78 дверей

            Под кожаными сапогами трескались сухие сучья, шишки и опавшие листья. Где-то вдалеке пели птицы, переплетаясь трелью в унисон. Конь Эрвина забавно фыркал, когда к нему в очередной раз приставала какая-нибудь мошка или жук. Наверняка им интересно, что это за гигант? Эрвин почему-то подумал, что для насекомых, они, люди, ничуть не лучше титанов. Приходят когда захотят, топчут их, не задумываясь, разве что голыми не ходят, да и на лицо посимпатичней. Но это тоже не гарант. Приближаясь к хижине по знакомой узкой тропинке, командора вдруг охватило странное волнение. Тоска изнурила его, но сейчас, когда он вот-вот встретится с Леви, в его груди залегло щемящее чувство тревоги. Вдруг что-то пойдет не так? Привязав коня к ближайшему дереву, Эрвин поднялся по ступенькам на крыльцо. Наклонил голову ближе к двери, прислушиваясь: внутри кто-то шуршал травой, будто бы перекладывая ее с места на места. На секунду звуки стихли, но потом Эрвин услышал раздражительный вздох. — Долго стоять собираешься? — мужчина опешил. Что за?.. Командор шокировано молчал, залившись румянцем, — а, Эрвин? Проклятье!.. Но терять последнее достоинство Эрвин не собирался и, пригладив волосы, он гордо зашел в дом, сделав невозмутимое выражение лицо. — Извините. Проверял, есть ли кто-то дома, — он важно свел руки за спиной, не смотря в сторону хозяина, — как вы узнали, что это я? — в его голосе прослеживались нотки раздражения, — опять ваши магические штучки? — У меня окно на улицу выходит, — скептически поднял бровь Леви. Его тонкие пальцы плавно указали на небольшое отверстие, открывающее вид на крыльцо, — думаю, никакой магии не требуется, чтобы разглядеть происходящее на улице. Если ты, конечно, не крот слепой. Дела хуже некуда. Эрвину захотелось провалиться сквозь землю от стыда, но он изо всех сил держался, сохраняя беспристрастное лицо. В голове перебирались возможные варианты выстраивания диалога, но слова, как назло, не лезли и постоянно путались. Но тут голос Леви вновь зазвучал: — Чего встал-то? Проходи, садись. Только обувь сними. Грязь натащишь, — и посмотрел нежно-нежно, с такой же снисходительностью, как во сне. Внутри Эрвина что-то болезненно кольнуло. — Что вы делаете? — взгляд Эрвина упал на сухую труху возле стола. — Перекладываю траву в пучки, — вкрадчиво объяснил мужчина, — летом я их собирал, засушивал. А сейчас нужно сортировать и вешать вот так на стену, — он махнул головой в сторону, указывая на висящие пучки, — чтобы зимой можно было пить чай или очищать комнаты, колоды. — Их совсем мало… Думаете, хватит? — Эрвин внимательно заглянул в лицо собеседника. Сейчас, вблизи, Леви выглядел совсем игрушечным: бледная тонкая кожа, под глазами просвечивали светлые сосуды. Губы мягко сжаты в тонкую полосу, придавая лицу строгую аристократичность. Иногда, когда Леви уставал, он прикрывал глаза, и его темные ресницы еле заметно подрагивали от чужого дыхания. Сам мужчина был худ и мал, однако это не создавало впечатление физической слабости. Эрвин был уверен, что, захотев, Леви вполне бы мог составить ему компанию в спарринге. И несомненно победил бы. Эрвин ему поддастся. — Нет, не хватит. Я недавно все истратил на создание благовоний, нужно собирать еще, — казалось, Леви смущается, но разобрать было сложно, его лицо источало поддельное безразличие. Опустив глаза, он неловко выговорил, — не хочешь пойти со мной? Собрать немного. — Да, конечно. Я вам очень обязан, и… хотел бы поблагодарить. Леви, я… — Пожалуйста, — махнул рукой. Но, выходя на улицу, Эрвину показалось, что тот улыбается.       Шли недолго, пробираясь через высокую вкусно пахнущую траву и сосны. Эрвин шел сзади, придерживая Приятеля — так он звал своего коня — за поводья, одновременно внимательно наблюдая за Леви. Здесь, в лесной роще, он казался очень диким, что еще больше распаляло и подбивало приручить. Ласка и мягкость от этого холодного, нелюдимого мужчины была желаннее, дороже любой другой. Всю дорогу Эрвин не спускал глаз, тяжело дыша и рассматривая компаньона. Когда они вышли из объятий высоких деревьев, Леви стал идти медленнее, вскоре поравнявшись с Эрвином. — Я здесь часто гуляю один. Нравится сидеть, слушая пение птиц, думать о всяком, — Леви невесомо обхватил руку светловолосого мужчины, заглядывая тому в лицо, — а тебе? Бесшумно переведя дыхание, командор ответил, — да, мне тоже нравится. Чужое тело дарило тепло, создавая такую нежную атмосферу, что Эрвин разомлел и, умиленно улыбаясь, посмотрел на собеседника. Лицо напротив ответило долгим взглядом. На секунду командору показалось, что в этих глазах промелькнуло вожделенное желание. Даже мимолетная мысль о взаимности вызывала дрожь, а в штанах моментально становилось тесно. Тихо вздохнув, Эрвин перевел взгляд, пытаясь придти в себя. — Пришли. Подожди, пока я насобираю. Можешь присесть под кленом, там тенек. — Я хочу помочь, — привязывая Приятеля к толстой ветке, сказал Эрвин. — Тч. Много ты понимаешь. Лучше сиди и не мешай, я быстро. Леви ушел куда-то влево, оставив командора сидеть одного. Ушел недалеко, Эрвин отчетливо слышал, как тот шуршит травой, иногда ворча себе что-то под нос. Откинув голову на сухой ствол, мужчина закрыл глаза. Тут было тихо и вкусно пахло. Как Леви. Солнце святило несильно, а ветер мягко перебирал золотые пряди. Эрвин расслабился, вслушиваясь в шелест молодой листвы. Леви застал его в полуспящем состоянии. Тихо подойдя, он присел на корточки, внимательно вглядываясь в лицо мужчины. Только сейчас он увидел, насколько привлекателен его новый знакомый. Больше всего Леви понравился нос, большой и с горбинкой, он придавал этому лицу могучую мужественность, при этом сохраняя утонченность, что вообще очень была свойственна Эрвину. Руки медленно потянулись к лбу, убирая выбившиеся прядки обратно в аккуратную прическу. Голубые глаза открылись, внимая следующим действиям невысокого мужчины. — Долго я? — тихо спросил Леви, опуская голову на широкую солдатскую грудь. — Нет, Леви, совсем недолго, — шепотом ответил командор, бережно кладя руку тому на макушку. Его голос дрожал. В глазах напротив читалось открытое признание: веки полуприкрыты, мышцы лица расслаблены, а тело мягкое, совсем податливое в руках командора. Медленно взяв Леви за подбородок, он приблизился к тонким бледным губах. Едва уловимый запах чая распалил еще больше и, приобняв маленького мужчину за талию, он накрыл чужие губы. Поцелуй получился совсем сухим. Леви, хоть не сопротивлялся, но и на ласки тоже не отвечал. — Тебе все это не нравится? — Эрвин отодвинулся. — Нравится. Я просто… — Эрвин внимательно заглядывал тому в лицо, усердно ища ответ. Он замер, боясь спугнуть приближавшееся откровение. — Не понимаю, что ты делаешь. Эрвин вздохнул от удивления. Вся ситуация казалась ему безумно неловкой, хотя в непонимающих глазах Леви было что-то милое. — Леви, я… — он на секунду задумался, подбирая правильные слова, — ты нравишься мне. В романтическом смысле. Леви задумался, продолжая смотреть на лицо Эрвина и, как будто, изучать. Спустя мгновение, он потянулся к тонким губам напротив, и в этот раз у них получилось лучше. Леви стал откровеннее в прикосновениях, тяжело задышал и иногда открывал глаза, проверяя, что Эрвин чувствует. Тот это замечал и смотрел в ответ, но Леви это не нравилось, он смущался и закрывал глаза, хмуря брови. Руки блуждали по телу и, немного погодя, они опустились на траву. Эрвин активно спускался от лица ниже, лаская шею, грудь, едва доступную за широкой рубахой. Резко развязав пояс, он стащил с Леви лишнюю ткань. Тело его было крепким, но сухим и худым. Четкие рельефные мышцы особенно виднелись на животе, иногда подрагивая от прикосновений в чувствительных местах. Эрвин внимательно наблюдал за малейшей новой эмоцией, искусно стараясь доставить приятные ощущения партнеру. Леви в ответ выгибался и приоткрывал рот в букве «о». А когда Эрвин накрыл руками пах, он с трудом сдержал стон. Небольшой крепкий член с розовой головкой стоял колом, настойчиво требуя внимания. Леви стал откровенно тереться о мужчину, давая понять, что уже не может ждать. Но тот почему-то медлил, продолжая гладить и целовать желанное тело. — Ну давай же, Эрвин. Черт возьми… — Леви хмурился. — Тише, — он медленно спускал хлопковые брюки, поглаживая худые коленки и бедра, — у тебя уже было? — Слишком много болтаешь. — Нельзя сразу, ох… блять, — Леви, в попытке склонить того быстрее удовлетворить свою острую потребность, стал наглаживать чужой член через твердую ткань армейских брюк. — Подожди, Леви. Я не смогу войти без подготовки, тебе будет больно. Ну-ка… — перехватив того за колени, командор по-хозяйски поставил брюнета на четвереньки, — о боже… Раскрасневшись, Эрвин замер, разглядывая партнера в непривычной позе. Он медленно смочил пальцы в слюне, и направляя один ко входу. Войдя на всю длину указательного пальца, он остановился, ожидая реакцию. Никакого звука не последовало, а потому, поцеловав худую ягодицу, он стал двигаться внутри. Простата нашлась на удивление быстро, и Леви, активно вздрогнув, застонал. Командор, пытаясь не сойти с ума от нахлынувшего возбуждения и чаще попадать по точке внутри, закрыл глаза в блаженном ожидании благодарных звуков. Добавляя второй палец, он понимал, что Леви не сможет принять его также легко, как первый. Потому, навалившись на него всем телом, Эрвин стал влажно целовать и посасывать мочку уха — Леви ярко на это реагировал — чтобы отвлечь его от неприятных ощущений. — Больно? — Не нежничай, солдат — он снова попал по простате, и Леви от неожиданной волны нового удовольствия сжал чужие пальцы. — Я вставляю, Леви. Горячая головка преставилась ко входу и, немного поводив по дрожащим мышцам, размазывая смазку, медленно вошла. Глаза Леви моментально распахнулись, а голос сорвался на крик. Все тело его поджалось, ссутулилось, напряглось. Эрвин, не желая приносить боль партнеру, быстро остановился и стал поглаживать мужчину по черным волосам, бледной коже спины, целуя в ямку между лопаток. Они простояли так несколько минут, тело понемногу привыкло к новым ощущениям и, еще поворочавшись, Леви дал добро на следующие толчки, — давай уже. — Больше не болит? — Эрвин наклонился к уху, вобрав мочку в рот и медленно посасывая. — Черт возьми, Эрвин… — Леви совсем раскраснелся и потянулся к члену, демонстративно показывая, что не может больше ждать. — Чертей здесь нет, — ухмыльнулся Эрвин — долг возвращен — и быстро вошел на середину члена. Саднящая боль сверкнула в зоне таза, но ощущения в простате, по которой попала толстая головка, отвлекли, и по телу разлилась, подобно току, новая волна удовольствия. Толчки становились все чаще и сильнее, и Леви, жмурясь, умоляющее прохрипел: — Сделай еще так… внутри… — Как — так? — Эрвин, конечно же, все понял. Но ухмылка не спадала с лица, и он решил немного поиздеваться. — То место, которое ты задеваешь. Это приятно. — Как тебе приятно? — он ухватился за бедра и, сверкнув глазам, шлепнул снизу верх по худой, но упругой ягодице. Леви в ответ сжал член до немоги, и Эрвин, не сумев сдержаться, громко застонал. Но быстро оправившись, продолжил игру, — скажи, что ты чувствуешь? — Горячо… И очень приятно,, — повернув голову вбок, он встретился горящим взглядом с партнером, — хочу тебя. Командор не может разочаровать его. Перевернув мужчину на спину, он стал вбиваться с невообразимой силой. — Ну раз так, — Эрвин уже хрипел. Капли пота падали с челки вниз, глаза полуприкрыты в предоргазменном удовольствии, — я дам тебе то, что ты хочешь. Несколько раз толкнувшись, он быстро выскользнул из мягкого нутра и кончил на траву. Завалившись на спину, он закрыл лицо руками, утирая пот. — Подожди. Надо отдышаться… — Леви остался лежать животом вверх, только голову набок повернул, внимательно следя за действиями уставшего мужчины. — Что, совсем выдохся, старик? — на его лице засверкала ироничная ухмылка. Но Эрвин не позволит смеяться над собой. Быстро взяв член черноволосого мужчины в руку и покрепче ее сжав, он стал резко дрочить. Леви поджимал пальцы ног, сводил брови на переносице, и его маска неприветливого хмурого мужчины рушилась на глазах. Долго он не продержался и, раскричавшись, обильно излился на широкую ладонь. — Сколько тебе лет, Леви? Тишина. — Понятно… а живешь за Стеной давно? Молчание прерывало лишь шуршание ветра в листьях клена. — Леви? — повернув голову, Эрвин заметил, что он уже задремал. Ласково улыбнувшись, командор пробубнил, — эх, ты… — Три луны*.

***

      Возвращался домой Эрвин потным, уставшим, но очень счастливым. Конь его довольно фыркал — Леви угостил Приятеля морковкой, и тот, подергав ноздрями, радостно постучал копытами. Без подарка не остался и сам командор — на груди его красовался теперь изумрудный камень-амулет. «Для защиты, здравого ума и верных решений». Эрвин посмотрел на того полными восхищения глазами и, смущенно улыбнувшись, поцеловал тонкую руку. Ложась спать, он положил подарок рядом с изголовьем кровати, на тумбу. Поближе к себе. И пускай сегодня во сне ему приснится не груда изувеченных тел или отвратительные морды титанов, а они с Леви, счастливые и довольные.