Недописанный текст той песни

      — Глеб, просыпайся, мать твою, — руки Саши бесцеремонно расталкивали парня, вызывая раздражение. Глеб открыл глаза, чувствуя головную боль от слишком маленького количества сна и остатков похмелья.       — Блять, Саш, — пробормотал Глеб, щурясь и глядя на неё.       — Ты считаешь, это ещё не перебор? — злобно выпалила она, указывая рукой на Асю, которая ещё секунду назад спала в объятиях Глеба, а сейчас так же сонно и нехотя разлепила глаза.       — Не кричи, — Глеб сел на кровати, потирая виски и пытаясь найти силы, чтобы встать окончательно. — Давай мы просто обсудим это…       — Конечно! — с издёвкой бросила Саша. — Давай обсудим! Сначала только наверное выйдем, чтобы твоей дорогой подопечной не было неловко от наших ссор, правильно?       — Если тебе так нужна публика для ссор, то давай останемся, — иронизировал в ответ Глеб.       Саша гневно посмотрела на Асю, будто бы ожидая от неё какого-то ответа. Ася чувствовала себя ужасно: она злилась, но при этом чувствовала вину. Потому что понимала, как это всё выглядело для Саши.       — Ну, а тебе каково? Нормально, ничего не смущает, а? — наконец спросила Саша у девушки, и Глеб злобно встал, хватая Сашу за локоть.       — Отстань от неё, пойдём поговорим, — проговорил он, пытаясь вывести её из спальни.       — Голубин, если бы ты так яро защищал меня, а не её, то наши отношения были бы нормальными. А так мы будем что-то обсуждать, серьёзно? Обсуждать, почему тебе необходимо трахать её, чтобы спасти? Или что? Какие безумные аргументы я должна блять выслушать? — Саша выплёвывала все эти слова, пока Глеб вёл её на кухню, и недовольно выкручивалась из его хватки.       — С каких пор объятия теперь стали равноценны сексу? — дойдя до подоконника, он наконец отпустил её, достал сигарету, открывая попутно окно, и затянулся.       — Мне нужно было вас застукать, чтобы ты признался? — складывая руки на груди, Саша злостно впивалась взглядом в парня.       — Мне нужно было её трахнуть, чтобы признаться.       — А то ты не трахал.       — Нет.       — Спать в обнимку с девушкой, которую не хочешь и знаешь неделю — это пиздецки странно, Голубин. Я не вчера родилась.       — Что ты хочешь, Саш? Конкретно в этой ситуации, чего?       — Чтобы ты наконец стал моим парнем, а не бегал за кем угодно в попытках… я даже не знаю в попытках чего. Я не знаю, от чего ты её спасаешь. Не знаю, что происходит. Не знаю, что с грёбаной Соней…       — Соней? — кажется, до сонного мозга начинало доходить. Глеб усмехнулся. — Теперь я понял, откуда такие фантазии на счет моей сексуальной жизни. Соня постаралась? Она не упоминала, что сама не прочь была поебаться? И потому и льёт тебе говно в уши, что обижена.       — Ты переспал с этой сукой? — тон Саши был предельно удивленным, и она даже расцепила руки, активно жестикулируя ими от переизбытка эмоций.       Глеб выдохнул клуб дыма, кивая.       — Зачем?       Глеб пожал плечом, прежде чем сформулировать ответ.       — Хотел расслабиться и снять напряжение. Попалась под руку.       — И она обиделась, что ты попользовал её, потом ты пришел сюда и поспал в обнимку с другой сукой?       — Не зови её так, — напряженно проговорил Глеб. Теперь он жалел, что действительно не вывел Сашу поговорить за пределы квартиры, ведь Ася, вероятно, всё слышала.       — Прелестно, — Саша демонстративно закатила глаза, — А как прикажешь её называть?       — Саш, золото моё, — Глеб устало оттолкнулся от подоконника, подходя к ней ближе и обнимая за талию. Она отвернула голову, снова складывая руки на груди, и поморщилась. — Я понимаю твоё желание устроить сцену, но мы оба знаем с тобой, что это всё не стоит разборок. Тебе нужны чистосердечные, с кем я спал за это время, а с кем — нет? Ты их легко получишь. Даже не попрошу взамен рассказать, с кем ты кутила на своих ебучих вписках и кто додумался накуривать тебя всякой хуйнёй и оставлять засосы. Только, пожалуйста, не надо истерик, во время которых мне надо оправдываться за Асю.       — В том то и проблема, что мне плевать, кого ты трахал. Мне не плевать, что вся твоя жизнь начала крутиться вокруг неё, — прошипела Саша, махнув рукой в сторону спальни. — Если бы ты просто спал с ней, то всё было бы проще. Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне, слышишь?       — Хорошо, — тяжело выдохнул Глеб. — Нам нужно только лишь съездить в больницу с ней сейчас. Это важно. И потом я обещаю тебе, что мы сможем провести время вдвоём. Только ты и я. Идёт?       — И после этого времени ты опять побежишь к ней?       — Я буду помогать, если Асе нужна будет моя помощь.       — Господи, — она подняла брови, шумно выдыхая. — И она будет жить тут?       — Да, пока что да.       — А мне где прикажешь находиться? Не думал, что я хожу по впискам не от хорошей жизни? Мне тупо не место в квартире собственного парня.       — Мы можем вернуться в нашу с тобой квартиру, — Глеб уже так сильно устал, что закрыл глаза на своё абсолютное нежелание возвращаться в старую квартиру, лишь бы Саша успокоилась. — И всё будет, как раньше. Будешь приходить под утро пьяная, будем спать до обеда и потом опять сваливать, не сказав друг другу куда, зачем и почему…       — Если тебя не устраивала наша жизнь, то можно было обсудить, а не злиться и копить свои обиды, чтобы потом радостно носиться с суицидницей и оправдывать это тем, что у нас такие плохие отношения.       Глеб расцепил руки на талии Саши и сделал шаг к кухонной тумбе, набирая воды, чтобы прочистить горло.       — Я не говорил, что у нас плохие отношения. Меня вполне устраивают, — дёрнув плечом, произнёс Глеб. Его тон стал явно раздраженнее.       — А меня нет…       — Да конечно, — перебив её, усмехнулся Глеб. — Поэтому так долго терпишь наши отношения? Потому что так сильно не нравятся?       — Всё надеюсь, что ты изменишься просто.       — Флаг в руки, — поморщившись, Глеб со стуком опустил пустой стакан на тумбу. — Нам пора.       Не оглядываясь, он зашёл обратно в спальню, встречаясь взглядом с Асей.       — Готова? — чуть мягче спросил он, на что Ася быстро кивнула и пошла вслед за парнем.       В машине стояла напряженная тишина. Ася всё не могла перестать думать о том, что услышала и о том, что её ждёт в больнице. И о чём она вообще думала, придя к Глебу? Господи, как давно стало нормальным спать в его объятиях? Будто это не что-то странное. Конечно, Саша разозлилась, увидев это всё. Кто бы не разозлился. Ася всё ещё чувствовала себя паршиво. Но что больше всего её пугало, так это то, что она чувствовала себя ужасно уже не из-за чувства вины. А из-за тоскливой тревоги, что больше не сможет позволить себе трогать Глеба и просить его о том же.       — Не бери в голову, ладно? — очевидно, Глеб думал о том же, о чём и она, так что мрачно прервал тишину. — Саша бывает вспыльчивой. Не воспринимай её слова всерьёз.       — Её можно понять, — выдавила Ася, хмуро разглядывая свои пальцы. — Я бы тоже беспокоилась, если бы увидела, что Паша…       Ася сглотнула, почему-то запинаясь. Ей стоило огромных усилий представить, что бы она почувствовала, если бы увидела такую сцену со своим собственным парнем. И невольно представила то, что и так уже представляла в квартире. Как Глеб обнимает Соню. К её сожалению, она слышала весь разговор. И как только Глеб упомянул Соню, сердце Аси почему-то сильно сжалось, заставляя почувствовать, как стало тяжело дышать. Очевидно, для Глеба ничего не значили все эти объятия и даже секс. Так что то, что происходило с Асей, было просто обыденностью для него и теперь его слова про то, что он случайно провёл по её губе тогда, обретали смысл. Легко случайно сделать то, что абсолютно ничего не значит. Просто на автомате.       Ася тяжело вздохнула, пытаясь выкинуть из головы мысли о Глебе и Соне. Это вообще её не касалось. Повернувшись к окну, она начала разглядывать сменяющие друг друга здания.       — Так что бы заставило тебя беспокоиться? — хмыкнул Глеб, всё ещё ожидая ответа.       — Честно говоря, я поняла, что глупо сравнивать наши отношения, потому что Саше явно было не сильно важно, что ты… что ты переспал с Соней. Для меня бы это было важно. Но как ты мне уже говорил, вас это устраивает. Просто наверное конкретно я не нравлюсь всем членам твоей семьи. Это взаимно, — Ася пожала плечом, не поворачивая головы к Глебу.       — Тебе было бы важно, будь я твоим парнем, что я переспал с Соней? — Глеб усмехнулся, пытаясь скрыть свое напряжение. Конечно, он догадывался, что Ася всё слышала. Но маленькая надежда теплилась до этого момента, что именно об этом эпизоде она не услышала.       — Ну, это было бы вполне нормально, разве нет? — Ася всё же повернулась к Глебу, выгибая бровь в вопросе.       — Это просто секс, абсолютно ничего больше, — Глеб на пару секунд встретился с ней взглядом, затем вновь повернул голову к дороге.       — Тебе необязательно оправдываться передо мной, я говорю, что было бы важно для меня в поведении моего парня.       — Я не оправдываюсь, мышь, — Глеб раздражался, сам не понимая, от чего. — Я объясняю.       — Хорошо, — Ася пожала плечом, снова отворачиваясь к окну. Если притворяться, что тебе всё равно, то может быть действительно станет всё равно. Её злило, что назойливое чувство раздражения не уходило, а только росло, подкидывая всё новые сцены в голову.       — Что хорошего? — сильнее сжав пальцы на руле, спросил Глеб. Господи, как ему хотелось, чтобы Ася забыла о том, что слышала в квартире. — Ты же не согласна.       — Да, мне было бы неприятно узнать, что мой парень занимался сексом с другой девушкой, даже если он будет говорить мне, что секс — это просто секс, — Ася начала говорить быстрее и громче, в процессе разговора всё больше и больше чувствуя гнев.       Глеб хмыкнул, закатывая глаза. Да блять, почему так хотелось убедить её в том, что он это сделал… сука, да потому, что злился на Асю. Трахнул Соню из-за тупой злости. Вот и всё. А она теперь говорит, что ей было бы неприятно узнать там что-то. Ему тоже было неприятно видеть, как…       — Мне тоже было бы неприятно видеть, как девушка, о которой я забочусь и стараюсь помочь с проблемой, радостно кидается на шею к другому парню, будто никакой проблемы у неё и не было, — проговорил Глеб, чувствуя, как тяжело было выговаривать каждое слово из-за напряжения по всему телу. Казалось, что даже челюсти свело.       — Что? — Ася нахмурилась, резко поворачивая к нему голову.       — Приехали, вылезай, — бросил в ответ Глеб, буквально вылетая из машины и сразу хватаясь за пачку сигарет. Ася ещё несколько секунд смотрела на его спину, прожигая злостным взглядом.       Наконец она вылезла из машины, подлетая к парню.       — Не было проблемы? Ты это сейчас серьёзно? — задыхаясь, выпалила она, всматриваясь в его дурацкие зелёные глаза. — Ты просто идиот. Да я не могу даже… не могу даже поцеловать своего собственного парня! А тебя, кретина кусок, хватаю за руку, когда мне страшно!       — Даже поцеловать, — закатил глаза Глеб, повторяя эти слова и делая акцент на слове «даже». — Зато кидаться в объятия получается неплохо.       Ася набрала воздуха, снова готовясь вылить на Глеба всю свою накопившуюся злость. Он вёл себя, как последний придурок, говоря то, что задевало сейчас больше всего. Она сжала руки в кулаки, делая шаг к нему, чтобы прокричать свои следующие возмущения прямо ему в лицо, но он вдруг сделал шаг навстречу, прижимая к машине и наклоняясь над лицом, обдавая запахом сигарет.       — Ну? — выгнув бровь, он всё ещё злостно смотрел на неё, ожидая те слова, что она готовила для него, но Ася лишь осеклась, задерживая дыхание. — Так ты сильно выводишь меня из себя. Просто блять невероятно.       — Ты сам себя выводишь, — прохрипела Ася, вдыхая ещё воздуха в и так полные легкие. — Фантазируя о том, чего на самом деле нет.       — Разреши мне блять сделать это, — почти прервав её, Глеб кивнул на её губы, как в первый раз, и напряженно сжал руку в кулак, со стуком ударяя ею около головы Аси об крышу машины.       Она помедлила долю секунды, прежде чем податься вперёд, впечатываясь в его рот первой. Глеб сдавленно простонал в её губы, закрыв глаза и придавливая её своим телом к машине. Он жадно проник языком в её рот, требуя больше и глубже. За все эти дни. За все эти часы. Сука, ему нужно было больше. Больше, чем она могла бы выдержать. Собрав всю волю в кулак, он резко отпрянул, оттолкнувшись рукой от машины и провёл по своей губе большим пальцем, собирая остатки влаги.       Ася тяжело и часто дышала, впиваясь ошалевшим взглядом в его расплывающуюся в какой-то нервной ухмылке губы. Это было… грубо, но не вызвало паники. Он успел закончить поцелуй будто бы за секунду до того, как она успела испугаться этого напора.       Они смотрели друг на друга целую вечность, прежде чем Глеб наконец поднес к губам сигарету, которая все это время тлела во второй руке, и затянулся.       — Идём? — спросил он, как ни в чём не бывало, возвращая Асю в реальность и напоминая ей, что для каких-то парней секс — это просто секс, а поцелуй, видимо, просто поцелуй. В другой ситуации она может быть и спросила его, почему они так поступают друг с другом и имеет ли это вообще какой-то смысл. Но сейчас ей нужно было другое: узнать, подтвердятся ли её опасения по поводу задержки.       Развернувшись к больнице, она быстро зашагала ко входу, пытаясь не думать о том, что произошло и о том, что её ещё ждёт.       В больнице Ася избегала взглядов с Глебом, и не стала смотреть на него, даже когда док увёл её для обследования. Глеб уселся на сиденье, ожидая её возвращения, но через некоторое время из коридора вдруг вышел Рома, удивляясь брату.       — О, ты чего здесь? — Рома тут же подлетел к Глебу, который благодарил вселенную за то, что Ася не пересеклась с ним.       — Привёз Асю к доку… а ты какого тут делаешь? — недовольно начал Глеб, поднимаясь с места и выходя с братом на улицу.       — Ходил за рецептом к психиатру. Соне всё хуже после того случая. Выписали колёса даже, — Рома помахал бумажкой в воздухе и угрюмо закурил. —Знаешь… Не надо было мне тогда паниковать. Эта суицидница, она же просто шалава из клуба. Ну прорезала она себя… кто не совершает попыток самоубийства? Всё это только напоказ… и у Сони теперь такие истерики после той тупой истории. Всё из-за того, что я просто не выставил её за дверь, а решил позвонить тебе. Блять.       — Какую же хуйню ты несёшь, — отвернувшись, бросил Глеб и тоже снова закурил.       — Соня говорит, что ты по уши в неё залип, потому и защищаешь, — ответил Рома, глядя на то, с каким видом затягивается брат. — Это ведь ненормально, Глеб. Она ведь рушит нашу жизнь. Сначала цирк с венами, потом вообще головорезы!       — По-моему, это ты сломал её жизнь, решив изнасиловать, — выплюнул Глеб. Внутри всё начинало кипеть от гнева.       — Я не насиловал её, — нахмурившись, бросил Рома, судорожно затягиваясь. — Она была пьяной в стельку. Думаешь, она вообще помнит что-то с той ночи? Мы оба были не в себе и потрахались, а потом она побежала…       — Смотрю, ты успел проникнуться версией Сони и даже поверить в неё, — перебил Глеб. — А что Соня придумала взамен того факта, что раздвинула передо мной ноги вчера?       Глеб выгнул бровь, требовательно глядя в глаза брату. Ему доставляло дикое удовольствие наблюдать за тем, как расширяются глаза Ромы, и осознание чего-то унизительного приходит в его голову.       — Что? — Рома не нашёл ничего лучше, чем непонимающе переспросить. — О чём ты вообще блять?       — Я вчера ебал твою суку, потому что она припёрлась ко мне и дала понять, чего хочет, — чётко проговорив каждое слово, Глеб сделал шаг вперёд к Роме. Как он хотел, чтобы тот вышел из себя…       — Ты совсем ебанулся? — было видно, что Рома всё ещё не до конца в это верит. — Да что с тобой такое?! После появления этой… Как её там? Аси? Ты сам не свой! Вечно срываешься на нас, теперь ещё говоришь эту хуйню, чтобы меня позлить. Может пора уже очнуться?       — Я говорю это, потому что это правда, кретин, — злостно усмехнулся Глеб. — Тебе описать в подробностях или может хочешь набрать своей девушке и спросить у неё сам? Я бы с удовольствием послушал, что она будет придумывать, чтобы выгородить себя.       — Нахуя ты это сделал?       Глеб видел, как Рома себя сдерживает от удара. Конечно, это ведь его брат. Типо нельзя пиздить брата. Ничего, Глеб всё равно доведет его до драки. И тогда уже оторвётся по полной.       — Нахуя ты насилуешь девушек? — почти прорычал Глеб, нависая над братом всё больше.       — Ты что, — медленно протянул Рома, будто бы что-то понимая. — Не можешь её трахать из-за того, что она ноет про насилие и поэтому решил отыграться на Соне, чтобы мне отомстить? Так что ли?       Глеб всё-таки не выдержал первый, хватая брата за ворот толстовки и прижимая к стенке.       — Ты даже не можешь признать, что натворил. А я тебя ещё спасал какого-то хера. Тебя, тупое ты чмо! Боялся, что она пойдёт в полицию или ещё хуже: покончит с собой и на тебя ещё повесят и это.       — Ты не меня спасал всё это время, — Рома толкнул Глеба в грудь, поджимая яростно губы и часто дыша от волнения. — А её. С первой секунды — её. Плевать тебе было на меня. Иначе бы просто оставил её в психушке, подделал документы и забыл о ней, а не таскал за собой хвостиком. И теперь из-за того, что у тебя стоит на суицидниц, страдаем все мы!       — Как же я хочу набить тебе ебало сейчас, — прорычал Глеб, всё ещё сжимая ткань толстовки в кулаках.       — Вперёд, — Рома подался к парню, будто бы напрашиваясь ещё больше. — Давай, раз так хочется. Тебе от этого лучше? От того, что трахаешь чужих сук и бьёшь морды? Ну и чем ты лучше меня, а?       — Всё, закончили, хватит, — голос дока сбоку как скрежет металла по мозгу, заставил поморщиться и нервно отпустить брата, делая шаг назад. Глеб хотел бы сейчас окатить себя ледяной водой, лишь бы прийти в себя и не желать видеть море крови, льющейся с размазанного лица братца. — Езжайте домой оба.       Глеб метнул взгляд на дока, не воспринимая его слова всерьёз.       — Ася… — начал он.       — С ней всё в порядке, но я считаю, что ей лучше будет полежать в больнице какое-то время. Ты так и не справился с тем, чтобы следить за стабильным приёмом таблеток. У неё слишком сильный стресс на фоне посттравматического синдрома. Потому и задержка, и истощение. Это всё следствие сильнейшего хронического стресса. Я не отпущу её с тобой в этот раз.       — Я могу увидеть её хотя бы? — недовольно бросил Глеб.       — Приёмные часы для гостей указаны на стойке регистрации, — док говорил официальным тоном, давая понять, что настроен серьезно, но Глеб всё равно закатил глаза.       — Я должен зайти к ней, — настойчиво проговорил он. — Просто так я не уеду.       — Заебёшь, Глеб Геннадьевич, — хватая из пальцев Глеба сигарету, док устало опустился на лавочку и затянулся. — Иди, пока я не устал и не вытолкал тебя силой.       Глеб не стал медлить, влетая обратно в больницу. Спросив на стойке номер её палаты, он стремительно направился туда, переживая.       — Я не беременна, — услышал Глеб, как только вошел в палату. Ася сидела на кушетке, подтянув коленки к груди и слегка потерянно разглядывая стенку напротив себя.       — Это хорошие новости, — парень подошёл к ней, усаживаясь на кушетку и вглядываясь в её лицо. Ему было больно осознавать, что придётся оставить её тут, тем более она выглядела отрешенно и странно. Видимо, ей уже дали успокоительных. — Я рад, что обошлось. Как ты?       Она медленно повернула к нему голову и слегка свела брови.       — Не знаю, — её голос звучал грустно. — Очень странно. Но всё ещё желаю смерти твоему брату.       — Это нормально, — грустно усмехнулся Глеб. Он опустил взгляд на её руки и представил, как сжимает её ладонь, чувствуя прохладную кожу под подушечками пальцев. — Ты сама захотела остаться тут или тебя док уговорил?       — Он особо не уговаривал. Поставил перед фактом. Сказал, что если не соглашусь, будет решать вопрос по-другому, — медленно произнесла Ася.       — Он угрожал? — усмехнулся Глеб, представляя себе это зрелище.       — Сказал, расскажет всё полиции, — Ася рассматривала лицо Глеба, будто в первый раз, медленно переводя взгляд. — И тогда у тебя были бы проблемы.       — Ты согласилась остаться из-за меня? — Глеб скривился, опасаясь, что теперь Ася принимает такие решения из-за него. — Из-за того, что боялась, что у меня будут проблемы?       — Ты убил человека, — Ася понизила голос. — Конечно, я боюсь, что у тебя будут проблемы.       — Док — мой друг, он не стал бы даже пытаться устроить мне проблем. Просто он сильно переживает за твое состояние, вот и решил, видимо, пойти на крайние меры и запугать тебя, — извиняющимся тоном проговорил Глеб. — Я буду навещать тебя, если хочешь. Каждый день. Наверное, тебе действительно будет лучше немного полечиться.       —Может, — Ася тяжело вздохнула, чувствуя как тянет в груди от мысли, что она будет проводить тут дни в одиночестве. — Ты останешься до ночи?       — Не уверен, что док разрешит, — Глеб буквально сдерживал грустный стон от невозможности помочь Асе.       — Да и Саша скучает по тебе, — дёрнув уголком губ, добавила Ася, на что Глеб закатил глаза.       — В любом случае пока меня не выгоняют. Могу посидеть с тобой тут, — он не хотел отвечать на эти провокации.       — Когда я проснусь, тебя уже не будет, — прохрипела Ася, чувствуя, как сильно начали тяжелеть веки и захотелось спать.       — Ты всегда можешь мне позвонить или написать. И я ещё приду завтра.       — Глеб, зачем ты… — Она медленно улеглась на койку, борясь с желанием закрыть глаза. — Зачем ты это сделал?       — Сделал что? — поджав губы, он наблюдал за тем, как она борется со сном.       — Поцеловал, — голос слабел, выдавая её состояние.       — Вообще-то это ты потянулась первая, мышь, — уже полушёпотом проговорил Глеб, укрывая её одеялом до подбородка.       — Ты попросил, — Ася выдержала паузу, желая увидеть, что Глеб это помнит. — Я, как и Соня, попалась под руку, потому что ты злился из-за ссоры с Сашей?       — Нет, — Глеб недовольно поджал губы, слушая этот бред. — Я просто захотел. Захотел тебя поцеловать.       Ася ещё долю секунды смотрела в его глаза, прежде чем наконец сдаться и закрыть веки, отдаваясь сну. Глеб наблюдал за ней, представляя, как завтра она проснется одна. Он пытался убедить себя, что так будет лучше. Лучше для неё. Что док ей поможет. Но чувствовал только бесконечную тоску.