***
— Спасибо, что помогаешь, какими бы ни были твои причины на это. Глеб с каким-то тянущим чувством тоски смотрел на то, как закрываются её глаза и ждал. Ждал, когда дыхание станет тише и спокойнее. Ждал, пока она точно уснёт, чтобы была возможность шмыгнуть вниз. Главное, чтобы она не проснулась и не увидела, что его нет. Потому что она попросила быть рядом. Но ему нужно спуститься всего на несколько минут. Это важно. Важно, потому что он не сможет нормально спать. Чтобы почувствовать хоть какой-то контроль над ситуацией, чтобы не допустить больше того, что её крадут прямо из больницы. Нужно действовать. Он тихо вышел из комнаты, не закрывая дверь. Спустился на первый этаж, где в полумраке сидел Тёма. Его лицо освещал экран ноута, а по углам гостиной горели цветные лампочки, создавая атмосферу. Тёма всегда любил работать ночью. — Всё в порядке? — парень сразу встрепенулся, увидев Глеба. Он слегка прикрыл ноут, чтобы глаза привыкли к темноте, в которой прятался силуэт друга. — Она спит, — дёрнул плечом Глеб, усаживаясь рядом с Тёмой. Про кошмары он старался не думать. — А с тобой всё в порядке? — вкрадчиво спросил Тёма, видя беспокойное смятение на лице Глеба. — Мне нужно попросить тебя ещё об одной услуге, — цвет зеленых глаз прожигал Тёму. Так Глеб обычно смотрел, когда отказывать точно было нельзя. — Мне нужно, чтобы я мог всегда знать, где она. — Глеб, ты уверен? — Тёма не стал дожидаться, пока парень продолжит. Он выглядел фанатично. Зависимо. Ненормально. — Я с радостью помогу тебе, но только если это будет действительно необходимо. А следить за девчонкой, которая тебе нравится — не уверен, что это необходимо. — Забей на всю эту розовую хуйню с «нравится», — резко выпалил Глеб. — Дело вообще не в этом. Она в постоянной опасности. И началось всё из-за Ромы. Так что я ей должен. И мне нужно знать, где она будет, если её снова заберут, увезут или она сама уйдёт вскрываться куда-нибудь. — Ты будешь мониторить её всю жизнь, пытаясь спасти от всего на свете? — неуверенно поёжившись, спросил Тёма. — Я об этом не думаю, — Глеб откинулся на спинку стула. — Я просто хочу знать, что в случае чего я смогу ей помочь. Иначе я блять спать не смогу, думая о том, что могу и её не спасти. — Блять, Глеб, я не… — У меня её телефон. Просто поставь туда свою хуйню, чтобы даже если он вырубился, я мог знать, где она. Я тебе клянусь, не буду я её сталкерить. Это только ради безопасности. — А она об этом будет знать? Глеб молча сверлил взглядом лицо Тёмы. Не знает он, будет она об этом знать или нет. Да и плевать ему. Это что, блять, важно? — Захочешь — сам расскажешь, — наконец выдавил он недовольно, а затем встал из-за стола, чтобы взять телефон Аси в своей куртке. — Вот. Он протянул Тёме телефон, настойчиво кивая. — Тём, её пытались убить дважды. Я это видел. И больше не хочу. — А кому она так дорогу перешла? — парень всё-таки взял телефон, не скрывая своего легкого недовольства. — Пока не знаю, но разберусь, кто бы это ни был. Тёма глубоко вздохнул. — Я поставлю чип, который можно отслеживать в режиме реального времени. Даже если телефон будет вне зоны доступа или сядет, можно будет отследить этот чип. Глеб кивнул. То, что нужно. — И на твоем месте я бы всё-таки сказал ей. — Всенепременно, — бросил он, прокручивая в голове одну мысль. Так будет лучше.***
Ася не чувствовала своего тела, только слышала бешеную пульсацию в висках и чувствовала все эти невидимые руки, сжимающиеся на шее и лишающие воздуха. Над ней звучали какие-то насмешки, чьи-то руки начали пытаться удержать её ещё сильнее, чтобы она не рыпалась, но она лишь так же сильнее сопротивлялась в панике. Её рюкзачок уже стянули с плеч, и когда она это почувствовала, то схватила его рукой, пытаясь удержать под натиском нескольких тел. Кто-то норовил постоянно держать руки, кто-то ноги, кто-то давил на живот, навалившись сверху, но она извивалась, усложняя задачу и, кажется, кричала. Она не слышала себя. Лишь деревянными пальцами залезала под молнию рюкзака, нащупывая баллончик. Хватанув воздуха ртом, она зажмурилась, задержала дыхание и, резким движением вытащив руку из рюкзака, распылила содержимое баллончика, слыша громкие крики вокруг и пытаясь держаться от желания распахнуть глаза. Когда она почувствовала, как стало свободнее, то оперлась рукой об асфальт, пытаясь встать. Нужно было бежать. И подальше. Потому что у неё не так много времени. Может, секунды четыре, пока те, на кого попало меньше всего, не очнутся от кашля и протирания глаз. А ещё где-то там стоит Рома, который скорее всего и вовсе избежал увечий. Остаётся только надеяться на то, что он опешил. И на свои ноги. Быстрей, куда угодно, только быстрей. К метро. Да, к метро, там должны быть хоть какие-то люди. Только она не знала, сколько времени. Может, уже всё закрыто… Казалось, что сзади доносится топот нескольких ног. Но оборачиваться нельзя. Только не оборачиваться. Просто бежать. Когда она выбежала на широкую улицу, освещенную фонарями, то чуть не закричала от того, как сильно было страшно. Она остановилась. Как вкопанная. Ловила взглядом машины, мчащиеся перед ней и трясущимися руками сжимала пустой балончик. Что теперь? Думай, думай. Они могут нагнать. Плевать им будет на машины. Они затащат её обратно в подворотню. Так что надо бежать. Надо снова бежать. Ася дёрнулась с места, не зная, куда именно побежит. Может она будет бежать так до утра, пока город наконец не проснется. Пока она не сможет попасть в какую-нибудь забегаловку. Подзарядить телефон. Господи, чем она думала? Валяясь целую неделю в грёбаном притоне? Она оглянулась через плечо, потому что сжигающий изнутри страх шептал, что надо. Она пыталась спорить. Потому что она точно споткнётся и упадёт, если обернется. Но бороться с инстинктами сложно. Никого. Значит, они уже сбоку или спереди! Господи, она сходила с ума. Резко затормозила, прижимая обе руки к груди. Сердце колотилось так часто, что казалось, оно вот-вот разорвется от этого ритма. Шаг. Ещё шаг. Давай, мать твою! Беги же. Только куда бежать? Она дёрнулась, как её кошмар из головы в миг стал явью: она врезалась в мужское тело, которое тут же крепко схватило её за плечи, не давая отпрянуть. — Нет! — её голос сорвался, отдавая сильной болью в горле, пока из груди рвались наружу сиплые звуки. — Не надо, нет, нет… — Малыш, всё хорошо, это я, — он постарался удержать её в своих руках, ведь она изворачивалась, пыталась упасть, вывернуться, лишь бы спастись. И не смотрела на него. Словно она бы умерла, если бы взглянула. Но именно это сейчас было и нужно. — Посмотри на меня, Ась, эй, смотри. Она рыдала без слез. Содрогалась всем телом, пряча лицо. И когда он наклонился к ней ниже, то не верила, что видит перед собой не Рому. — Как же он допустил такое, маленькая, — бормотал Тёма, увидев, что она наконец сфокусировала на его лице свой взгляд. Через мгновение он сильно прижал её к себе, пытаясь унять дрожь. Она схватилась за его плечи, впиваясь в ткань толстовки пальцами. Что он тут делает?.. — Как он блять это допустил? Ася не понимала. Ничего не понимала, чувствуя как толстовка парня становится мокрой от её лица. И как он удивительным образом обволакивает собой, закрывая от всего мира, который успел за несколько минут превратиться в ад. — Они, — попыталась выдавить она дрожащим голосом. — Они хотели… хотели… — Всё хорошо, всё в порядке, — Тёма гладил её по волосам, по спине, прижимал ближе и ближе. — Я отвезу тебя домой. Всё позади. Ася попыталась разжать неслушающиеся пальцы на баллончике. Теперь можно отпускать. Твою мать. Глеб спас её даже в этой ситуации. Если бы он не положил этот баллончик, что с ней было бы? Она зажмурилась, пытаясь не представлять. Пытаясь не думать. Какая же она чёртова дура. Тёма мягко отстранился, раздумывая над тем, как лучше дойти с ней до машины, которую он бросил на дороге недалеко отсюда. — Я могу донести тебя до машины, если тяжело идти, — аккуратно предложил он, отпуская её, чтобы она стояла сама. Ася помотала головой. — Давай я возьму это, — он помог ей разжать пальцы, забирая пустой баллончик и замечая ссадины на ладонях. Он всё ещё держал в голове, что она не любит лишних прикосновений, хоть и забил на это всего несколько мгновений назад, но не стал сейчас лишний раз пытаться осмотреть её. Кивнув в сторону тачки, он боковым зрением поглядывал, как она медленно и неуверенно шагала вслед за ним. Тёма открыл ей дверь, дожидаясь, пока она усядется. Её движения были такими, словно каждая клеточка её тела не доверяла всему, что ее окружает. Медленно, осторожно, опасливо. — Как ты тут оказался? — мозгу нужно было больше информации, потому что тревога возвращалась. И шептала ей, что она всё ещё ни хрена не понимает. Тёма сел за руль, чувствуя на себе её пристальный и сумасшедший взгляд. — Это довольно долгая история, — он выдавил добрую улыбку, поворачивая к ней голову. Она ответила мрачным напряжением. — Давай для начала решим, куда поехать. Тебе нужно в больницу? — Нет, — резко выпалила Ася. Никаких больше больниц. — Нет. — Хорошо, — кивнул Тёма, слегка сводя брови от не слишком здорового вида девушки. Он не знал, что именно с ней стряслось, но то, как она выглядела, давало понять, что она не в себе. — Тогда говори адрес. Я отвезу, провожу и могу остаться с тобой до утра. Ася свела брови домиком, пытаясь выдержать эту боль в груди. Она разрасталась по организму, давила на легкие, не давая дышать, доходила до кончиков пальцев острыми покалываниями и заполоняла собой все мысли. Ей всё ещё было некуда идти. Потому что она была одна. И сама же так и решила. Глеб. К Глебу. Я хочу к Глебу. — Вот, есть адрес этой квартиры, — деревянными пальцами она начала вытаскивать помятые бумаги из рюкзака. Выходило очень плохо. — Что за квартира? — видя её совсем плохой настрой, спросил Тёма. — Моя. Наследство от матери. Правда, я никогда там не была. — Слушай, мы можем поехать в мою квартиру пока что, если тебе будет спокойнее, — Тёма не хотел наседать. Не хотел пугать. Но то, с каким обреченным видом она пыталась достать свои бумаги, заставляло его сердце сжиматься от боли. Ася бросила свои попытки, вздыхая. — Если тебя это не затруднит, — зажмурившись, проговорила она. Как же стыдно было становиться обузой для очередного парня. Тёма хмыкнул, радостно трогаясь с места. Так было спокойнее. Отвезти её к себе и потом уже решить, что делать дальше. Ася положила локоть на выступ дверцы, подпирая голову и вглядываясь в окно. Смотреть на Тёму было слишком стыдно. Её поза была слишком нелепой, потому что тело никак не могло расслабиться, но она упорно заставляла себя сидеть так, будто сможет насильно сбросить напряжение хоть на чуть-чуть. — Я всё ещё не понимаю, как ты узнал, где я, — пробубнила она. — Ну, ты же помнишь, кто отследил твой телефон для Глеба? — начал Тёма, чувствуя себя неловко от того, что кажется придётся ей рассказывать то, что Глеб так и не рассказал. — Мой телефон сдох дня два назад. Да и даже если ты отследил его, то почему именно сегодня? Почему оказался рядом? Как смог так быстро добраться сюда? — Ася всё-таки повернулась обратно к Тёме, хмурясь от количества вопросов. — Я тебе всё расскажу, обещаю, — успокаивал её парень. — И надеюсь, что ты не сбежишь от меня, когда всё это выслушаешь. Напряженный смешок вырвался из его груди, заставляя Асю напрячься сильнее. Хоть и весь вид Тёмы говорил о том, что он не опасный и не может её обидеть, она пугалась. Потому что всё ещё была в шоковом состоянии. Потому что всё ещё поглядывала по бокам, пытаясь удостовериться, что никто не бежит за ними. И никто не едет сзади. Что она в безопасности. — Дело в том, что я… ох, — Тёма неловко взъерошил волосы, шумно вдыхая воздуха сквозь зубы. — В общем, я послеживал за тобой всё это время. И когда Глеб сказал, что вы переехали, а потом пропал, я стал делать это чаще. Смотреть, где ты. Когда увидел, что твой телефон сел и ты пропала, а Глеб упорно не отвечал на мои звонки, то не смог не поехать в город. У меня здесь есть квартира, но я не часто там бываю. Я приехал и на следующий же день пошёл на тот адрес, где находится твой телефон. Но там мне весьма явно дали понять, что мне не рады и внутрь пускать не собираются. Несложно было понять, что происходит в этой квартире. Ася поджала губы, метнув взгляд с лица Тёмы на дорогу, но тут же вернув обратно. — Я поехал домой, раздумывая, как бы всё-таки проникнуть туда. Хотел звонить друзьям, которые имели дело с наркотой и могли бы зайти, чтобы найти тебя. Потому что Глеб всё ещё не отвечал. Но сегодня увидел, что твой телефон спустя долгое время наконец начал перемещаться. И поехал, чтобы тебя встретить. Или узнать, у кого твой телефон. Когда доехал, то уже встретил тебя на улице и вот, собственно, — закончил Тёма, поднимая плечо, чтобы размять. — Я не понимаю, телефон же выключен. И почему из-за меня ты сорвался из дома, потратив столько времени? Почему ты не поехал к Глебу? Почему он не отвечает? С ним всё в порядке? — Ась, Ась, — Тёма тихо засмеялся. — Погоди немного. Не так быстро. Ася дернула головой, пытаясь не кричать на него. Потому что именно быстро ей и нужно было. Быстрее узнать, что с Глебом. — Глеб скорее всего в запое, такое уже бывало. И ехать к нему бесполезно, он с большой долей вероятности не дома, когда в таком отрыве. А телефон… я поставил тебе что-то вроде маячка, если простыми словами. Только не переживай, я не прослушивал тебя и ничего такого! Только мог смотреть, где находится твой телефон, даже если он вырубится. Паранойя Глеба на удивление оказалась не напрасной… — Что? Поставил мне маячок?! — Ася чуть не задохнулась, воскликнув это. — Зачем? — Мне очень стыдно сейчас, — грустно поговорил Тёма, зажмуриваясь на секунду. — Когда вы с Глебом были у меня, он пришел с твоим телефоном и сказал, что так нужно. Я не скидываю вину на него, не подумай. Я поставил маячок, думая, что это может пригодиться в крайнем случае. И когда ты пропала, а Глеб не отвечал — я не знал, все ли с тобой в порядке. И понял, что это тот самый крайний случай. — Почему тебя вообще так волнует, в порядке ли я? — мотая головой от непонимания, спросила Ася. Тёма не стал отвечать быстро, как на вопросы до этого. Он глубоко дышал, формулировал и хмурился. — Потому что ты мне небезразлична. Небезразлична твоя безопасность, — наконец сказал он, специально не встречаясь с её взглядом даже на секунду. — Небез… я не понимаю. — Я привязался к тебе, — почти перебил Тёма, не зная, как ещё объяснить свои чувства. — Пока ты была с Глебом в моём доме. — Тогда почему ты не связывался со мной всё это время? — Ася всё ещё чувствовал себя обманутой и очень глупой, но всё равно пыталась формулировать вопросы. — Раз привязался. — Потому что некрасиво докучать девушке своего лучшего друга, — грустно улыбнулся Тёма. — Но я не его девушка. И не была ей, — Ася не понимала, почему это нужно объяснять. — Пойми, необязательно вам было встречаться. Я просто знал, что он с тобой. Это было важно, — видно было, как Тёме тяжело говорить об этом, но тем не менее он очень хотел быть с ней откровенным. — А сейчас не важно? — Сейчас он и не с тобой. Повисло молчание, пока они переводили дух. Ася смотрела перед собой, непонимающе моргая и пытаясь сложить в голове услышанное. А Тёма кусал губу, сжимая руль крепче и чувствуя себя идиотом. А ещё он злился. Злился на Глеба, хоть и пытался это отрицать. — Итак, я тебе небезразлична, поэтому ты следил за моим телефоном, но не связывался со мной, потому что я якобы была с Глебом. Теперь мы не с Глебом и ты приехал, потому что запереживал о моей безопасности. А ещё утверждаешь, что Глеб не выходит на связь, но на его безопасность тебе всё равно, хоть вы и дружите 6 лет? — выпалила она на одном дыхании, чувствуя как горят щёки. Что, мать его, с Глебом?! Версия с запоем звучала для неё слишком радужно и оптимистично. В её жизни всё всегда было хуже. — Мне не всё равно, я знаю, что он способен о себе позаботиться, потому что за 6 лет нашей дружбы он неоднократно это доказывал, — тихо ответил Тёма. Ася часто дышала, пытаясь подавить мелькающие в голове сцены. Он ей ни разу не написал за это время. Она думала, что это потому что у него всё хорошо. И что он не хочет вспоминать о ней. А теперь она задыхалась от тревоги. Он мог быть всё это время в опасности. Его брат сам ей сказал, что хочет его страданий. Хочет ему навредить… — Мы можем поехать к нему? — выдавила Ася, закусывая губу до сильной боли. — Можем, но скорее всего он не дома, а ездить искать его ночью — идея не очень, тем более, что по моему скромному мнению тебе очень нужно отдохнуть. Ты сейчас в сильном стрессе, Ась, — ответил Тёма, чувствуя себя крайне беспомощно. Он не умел уговаривать людей. Никогда не умел. И все слова, что он говорил, звучали неубедительно, он видел это по её реакции, но не знал, что сказать ещё. — Ты можешь отследить его телефон, чтобы мы узнали… — Ась, он на какой-нибудь вписке, поверь мне, с ним всё в порядке, — отчаянно продолжил Тёма, боясь того, что она не сможет успокоиться и отдохнуть, если не выкинет из головы переживания о Глебе. Переживания о том, кто бросил её и валяется сейчас где-то, наверняка не думая даже попытаться набрать ей. — Его брат хочет ему жизнь сломать, — как глупому ребёнку прошипела Ася. То, что Тёма так легкомысленно относился к этой ситуации дико выводило её. Потому что она боялась. Боялась за Глеба, а Тёма не верил, что всё так серьёзно. И в глубине души Ася не винила его, потому что он ничего не знает: ни про изнасилование, ни про то, что Глеб убил человека, ни про то, что его брат ёбаный псих, способный на всё. — Поэтому пришёл сегодня за мной. Пришёл и в лицо сказал, что хочет, чтобы Глеб орал от боли. Так что пожалуйста, Тём, давай найдём его, прошу. Даже если с ним пока ещё всё хорошо, я должна предупредить его. Я не знаю, что в голове у его брата, но поверь, это что-то точно страшное. Парень хмурил брови, борясь с собой. Он не знал, что ей сказать, только был уверен, что Голубин справится. А вот она — нет. Она сходит с ума. И как Глебу удавалось оставаться таким относительно невозмутимым, спасая её? Тёма бы уже наверное отправился в психушку от переживаний, что не справится. — Давай так, мы доедем до моей квартиры. Зарядим твой телефон. Позвоним с твоего номера. Если с ним всё хорошо, то тебе он точно ответит. Если не ответит, то я постараюсь отследить его и мы поедем к нему. Идёт? Тёма нервно зажевал нижнюю губу, надеясь, что она согласится. А ещё что дома ей станет поспокойнее. Глупая и наивная надежда, но он хотел в неё верить. Ася не хотела соглашаться. Потому что всё ещё слышала его несерьезное отношение к проблеме. Тогда как она знала, что всё серьёзно. И очень страшно. Только что усмехающееся лицо Ромы врезалось в неё, предвещая самое страшное событие в жизни. И ей чудом удалось избежать этого. Но если он захочет прямо сейчас поехать к Глебу? Прямо сейчас навредить ему? Она же не сможет дальше жить, зная, что с ним что-то случилось. Как только она об этом подумала, то руки снова задрожали. Хотелось убежать. Только здесь бежать уже больше некуда. Нет такого места, где все в безопасности и всё хорошо. Она с трудом кивнула Тёме, думая о звонке. О том, как будет набирать ему. Как будет слышать долгие гудки и ждать голос на другом конце. Голова была такой тяжелой, что Глеб не представлял, как сможет оторвать её от подушки. И глаза разлепить не получалось. Он только слышал приглушённое и недовольное мычание над ухом. Она его обнимала, прижимаясь всё ближе и елозя по простыне. Что ей надо, блять… Он дёрнул плечом, пытаясь скинуть её руку с себя, но не получилось. Ещё бы. — Твой телефон разрывается от звонков, — вяло, но очень недовольно произнесла девушка. — Я его скоро в окно выброшу. Неужели тебе постоянно так трезвонят? Заткнись. Заткнись. Заткнись. Блять… теперь он не уснёт. И кто её просил открывать свой рот? Он бы и дальше спал, не слыша телефона. За это время он уже привык спать под беззвучные вибрации. Сука, он так злился на неё, что резко сел на кровати, чувствуя сильное головокружение от этого. Но зато он оказался без её цепких лапок на своём теле. Как же таким, как она, нравилось пытаться загрести его себе как можно скорее. С недовольной гримасой он пытался выцепить взглядом мобильник на тумбочке, потому как в потёмках всё слилось в одну сплошную массу. Нащупав телефон, он хотел сразу же вырубить его, но мозг успел вычленить имя, заставляя передумать. Сердце пропустило удар, предрекая что-то, что ему не понравится. — Она уже успела прибежать к тебе? — услышал он слишком громкий крик брата и даже автоматически покосился на дремлющую рядом девушку, предполагая, что даже она всё слышит. Он хотел бы встать и выйти. Хотел бы уединиться и сказать брату пару ласковых. Ненавидел, когда кто-то, пусть даже не по своей воле, но втягивался в его личное. Но тело совсем не слушалось, не успев восстановиться от того количества выпивки, что Глеб упорно в себя заливал вчера. — Молчишь? Потому что уже успел надумать всего, что угодно, да? Уже готов идти убивать меня? — продолжал Рома, слушая тишину в ответ. Наверное он обдолбался. Но ехать за ним Глеб не хотел. Надо набрать Соне, пусть забирает его сама, где бы он ни был. — Где ты? — прохрипел Глеб, потирая глаза свободной рукой и пытаясь сконцентрироваться. Чтобы запомнить адрес. — Я тебе не скажу, пока ты не успокоишься и не выслушаешь меня. Твоя сука больная, ясно? Сначала она становится известной на весь свой район из-за того, что вваливается к нарикам с наличкой и безвылазно употребляет, а потом хуярит перцовкой в моих парней, чтобы прибежать к тебе и рассказать очередную лживую херню. Никто её бы не тронул, ясно? Никто не собирался её трогать! В отличие от тебя, братец. Да, я когда-то трахнул её. Трахнул девку из клуба. А ты сделал это с моей девушкой! Какой же ты кретин, — Рома вопил без остановки, не давая не то, что вставить слово, но даже обработать поток входящей информации. — Не могу поверить, что тебе так легко было это сделать. Тебя совесть совсем не мучала? Ёбаный псих. Твоя подружка была нам никем. Никем… если я сейчас пойду в клуб и трахну там ещё кого-то, ты тоже пойдешь срываться на Соне?! Тебе нужно лечиться. Истерика Ромы только разрасталась, не думая утихать. И Глеб давно бросил бы трубку, если бы не одно но. Его губы онемели, а пальцы сжались в кулак. Он говорил про Асю. Глеб пытался напомнить себе, что Рома под наркотой. Знал, что он абсолютно не в себе. Пытался убедить себя, что глупо воспринимать его слова всерьез. Но нихрена не получалось. — Что, мать твою, с Асей? — его нечеловеческий голос остановил льющийся поток слов брата. Глеб слышал его страх. Он всё это ему орал, потому что был пиздец как напуган. А значит он натворил что-то ужасное. — Ничего, — осипший голос Ромы звучал неубедительно и сильно выводил из себя. — Если ты не в курсе, а ты не в курсе, она шныряется с отбросами на какой-то обосанной хате, развлекаясь там со всеми не вылезая. Она же даже не уезжала оттуда. Тебя это устраивает? Устраивает так же, как устраивало то, что Саша даёт всем прямо под твоим носом? А теперь твоя подружка снова будет вопить, что её изнасиловали. И ты, слепой придурок, всё равно поверишь, да? Всё равно пойдешь рушить жизнь парням за свою лживую пилотку… — Ром, — перебил Глеб, пытаясь не сойти с ума от звенящих в голове слов брата. — Поклянись, что она жива и невредима. Либо говори, что натворил, прямо сейчас. Иначе я клянусь, ты будешь скучать по временам, когда твоей проблемой было лишь то, что твоя Соня под дулом пистолета. Я превращу твою жизнь в ёбаный ад. Говори. — Так она не с тобой? — его голос сделался таким тихим, что Глеб еле разобрал слова. — Она не пришла домой? Глеб скинул звонок. Пальцы не слушались. Ему нужно было набрать её номер. Её грёбаный номер еще давно. Почему он так хотел как лучше, хотел отпустить её и дать жить дальше, но это всё оказалось ёбаной утопией, и теперь ему нужно столкнуться с последствиями. Какими бы ужасными они ни были. — Глеб, что-то произошло? Кто это был? — Вика поднялась вслед за Глебом, обнимая за плечи и заглядывая в его телефон, пока он сжимал зубы до скрипа, пытаясь набрать Асе. Аппарат абонента выключен или… — Твою мать, Ася, твою же мать, что с твоим грёбаным мобильником… Глеб встал с кровати, чувствуя, как мир вокруг шатается и кружится, не давая ему двигаться быстро. Но ему было плевать, надо бежать. Он же обещал её оберегать… откуда ему было знать? Он хотел как лучше, но теперь точно никогда не простит себя. Никогда. Он вылетел из спальни и упал, не справившись с головокружением. Громко выругавшись, он пытался встать, слыша сзади беспокойный голос девчонки. — Глеб, давай я разбужу кого-нибудь? Или позвоню твоим друзьям, если что-то случилось? Или отвезу тебя сама, если нужно. Ты только скажи, — она помогла ему встать, и Глеб кинул на неё наконец не ненавистный взгляд. А внимательный. — Ты на машине? — кинул он, хватая свои вещи из прихожей и её за руку, уволакивая за собой. — Д-да. Ты уверен, что никому не надо позвонить? — Быстрей, не болтай, просто топай за мной, — бросил Глеб, не заботясь о том, успевает ли она за ним или нет. Где её искать? Что за хата, про которую говорил Рома? С чего вообще начинать? Тёма. Точно, он же просил его установить чип в телефон Аси. Блять, оставалось надеяться, что он ответит ему в четыре часа ночи.