Погода для свитера / Sweater Weather

Ремус завис возле дома Джеймса и Лили в ожидании, пока Лили откроет дверь, и смотрел, как его такси уезжает. Лили и Джеймс жили в одном из хороших частных кварталов, недалеко от Сириуса и некоторых других ребят, но для Ремуса это означало, что придется немного проехать на такси. Но ради Лили он разорился. Дверь распахнулась, и Лили улыбнулась, хотя и выглядела немного уставшей. — Ре. Ремус приподнял брови. — Привет, Лилс. — Привет, привет. Как дела? — Она потянулась и заключила его в объятия… крепкие объятия. — Зайдешь? — Ага. Эй, ты в порядке? Давненько я ничего о тебе не слышал. Похоже, ты… — Ремус изо всех сил пытался подобрать правильное слово, но в конце концов остановился на: — Джеймс ведет себя странно. — Ну, и тебе привет, Люпин. — Джеймс появился у основания одной из половин их крутой парадной лестницы. Он был в том, что, по мнению Ремуса, было обычным аутфитом парней в выходные дни — в толстовке, спортивных штанах и носках. Все с логотипами Львов. Лили фыркнула, но немного улыбнулась Джеймсу, когда он подошел и обнял ее. — Разве он не всегда странный? — Она наклонилась для быстрого поцелуя. — Я хочу мороженое и смотреть фильмы. Джеймс, цыц, Ремус мой на весь день. Джеймс лишь на мгновение притворился оскорбленным, а затем, усмехнувшись, слегка толкнул Ремуса в плечо по пути на кухню. — Увидимся, Лупс. — Ага. Эй, надеюсь, у тебя на плече тейпы (прим. пер. эластичные клейкие ленты, используются спортсменами). — Конечно, — сказал Джеймс и, отступая назад, скрестил пальцы за спиной так, чтобы Ремус заметил. Ремус засмеялся, когда Лили потащила его к комнате. Ремус внимательно посмотрел на нее, когда она сцепила их руки вместе, положив голову ему на плечо и практически потянув его в их с Джеймсом мини-кинотеатр. Что-то в ней все еще казалось странным. Проектор уже был включен, и, похоже, его последний раз использовал Джеймс, который смотрел здесь запись игры. — Ты уверена, что с тобой все в порядке? — сказал Ремус. Лили просто посмотрела на него широко раскрытыми глазами с того места, где она зарылась в множество одеял на одном из огромных диванов, и Ремус на самом деле понял, что что-то не так. Сначала Джеймс на ужине, теперь это. — Я принесу мороженое, — сказал он, наполовину потому, что думал, что оно им понадобится, а наполовину для того, чтобы дать Лили секунду. — Ага, — слабо ответила она, затем застонала и уткнулась лицом в подушки. Джеймс все еще был на кухне, когда Ремус вернулся наверх, по-видимому, он готовил себе бутерброд на обед. Он чуть не выпрыгнул из своей кожи, когда Ремус его окликнул. — Господи, — засмеялся Ремус, — ты только что видел меня. Что с вами двумя? Джеймс засмеялся, но это был необычный смех. Он провел рукой по волосам, потёр лицо, а затем уперся обеими руками о кухонный островок по обе стороны от своего недоделанного бутерброда. — Нет, извини. Не знаю, наверное, я задумался. Или типа того. — Ладно. — Ремус нагнулся, чтобы достать мороженое из холодильника. Для него дом Джеймса и Лили был чем-то вроде второго дома, и он ни за что не был так благодарен, как за встречу с Лили на том первом предсезонном барбекю. У Ремуса никогда не было так уж много верных друзей, но они с Лили проговорили тогда всю ночь. Ремус думал, что она была одной из причин, по которой он был так близок с Джеймсом и остальными парнями, в отличие от многих других сотрудников Львов. — Эм, — откашлялся Джеймс, — так какой фильм вы собираетесь смотреть? — Я еще не знаю. — Ремус посмотрел на Джеймса во время того, как накладывал шоколадное и мятное мороженое в две миски. — Потс. Джеймс поднял глаза от того места, где брызгал горчицей на хлеб. На Джеймсе были очки, круглые, над которыми парни смеялись во время выездных матчей. Джеймс носил их редко, в основном, когда ему нужно было отдохнуть от контактных линз. — У вас все нормально? С вами обоими, все ли… Джеймс тяжело сглотнул и слегка кивнул. — Лилс поговорит с тобой, ладно? Не волнуйся. Ремус остановился рядом с ним, положив руку на ящик для столовых приборов. — Как я могу не волноваться, когда ты мне так отвечаешь? Джеймс взял свою тарелку и махнул Ремусу, чтобы тот уходил. — Ваше мороженое тает. Когда Ремус вернулся со своими двумя щедро наполненными мисками, Лили снова села и с жадностью взяла одну из них. — Так. — Сказал Ремус, сбрасывая ботинки пальцами ног и скрестив ноги напротив нее. — Твой парень хранит молчание. В чем дело? Лили просто посмотрела на свое мороженое, волосы так сильно закрывали лицо, что Ремусу потребовалась целая минута, прежде чем он понял, что ее нижняя губа дрожит. — Лилс, эй, эй… — он чуть ли не закудахтал, когда взял их миски, поставил их на стол в пределах досягаемости и подошел ближе, обняв ее за плечи, — Лилс… Мне жаль, я… — но Ремус не думал, что дело было в нем. Он нежно сжал ее, потирая большим пальцем ее плечо. — В чем дело? — Дело в… — ее голос сорвался, и она судорожно вздохнула. Сердце Ремуса внезапно снова забилось у него в горле. Даже если Джеймс ничего не сказал, это не означало… — Эт… Это… вы с Джеймсом… — Нет. — Лили ахнула, даже немного посмеиваясь, вытерла глаза: — Боже, нет. Джеймс идеален. Мы идеальны. Бля, я чувствую себя такой глупой даже из-за того, что плачу, потому что на самом деле это даже не плохо, я просто… Лили посмотрела на Ремуса, зеленые глаза блестели и сияли. Следы слез на лице придали ее многочисленным веснушкам яркий и красивый оттенок. — Мне страшно, Ре. — Страшно? Что ты имеешь в виду… — у Ремуса перехватило дыхание от ее слов. Он взглянул на живот Лили, заметив теперь, что она обеими руками осторожно обхватила его. Сердце Ремуса забилось сильнее, и он посмотрел на Лили широко раскрытыми глазами. — Ты имеешь в виду… — Мы не… это была случайность, но… но мы… — Счастливы. — Ремус закончил за нее, чувствуя, как на его лице расцвела улыбка. Лили всхлипнула, а затем издала полусмешок-полувсхлип. — Ага. Да, но… ты разве можешь уложить это у себя в голове? Мы ведь молоды… Блять, он так сосредоточен на команде, он только что оправился после сотрясения мозга в прошлом году, и сейчас ему это не нужно… — Лили. Лили остановилась и моргнула, глядя на Ремуса, затем застонала и сунула в рот большую ложку мороженого. — Что? — Чего ты хочешь? Если не брать в расчет ничье мнение. Чего хочешь ты? Этот разговор внезапно стал так похож на тот, что был с Сириусом. Лили на мгновение замолчала. Не похоже, чтобы она действительно думала об этом, скорее, просто не торопилась со словами. — Я хочу этого, — наконец сказала она. Затем она слегка улыбнулась, прижав руку к животу: — Более того, я хочу… я хочу этого с Джеймсом. Ремус только открыл рот, чтобы ответить, как справа от них послышалось сопение. Они оба оглянулись, и Лили расплакалась, потому что Джеймс стоял там, потирая глаза за очками, в дверном проеме. — Я не подслушиваю, честно, — хрипло сказал Джеймс, но не двинулся с места. — Ой, иди сюда, идиот, — хрипло сказала Лили, вытирая щеки. Джеймс слегка застенчиво улыбнулся и присел перед диваном между ними, потянувшись, чтобы взять Лили за руку и потереть ей костяшки пальцев. — Чувствуешь себя сейчас лучше? — Угу, — сказала Лили, глядя на него. Ремус внезапно почувствовал себя незваным гостем в этот важный момент, но затем Джеймс сказал: — Наконец-то рассказала своему лучшему другу. Я же сказал, что это поможет. Ремус счастлив, правда? — Правда. Очень сильно, — сказал Ремус, все еще обнимая Лили. Может, этот особенный момент включал и его. Судя по тому, что сказал Джеймс, возможно, просто возможно, даже эта небольшая часть того, что должно было стать монументальной частью их жизни, была и о нем тоже. — Я думаю, это мальчик. — выдала вдруг Лили, ее щеки порозовели от улыбки. Она действительно выглядела так, будто с ее плеч спал груз. — Думаю, судить рановато… или… какой уже срок? — спросил Ремус. — Около четырех месяцев, — сказала Лили. — Мы сможем узнать на следующем приеме, так сказал доктор. Джеймс издал легкий вздох и уперся щекой в ​​ее колено, улыбаясь ей. Она улыбнулась в ответ, проведя рукой по его вечно растрепанным темным волосам. — Кто еще знает? — Наши родители, очевидно, — сказал Джеймс, — но из организации, из команды… — Только ты, — улыбнулась ему Лили. Ремус приподнял брови: — И даже Сириус не в курсе? Джеймс засмеялся: — Он следующий. Он мой Ремус, которому я первому расскажу. Ремус улыбнулся. Ему нравилось это представление, что Сириус был для Джеймса, а он — для Лили. Это заставляло его чувствовать себя более оторванным от Львов, чем когда-либо, что согревало его изнутри. Первой игрой выездной серии в этом сезоне был матч против Рейнджеров в Нью-Йорке, и Ремус не мог себе позволить сесть отдохнуть дольше, чем на несколько минут перед отъездом. У парней же, наоборот, все было в относительно обычном темпе. Они сходили на тренировку, вздремнули перед игрой и выложились от души. Ремус же затачивал коньки, следил за тем, чтобы у каждого было достаточное количество клюшек, следил за трофеем с головой льва, пополнял аптечку, собирал дополнительные футболки, запасные коньки и лезвия к ним. Это было утомительно, и, скорее всего, поэтому, когда он упал в кресло в гостиной Львов с кофе в руках в тот вечер, он не заметил, что был там не один, пока не услышал приглушенные голоса, исходящие из-за одного из высоких кожаных кресел. Лео завел дурную привычку в них засыпать, к большому удовольствию Джеймса и Кейси, которые периодически делали унизительные фотки и распечатывали их, развешивая в разных уголках гостиной. — Oui, maman, ma cheville… c’est bien (1), — сказал Сириус низким и мрачным голосом, словно каждое слово вытягивали из него клещами. Ремус не особо говорил по-французски, но он прошел несколько курсов в колледже, просто чтобы иметь возможность говорить с некоторыми франко-канадскими парнями из своей команды, и он заметил, что Сириус упомянул свою лодыжку, сказав, что она в полном порядке. Он понял, что Сириус разговаривает со своей матерью. Ремус должен был пошевелиться. Он знал, что должен был пошевелиться. — Je ne serai pas violent sans raison, — продолжил Сириус, а затем, помолчав, немного резче сказал: — Ce n’est pas une raison. (2) Ремус сглотнул. Мама Сириуса просила его играть грязно, может, ударить кого-нибудь. Боже, Ремус и представить себе не мог, что услышит такое от родителей… — Si ce n’était pas un accident…d’accord. Il est bas. Il est ignoble. Je n’est pas. (3) У Ремуса сердце в пятки ушло. Они, должно быть, говорили о Снейпе, а Сириус… Он был… Если это не было несчастным случаем… ладно. Это был удар ниже пояса. Он поступил низко и подло. Я не такой. Ремус знал, что Сириусу пришлось нелегко, но он был рад, что тот смог постоять за себя. — D'accord, la prochaine fois que vous me verrez, vous pourrez me frapper tout ce que vous voudrez. (4) Ремус сел и тихо ахнул, в это время голова Сириуса высунулась из-за кресла, чтобы посмотреть, кто это был. Его глаза немного расширились, он резко развернулся и скрылся из виду. — Я должен идти, — сказал он по-английски, а затем встал лицом к Ремусу и сунул телефон в карман спортивного костюма. — Рем. — Я… Прости, — заикался Ремус. — Я действительно не знал, что здесь кто-то есть, я весь день был на ногах, я просто собирался выпить кофе и уйти… Сириус покачал головой, засунув обе руки в карманы. — Ре, я не злюсь. Все в порядке. Ремус не знал, что сказать, слишком сосредоточившись на грусти в серых глазах Сириуса. Сириус на это только пожал плечами. — Не то чтобы это секрет. — Это не меняет дела, — выпалил Ремус, прежде чем смог дважды подумать над этим. — Блять. Прости, это совсем не мое дело. Сириус снова покачал головой, затем опустив ее: — Я не говорю, что это нормально. Я… Ты знаешь, я говорю об этом с Хизер. Ремус кивнул. Хизер — их спортивный психолог. — Это хорошо, Сириус. Не многие парни решились бы на это. — Кто-то должен ведь быть примером, верно? — Сириус высвободил руки и встряхнул ими, покачивая плечами, будто пытался сбросить с них груз. — Или, по крайней мере, попытаться. Ремус тоже встал и сделал шаг вперед, потому что хотел, чтобы Сириус это услышал: — Ты потрясающий лидер. После этого Сириус снова замер. Воцарилась тишина, они стояли в паре шагов друг от друга. Ремус не собирался подходить так близко, но… теперь глаза Сириуса метались между его глазами, а губы слегка приоткрылись. — Спасибо, — мягко сказал Сириус, затем облизнул губы и сделал глубокий вдох, как будто он собирался… — Парни, — Кейси несколько раз постучал в дверной косяк, как будто хотел предупредить о своем присутствии. С другой стороны, подумал Ремус, поймав себя на том, что смотрит на губы Сириуса, может, это была и хорошая идея. — Тренер говорит, что завтра стартуем ровно в десять утра. Сириус поднял глаза. Они одновременно отступили на шаг, и Ремус сделал большой глоток из своего стаканчика с кофе. — Хорошо, Кейси, спасибо, — сказал Сириус и снова вытащил свой телефон. Ремус повернулся, чтобы уйти, когда: — Тебя подвезти, Ремус? Сириус улыбнулся ему, слегка нервно прикрыв губы: — Или… veux-tu dîner? (5) — Ты не голоден? — выпалил Ремус, потому что это пришло к нему в голову быстрее, чем слово «ужин», и Сириус Блэк только что спросил его, не хочет ли он поужинать с ним. Сириус рассмеялся и прищурил глаза. — Oui. (6) Ремусу нравилось, как Сириус говорил «да», нравилось, как это говорили все франко-канадские парни, но особенно Сириус. Этот протяжный звук был почти резким. Это звучало лениво, уверенно, как будто они были уверены в своем ответе, как будто они уже знали вопрос еще до того, как его задали. Когда Сириус говорил по-английски, он звучал, в основном, как канадец, но казалось, что этот резкий акцент звучит во всех его словах, по крайней мере, слегка. Сириус немного качнулся на пятках, виляя бедрами взад и вперед, пока ждал, все еще держа руки в карманах. Он по-щенячьи склонил голову. Ремус тяжело сглотнул: — Ага. Oui. (6) Это звучало не так хорошо, как с легким акцентом Сириуса. — Хорошо, — Сириус кивнул, ухмыляясь. — Мы идем есть пиццу, только никому не говори. — Пицца не входит в твою диету. Сириус развернулся и вывел Ремуса из комнаты, отступая назад: — Шшш! — Завтра вечером у тебя первая выездная игра! Сириус просто приложил палец к губам и поманил его вперед в раздевалку, чтобы забрать свои вещи. — Встретимся на парковке, — сказал он, прежде чем исчезнуть внутри. Только ожидание у двери дало Ремусу возможность подумать. По-настоящему подумать. Он знал, что они пойдут к Сиду за пиццей, — каждый в Гриффиндоре ходил к Сиду за пиццей, — но кроме этого он ничего не знал. — Это просто Сириус, — пробормотал он себе под нос, а затем: — Сириус, черт бы его побрал, Блэк. Сириус. — Что? Ремус резко повернулся на пятках: — Что? Сириус стоял с рюкзаком через плечо. Он распахнул дверь и помахал Ремусу. — Мне показалось, ты произнес мое имя. — Нет. — Ремус покачал головой: — Нет, нет. Значит, никто из парней не захотел пойти? Сириус просто пожал плечами и вместо ответа спросил: — Куда ты хочешь пойти? Они смотрели друг на друга, пока шли бок о бок. На лице Сириуса появилась легкая улыбка, и они оба слегка кивнули. — К Сиду, — сказали они и усмехнулись. — Конечно, — рассмеялся Ремус, — куда ж еще? Сириус открыл машину, и Ремус забрался в нее и стал ждать, пока Сириус уберет свою сумку на заднее сиденье. Он сел в машину, запустил двигатель, развернулся корпусом, обняв спинку сиденья Ремуса одной рукой, чтобы оглянуться назад и выехать с парковки. Ремусу так близко открылся вид на несколько темных веснушек, усеивающих его шею, и часть ключицы, выглядывающей из-за воротника его поношенной футболки. Еще одна виднелась на нижней стороне его челюсти. Ремус отвернулся и посмотрел в окно на довольно пустую парковку. — Надеюсь, мы туда попадем. — Надеюсь, меня не окружат толпы. — Это тоже. — Подтвердил Ремус. Сириус убрал руку с сиденья, но держал руль только одной рукой, расслабленно. — Тяжелый день, а? Предвкушаешь поездку в Нью-Йорк? — Как всегда, — сказал Ремус. — А день напряженный отчасти по твоей вине. Сириус на секунду взглянул на него, затем снова на дорогу. — По моей? — Тебе ведь просто необходимо сначала заточить левый конек, причем сзади наперед. Слегка отвлекает от процесса, когда нужно об этом думать. Сириус усмехнулся, но ему хватило одного взгляда на Ремуса, чтобы понять, что тот смеется, и он слегка пихнул Ремуса на пассажирском сиденьи. — Отвали. Ремус почувствовал тепло руки Сириуса: — Твои суеверия нелепы. Сириус включил поворотник с чуть большей энергией, чем необходимо. — Прошу прощения, но мои суеверия работают, большое спасибо. — Ты имеешь в виду, что работаешь ты. Видишь ли, это та часть, которую я так и не понял. — Ты о чем? Ремус посмотрел на Сириуса с таким же усилием, как Сириусу приходилось сосредотачиваться на дороге. — Хоккей так зациклен на суевериях. Но это всё вы, ребята. Ты дофига работаешь, я каждый день смотрю, как ты вкалываешь. Сириус медленно кивнул, по-видимому, обдумывая это в своей голове. — Да, — сказал он, — но… в этом есть немного волшебства, разве нет? Химия… командная химия или отношение к… я не знаю, к удаче. Счастливая клюшка, счастливый порядковый номер, счастливая перевязка клюшки. На самом деле, это совокупность всего. Я просто… я просто ищу немного удачи. Талисман удачи*. — Нет ничего идеального. Даже тосты с медом и маслом ровно в 5:00. Сириус улыбнулся, слегка закатив глаза, и Ремус наблюдал, как его глаза заблестели, когда он барабанил пальцами по рулю. — Возможно. Но приятно иметь хоть что-то постоянное, когда ничего другого нет. — Он посмотрел на Ремуса и на секунду задержал взгляд. Ремус почувствовал себя немного неловко. — Понимаешь? Ремус заметил, как Сириус закусил нижнюю губу, когда снова обратил внимание на дорогу, свернув налево на парковку возле пиццерии Сида. Он был напряжен. — Ага. — Он прочистил горло. — Да, верно. Допустим, я поверил. — Знаешь, некоторые парни всю жизнь ждут своего талисмана. Ремус рассмеялся. — Да, я видел Лео и его счастливые теннисные мячи. Твоему счастливому, я не знаю, бренду арахисового масла несказанно повезет. Дай мне знать, когда найдешь свой талисман, идет? — О, несомненно. Сириус взглянул на него, когда парковал машину. Широко улыбнувшись, он выскочил из машины, и Ремус остался смотреть на пустое сиденье, прежде чем тоже выйти. Как они и думали, у Сида было полно народу, но парень, сидевший за стойкой, широко раскрыл глаза, когда увидел Сириуса, и их провели к столику в задней части, прежде чем остальные гриффиндорцы смогли понять, кто сегодня среди них. Ремус был благодарен за уединение и приглушенное освещение. Теперь, если бы он выставил себя дураком, вокруг не было бы никого, кто мог бы это заметить, а Сириус не уловил бы, как пылают его щеки. — Я щас могу три пепперони разом съесть. — Застонал Сириус, когда они сели, глядя в меню. — Не рекомендую этого делать, но дело твое, конечно. Сириус наморщил нос. — Посмотрим, как мое дело будет обстоять завтра. Ремус пожал плечами и выбрал себе небольшую пиццу с ветчиной и ананасом. Сириус усмехнулся, когда спросил, что заказывает Ремус. — Dégueu. — И вовсе не гадко! — Возразил Ремус. — Ты вообще когда-нибудь ее пробовал? Сириус сполз по сиденью с невинными глазами. Ремус швырнул в него соломинку из подставки на столе. Он не знал, что заставило его это сделать, и почти сразу пожалел об этом. Это было… ну, как флирт. Однако глаза Сириуса загорелись. Он бросил две в ответ. Ну, конечно, как же ещё. Когда принесли пиццу, у Сида было под завязку, и им пришлось наклоняться над едой, чтобы слышать друг друга. Сириус проделал забавную штуку: сложил пиццу пополам, чтобы съесть ее, и теперь у него под губой красовалось небольшое пятнышко жира. Ремус все еще решал, что с этим делать. — Ребята правда не хотели приходить? — спросил Ремус, просто чтобы что-то сказать. Сириус секунду помолчал, пережевывая, затем вытер рот салфеткой. Маленькое пятнышко жира все еще было на месте. Ремус поерзал на стуле. — Полагаю, так. Может, потому что завтра игра. Кроме того, иногда есть некая прелесть и в ужинах вдвоем, а? Ремус кивнул. — Нет, да. Ага. Так и… Так и есть. Сириус слегка улыбнулся. — Хорошо. Я рад. Ремус наконец сдался. — У тебя… — он указал на рот Сириуса. Сириус игриво закатил глаза и вытер рот. — Лучше? — Не совсем. — Рука Ремуса буквально чесалась. — А сейчас? — Нет, ммм. Это просто… здесь, я… — он начал тянуться вперед, прежде чем смог по-настоящему об этом подумать. И Сириус отшатнулся. Они уставились друг на друга, рука Ремуса медленно опустилась на колени. Ремус не хотел думать об этом, о том, что все это могло означать, поэтому вместо этого он прикоснулся к своей губе и тихо сказал: — Тут, — затем кивнул и посмотрел на свою пиццу, отрывая новый ломтик. — Да, у тебя получилось. — Ремус. — А? Когда Ремус поднял глаза, глаза Сириуса были грустными, даже немного испуганными. — Что не так? — спросил Ремус, изо всех сил стараясь звучать так, словно не мог понять, что что-то в последнюю минуту могло расстроить кого-либо из них. Это что-то тяжело засело у него в животе. — Просто… фотографии. — Сказал Сириус. — Нет, просто все можно вырвать из контекста и… Ремус кивнул. Он знал. Знал, как это может выглядеть, особенно с учетом того, что Сириус постоянно находился под пристальным вниманием общественности. Особенно сейчас, в начале сезона. — Да, все хорошо, Пэдс. Но Сириус по-прежнему выглядел невероятно виноватым, его глаза умоляли о чем-то, чему Ремус не мог дать названия. Чему, по мнению Ремуса, Сириус несправедливо просил его дать название. Когда Сириус продолжал смотреть на него, Ремус закатил глаза. — Сириус, все в порядке. Я понимаю, что ты имеешь в виду. В этом нет ничего страшного. — Правда? — спросил Сириус с осторожным, вопросительным выражением лица. Ремус покачал головой и откусил кусок пиццы, в основном, чтобы не пришлось отвечать. Он бы очень хотел не делать того, что сделал. Ему не следовало даже соглашаться на ужин. У Ремуса были чувства, у Сириуса — нет. Ремус был геем, в НХЛ не было открытых геев, вероятно, потому, что быть первым было очень сложно. Во всяком случае, Сириус таковым не являлся, но даже если и являлся, Ремус давно приучил себя ни на что не надеяться. Остальная часть ужина прошла немного странно, как-то неестественно, и Ремус не хотел выходить из машины Сириуса, которая только что подъехала к его тротуару, на такой ноте. Сириус, похоже, не хотел его отпускать и повернулся всем телом к ​​Ремусу. — Слушай. Я знаю, что продолжаю поднимать этот вопрос, но насчет этого. Не то чтобы у меня проблемы с чем-то подобным. У меня их нет. Правда-правда, нет. Каждый любит того, кого хочет, я это поддерживаю. — Я ничего такого не думал, — ответил Ремус, пытаясь выровнять дыхание. Было похоже, что он пытался убедить в этом сам себя. — Я бы не хотел, чтобы ты так обо мне думал. Я не мои родители. Ремус снова посмотрел на него. Его лицо светилось в темноте голубым от приборной панели. Глаза тоже отсвечивали от панели и стали выглядеть странно и серьезно. Ремус хотел протянуть руку, но не знал, когда в следующий раз наберется храбрости — не в ближайшее время. — Сириус, я не знаю твоих родителей. Но я знаю тебя. Я знаю, что ты не такой. Это было правдой. Но Ремус все еще не мог заставить себя сказать больше. Сказать, что если бы ему когда-либо, в какой-нибудь вселенной, этой или другой, предоставили бы выбор, он принадлежал бы Сириусу полностью. Машина погрузилась в тишину, но Ремус не отвел взгляд. Если и есть что-то, что он мог дать Сириусу, кроме себя, так это утешение и дружба. Сириус глубоко вздохнул, зажимая пальцами переносицу. — Мне жаль, что я испортил ужин. — Было бы глупо с твоей стороны не нервничать по поводу папарацци. Это отстой, но это часть того, кем ты решил стать. Я понимаю, правда. Пожалуйста, не бери в голову. — Ремус попытался слегка улыбнуться. — Это не было… Это не было так, что ты обидел мои чувства или что-то в этом роде. Это была ложь, абсолютная тупая ложь, но это нужно было сказать. Однако, вопреки его ожиданиям, Ремус заметил, как у Сириуса напряглись плечи. Был момент, когда Ремус затаил дыхание в уверенности, что Сириус собирается что-то сказать… что-то… — Завтра в десять? — Сириус выпрямился, прикусив нижнюю губу. — За тобой заехать? Ремусу показалось, что в машине для него не осталось воздуха, и он приоткрыл дверь, выскользнув на тротуар. — Грюм меня подкинет. Сириус кивнул: — Окей. — Окей. Сириус улыбнулся, а Ремус понятия не имел, как что-либо исправить. — Спокойной ночи, Ре. Сириус уехал медленно, как будто он смотрел на Ремуса в зеркало, а не на дорогу. — Спокойной ночи, — сказал Ремус улице. Ремусу казалось, что он вот-вот заснет в лифте их нью-йоркского отеля. Было уже три часа ночи, Львы проиграли Рейнджерам со счетом 4:0, а Ремус только что закончил помогать персоналу перегрузить все снаряжение Львов обратно в грузовики, готовые к отправке утром вместе с командой. Это была тяжелая игра. В первом периоде им пришлось сделать замену — Кейси на Лео. Оказалось, что Кейси опять повредил бедро на тренировке и должен был восстановиться со дня на день. А Лео в своей первой игре в НХЛ пропустил четыре гола, в то время как Хенрик Лундквист и вовсе был дисквалифицирован. Ремус ранее видел, как Сириус тихо разговаривал с ним в раздевалке, но сегодняшний вечер обязан был всем пощекотать нервишки. После ослепительного начала сезона падение так низко было довольно неприятным. Лифт звякнул, но Ремусу потребовалась минута, чтобы открыть глаза. — Лупс! Соня в лифте! Вставай! Тревога! — Джеймс… тсс! Блядский боже. Ремус резко открыл глаза и увидел Джеймса, Кейси и Сириуса, стоящих там, у всех в руках что-то похожее на m&ms и картофельные чипсы. Джеймс ухмылялся, Кейси зевал и заваливался на здоровую ногу, а Сириус опустил глаза. Сириус не смотрел прямо на Ремуса с того вечера в пиццерии Сида несколько дней назад. — Что вы тут делаете, парни? Гребаных три часа ночи. — Завтра выходной. В самолете поспим. Плюс… Джеймс не сказал этого вслух, но Ремус кивнул, зная, что тот имел в виду. После проигрыша спать было тяжело. Ремус помнил это еще по колледжу. — Ладно, так, — Ремус поймал медленно закрывающуюся дверь, — заваливайтесь или чешите по лестнице, я чертовски устал. Все они поднимались на этаж команды, и Ремус позволил себе привалиться к стене лифта, пока остальные разговаривали. Он поднял глаза и встретился взглядом с Сириусом, который стоял, прислонившись к противоположной стене, в то время как Джеймс и Кейси громко спорили, их голоса эхом отдавались в небольшом пространстве. Сириус не отвел взгляд, но и не улыбнулся. Ремус приподнял бровь, а Сириус склонил голову. — Что? — Тихо пробормотал Ремус. Сириус пожал одним плечом, затем слегка махнул рукой так, чтобы остальные не видели. Ремус нахмурился, но помахал в ответ. Затем Сириус отвернулся. Блять. Ремус просто хотел лечь спать. — Спокойной ночи, парни, — сказал он, когда двери открылись и все остановились у двери Джеймса. Послышался хор пожеланий спокойной ночи, и Ремус уже было вставил ключ-карту в дверь, когда чья-то рука опустилась ему на плечо. Он развернулся, и над ним навис Сириус. — Я… привет? — сказал Ремус. — Привет, — Сириус снова посмотрел в холл, где дверь в комнату Джеймса только что закрылась за остальными, затем снова на Ремуса: — Тебе… Тебе нужна компания? Или… Или ты ложишься спать. Ты ложишься спать. Ремус внимательно уставился на лицо Сириуса. Он как-то говорил, что, если бы он был нужен Сириусу, он был бы рядом, плюс Ремус не мог отрицать, что в жизни было не так много вещей, которых он хотел бы больше, чем быть рядом с Сириусом, независимо от того, что он делал или предлагал. А Сириусу явно что-то было нужно, или, по крайней мере, казалось, что между ними что-то не решено. Может, если Ремус впустит его, то он, наконец, избавится от этого, и они смогут вернуться к тому, как всё было. Немного отстраненно, но дружелюбно. По крайней мере, это было лучше, чем сейчас. Ремус жестом указал на него, вздернув подбородок: — Пошли. Что-нибудь посмотрим. Дай мне этот скиттлз, чтоб я не заснул. Сириус с готовностью передал конфеты, как будто они были пропуском в комнату Ремуса, и закрыл за ним дверь. — Я пойду в душ, если ты не против, — сказал Ремус, уже подходя к ванной, — Устраивайся поудобнее. — Спасибо, — слабо сказал Сириус. Ремус одарил его улыбкой, которая, как он надеялся, успокаивала, прежде чем закрыть дверь в ванную. Он глубоко вздохнул и пустил воду перед тем, как раздеться. Ждущий на кровати Сириус Блэк заставлял его поторопиться, хотя не то чтобы он обычно тратил много времени на душ. Это было похоже на какую-то странную ожившую фантазию — за исключением того, что они не… Ремус фыркнул и встал под струю, схватив бутылку с шампунем. Только когда он стал вытирать волосы полотенцем, он вдруг осознал, что не подумал захватить с собой в ванную лишний комплект одежды, и застыл на полпути, глядя на себя в зеркало широко раскрытыми глазами. — Бля, — тихо сказал он и повернулся, чтобы посмотреть на дверь. Он слышал, как тихо работает телевизор. Он обернул полотенце вокруг талии и убедился, что оно надежно закреплено, прежде чем открыть дверь. Тут не было ничего такого, чего Сириус бы не видел. То есть голых парней, а не голого Ремуса. — Эй, прости, забыл заранее прихватить одежду… да. Сириус скинул ботинки и растянулся на кровати. Он сложил подушки сзади себя, и его рубашка сбилась набок. Ремус видел его плоский подтянутый живот. Глазами Сириус нашел Ремуса в темной комнате. Его лицо мягкими углами подсвечивалось от мерцания телевизора. Сириус облизнул губы, а затем отвернулся. — Все в порядке. Он по-прежнему казался невыносимо грустным, и когда Ремус отвернулся, он нахмурился, мысленно планируя что сказать, вместо того, чтобы сосредоточиться на том факте, что сейчас он собирается сбросить полотенце и показать свою голую задницу Сириусу Блэку, капитану Гриффиндорских Львов. Он сделал это быстро, подготовив заранее боксеры, и вскоре он стоял в своих спортивных штанах и натягивал на голову толстовку. Он колебался, стоя у края кровати, и Сириус взглянул на него. — Что? — спросил Сириус. Его голос казался сонным и довольным, гораздо лучше, чем в холле, когда был напряженным и неуверенным. — Ничего, — Ремус откашлялся, затем опустился на колени на кровати, — ты захватил все подушки. — Он потянулся и вытащил две из-под Сириуса. Это слегка рассмешило Сириуса: — Ой, прости. Ремус расположил подушки так, как ему нравилось, стараясь не подбираться слишком близко к Сириусу. — Что смотришь? — спросил он со вздохом, плюхнувшись на спину: — Бля, как же хорошо. Сириус пожал плечами: — Просто включил. Ты в порядке? — Да, просто дофига сегодня чего погружал и разгружал. Спина отваливается. Сириус промычал. — Вы, ребята, чересчур много работаете. Ремус посмотрел на него. — Как и вы, только в разное время. Сириус лениво вертел в руке телефон. — Просто отдаю тебе должное, которого ты заслуживаешь. Ремус слегка улыбнулся. — Да, знаю. Сириус промахнулся и уронил телефон себе на грудь с легким вздохом, который превратился в тяжелый стон. — Порядок? — тихо спросил Ремус. Он не хотел давить слишком сильно, но… Сириус вздохнул. — Я должен быть в порядке. — Но это не так. — Это всего лишь одна игра. — Сириус откинул голову и уставился в потолок. — Начало гребаного сезона, все в порядке. Сириус повернул голову. Щекой он прижимался к подушке, а глазами уставился на Ремуса. — И мне вовсе не следовало вываливать это на тебя. Ты устал, а это не то, чтобы настоящая проблема, а я просто… я дурак и могу лучше. — Это не так. Сириус закрыл глаза и снова вздохнул. — Я знаю. — У тебя целая команда, Сириус. — Ремус мягко продолжил: — Дело не только в тебе. — Я знаю. — На этот раз голос Сириуса был еще тише, и он смотрел на него с полузакрытыми глазами и сдвинутыми бровями… Ремусу так хотелось его поцеловать. Чертовски сильно. — Думаю, тебе нужно немного поспать. Глаза Сириуса устало открылись на словах Ремуса, он медленно моргнул и кивнул. — Тогда я буду просто лежать. Ненавижу просто лежать в темноте. Сердце Ремуса дрогнуло, когда эти слова напомнили о гораздо более юном Сириусе, лежащем на маленькой кровати в темноте, не в состоянии справиться с нависшим над ним давлением. Ремус взял пульт и стал перелистывать каналы, пока не нашел кулинарное шоу. Бессмысленное и утешительное. — Ну, тогда посмотри немного, а? Забудь обо всем. Предупреждаю, могу заснуть. Но… я буду здесь. Если я тебе понадоблюсь. Просто разбуди меня, мне все равно. Мне вовсе не все равно. Сириус по-прежнему хмурил брови и был немного встревожен, и взглянул на Ремуса с чем-то вроде недоверия. — Спасибо, Лупс. Ремус кивнул и откинулся на подушки, кровать затряслась, когда Сириус сделал то же самое. В итоге плечами они касались друг друга, несмотря на размер кровати. Ремус не знал почему, но с такого расстояния он чувствовал тепло Сириуса. Это не просто какой-то груз на кровати, это человек рядом. Это ровное дыхание Сириуса и звук того, как он теребил шнурки своей толстовки. Ремус не знал, когда точно его глаза закрылись, но с мягким звуком телевизора и Сириусом рядом с ним он еще никогда не засыпал быстрее. *Тут такая здоровская игра слов и отсылка к магии Гарри Поттера. В оригинале звучит «A lucky charm» — дословно «заклинание удачи». 1 - Да, мама, моя лодыжка в порядке. 2 - Я не буду без причины жестко играть. Это не повод. 3 - Если это не было несчастным случаем… ладно. Это был удар ниже пояса. Он поступил низко и подло. Я не такой. 4 - Хорошо, в следующий раз, когда ты увидишь меня, можешь ударить меня как хочешь. 5 - Хочешь поужинать? 6 - Да.