***
— Мы будем делать это медленно, — наслаждаясь моментом бессилия Глеба, поговорил один из них. — Это и будет вашей ошибкой, — усмехнулся Глеб, не видя перед собой из-за опухших от ударов век, а по губам тут же потекла кровь от кашля, вызванного спазмом. — Да что ты? Смех. Удар. Ещё удар. Сука… острая боль с каждым ударом становилась всё невыносимее. Он закашлялся, отхаркивая кровь и думая, что уже скоро начнёт выплевывать внутренние органы, раздолбанные в мясо ударами уёбков. — Щенок, ты ещё будешь скулить, умоляя остановиться, — услышал он сквозь шум в голове. Глаза начали закатываться перед потерей сознания, но звонкая пощечина возвращала в реальность. Глеб собрал остатки сил, усмехаясь и не чувствуя лица. — Как это делал ваш папочка, которого я убил? — оголяя окровавленные клыки, выплюнул Глеб, ожидая ещё одного удара после этих слов. — Смотрю, ты любишь пожёстче. Не переживай, времени у нас много. Отойдя от Глеба, мужик уселся на диван, закуривая сигарету, пока второй наоборот размеренными шагами приближался к блондину, закатывая рукава. — Ну что, рассказывай. Какой части тела хочешь лишиться первой: руки, ноги, глаза быть может? Глеб сжал челюсть, чувствуя, что даже не может сделать вдоха. Рёбра наверняка были сломаны… Он закрыл глаза, чувствуя приятный холод кафельного пола. Ещё немного. Надо было продержаться ещё совсем немного.***
Ася вздрогнула, когда увидела, как к входной двери двигался какой-то силуэт и почувствовала, как кольнуло сердце. Она даже схватилась руками за подлокотник дивана, намереваясь встать, но тут дверь отворилась и на пороге появилась девушка, к которой тут же подбежал Тёма. — Ты всё принесла? — спросил он, забирая у неё куртку, чтобы повесить. — Да, хоть это и было сложно. Капельницы сразу с готовым раствором. Надо будет только поставить. Я не умею, если что, — ответила девушка, поправляя свою одежду и осматривая гостиную. — Я справлюсь, — ответил Тёма и повернулся к Асе, подходя ближе и замечая её разочарованный вид. Конечно, она ждала Глеба. — Ась, Глеб убьёт меня, если я не буду заботиться о твоём состоянии, так что мне нужно будет поставить тебе капельницу с глюкозой. Заставлять тебя есть я не смогу. И очень надеюсь, что хотя бы от такого способа поддержать твой организм ты не откажется. Это Ульяна. Моя… — Девушка Тёмы, — улыбнувшись, перебила она, на что Тёма лишь коротко кивнул, а Ульяна протянула Асе руку. Тёма тут же быстро обошел Ульяну, вставая вплотную к дивану между ней и Асей, и принялся раскладывать медикаменты. Ульяна медленно пустила руку, хмыкая и уходя к кухне. — Есть у вас тут что-то вкусное? — прозвучал её скучающий голос. — Я поставлю тебе капельницу, ладно? — Тёма проигнорировал девушку, обращаясь к Асе с очередной надеждой на ответ. — Нет. Ася звучала незнакомо и грубо. Смысл спасать её? Глеб скорее всего мёртв. И что делать дальше, она понятия не имела. Так что… — Оставь меня в покое, — она поджала коленки к груди, крепче обнимая. — Пожалуйста, Ась, — не сдавался Тёма. Ася резко встала с дивана, направляясь наверх. Тёма бесил. Бесило его желание «помочь». Поздно было помогать.***
— Глеб… Больничные лампочки сменяли одна другую, сливаясь в размазанные вспышки на потолке. Что-то гудело, пищало и куча голосов вторило друг другу. Глаза застилало мутной пеленой, а в висках стучало с каждой секундой всё громче. Было просто адски больно. Но не получалось издать ни звука. — Держись… Белые халаты, просто куча людей в белых халатах. Знакомый голос дока. Он волнуется. Сильно волнуется. Значит, всё действительно максимально хуёво. Стоит ли пытаться «держаться»? Сомнительная идея. Да и отдохнуть уже хотелось… глаза медленно закрылись, погружая сознание в непроглядную пустую темноту.***
Ася сжимала простынь в руках, чувствуя сильную головную боль от недоедания, недосыпа и тревоги. Боль была такой невыносимой, что приходилось сжимать челюсть и тихо постанывать сквозь зубы. Это конечно не помогало. Но ничего больше не оставалось. Вдруг она увидела мелькнувший за окном свет, и мозг автоматически считал фары машины, подъехавшей к воротам. Не помня как, но она очутилась внизу с бешено стучащим сердцем, всматриваясь в дверь. Пожалуйста, только бы это был… Ворота открылись, и машина Ромы въехала во двор. Ася инстинктивно попятилась назад, округляя глаза. Почему этот ублюдок тут? Дыхание сбилось, заставляя хватать ртом воздух. — Эй, ты чего? — тонкий голосок Ульяны звучал будто из-под воды. Ася старалась дышать. Старалась. Но не получалось. Только не он. Только не его брат. Рома вышел из машины. Тёма уже был на улице, что-то ему говоря и активно жестикулируя, пока тот открывал пассажирскую дверь. Ася почувствовала, как рука Ульяны легла на плечо, и тут же дёрнулась, стряхивая её. — Не трогай меня, — прошептала она, устремляя взгляд обратно к машине. Теперь около неё стояла ещё и Соня. Ася закусила губу до сильной боли. Если они зайдут в дом — она сбежит. Просто выбежит и умрёт на улице. Главное, чтобы Тёма не остановил снова. Тёма тем временем открыл заднюю дверь, наклоняясь, а через секунду появился в поле зрения, помогая вылезти Глебу. Сердце Аси кольнуло. Он привёз их сюда. Привёз её насильника в дом, в котором обещал, что Асе будет безопасно. Мысль, что Глеб жив пока не приживалась в мозгу. Казалось, что это всё равно всё не по-настоящему. Первыми в дом зашли Тёма с Глебом. На него было больно смотреть. Еле стоял на ногах, держась за живот. Лицо было сплошь в ссадинах и припухлостях. Взгляд Глеба сразу выцепил Асю, которая стояла на том же самом месте. Он смотрел так, будто бы готовился наорать на неё. — Выглядишь просто… ужасно, мышь, — вместо крика еле выдавил из себя он, морщась от боли. Ася не могла говорить. Просто стояла и смотрела, а он делал то же самое в ответ. Ей было так больно. Так больно видеть его таким. — Пойдём, я тебя доведу до комнаты, ты отдохнёшь, — сказал Тёма, сочувственно глядя на друга и придерживая его. — Хочешь поговорить наверху или останешься тут? — Глеб пристально смотрел на Асю и по тону явно было понятно, что он предпочитает первый вариант. Ася на деревянных ногах пошла к лестнице, давая понять, что пойдёт с ним, но параллельно всё ещё бросала напряженные взгляды к машине, у которой стояли брат Глеба с девушкой. — Больше чем уверен, что ты сбежал из больницы. В таком виде людей не отпускают, — бубнил Тёма, помогая Глебу уже в комнате опуститься на кровать. Гримаса боли искажала лицо парня, подтверждая догадки Тёмы. — Если нужна будет помощь, говори, ладно? Глеб кивнул, но мыслями был уже совсем не с Тёмой. — Я думала, что тебя убили, — прохрипела Ася, как только Тёма вышел из комнаты. Глеб ухмыльнулся, кивая на кровать. — Как видишь, нет. Садись, хочу чтобы мы были на одном уровне. Ася присела, чувствуя напряжение по всему телу, которое мешало нормально двигаться конечностям. — Я знаю, что ты злишься на меня, мышь, — выдохнул парень после недолгой паузы. — Но это был единственный способ тебя защитить. Ася закусила губу, чувствуя оставшиеся раны после предыдущих укусов. Она понятия не имела, что говорить. Мысли копошились как пчёлы в улье и ни одна не могла выйти на передний план, заглушая этот гул. — Какой способ? Довести себя до полусмерти? — наконец прохрипела она, скользя взглядом по телу Глеба. — Если бы я не поехал к ним, то они бы приехали сюда. Или поехали бы к моим родителям. Я не мог допустить такого риска, — Глеб говорил чуть ли не с угрозой, проговаривая каждое слово. — И… что с ними сейчас? — Ася отвела взгляд от такого напора Глеба. — То же, что и с тем мудаком, убившим твою мать. Гниют под каким-то мостом наверняка. Ася не могла вздохнуть от напряжения, растущего в организме. — Я приехал в квартиру Ромы, они ждали, приставив ствол к Соне. Но нужен был им только я, потому что догадались, кто убил их папочку. Так что они постарались… — Глеб хмыкнул, кивая Асе, которая всё ещё хмуро разглядывала ссадины на его лице. — Что было потом?! — воскликнула она, понимая, что Глеб уже слишком долго молчит. — Мои парни. Телохранители, если хочешь, называй так. Рома смог скинуть им смс. Очень вовремя. — Почему до этого их не было рядом?! Почему ты не позвонил им, чтобы они приехали в квартиру брата? — Мышь, не тараторь. Потому что. Просто потому что. Пока у меня не было концертов и там более туров, предпочитал жить спокойно жизнью без охраны. А тут хуйня за хуйнёй. — Туров? — начала было спрашивать Ася, но тряхнула голову, отгоняя от себя неважные сейчас вопросы. — Господи, это же просто… Глеб… Она с болью в глазах смотрела на изувеченное тело парня, не в силах сдерживать дрожь. — Это просто бесконечно глупо. — Давай не будем про бесконечную глупость, — хмыкнул Глеб. — И что, теперь у тебя проблемы? Помимо твоего ужасного физического состояния… — Мои парни должны разобраться с трупами и зачистить хату. Всё обойдётся. Но главное, что тебе теперь нечего опасаться. Ася несогласно замотала головой, поджимая губы. — А если это не все из них? Или кто-то ещё придет мстить за них? — Они будут мстить мне, а не тебе, не переживай, — спокойно ответил Глеб. — Да в том-то и дело! — Ася резко двинулась ближе к парню, стараясь не впадать в истерику. — Ты похоже вообще не понимаешь, что я за тебя и боюсь. Мне есть чего опасаться — твоей смерти, например. — Почему ты так этого боишься? — Глеб слишком резко вдруг решил приподняться и тут же столкнулся с последствиями своего действия: острая боль пронзила организм и он замедлился, но обратно на подушки не опустился, продолжая приближаться к Асе. — Я помню, что тебе страшно одной. Но ведь ты будешь не одна. Как минимум ты хотела уехать к своему парню, когда всё кончится. А всё кончилось. Ты можешь возвращаться к своей жизни без нашей семьи в ней. Ася слушала его слова, чувствуя, как сердце сжимается с каждой секундой сильнее. Почему-то было слишком больно слышать от него такое, тем более что он говорил это с таким хладнокровием и спокойствием. Будто бы ему действительно было всё равно. — Ты сам виноват в том, что я так боюсь жить свою жизнь без тебя. Я почувствовала себя слабой и неспособной на самостоятельную жизнь после того, как ты насильно пытался меня «спасти» и «помочь». У всего есть свои последствия, — проговорила она, всё ещё чувствуя невероятную боль в груди. — Я виноват в том, что спас тебя? — приподняв бровь, спросил Глеб и Ася заметила, как дрогнули его пальцы в порыве сжаться в кулак. — Ты виноват в том, что я до паники боюсь твоей смерти, потому что ты мой «спасатель», которого я не просила меня спасать после изнасилования. И ты стал таковым из-за своей маниакальной идеи спасти меня потому, что не смог спасти свою девушку… — Ася, — Глеб грозно прорычал её имя, предостерегая от дальнейших слов. — То, что я не дал тебе покончить с собой не делает из меня виновника в твоей несамостоятельности. Может, причина в другом, не думала? — В чём? — губы дрожали, а кончики пальцев немели. Ася чувствовала одновременно и гнев, и страх перед дальнейшими словами парня. — В том, что ты никогда и не была самостоятельной. Ты сломанная, импульсивная, зависимая от людей, которым на тебя насрать. Ищешь от кого зависеть, лишь бы не остаться один на один с собой. А как только остаёшься — сразу влипаешь в неприятности, потому что не в состоянии о себе позаботиться. Повисшая тишина звенела в голове Аси, сводя с ума. Она смотрела, как тяжело дышит Глеб, будто бы он пробежал марафон и теперь готовится наброситься на неё, чтобы убить. Но страшно не было. Было только больно. — Повезло же мне такой сломанной встретить на пути человека, отчаянно ищущего себе возможность простить себя за смерть девушки через гиперопеку и больную заботу о жертве, — наконец тихо произнесла она, пока Глеб бессильно опустил голову, сжимая челюсть от своих чувств. — Блять, Ася, — прошептал он дрожащим голосом, и Ася не понимала, пытается ли он сдерживать слёзы или это всё ещё гнев. — Я так ненавижу… блять. Он поднял глаза, красные от полопавшихся сосудов и сщуренные от того, что их щипало. — Я скучаю по ней каждый чёртов день, — вдруг проговорил он. — Несмотря на то, какой больной стервой она была. — Сломанной? — тихо спросила Ася, боясь спугнуть его откровения. — Думаешь, зачем она порезала вены? — печально усмехнулся Глеб. — Чтобы я почувствовал вину за то, что предложил расстаться. Ася свела брови к переносице, непонимающе прокручивая его последние слова в голове. Звучало действительно очень сломано и нездорово. — Она так отомстила? — ужаснулась Ася. — Сказала, без меня не может жить, — продолжил хриплым и уставшим голосом Глеб. — И что если я брошу её, она это сделает. Покончит с собой. Я хотел расстаться. Я не думал, что… я не… просто… — Глеб, — Ася не могла не дернуться вперёд, будто бы в попытке обнять, но лишь приблизилась, заглядывая в глаза парня. — Это не твоя вина. Её выбор — не твоя вина. Не ты порезал ей вены. — То, что ты медленно умираешь от недосыпа и голода из-за стресса тоже не моя вина? — спросил он, приближая своё лицо к её, чтобы видеть каждый миллиметр. — Не твоя, — Асе стало стыдно за свои слова о вине, но не сказать их тогда она не могла. Она действительно чувствовала себя зависимой от его присутствия рядом. Только так было безопасно. Но он прав. Её жизнь дальше будет строиться без него… и значит нужно искать безопасность в чём-то другом. Глеб лишь саркастично хмыкнул, отклоняясь обратно на подушки. — Если тебе нужна будет помощь с… с чем угодно, то, — начала Ася, но Глеб перебил её. — Как заботливо, — он медленно вертелся на подушке, укладываясь поудобнее. — Не переживай, Тёма поможет мне в случае чего. — Да, я знаю это. Но всё равно знай, что я могу помочь. Даже просто воды принести, если будет нужно, — Ася забралась в постель с ногами, укрываясь одеялом. — Не рассказывай Тёме, но у меня сломано два ребра, так что, — Глеб приподнял футболку, демонстрируя бандаж. — Может и пригодится твоя помощь. Побудешь на побегушках у меня. Но если серьезно, то ты сильно поможешь, если начнешь есть. Ася всерьез восприняла его слова о том, что её помощь пригодится и коротко кивнула на очередную злобную просьбу поесть. — Тебе удобно так лежать? Может что-то сделать… — начала она тревожно. — Всё нормально. Только укрой меня, — Глеб повернул своё лицо к Асе, вновь встречаясь с серыми глазами. — Переломы пиздец болят от попыток встать. — Укрыть? — тихо повторила Ася себе под нос и ту же взяла одеяло, приближаясь к Глебу. Он не сводил глаз с её движений, а она пыталась очень тщательно подойти к делу и нависла над парнем, укрывая его всех сторон. Прядь её волос щекотнула кожу Глеба и он снова почувствовал знакомый уже запах, прикрывая глаза от удовольствия. Он снова чувствовал себя дома.