Погода для свитера / Sweater Weather

У Ремуса не всегда было на это так уж много времени, но ему больше всего нравилось сидеть на скамейке и смотреть, как стадион Хогвартс в Гриффиндор Сити наполняется красным и золотым. Волны болтовни становились громче, сиденья заполнялись, и в раздевалке царил отличный баланс энергии, когда он шел обратно по туннелю через двери, держась ближе к стене вместе с Грюмом. Это на случай, если они понадобятся, но при этом не путаясь под ногами. Ему нравилось смотреть, как готовятся парни, даже больше, чем наблюдать за фанатами. Кейси стоял на четвереньках в приседе бабочка, из-за чего его тело выглядело огромным, а голова — крошечной. Лео прошел немного дальше по коридору, бросил два мяча об стену и быстро их поймал. Глаза Ремуса затуманились после того, как он наблюдал за ним несколько минут, и он отвернулся. Что само по себе казалось неправильным. Сириус сидел в своей кабинке, без рубашки, с клюшкой между расставленных коленей. На нем еще не было никакой защитной экипировки, типичный Сириус, которому просто необходимо всегда готовиться в последнюю минуту, потому что он тратил очень много времени на растяжку и упражнения с клюшкой. Он был в одной облегающей олимпийке, плотный материал которой не оставлял абсолютно ничего для воображения. Он был в кепке с логотипом Львов, пряди волос его торчали спереди, отбрасывая тени на щеки. Он высунул язык и осторожно наматывал ленту на основание своей клюшки, проверяя, нет ли складок и заломов каждый второй оборот. Джеймс что-то говорил ему, активно жестикулируя, скорее всего план игры, которую он хотел бы идеально отыграть сегодня вечером. Все они хотели, чтобы сегодня вечером все прошло идеально. Это был домашний открывающий матч. Толпа будет неистово буйстовать, и давление будет невероятным. Ремус любил каждую секунду этого и знал, что парни тоже. Джеймс издал громкий возглас, хлопнув в ладоши и накинув шлем, хотя его защитные щитки все еще висели в его кабинке. — Давайте, блять, их поимеем сегодня, а, парни? Ублюдки из Дурмстранга не в курсе, с кем связались. Его встретили серией криков одобрения, которые усилились, когда тренер Уизли появился в дверях раздевалки с изображением большого льва на них. Он ухмыльнулся и протянул небольшой листок с сегодняшней очередностью. — Потс, раз уж ты стоишь, почему бы тебе не оказать нам честь? — сказал Артур, протягивая Джеймсу бумажку. Джеймс ударил по своему шлему. — Ладно, давайте-ка посмотрим. Стартуем сегодня, — парни заверещали, и Джеймс немного опустился, согнув колени и понизив голос, как комментаторы, — на воротах... — Последовала еще одна серия криков, и Джеймс скрутил руку, а затем подпрыгнул к Кейси. — ... у нас человек, которого назвали в честь самой сути хоккея, Кейси Винтер. Раздалась серия возгласов «Давай, Кейс!» и «Будь долбанным Бураном!» прежде чем Джеймс смог продолжить. — Дальше у нас… на левом фланге, Харзи! Харзи поднял глаза от шнуровки своих коньков и легонько поприветствовал его возгласами «Ура». — Справа, — Джеймс улыбнулся им всем так широко, что Ремус сумел разглядеть отсутствующий зуб. Он прижал руку к своей груди, — ваш покорный слуга. — Отлично, Потти-Рот-Сапожника! — Кейси выкрикнул прозвище, которое Джеймс заработал себе за безжалостную брань на льду, оскорбления и насмешки, пока судьям в конце концов не пришлось его утихомирить. — Ваша любимая пара защитников, Кейн и наш резидент из Финляндии, Олли! Тимми Кейн и Олли Халла пожали друг другу руки. — И ваш центровой сегодня вечером… мужчина-легенда, тот, кому принадлежит рекорд по количеству предложений руки и сердца от девочек-подростков за стеклом, — Ремус рассмеялся, и Джеймс подбежал к Сириусу, притворяясь, будто идет взять свою клюшку, но вместо этого он схватил его кепку и нацепил ее поверх своего шлема: — О капитан, мой капитан, Сириус, мать его, Блэк! Все захлопали в ладоши, Артур нежно покачал головой, а Грюм позволил Джеймсу подбежать и коснуться его ноги на удачу, по традиции, и тогда настало настоящее время для работы. Последовала более спокойная болтовня, когда все облачились в свое снаряжение и зашнуровались, настраиваясь на нужный для игры лад. Ремус порылся в собственном инвентаре, чтобы убедиться, что все готово на всякий случай. У него были запасные лезвия для всех, шнурки, стерильная марля и небольшая коробочка для зубов, которую он стал брать с собой, учитывая прошлый горький опыт (Олли Халла выплюнул несколько зубов прямо ему в открытую ладонь). Он в последний раз оглядел раздевалку, прежде чем направиться обратно к выходу из туннеля, где парни должны были выходить, чтобы предстать перед зрителями и разогреться. Он увидел нескольких ребят в форме Дурмстранга на скамейке и обменялся с ними дружескими кивками. Игры с Орлами всегда были странными, не только в плане соперничества — ничто по сравнению с играми между Львами и Змеями, — а в плане того, что их цвета были почти идентичны, и поэтому команда гостей всегда должна была надевать свои футболки более приглушенного, однотонного цвета. Ремус был рад, что они играли на домашнем льду, так что именно Орлы застряли в своей почти полностью золотисто-желтой форме, а не Львы. Ремус взглянул на трибуны, полагая, что его родители были где-то там, пытаясь сдерживать Джулиана, который, без сомнения, был в своей БЛЭКОВСКОЙ футболке и от волнения выпрыгивал из ботинок. Ремус иногда задавался вопросом, был ли его младший девятилетний брат еще бОльшим поклонником Львов, чем он сам, несмотря на то, что жил на другом конце страны от них. У него внезапно возникла фантазия о том, как он протащит Джула в раздевалку, и там будет Сириус, а может и Джеймс тоже, и Сириус, возможно, подарит Джулзу клюшку, а затем улыбнется Ремусу… — Что с лицом? Ремус вздрогнул, глядя на Грюма, принесшего холодные бутылки с энергетиком и водой. — Что? Что с лицом? Ничего. — Ремус наклонился и начал помогать ему придвинуть поудобнее скамью. — Ничего у меня с лицом. — Ладно, расслабься. — Грюм немного рассмеялся. — Боже, Люпин. Ремус отчаянно пытался сменить тему: — Как там счастливая нога? Грюм усмехнулся, топнув ногой. — Ее поцеловал Харзи, вот что. Гребаный сумасшедший придурок. Ремус засмеялся и сел на скамейку, глядя вверх на большой экран, на котором показывали видео, где парни рассказывали, что они делали тем летом. Вещал Джеймс, давая типично саркастический ответ. Что-то там о гамбургерах. Когда за ним следом появилось лицо Сириуса, толпа оглушительно заревела, и Ремуса бросило в жар от ее энтузиазма. Гриффиндор любил своего капитана, и они стремились отомстить за него так же, как и вся команда. Было чертовски захватывающе сидеть и смотреть все это, но если бы он мог, Ремус был бы там на льду, помогая Сириусу забить шайбу. Он отбросил эту мысль как раз в тот момент, когда погас свет и прекратилась музыка, сигнализируя о начале выхода Львов на лед, их первого в сезоне. Сердце Ремуса заколотилось. — Гриффиндор! — прогремел голос Фрэнка Лонгботтома, одного из их любимых дикторов. Фрэнк отправился с командой вместе с Марлен Маккиннон. Баттс и Кинзи были очень любимы командой и, возможно, к несчастью для них самих, стали предметами множества пранков, но Ремус был уверен, что они любили внимание парней так же сильно, как и он сам. Толпа загремела в ответ, а затем огромный экран ожил вместе с огнями и лазерами, которые пронеслись по трибунам и льду. — Вы готовы? — Фрэнк спросил стадион, и затем гигантский экран начал обратный отсчет от десяти с грохотом, который быстро превратился в своеобразный, стройный как песня гул. — Десять… девять… — Ремус обнаружил, что улыбается, бормоча себе под нос числа. — Встречайте ваших Гриффиндорских Львов! — Фрэнк вытянул слова, и свет погас, когда парни появились в туннеле. Кейси вышел первым с маской вратаря на макушке и выкатился на лед. Затем Тимми, Финн, Лео… Олли, Брэди, Евгений, Крис, Тайлер… Все они кружили по катку, разогреваясь, стуча по стеклу и смеясь, когда толпа отступала. Ремусу больше всего нравилось наблюдать за новичками, их глаза горели от внимания и восхищения. И, наконец, Джеймс, всегда предпоследний, а затем Сириус, всегда последний. Ремус смотрел, как он прошел весь туннель, как раз вовремя, чтобы Фрэнк зачитал его имя. Сириус поднял перчатку и ударил ею несколько кулачков детей, пробравшихся через стекло, а те затем побежали обратно к родителям, обрадованные тем, что получили удар кулаком. Ремус не ожидал, что Сириус оглянется на него, но на долю секунды между ним на скамейке и Сириусом на льду их взгляды встретились. И Сириус подмигнул. И заскользил, упав на одно колено на ходу и немного приподняв клюшку, вызывая крики из толпы. Они были счастливы от того, что он вернулся. Сириус был дерзким, Ремус не хотел признавать, что он это в нем любил, но так и было. Сириус принадлежал льду, это всегда было ясно как день, а когда его здесь не было, что-то было явно не так. Теперь же все ощущалось правильным. Через какое-то время загорелся свет, а затем ворвались и Орлы, нанося удары по воротам. Виктор Крам пересек центр льда и приблизился к Сириусу, где тот разговаривал с Джеймсом, и предложил ему крепкое рукопожатие. Сириус улыбнулся, и Ремус решил, что он поприветствовал его в ответ. Орлы были хороши как Змеи, но не такие засранцы как они. Ремус смотрел, как Сириус схватил Крама за плечо, без сомнения дразня его по поводу ярко-желтого цвета их формы, а Крам засмеялся, оттолкнув его, и укатил прочь. Кейси был занят тем, что прикрывал ворота, царапая лед своими длинными лезвиями вратарских коньков и ловя тренировочные броски парней. Ремус наблюдал за ним в течение минуты, он всегда восхищался тем, насколько хорошо защищал ворота Кейси (ради бога, он слегка ударял по своим воротам всякий раз, когда шайба проходила по касательной), но вскоре его внимание — как обычно — перетащил на себя Сириус. У Сириуса была своя рутина, строгая рутина. В мире существовало не так уж много вещей, которые Ремус любил больше, чем наблюдение за его рутиной. Ремус не был уверен, что вообще знал обо всем этом, но он хотел знать. Он знал, что Сириус должен заматывать клюшку, выполнять определенные упражнения на растяжку в определенном порядке, сначала должен был надеть левый конек, а во время разминки он должен шайбой обвести логотип Львов. Он знал, что Сириус любит есть два тоста с маслом и медом за час до игр. Ремус втайне хотел знать больше. Он хотел знать, как долго длится сон Сириуса перед игрой и как он выглядит, когда просыпается… — Земля вызывает Ремуса Люпина. Медленно развивающаяся по спирали фантазия Ремуса была внезапно оборвана Джеймсом, размахивающим перчаткой перед его лицом. — Что? — Ремус встал. — Прости, что такое, что тебе нужно? Джеймс, вбрасывание через две секунды, ты в основном составе. — Я просто хочу синий энергетик, а они все красные. — Джеймс практически надулся. Ремус фыркнул и протянул ему синий, отодвинувшись в сторону, пока другие члены команды спускались на скамейку, тренер Уизли хлопнул некоторых из них по спине. — На, а теперь иди! Джеймс вскрикнул и выкатился на лед, занимая свою позицию. Сириус находился в центре площадки, лицом к лицу с Крамом, а судья между ними с шайбой. Они присели, не отрывая глаз от шайбы, и Ремус произнес еле слышную молитву любому богу, в которого можно было поверить. Судья сбросил шайбу, и игра началась. Ремус все время был на ногах. Он должен был следить за любыми сбоями, любыми тяжелыми ударами, всем, на что нужно было обратить внимание. Вместо этого он ловил себя на том, что просто наслаждается игрой, стоя за скамейкой запасных. Сириус прогнулся через бортики, хлопнув Брэди по заднице, когда тот спрыгнул на лед, чтобы заменить его, и тяжело сел перед Ремусом. Он повернулся, по вискам стекал пот. — IPad, — сказал он, и один из помощников тренера протянул ему его. Сириус так и сидел, повернувшись, с нахмуренными бровями, пока смотрел повтор своего последнего разворота, так что Ремус мог изучить его профиль. Он любил Сириуса в пылу игры, любил то, как быстро он говорит. Он наклонился, чтобы что-то объяснить Олли, который придвинулся ближе, как будто не все понимал, что ему говорят. Все в команде слушали Сириуса вот так, как будто он был их лидером, несмотря ни на что. — Как у меня дела? — сказал Сириус, возвращая iPad. Ремус предполагал, что он разговаривает с тренерами, пока взгляд Сириуса не упал на него. — Ты это мне? — глупо спросил Ремус. Сириус улыбнулся: — Тебе. — Ты прекрасно там смотрелся. Сам знаешь, что отлично выглядишь на льду. Джеймс засмеялся, слегка ударив Ремуса перчаткой в ​​живот. — Способ напомнить ему об этом, Лупс. — Затем вся скамейка откинулась назад, когда Брэди толкнул игрока Орлов почти через бортик на скамейку запасных. Публике это понравилось, и Джеймс постучал по бортикам, подбадривая. — Вперед, Шейди-Брэди! Вскоре после этого они ушли, и тренер потребовал быстрые смены игроков на конец первого периода. — Держите их, ребята, ведите шайбу! — кричал он. Львы лидировали со счетом 3:1, и атмосфера была накаленной. Ремусу это нравилось. «Это было самое близкое к тому, чтобы оказаться на вершине мира», — подумал он. Внезапно Сириус вышел один на один после чистого паса Харзи. Он обошел номер 16, номер 3, а потом он был почти у ворот… Крам появился из ниоткуда, толкая Сириуса к бортам. Ремус вскочил на ноги, толкаясь позади Тайлера и Евгения на скамье. Это был чистый удар, но казалось, что прошла вечность, прежде чем Сириус встал. Ремус даже не смотрел, как Крам перехватил шайбу, не видел, как Кейси пропустил ее, не заметил, как засвистел горн, как счет на табло изменился на 3:2. Он не смотрел, как празднуют Орлы. Он наблюдал, как Сириус катится к скамейке. Это было просто для смены игрока, но Ремус осмотрел каждую его часть, проверяя, нет ли хромоты, вздрагивания, чего угодно. Он выглядел нормально. Джеймс был рядом уже через секунду, двигаясь плечом к плечу и разговаривая с ним. Сириус кивнул, даже немного улыбнулся, но Ремус видел, что он дрожал. Пережить что-то подобное в первой игре, сразу после возвращения… Стадион наполнился свистом, от которого, казалось, сотрясались стены. Сириус сел на скамейку запасных, но прежде чем Ремус смог пройти через товарищей по команде к нему, прозвучал сигнал, возвещающий об окончании первого периода, и все спешили покинуть лед, напрявляясь обратно в раздевалку. «Хорошо», — подумал Ремус. Он попросит Сириуса осмотреть его, чтобы еще раз всё проверить, просто на всякий случай. Марлен ждала тренера в конце туннеля. — Эй, Артур, кого мы можем отвести к прессе? — она спросила. — Не Блэка, — вмешался Ремус, — я хочу осмотреть его после удара. Тренер кивнул: — Хорошо. Думаю, ты можешь взять Поттера или Кейси. Марлен кивнула и одарила Ремуса улыбкой, он натянуто улыбнулся в ответ, протискиваясь между ними в раздевалку. Сириус почти сразу взглянул на него, как будто ждал. Ремусу потребовалось всего лишь кивнуть в сторону тихой тренерской, чтобы Сириус встал и последовал за ним. Ремус придержал для него дверь. По протоколу Ремус обязан был проверить, нет ли у Сириуса сотрясения мозга, хотя он и не видел, чтобы тот ударялся головой, однако лучше все равно перестраховаться. Сириус вошел внутрь, и Ремус закрыл за ним дверь. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Ремус, указывая на кушетку. — Садись. Я осмотрю твою лодыжку и голову. — Лупс… — Еще что-нибудь болит? — Ремус. Ремус поднял взгляд. Сириус практически возвышался над ним в коньках. Ремусу пришлось вытянуть шею. — Что? — спросил Ремус, слегка затаив дыхание. Сириус приподнял бровь. — Это был не настолько серьезный удар. — Я знаю. Но, учитывая твою недавнюю историю, я хочу убедиться, что все в порядке. Сириус сел на скамейку и снял шлем, отложив его в сторону вместе с перчатками. Ремус наклонился, чтобы начать расшнуровать коньки. Сердце Ремуса все еще колотилось, а серые отчаянные глаза Сириуса заполнили его мысли. На этот раз он не будет беспомощным. Он помог восстановиться Сириусу после перелома, и он не позволит ничему пойти не так, не в этот раз. — С Дурмстрагом всегда нелегко, да? Иногда они гениальны, а иногда они… — Коварны? — предложил Ремус, осторожно спуская коньки Сириуса с ног, прежде чем подняться. Сириус немного рассмеялся: — Ага. Конечно, да. — Смотри сюда. — Ремус поднял маленький фонарик и палец. Сириус посмотрел, но прямо на Ремуса, а не на его палец. На его лице все еще сохранялась легкая улыбка. — На мой палец, Блэк. Сириус снова засмеялся, но на этот раз повиновался. — Когда у тебя день рождения? — Третьего ноября, — легко ответил Сириус. — Когда у Поттера день рождения? — Двадцать седьмого марта. Когда у тебя день рождения, Ре? Грудь Ремуса немного задрожала. Он удовлетворенно выключил фонарик. — Десятого марта. — Эй, вы с Джеймсом друзья по дням рождения. Ремус закатил глаза: — Подними руки и прикоснись к своему… — Да, да, я знаю. Сириус послушно поднес пальцы к носу несколько раз, после без подсказки встал и пошел по прямой, носок к пятке, повернулся и выжидающе посмотрел на Ремуса. Ремус прищурился, глядя на него. — А твоя лодыжка? Только давай правду. — Отлично. — Сириус улыбнулся и сел на один из стульев в комнате, чтобы снова надеть свои коньки. — Правда, Лупс, я в порядке. Наверное, это выглядело хуже, чем было на самом деле. — Тебе потребовалось время, чтобы встать. Сириус пожал плечами, затягивая шнурки на коньках: — Признаюсь, я был немного удивлен. Это первый раз, когда меня толкнули с тех пор, как… ты знаешь. Со Снейпа. Но ты сам это сказал, — он взглянул на Ремуса, влажные от пота волосы упали ему на глаза, щеки покраснели: — Не позволять страху взять надо мной контроль, так? Ремус сухо сглотнул. — Верно. Ага. Он наблюдал за Сириусом, пока тот снова не встал и не потянулся за своими перчатками и шлемом. — Верно-верно. Прости. — Он открыл дверь, — удачи во втором периоде. Сириус остановился рядом с ним в дверном проеме, высокий, как всегда на коньках, глядя на Ремуса. — Эй. Ремус взглянул на него. На лице Сириуса было забавное выражение, мягкое и решительное. — Никогда не извиняйся за то, что помог мне, — сказал Сириус тихим голосом. Ремус уловил последний странный проблеск в глазах Сириуса, а затем он исчез, укутанный атмосферой команды. Они выиграли 5:3, Сириус с тремя очками, двумя голами и одной передачей во втором и третьем периодах. Ребят в раздевалке переполнял восторг. Ремус стоял на коленях, чтобы перевязать бедро Кейси, когда Артур вошел с львиной головой. Львиная голова была символом команды этого сезона, своего рода трофей, который переходил после каждой игры, в зависимости от того, кто играл лучше всего в этом матче. В первой игре сезона его отдавал тренер, после этого будет переходить от игрока к игроку. В этом году трофей выглядел как слишком пушистая львиная грива и нос, скорее всего, из какого-нибудь бедного хлопкового чучела, пришитый к бейсболке. Ремус только поморщился, глядя на неё. Он не хотел думать о том, насколько потной и отвратительной будет эта штука к концу сезона. — Отличная игра, парни. Отличное начало сезона. — Кто-то аплодировал, и Артур улыбнулся, махнув рукой: — Как вы знаете, создавать символы каждого сезона — моя гордость и радость. — Какую часть стены украсит наш прошлогодний? — сказал Джеймс, рассмешив всех. Творение Артура в прошлом году представляло собой чудовищную смесь гладиаторского шлема с изображением льва из пряжи, приклеенное к его задней части. — Спереди и в центре, спасибо за вопрос, — сказал тренер. — В этом году у нас… Кейси изобразил барабанную дробь, к которой в конце концов присоединилась вся раздевалка. — Львиная кепка. Великолепно, не правда ли? — Артур поднял ее. — А сегодня вечером… Я должен отдать ее капитану, не так ли? — Точно! — Джеймс ударил кулаком по стенке шкафчика. — Серьезный удар, и прекрасные броски по воротам, Сириус. Сириус засмеялся, когда вышел вперед и надел кепку, присев на корточки в нелепую позу, чтобы Джеймс смог его сфотографировать. Он выглядел в ней просто смешно: грива, распушенная вокруг ушей и нос на козырьке. — Спасибо, тренер. — сказал он, а затем передал ее Ремусу на хранение по традиции. Ремус всегда отвечал за то, чтобы брать с собой трофей на выездные игры и следил, кто и когда его получал. Ремус почувствовал, как завибрировал в кармане телефон, и, когда он увидел на экране имя мамы, его резко будто вытащили из атмосферы команды. Он хлопнул Кейси по плечу, сказав, что все готово, и выскользнул из раздевалки, чтобы ответить. — Привет, мам! — Привет, малыш, отличная игра! — Согласен, — улыбнулся Ремус. — Я сейчас подойду к вам, ребята, и мы можем взять мороженое или что-нибудь ещё. Мне только нужно… — Ремус? Ремус прижал телефон к плечу и повернулся на пятках обратно к раздевалке. Сириус стоял там, высунув голову и улыбаясь почти… застенчивой улыбкой. — Да? Подожди, мам… Извини, чем могу помочь? — Приводи их, — сказал Сириус. — Ммм? Сириус закатил глаза: — Свою семью. Приводи их, покажи раздевалку и все такое. — Оу, — сердце Ремуса забилось. Он хотел бы. Джулиан был бы в восторге. — О, я не хочу… — Да ладно, парням это понравится. Мы можем подписать майку и все такое, или клюшку. Рот Ремуса на минуту приоткрылся, прежде чем он услышал, как сказал: «Хорошо», и Сириус усмехнулся, перед тем, как вернуться в раздевалку. Ремус не двинулся с места, пока не услышал голос матери в телефоне. Он моргнул несколько раз и снова поднял трубку. — Эй, мама, ты хочешь… Не хотели бы вы, ребята, прийти? Сюда в раздевалку? И вот Ремус, его родители и Джулс идут по слишком знакомому коридору. Джулиан, подпрыгивая рядом с Ремусом, обеими руками держал его за руку. — Мы встретимся с Сириусом? Ремус улыбнулся: — Наверное. — Мы встретимся с Потсом? — Ага, с ним тоже. — И Бураном? Ремус засмеялся: — Думаю, ты наверняка встретишь Кейси. — Я смогу сфотографироваться с ними? — Если скажешь «пожалуйста», — сказал Ремус, потому что это определенно было то, что сказала бы мама. Как только они подошли к дверям раздевалки, он оглянулся на своих родителей. На обоих были футболки с фамилией Блэк, что Ремус находил невыносимо милым и немного смущающим теперь, когда Сириус знал, как Ремус относился к нему как к хоккеисту. Не было сомнений, что он подумает, что Ремус повлиял на выбор футболок его родителей. Его отец возбужденно прижимал телефон к груди, и Ремус не мог понять, почему он не попросил об этом раньше. Он был рад, что Сириус ему предложил, и он обязательно скажет ему спасибо позже. — Готовы? — он спросил. — Готовы, готовы, открывай двери! — закричал Джулиан. Звуки раздевалки, когда Ремус открыл их, будто обрушились на них стеной, и Ремус услышал, как Джулс немного притих, возможно, из-за нервов, поскольку реальность того, что это на самом деле происходит, врезалась в сознание. Ремус обернулся, успокаивающе положил руку ему на спину. Он видел, что СМИ как раз покидали раздевалку через специальную дверь, за что Ремус был благодарен, потому что это означало, что никто из игроков не будет окружен камерами. Он почти сразу же встретился взглядом с Сириусом и попытался улыбнуться так, чтобы это не выглядело, как будто он ждал, что Сириус подойдет к ним или что-то в этом роде. У Сириуса была своя рутина, в том числе размотка клюшки. Он выглядел так, будто собирался пойти на велотренажер на двадцать минут, и Ремус не хотел этого прерывать. Но затем Сириус усмехнулся и начал двигаться в их сторону. — Ой, — мягко сказал Джулиан, стоя рядом с Ремусом. Ремус мягко похлопал его по голове и жестом указал родителям, которые проследовали за ним к шкафчику Сириуса. Когда они подошли, Сириус встал и тепло ухмыльнулся. — Это кто у нас тут? — спросил Сириус, протягивая кулак, чтобы онемевший Джулиан ударил его. — Это мои родители, Хоуп и Лайелл, а это Джулиан — мой брат, — сказал Ремус, немного улыбаясь. Судя по выражению лица Джулса, его сердце бешено колотилось. — Поздоровайся, Джулс. — Привет, Бродяга. Я имею в виду… — Джулиан покраснел. Сириус засмеялся. — Можешь звать меня Бродяга, если позволишь звать себя Джулс. Ты играешь в хоккей, дружище? Джулиан отчаянно кивнул: — Да, я тоже центровой. — Хорошо. — Сириус на мгновение поднял глаза на родителей Ремуса и протянул им руку. — Привет, я Сириус, — как будто они не знали, как будто у них на спине не было его фамилии, — Вам всем понравилась игра? — Тебя так ужасно толкнули, — сказал Джулиан, переводя взгляд с лица Сириуса на его шкафчик, затем на щитки и клюшку. — Что есть, то есть, верно? — О, мы надеемся, что с тобой все в порядке, — сказала Хоуп, неодобрительно по-матерински нахмурившись. Сириус кивнул и, к удивлению Ремуса, обнял его за плечо. — Ваш сын позаботился обо мне. Ремус лучше всех заботится о нас, верно, Джеймс? Джеймс подошел с протеиновым батончиком, торчащим изо рта, но откусил и пожевал быстро, когда понял, с кем говорил. — Господи, бл… — он посмотрел на Джулиана, глаза которого практически превратились в сердечки. — Привет, — снова попытался Джеймс, посмеиваясь над собой: — Вы, должно быть, родители Лупса, — Джеймс снова посмотрел на Джулиана, — и его старший брат (прим.пер. да-да, в оригинале именно «старший» брат, видимо, так специально говорят, чтобы подбодрить детей, типа «о, ты такой взрослый, все дела»), похоже? Как дела, чувак? Ты здесь, чтобы прочувствовать атмосферу? — Ага, — тихо сказал Джулиан, явно не в силах думать, и все рассмеялись. Ремус, с другой стороны, был очень занят рукой Сириуса, которая, соскользнув с его плеч, теперь на короткое время остановилась между лопатками, где возникло тёплое давление, прежде чем рука совсем исчезла, когда он хлопнул по скамье возле своего шкафчика. — Что ж, похоже, у меня не будет ни единого шанса остаться в команде, если ты соберешься играть. Так что присаживайся. Без чего ему точно не обойтись, если он собирается стать Львом, а, Потс? Джеймс скрестил руки на груди, делая вид, что сильно задумался. — Как минимум, без футболки. — О, даже без двух, я бы сказал, — добавил Сириус. — И пара клюшек, верно? Джулиан, теперь уютно сидевший рядом с Сириусом, покраснел от счастья. — В точку, — сказал Джеймс и подмигнул Ремусу, затем ушёл взять пару своих и Сириуса футболок и клюшек для автографов. Сириус же, напротив, склонился до уровня Джулиана: — Эй, Джулс, ты знаешь, какой у тебя крутой брат? Джулиан улыбнулся Ремусу, затем снова Сириусу: — Ага. Сириус кивнул в ответ: — Он делает за нас практически все. Достаёт нам новые лезвия для коньков, гарантирует, что у нас есть все, что нам нужно в дороге, чтобы мы были здоровы. Затем Сириус посмотрел на него с похожим выражением, как у Джулиана, таким нежным и счастливым, и Ремусу показалось, что он вот-вот заплачет, что было бы совершенно и чрезвычайно неловко. — Он просто замечательный. Ремус почувствовал, как покраснели щеки. — Ладно, ладно, спасибо. Хоуп рассмеялась рядом с ним, сжимая его в объятии. — Никогда не умел принимать комплименты, правда, Ре? — Просто чересчур много комплиментов. — Ремус засмеялся, проведя рукой по волосам. Он не мог перестать смотреть на Сириуса, и Сириус не отводил взгляда. Ремус чувствовал себя так, словно вернулся в машину Сириуса, не понимая, что все это значит. — Эй, ты знал, что я любимый игрок твоего брата? — спросил Сириус у Джулса. — И мой тоже! У нас обоих есть твоя футболка! Ремус покраснел, и ему пришлось отвернуться от Сириуса и его приподнятых бровей, делая вид, что наблюдает за Джеймсом. Он не хотел слышать, что Сириус скажет на это все. Джеймс и Сириус были в распоряжении Джулиана добрых пятнадцать минут, подписывая вещи, делая фото, обсуждая хоккей. Даже Кейси подошел перед отъездом, чтобы подписать футболку и предложить ещё и свою клюшку. Ремус даже и представить себе не мог, как Джулиан все это перенесет. Его родители в конце концов уехали в отель, пообещав встретиться с ним за завтраком на следующее утро в их любимом месте с блинчиками — по факту всеобщее любимое место с блинчиками в Гриффиндоре. Ремус наблюдал, как они возвращаются к своей машине, пока они не скрылись из виду, улыбаясь про себя воспоминаниям, как Джулс настойчиво отвоёвывал себе право носить с собой одновременно три клюшки и обе футболки. Ремус зашел в тренажерный зал на обратном пути, чтобы запереть кабинет на ночь и, как и ожидалось, Сириус был там. Он выглядел раскрасневшимся от велотренажера и сидел на одном из ковриков и растягивался, ухватившись за пальцы ног. Ремус слегка постучал. — Привет, — с усмешкой сказал Сириус. — Привет, — Ремус сделал еще несколько шагов и облокотился на одну из беговых дорожек, — Я не хочу тебя прерывать или что-то в этом роде, но я просто хотел поблагодарить тебя. Сегодня ты… Ты… Ты действительно сделал жизнь моего младшего брата счастливее. Он любит вас, ребята. Сириус встал, отряхнул леггинсы и поднял с пола бутылку с водой. — Надеюсь, не он один. Ремус подавил улыбку, и его сердце сжалось. Если бы только Сириус знал, что говорил. — Конечно, — было единственным, что Ремус мог придумать в ответ на это. — Твоя семья прекрасна, Ре. Действительно. — Так и есть, — ответил Ремус, прежде чем подумать о том, что, вероятно, означало это утверждение, в понимании Сириуса. Сириуса, у которого не было такой семьи. Ремус чувствовал вину и жгучее желание в груди задушить любого, кто не любил Сириуса должным образом. Сириус заслуживал большего. Взглянуть хотя бы на то, что он сделал для одного ребенка, которого он никогда не встречал, для Ремуса, которого он едва знал за пределами своей работы. — Я скоро уезжаю, — сказал Сириус. — Тебя подвезти? Ремус покачал головой: — Грозный Глаз сказал, что отвезет меня. Несмотря на то, что все в нем кричало, чтобы он солгал и сказал да, он не хотел объяснять это Грюму. — Ах. — сказал Сириус, кивая. Он выглядел, если не разочарованным, то похожим на это. — Ладно. Ну, дай мне знать, если что, окей? В любое время. — Спасибо, Сириус, — Ремус осознавал, насколько мягким звучал его голос, но не мог ничего с собой поделать, когда на него своими серыми глазами смотрел Сириус. Сириус мягко улыбнулся уголком рта, и сердце Ремуса бешено забилось. Когда Сириус отправился в душ, Ремус вернулся к своему столу. На нем была кепка. Это была кепка Львов, красная с золотым львом. На карточке золотым маркером, который команда использовала для автографов, было неаккуратно нацарапано сообщение с подписью. Подписью Сириуса, с числом двенадцать. «Я рад, что я твой самый любимый»