Красота в глазах смотрящего

Возможно, не стоило задавать вопросы о том, что же такого случилось с этим господином и почему у него Шуан Хуа, потому что в следующую секунду потолок проломился, и перед их взором предстал мертвец. Адепты, направив на него свои мечи, отошли назад настолько, насколько позволяла маленькая пыльная комната. Хотя особого смысла в этом не было: от мертвеца исходил очень сильный поток тёмной ци и для него не составило бы труда разнести ветхий домик полностью. На удивление, Цзян Чэн ни на него, ни на тёмного заклинателя с Цзыдянем не бросился, отдавая полный контроль над ситуацией Усяню. У самого Вэй Ина никакого плана не было - слишком неожиданно всё вышло. Поэтому он решил действовать так, как действовали старшие адепты на ночных охотах. И только он собирался отдать приказ детям (почему-то он не сомневался, что его беспрекословно послушаются), как почувствовал, что мертвец не подчиняется. Он попробовал ещё раз, но все попытки оказались тщетны. — "Если он не подчиняется мне, значит, кому-то другому?" — подумал Старейшина. — " Кому то из… Присутствующих здесь" — его взгляд остановился на “знакомом незнакомце”. Не нужно быть гением, чтобы понять, кто управлял им. Между тем мертвец начал атаковать. Ситуация стала набирать опасный для жизни оборот: адептам не по силам было одолеть его. Даже яростному Цзинь Лину, который, похоже, ненавидел всё, что связанно с тёмными искусствами. Цзыдянем тут особо не замахнуться, а если Цзян Чэн попробует, то непременно обрушит одну из стен или того хуже - потолок, и их завалит. Вэй Ин мог сам разобраться, но раскрывать свою личность адептам Гусу и племяннику, что проклинал его чуть ли не на каждом шагу - очевидно, это было не самой лучшей идеей. Наплевав на всё, он поднёс флейту к губам, играя незамысловатую мелодию, которую где-то слышал. Через пару секунд на крышу что-то приземлилось упало и спустилось вниз. Это был Вэнь Нин. Мертвец, чьим сознанием он управлял, умело блокировал все удары второго мертвеца. Главное - увести детей подальше, и можно будет разобраться с этим… тёмным заклинателем. Посторонний не имел всецелый контроль над мёртвым, но Вэй Ину сразу стало ясно, что делает он это не в первый раз. И, что хуже всего, он даже не пытается атаковать самого Усяня. Этот бой больше походил на тренировку или проверку сил Старейшины. Воистину жуткий тип. Вэнь Нин пробил стену и увёл мертвеца. Старейшина убрал флейту, старательно избегая взглядов поражённых адептов. Про Цзян Чэна он вообще молчал: Глава Цзян старательно сверлил его затылок. Вэй Усяню же даже не дали спокойно выдохнуть: — Я так долго ждал с Вами встречи, — нарочито медленно протянул заклинатель, поднялся и продолжил со смешком: — Господин Вэй, — его губы расплылись в ухмылке. Адепты явно не придали его словам особого значения, но благоразумно отошли от Усяня, полагаясь на Главу Цзян. Уж он-то должен быть настоящим. Старейшина Илина знал, что у него было много последователей даже спустя столько лет. Теперь ситуация напрягала, а в голове возникало ещё больше вопросов. Но сначала - безопасность детей. — Этот господин не против поговорить без… — он подумал как лучше выразиться, но его поняли и так, нагло прервав: — Конечно. Самодовольной улыбкой на лице Сяо Синченя можно было резать воздух. А это вообще Сяо Синчень? Что-то ему подсказывало, что лучше не узнавать. Цзян Чэн увёл адептов, так что можно начинать расспрос... Их разговор Вэй Усянь предпочёл бы стереть из памяти навсегда. Как и то, что Сюэ Ян убил Сяо Синченя. Их истории были до боли похожи. Старейшину так же обманули и так же убили: с горечью о содеянном, с жалостью к себе, с мыслями о смерти. Вот только никто не бегал с его душой в надежде, что какой-нибудь “Старейшина” поможет воскресить возлюбленного. Ну, или жертву садизма. Если бы он мог вернуть Сяо Синченя, то не делал бы этого. Одного безумного взгляда достаточно, чтобы посочувствовать некогда известному заклинателю и представить, что тому пришлось пережить. Какая жалость, что после смерти не существует ничего. Так бы он поболтал с ним за чаркой вина о жизни суровой. Судя по тому, как скривилось лицо напротив, ответ “Нет” не устраивал тёмного заклинателя. Ну, а что Усянь мог сделать? Он просто ушёл жить на Илин, спасая слабых, а люди сами пустили слухи о его могуществе, коварстве, жестокости и ещё кучу гадостей вплоть до того, что он младенцев на завтрак ест. Да и есть ли смысл в разговоре с сумасшедшим? Очевидно, нет. Сюэ Ян ещё что-то говорил, но Вэй Ин его уже не слушал. Его взгляд был устремлён на мешочек с душой, который заклинатель прижимал к груди. Мерзость. Будто живых страданий Сяо Синченя ему не хватило, и теперь он таскает его душу повсюду с собой. Ещё и держит так… Вэй Ин повёл плечом. Ради всего святого, он просто обязан помочь, а то этот чокнутый любой ценой найдёт способ вернуть своего "ненаглядного". Вот только зря он не читал лечебных трактов или книжек с психологией. Ему бы сейчас пригодилось. Сюэ Ян душу просто так не отдаст, значит… Придумал. Хотя тут и думать не надо, всё просто. Подождав пока Сюэ Ян закончит свою пламенную речь о том, как гениально он наказал заслуживающего смерти заклинателя, Вэй Ин, чудом не скривившись, произнёс: — Что ж, эта история так трагична… — очень хотелось съязвить, но в таком случае его план мог провалиться. — Пожалуй, я помогу тебе, — и протянул руку. Сюэ Ян недоверчиво глянул, но видя, как полыхнуло красным во взгляде Старейшины Илина, положил мешочек в раскрытую ладонь. Усянь как лиса сцапал то, что дали и… Сжёг. Не осталось даже пепла. Пару минут была гробовая тишина, а потом раздался вскрик. Сюэ Ян упал на колени, схватившись за голову, и начал бессвязно что-то бормотать. Только Вэй Усянь подумал, что надо бы идти отсюда подальше, желательно на мече, а потом сменить место жительства, дабы его не сожгли во сне, как заклинатель поднял голову. На него уставились взглядом, полным безумства, горечи и… боли? Ему не показалось? Нет…? Он же не... Сюэ Ян смотрел пронизывающе, буквально гипнотизируя. Вэй Ин нехотя шагнул назад и упёрся спиной в одну из колонн. Сердце стучало так гулко, что даже он слышал. Чего ему боятся? Он же Старейшина Илина, сильнейший заклинатель этого времени. Был. Точно, теперь он в теле слабенького недоадепта с неразвитым ядром, которое он мог ощутить только усилием воли и ложных надежд. А перед ним чёртов псих, сжигающий кланы и мучающий своих обидчиков если не физически, то морально, доводя до суицида. Что сделает этот маньяк, если его единственную надежду вернуть любовь и, по совместительству, игрушку уничтожат? Вэй Ин криво усмехнулся. Где там Цзян Чэн… ? Сюэ Ян его прибытия ждать не стал, сразу бросаясь с мечом. Его духовный уровень не сильно поражал, но только потому, что он не использовал техники Старейшины. Не глупец. Вэй Ин даже не знал, что с ним могли сделать, если бы не он создал их. Наверное, его тельце уже было бы связано и подвешено, как и другие жертвы Сюэ Яна. А дальше на фантазию чокнутого. Воспоминания о мучительных смертях несчастных, которым не повезло попасться в руки этому подонку, ни капли не помогали. Сердце всё ещё по неизвестной причине билось о грудную клетку, вызывая нехорошие предчувствия. Он очень не вовремя поскользнулся, неудачно приземлившись, выругался и тут же распахнул глаза, возвращаясь к реальности. Сюэ Ян уже занёс меч над головой, пара секунд - и его разрубит пополам. Он вспомнил, как шицзе резала овощи - так же быстро, пачкая руки стекающим соком. Только в его случае это будет кровь. Он сжался и зажмурился. Ему нечего терять. Послышался свист и громкий звук, будто дерево сломалось. Усянь открыл глаза и тут же закрыл. От удара. Его бедный подзатыльник заныл, ибо Цзян Чэн хорошенько приложил его рукой. Впрочем, другого от Главы Цзян он и не ожидал, а от своего шиди тем более. — Ты…!— он взял его за ворот и рывком поднял на ноги. — Идиот! — схватил за кисть и потянул. — Какого чёрта ты творишь! На секунду Вэй Ину показалось, что его гневный взгляд искрился молниями. Но стоило этому взгляду посмотреть на него, а потом, чуть более удивлённо, за его спину, как Усянь полетел куда-то влево и благополучно приземлился на сено. Послышался пронизывающий до костей смех, а затем лязг металла. Сняв пару соломинок со своих волос, он приподнялся на локтях и оглянулся, но никого не увидел. Шум всё приближался, а Вэй Усянь так и не мог понять откуда. Соскользнув с кучки соломы, он приземлился на колени как раз вовремя: прямо над его хвостом пролетел Цзыдянь, ломая стену. Вэй Ин тяжело вздохнул, смотря на их бой. В ход шло всё: мечи, рукопашный, палки, Цзыдянь, заклинания, темная ци, они даже пинались. В общем, на нормальный бой двух “внушающих страх” заклинателей это не было похоже, как и не было чем-то захватывающим. Больше походило на драку двух обиженных мальчишек, которые не поделили сладкое. Только те дрались насмерть.

Когда-то

Ненавидел ли его Цзян Чэн? Да. Каждой клеткой своего тела. Абсолютно всем, что у него было, хотя теперь у него нет ничего. Он потерял всё. Он потерял всех. Он ненавидел Усяня, ненавидел его выбор, ненавидел всё вокруг … Было больно смотреть на бездыханное тело шицзе на своих руках, как застыло её лицо, как длинные волосы окрашиваются в красный, как кровь пачкает рукава и одежду, впитываясь и оставляя некрасивые пятна на нежно-розовом ханьфу. Он ненавидел чувства. Он ненавидел вспоминать. Но ему никогда не забыть того, что произошло. Может, он и смог отмыть свои руки, но не душу, не то, что вонзается лезвием глубоко в сердце и царапает изнутри, будто бы просясь наружу. И он выпускал это: на адептов, за “Улыбкой Императора”, и просто когда сидел в секретной комнатке. Мерзкое чувство преследует его ещё со дня, когда похоронил в один день и брата, и сестру. Но он никогда не хотел, чтобы всё вышло так. За что? Почему? Зачем? Но он знал, что все его вопросы останутся без ответов. Вэй Усянь не хотел убивать Яньли и Цзысюаня, он был уверен. Все разногласия между ними исчезли, когда шицзе вышла замуж. Да и шисюну не до споров было: Илин, Вэни, проблемы с вредными старейшинами, да и он приставал, прося вернутся. Ему казалось, что его “просьбы” были больше похожи на отчаянные мольбы человека, в чьих глазах гаснет надежда. Надежда на счастливое будущее. Хотя куда там, хотя бы нормальное. Но ему не дали даже этого, взамен сравняв его чувства с землёй и похоронив с последними дорогими для Ваньиня людьми. До сих пор каждый раз, ходя по резиденции, ему слышался тихий смех шицзе над глупыми шутками Вэй Ина, недовольный, но твёрдый голос матери и похвалу отца. Да, он был счастлив в тот день, ведь это был первый раз, когда его похвалил не Усянь, не Яньли и не другие шиди, с которыми он тренировался, а отец. Даже мать с одобрением смотрела. По крайней мере, хотелось верить в это. После того, как они выбрались из пещеры черепахи губительницы, а его бедовый шисюн-придурок остался там с Лань Чжанем (если бы он там один остался, то Цзян Чэну не о чём было бы волноваться, ибо это создание выживет в любых условиях), поэтому он в рекордные сроки долетел до Юн Мэна чуть ли не за полтора дня, оставив остальных адептов где-то позади падать с мечей от адской усталости. Потом его, конечно же, насилу уложили спать, и проснулся он уже под вечер, обнаружив напротив спящего крепким сном шисюна, даже в таком положении похожим на вздремнувшего на пару минут ученика, а не заклинателя с духовным истощением. А потом зашёл отец, присел рядом, улыбнулся и сказал то, что он не забудет никогда.