ту, значение которой включает в себя лаву, — она кивнула и улыбнулась, когда его предположение сработало. После того, как работа с этим узлом была закончена, Гермиона провернулась к Рону и была удивлена, увидев, что тот со злостью переводит взгляд с нее на Драко. Она проигнорировала его взгляд и как можно беспечнее произнесла: — Здравствуй, Рон. Ты все время донимал меня вопросами, чем я тут занимаюсь, так вот, можешь наглядно увидеть. Мы всего лишь распутываем сложные магические узлы. Рон в замешательстве кивнул: — Я вижу, то есть когда все узлы распутаны, магия из этих артефактов исчезает? Гермиона кивнула, перемещаясь ближе к Драко, чтобы распутать следующий узел. — Ты серьёзно не позволил нам унести эти артефакты в Министерство, Малфой? — Рон повернулся к Драко и добавил, — Почему это должно происходить здесь? Драко уставился на него: — Это не твоё дело. Почему ты вообще здесь, Уизли? Я уверен, Грейнджер может проинформировать тебя о нашей работе и без твоего непосредственного присутствия здесь. — Я здесь по заданию Аврората, проверяю, как продвигается работа, — Рон выпрямился на своём месте, и Драко закатил глаза. — Ну конечно, а может ты здесь, чтобы проверить, не мучаю ли я Грейнджер? Она может сама за себя постоять, Уизли. — Ты будешь не первым из своей семьи, Малфой, кто может сделать ей больно, — ударил в ответ Рон. Драко побелел, и Гермиона прошипела: — Рон, ты переходишь грань, если ты так настаиваешь на своём присутствии здесь, то хотя бы помоги, ещё одни руки будут не лишними, — она стянула с рук Драко половину нитей, бросая на него извиняющийся взгляд, а затем накинула их на вытянутые руки Рона. Работа проходила в неловкой тишине весь последующий час. Драко делал иногда небольшие замечания, но большую часть времени молчал. В конце концов, Рону наскучила такая работа, и он втянул Гермиону в разговор об их работе, семье и общих друзьях. Драко был удивлён, осознав, что Грейнджер с Уизли, видимо, не встречаются, потому что, судя по их разговору, они не так часто видятся. Но, возможно, они просто ещё не съехались, и им редко удаётся вырваться из их плотного рабочего графика. Ближе к концу Гермиона шикнула на Рона, что он мешает ей сосредоточиться. Уизли покраснел, но промолчал — Драко ухмыльнулся про себя. Взглянув на него, Гермиона прошептала: — Сколько нитей в этом узле? — Пять, — ответил он, — И ещё два дополнительных. Гермиона склонилась над ними, изучая, а затем взмахнула палочкой и уничтожила самую бледную нить. — Гермиона! Ты используешь тёмные заклинания? — в испуге воскликнул Рон. — Расслабься, Рон, это же тёмные артефакты, вполне нормально применять против них тёмную магию, чтобы нейтрализовать, — спокойно ответила девушка. — Догадываюсь, кто тебя этому научил, — пробормотал себе под нос Уизли. Драко услышав, тихо усмехнулся. — Сконцентрируйся, Рон, ты совсем не помогаешь, — шикнула Гермиона, стараясь уничтожить вторую нить. — Я всего лишь думаю о том, что тебе приходиться сидеть в этом мрачном поместье наедине с этим, да ещё и практиковать тёмную магию. Гермиона строго взглянула на него: — Ты хочешь сказать — практиковать тёмную магию, чтобы нейтрализовать артефакты, и чтобы они больше никому не могли причинить вред? При помощи Малфоя, конечно, который все это время чрезвычайно любезен со мной. Они снова уставились друг на друга «тем самым взглядом». В этот раз сомнений не было, что Гермиона одержит победу. Рон покачал головой и опустил глаза, признавая поражение. Драко снова ухмыльнулся. Гермиона отвернулась к узлу и через несколько мгновений создала маленькую копию Юпитера, чтобы завершить заклинание. Стоило узлу распутаться, как Рон с Драко резко отошли друг от друга. Рон, вздохнув от облегчения, что всё закончилось, обьявил, что уходит. У него не было никакого желания продолжать эту работу. — Я тебя провожу, — сказала Гермиона. — Всё нормально, я сам найду дорогу. Если только хозяин дома не переживает, что я могу наткнуться на что-то неподобающее на своём пути, — он произнёс это достаточно громко, чтобы Драко услышал. — Я больше переживаю, что ты можешь утащить наше столовое серебро, — выплюнут тот в ответ. Гермиона подтолкнула Рона к дверям: — Ну честное слово, — прошипела она. Она порывисто обняла его и клюнула в щеку, а затем вернулась в комнату. Драко заметно повеселел, ощутив, как Уизли пересёк защитное поле, и предложил Гермионе чай, прежде чем приступить к следующему артефакту. Должно быть, она тоже расслабилась, потому что даже забыла бросить на Драко негодующий взгляд, когда он вызвал Эффи и приказал подать чай. — Извини, что так вышло, Рон не всегда такой вредный, — сказала Гермиона, помешивая свой напиток, — Думаю, просто этот дом напомнил ему о войне. Он же первый раз здесь с тех пор. — Твой бойфренд теперь всегда будет так приходить? — Он не мой бойфренд, и ты это знаешь. Я говорила твоей матери, что ни с кем не встречаюсь. — Я думал, ты соврала, к тому же, припоминаю, вы были парой. — Да, — она пожала плечами, — Мы пытались, но у нас ничего не вышло. Рон уже несколько лет встречается с другой девушкой. — Ревнуешь, Грейнджер? — Тебе то что? — она взглянула на него, сузив глаза. Он не ответил на её взгляд, склонившись, чтобы добавить сахар в чай. Затем пожал плечами и сказал: — Спросил просто от скуки, — а потом ещё добавил, — И если ты когда-нибудь задумаешься, зачем я что-то сделал, то знай, что я это сделаю, скорее всего, от скуки. Гермиона растянула губы в ухмылке, вспоминая очень похожее своё заявление на балу. Затем покачала головой и сказала: — Хорошо, я не ревную, на самом деле я была тем, кто познакомил их. Они с Роном встречались в течение года с тех пор, как она вернулась в Хогвартс, и им понадобилось ещё около шести месяцев, чтобы понять, что они абсолютно не подходят друг другу. Гермиона подружилась с несколькими девочками с курса Джинни, и одна из них — Нора с Пуффендуя — приметилась ей, как отличная партия для Рона. Тогда она осознала, что больше не любит его, раз даже в своей голове ищет для него подходящую девушку. Она оказалась права, потому как с конца года Рон действительно начал встречаться с Норой. — И отвечая на твой предыдущий вопрос, — продолжила Гермиона, — Нет, я не думаю, что он ещё вернётся сюда, увидев насколько это скучная работа. Хотя я сама вовсе не считаю это задание скучным, наоборот, наверное, это самое интересное, чем я занималась за последние годы. Драко был согласен с ней, но так как не относил себя к числу трудяг, промолчал в ответ. — Почему ты так ненавидишь его? — спросила Гермиона, — Сомневаюсь, что это от того, что он предатель крови. И очень надеюсь, что не потому, что он рос в бедности. — Думаю, по старой привычке, — хмыкнул Драко. — Ты мил со мной, и даже с Гарри, но, кажется, Рон до сих пор вызывает у тебя неприязнь. — Считаешь меня милым? — спросил Драко, изогнув бровь. Гермиона широко улыбнулась — нет, она не могла назвать его поведение милым. — Ну ладно, ты терпишь наше присутствие здесь, — исправилась она. Драко отложил свою чашку с чаем и повернулся к ней лицом: — Нет особой причины, я думаю, мы просто слишком разные. Он ненавидит меня так же, как и я его. Гермиона склонила голову в замешательстве, и Драко поспешил объяснить: — Он слишком вспыльчив и нередко делает поспешные выводы, а ещё, кажется, не очень смышлён. С другой стороны, я всегда стараюсь держать эмоции под контролем, тщательно обдумываю все детали, прежде чем высказаться, и люблю узнавать новое, — он махнул рукой в сторону артефактов, — А ещё его одержимость положением всеми любимого героя войны вызывает отвращение. — Что ты имеешь в виду? Драко рассматривал её, неуверенный, стоит ли отвечать. Он не хотел спорить с ней о её друзьях. Гермиона, казалось, прочитала его мысли, поэтому пояснила: — Я не расстроюсь, мне действительно интересно, что ты думаешь о нём. Драко приступил к объяснениям: — Он стал слишком самодоволен и заносчив после войны, чего в школе за ним не наблюдалось. Я читал несколько его интервью в газетах, он хвастается своими военными подвигами при каждом удобном случае. А что насчёт меня... — Драко замолк и поднёс к губам чашку с чаем. Он закончил свой монолог, дальше было слишком личное. — Продолжай, — попросила Гермиона, и некое беспокойство в её взгляде вынудило его снова заговорить. — Сколько раз он упомянул на какой стороне я сражался, пока донимал нас здесь? Ты посчитала? Гермиона попыталась вспомнить — сначала он высказался по поводу пыток Гермионы в этом доме и затем припомнил это ещё несколько раз, пока рассказывал ей о своей работе. — Я поняла, что ты хочешь сказать, — мягко проговорила она. — Тяжело не возвращаться в прошлое каждый раз, когда такие люди, как он, жаждут напомнить мне при любой подходящей возможности, насколько ужасен я был. Гермиона согласно кивнула, это было справедливое замечание про её друга. Она любила Рона, но он имел свои недостатки, которые так проницательно перечислил Драко. Гермиона заглянула в его глаза и увидела в них вину, а затем он неожиданно произнёс: — Я благодарен вам троим за то, что вы сделали во время войны, я не хочу, чтобы ты думала, что я не ценю ваш вклад. Но так тяжело постоянно вспоминать, что сделали вы, и сравнивать с тем, чем был занят в тот период я сам, — он опустил голову и остановил взгляд на своей чашке. Гермионе стало некомфортно. Многие люди относились к ней, Гарри и Рону так, словно они были на голову выше всех остальных. Грань между почитанием и поклонением была слишком тонка, считала Гермиона. Конечно, они сделали всё, что было в их силах ради победы, но на их пути встретилось и немало ошибок. И они были не единственные, кто многим пожертвовал ради этой войны. Она взглянула на Драко, что всё ещё разглядывал свою чашку с чаем, и заметила, что, кажется, после своего последнего высказывания, он ушёл глубоко в себя. Возможно, это заставило её произнести: — Он бросил нас, когда мы искали крестражи. Драко резко вскинул голову: — Что? — Мы тогда зашли в тупик, у Гарри не было чёткого плана, и Рон ушёл. Он был сыт по горло нашими скитаниями, несчастен и голоден. Можешь представить, как Гарри был расстроен. Я, конечно, тоже. Мы тогда едва не бросили наши поиски. — Зачем ты рассказываешь мне это? — Я не хочу умалить вклад Рона. Он очень скоро вернулся, и мы бы не справились без него. Но всё-таки он совершил ужасный поступок. И я думаю, тебе следует знать, что даже уважаемые герои войны совершают ошибки. И ты тоже совершал их, и это нормально. — Травить первогодок и смотреть бессчётное количество раз, как умирают люди, никак этому не препятствуя — гораздо более тяжелое преступление, Грейнджер, — сказал Драко и ударил чашкой по столу. Гермиона поставила свою чашку рядом, затем повернулась к нему и ответила: — Ты делал то, что должен был, учитывая твою ситуацию. — Ты мне это уже говорила. А я ответил, что некоторые вещи нужно сделать в любом случае, независимо от обстоятельств. — Да, ты прав. Сердце Драко замерло, и он медленно сглотнул. Гермиона продолжила: — Я согласна, некоторые вещи нужно делать, даже если ты делаешь это ради выживания. Думаю, ты ошибся, третируя первокурсников, и надеюсь, что нашёл способ предотвратить это и помочь нашей стороне. Драко чувствовал, как слёзы скапливаются под его веками. Он понимал, что слова Гермионы — правда до последнего слова, но все равно они били его словно ножом по сердцу. — Ладно, раз мы расставили все точки над i, — тихо сказал он, — тебе следует уйти. — Я верю в искупление и вторые шансы, Малфой, — мягко произнесла Гермиона. Драко всё ещё не поднимал глаз. Он знал, что столкнётся с пылающим, добрым карим взглядом, и избегал этого. — И думаю, что сам ты не веришь, — продолжила она. Драко хотелось кричать, он отчаянно желал, чтобы она ушла. И когда он уже был готов снова сказать ей об этом, она взяла его за подбородок и заставила поднять на неё глаза: — Я собираюсь переубедить тебя. Драко смотрел на неё, сбитый с толку, почему она так беспокоится о таком жалком волшебнике, как он. Но затем Гермиона сделала самую странную вещь за все их встречи. Она приблизилась к его лицу и быстро поцеловала в щеку, затем отпустила его подбородок, усмехнулась и вернулась на своё место. — Зачем? — спросил Драко, касаясь рукой места её поцелуя. Спрашивая, он думал больше о поцелуе, нежели о её решении изменить его мнение, но она одним предложением ответила на оба вопроса: — Потому что ты этого заслуживаешь, Малфой. Она поднялась и пересекла комнату, чтобы взять следующий тёмный артефакт. Драко решил, что она окончательно спятила. Он не думал, что заслуживает искупления. Или поцелуев в щеку от красивых ведьм. Но если Грейнджер что-то решила, кто он такой, чтобы вставать на её пути? Авторская заметка: В тот день я влюбился в тебя, Гермиона. Мне потребовалось ещё несколько месяцев, чтобы осознать это чувство, но зародилось оно именно тогда — в момент касания твоих губ моей щеки и обещания заставить меня поверить в своё искупление. Наши дни: Гермиона улыбнулась. Драко так прекрасно описал эту сцену. Кроме части с Роном. Она помнила, что Драко провоцировал его гораздо чаще, чем написал на этих листах. Но все остальное было удивительно достоверно. Гермиону слегка потрясло то, с какой точностью он передал её мысли. Что-то она рассказала ему позднее, но даже несмотря на это, она не осознавала, насколько он к ней внимателен. Неприятное чувство поселилось в её груди. Она не знала его настолько хорошо, как он её. Они были вместе уже больше года, но так много моментов, связанных с Драко, оставались для неё загадкой.***
Май, 2002 Две недели спустя, когда они трудились над предпоследним артефактом, вдруг из ниоткуда появилась Делла и объявила, что Нарцисса требует, чтобы Драко присоединился к ужину. Гермиона в этот момент стояла, удерживая в руках магические нити и объясняла, как магглы играют в верёвочки², когда Делла прервала их. Драко бросил на неё извиняющийся взгляд и вышел из комнаты. — Малфой! — крикнула ему вслед Гермиона, удивлённая, что он просто оставил её одну. Он знал, что она не сможет уйти. Они обсуждали насколько опасным может быть прервать заклинание, и как непредсказуемо могут повести себя артефакты, из которых извлечена только половина магии. Она фактически застряла в этой комнате до тех пор, пока эти двое не закончат ужинать. Ах, этот хитрый, скользкий, негодный слизеринский придурок! Она придумала ещё пару крепких словечек в его честь, когда он внезапно снова появился в комнате. Он прошёлся вокруг неё и рассмеялся от её выражения лица: — Ты действительно думала, что я оставлю тебя тут одну? — Сначала нет, — прорычала она, — но затем ты встал и вышел из комнаты. Оставил меня вот с этим, — она подняла опутанные нитями руки. — Расслабься, я пошутил, мне только нужно было сказать матери, что я не смогу с ней сегодня поужинать. Она сказала, что подождёт, — он сел на софу рядом с Гермионой. — О, спасибо. Драко кивнул и продолжил исследовать тот узел, на котором их перервали. — Я ушёл под предлогом того, что нам надо работать, иначе ты бы тоже оказалась на этом ужине, где снова посыпались бы предположения о твоём намерении выскочить за меня замуж, украсть наше состояние и запятнать нашу чистокровную родословную, — сказал он прежде, чем удалить две нити. Гермиона закатила глаза: — Я говорила тебе, Малфой, это отвратительно. — Ага, — произнёс он, выдергивая последнюю петлю и хмурясь, когда узел не распался. Он поднял взгляд на Гермиону. Теперь Драко не верил ей, когда она говорила, что он отвратителен, особенно сейчас, потому что после его ответа, она сразу покрылась румянцем. Но он решил это не уточнять. — Ты сказала, что мы теперь друзья, Грейнджер? — спросил Драко несколько минут спустя. Гермиона взглянула на него, и заметила, что он наблюдает за ней. Она увидела нетерпение в его глазах и поняла, что он гораздо более заинтересован, чем пытается показать своим небрежным тоном. — Да, я думаю, это справедливо, учитывая, что сейчас с тобой я провожу больше времени, чем с остальными друзьями. Драко кивнул: — Сколько их теперь у тебя? Сто пятьдесят? — Сто десять, приходится заводить меньше друзей, так как я много времени провожу здесь, — объяснила она. — Извини, — пробормотал Драко, затем улыбнулся, когда узел, наконец, распутался. — На самом деле, всё не так плохо, — призналась Гермиона, и Драко улыбнулся шире.