Погода для свитера / Sweater Weather

Гриффиндор, 2015 За ослепительными вспышками камер, со сцены, за столом для прессы и в кругу микрофонов Сириус мог видеть только лицо своей матери. Не так себя обычно чувствовали, когда были выбраны на драфте в НХЛ. Не так себя обычно чувствовали, когда смотрели на свою мать. Сириус сделал небольшой глоток воды из бутылки. — Сириус, — сказал репортёр. — Как ваш отец, легендарный игрок Слизеринских Змей, Орион Блэк, отреагировал, что вас выбрали в соперничающую команду? Его мать поджала губы в холодной гримасе на это. Он знал, что её взгляд говорил ему. Откажись от драфта. Уйди. С другого конца комнаты наблюдали несколько игроков Львов. Джеймс Поттер. Кейси Винтер. Паскаль Дюмо, с которым он должен был жить с сегодняшнего дня. Джеймс улыбнулся, когда они встретились взглядами. Кейси выглядел невозмутимым. Паскаль стоял, скрестив руки на груди. Сириусу нравился Паскаль. Ему нравилась Селеста. Он мог сказать, что они не особенно высокого мнения о его матери. Был ещё один парень рядом с ними. У него было открытое лицо, и на нем была куртка обучающего персонала. Он держал руки в карманах и смотрел на Сириуса со смесью удивления и, Сириус подумал, возможно, беспокойства. Сириус не любил, когда люди беспокоились о нем. Он отвернулся. — В первую очередь, он мой отец. Игрок уже во вторую, — Сириус наконец ответил на вопрос. Это была такая ложь. Она оставляла привкус пепла во рту. — Вы с ним разговариваете об окончании его карьеры? Сириус уставился на репортера, который на мгновение обернулся, прежде чем вжаться в своё кресло. Сириус знал, как он выглядел. Напряженные глаза, подходящие для катка, но не для людей. Подходящие, чтобы вывести из себя родителей. Абсолютно идентичные глазам его брата. — Нет, — просто ответил Сириус. Возникла длинная, неловкая пауза, пока все ждали, что Сириус продолжит. Но он не продолжил. — Сириус, тебя с самого детства считали вундеркиндом, ты, должно быть, думал о том, в какую команду ты хотел бы попасть. Соответствуют Львы всем этим мечтам? Сириус увидел, как мать делает шаг от стены. Её волосы были свободно собраны, и тёмные кудри кидали странные тени на глаза в свете огней пресс-центра. Откажись. Как он мог? Кто так поступал? Он не отправлялся домой, нет. Паскаль точно не собирался бить его. По крайней мере, он так думал. — Для меня большая честь быть выбранным, — сказал настолько нейтральным голосом, насколько мог. Кто-то шагнул вперёд и отогнал прессу. Сириус встал из-за стола, прихватив с собой маленькую бутылку воды. Он выпил её целиком от силы за две секунды. День уже казался бесконечно долгим, хотя было всего десять утра. — Сириус, — женщина с бейджиком Львов на шее подошла к нему. Ранее она представилась как Элис. — Мы проводим тебя в раздевалку, там нужно будет сделать несколько снимков около шкафчика, а затем у всех тренировка, так что… — она улыбнулась. — Дальше все как обычно. — Хорошо, — кивнул Сириус. — Постарайся немного расслабиться, — сказала она осторожно. — Не в первый же раз ты видишь столько камер. Он захотел рассмеяться. Хотел бы он, чтобы это камеры заставляли его нервничать. — Прости, — сказал он. — Я постараюсь лучше. — Нет, нет, — торопливо сказала она, сдвинув брови вместе. — Ты чудесно справляешься, совершенно чудесно. Сириус моргнул. — О. Она улыбнулась ему. — Ага. А теперь давай, посмотрим на тебя в этой футболке Львов ещё разочек. Знаешь, я была так чертовски рада, когда они назвали твоё имя! — О, — сказал Сириус снова, пока они пересекали комнату. Он огляделся, но все игроки уже ушли, как и тот парень. — Спасибо. Она рассмеялась. — Спасибо тебе! С твоей самоотдачей, кто знает, что станет возможным! Постучим по дереву, конечно, — она подмигнула, и он улыбнулся её ремарке в сторону одного из многих его суеверий. — Не переживай, — сказала она. — У нас есть тот самый хлеб для твоего сэндвича перед игрой. — Как вы… — и тут Сириус понял. — Минерва. — Твой агент — та ещё штучка, огонь-женщина, — сказала Элис, и она звучала крайне довольной, может быть, даже гордой. — Минни действительно замечательная, — сказал Сириус. Он действительно не знал, как пережил бы всё это без неё. Она знала методы его родителей. Она делала все возможное, чтобы защитить его. Этого не всегда было достаточно, но он все равно был благодарен. Они завернули за угол, и Сириус почувствовал, как его шаг замедлился. — Так, — ухмыльнулась Элис и тоже остановилась. Она перевела взгляд с него на закрытую дверь раздевалки и обратно. — Готов? — Пресса уже там, или… — Да, они заходят через другой вход, —Элис наклонила голову. — Это ок? — Да, — быстро сказал Сириус. — Да, все в порядке. — Никаких больше вопросов, — уверила она его. — Только снимки. Тебе надо просто попозировать перед твоим новым шкафчиком, надеть футболку, и… Сириус учуял свою мать, подошедшую сзади, еще до того, как увидел её. Он ненавидел её духи. Он даже не знал, что это такое. Что-то приторно сладкое. Что-то цветочное. Оно вызывало спазмы у него в горле. Он почувствовал её руку на своём плече. — Pardon, — сказала она. — Здравствуй, как ты? — Миссис Блэк… — улыбнулась Элис. — Могу я переговорить со своим сыном до того, как он присоединится к своим товарищам по команде? — О, — Элис снова посмотрела на дверь. — Не вижу причин, почему бы… — Сириус, — раздался другой, почти певучий голос, и внезапно там возник Паскаль Дюмо, закинув руку на плечо Сириуса, освобождая тем самым от руки матери. Его улыбка была широкой, в глазах залегли морщинки. — C’est bon? [Всё хорошо?] — Привет, Дюмо, — ответил Сириус на одном дыхании. Он бросил взгляд на мать, а потом понял, что лучше бы не смотрел. — Мы же сейчас заходим, non? — Паскаль протянул руку и ласково взял руку матери Сириуса в свои. — Мы счастливы, что Ваш сын с нами, Мадам. Мы хорошо о нем позаботимся. Миссис Блэк смотрела на это с открытым ртом. — Я… — Мы увидим Вас на открытии сезона? — Ну… — Жаль, — Паскаль ярко улыбнулся, а затем похлопал Сириуса по спине. — Allez, mon fils. [Пойдем, сынок] Сынок, так его назвал Дюмо. Сириус был в двух шагах от двери, ладонь Паскаля заботливо лежала между лопаток, когда рука, ледяная, сомкнулась на запястье, и его резко дернули назад. Он позволил ей это сделать. — Ты помнишь, о чем мы говорили, — его мать шипела на него, взгляд серых глаз был жестким и срывался на Паскаля, который стоял очень близко, уже без улыбки, карие глаза твёрдо смотрели в ответ. — Не делай ошибок. Не смей. Сириус уже хотел сделать шаг назад, как её рука сжалась. Он позволил. — Oui, maman [Да, мама], — сказал Сириус мягко. — Пресса ждёт, — сказал Паскаль резким тоном в сторону Миссис Блэк, а затем, уже намного мягче — Сириусу: — Твоя команда ждёт тебя. Паскаль развернул Сириуса к дверям раздевалки, две двери образовывали один большой логотип Львов, темно-красный с золотым. Команда Сириуса. Та, на которую его отец опрокинул бокал с вином в ночь, когда они узнали, что Львы получили право первого выбора в первом раунде драфта. Команда, кепку которой его младший брат купил и пробрался в комнату Сириуса поздно вечером, чтобы показать ему. С тех пор они так и не разговаривали. Сириус позволил себе одну последнюю, короткую мысль о Регулусе, но затем отбросил её. Регулус был слишком послушным, чтобы быть в какой бы то ни было опасности. — Окажи честь, — сказал Паскаль. — Allez [Пошли], давай. Сириус открыл двери. Раздевалка была большой и круглой, одновременно и совсем такой, к какой он привык, и другой. В эту раздевалку его мать не могла последовать за ним. Его не будут ненавидеть за то, что он лучший. Зависть была меньшей проблемой. Они уже были в НХЛ. — Хэй, мистер Вундеркинд! Сириус поднял взгляд, и Джеймс Поттер, одетый только в хоккейные штаны, подошёл к нему с широкой улыбкой, все ещё в очках, и с протянутой рукой. Он остановился перед Сириусом и Паскалем. — Джеймс Поттер, — сказал он, когда Сириус пожал ему руку, но был втянут в полуобъятья с похлопыванием по спине. — Я действительно с нетерпением ждал встречи с тобой. — Приятно познакомиться, — Сириус попытался улыбнуться, когда щелкнул затвор объектива в попытке поймать этот момент. Джеймс заколебался, улыбка дрогнула, но он махнул рукой туда, где Сириус увидел, стояли рядом их шкафчики. — Соседи, м? — Кажется так, — сказал Сириус. Он посмотрел на Элис, она кивнула, и тогда он снял футболку с вешалки. Он держал её мгновение. Бордовый был глубоким и мягким, а золотой лев выделялся на фоне чёрной окантовки. Две золотые полоски сверкнули на рукавах, когда Сириус развернул её, чтобы посмотреть на имя и номер. Они были там, чёрные буквы и цифры, четкие и настоящие. Сириус был Львом. Теперь он принадлежал Гриффиндору, по крайней мере на некоторое время. И не важно, кто что чувствовал по этому поводу. Он натянул свою футболку через голову и позволил камерам снимать. Стало и лучше, и хуже, когда пресса ушла. Лучше, потому что это было обычным делом. Сириус знал рутину тренировок, выслушивания тренера. Хуже, потому что Сириус не знал этих ребят. Ему не позволялось узнать этих ребят. Откажись от драфта. Уйди. — Извини, Сириус? Сириус поднял взгляд от левого конька, который он только начал зашнуровывать. Парень в командной толстовке снова был тут, с мягкой улыбкой, песочными волосами, сильными плечами и грудью. Если бы не толстовка, Сириус бы заинтересовался, кем тот был в команде, и почему он не узнал его лицо. Он прошерстил состав Львов миллион и один раз. — Привет, — парень протянул руку. — Я только хотел быстро представиться, до того как ты пойдёшь. Я Ремус, Ремус Люпин, я инструктор и физиотерапевт. Сириус медленно кивнул. У Ремуса была бледная кожа, несколько веснушек, карие глаза. Сириус почувствовал знакомую пугающую тягу в груди, и оттолкнул её так быстро и резко, что подумал, что сейчас разорвётся. Из-за этого его дыхание остановилось. Ремус снова улыбнулся, и сердце Сириуса толкнулось ещё сильнее. Ремус Люпин не был просто инструктором. Для Сириуса он был опасностью. Сириус загнал свою реакцию поглубже и пожал руку всего на мгновение. — Привет. Кажется, это сработало. Улыбка Ремуса померкла, и тот отступил назад. — Эм. Ну да, ок. Просто дай мне знать, ладно? Если что-нибудь понадобится. — Конечно, — сказал Сириус и снова посмотрел вниз. Ему показалось, он услышал перешептывания за спиной. Это было нормально. Они могут ненавидеть его. Они могут считать его придурком. В любом случае, он здесь ненадолго. Даже если и хотел обратного. Гриффиндор, 2016. — Я хочу остаться, — сказал Сириус, сжимая подлокотники стула в офисе тренера. — Я хочу остаться. Макгонагалл, сидящая рядом с ним, переплела пальцы поверх своей темной юбки в шотландку. — Полагаю, мой клиент выразил свою позицию. Какие меры защиты вы готовы предложить? Артур и Элис посмотрели друг на друга. — Меры защиты? — сказал Артур. — Ну, уже есть пункт, запрещающий обмен, — он постучал пальцем по контракту на столе, — но… Элис закусила губу, когда посмотрела на Сириуса. Этот парень, которому едва исполнилось девятнадцать, вцепившийся в стул до побелевших костяшек. Этот талантливый парень, которого она почти не видела улыбающимся. Она подумала о холодной женщине, сжавшей запястье Сириуса в его первый день в качестве Льва. Не совершай ошибок, прошипела она. — Я так понимаю, — Элис сделала вдох. — Минни говорит о желании Сириуса… — Я имею в виду общественность, — сказала Минни. — Эту область крайне тяжело контролировать, я в курсе, однако… должны быть источники, говорящие противоположное тому, что Сириус сказал в этой комнате. Я хочу остаться. — Игроки для нас на первом месте в Гриффиндоре, — строго сказала Элис. Минни наклонилась вперёд. — И я благодарна вам за это, Элис. Правда благодарна. Но это… деликатное дело. Мы все слышали, что сказал Сириус, что он хочет быть Львом, однако, есть люди, которые не могут, по крайней мере сейчас, знать, что он сказал это. Я прошу вас защитить его решение. Я прошу вас поддержать его решение, при этом… — При этом не афишируя, что он его принял, — медленно проговорила Элис. Она снова посмотрела на Сириуса. Он смотрел в пол, все его тело было напряжено, в то время как его телефон, лежащий на столе, светился вызовом. Это был уже четвёртый раз за последние двадцать минут. — Простите, — пробормотал Сириус и отклонил вызов. У него был сильный акцент, пробивавшийся через его английский, на котором он не привык разговаривать все время. Maman, светилось в телефоне, снова и снова. — Мы можем это сделать, — сказал Артур, смотря на Элис и кивая Минни. — Никто и ухом не поведёт, что мы хотим оставить лучшего игрока в Лиге. Даже если бы Сириус запросил обмен, он совсем новичок, игрокам нужно заслужить право делать такие запросы. — Именно, — согласилась Элис. — Это так же касается раздевалки и командного этикета, как и пиара и СМИ. И это хорошо для нас. Для всех нас. Каждый может чувствовать себя очень уверенно, оставаясь там, где он хочет быть. Она, вероятно, говорила так, как будто нянчилась с ним, говоря это так откровенно, но это уже не имело значения для Элис, когда Сириус моргнул своими светлыми глазами и улыбнулся, совсем немного. Они все подняли головы, когда снаружи послышался шум. Говорил пронзительный голос, слова были неразборчивы через стену, но Сириус вскочил так быстро, что почти опрокинул стул. — Минни, — сказал он, — Elle est la? [Она здесь?] Макгонагалл тоже встала, как раз когда дверь распахнулась. Мать Сириуса стояла там, волосы отбрасывали завитые тени на ее высокие скулы. Сириус наблюдал, как она осматривает сцену перед собой. Сириус, Минни, Элис и тренер. Дыхание Сириуса уже участилось. Старые синяки, давно поблекшие, начали болеть. Его желудок сжался и взбунтовался. — Что здесь происходит? — затребовала ответа Миссис Блэк. — Собрание, Вальбурга, — устало вздохнула Минни. — Меня не проинформировали, — огрызнулась она и повернулась к Сириусу. — Я звонила тебе. — Миссис Блэк, — холодно сказала Элис, — Вашему сыну уже девятнадцать. Ваше присутствие не требуется. — Заткнись, — рявкнула Миссис Блэк и обернулась к Минни. — И что ты думаешь, ты делаешь? — Работаю со своим клиентом, — Минни сделала шаг вперёд. Обе женщины были одного роста. — Значит, обмен? — спросила Миссис Блэк и снова повернулась к Элис. — Он уже совершён? — Нет, — сказал тренер Артур. — Мы не выставим Сириуса на обмен. А сейчас, мэм, я даже не уверен, как вы сюда попали… — C’est ordure! [Это подлость!] — закричала Миссис Блэк. — Сириус. Делай как я сказала. Сириус был… смущен. Стыд окутал его рот изнутри, как деготь. Он должен подчиниться, просто чтобы заставить ее уйти, чтобы она перестала орать. — Ваш сын делает именно то, что вы хотите, — сказала Элис и даже изобразила тон, чтобы казаться раздосадованной и раздражённой. — Почему он хочет… почему оба вы хотите, чтобы его обменяли из одной из ведущих команд Лиги… — Жулики, — оскалилась Миссис Блэк. — Вы ведете свою грязную игру. — … это выше моего понимания, — продолжила Элис. — Но, к сожалению, у вашего сына здесь не столько власти, сколько вы оба думаете. Сириус уставился на Элис. Она делала это. Она его вытаскивала. Она позволяла ему остаться. Миссис Блэк тоже смотрела. — Мой сын — лучший игрок в Лиге. Артур рассмеялся. — И почему же мы должны его отпустить? А теперь, — Артур встал, — я попрошу вас покинуть помещение ещё один раз, иначе, охрана будет вынуждена сопроводить вас. Это частная встреча, которая не подразумевает вашего присутствия. — Я его мать! — Это ничего не значит здесь, Вальбурга, — сказала Минни, разглаживая юбку и садясь обратно. — Это уловка, — усмехнулась Вальбурга и подошла к Сириусу. Она крепко вцепилась в его волосы, запуская ногти в скальп. — Ты думаешь, ты можешь обмануть меня, mon regret [мое разочарование]? Сириус закрыл глаза. Мое разочарование. Стыд теперь был с привкусом желчи. Он хотел хоть чего-то, чего угодно хорошего. Он мечтал остаться, мечтал, чтобы его команда хотела его, он мечтал, чтобы хоть кто-то его хотел. Он так хотел этого. — Миссис Блэк, уберите руки от моего игрока, — Артур повысил голос. Сириус не знал, как охрана попала в комнату, но потом его мать закричала по-французски, вырывая руки из их хватки, когда она выходила из кабинета с высоко поднятой головой, дверь за ней захлопнулась с грохотом. Сириус все ещё чувствовал их, её пальцы, врезающиеся ему в шею. — Сириус? Это был мягкий голос Элис. Сириус открыл глаза и поднял голову. Он даже не осознавал, что они все ещё были закрыты. — Ты в порядке? Минни бережно похлопала его по руке, зная, что он не захочет, чтобы его трогали. — Она уже ушла, мальчик мой. — Я в порядке, — наконец смог ответить Сириус. Он оглядел их всех. — Спасибо. Спасибо вам, я… — Конечно, — сказал Артур. Глаза его были широко раскрыты. Иногда Сириус забывал, что для большинства в мире это не было нормальным. — Ну, — сказала Минни в образовавшейся тишине. — Если всё решено… Сириус сполз вниз по стулу. Он чувствовал себя, словно откатал три периода подряд в двойную смену. — Вообще-то, — сказал Артур, прочистив горло и садясь на стул, — есть ещё одно дело, которое я хотел обсудить. Скорее даже вопрос, на самом деле. Сириус поднял глаза, страх снова перевернулся у него в животе. Но Артур ласково улыбался ему. — Я поговорил с некоторыми из нашего основного состава и сотрудников. Дюмо, Потс, Сергей. Даже наш новичок О’Хара высказался, но когда он этого не делает? И я, и тренерская команда тоже много думали об этом. Сириус, ты лидер на льду. Ты делаешь парней лучше. Ты очень добрый, и всегда присутствуешь в раздевалке, даже когда не… в форме, — Артур немного рассмеялся. — Ну, это, я надеюсь, изменится теперь, когда… — его глаза метнулись к двери, через которую вылетела Миссис Блэк. — Теперь, когда ты можешь чувствовать себя в безопасности и частью нашей организации. В безопасности, подумал Сириус. Он не мог этого даже понять. Артур наклонился к нему. — Сириус, мы хотим, чтобы ты был нашим капитаном. Гриффиндор, 2017 Они играли с Пингвинами. Сириус все ещё привыкал к букве К на своей футболке. Игра шла к овертайму. Кросби и Летанг не подпускали никого достаточно близко к Мюррею, чтобы сделать хоть что-то. Сириус был измотан, но покачал головой, когда тренер жестом позвал его во время перерыва, чтобы выйти из игры. Он хотел уже покончить с этим. Джеймс тоже остался, а Брэди сменил Сергей. — Ну, поехали, Кросби? — Сириус засунул каппу обратно в рот и наклонился для вбрасывания. Кросби не ответил, его взгляд уже был сосредоточен на шайбе. Сириус выиграл. Он передал её назад Джеймсу, а затем рванул вперёд, крича, чтобы тот вернул её. Сергей налёг на Малкина, оба ругались на русском, но, по крайней мере, это убрало его с пути. Путь был открыт для Джеймса, и тогда шайба вернулась к клюшке Сириуса. Кросби замаячил перед ним, вытянув клюшку сильной рукой далеко вперёд, но Сириус увернулся. Мюррей, вероятно, все еще был слишком далеко для каких-либо хороших шансов, но на часах оставалось семь секунд, и будь он проклят, если Сириус собирался пойти на буллит. Он ударил. Он почти почувствовал, как шайба попала в заднюю часть сетки. Прежде чем он успел подумать о том, что делает, его руки взлетели в воздух вместе с клюшкой. Он услышал вопль Джеймса. Только когда он увидел, что Джеймс улыбается, Сириус понял, что тоже улыбается. Так сильно, что у него заболели щеки. Он наблюдал, как Джеймс замедлил шаг, приближаясь к нему, слишком привыкший к меньшим проявлениям, которые, как он думал, предпочитал Сириус. — Блять, да, Кэп! — кричал Джеймс, широко улыбаясь. Он все ещё был в нескольких шагах. Сердце Сириуса билось с бешеной скоростью. Гол ощущался… по-другому. Это был всего лишь гол, всего лишь одна игра, но Сириус… он хотел свою команду. Он хотел Джеймса, своего друга. Сириус ухмыльнулся Джеймсу и выставил руку. Это было лучше гола, смотреть, как Джеймс спал с лица от удивления, а затем загорелся снова. Для кого-то со стороны это показалось бы долей секунды. Джеймс прорезал коньками последние футы льда, один, два, три, четыре, и впечатался в Сириуса, вразаясь в ограждение, и сталкиваясь шлемами. Сергей подъехал с другой стороны, намного более удивленный, но улыбающийся. — Очень хорошо, Мистер Блэк, — сказал он. — Спасибо, — сказал Сириус на одном дыхании. Джеймс ещё некоторое время держал его в объятьях, пока они ехали к скамейкам, но потом отпустил, чтобы стукнуться перчатками с остальными парнями. Ребята высыпали из-за ограждения, чтобы отпраздновать победу. Сириус получил смачный поцелуй в шлем от Паскаля. — Bravo, mon fils [сынок], — сказал он мягко с горящими глазами. Тренер хлопнул его по спине, когда они уходили со льда: — Молодцом, парень. Сириус уже практически исчез в туннеле, когда мягкий голос остановил его. — Хорошая игра, Сириус. Сириус остановился, взгляд упал на Ремуса и его яркую улыбку. Это вызвало те же волны жара в сердце Сириуса, что и всегда. Логан хлопал его по плечу, говоря идти вперёд, и поэтому Сириус использовал оправдание в виде махания клюшкой одному из маленьких мальчиков, облепивших вход туннеля, чтобы задержать взгляд на Ремусе в ярком свете льда немного дольше. — Спасибо, Лупс, — ответил Сириус и вошёл в темный туннель, все ещё улыбаясь. Гриффиндор, 2018 — Снейп с тебя глаз не сводит всю игру, а? — сказал Джеймс ещё в первом периоде, что сейчас уже было далёким воспоминанием. — Мы должны приглядывать за ним. Сириус отмахнулся от него с саркастичным ответом. Ну, я симпатичный. Грязные змеи, ничего нового. — Не двигайся, Сириус, — говорил сейчас доктор. Толпа замолкла. Это было зловеще и странно. Игроки кружили вокруг на льду, Змеи в кои-то веки держали дистанцию. Второй период, на часах оставалось десять минут. Боль распространялась по ноге Сириуса, как ничто до этого. Он смутно осознавал лужи его крови на льду, гротескный вид белой кости на фоне белого льда, торчащей сквозь кожу. Он дышал слишком тяжело для нормального состояния, был весь мокрый от пота. Джеймс сидел на корточках у его головы, сжимая ему руку и плечо. Костяшки пальцев Джеймса были в крови и синяках, зрелище, которое должно было соответствовать щеке Снейпа. — Довольно серьёзный перелом, ясно? — Говорил доктор. — Мы принесём носилки. Старайся дышать. Но Сириус слушал только вполуха. Глядя прямо перед собой, он мог сосредоточиться только на широко раскрытых янтарных глазах, смотревших на него в ответ. Ремус. Это было все, что он мог сделать, чтобы не начать кричать. Он продолжал смотреть ему в лицо. Он не знал точно, почему это так его успокаивало, почему вдруг смотреть на него он хотел больше, чем укол морфина. Ремус прижал руку к горлу, его взгляд метался между глазами Сириуса. Возможно, Сириус в этот момент мог бы сказать ему, что хочет его прямо сейчас, и выдать это за бред, вызванный болью. Сириус выдавал ответы доктору на автопилоте. Да. Нет. Кружится голова. Оцепенение. Десять. Он привык к боли. Но не к такой. — Это был он? — спросил Сириус Джеймса сквозь сжатые зубы. Глаза его смотрели на Ремуса, Ремуса, который не отводил взгляда. Ремуса, который был хорошим, который лечил, который помогал. — Да, ёбаный… — ответил Джеймс. — Блять, Сириус, блять. Подъем на носилки был похож на удар хлыста. Кольца его отца, рассекающие ему щеку. Ногти его матери. Синяки, боль. Ремус исчез из вида, когда его положили на спину, чтобы вынести через туннель. Снейп возник на краю льда, черные его волосы слиплись от пота. Он ничем не выдал себя. Не было никаких извинений. Ничего не было. Сириус думал тогда, что он в безопасности. Но ему следовало бы подумать получше. Удар всегда настигает. Гриффиндор, 2020 Сириус позволял многим людям делать множество вещей за него. Он позволял им принимать за него решения. Всегда был кто-то, кто решал, какая еда была для него лучшей. Как ему лучше строить предложения. С кем и когда ему лучше всего видеться. И это были люди, которые пытались помочь ему. Которые помогали ему. И он был благодарен им, желая передать кому-нибудь немного контроля. Его мать. Его мать была совершенно другой историей. Контроль как таковой больше походил на запреты. Наказания. Меньше сна, меньше еды, больше часов в тренажерном зале. Сириус все ещё ловил себя на этом. Если у него случалась плохая игра, он обнаруживал, что абсолютно терял весь аппетит. Сириус посмотрел на нетронутый сэндвич на столе. Лёд. На льду все было иначе. Только на льду никто не имел над ним контроля кроме него самого. Он принимал решения, он носил капитанскую футболку. Он помогал своим товарищам по команде, а они помогали ему. Не было никаких наказаний за плохую игру. Была поддержка. Был следующий раз. Но это был не лёд. Это вообще не было чем-то, что он испытывал раньше. От этого не было толку ни для кого. Это было что-то из кошмара, который снился ему с тринадцати лет, когда он понял, что ему нравится грудь товарища по команде и улыбка больше, чем любое порно, которое он мог увидеть, и чем девушки, которые прижимались к нему на вечеринках. Ремус. Сириус сделал прерывистый вдох, прижимая ладони к холодному мраморному столу. Ремус не был системой, или тестом, или планом игры. Ремус хотел его не за то, что он мог или не мог сделать. Ремус не наказывал его. Так как, черт побери, он мог быть так эгоистичен, чтобы наказывать Ремуса? Чтобы лишать его столь многого. Сириус приехал в Хогвартс на много часов раньше, просто чтобы избежать любые контакты. Он не знал, как долго Джеймс стучался в его дверь прошлой ночью. Он даже не помнил, как заснул. Он не знал, сколько звонков он получил ото всех. Он не проверял. Он поднял взгляд на Ремуса, сидящего напротив и смотрящего вниз. Удар всегда настигает. Выражение лица Ремуса ударяло его прямо в грудь. Это была старая паника. Сириус знал это. Это был остаток того, что укоренилось в нем на всю его жизнь. Но он не мог этого остановить. Он думал, что теперь он готов. Теперь он лучше. И все же он был здесь, застыл во времени. Неспособный даже сделать шаг навстречу человеку, которого он хотел больше всего. Они сидели молча. — Окей, — мягко сказала Элис, когда она и тренер Уизли сели за стол с ними двумя. — Сириус, мы знаем, что тебе пора на самолёт, и у нас не слишком много времени, но… давайте сделаем все возможное, ладно? Она посмотрела между ними. — Как вы оба? Хотите чай или кофе? Я знаю, что это… это… — Кто сделал их? — спросил Сириус. — Фотографии. — Мы не уверены, — ответила Элис. — Прохожий, возможно. Или кто-то из здания, где живет Ремус. Или папарацци, следящий за тобой. В конце концов был Новый год. Тебя объявили участником «Всех звёзд», ты уже занимаешь видное место, а ещё ты вышел из дома после полуночи, нетрудно предположить, что ты собирался с кем-то встретиться. — Их не опубликовали в Новый год, — резко сказал Сириус. — Зачем было ждать? — Деньги, — просто ответила Элис. — Люди делают деньги на таких вещах. Иногда они предпочитают выждать. — Это была моя идея, — сказал Ремус. Он все ещё не хотел смотреть на Сириуса, но довольно спокойно — на Элис. — Я не хочу, чтобы Сириуса каким-то образом винили за это. Элис вздохнула. — Организация недовольна тобой, Ремус. — Я догадался, — слабо ответил Ремус. Сириусу сдавило горло. Если Ремуса уволят, он никогда не простит себя. Он даже не подумал, они никогда не говорили о… — В их глазах ты сотрудник. Тот, которому доверили, скажем так… тела игроков. — Quoi? [Что?] — взорвался Сириус. — Словно… словно он какой-то извращенец? Который манипулировал мной? — Человек на должности Ремуса имеет доступ к личной информации, — сказала Элис, а затем выставила вперёд ладони. — Я никаким образом не говорю, что это именно то, что произошло между вами двумя. И прямо сейчас мы здесь, чтобы определиться, что мы хотим делать и как мы хотим ответить. Я здесь, чтобы полностью поддержать вас обоих. — Мы оба, — сказал Артур. — Что они хотят, чтобы мы сделали с этим? — спросил Ремус. — Они попытаются… — Элис поморщилась. — Угодить всем. Это значит не только Организации Львов, но по большей части НХЛ, Лиге. Они хотят, чтобы Львы убрали Ремуса, показывая таким образом, что они не одобряют, — она изобразила кавычки, — непрофессиональные отношения, но также они хотят, чтобы Сириус выступил с подтверждением. Сириус побелел. — С подтверждением? — Слухи такого рода были и раньше, с другими игроками, — сказала Элис. — Но эти фотографии не оставляют места для толкований. Ремус усмехнулся. — Так они решили принять это только потому, что не могут этого отрицать. Сириус молча молил Ремуса на него посмотреть. Ему нужно было видеть его лицо, прямо как в тот день на льду с его лодыжкой и ударом Снейпа. — Как я и сказала, — темный взгляд Элис врезался в бумаги перед ней. — Лига пытается угодить всей фанбазе, которая, к сожалению, включает множество узколобых людей. — Это же не вся фанбаза. Что насчёт других? — сказал Ремус. — Мы здесь. И мы не единственные! Сириус посмотрел на Ремуса и его покрасневшие от гнева щеки. — Что? Ремус посмотрел на него, наконец. Он выглядел ошарашенным своим действием, словно он пообещал себе раньше, что ни за что не станет. — Я… я имею в виду, что мы просто не можем быть, — он отвернулся. — Нет ни единого гребаного шанса, что ты единственный профессиональный хоккеист-мужчина, который не гетеро. Я был практически профессиональным игроком, и я точно не гетеро. — Тренер, — медленно сказала Элис. — Если вы хотите поговорить о позиции организации. Артур кивнул и прочистил горло. — Я готов бороться до последнего с советом директоров по этому вопросу. Я хотел бы, чтобы моим рычагом давления было то, что вы оба люди, и вас не следует судить в профессиональной области по личным отношениям или вообще судить по ним. Господи Иисусе, почему люди такие глупые? Но… прямо сейчас мой довод — довод, который привлечет их внимание и повлияет на их умы, — состоит в том, что мы находимся в двух дюймах от места в плей-офф. Ремуса знает и любит моя команда. Он очень ценный член персонала Львов, так же как Сириус — очень ценный игрок. Это простая истина с моей стороны. — Получается, вы можете защитить Ремуса, — Сириусу было необходимо, чтобы тот это сказал. — Да, — кивнул тренер. — Хорошо, — Сириус сказал и поднялся. — Тогда мы закончили. Элис осторожно выставила руку. — Сириус, насчёт твоего выступления перед прессой… — Нахуй прессу, — сказал Сириус. — Я ничего им не должен. Взгляд Элис стал твёрдым. — Тебя будут спрашивать об этом на «Всех звёздах». Тебе стоит подумать, что ты хочешь ответить. — Разве за меня уже не сказали? — закричал Сириус, и в комнате все содрогнулось и затихло. Элис сглотнула. — Ты прав, — она посмотрела между Сириусом и Ремусом. Артур подался вперёд. — Нам очень жаль, что это случилось с вами двумя. — Это было вопиющее нарушение частной жизни, и вы оба имеете полное право злиться, — продолжила Элис. — Но, пожалуйста. Подумайте об этой злости, когда вы перед камерами. И сейчас я счастлива оказать вам всю поддержку, которая вам может потребоваться, будь то подходящие ответы, чтобы вам не из-за чего было переживать, или поддержка через социальные медиа организации. Я знаю, что это личное, Сириус, но… — Но что? — Но это может быть важно для кого-то, — взорвалась Элис. — Ты, лицо Национальной Хоккейной Лиги… — Кого я люблю не имеет ничего общего с НХЛ, — огрызнулся Сириус, а затем спал с лица, когда понял, что он сказал. Он уставился на Ремуса, который смотрел в ответ и держался рукой за горло. Его глаза были яркими из-за скопившихся слез. Я люблю тебя. Фраза эхом отзывалась в его голове уже несколько недель. Ремус. — Мне нужно на самолёт, — еле выдохнул Сириус. — Окей, — Элис поднялась. — Логан будет с тобой, но он вчера запросил более поздний рейс, поэтому пока только ты, Минни и съемочная группа. — Хорошо, — сказал Сириус уже на пороге двери, выходя с сумкой, подготовленной для выходных. Его замутило. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя. Старая паника, остаточный страх, который был липким, как цемент, удерживали его на месте, и становилось все труднее и труднее сдвинуться с места. Только когда самолёт выходил на взлётную полосу, Сириус проверил свой телефон. Пропущенные звонки. Его мать. Два. Удивительно. Минни. Десять. Но ей он перезвонил. Ремус. Тридцать шесть. И одно сообщение, присланное утром, сразу после встречи. Позвони, когда будешь готов поговорить. Удачи. Сириус, с сердцем, провалившимся в живот, убрал телефон в карман и закрыл глаза, когда самолёт пошёл на взлёт.