Душевное равновесие

       Раньше они никогда не находились в прямом контакте так долго, факт сего не мог не воодушевлять Тамуру. Мысль о том, что Яччан дал согласие, чтобы Юи иногда навещал его, не даёт покоя. Несколько дней прошло в прострации из-за переполняющих эмоций, и, одновременно, от осознания ответственности за свои дальнейшие поступки. На какое-то время Тамура решился воздержаться от плотских утех, составляющих его повседневную рутину. Клиенты больше не обращаются к нему, так как раз за разом слышат многочисленные отказы. Юи знал, что одна из причин, по которой Ягучи так сильно его ненавидит, является клубная активность, включающая беспорядочные половые связи ради удовлетворения низменных потребностей. Тамура и сам не до конца видит смысл в подобных жертвах, ведь Ягучи ничего ему не обещал, но по крайней мере не появится лишнего повода для очередных колкостей. Юи слишком дорожит возникшей, более осязаемой лояльностью, что вполне готов отказаться от части своей рутины на какое-то время.        Он соврёт, если скажет, что это легко даётся. Тамура начал часто самоудовлетворяться, даже чрезмерно, по сравнению с теми временами, когда не ограничивал себя в половых сношениях. И всегда, как заведённая константа, во время этого невероятно увлекательного процесса он думал только о Кёске, во всех запредельных фантазиях возникал образ ангела, готового прильнуть к телу своего спасителя и слиться с ним воедино. Юи постоянно ловит себя на мысли, что не должен столько внимания уделять Яччану, ведь ещё ничего не происходит и вряд ли разыгравшейся плод воображения увидит свет в реальности. Однако самым интересным моментом является введение в жизнь Тамуры совершенно новой, абсолютно несвойственной для него привычки, плавно перерастающую в зависимость.       Впервые он столкнулся с табаком в средней школе, однако после нескольких выкуренных сигарет понял, что не хотел бы делать это на постоянной основе. Оглядываясь назад, Юи лишь усмехается, делая очередную затяжку. Чтобы отвлечься от животных инстинктов, частенько напоминающих о себе, он не находит другого выхода, кроме как покурить. Тамура осознаёт, что ради призрачной цели не только идёт наперекор собственным прихотям, но и банально губит своё здоровье табаком.       На протяжении недели Юи заглядывал к Кёске, интересуясь самочувствием и оставляя какие-то вкусности, снося все уничижительные фразы в свой адрес. Обычно после подобных визитов, чтобы успокоить нервы при любом воспоминании об отвратительном поведении Яччана, он выкуривает сигарету, блаженно выдыхая дым, не отходя от корпуса общежития и не боясь наказания за употребление запрещённых на территории академии веществ. На крайний случай Тамура приобрёл ещё четыре пачки у местного торчка и попрятал их по разным углам своей комнаты.        Сегодняшний день совсем не отличается от предыдущих. На уроках Юи часто смотрел в окно, витая в собственных мыслях в надежде поскорее уединиться во внутреннем дворе и почувствовать, как порция дыма заполняет легкие. Далее на очереди собрание клуба, предвкушение отказа от участия в групповушке и самый излюбленный этап предварительных приготовлений для встречи с Ягучи.       На этот раз Юи делает вполне обычный удон с курицей, вложив в это блюдо все тёплые чувства, испытываемые по отношению к Яччану. Каждый вечер будучи в предвкушении, Тамура не может сосредоточиться на чем-то другом, кроме как на идеализированных размышлениях об излюбленных чертах объекта собственного обожания и надежде на благосклонность с его стороны. На данный момент их взаимоотношения не сдвигаются с мёртвой точки в буквальном смысле. Юи проходит в комнату Кёске, ставит все собранные пожитки, спрашивает о его самочувствии, вбрасывает несколько колкостей в ответ на его реплики и уходит. Однако грех жаловаться, он хотя бы может контактировать с Яччаном на постоянной основе, больше не переживая, что кто-то снова захочет метнуть в его голову тяжелый костыль.        — Привет, колченогий, — бесцеремонно и совсем добродушно произносит Тамура на входе после открытия двери. Кёске уже свыкся с собственным положением и освоился с передвижением благодаря подручным средствам, поэтому Юи даже удивляется, насколько быстро Ягучи расхаживает по комнате. В ответ на приветствие следует продолжительное молчание. Яччан безинициативно пропускает Тамуру в комнату и садится на край кровати. Раскладывая принесённые вещи, Юи снова интересуется здоровьем, на этот раз не слыша очередной равнодушно-агрессивной реплики и не наблюдая закатывание глаз в сопровождение. Кёске находится в прострации, совершенно не реагируя на внешние раздражители. Это выбивает Тамуру из калеи, поэтому он быстро расфасовывает оставшиеся пожитки по местам и обеспокоенно подходит к Яччану, несколько раз проводя рукой около его лица, проверяя рефлексы.        — Выглядишь как поганка, у тебя все окей? — бесцельно спрашивает Юи, оглядывая объект своего обожания с ног до головы. Ягучи продолжает смотреть в одну точку, обхватив колени и прикладывая указательный палец к губам. Про себя Тамура отметил, что в таком глубокомысленном состоянии он выглядит еще прекраснее.        — А ты выглядишь как потасканная шлюха. И что с того? — неожиданно отвечает Кёске, резко поворачиваясь к парню, вперив в него холодный взгляд медовых глаз. Однако не заметив на нем привычных красных отметин или следов от засосов, осекается на полуслове и желает больше не продолжать эту тираду. Юи понимает, что вся эта идея с воздержанием в угоду одобрения Яччана не приводит ни к чему хорошему. Для рыжеволосого ангела он навсегда останется похотливым участником Ярибу, у которого на уме один секс. В целом, он и не ожидает какого-то другого развития событий, разве что в собственных мечтах.        — Понятно. Ну, я вижу ты не в духе. Что же, не буду отвлекать от увлекательной игры в гляделки со стеной, — Тамура разочарованно отворачивается и спешит на улицу, чтобы выкурить спасительную сигарету и отвлечься от постоянных мыслей о Кёске, как вдруг слышит тихий, размеренный тембр голоса, доносящийся из глубины комнаты.        — Ну и куда ты попёрся? Хочешь, чтобы я почувствовал себя виноватым? — неудовлетворённо и не вполне уверенно протягивает Яччан, всем видом показывая, насколько ему тяжело участвовать в напряжённом диалоге.        — Я ничего от тебя не хочу. Что за глупая привычка выдумывать то, чего нет? — произносит Юи в ответ, нехотя поворачиваясь в сторону Ягучи, протяжно выдыхая. Так не хочется начинать конфликт на ровном месте. Хотя бы не сегодня. Вот Яччан уж точно самый настоящий энергетический вампир, все время заставляет чувствовать себя втоптанным в грязь.        — Возможно, я не всегда веду себя так, как подобает вежливому человеку. Пока я не пойму истинных целей твоих визитов, не смогу относится к тебе как к тому, кто может внушать доверие, — на одном дыхании выпаливает Кёске. От подобных слов у Тамуры пересыхает в горле. Он остолбенело и совершенно без стеснения смотрит на Ягучи, спешившего отвернуться в другую сторону, чтобы лишний раз не пересекаться взглядами: — В любом случае, сегодня пятница, и мне очень скучно сидеть здесь одному в четырёх стенах.        — Предлагаешь составить тебе компанию? Сортир-кун удостоен чести провести время с самим отставным капитаном школьной команды по футболу? — отвечает Юи, улыбаясь краешками губ, обнажая белоснежный клык. Кёске нервно сглотнул, что не укрылось от глаз проницательного парня.        — Сейчас доболтаешься, умник. Либо соглашаешься без своих неуместных сортирных шуток, либо пиздуешь из моей комнаты, — агрессивно отвечает Яччан, основываясь на защитной реакции. Все-таки не каждый человек решится продолжать общение с собственным вредителем. Всю эту неделю Ягучи анализировал поведение Тамуры, приходя к выводу, что, скорее всего, неожиданное внимание со стороны сенпая исходит из вполне бескорыстных побуждений. Наверное, он чувствует вину за спровоцированное падение на футбольном поле, другого объяснения проявлению подобной благосклонности и быть не может. Так или иначе, Кёске понимает, что Юи вряд ли сможет причинить ему вред, особенно после уже содеянного, поэтому чувство самосохранения немного притупляется с каждым последующим визитом.        — Чем займемся? — долго уговаривать не пришлось. Тамура сразу же плюхается на кровать на безопасном расстоянии от Яччана и во все глаза разглядывает идеальные лицо ангела, позволившего ему скоротать вечер в собственном присутствии. Что ещё можно желать от жизни, если она дарует ему такой подарок судьбы?        — Недавно на диске вышел новый американский боевик, хочу посмотреть, — произносит Ягучи, не скрывая очевидного напряжения от сложившейся ситуации. В его комнате, на его, мать ее, кровати валяется довольный Тамура — человек, которого он так яростно презирает. Этот факт не укладывается в голове Яччана. По-прежнему непонятно, как он, такой рациональный и продуманный человек, мог подобное допустить.        — Можно, — искренне улыбнулся Юи, продолжая неотрывно смотреть в лицо раскрасневшегося Кёске. Его божественный мальчик, ангел во плоти предлагает остаться с ним и посмотреть фильм, глядя на него своим грубым, однако совсем по-детски наивным взглядом. Он так и хочет накрыть подрагивающие губы в ожидании неумелого, прерывающегося для того, чтобы перевести дыхание, ответа, однако понимает, что ещё рано, и Яччан вряд ли обрадуется такому исходу. Всему своё время.       Ягучи указывает на старую коробку в дальнем конце комнаты, и Юи послушно вынимает оттуда один из дисков и вставляет в дисковод, включая телевизор. Фильм длится ровно час и пятьдесят пять минут. За его просмотром не произошло ничего необычного. Каждый вслух делился своими впечатлениями о переломных и самых захватывающих моментах в кинокартине. Удивительно, но за это время никто из них не выказал друг другу привычную неприязнь, в какое-то мгновение Юи даже смог разглядеть искреннюю улыбку на лице своего ангела. В ту же секунду сердце забилось словно бешеное и готово было вырваться из груди. Ладони резко вспотели, и Тамура поспешил устремить свой взор в экран телевизора, делая вид, что заинтересован разворачивающейся сценой. Практически под конец фильма Яччан выразил желание поесть, и Юи без слов поднялся со своего места, чтобы разогреть недавно приготовленный удон. Протягивая рыжику порцию, Тамура заметил смущение на лице парня и тепло улыбнулся. Если он испытывает милую неловкость от проявления заботы, значит, необходимо окружать ею Кёске как можно чаще и старательнее.        — Спасибо. Не знал, что в Ярибу учат готовить, — ехидно произносит Яччан, глядя на парня, вновь усевшегося напротив, хитро прищурившись. Увидев на экране титры, сопровождающиеся задорной песней, Юи тянется к дисководу, не замечая, как задирается голубой свитер и как странно Ягучи переводит взгляд на открывшуюся небольшую часть спины, пока не обращает взор на необычную пачку, торчащую из кармана.        — Что это? — с нескрываемой заинтересованностью спрашивает Кёске, указывая на любопытную вещь в кармане парня. Смекая, что к чему, Тамура резко поворачивается к вопрошающему Яччану и вытаскивает ту самую примечательную пачку.        — Ты что, никогда сигареты не видел? — выпаливает Юи на одном дыхании, не сводя глаз с изумленной мордашки ангела. Тамуре кажется, что Ягучи подозрительно заинтересован его личностью в этот момент, и от осознания этого факта его начинает практически лихорадить. Он вновь садится на кровать к Кёске, на этот раз пододвигаясь чуть ближе, чем в момент просмотра фильма, и ждёт последующей реплики.        — Я не знал, что ты куришь. Не помню, чтобы ты делал это, — произносит Яччан, рефлекторно отстраняясь, замечая сильное сокращение расстояния между их телами.        — Я начал совсем недавно, — простодушно говорит Юи, почесав затылок, — Обстоятельства вынудили.        — И какие-такие обстоятельства? — спрашивает Ягучи, явно неудовлетворённый ответом. Он по-прежнему не понимает, какое ему вообще дело до вредных привычек Тамуры и почему его так беспокоит хоть что-то связанное с какой-то школьной шлюхой.        — Ну…как тебе сказать… — промямлил Юи, заглядывая в медовые глаза напротив. Щеки непроизвольно заливаются краской, ведь из-за ответа, который он сейчас даст, и признаваться в чувствах не придётся. Яччан и без того будет в состоянии сопоставить факты.        — Говори уже как есть, придурок! — в нетерпении восклицает Кёске, елозя на кровати, тут же подгибая под себя колени. От такого напора Тамура осознаёт, что начинает возбуждаться, и это довольно странно, ведь рыжеволосый ангел никак его не провоцировал. Тем более, сейчас не самая подходящая и располагающая к такому ситуация. Так, нужно собраться с мыслями и просто ответить без прикрас. Когда ещё ему удастся вот так откровенничать с объектом своего обожания?        — Уже неделю я воздерживаюсь от секса, а курение — единственный способ расслабиться от накатывающего желания с кем-то потрахаться, — быстро тараторит Юи, стараясь выразиться, как можно проще. Во время подобной тирады Кёске не сводит с него глаз, наконец, складывая все пазлы воедино. Он что?.. Нет-нет-нет! Не может быть. Не нужно быть таким эгоистом, у человека могут появится другие причины подобных ограничений. По состоянию здоровью или банальной смены интересов, например. Но почему это происходит именно после того, как Тамура стал его навещать? Ягучи до последнего отказывается верить в собственную, давно подтверждённую теорию.        — Зачем ты вдруг начал ограничивать себя? К чему эти жертвы? Я не понимаю… — нерешительно отвечает Кёске после непродолжительного молчания. Уловив момент и воспользовавшись шоковым состоянием парня, Юи пододвигается ещё ближе, подступая к лицу.        — Не понимаешь или отказываешься понимать? — шепчет Тамура, оставляя мизерное расстояние между их телами. Яччан пытается подобрать слова для ответа, но даже не знает, что сказать. Он прекрасно все понимает, но эти невзаимные чувства до невозможности пугают. Как теперь относится к Юи после подобных признаний? В момент размышления он не сразу ощущает руки на своей талии и тёплого Тамуру, соприкасающегося своим носом с его шеей. Юи протяжно выдыхает, прижимаясь к ангелу всем телом и умоляя вселенную навсегда остаться в этом моменте. Тамура позволяет себе запустить руку в рыжие волосы, чувствуя их шелковистость и нежность. Он представлял себе это мгновение огромное количество раз, но никогда и подумать не смел, что все произойдёт наяву. Любимый ангел, то самое божество сейчас сидит рядом, и он так бесцеремонно может нарушить личные границы Кёске ради простых человеческих объятий.        — Ты что удумал?.. — через силу выдавливает Кёске, все ещё сохраняя остатки самообладания. Юи с такой нежностью и лаской, но в то же время с необъяснимым напором обнимает его, прижимая к своему разгоряченному телу, что раскрасневшийся Яччан чуть не поддаётся чуждым для него эмоциям. Он никогда не проявлял сильных чувств к кому-либо, равно как и кто-либо к нему, поэтому не знает, как вести себя в подобных ситуациях. Если Тамура действительно любит, то остаётся ему только посочувствовать. Ягучи никогда не пойдет против собственных принципов и не будет встречаться с тем, кто перетрахал полшколы. Это мерзко, и неважно, претерпевает он воздержание или нет. Прошлое нельзя изменить. Однако зачем Кёске позволяет прикасаться к себе? Почему не отталкивает в эту же секунду?        — Отодвинься, ты слишком близко, — фыркает Ягучи, находя в себе силы легко пихнуть безжалостного сенпая под бок, продолжающего сжимать его в своих объятиях.        — Мой ангел… — шепчет Юи в ответ, довольно потеревшись носом о щеку Яччана. Он не может выдержать этой пытки и наваливается на Ягучи всем своим телом, придавливая к кровати. Кёске противоречиво наблюдает за каждым последующим действиям сенпая, больше не решаясь предпринять попытки сопротивления. Он не хочет этого, но в то же время боится признать, что чувствует некоторый комфорт, находясь в таком положении.        — Я не могу…с сортир-куном… это низко, — тихо и не вполне отчетливо проговаривает Яччан, в ту же секунду издавая короткий стон, ощущая движение языка, припавшего к мочке его уха. Тамура довольно переходит к шее, проводя ту же самую операцию от начала и до впадины на ключице. Его мальчик продолжает несильно отпираться, не желая поддаваться так быстро. Однако протяжные мычания через плотно сомкнутые зубы предательски его выдают. В это мгновение Юи понимает, что рыжий ангел полностью в его распоряжении, однако если он не хочет заходить дальше, лучше на него не давить. Тамура снова обнимает его, гладя по волосам, параллельно вдыхая их невероятный запах. Чуть успокоившись и переведя дыхание, он смотрит на хмурящуюся мордашку под собой и нежно поглаживает её по щеке. Кёске не знает, что и думать о себе, не понимая зачем продолжает спокойно лежать, позволяя Юи делать с ним непристойные вещи.        — Я хочу покурить, — произносит Ягучи, перехватывая ладонь Тамуры и непроизвольно соприкасаясь с ним пальцами непростительно долго. Этот глубоко сокровенный и интимный жест не укрылся от счастливого Юи. Он, наконец, позволяет Яччану выбраться из собственной цепкой хватки, в последний раз проводя рукой по его взъерошенным волосам, задевая милый хвостик.       — Не вопрос, нарушитель. Тогда выйдем на балкон первого этажа, — отвечает Тамура, окончательно поднимаясь с кровати и галантно подавая руку своему очаровательному рыжику, — Обопрись на меня, а то я знаю, как сильно ты любишь падать на ровном месте.        Кёске закатывает глаза в своей привычной манере, однако без гнетущих сомнений принимает помощь, невольно прижимаясь к тёплому телу, пока они преодолевают лестничные пролеты на пути.